Паутина Белого Паука

16 глава

Надо остановить кровь. Что это было? Они на людей не были похожи. Зачем он трогал меня? Так не должно быть. Надо остановить кровь. Они вампиры. Мне теперь всегда будет шестнадцать. Как это маме с отцом сказать? Надо было согласиться на доноров. Надо остановить кровь. Илья чуть не убил меня. Они там не подерутся?

Мысли, как перепуганные тараканы, роились в голове, наскакивая одна на другую, пока Ева трясущимися руками запиралась в ванной. Защелка на дверной ручке, примитивный механизм, который легко вскрыть простой отверткой, на декоративной двери из плотного картона — не самая надежная защита, но сейчас ей сгодилась бы даже призрачная преграда.

Справившись с замком, Ева перевела дух — насильно вдохнула, задержала дыхание и медленно, с бесконтрольной дрожью, выдохнула. Голова гудела, кровь продолжала стекать с руки.

Где-то здесь была аптечка.

Перекись водорода и бинты она нашла в одном из двух шкафчиков, висевших по обе стороны от зеркала над раковиной.

Попав на кожу, перекись противно зашипела, но несколько секунд неприятных ощущений и все стало сходить на нет.

Кое-как перебинтовав ладонь, Ева в изнеможении опустилась на край ванны. С кухни доносилось громкое выяснение отношений, но борьбы вроде бы не было.

Укус под бинтами чесался, и девушка потерла ладонь о колено. Рука поднялась выше, к животу, там, где ее касался Илья. Отголосок испытанного удовольствия омыл девушку с ног до головы, бросив в жар.

Она отдернула руку.

Черт. Черт, черт, черт подери все!

Что же делать-то?

Вопрос без ответа стал последней каплей, и Ева, всхлипнув, тихо разревелась, спрятав лицо в ладонях.

…

— Она плачет, — констатировал Исаия, закончив оттирать пол от крови. Илья, умывшийся и сменивший одежду, угрюмо сидел за стойкой, молча переваривая итог своей несдержанности.

— Я ведь ее убить мог.

— Не думаю.

Илия недоверчиво посмотрел на брата.

— Если бы ты меня не остановил…

— То остановился бы сам, — уверенно заключил Исаия и пояснил: — Измаил не отпустил бы с нами Еву, если бы не был уверен, что мы не навредим ей. Она же для них, как пчелиная королева — без нее они не могут пополнять свои ряды. Согласен, в первый раз вышло не очень, но, сам подумай, разве в следующий раз ты не будешь более осторожным?

— Это если Ева еще согласится повторить, — не разделил его энтузиазма Илья. — Она же меня боится теперь.

Убрав тряпку в шкафчик под мойку, Исаия воззрился на брата с неодобрительным интересом. Илья этот взгляд терпеть не мог, потому что точно знал: сейчас дорогой близнец скажет нечто неприятное, но заслуженное.

— Отлично, — медленно произнес Исаия. — Тогда отправляйся обратно в их общину. Доноры нам требуются каждые два-три часа, если верить Измаилу. Я останусь с Евой и попрошу ее продолжить мое кормление.

— А ты не оборзел!? — подскочил Илия, вмиг разозлившись. — Так я тебя с ней и оставил! Со мной к донорам пойдешь.

— Не хочу, — просто, как само собой разумеющееся, заявил Исаия.

— А я с чего тогда должен свалить?!

— От кого тогда ты будешь пить? — разумно уточнил Исаия. — От соседей?

Фыркнув, Илья невесело рассмеялся. Всегда он так! Эдак серьезно и рассудительно перечислил все варианты, чтобы доказать, что вариантов как раз и нет. Или пей от Евы, или… При мысли о донорах Илье сделалось мерзко. Прикладываться к чьей-то там шее… дрянь.

— Я не собираюсь ее заставлять, — предупредил он на всякий случай. Взгляд Исаии похолодел:

— По-твоему я собираюсь?

— Если она согласится, — проигнорировал его вопрос Илья, — мы могли бы питаться по очереди, чтобы один мог следить за другим.

— То есть я за тобой, — язвительно уточнил Исаия.

— Пошел в баню, — ласково пожелал ему брат.

За разговорами прошло двадцать минут. Еще столько же парни прислушивались к звукам из ванны. Илья потратил это время на приготовление пельменей. Когда Ева прекратила всхлипывать и окончательно притихла, братья решились приблизиться.

— Ева, — осторожно постучал в дверь Исаия. По ту сторону Ева обхватила себя руками, не желая отвечать и гадая, сколько времени прошло. Десять минут? Час? Восприятие смазалось, будто она находилась в тумане.

— Ева, все нормально, — подключился Илия. — Выходи, тебе надо поспать.

Ева молчала. Не из вредности или обиды — она боялась, что если откроет рот, то снова разревется и наговорит глупостей.

— Изя на меня рычал, Ев! — прокричал Илья с подкатывающим отчаянием. — Хочешь, я ему клыки поломаю? Хотя новые все равно вырастут…

— Заткнись, — буркнул Исаия.

Господи, — мысленно простонала Ева, — они думают, я из-за этого заперлась?

Утешившись, что одна такая извращенка, девушка замахала ладонями на лицо, чтобы хоть немного остудить пылавшее лицо и дать слезам высохнуть.

— Ев! — снова позвал Илья, на этот раз притворно-жалобно. — Если не ответишь, мы решим, что ты там умерла, и вскроем дверь. А я не помню, где у нас отвертки валяются. Не заставляй меня перерыть всю квартиру. Убираться тебе придется.

— Да здесь я, — огрызнулась Ева, не в силах выслушивать бред Ильи. Он мог нести его часами, чтобы добиться своего.

— Аллилуйя!

— Выходи, хватит прятаться, — попросил Исаия.

— Я пельмени сварил! — добавил от себя Илья.

Живот у девушки предательски заурчал.

— Ага! Слышу, желудок на нашей стороне! — обрадовался младший близнец.

Плюнув, Ева поднялась. На первом же шаге голова у нее пошла кругом. Пришлось ухватиться за край раковины. Постояла, пока не прошел приступ слабости.

Да, ей надо поесть. И поспать. Но, главное, поесть.

Покинув ванну, девушка уставилась на ожидавших ее братьев. Сейчас они казались ей вполне обычными, человечными и совсем не пугающими.

— Я вас накормила, теперь кормите меня, — проворчала Ева предельно недовольно, осмелившись пройти между ними. И плевать, что лопатки свело от напряжения, будто на нее вот-вот набросятся.

Господи, — молила она, — дай сил хорошо притвориться. Не дай их бояться. Только не их.

Кухню наполнял аромат пельменей. Уже поостывшее и слегка переваренное любимое блюдо ждало девушку в большой общей тарелке.

— Пельмени кто-то кроме меня еще будет? Илья? — деловито спросила она, как ни в чем не бывало, и потянулась в шкаф за порционной тарелкой.

Исаия покачал головой, Илья пожал плечами:

— Я попробовал. Меня чуть не вырвало. И вкуса не чувствую.

— А у крови какой вкус? — искоса посмотрела она на него.

Илья снова пожал плечами и отвел взгляд:

— Как кровь.

— Садись, — указал Исаия на стул сестре. Ева послушно села. Он придвинул ей всю здоровую тарелку, поставил бутылку кетчупа. — Чай будешь? Еще торт остался.

Слова об ответном кормлении он воспринял буквально.

— Буду, — прожевав первый пельмень, согласилась на все девушка. Она настолько проголодалась, что даже кетчуп был не так уж и нужен. Ева ела, едва отрывая взгляд от тарелки.

Илья включил телевизор. Они с Исаией оба устроились за стойкой рядом с сестрой и вскоре стали обсуждать пропущенный футбольный матч, зрелищные моменты которого как раз показывали в спортивных новостях.

Ева невольно прислушивалась к их беседе. Футбол ее не интересовал, но подобный обыденный разговор невероятно успокаивал и утешал. Может, все еще будет хорошо. Главное, выдержать эти первые дни.

— Ого! А ты не лопнешь, деточка? — весело фыркнул Илья, и только тогда задумавшаяся девушка сообразила, что опустошила всю тарелку и уже занялась десертом.

Это сколько же она съела? Штук тридцать-тридцать пять больших пельменей! В животе стояла тяжесть, но не сказать, чтобы она наелась.

— Это на вас крови не напасешься, — огрызнулась она, но слабо, слишком шокированная собственным аппетитом.

— Мы можем вернуться к Измаилу, — предложил Исаия нейтрально. — У него есть доноры, ты слышала.

Илья бросил на него возмущенный взгляд.

Ева заколебалась. Она ненавидела этого кровососа, но не была уверена, сможет ли снова позволить братьям пить из себя. Если все будет также…

— Я не хочу быть обязанной ему, — поделилась она своими сомнениями. — Но вы… меня напугали.

— Измаил говорил, что мы скорее себе руку отгрызем, чем причиним тебе вред, — напомнил Исаия.

— Извини, — убито покаялся Илья, — я не смог остановиться, когда ты попросила.

— А почему не смог? — спросила девушка.

— Ну, — поднял он затуманившийся взгляд к потолку, — это было хорошо. Лучше всего, что я пробовал. Полный кайф.

О том, что кайф этот остро напоминал секс, парень решил не уточнять.

— Ты что, наркотики принимал? — по своему истолковала Ева его слова.

— По мелочи, — отмахнулся он, не став спорить. — Ев, — обратились к ней его темные, как грозовое небо, глаза, — я тебе обещаю, что больше это не повторится. Я отпущу тебя сразу, как попросишь.

— Илия, — одернул близнеца Исаия, — мы не будем ее заставлять. Того, что она сделала, уже достаточно.

— Да не хочу я притрагиваться к кому-то другому! — схватился за короткие волосы Илья и тут же спрятал лицо в ладонях. — Брать… пить кровь у каких-то левых баб. Это извращение какое-то.

А присасываться, возбуждая несовершеннолетнюю сестру, — скептически договорила за него Ева, — не извращение?

Черт, она об этом пожалеет, но…

— Ладно, мы попробуем еще раз.

Где-то из глубин комнаты донеслась культовая мелодия из «Терминатора». Илья соскользнул со стула и ушел отвечать на телефонный звонок.

— Да не ори ты! — услышали Исаия и Ева его возмущенный крик. — В ночную выйду! Да знаю я, что много заказов! Могу вообще уволиться! А чего ты тогда? Да. Да. Я же сказал. Все, давай. Потом объясню.

Вернулся Илья в слегка взбудораженном состоянии, вертя в руках мобильный телефон.

— Завтра ночью выйду на работу, — объявил он всем.

— Кстати, — вспомнил Исаия, обратившись к Еве, — я с твоей начальницей говорил.

— И что ты ей сказал? — насторожилась та.

— Что ты вынуждена отсутствовать по личным причинам. Она дала тебе три дня выходных, но просила перезвонить.

«По личным причинам». Что ж, — рассудила девушка, — здесь был простор для фантазии. О правде не стоило и заикаться.

— Три дня — это начиная с какого? — уточнила она.

— Этим днем отдыхаешь, а следующим выходишь.

Ева доела кусок торта и прислушалась к своим ощущениям.

— Вроде наелась, — не слишком уверенно решила она, но из-за стола все же поднялась. — Вы как хотите, а я спать.

— Посуду можешь не мыть, — разрешил Исаия. А Еве вдруг пришло в голову, что кухня ее братьям больше не понадобиться. Никогда.