До последней капли крови

1

Маневрируя в горах и запутывая свои следы, партизанское соединение в первых числах августа пробилось на высоты, у подножия которых в долине реки Прут раскинулся город Делятин. Но это был еще не выход из окружения. Вокруг — в Яремче, Делятине, Пасечной, Надвирной, Зеленой — стояли гарнизоны врага, захватившие все выходы с гор и подстерегавшие партизан. По данным разведки, в Делятине располагался штаб генерала Крюгера.

— Железное кольцо окружения нужно рвать только в Делятине, — ознакомившись с обстановкой, пришел к выводу комиссар, и предложил Ковпаку нанести удар по этому важному стратегическому пункту. — В Делятине враг меньше всего ожидает нашего удара. Кроме того, прорываясь через город, мы разгромим штаб Крюгера, его войска потеряют управление, и это на некоторое время дезорганизует всю фашистскую группировку.

Штаб вместе с Рудневым разработал план штурма Делятина, где перекрещивалось несколько железных и шоссейных дорог, идущих дальше в горы. Руднев, Ковпак, начальник штаба Базыма тщательно готовили эту операцию, от результатов которой зависело, быть или не быть соединению.

Незадолго перед штурмом комиссар провел совещание командно-политического состава, а потом уже на закате солнца выступил с речью перед бойцами. Стоя на отшлифованной ветрами и ливнями каменной глыбе, он, как всегда, не делал эффектных жестов, а по-дружески, просто и убедительно, разговаривал со своими боевыми побратимами, с которыми на славном пути от Путивля до Карпат пришлось преодолеть столько неимоверных трудностей, выиграть много боев, пережить горечь утрат и радость побед.

Семен Васильевич всегда доверял своим бойцам и командирам и никогда в самые тяжелые минуты не скрывал от них правды, какой бы горькой она ни была. Ничуть не уменьшая опасности, нависшей над соединением, комиссар охарактеризовал положение партизан, ознакомил их с планом предстоящей операции, призвал весь личный состав любой ценой выиграть этот дерзновенный, решающий бой.

— Иного пути, кроме как идти на Делятин, у нас нет, Так вперед же, товарйщи, и только вперед, пока бьются наши сердца!

После собрания комиссар решил побывать в некоторых подразделениях. Вот он тихо приблизился к командиру девятой роты Бакрадзе, который, сидя под кустом на камне, изучал приказ о штурме Делятина.

— К бою готов, Давид?

— Готов, товарищ генерал!

— Это будет очень тяжелая и ответственная операция, Давид, но ее нам обязательно нужно выиграть, — еще раз напомнил Руднев. — А каково настроение бойцов вашей роты?

— Настроение боевое, — улыбнулся Бакрадзе. — Люди готовы идти хоть до Берлина, но у них пустые животы. Уже пятые сутки живем впроголодь.

— Да-а-а, — молвил задумчиво Руднев, — голод в бою нам не союзник, а враг, — и, подозвав заместителя командира соединения по хозяйственной части Павловского, распорядился: — Сейчас же раздать подразделениям весь неприкосновенный запас и накормить людей.

Через полчаса, хлебая из котелка затирку, приправленную салом, автоматчик Синиченко весело напевал:

Там было угощенье:

Печенье и варенье,

Из медведя жареный фалей…

— Не «фалей», товарищ Синиченко, а «филе», — приблизившись к разведчикам, поправил Руднев.

— А нам, товарищ комиссар, одинаково, «фалей» или «филе», лишь бы мясо, — хохотали партизаны. — Садитесь и угощайтесь вместе с нами.

— Спасибо, я уже пообедал. Это здорово, товарищи, что у вас хорошее настроение перед решающим боем. Воин всегда чувствует себя увереннее, если у него светло на душе…

А когда стемнело и подразделения выступили на Делятин, партизаны опять услышали голос любимого комиссара:

— Товарищи! По рации получено радостное сообщение: Красная Армия на фронте наступает. Советские войска уже приближаются к нашим родным местам — Харькову, Сумам, Путивлю, Глухову… Близится час освобождения всей советской земли от гитлеровской нечисти. Так вперед же и только вперед, герои!

Вот Семен Васильевич увидел среди бойцов Радика, и теплые отцовские чувства переполнили все его существо.

Юноша вышел из колонны, приблизился к отцу.

— Ну ты как, Радя, со мной пойдешь? — ласковым взглядом посмотрел на сына.

— Нет, отец, пойду с разведчиками…

— Тогда будь счастлив, сынок, — крепко прижал его к груди, затем, обгоняя партизан, комиссар поспешил в голову колонны…

Будто горный обвал, как грозный неудержимый поток, обрушились ночью партизанские батальоны на Делятин. Ошеломленные неожиданным нападением, эсэсовцы в панике выбегали из домов, прятались в огородах и садах и, неорганизованно отстреливаясь, убегали за Прут. На одной из бронемашин, охранявших штаб, пользуясь ночной темнотой, удалось ускользнуть и «мастеру горной войны» генералу Крюгеру. Две другие машины даже не успели развернуться в узких улочках горного городка и теперь пылали невдалеке от штаба.

В течение часа партизаны захватили и взорвали железнодорожную станцию, мосты на железной и шоссейных дорогах и пробились к большому мосту на реке Прут.

— Вперед, товарищи! Не останавливаться! — сквозь трескотню автоматов слышался в ночной темноте ободряющий голос Руднева.

Через некоторое время комиссар с небольшой группой бойцов комендантского взвода появился у моста, подошел к Вершигоре, руководившему переправой:

— Вот тебе, Петрович, минеры и рота автоматчиков для охраны моста. Передай Ковпаку, пусть с основными силами скорее форсирует реку и согласно маршруту идет на Белые Ославы. Мост на реке, что бы ни случилось, держи, пока через него не пройдет последний партизан. Ну а потом поджигай бикфордов шнур и следуй за колонной. А мы сейчас же пойдем дальше! — и, возбужденный, окрыленный удачным началом решающей операции, пошел вперед во главе небольшой группы бойцов…

На рассвете за селом Заречье, куда повел партизан Руднев, неожиданно разгорелся жаркий бой. На востоке занималась алая заря, а окружающие горы и долины оглашались грохотом жестокого сражения. Комиссар руководил боем на одном из самых опасных участков под горой Раховец, застопорив с небольшой группой бойцов ход эсэсовцам, прибывшим на машинах на помощь уже разгромленному делятинскому гарнизону и неожиданно навязавшим встречный бой.

«Если к утру не прорваться сквозь заслон гитлеровцев, погибнет все соединение, — рассуждал комиссар, остановившись на лужайке возле горного потока. — А не удастся прорваться, нужно подольше задержать врага и дать отрядам возможность избежать смертельного удара».

Заметив, как с горы Раховец застрочили вражеские пулеметы, комиссар скомандовал:

— Товарищи, быстрее на высоту! Оттуда мы будем бить проклятых фашистов.

Бойцы только что подошедших восьмой и девятой рот во главе с Давидом Бакрадзе (командир восьмой роты Сергей Горланов был уже убит), выполняя приказ комиссара, дружно бросились на приступ, могучим ударом смели эсэсовцев с горы и высотами повели наступление на Белые Ославы. На дороге запылали расстреливаемые партизанами немецкие машины.

В это время к Рудневу, который остался с несколькими бойцами комендантского взвода, подошли роты второго батальона во главе с комбатом Кульбакой и комиссаром Шульгой, взвод разведчиков под командованием Бережного. Семен Васильевич приказал им пробиваться вперед, обходя противника правее дороги.

— Товарищ комиссар, вам оставаться здесь опасно, — вышел из-за куста лейтенант Деркач, которого накануне похода на Карпаты назначили помощником начальника штаба соединения по связи. Впереди большие силы противника. Давайте временно отойдем на окраину Заречья.

— Верно, — поддержал его Бережной. — Вам, Семен Васильевич, не обязательно быть в первых рядах. Отходите на Заречье, я дам вам для прикрытия десяток автоматчиков с ручным пулеметом.

— Никакой опасности я не вижу! — рассердился Руднев. — Немедленно всем вперед, на Белые Ославы! Слышите, какая стрельба там поднялась? Там сейчас нужен каждый боец, каждый автомат и пулемет, а вы личную охрану для комиссара организовываете! Сейчас подойдут основные силы, и мы собьем это фашистское дерьмо с дороги! — и потом, немного остыв, спросил: — А почему, капитан, я не вижу среди ваших бойцов Радика?

— Его оставил возле себя на окраине Заречья начальник штаба Базыма, — ответил Бережной и побежал вверх вдоль потока вслед за своими разведчиками.

Через несколько минут там вспыхнула и быстро стихла стрельба. Правее с пригорка, куда должны были пробиться бойцы второго батальона и разведчики Бережного, по группе Руднева застрочили пулеметы, ударил миномет. Положение усложнялось с каждой минутой. На помощь гитлеровцам подходили подразделения с гор. Над полем боя появился самолет-корректировщик.

— Предупредить тылы и раненых об опасности! — посылал Руднев связных к Ковпаку, который выводил соединение из гор, однако связные уже не смогли пробиться сквозь ливень вражеского огня.

Группа Руднева оказалась в окружении. И когда на восемнадцать партизан, залегших вокруг раненого в этой смертельной схватке комиссара, пошли цепи гитлеровцев, никто из ребят не дрогнул. До последнего патрона бились, защищая комиссара, Алексей Деркач, Петр Скрыльник, Галя Борисенко… До последней капли крови дрался Семен Васильевич Руднев, пока вражеская пуля, ударившая в голову, не оборвала ему жизнь…

2

Почти целый день 4 августа на горах и в долинах между Делятином и Белыми Ославами вспыхивали жаркие схватки партизан с фашистами. Целый день, истекая кровью, пробивались разрозненные после жестокого утреннего боя партизанские подразделения на гору Дилок за селом Черный Поток, куда С. А. Ковпак вывел штаб и тылы соединения.

Потеряв многих товарищей, в том числе и своего комиссара П. Г. Шульгу, пробились сквозь густые вражеские цепи глуховчане — партизаны второго батальона. Прикрываясь высокими берегами горного потока и расстреливая эсэсовцев из автоматов, прорвались разведчики Бережного.

На другой день утром на совете командиров было решено: чтобы обмануть врага и рассеять его силы, всех партизан разделить на семь отдельных групп, которые должны были самостоятельно выходить из гор. Когда в долины начали опускаться сумерки, все группы по разным маршрутам двинулись в путь.

И опять, как два месяца тому назад, на широких просторах от Львова до Збруча загремели бои, запылали пожарища, заухали частые взрывы. Днем и ночью летели под откос поезда на железных дорогах, горели скирды хлеба и усадьбы новоиспеченных гитлеровских помещиков, взлетали в воздух мосты и склады, танки и машины с полевой жандармерией и эсэсовцами. То партизаны, возвращаясь из рейда, жестоко мстили фашистам за своего любимого комиссара, за товарищей, погибших в Делятинском бою.

А высокими карпатскими верховиками, с полонины на полонину, от села к селу, из уст в уста как эстафета подвига ходили слухи, что Руднев не погиб. Нашлись люди, которые будто бы видели, как два I артизана и девушка подхватили на руки тяжелораненого комиссара, пробились сквозь густые цепи врагов и понесли его высоко в горы.

Старые гуцулы принесли раненому целебные травы, живую воду, и он быстро выздоровел. А став на ноги, созвал к себе отважных легинив со всех Карпат, организовал новый отряд. И нет с той поры фашистам жизни в горах. Падают ночью и днем их солдаты, скошенные партизанскими пулями, взлетают на минах и обрываются в глубокие ущелья танки и автомашины. Народные бойцы как вихрь налетают на оккупантов, забирают у них награбленное добро и отдают его людям. А водит тех партизан красивый, с черными пышными усами легинь, брат самого Довбуша, храбрейший из храбрых комиссар Руднев…

Народ не мог поверить в смерть своего героя. Не верили в нее и ковпаковцы, которые, возвратившись с Карпат, снова собрались в дружную боевую семью и продолжали, как и раньше, громить оккупантов.

…Указом Президиума Верховного Совета СССР от 4 января 1944 года С. В. Рудневу присвоено высокое звание Героя Советского Союза. Тогда же по постановлению правительства Украинской ССР Сумское соединение переименовали в Первую Украинскую партизанскую дивизию имени дважды Героя Советского Союза генерал-майора С. А. Ковпака.

Первому полку этой дивизии было присвоено имя Героя Советского Союза генерал-майора Семена Васильевича Руднева. Полк имени Руднева в составе дивизии, которой после отзыва С. А. Ковпака на государственную работу командовал П. П. Вершигора, совершил новые боевые рейды в братскую Польшу, на Сан и Вислу, к берегам Западного Буга и Немана, к границам Восточной Пруссии. И везде, где пришлось еще пройти ковпаковцам, вдохновляя на героические дела, водил их от победы к победе кристально чистый образ пламенного комиссара Семена Васильевича Руднева.

3

Ровно через год после Делятинского боя, летом 1944 года, приказом начальника Украинского штаба партизанского движения Т. А. Строкача была создана специальная поисковая группа для расследования обстоятельств гибели и установления места нахождения останков С. В. Руднева и его сына Радия, погибшего при выходе из гор. Все члены группы — опытные разведчики Н. А. Бобин, И. Ф. Манохин, Ф. А. Мычка во главе с командиром разведки Глуховского отряда Н. Г. Шумейко — участвовали в Карпатском рейде и хорошо знали местность, которую им предстояло обследовать. Выполнение задачи облегчалось еще и тем, что в памяти многих проживающих здесь людей были еще очень свежи события недавнего рейда.

Путем тщательного изучения местности между Делятином и Белыми Ославами, перипетий встречного боя 4 августа 1943 года, а также опроса местных жителей, принимавших участие в погребении погибших партизан, разведчикам удалось у горы Раховец установить могилу, в которой вместе с восемнадцатью бойцами был захоронен и С. В. Руднев.

Тогда же у разведчиков и жителей Белых Ослав возникло желание с почестями перезахоронить останки комиссара Руднева и его боевых товарищей. Но вблизи, сразу же за Делятином, проходила линия фронта, гремели бои, и было решено отложить это до того времени, когда фронт откатится дальше на запад и будет освобождено все Прикарпатье.

Разведчикам удалось также установить и место гибели Радика Руднева. Радик шел в группе, которую вел на Полесье И. И. Бережной. После одного неравного боя, навязанного фашистами под селом Слободка Польна, невдалеке от Коломыи, тяжелораненый Радик в силу обстоятельств остался на поле боя. Не замеченный фашистами, он, теряя последние силы, ночью выполз на луг, где его нашел и спрятал в своей усадьбе местный крестьянин Алексей Кифяк. Восемнадцатилетняя дочь Кифяка Софийка и местный комсомолец-подпольщик Григорий Никифорук делали все возможное, чтобы спасти юного партизана. Но тяжелое ранение разрывной пулей стало роковым. На десятые сутки Радик умер. Кифяки похоронили юношу в своей усадьбе.

После окончательной победы над немецко-фашистскими захватчиками, летом 1946 года, прах комиссара С. В. Руднева и всех погибших в Делятинском бою партизан, был перенесен в живописное курортное местечко Еремче, близ Делятина. Сюда же, в братскую могилу, перевезли останки Радика Руднева.

Загрузка...