Пасынки Луны. Часть 1

Глава 16

в которой я жду рассвета

Петрополис пребывал в руках черни.

Еще до рассвета начались нападения на одаренных – по большей части, гвардейцев и жандармов, поначалу – на одиночек. Неприметный человечек выскакивал из переулка и швырял камень в мага. Тот удивлялся – и ставил щит, возможно, даже на автомате. Естественно, камень не причинял одаренному ни малейшего вреда – но за первым булыжником уже летел второй. И если глаз метателя оказывался достаточно верен, а рука – тверда, на сей раз следовало попадание: щит уже не срабатывал. Как терпела фиаско и любая попытка проучить наглеца-простолюдина, приложив того в ответ магией. Ежели жертве хватало ума и сообразительности, она спешила ретироваться – тогда ее, как правило, не преследовали. Коли же верх брали растерянность или гонор, все могло закончиться жестоким избиением – из окрестных подворотен налетала целая шайка черни, с палками и цепями. Появились первые жертвы.

К утру смутьяны окончательно осмелели и вовсе перестали таиться: на рукавах простолюдинов появились приметные черные повязки, они уже в открытую собирались толпами и бродили по улицам, оглашая окрестности торжествующими воплями и размахивая флагами – тоже черными. Тут и там замелькали стволы знакомых мне по Африке штурмовых винтовок, зазвучали выстрелы – пока редкие. А ближе к полудню (об этом я узнал позже) появились первые организованные отряды – в новенькой, с иголочки униформе (конечно же, иссиня-черной). За полдня такую без магии ну никак не пошьешь – то есть выступление явно готовилось заранее.

Противопоставить что-либо нежданному бунту власти были не в состоянии – магия из верного и безотказного инструмента в их руках превратилась в штуку одноразовую. Какие-то отдельные здания, защищенные артефактами – тот же императорский дворец или, скажем, штаб-квартира столичных жандармов – вероятно, остались под контролем одаренных, но улицы теперь полностью находились в руках черных отрядов и толп. В богатых особняках пылали пожары – никто их не тушил. Под окнами рестораций лежали горы поломанной мебели и битой посуды вперемешку с обрывками заляпанных скатертей и бархатных штор. Ворота элитных винных складов стояли широко распахнуты, и, судя по источавшим густой кумар бордовым лужам во дворах, наземь пролито из откупоренных бочек было едва ли не больше, чем выпито.

И среди всей этой вакханалии метались мы, трое беглецов – как нам казалось, зажатые между тяжелым молотом Собственного Его Императорского Величества Конвоя (которому уже не было до нас никакого дела, но поняли мы это не сразу) и наковальней не на шутку разгулявшейся черни. И до кучи – под постоянной угрозой в оную чернь влиться, по неосторожности применив магию – и разом на этом ее лишившись. Тут нам еще несказанно повезло: едва Белый Центаврус прискакал в Петрополис, как со мной связалась Оши и передала предупреждение от Цой: ни мерлина вовне! Никаких щитов, никаких порталов, никаких «что-то холодно, согреюсь-ка магией!» Последний запрет я лишь чудом сразу же не нарушил: месяц-то на дворе стоял отнюдь не май, и, оставшись в одной рубашке, я чуть было – чисто машинально – не слил каплю маны на защиту от мороза. В последний миг опомнился!

К слову, первое, что мне сказала Оши:

«Молчи!Не отвечай мне!»

И потом добавила:

«То есть мысленно не отвечай – это тоже магия, причем, внутренняя техника! А магия отныне – сама себе враг! И к Ди-Сы своему обращайся теперь только вслух! Иначе – конец!»

– Э… Хорошо, – еще не очень понимая, о чем речь, кивнул я.

– Что хорошего-то? – повернулась ко мне Каратова, Оши не услышавшая.

«Я тут занята, разорваться не могу, так что передай Светлане – и сам запомни: никакой магии, пока не попадете в город-убежище! – продолжила дух. – Вообще никакой! Понятно?»

– Что бы ни случилось – магию не применять! – послушно бросил я спутницам.

– Почему? – удивилась Каратова.

– Что, даже ночное зрение нельзя? – захлопала глазами Настя Любомирская. – Мне как раз подкачать нужно! Самую чуточку!

– Ничего нельзя! – отрезал я. – Ни чуточку, ни полчуточки!

– А как же быть?

«Будет трудно, понимаю, но надо постараться! – заявила Машкин фамильяр. – Там, где прошел Мор, все заражено! Один случайный мерлин – и до конца своих дней ты – чернь!»

– Оши говорит: один потраченный мерлин – и до конца своих дней будете чернью! – повторил я спутницам. И только тут сообразил: – К духам мерлины, как там Юлька?!

– Простите, кто «как там»? – не поняла княжна, что вопрос не к ней.

«С Юлией все хорошо, она в имении Воронцовых, – успокоила меня дух. – Покамест спит, скоро проснется… Но это, Вова, одна из о-о-очень немногих хороших новостей…»

Последовал короткий рассказ про штурм замка фон Мирбахов, про сгоревшие пальцы Воронцовой и про Машкину дистрофию – и, вывалив все это на меня, Оши удалилась, сославшись на срочные дела.

– Юльку спасли, – поделился я новостями со Светкой. – Но Милана, Машка и Диана застряли где-то в Курляндии. Будут пробираться в Москву – якобы там безопасно. Нам тоже советуют рвануть туда.

– А может, лучше за границу? – нахмурилась Каратова. – В Москве нас сразу схватят!.. А что было с Юлей?

Блин, точно, я же ей еще не говорил, что мелкую похитили!

– Да! – подхватила между тем юная княжна. – Давайте отправимся в герцогство Брауншвейг – у меня там родственники!

– Но для начала, может, перестанем торчать тут, как три тополя на Плющихе? – бросила Светка. – И что, ты говоришь, случилось с твоей сестрой?

– Потом расскажу, – отмахнулся я. – А сейчас – ты права, нужно где-то укрыться. И тогда уже выработать план!

– А у вас его что, еще нет? – вздернула бровки Настя.

– Был, но обстоятельства вносят коррективы, – буркнул я. Затем позвал своего фамильяра: – Ди-Сы!

«Слушаю, сударь», – откликнулся тот.

– Что вы по поводу всего этого думаете?

– Я уже сказала, что я думаю!.. – снова отнеся вопрос на свой счет, начала отвечать Любомирская, но жестом (возможно, излишне резким: девочка в испуге отшатнулась и едва не упала, но мне сейчас было совершенно не до церемоний) я велел ей заткнуться.

Склонившись к юной княжне, Каратова что-то зашептала ей на ухо.

«Я не большой знаток эсхатологии, сударь, но изложенная Одной Шестнадцатой концепция выглядит довольно стройной», – заметил тем временем Ди-Сы.

– И что вы предлагаете? – спросил я. И уточнил: – Исходя из идеи нашего со Светланой и Анастасией, – кивнул я на притихшую Любомирскую, – благополучия?

«Очевидно, самым правильным в данном случае будет последовать рекомендациям Одной Шестнадцатой, – рассудил мой фамильяр. – То есть категорически воздержаться от использования магии и постараться добраться до Первопрестольной».

– А почему не бежать за границу?

«Ежели идея о городах-убежищах верна, сударь – а мне о таковых также доводилось слышать – то единственный надежный вариант – укрыться в одном из них. Москва – годится. А существуют ли подобные места за пределами Российской Империи – мне неведомо, сударь».

– Но, как верно заметила Светлана, в Москве нас сразу схватят! – напомнил я.

«Я так не думаю, сударь. Белого Центавруса видели почти одновременно и в Петрополисе, и на курляндском взморье. Сие означает, что он не просто заглянул на минуточку – пришел всерьез и надолго. И скоро начнется такое, что о побеге двух несостоявшихся царских невест никто и не вспомнит!»

Я покосился в сторону набережной: громадный белых дух, неспешно переставляя свои лошадиные ноги, бесшумно удалялся в ночь.

– Но он уходит! – воскликнул я.

«Нет, сударь. Он здесь утверждается».

– То есть – в Москву? – без особого энтузиазма переспросил я.

«Решать вам, сударь!»

– Все, мое ночное зрение сдулось! – сообщила тут нам Любомирская. – Я своих рук не вижу! – приподняв кисти, она пошевелила пальцами перед собственным лицом. – Ну, почти.

– У меня тоже заряд вот-вот сядет, – заметила Каратова. – Давайте, может быть, все-таки где-нибудь пока спрячемся и дождемся рассвета – иначе далеко нам не уйти!

– Хорошо, – кивнул я, подспудно радуясь, что первый пункт нашего еще не существующего плана вырисовался сам собой. – Ди-Сы, где мы могли бы укрыться до восхода солнца? – дернул я фамильяра.

«Самое простое, сударь – прямо среди сих развалин, – предложил дух. – Справа от вас, саженях в десяти, есть лаз, он ведет в одно из уцелевших подвальных помещений. Комнатка небольшая, но на троих там места хватит с запасом».

– Но это же – под самым носом у возможной погони! – возмутился я.

«Вы видите погоню, сударь?»

– Пока нет… – я невольно оглянулся на уцелевшую часть иоанновой резиденции – преследовать нас и в самом деле что-то никто не спешил.

«И полагаю, не увидите. Не того боитесь, сударь!»

– А чего стоит бояться? – осведомился я.

«Возомнившей о себе черни», – заявил Ди-Сы.

В тот момент я его, признаться, толком не понял, приняв ответ за некую метафору.

* * *

Пока по наводке фамильяра мы искали укрытие, предательски вырубилось и мое ночное зрение. В сгустившейся кромешной тьме я почти сразу налетел на торчавшую из развалин арматурину, распоров себе брючину и поранив ногу – к счастью, неглубоко, задев по касательной, но весьма болезненно. Настя ухитрилась оставить на какой-то покосившейся балке добрый кусок подола своего платья и потерять туфельку – которую, правда, ей тут же нашла на ощупь Светка. Сама Каратова без приключений добралась почти до самой цели, но, уже ныряя в лаз, зацепилась за что-то воротом, и мой китель с треском разорвался у нее на спине надвое, превратившись в два поникших синих крыла.

Комнатка, куда мы наконец попали, раньше, очевидно, была всего лишь скромной нишей в стене просторного зала, но большую часть его теперь наглухо завалило, остался лишь пятачок едва три на две сажени. Некоторые из обломков, отрезавших нашу клетушку от прочих помещений подвала, подозрительно мерцали, испуская неровный, рассеянный свет, но на мой обеспокоенный вопрос Ди-Сы заверил, что никакой опасности для нас они не представляют.

А еще по сравнению с поверхностью тут как будто бы было не столь холодно, что также не могло не радовать: наверху я уже понемногу начинал замерзать. Что уж говорить о Светке с ее самодельной туникой и голыми ногами! Каратова, впрочем, ни на что не жаловалась – в отличие от юной княжны.

– Я вся продрогла! – капризно заявила та первым делом.

– Попрыгай – согреешься! – буркнул я, деловито осматриваясь.

– Шутите, сударь? – прищурилась на меня девочка.

– Какие уж тут шутки!

Недоверчиво покачав головой, Любомирская и в самом деле пару раз подпрыгнула на месте, после чего сделала вывод:

– Нет, не работает! Все равно холодно!

– Сейчас надышим, – попыталась утешить ее Светка.

– Раньше окоченеем!

– Не нравится – ступай назад! – раздраженно развел я руками. Причитания Насти мешали мне сосредоточиться – а осмыслить требовалось многое. – Царь Борис там тебя, небось, уже заждался!

– Император уехал во дворец – еще вечером, – бросила на это девочка. – Но возвращаться я никуда не хочу, не заставите! – добавила она плаксиво.

– Тогда не ной, – велел я – и на некоторое время княжна и впрямь заткнулась.

– О, эти камни теплые! – просияла между тем Каратова, осторожно дотронувшись пальцами до одного из светящихся обломков. – Может, они это… радиоактивные какие-нибудь? – нахмурилась она, отдергивая руку.

– Ди-Сы говорит, что угрозы нет, – ответил я.

– Тогда садитесь сюда! – позвала нас с Настей Светка.

Не заставив себя упрашивать, так мы и сделали.

Обломки и впрямь оказались едва ли не горячими. Опустившись на один, длинный и плоский, Каратова с наслаждением положила вытянутые ноги на другой, поменьше, а два совсем крохотных светящихся камешка зажала в ладонях, из-за чего теперь казалось, что сияют сами ее пальцы. Я сел рядом с девушкой, обняв ее за прикрытые безнадежно разорванным кителем плечи. С другой стороны к Светке тут же пристроилась комочком Любомирская.

– Странно все-таки, что за нами никто не погнался, – заметила моя подруга.

– Может, всю охрану выкосил взрыв? – предположил я.

– Может быть…

– Так им тогда и надо! – снова подала голос Настя. – Я их просила, чтобы меня выпустили, очень простила – но дух там!.. Простите, вырвалось, – смутилась она – должно быть, не подобающему ее возрасту выражению. – А мы правда за границу убежим? – тут же сменила тему княжна. – Я только однажды выезжала из Империи – в гости к родственникам. Я говорила, что они живут в Брауншвейге? Моя тетя – жена тамошнего герцога! – с нескрываемой гордостью заявила девочка. – А кузен – его наследник! Они нас спрячут в своем замке в Везерских горах – там нас никто не найдет, даже Конвой! Поехали к ним, правда! Заодно повидаюсь!

– Посмотрим, – неопределенно выговорил я.

– Нечего тут смотреть, поехали! – опять разошлась Любомирская.

– Тише, Конвой услышит! – шикнул на нее я.

– Так ведь сами же сказали, погони нет! – все же заметно понизив голос, запальчиво заметила Настя.

– А если подоспеет?

Того, что преследователи внезапно свалятся нам на головы, я особо не опасался: Ди-Сы было велено караулить. Светке я об этом шепнул, а вот княжне говорить не стал.

Некоторое время мы сидели в молчании, но вскоре девочка снова не выдержала.

– Я пить хочу! – заявила она. – Можно воду призову?

– Ты что, никакой магии! – вскинулся я.

– Но я пить хочу! И еще… – Любомирская что-то шепнула на ухо Каратовой.

– Ну… – помедлив, покачала головой Светка. – Отойди в уголочек и присядь за камень… Или наверх выберись – только там холодно…

– Нет! – замотала головой княжна. – Я лучше потерплю!

– Смотри, нам тут долго сидеть!

– Я понимаю…

До рассвета, кстати, оставалось еще добрых семь часов.