Пат для рыжей

Глава 21

Прихожу в себя, и понимаю, что нахожусь в машине. Слышу обеспокоенный голос Лоры, кричащей, что меня надо везти в больницу. Открываю глаза и вижу над собой лицо Патова.

Не может быть…

Он здесь? Спас меня или снова похитил? Зачем его брат лишил меня сознания?

— Где Марс? — первое что спрашиваю, когда понимаю, что могу говорить.

— Серьезно? Тебя волнует этот урод? — возмущается Лора. — Он едва не убил тебя!

— Это правда? — дрожащим голосом спрашиваю Макса.

— Да, — нехотя кивает, лицо суровое, напряженное. — Я успел… Вырвал тебя…

— Но я ему помогла! Зачем он это сделал?

— Не знаю… Месть, наверное. Дороже тебя у Давида никого. А он, как я догадываюсь, над братом хорошо поизмывался…

— Ты прав…Но я ни при чем…

Сердце сжимается, нет сил сказать правду. Марс и правда хлебнул столько что неудивительно если повредился умом. Вспоминаю удар плетью, на который меня вынудил отчим. Наверное, такие как Марс не прощают подобного. А может он умом тронулся, сидя в жуткой яме? Наверное, сохранить в такой ситуации рассудок — почти нереально. И он как бешеный пес напал на меня…

— И что было дальше? — спрашиваю дрожащим голосом. — Ты… убил его?

— Хотел. Но он убежал.

Едва живой, после пыток… Ужасно сознавать, что я стала причиной вражды братьев. Я бы очень хотела это изменить. Смотрю на Макса, вижу, как он напряжен, в глазах страх плещется. И затаенная боль. У меня начинает болеть за него сердце. И все, даже пережитой ужас, когда Марс схватил меня, почти неважен…

Подаюсь вперед и Макс заключает меня в объятия. Ощущение счастья затапливает, и чувствую, как ледяной ком внутри постепенно начинает таять.

— Далеко не уйдет, наверное, в таком состоянии… — меня все еще не отпускают мысли о беглеце. Что он будет делать, едва живой, грязный как бомж? Хотя может смешается с такими же и уйдет… Давид брезглив и вряд ли станет прочесывать сточные канавы…

— Мне наплевать, но он живучий как таракан. Не хочу больше о нем. Главное, я нашел тебя, любимая. Я… я не думал, что сегодня уже смогу обнять тебя… — Макс сильнее сжимает меня. Почти до боли, до хруста костей, но в этом столько эмоций, чувств, которые он так не любит показывать, что у меня перехватывает дыхание и выступают слезы. А потом как острый нож приходит воспоминание…

— Макс! Отслежка! — меня начинает трясти от мысли что сейчас на нас нападут… могут в любой момент напасть и вырвать меня из объятий Макса… снова. А его заточить и пытать, как брата… Мне этого не вынести, еще один плен, извращенные психологические пытки… — Опасно… — я так взволнована, что даже говорить не могу.

— Об этом мы позаботились в первые же секунды, — спокойно говорит Лора.

— Ты знала, что я хочу сбежать? — не могу скрыть удивления, я ведь ни словом не обмолвилась. Сказала ей лишь про Марса, когда Лора отдавала мне лестницу. Попросила подвезти мужчину, назвав время и место. Я боялась впутывать подруг, Давид очень пристально следил за нашим общением, и, я уверена, за ними. Даже за пределами особняка.

Смотрю на лодыжку — и правда, на ней ничего нет.

— Вы правда ее сняли? Уничтожили? Значит… Он не найдет нас?

— Не найдет.

— Все кончилось? — не могу сдержать слез, меня трясет, кажется, начинается истерика. Никогда не замечала за собой подобной эмоциональности… Похоже, беременность сильно меняет меня, и еще долго будет преподносить сюрпризы.

— Лор, я тебе безумно благодарна! — вылезаю из машины и обнимаю подругу. Все еще голова идет кругом от всего произошедшего, столько стремительных событий, совершенно непонятных. Откуда взялся Макс, как оказался рядом с Ларисой, и давно ли они в сговоре, ведь подруга ни словечком ни разу не обмолвилась, когда приезжала навестить меня в особняк, когда лестницу передавала. Знал ли Патов о том, что его брат в плену? Кого он приехал спасать сегодня, меня или брата?

Я знала, что нам предстоит долгий разговор, но сил почти не было. Я чувствовала оглушающую слабость, казалось, что стоит прикрыть на мгновение глаза и я усну прямо стоя, отключусь. Но мне этого хотелось меньше всего. Я должна поговорить с Максом, но более всего мне хотелось смотреть на него, касаться, впитывать… Узнавать. Потому что наши роли снова изменились. Теперь уже не похититель и пленница… А двое влюбленных, бегущих от зла, отстаивающих право на счастье. Во всяком случае мне очень хочется именно в это верить…

Оглядываю местность, где мы оказались. Явно окраина города, частный сектор, неприметный дом, старый покосившийся забор. Дом тоже старый, ощущение полной заброшенности. Но внутри уютно, тепло. Это место настолько древнее, что здесь сохранилась даже русская печь, я такую только по телевизору в сказках видела. Дотрагиваюсь рукой — она теплая. Тепло в доме удивительное, вкусное, если можно так сказать. Слышу нежное мур, кто-то трется о ноги. Опускаю голову и не могу поверить. Жемчужина!

— Боже, ты… Ты забрал мою любимицу?

— Да… Я еще кое-кого забрал, — интригует меня Макс.

— Наконец-то! — раздается восклицание из соседней комнаты, и появляется Настя.

— Господи, ты жива? — обнимаю девушку, плача от радости.

— Я в тот день ее с собой забрал… Она попросила, — говорит Патов.

— Он мне этим жизнь спас, — обхватывает себя руками Настя. — Он с ума сходил все эти дни, следил за особняком, думал, как тебя вытащить… А где Марс? Мы надеялись, что вызволим вас обоих…

В голосе Насти столько ожидания, надежды. Неужели она до сих пор любит Марса, после всех бед, что он ей принес? Похоже, любит. Опускаю голову, не зная, как начать свой рассказ. Почему все должно было случиться именно так? Почему Марс решил напасть на меня? Мы могли бы сейчас все вместе, уходить от преследования. Но он выбрал путь изгоя, одиночки… И эта складка на лбу Патова, когда речь заходит о брате… Наверное, не исчезнет уже никогда…

Мне еще многое предстоит узнать, выспросить подробности как он искал меня, как следил, искал пути, чтобы вызволить из лап отчима. Забыв, или просто не думая о брате, Патов полностью сосредоточился на моих поисках. Как же я люблю его! До безумия! Макс смог связаться с Лорой, и составил план как связаться со мной, предупредить, назначить день побега. Но в тот день, когда я помогла Марсу, они не думали похищать меня… Собирались позже сделать это. Точнее, они были готовы, но не ожидали, что я сама, без предупреждения, окажусь за пределами охраняемой территории. Потому что Марс решит убить меня. Такого точно никому не могло в голову прийти. Макса до сих пор трясло, стоило заговорить об этом.

— Не знаю, как я его не убил. Мой брат и правда превратился в бешеного шакала.

— Над ним издевались. Возможно, он тронулся рассудком, — пытаюсь объяснить поступок Марса.

— Никогда не прощу его. Ты спасла его, а он…

— Это странно. Может, мы все не так поняли?

— Марс служил несколько лет в секретном подразделении убийц. Он знает такие точки на теле… может сделать с тобой что захочет. Лишить жизни, или разума, или воли, лишь одним нажатием. Он не ошибся. Лишь слабо надавил, потому что я оказался неподалеку и почуяв неладное, напал сзади. Мне страшно от мысли, что ты была на волоске… Я мог потерять тебя.

— Но теперь все хорошо, — ласково глажу его по лицу. — Думаю, я простила Марса. Он потерял рассудок, другого варианта нет.

— Да, ты права… мы вместе, и это главное. Но после этого наши пути с братом уже никогда не смогут пересечься. Я не смогу доверять ему. Он всегда был против тебя… возможно винил в срыве операции. Он отдал тебя отчиму, а потом решил убить.

— Нам, наверное, лучше уехать из страны? — вздыхаю. — Давид… будет искать нас.

— Я хотел разобраться с ним, отомстить…

— Я понимаю… и я бы хотела, но сейчас… Нам лучше ухать подальше. Пусть твой брат занимается местью, если конечно это ему интересно. Надеюсь, что нет. Столько людей погибло из-за этой шахматной партии, цель которой — всего лишь деньги. Противно думать об этом. Безмерно жаль невинных, которые стали случайными жертвами. Такими как Настя… хоть ей повезло, я так благодарна тебе за это! Она не заслуживала смерти!

Вижу, что мои доводы не успокаивают Патова. Но у меня ест железный аргумент, который убедит его. Не решаюсь пока сказать ему о своей беременности. Хотя, боюсь скоро он и сам догадается — каждое утро меня ужасно тошнит…

Проходит несколько дней. На меня вдруг такая усталость сваливается — все время лежу в постели. Даже руку поднять кажется непосильной задачей. Макс ужасно переживает — говорит это могут быть последствия того, что сделал его брат. Но постепенно мне становится полегче. Настя ухаживает за мной, как я за ней когда-то. Макс пропадает, и я начинаю переживать, что мы даже… не поцеловались толком, встретившись. Куда девалась безумная страсть, притяжение, которое раньше было нестерпимым?

Единственное место куда мы выбираемся из своего убежища спустя пару дней — это кладбище. Долго сижу на могиле мамы, смотрю на ее портрет. Давид потратился на дорогой памятник, на котором выбито мамино изображение. Но я не узнаю в нем свою мать. Думаю о том, как мало мы общались. Слишком разные были, не понимали друг друга. У меня нет обид, теперь уже нет… смогла справиться с ними, выбросить как тянущий меня вниз балласт. Но клянусь самой себе именно в этот момент, что с моим ребенком, кто бы у меня не родился, таких отношений не будет. Я сделаю все чтобы стать лучшим другом и просто хорошей родительницей. Надеюсь, у меня получится, ведь я безумно этого хочу.

Вот уже пятый день мы живем в нашем убежище. И пусть тут уютно, но ясно что мы тут ненадолго. Все еще очень опасно оставаться в России. Давид ни за что не прекратит поиски. Макс решает последние вопросы, уж не знаю какие. Я сижу безвылазно и жду его. Лорка и Люда отправились в кругосветное путешествие на три месяца. Отдала девчонкам последние деньги, все что было в заначке дома, велела им себе забрать… Потому что все равно в это жилище мне никогда не попасть — опасно. Подруги привезли мне кое-какие вещи, документы. Нам с Максом удалось убедить их, что лучше уехать подальше от гнева Давида, хотя есть надежда что он не свяжет их и мой побег…

Про путешествие девчонки еще при отчиме твердили, навещая меня. Давно спланировали, а сейчас просто увеличили срок поездки. Мы обнялись, попрощались. Хорошо, когда у тебя есть люди, которых знаешь давно и которые готовы прийти на помощь. Настю я тоже отправила с ними, купив дополнительную путевку. Ну не удочерять же нам с Максом ее, в конце концов… Как выяснилось, Настя сирота, никаких родственников, одна в этом мире. Мне стало ужасно стыдно, что раньше так относилась к ней… Грубила. Но с момента как выхаживала ее в плену, эта девочка обожала меня. Смотрела влюбленными глазами. А теперь вот, все эти дни, в ответ выхаживала меня. Мы очень сдружились. Расставаться с Настей, с близкими подругами, зная, что это на очень долгий, неопределенный срок, а может и навсегда (хоть это слово никто не произносил), было очень больно.

С другой стороны, от сердца отлегло, что девчонки вместе, присмотрят за Настеной. Я очень радовалась, что смогла уговорить девочек взять Настю с собой. Посмотрит мир, отвлечется от травмирующих воспоминаний. А мы с Патовым наедине наконец останемся. Я не могла дождаться этого момента.