Парфянское царство

Источники

Особенность сведений по истории Парфии не в том, что их мало, а в том, что они разбросаны по самым разным источникам. К сожалению, не сохранилось ни одного сочинения древних авторов об этой державе, и поэтому мы вынуждены собирать ее историю по крупицам, исходя из случайных упоминаний в трудах, написанных по совсем иным поводам. Основной блок интересующей нас информации содержится в произведениях классических авторов, прежде всего тех, кто родился на Востоке и писал о военных кампаниях. К этому можно добавить надписи из Греции, Италии и с Ближнего Востока, а также определенное количество пергаментов. Хотя все авторы, писавшие на армянском, сирийском и арабском языках, жили уже после того, как Парфия пала, в их сочинениях содержатся сведения, которых более мы не найдем нигде.

Надо при этом иметь в виду, что подавляющее большинство свидетельств исходит от людей, которые принадлежали к стороне, враждебной Парфии, и это не позволяет представить объективную картину ее истории, и уж тем более мы можем только фантазировать, как происходящее выглядело с точки зрения самих парфян.

В дополнение к трудам античных авторов, большинство из которых так же, как и мы, страдали от отсутствия надежных источников, у нас есть клинописные таблички, относящиеся к тому же периоду.

Документов, написанных на аршакидском пехлеви, официальном языке парфян, так мало, что, за малым исключением, ими можно пренебречь. Можно, пожалуй, упомянуть лишь пергамент из Авромана в Курдистане. В то же время многочисленные и хорошо описанные парфянские монеты дают возможность для создания надежной хронологии парфянских правителей.

Китайские источники предоставляют нам точную, а по некоторым периодам, достаточно полную информацию о ситуации на восточной границе Парфянской империи. Что касается границы с Индией, мы снова оказываемся в зависимости от монет и древних надписей, использование которых усложняет неопределенность их датировки.

Оценка классических источников с точки зрения полноты и достоверности здесь невозможна и не нужна. Наиболее ценную информацию из них можно найти в IX–XI томах «Кембриджской истории древнего мира»; там же есть подробная библиография. В отношении остальных источников мы постараемся сделать это ниже.

Наиболее сложным для описания является период, предшествовавший вторжению Парфии в Месопотамию в 141 году до н. э., поскольку сведения, которые дошли до нас об этом времени, крайне незначительны. Известно, что определенное количество парфян пребывало как в Сирии, так и в Риме, поэтому сообщения классических авторов о возникновении Парфянского государства может восходить к парфянской традиции. Но как бы то ни было, мы вынуждены говорить об истории раннего периода Парфии как о легендарной — просто потому, что не можем проверить точность информации, либо проистекающей из единственного источника, либо потому что источники относятся к более позднему времени. Такой подход оставляет некоторое поле деятельности для будущих исторических исследований.

Самый важный источник для этого периода — труд Помпея Трога, сохранившийся в сокращенном виде у Юстина. Работа Юстина полна ошибок, сделанных как Трогом и Юстином, так и позднейшими переписчиками, но, высказывая к ней претензии, нельзя все-таки забывать, что это эпитома[3]. Во многих местах текст настолько сжат, что, не зная фона, на котором происходили события, краткость можно принять за ошибку. Заметим, что в большинстве случаев дошедшие до нас оригинальные «Прологи» Помпея Трога содержат дополнительные факты, которые поясняют содержание эпитомы.

Другие сведения по истории парфян до 141 года до н. э. мы в основном извлекаем из трудов таких авторов, как Страбон, Арриан и Полибий, которые в целом можно признать достоверными, хотя первые два автора не были современниками описанных ими событий. Наша проблема состоит в том, чтобы выстроить эти сообщения в правильном хронологическом порядке.

Со времен Красса и после него данные классических источников о Парфии многочисленны, хотя касательно тех лет, когда не велись достойные внимания военные действия, существуют большие пробелы. «История» Кассия Диона Коккеяна охватывает период от первых контактов парфян с Римом до падения Парфянской империи. Эта работа содержит много уникальной информации. Однако в отношении ее достоверности нередко возникают сомнения, а кроме того, некоторые ее части сохранились фрагментарно. Более того, сохранившиеся фрагменты — как правило, это извлечения из фрагментарно сохранившихся работ других авторов — вызывают вопросы. Вероятно, во многих случаях текст Диона был значительно сокращен. Тем не менее даже эти его сведения чрезвычайно ценны, поскольку Дион был современником гибели Парфянской империи. Также важна для нас информация Плутарха из его «Жизнеописаний», особенно Красса и Антония, поскольку она основана на источниках первостепенной важности. Даже принимая во внимание наличие в его истории патриотического уклона и желания оправдать поражение Красса, нельзя не признать, что благодаря Плутарху мы имеем одно из самых больших и подробных повествований по истории Парфии.

Последовательный ежедневный отчет за определенный период парфянской истории мы находим в письмах друзьям и донесениях Сенату, которые писал Цицерон, когда был наместником в Киликии. Этот отчет представляет собой взгляд очевидца событий, а когда его автор проявляет предвзятость и отклоняется от фактов, это сразу становится видно.

Среди других классических источников, которые полезны для изучения истории Парфии, выделяются работы Иосифа Флавия. Время от времени нумизматические или письменные источники подтверждают точность его сведений, что позволяет сравнивать Флавия даже с таким точным автором, как Тацит. Отрывки из Флавия, содержащие, казалось бы, очевидные ошибки, часто можно понять, если рассматривать их как краткие резюме, в которых многое опущено. Заметим, что первое издание «Иудейской войны» Иосифа Флавия было предназначено иудеям, живущим в Парфянской империи. Они путешествовали через границу в обоих направлениях, и Флавий благодаря им мог дополнять сведения своих источников. Возможно, история о Анилее и Азинее, к которой мы еще вернемся, — именно такая информация из первых рук[4]^{1}.

Весьма ценны краткие записи о Парфии Веллея Патеркула, относящиеся ко времени, когда он был с Октавианом Августом на Востоке. Несколько подробных ссылок на военные события, имевшие место в период с 50-х годов до н. э. до 50-х годов н. э. содержится в «Стратегемах» Фронтина. Основную сложность здесь, как и во всех случаях, когда дело касается отдельных фрагментов, представляет их хронология.

Для большого периода парфянской истории, особенно для времени похода Корбулона, почти единственным источником является Тацит. Он имел достаточно сведений о происходящем на Востоке, чего нельзя сказать о его знании тамошней географии. Это вкупе с его личными пристрастиями, которые необходимо принимать во внимание, вынуждает нас дополнительно проверять излагаемые им факты. Но в целом картина, которую дает Тацит, выглядит достоверно.

Как кажется, несправедливо называть неисторическим труд Филострата «Жизнь Аполлония Тианского». Во всяком случае, описанное в нем положение дел в Парфии во времена Вардана, который правил «два года и восемь месяцев», соответствует известным нам фактам. Другой аргумент в пользу Филострата — точность некоторых деталей, чего обычно не наблюдается в вымышленных историях. Примерно таким же качеством обладают «Оракулы Сивилллы» — поэмы, написанные от лица прорицательницы Сивиллы, — которые, помимо прочего, содержат определенные исторические сведения. Правда, часто невозможно точно определить, к каким лицам, событиям или периодам они относятся, и это значительно снижает их ценность. Положительная сторона некоторых книг «Оракулов» в том, что они представляют собой нечто цельное, свободное от поздних интерполяций.

Из римских войн против парфян наиболее трудной для изучения представляется кампания под командованием Луция Вера, соправителя Марка Аврелия. Много раз о ее событиях говорит в своих рассказах Лукиан, располагавший об этой войне достоверными сведениями, но почти все эти сведения он почерпнул из утраченных ныне источников. Несколько ценных отрывков содержит переписка наставника римских императоров Фронтона.

Следует также упомянуть запутанное сообщение Малалы о Парфии времени императора Траяна, но пока с достаточной долей уверенности мы можем использовать лишь небольшую часть приводимых им сведений.

В античные времена существовали разные версии истории Парфии, впоследствии, к сожалению, утраченные, и некоторые из них были написаны людьми, чья компетентность не вызывает сомнений. «Парфянские истории» Арриана и Аполлодора из Артемиты могли бы ответить на многие наши вопросы. Не менее полезны могли бы быть нам труды Азиния Квадрата и Квинта Деллия. В то же время, если верить Лукиану, ценность работы Креперия Кальпурниана из Помпейополиса была невелика. К сожалению, от работ Квадрата и Арриана сохранились только небольшие фрагменты, но и они, особенно это касается последнего, важны для понимания событий парфянской кампании Траяна — при том условии, что нам удастся расположить их в правильном порядке.

Большая часть эпиграфических свидетельств относится к римской военной истории; поэтому заслуживают внимания в первую очередь надписи иного рода. Мы располагаем двумя греческими надписями на парфянских рельефах в Бехистуне. Несколько важных надписей найдено в Сузах; наиболее значимая из них — обращенное к этому городу послание парфянского царя Артабана III. Множество надписей, а также замечательная коллекция пергаментов обнаружены при раскопках античного города Дура-Европос на Евфрате.

Весьма запутан вопрос о ценности для парфянской истории армянских источников. Например, Мовсес Хоренаци приводит много сведений, которых нет в других источниках, но многие из его утверждений не выдерживают проверки. Создается впечатление, что многие армянские тексты не имеют ничего общего с известными фактами; они, очевидно, следуют какой-то косвенной традиции. Мы редко ссылаемся на эти источники либо из-за сомнений в их достоверности, либо потому, что не видим смысла делать это, так как можем сослаться на другой, более авторитетный источник. Тем не менее стоит оговориться, что дальнейшее подробное изучение армянских источников, проведенное исследователями, которые обладают необходимыми лингвистическими знаниями для работы с оригиналами рукописей, вполне может выявить новые важные факты.

Арабские авторы дают о парфянах незначительную информацию. Видимо, у них не было ни источников, ни надежной традиции, сохранившей сведения о столь далеких временах. Они сообщают некоторые детали падения Парфянской империи, и в их рассказах упоминаются реалии государства ранних Сасанидов, которые почти наверняка восходят к парфянам как его предшественникам.

С другой стороны, прекрасными источниками, среди которых, вероятно, были истории раннехристианских епископств с примечаниями на полях рукописей, обладали сирийские авторы. У сирийских документов вообще есть то преимущество, что они появились при правлении парфян.

Талмуд проясняет отношения между парфянами и иудеями и разъясняет действия пропарфянской партии среди иудеев.

Хотя большинство клинописных источников фрагментировано, многие из них современны описываемым событиям и, следовательно, имеют особую ценность. Но здесь необходимо сделать оговорку: во-первых, значительное количество астрономических таблиц, обнаруженных на глиняных табличках, построены на основе не наблюдений, а расчетов; во-вторых, многие таблички — это всего лишь копии более ранних и, разумеется, не столь ценны как источники. Более того, их нельзя рассматривать как современные — в строгом смысле этого слова — описываемым событиям. Фрагментарность многих табличек усложняет интерпретацию их текстов, и эту работу — не важно, кем она была сделана, — всегда нужно перепроверять. То, что таблички датированы, открывает перед нами многие возможности, но использование тронного имени Аршак тут же эти возможности сводит на нет. Если же царь упоминается под своим собственным именем, то это обычно значит, что более он ничем не известен.

Датированные парфянские монеты появились вскоре после того, как парфяне вошли в Месопотамию, и их количество увеличивалось на протяжении нескольких лет. Монеты были и остаются основой парфянской хронологии. На многих из них, помимо года, приуроченного к вавилонской эпохе Селевкидов, также указан месяц выпуска, что облегчает работу историка при изучении тех бурных времен. Но, к сожалению, имена царей присутствуют на относительно небольшом количестве монет, и лишь часть монет может быть связана с правителями, известными по письменным источникам. В решении этой трудной задачи преуспели П. Гарднер, В. Роти Р. Х. Макдауэлл.

Если бы были известны места, где нашли монеты, было бы гораздо проще приписать их разным правителям. Но коллекции монет редко содержат примечания об их происхождении, а в результате целенаправленных археологических раскопок удалось получить, к сожалению, всего несколько экземпляров.

Несмотря на то, что автор вынужден был иметь дело с китайскими источниками только в переводе, основная проблема при работе с ними ему очевидна. Она заключается в идентификации имен и географических названий, и хотя немало в этом плане уже сделано, многие толкования все еще вызывают сомнения. Хочется надеяться, что дальнейшие исследования по ранней китайской ономастике прояснят ситуацию и повысят качество идентификаций.

Для индийского приграничья нумизматика также очень важна, но в этом случае, к сожалению, очень мало информации, которая могла бы способствовать атрибуции монет. Хотя они и датированы, это ничего не решает, так как довольно часто нет возможности установить исходную точку датировки.