Павлиний глаз

ГЛАВА ТРЕТЬЯ

Рафик кивнул в сторону поста охраны, выставленного возле больничной палаты, в которую поместили Изабелл Уинтерс.

— Ваше Высочество, — спешил к нему лечащий врач Изабелл. — Мисс Уинтерс сейчас отдыхает. В ее состоянии сон лучше любого лекарства. Не могли бы вы навестить ее чуть позже?..

— Мой визит будет очень коротким, — Рафик решительно направился к палате, несмотря на увещевания доктора.

Он не анализировал своего страстного желания вновь видеть ее. Просто спешил убедиться, что его подопечная в порядке.

Да и времени у него, как у официального лица, было не так много. Предстояло изучить последствия разрушительного действия произошедшего стихийного бедствия, обсудить с кабинетом министров меры по их устранению, встретиться с руководителями национальной службы безопасности и детально разобрать обстоятельства похищения иностранных граждан. Но прежде он хотел видеть Изабелл Уинтерс.

В палате Изабелл была одна. Жалюзи смягчали яркость дневного солнца. Он увидел хрупкую девушку, лежащую на больничной койке. Она спала. Ее светлая головка покоилась на белоснежной подушке. Личико выглядело хоть и болезненно бледным, но удивительно спокойным, по-детски светлым. Простыня накрывала ее до самой шеи.

Доктор появился в дверном проеме вслед за принцем.

— Ваше Высочество, мисс Уинтерс может проспать так до завтрашнего утра. Мы сообщим вам, когда она проснется.

Рафик подошел к койке, склонился над ней, заглянул в лицо, отметил размеренность легкого дыхания. Спокойный сон здорового человека. Рафик отлично знал, что могло с ней статься, сложись все менее удачно. Изабелл была настоящей счастливицей.

Он убедился, что ее запястья перебинтованы, ссадины на плечах обработаны специальным составом. Оставалось надеяться, что с внутренней болью она справится сама, и тогда ее действительно можно считать счастливицей.

Рафик знал множество случаев, когда подобные похищения людей оканчивались смертями, тяжелыми увечьями, насилием. Возможно, на ее стороне была стихия, которая помешала головорезам вернуться на остров раньше спасателей и уничтожить своих жертв, как они часто делали, опасаясь разоблачения.

Ее счастье, что зачинщик и лидер бандитской группировки — Селим аль Мурнах — не принимал личного участия в похищении. Этот преступник имел дурную славу ценителя женских прелестей. В своих утехах он был крайне безжалостен.

Счастливица, думал Рафик, глядя на спокойное лицо Изабелл. Лишь восковая бледность и растрескавшиеся пересохшие губы напоминали о перенесенном ею несчастье. Он внимательно оглядел ее черты: прямой нос, светлые, красиво очерченные брови, плотно сомкнутый, четкий рот, который, несмотря на бледность губ, привлек его особое внимание, тонкий, изящный овал лица...

Красота девушки не отличалась яркостью, не будоражила душу внезапными фантазиями, не отнимала дар речи, не повергала мужчин ниц, но, однажды разглядев ее, ты становился преданным ценителем такого простого и чистого человеческого совершенства.

— Ваше Высочество, — тихо обратился к Рафику доктор.

— Да, да... Я уже ухожу, — кивнул принц. — Я просто должен был убедиться, что с мисс Уинтерс все хорошо. Она и мистер Макдоналд с этого момента мои особые гости. Информируйте меня обо всех изменениях в их состоянии.

— Будет исполнено, Ваше Высочество, — ответствовал лечащий врач.

— Вы пришли? — раздался голос мисс Уинтерс.

Рафик присел рядом с ее кроватью, взял в свою ладонь перебинтованную руку.

— Я не мог не прийти, маленькая страдалица, — бесконечно нежно ответил Рафик. — Не думали же вы, что я вас тут брошу.

Сухие губы чуть растянулись в тихой грустной улыбке.

— Смела ли я надеяться, Ваше Высочество? — робко произнесла смущенная его нежностью девушка.

— Теперь вы сами убедились, что наша особая пациентка чувствует себя удовлетворительно, Ваше Высочество. Полагаю, после вашего визита она быстрее пойдет на поправку. Я прав, мисс Уинтерс? — спросил доктор, чем смутил девушку еще сильней.

— Мисс Уинтерс и без нашего с вами усердия скоро поправится.

— Как скажете, Ваше Высочество.

Молча наблюдая за этим странным диалогом врача и принца, Белл невольно улыбнулась его напыщенной нелепости, чем позабавила и Рафика, который наконец сказал:

— Я бы еще хотел навестить мистера Макдоналда.

— Ваше Высочество, я с радостью провожу вас, — вызвался доктор.

Палата Дункана Макдоналда ничем не отличалась от палаты Изабелл Уинтерс, но поскольку находилась на противоположной стороне, жалюзи были подвинуты и помещение, окрашенное закатным солнечным сиянием, казалось красновато-желтым.

— Мистер Макдоналд, к своему глубокому удовольствию, хочу заметить, что выглядите вы значительно лучше, чем накануне.

— Благодарю вас, Ваше Высочество, — рассмеялся пациент. — Мне сказали, что вы лично руководили нашим спасением.

— Меня незачем благодарить, обеспечение безопасности граждан и гостей — это целиком и полностью моя обязанность.

— Как себя чувствует Белл? Что с ней?

— С мисс Изабелл Уинтерс все хорошо. Сейчас она отдыхает. Доктор утверждает, что для полного выздоровления ей нужен только длительный полноценный сон.

— Я чувствую свою вину перед ней. Я должен был оберегать ее ото всех опасностей, — посетовал Дункан.

Рафик серьезно посмотрел на Дункана Макдоналда. Он понимал, что это не пустые слова, что англичанин действительно глубоко переживает не столько произошедшее с ним, сколько тот факт, что не смог защитить девушку. Его чувство было родственно тому, какое испытывал сам принц. Расправив плечи и чуть наклонив голову, принц сказал Дункану:

— От лица всего Карума хочу выразить свои глубокие сожаления по поводу произошедшего с вами инцидента. И должен вам сообщить, что сотрудники службы безопасности в соответствии с моим распоряжением прочесывают весь регион в поисках похитителей.

— Вы полагаете, им удастся выследить этих негодяев? — усомнился Дункан.

— Примите мои личные заверения, — сурово объявил Рафик, родовая гордость которого была задета не на шутку. — Вы сможете сами убедиться в этом, когда будете участвовать в судебном процессе против похитивших вас бандитов. Законы Карума суровы к похитителям и вымогателям.

— Осталось только поймать этих ублюдков, — не оставлял Дункан свой скептический тон.

— Это произойдет в самое ближайшее время, — терял терпение принц.

— В любом случае, Ваше Высочество, если бы вы не появились вовремя... — рассчитывал выразить свою признательность Дункан, но Рафик оборвал его, сказав:

— Мисс Изабелл Уинтерс сделала все зависящее, чтобы тяжелый перелом не повлек за собой вашу гибель. За то, что вы все еще живы, вам следует благодарить только мисс Изабелл Уинтерс. Она поистине удивительная женщина. — Принц подошел ближе и тихо произнес: — Скажите мне: что мы могли бы для вас сделать, чтобы вы чувствовали себя комфортно во время выздоровления?

— Есть одна сложность, которая омрачает мое безмятежное пребывание на этой больничной койке, — шутливо произнес англичанин.

Принц посмотрел на него вопросительно. Дункан пояснил:

— У моей любимой девушки нет визы, чтобы немедленно вылететь в Карум. В общем порядке ее получение может растянуться на недели.

— Я организую ее экстренное прибытие, вы увидитесь с вашей возлюбленной в самое ближайшее время, — заверил Дункана принц. — Когда мисс Изабелл Уинтерс проснется, мы зададим ей подобный вопрос, возможно, и у нее будут подобные пожелания... — осторожно зондировал почву Рафик.

— Сомневаюсь, — покачал головой Дункан. — Разве что у нее будут какие-либо пожелания совершенно иного свойства... — неопределенно предположил коллега.

Изабелл утонула в мягкой коже глубоких сидений длинного лимузина. Она провела в больнице три дня и теперь счастлива была выбраться из скучных белых стен на волю. Чувствуя себя вполне здоровой уже на следующий день, девушка отчаянно настаивала на выписке. Но медицинский персонал, в стремлении угодить принцу, всячески перестраховывался и продержал ее под зорким наблюдением лишних, как полагала Изабелл, два дня.

Теперь же за ней, как за чрезвычайно важной персоной, заехал роскошный лимузин с обходительным шофером. Они выехали с больничного двора. Изабелл искренне полагала, что направляется в свою съемную квартирку. Она предполагала по выписке из больницы немедленно вернуться к своим обычным делам.

Изабелл Маргарет Уинтерс была одержимым ученым. Она не искала всемирной известности, а планировала всю свою жизнь посвятить отдельной области морской археологии. Уже сейчас она имела репутацию дотошного исследователя, помешанного на своей работе.

Девушка успела перед выпиской связаться с археологическим центром и теперь собиралась обсудить с учеными временную нетрудоспособность Дункана, а также детали восстановления их рабочего судна, которое пострадало во время шторма. Но прежде, вернувшись домой, она должна была связаться со своей мамочкой, которая уже почти неделю не получала известий от дочери и, должно быть, мучилась неизвестностью.

Изабелл любовалась видом извилистых улочек средневекового восточного города. Лимузин выехал на огромную городскую площадь, служившую главным торговым местом. В городе уже зажгли разноцветную иллюминацию.

Изабелл — типичная жительница современного мегаполиса, выросшая в геометрической строгости родного города, с трудом привыкала к этим путаным узким улочкам, к их лабиринтам и тупикам. Но когда освоилась, полюбила за особый дух, который не сымитируешь никакими декораторскими приемами, потому что каждый камень этого живого многовекового организма нашептывает свою захватывающую историю — конечно, если научиться слышать...

Уже взрослой девушкой Изабелл почитывала арабские сказки. Но увлекали ее не причудливые сюжеты, иногда непонятные для западного мышления. Белл завораживали сочные описания царственной роскоши великолепных восточных дворцов, многоцветие и благоухание южных садов, обилие золота и россыпи драгоценных камней в убранстве красавиц, в мантиях вельмож, в утвари и украшениях.

— Сверните, пожалуйста, на эту улицу, — обратилась Изабелл к шоферу.

Тот никоим образом не прореагировал на ее просьбу. Девушка заволновалась.

— Что вы делаете? Куда вы меня везете? Я просила отвезти меня домой. Вы же слышали адрес, — не на шутку перепугалась она. Водитель меланхолически проговорил:

— Я получил распоряжение отвести вас по иному адресу. Это должно стать для вас приятным сюрпризом. Не волнуйтесь, мадам.

Несмотря на дельный совет не волноваться, у Изабелл это плохо получалось. Она откинулась на спинку сиденья и приготовилась хладнокровно вытерпеть очередное испытание местным гостеприимством, которым ее регулярно подвергали благодушные граждане Карума последние дни, желая тем самым исторгнуть из памяти гостьи кошмар пленения. Оставалось понять, куда ее везут, или просто дождаться момента, когда это станет понятно без объяснений...

И этот момент настал.

— Добрый вечер, мадам. Счастлив видеть вас в добром здравии. Будьте гостьей моего господина, — в глубоком поклоне склонился перед ней седой человек со шрамом, которому она чуть не перерезала горло.

— И я рада вас видеть, Дауд.

— Проходите, мисс Уинтерс, — показал он ей путь через массивные резные деревянные двери в тихое прохладное дворцовое фойе.

Далее Дауд постучал в двустворчатые двери и открыл их перед Изабелл, когда услышал:

— Входите!

Она узнала этот голос, от которого мурашки побежали по коже. Ощутив легкую слабость, Белл чуть помедлила, прежде чем войти.

Дауд бросил на Изабелл мягкий, но настойчивый взгляд.

— Белль, прошу вас, входите же, — повторил уже другим тоном принц, удивленный ее медлительностью, и сам вышел ей навстречу.

На принце было традиционное восточное одеяние из тафты, переливающееся двумя тонами — сизым и приглушенно зеленым. Этот свободно ниспадающий наряд подчеркивал его высоту и величие, природную силу и властность.

— Ваше Высочество... — невольно преклонила она перед ним свою голову.

— Белль, мы же договорились, зовите меня Рафик, — дружески укорил ее принц и, взяв под локоть, повел в глубь комнаты.

— Рафик, — кивнула Изабелл.

— Очень рад видеть вас у себя, Белль. Я вижу, вы совершенно поправились.

Она не успела ничего ответить, как в разговор вступил Дауд:

— Мисс Уинтерс только из больницы. Полагаю, дорога несколько утомила ее.

— Вы правы, Дауд, — согласился принц. — Я не задержу нашу гостью. Благодарю, Дауд. Вы можете идти.

Дауд церемонно раскланялся со своим господином и удалился, сказав:

— Спокойной ночи, мисс Уинтерс.

— Спокойной ночи, Дауд. Разрешите поблагодарить вас за все, что вы сделали для меня и Дункана.

— Нам бы следовало благодарить вас обоих, что вы не затаили обиду на Карум и его граждан... Располагайтесь, — жестом указал принц на огромный роскошный диван. — Надеюсь, здесь вам будет удобно.

Изабелл села на указанное место, на самый его край, Рафик — прямо напротив нее. Тихим вкрадчивым голосом, прямо глядя девушке в глаза, он произнес:

— Как вы себя чувствуете, Белль?

— Как новенькая.

— Приятно слышать.

— В больнице все относились ко мне с огромной заботой. Их радушие меня даже несколько смутило.

— Привыкайте... Но вы расстроили врачей своим желанием вырваться от них как можно скорее, — шутя, укорил ее принц.

— Они так вам сказали?

— Я постоянно интересовался вашим состоянием и состоянием мистера Макдоналда.

— Я очень благодарна вам, Ваше Высочество, — сказала она, потупив глаза. — Не устану повторять, что только благодаря вам я и Дункан все еще живы. Мы вам многим обязаны, принц, — призналась Изабелл, и на ее глазах навернулись слезы признательности.

— Вы ничем мне не обязаны, милая Белль. Вы были невинными жертвами злодейского замысла. Долг наследника престола обязал меня найти и спасти вас. Это тот долг, который я обязан расценивать как привилегию. Теперь вы в полной безопасности и под моим личным покровительством.

— Да, теперь я в безопасности, — тихо повторила недавняя пленница.

— Я должен быть уверен, что так будет и впредь. Прошу вас стать моей гостьей, пока мы не выследим ваших похитителей, Белль. Я прошу вас остаться в этом дворце.