Пат для рыжей

Глава 20

Еще пара дней в плену психа-отчима. Но постепенно мне удается повернуть ситуацию в свою пользу. Ко мне приехали подруги. Хотя общение проходит в присутствии верных псов Давида, или его самого, но все же. И от меня убрали Тень. Отчим не простил ее за оплошность и эту странную женщину сослали на кухню. Всякий раз случайно замечая ее неподалеку вижу злобный взгляд и мне становится не по себе.

Меня беспокоит Жемчужина. Ее нет. Люди Давида съездили на квартиру, и она оказалась пустой. Ни служанки, ни кошки. Я не знаю, где живет Дарья. Скорее всего она взяла мою любимицу к себе. Очень хочется в это верить… Но сохранить веру и в то, что я обязательно разыщу свою питомицу, что смогу вырваться из логова безумца — очень сложно. Я боюсь подставить подруг и ничего не говорю им, веду себя как ни в чем не бывало, вру что переехала сюда к отчиму из-за смерти мамы, чтобы поддержать его. Он эту версию всячески поддерживает, а мне тошно. Даже на могилу ее не хочет отвезти. Далеко говорит, а плечо все еще дает о себе знать, поэтому не под силу столь длительные поездки. Я не настаиваю, чтобы опять же не злить его и не спровоцировать приставить ко мне больше охраны…

Этот особняк долгое время был мне родительским домом… и вот превратился в какое-то бандитское логово, где держат пленников, где измываются над ними. Штайн держат в той же пристройке со спортзалом, где избивали Марса. Случайно узнаю об этом. Не знаю зачем, но однажды вечером иду ее навестить. Не скрываясь от людей Давида, присматривающих за мной. Моя цель — его полное доверие. Приучить к тому что я искренна с ним. И он ослабит контроль, у меня получится вырваться. Ведь времени не так много, я должна успеть до момента, когда начнет расти живот…

Элла не похожа на узницу, у нее своя комната и все удобства, по сути она может передвигаться свободно по этому дому. Ходить в спортзал, плавать в бассейне, париться в бане. Но вряд ли она это делает. Ее взгляд — безжизненный и потухший.

— Зачем ты пришла? — спрашивает грубо.

— Тебе здесь не скучно? — задаю ответный вопрос.

— Решила развлечь? Даже если бы я подыхала со скуки, ты была бы последней, кому я обрадовалась.

— И почему такая немилость? — усмехаюсь. — Че-ерт, я поняла. Ты влюблена в Давида.

Элла бледнеет, а потом на ее лице выступают красные пятна.

— Я не собираюсь обсуждать это. Особенно с тобой.

— Почему? Мы обе пленницы и у нас куча времени… Я хочу спросить тебя кое-о чем. На самом деле это не имеет отношения к Давиду.

— Да ты что? Не хочешь ответить на чувства папочки? — ехидно вопрошает Штайн, скривившись.

— Ты и об этом знаешь?

— Давид поделился, да, своими планами. Ну а ты как? Ты ж по Патову сохнешь, я права?

— Он мертв. И нет, не вспоминаю его, — говорю как можно равнодушнее. Я должна убедить Эллу в том, что говорю правду. Потренироваться на ней, а может мне повезет, и она Давиду наш разговор передаст…

— Трудно поверить, я же видела, как ты там, у Марса в берлоге на него смотрела.

— Надо было выжить.

— Угу, а я такая дура что поверю тебе на слово. Нет, дорогуша, ты на него еще в самом начале запала. Я как только на фирму пришла, искры сразу заметила. Одно довольствие было играть на вашем притяжении. Ммм, вы сладкая парочка. Но ты права, он мертв скорее всего. Думаю, и тебя Давид доведет своей извращенной любовью до могилы… Как, впрочем, всех нас…

— А про себя что думаешь? — не удерживаюсь от выпада. — Зачем ты предела его? Могло ведь у вас получиться… Раз мамы не стало…

— Дура! Твоей матери не стало давным-давно! Давид ее со счетов списал и на тебя облизывался уже много лет. Я не из-за неразделенных чувств его предала. А лишь из простой меркантильности! Я же видела, как он из ума выживает. И рушит Корпорацию необдуманными решениями. Хотела поменять руководство… И все бы вышло, не будь Марс такой тварью…

— Не волнуйся, он тоже здесь…

— Правда? О, ты мне сейчас подарила бесценный подарок! Если это правда…

— Давид пытает его. Надеюсь, твой вечер будет приятным от этой мысли. Я, пожалуй, пойду…

Мне нестерпимо находиться рядом со Штайн, от этой женщины исходит аура ненависти, агрессии. И она увы, ничем не может мне помочь. Как бы ни хорохорилась — Элла сломлена.

— Что ты сделаешь со Штайн? — спрашиваю вечером, за ужином, отчима. Он настаивает на этих совместных трапезах и приходится смириться. Но обычно мы едим в полном молчании. Мне не слишком интересно говорить о Штайн, это лишь способ отвлечься от грызущей тоски. Ну и конечно не хочется думать, что пожилую женщину подвергнут тем же пыткам что и Марса. Хочется получить доказательство что этого не будет…

— Я поражаюсь твоему человеколюбию, — усмехается отчим.

— Это лишь любопытство.

— Элла уже получила новое задание. Я простил ее, так что не переживай за старую подругу. Да, видишь, я могу быть лояльным, терпимым. Могу быть прагматичным… Никого не стоит убивать просто так.

Почему даже от этого разговора мне не по себе? Я не верю до конца что отчим говорит правду, ничему уже не верю…

С каждым днем все сильнее грызет тоска. Вспоминаю Патова и сдыхаю от боли. Он видимо все же мертв. Но с другой стороны, почему я должна верить Давиду? Другой монстр должен подтвердить, сказать мне лично, глядя в глаза, что Макса больше нет… иначе не успокоюсь. И в то же время разрываюсь между желанием знать правду и остаться в счастливом неведении. Думать, как о любимом, об отце моего ребенка, как о живом…

Точно также, как пытаюсь думать о матери… Пока не видела ее могилу — она не мертва для меня.

Наверное, я плохая дочь. Даже не попыталась уговорить Давида отвезти меня на нее. Только смогла узнать на каком кладбище… Отчим не желал говорить об этом, буквально клещами приходилось вытягивать, постоянно давая что-то взамен. Прикосновения, от которых меня корежило. Признания, которые были ложью.

И вот, наконец сегодня я решила, что больше не могу терпеть. Ночью, выскользнув через окно, направляюсь в самый дальний угол владений отчима. Площадь участка большая, семь минут бегу и почти задыхаюсь. Его держат здесь. Глубокий колодец, пересохший. Лишь немного воды на дне. Ужасное место. Марс, наверное, уже жаждет смерти, понимая, что не выбраться.

Поднимает голову и встречается со мной взглядом.

— Привет рыжая. Пришла еще покуражиться? Или может вырвать сердце, так ты, кажется, хотела когда-то? Хотя даже плетью толком хлестануть не смогла.

— Я не упражняться в словоблудии пришла, — шиплю в ответ, озираясь по сторонам. На участке полная тишина. Неужели Марса даже не охраняют? Хотя… выбраться из колодца нереально. Слишком большая глубина. — Скажи, что с твоим братом.

— О-о, значит и правда зацепило? Хорошо трахается?

— Скажи жив он или нет! Свои мерзости можешь при себе оставить!

— А с какой стати я должен перед тобой исповедоваться? Я скажу, а ты папашке своему больному доложишь. И капец братику. Если он жив конечно, чего не собираюсь утверждать

— Я заплачу! — забываю о том, что нужно соблюдать тишину и почти выкрикиваю это слово.

— Похоже, что мне деньги нужны? — раскатисто ржет Марс.

— Помогу тебе бежать. На свободе тебе пригодятся деньги, как думаешь?

В этот момент как раз над колодцем выходит луна, освещая пленника. До этого я лишь силуэт видела, но сейчас могу рассмотреть. Ужасное зрелище, Рваная одежда, Марс грязный, заросший, настоящий зверь, блеск глаз какой-то нездоровый…

— А вот это уже другое дело… ты умеешь торговаться. Я согласен. Как только выпустишь меня отсюда, расскажу, что знаю.

— Нет, ты расскажешь мне сейчас, иначе я уйду и больше никогда не подойду к этому месту.

— Хорошо, рыжая. Поверю, все равно выбора нет. Макс жив. Уехал сразу, как увезли тебя, меня к черту послал. Поругались мы… Он как не в себе был. Любит тебя…

— Но где он тогда?

— Думаю, рядом. Так просто сюда не подобраться, Макс осторожен… выжидает, следит…

— Спасибо, — сглатываю. По лицу текут слезы облегчения. — Я придумаю как помочь тебе…

— Жду с нетерпением. Мы можем уйти вместе, рыжая. Так облегчим задачу Максу.

Сложно поверить, но враг стал союзником. Впрочем, у нас просто были общие интересы. Я не особенно рассчитывала на Марса, но был шанс. И раз пообещала, должна помочь ему.

И все-таки без помощи подруг не обойтись, прошу Лору купить веревочную лестницу, получая в ответ изумленный взгляд. Она вроде что-то в ответ хочется сказать, хоть и прошу не задавать вопросов, говоря, что это лишь сюрприз, шутливый подарок знакомому. Лора кивает и соглашается, и снова взгляд полный тревоги и вроде как желания что-то сказать, когда прошу чтобы эта покупка осталась втайне, только между нами. Почему мне показалась что Лариса знает больше чем хочет показать? Что если это на самом деле так и обращаясь к ней я подставляюсь? Что если она заодно с отчимом? Я настолько запуталась в паутине лжи, предательства и подстав что уже даже самой себе не до конца верю. Но на следующий день получаю лестницу, тихо и тайно Лора передает мне сверток, когда остаемся наедине. У нас, к сожалению, всего пара секунд, нет возможности поговорить, расспросить подругу. И это еще сильнее нервирует.

В эту же ночь, решив, что промедление лишь увеличивает риски, беру лестницу и отправляюсь к яме в которой держат Марса. Как раз отчима нет дома, его оставили на день в клинике. Или это лишь для меня такая отговорка, а на самом деле, он снова проворачивает свои темные дела. Стал последнее время довольно регулярно отсутствовать… Мне все равно. Я хочу сбежать, но сначала должна помочь Марсу. Я могла бы уже уйти, несколько дней назад. Слежка за мной стала для охранников рутиной, мне удалось убедить их что я не только не рвусь за ворота, но даже боюсь покидать поместье. Но увы, Давид все равно страхуется, когда покидает дом, так что мне бежать придется только когда он в поместье…

Подхожу к колодцу, меня колотит мелкая дрожь. Марс здесь больше недели. Кто знает, жив ли вообще. Знаю, что охранники кидают ему засохший хлеб, и бутылки с водой, больше ничего… Но если умер — это не моя вина. Закрепляю лестницу и бросаю в колодец.

Марс появляется спустя минут семь. Долго… Я почти поверила, что он мертв. Или так слаб что не может двигаться. И тогда я ничем не смогу помочь.

Он ужасно грязный, вонючий. Изможденный и худой. Только глаза блестят, как и прежде, ехидством и хитринкой. И еще в них что-то пугающе звериное. И я понимаю, что сильно рискую вот так, один на один с хищником. Я не планирую бежать вместе с ним. Ни в коем случае. Поэтому не подхожу близко, держусь на расстоянии, чтобы в любой момент можно было сорваться с места, при малейших признаках опасности.

— Сегодня в поместье почти никого, — нервно облизываю губы. — У Давида какая-то важная встреча, так что ты можешь уйти…

— Ты не пойдешь со мной, рыжая? Разве не рвешься к Максу?

— На мне вот это, — показываю ногу, на которую прицеплен датчик слежения. — Когда отчима нет в доме, он цепляет на меня эту штуку. Так отслеживает. Ее так просто не снять, и у тебя мало времени. За воротами красная Ауди, моя подруга отвезет тебя куда скажешь. Пойдем, покажу тебе лазейку… Я так в юности убегала. Никто про нее не знает.

— Пошли со мной, ненормальная. Оставаясь ты подставляешь брата. Он же ворвется сюда и погибнет…

— Я не доверяю тебе… Приведи его. Приходите оба за мной… Надеюсь, ты ему поможешь.

Марс спотыкается, идет пошатываясь за мной, а снова погружаюсь в мысленные терзания, рассуждения, зачем помогаю, он же чудовище. Давид точно узнает, кто ему помог. Кроме меня просто некому. Будет рвать и метать…

А значит у меня почти не будет шанса убежать…

Возле лаза, уже одной ногой в нем, Марс вдруг дергает меня на себя с силой. Я думала он едва живой, но оказывается, жестоко ошиблась. Я не успеваю ничего понять, даже начать сопротивляться… Марс нажимает на точку на моей шее, и я теряю сознание.