Паутина Белого Паука

19 глава

— Спрашивай, — предложил Митя. — Обещаю отвечать всю правду, что мне известна.

— То есть не будешь умалчивать? — догадалась Ева, подумав над странной формулировкой. Вампир молча кивнул. А девушка вдруг почувствовала себя под его взглядом маленьким несмышленышем, которому позволили поиграть во взрослого.

— Сколько тебе лет? — спросила она и, чтобы занять руки, взялась за еду.

— Триста шестнадцать от второго рождения.

Ева моргнула, не донеся до рта палочку остывшей фри.

— О.

— Еще вопросы?

— А Измаилу тогда сколько? — вопросила она нервно.

— Этого я не знаю. Можешь спросить его сама.

— И ты никогда у него не спрашивал?

— Спрашивал.

Продолжения не последовало.

— И что он сказал? — терпеливо спросила Ева.

— Что меня это не касается, — равнодушно ответил Митя.

Ева все-таки отправила в рот картошку и сделала глоток колы. Озадаченно поглядела на своего собеседника и, как можно более аккуратно, откусила от гамбургера. Тут же изляпалась соусом и поспешно схватилась за салфетку.

— Еще что-то?

— Расскажи о себе, — поколебавшись, попросила Ева, чувствуя, как шею и щеки заливает предательский румянец. Не в силах смотреть на симпатягу-вампира, она потупилась и поспешила продолжить трапезу.

— Что конкретно? — голос его похолодел. Ева мысленно застонала: нашла, о чем спросить!

— Твое настоящее имя, — выпалила она. — Почему ты представляешься разными именами?

Наступило гробовое молчание.

— Ты обещал, — напомнила девушка на грани отчаяния.

— Ной, — прохрипел вампир так, словно ответ из него вытянули клещами.

Ной, — повторила про себя удивленная Ева. Простое, приятное на слух имя. Сейчас каждый тридцатый Ной, и каждый десятый Адам. Мода на имена из священных книг пришла вместе с вампирами. Вон, даже ее собственные родители поддались общему веянию.

Нет, Ева ожидала имя более глупое, ну, или зубодробительное, типа Куанышгали или Хабибуллы. Но Ной?

— Ной, — повторила она, пробуя имя на языке, находя экзотичным сочетание азиатского лица и библейского имени. — Очень красиво. По-моему, тебе идеально подходит. Зачем все эти «Васи-Степы»?

Вампир откровенно медлил с ответом. Он успел раскаяться, что дал этой девочке слово, отвечать на ее вопросы полно и без утаивания. Не ожидал он, что беседа зайдет о нем самом.

— Это имя дала мне мой создатель, — произнес Ной отрывисто. — Она считала, что при обращении человек умирает, и рождается вампир. Новое существо не должно носить свое человеческое имя. Она взяла с меня клятву, что я никогда больше не назовусь тем именем. Ной — это все, что она мне оставила. И я его ненавижу.

«Значит, — рассудила Ева, — из-за того, что его вынудили отказаться от имени, данного семьей, он назло создательнице откликается на любое, кроме того, что дала она?»

— А это не слишком по-детски? — не поняла она вслух. — Назовись ты хоть чайником, личность твою это не изменит. Не хочешь быть Ноем, так выбери что-то другое, но такое, что тебе подходит, что нравится самому. Не «Митя», «Степа», «Вася», а что-нибудь одно и только твое.

Высказываясь, Ева внимательно наблюдала за его реакцией. Увидь она хоть тень недовольства, немедленно бы заткнулась от греха подальше. Но вампир, как ни странно, слушал. Или пропускал все мимо ушей.

— Да и как к тебе люди-то обращаются, если ты все время имена меняешь?

— Они мучаются, — вспышкой белого блеснула его улыбка, окончательно заворожив бедную девушку. Она уже и не надеялась, что тот способен на простые человеческие эмоции. — А ты как бы меня назвала?

— Как бы назвала? — с тихой паникой Ева почувствовала, что краснеет еще больше. Настолько, что становилось дурно и шла кругом голова.

— Будь я твоим созданием.

Видя, какую реакцию вызывает в девочке, Ной позволил себе немного ее поддразнить. Хотя симпатию он к ней испытывал не больше, чем к любой другой смертной дурочке, угодившей в игру Измаила.

Чтобы отвлечься и выбросить из головы крамольную мысль, а может ли она понравиться трехсотлетнему вампиру, Ева глубоко задумалась над его вопросом. Изучая его лицо, она перебирала в уме мужские имена. Обязательно красивые и короткие. С мягким произношением. С протяжной гласной.

Ноа, возможно. Или Ноха. Или, может быть, Ноэ?

Поймав себя на мысли, что ходит кругами вокруг одного и того же, девушка сдалась.

— Ной. Я бы назвала тебя Ноем. Или Ноа. Или Ноэ. Но только так. Извини.

Но огорченным Ной не выглядел. Впрочем, как и довольным.

— Еще вопросы?

Аппетит у Евы давно уже пропал, но все же она доела все, что было на тарелке.

— Ты говорил, что Агарь стала любовницей Измаила, — как можно более равнодушно подступила она к наиболее важному для нее вопросу, — после того, как сделала его вампиром. Так?

— Так.

Разминая пальцы ног, чтобы хоть как-то скрыть охватившее ее напряжение, Ева, наконец, решилась:

— Почему она стала его любовницей?

— Почему? — не понял Ной.

— В то время это было нормально или нет? — допытывалась девушка. — Почему после обращения, а не «до»?

— Не знаю, — ответил вампир с непонятной ей интонацией. И заметил задумчиво: — Тебя это серьезно взволновало.

Ева застыла.

— С чего ты взял?

Вампир кратко улыбнулся, не показав клыки.

— Я слышу, как отчаянно стучит твое сердце. Ты боишься, что Измаил возжелает тебя? — он моргнул, чуть нахмурившись: — Нет, не эта мысль тебя пугает. Значит, твои братья?

У Евы подскочил к горлу пульс, и уже далеко не от смущения горели ее щеки. Она слушала Ноя в тихом ужасе: на что еще способны эти создания? Он так легко прочел ее мысли. Словно какой-то телепат.

— Мне нужно знать, как это остановить, — выдавила Ева, смирившись с тем, что кто-то узнает, что творится у них с братьями.

— Что «это»?

«Ну почему это должен быть именно он?» — в сердцах пожалела девушка.

— Илья и Исаия говорят, — преодолевая нервозность, произнесла она, — что хотят касаться меня. Они не отходят от меня ни на шаг, и ведут себя как одержимые.

— А ты? — помолчав, спросил Ной.

Ева поелозила на сиденье. Краска стыда горела на лице знойным маревом. Вампира устроил и такой ответ.

— И что мне делать? — получилось жалобно. Ева не хотела, но голос подвел. И нервы. Неизвестность страшила ее, как страшило и собственное неопределенное желание.

— Если ты их хочешь, а они хотят тебя… — равнодушно стал рассуждать Ной, и девушка не выдержала:

— Нет! Это все ненастоящее! Раньше все было нормально! Мы не хотели!… Они не…

— Я опасаюсь реакции Измаила, — не слушая ее, произнес Ной. — Постарайся не сближаться с братьями.

— Да плевать мне на Измаила, — простонала Ева, едва ни плача. — Что мне сделать, чтобы это прошло?

— Не знаю. Спроси князя.

Девушка уставилась на Ноя. Как он себе это представлял? Чтобы она пришла к психически неуравновешенному вампиру, которому никто в городе не указ, и сказала, что, несмотря на его восприятие ее как сестры, сама она хочет собственных братьев, и не мог бы он ей с этим помочь?

Конечно, мог бы! Две головы с плеч и все! Нет человека — нет проблемы.

«Нет уж, спасибо, — решила девушка, — обойдемся».

Как-нибудь.