Паутина Белого Паука

27 глава

Они вернулись меньше, чем через полчаса после прихода Ильи. Включив свет, Ева воззрилась на опрокинутый стул, а потом и на своего брата, дремавшего, привалившись к двери комнаты Исаии. Испугавшись того, что он мог натворить, девочка бросилась к нему, забарабанив по двери:

— Алиса! Алиса, ты там!? Алиса!

— Я здесь! — сдавленно отозвалась подруга. — Илья ко мне не заходил, — тут же сообщила она.

Получив ответ на самый важный вопрос, Ева перешла к другому:

— Он что, пьян? — скривилась она, уловив стойкий спиртной запах. — Алис, подожди, Илья тут к двери привалился.

— Илия, — невозмутимо толкнул его ногой Исаия. Не дождавшись реакции, парень толкнул сильнее: — Илия, твою мать!

— Она и твоя мать, придурок, — огрызнулся тот, не глядя. Ева присела на корточки перед братом, осторожно тронула его за щеку.

— Если ты хотел пить, надо было мне позвонить, — с усталой грустью посетовала она, борясь с противоречивыми чувствами жалости, нежности и желанием быть строгой.

— Ты мне не открывала, — невнятно упрекнул Илья, с трудом сфокусировав на ней взгляд. — Ты даже со мной говорить не захотела.

— Когда? — в свою очередь удивилась Ева, невольно отодвинувшись — от Ильи несло перегаром и, почему-то, страшно вонючими женскими духами.

— Он подумал, что здесь была ты, — пояснила Алиса из глубины комнаты. — А я молчала, на всякий случай.

— А! — Ева перевела взгляд обратно на брата. — Эй, мы с Исаией только вернулись. В комнате была Алиса. Погоди, — дошло до нее, — ты хотел пить, но все равно не вошел? Потому что я не отвечала?

Илия просто смотрел на нее. В мутных от алкоголя глазах отражалось такое страдание, что больно было смотреть. Была ли Ева виновата за эту боль? Не зная, она порывисто обхватила брата за голову, прижав к себе.

— Дурак! Какой же ты дурак, Илья! — и так же резко отстранила его от себя, чтобы расстегнуть высокий воротник своего комбинезона: — Пей! Пей уже!

Не думая, она выгнула правую сторону шеи, где все еще краснел след от укуса Исаии. И ему не понравилось, что Илия сейчас накроет его метку своей.

— Ева… — начал было Исаия, но девочка решительно направила лицо брата к своей шее. Вздохнув, тот покорно разомкнул рот и прокусил все еще незажившую кожу, как-то неловко обняв сестру, больше держась за нее, нежели удерживая сам. Ева издала слабый шипящий звук, но почти сразу расслабилась. С каждым укусом в ней будто бы накапливались их феромоны. Боль проходила, едва появившись, а на смену ей поднималось лихорадочное тепло возбуждения, что сладким облаком окутывало тело.

Ева не замечала, что уже сама предлагает им кормление, без страха и сомнений, едва ли ни с охотой. Их клыки приносили ей ни с чем несравнимые, потрясающие ощущения, и девочка, раз за разом, все больше к этому привыкала, увязая в болоте наслаждения.

Исаия смотрел, как Илия пьет из Евы, как его пальцы судорожно оглаживают ее спину, как он весь подается к ней, льнет, словно изголодавшийся по ласке щенок — смотрел и не знал, что делать.

… Они пробыли в вампирской общине до самого утра. После резкого замечания Измаила по поводу поведения Ильи, Исаия и Ева, не сговариваясь, оставили щекотливую тему. Как бы они ни тревожились из-за странной тяги друг к другу, Измаил внушал куда большее опасение. Одна его ревность могла погубить их всех.

В возникшей паузе в дверях показался мужчина лет пятидесяти. Черные, курчавые как у барана волосы были изрядно прорежены сединой, крупное, квадратное лицо усеяно морщинами. Моргнув блекло-голубыми глазами на гостей, он неуверенно вошел, буднично склонив голову перед князем.

— Кхм, Измаил, — нерешительно обратился мужчина к хозяину, гадая, с чего тот вдруг пожелал панибратства. В общине быстро распространилась новость о его новом чудачестве, — у нас проблема.

— Какая?

— Это, кхм, по поводу Мириам, — вновь покосился на гостей мужчина. Разумеется, он знал, кто они такие, но не спешил говорить при посторонних о внутренних делах общины. Впрочем, у Измаила было свое мнение.

— Говори открыто, Антон.

Антон замялся. Новости были не из приятных. Его первый хозяин из Приамурья нередко наказывал гонца с дурными вестями, и привычка опасаться реакции начальства за последние семь лет, что он прожил в Агарте, так и не выветрилась. Стоило отдать должное Измаилу: каким бы пугающим чудаком он ни был, жилось при нем не в пример лучше, чем в том же Приамурье, где местный князь обожал под настроение броситься на первого попавшегося и, не взирая на пол, отыметь в свое удовольствие. Если жертва слишком сопротивлялась, он отрезал от нее по кусочку усилием мысли — такова была его суть, его сила.

Князь Измаил имел много недостатков, но он не находил ничего привлекательного ни в изнасиловании, ни в мужеложстве. Именно за последнее Антон и проникся к нему симпатией и уважением.

Да, если уж тебя пытают в Агарте, то только за дело. Или ради дела.

— Только что звонил наш человек при Мириам, — все же сообщил вампир. Он нервничал настолько, что даже не заметил, как перестал скрывать клыки. Считалось дурным тоном показывать их без повода. Подобное было признаком неопытности, новичка. — Она узнала о Варисе и, кхм… она очень зла.

— Хорошо.

— Кхм?

— Это все?

— Нет. Нет, — покачал головой Антон, озадаченный реакцией князя. — Ей известно и о Еве. Она, кхм, — покосился он на девочку, — срочно заканчивает дела и в ближайшее время вылетает в Агарт.

— Сколько у нас времени?

— Трое суток. Кхм, возможно, четверо.

Измаил задумчиво кивнул.

— Кто такая эта Мириам? — спросил Исаия, досадуя, что так мало знает о своем новой мире. Он ненавидел бродить в неведении. Ева тоже заинтересованно подняла голову.

Жестом Измаил отпустил Антона и улыбнулся своим мыслям — кратко, рассеянно. Он не хотел говорить о Мириам, о прекрасной, могущественной княгине. Трижды она предлагала ему объединить территории, трижды предлагала свою любовь.

Первый раз он отказался, и они преспокойно выпили чай, перейдя к деловым вопросам. Кто сказал, что вампиры пьют только кровь?

Второй раз он отказался, и они занялись сексом. Мириам настаивала на слове «любовь», но Измаил отказал ей и в этом.

Третий раз он также сказал «нет», и Мириам бросила ему вызов. Они сразились, и она победила. Мириам имела полное право убить Измаила и забрать себе его земли. Она имела полное право, но вместо этого опустилась перед ним на колени, умоляя полюбить ее. Просто полюбить.

Хоть чуть-чуть.

Она была готова стать для него кем угодно — даже сестрой, даже просто тенью Агари.

Измаил ласково провел ладонью по ее мокрой от слез щеке и… отказался.

Мириам бросила вызов и победила. Она объявила, что отныне он — ее вассал. Об этом знали считанные единицы, приближенные из приближенных, но догадывались многие. Авторитет Мириам возрос. Возрос и страх перед ней. Та, кто одолела князя Измаила, могла рассчитывать на особое к себе отношение.

Не желая править Агартом, Мириам вернулась к себе, оставив в качестве соглядатаев несколько из своих людей, включая Вариса. Именно один из них доложил ей, что Измаил нашел для себя новую «Агарь» в лице шестнадцатилетней студентки.

Мириам приказала убить девчонку.

Но ее люди боялись в открытую пойти против Измаила. Так был найден Данилов Владимир, отслуживший солдат с подпорченной психикой. Ему не повезло жить по соседству от Евы Брянцевой. Внушение удалось на славу: снайпер весь день выслеживал цель и, когда появился шанс, выстрелил. К несчастью, неудачно. Второй попытки у Данилова не было: программа внушения требовала уничтожить себя. И он уничтожил.

Пришлось людям Мириам обратиться к запасному плану. Не желая лично пачкать руки в крови новой избранницы князя, они подкинули информацию Филиппу. Зная о судьбе его возлюбленной Алианы, они мастерски сыграли на чувствах горюющего. И Филипп действительно не удержался — бросился спасать Еву от участи Алианы. Она должна была стать его искуплением.

Но людям Мириам не повезло вновь. Они до сих пор не понимали, как князь узнал о готовившемся покушении.

— Так кто она? — повторила Ева вопрос брата.

Измаил отбросил воспоминания.

— Никто, — сказал он, глядя на Еву сияющими глазами. — Не беспокойся о ней.

…

Вскоре у Евы заурчало в животе, и Измаил пригласил дорогих гостей на поздний ужин. Заодно показал столовую для людей, что располагалась на минус третьем этаже. Помимо нее там были квартиры вампиров, живущих в общине. Как, впрочем, и на минус первом этаже, и минус втором, и даже минус четвертом — эдакий подземный отель.

Измаил назвал столовую «для людей», но и вампиров было предостаточно в этом большом зале из резного дерева и камня. Как правило, вампиры не могут употреблять твердую пищу или жидкости, содержащие жиры, вроде супа или молочного коктейля. Но чай, алкоголь, кофе или простую воду — вполне. Пользы, конечно, не будет, но мало кто из местных отказывает себе в удовольствии посидеть за простой чашечкой кофе.

— И это «столовая»? — восхищенно покачала головой Ева, разглядывая ряды тяжелой деревянной мебели, потемневшей от времени, колонны с искусной резьбой, огромные картины с историческим сюжетом, портьеры и гобелены, люстры из кованого железа и настенные светильники. — Скорее дорогой ресторан в средневековом стиле.

— Не «столовая», — рассеянно поправил ее Измаил, — столовая зала.

В зале царил обыденный шум любого кафе: разговоры, перестук столовых приборов, едва различимая музыка откуда-то сверху. Помещение в половину футбольного поля, но многие места были заняты: одиночками или парами, шумными компаниями или сонно-молчаливыми группами. У кого ни глянь открытые участки тела покрыты свежими и старыми шрамами от укусов. Мужчины и женщины, юные и зрелые, усталые и бодрые — самые разные, но Исаия не нашел ни одного старика или ребенка. И это… обнадеживало.

Они прошли к одному из крайних столов. Измаил учтиво отодвинул громоздкий стул для Евы, но сам садиться не спешил.

— Здесь самообслуживание, — объяснил он на ее вопросительный взгляд и отправился в сторону стойки раздачи — пугать работников собственной персоной.

Не прошло и минуты, как к столику Исаии и Евы подошла симпатичная девушка с копной русых кудряшек и массивными браслетами на каждой руке.

— Привет! — звонким голосом поздоровалась она, с любопытством разглядывая брата с сестрой. — Я — Гризельда! А вы и есть наши новенькие?

— Можно и так сказать, — нейтрально отозвался Исаия. — Я — Исаия. Это моя сестра Ева.

— И-са-и-я, — протянула, выделив каждый звук, их новая знакомая, откровенно строя глазки парню. — Мне нравится! — заключила она и перевела взгляд карих глаз на Еву: — А ты, значит, наш Источник? Это здорово! Мы все очень тебе рады!

— Спасибо, — постаралась дружелюбно улыбнуться ей Ева, чувствуя себя на редкость неловко.

— Эй, Гризли! — вдруг прокричали за два стола от них. — Замолви и за меня словечко!

— И за меня! — поддержал его сосед.

— Вам надо, сами и просите! — фыркнула Гризельда с широкой усмешкой, засветив клыки.

— «Гризли»? — поднял бровь Исаия. Вампирка пожала плечами:

— Кличка. Для некоторых мое имя слишком длинное, — и добавила нарочито громко: — Памяти не хватает, да?!

В ответ раздался здоровый смех, о существовании которого в стенах вампирского подземелья Ева и не подозревала.

— Я присяду? — спросила Гризельда, плюхаясь на соседнее с Исаией место. — Приятно больше не быть самой младшей.

— То есть?

— Я - последняя, кого обратили в этой общине, — лучезарно улыбнулась она. — То есть была последней.

— И давно ты вампир? — проявил интерес Исаия.

— Уже лет пять, — облокотилась Гризельда скрещенными руками о стол. — Вы как, уже переехали сюда?

Исаия молча покачал головой, вызвав неподдельное удивление у собеседницы:

— Места же есть!

— У нас свой дом.

— На поверхности? Днем? Но это же опасно! Или ты… я слышала… Ты правда оборотень?

Исаия кивнул.

— Ух ты! — неподдельно восхитилась Гризельда. — И можешь гулять под солнцем?

— Да.

— Счастливчик, — вздохнула она, тут же загрустив. — Ох, как я скучаю по солнышку!

— Я могу находиться под солнечными лучами, — мрачно признал Исаия, проведя рукой от виска к затылку, — но плющит от этого не по-детски. Находишься будто под прессом.

— Мм… — Гризельда глядела на парня с недвусмысленным интересом, но вела себя исключительно прилично. — А почему ты такой спокойный? — спросила она и тут же добавила, видя его непонимание: — Я к тому, что новичков всегда штормит эмоционально, а ты… как скала!

— Исаия сильный, — ответила за брата Ева. — Он никому и ничему не позволит взять над собой вверх, — улыбнулась она ему, и Исаия не сдержал кривой ухмылки. Гризельда подметила в ее голосе горделивые нотки и легкомысленно заметила:

— Да ты брата просто обожаешь, а?

Ева моргнула, мельком пересеклась взглядом с братом и, чувствуя себя отчего-то ужасно неловко, нервно пожала плечами:

— Ну да.

Волна смущения хлынула из ее тела лихорадочным облаком, Исаия обонял это, мог ощутить жар на нёбе. Ее сердце забило чечетку, и под всем пришел привкус… возбуждения. Исаия сжал под столом кулак, борясь с эмоцией, полностью и безраздельно захватившей его при мысли, что Ева так отреагировала на невинные слова Гризельды о нем.

О нем.

«Потому что я сам взял Агарь на вторую… нет, на третью ночь после того, как она обратила меня», — сломанной пластинкой насмешливые слова Измаила зазвучали в голове парня, снова и снова. Ублюдочный кровосос не сомневался, что это произойдет. У них произойдет — так же, как и у него.

Откровенно говоря, собираясь этой ночью к вампирам, Исаия сомневался, что будет некий волшебный способ все прекратить. Что они вдруг в одночасье вернутся к прежним брато-сестринским отношениям. Но он должен был попробовать прежде, чем Илия сорвется и сделает то, что Исаия уже не исправит, будь он хоть трижды сильным!

Прежде, чем вернулся Измаил, Гризельда дала свой номер телефона. У Исаии было множество вопросов к ней. Вампирка ушла раньше, чем ее князь пришел с подносом.

Ева уставилась на говяжий бифштекс с овощами, лепешки из рисовых отрубей и стакан апельсинового сока.

— В прошлый раз тоже был бифштекс, — задумчиво проронила она.

— Наши доноры придерживаются особой диеты, — присел рядом с Исаией Измаил. — Здешние блюда полны витамина В12, необходимом при анемии.

— «Анемии»? — переспросила Ева, припоминая значение данного слова. — А, малокровие. Да, конечно, если постоянно даешь кровь…

— На тебе это не так заметно пока, — улыбнулся Измаил, наблюдая, как девушка с голодными глазами разрезает мясо, — но вскоре ты ослабеешь настолько, что будешь терять сознание.

— Ты говорил, что это неопасно для нее, — вмешался Исаия. Измаил повернулся к нему, посмотрев на парня с настораживающей доброжелательностью:

— Неопасно, если вы с Илией примите других доноров, помимо Евы.