Павлиний глаз

ГЛАВА ШЕСТАЯ

— Вы не шутите? — вырвала Изабелл свою руку.

— Не шучу, — твердо сказал принц.

— Но это невозможно!

— Это было бы невозможно, если бы я этого не желал.

— Это неправильно!

— Неправильно жениться?

— Ваше Высочество, вы понимаете, что я имею в виду. Неправильно соглашаться на брак только потому, что вы выкупили меня у похитителей. Это не основание. Это насмешка над истинными ценностями.

— Как бы вы к этому ни относились, я сделаю так, как лучше для моей страны!

— Тогда надо просто обезвредить Селима и его сторонников. А мне позвольте жить своей жизнью.

— У вас бы не было этой жизни, если бы... — принц вовремя остановился и отвел свои глаза.

Изабелл винила себя за резкость. Она видела, как устал и расстроен Рафик, как он переживает случившееся с его подданными. Изабелл сочувственно посоветовала:

— Вам надо найти альтернативное решение.

— Например?

— Я не знаю, принц. Я плохо разбираюсь в политике и еще хуже знаю вашу страну, совсем не понимаю ваших людей, ваши традиции. Тем более мне не понятна ваша уверенность, что эта женитьба может благотворно сказаться на внутренней обстановке. И реликвию таким способом не вернешь. На мой взгляд, вы заблуждаетесь, принц.

— Вы имеете в виду, что вы иностранка?

— Мы даже не влюблены друг в друга, Ваше Высочество!

— Вы любите другого человека, мисс Уинтерс?

— Нет, принц. Сейчас я ни в кого не влюблена. Но когда-нибудь это непременно случится! — воскликнула Изабелл с такой уверенностью, словно кто-то всемогущий ей пообещал, что однажды этот великий день настанет и она встретит человека, любовь к которому будет для нее непреложной истиной.

— Значит, вам претит брак со мной, безразлична моя страна, ее будущее, мисс Уинтерс?

— Я лишь пытаюсь объяснить, что при всем горячем желании помочь вам, принц, я не могу согласиться на этот брак. Я не понимаю, почему ваши подданные уверены в обратном, если мы так недолго знакомы.

— Многие из моих подданных знакомились со своими женами во время церемонии бракосочетания.

— Это чудовищно!

— Да, но только для вас, иностранцев, привыкших к скорым разводам. Но мы верим в промысел Аллаха, и если Всевышний дает нам жену, мы обязаны ее возлюбить. И мои подданные видят особый знак в том, что за прекрасную женщину я отдал великую ценность. Любовь дороже всего.

— Но еще не поздно разуверить в этом подданных. Признаться, что таковы были условия сделки, что иначе вам не удалось бы спасти жизни похищенных иностранцев. Что вы не по собственной воле отдали за меня Павлиний глаз.

— Правильно. Это произошло по воле Всевышнего, которой я обязан следовать. Если я признаюсь, что у меня не было другого выбора, кроме как отдать бандитам бесценное сокровище, иными словами, сознаюсь в своем бессилии, мои подданные вправе будут задать мне вопрос: что я отдам в следующий раз? Трон, власть, предначертание? Это не выход, Изабелл. Вы обязаны согласиться.

Принц ждал, пока Изабелл известит своих родных, прежде чем объявить о помолвке. В полдень к дворцу потянулась толпа желающих принести свои поздравления молодому кронпринцу.

Объявление о предстоящей свадьбе наследного правителя Карума и мисс Изабелл Маргарет Уинтерс было чрезвычайно лаконичным — несколько из чуть старомодных, но весьма элегантных фраз. Сама же помолвка, напротив, готовилась как событие выдающееся. Принц озабоченно решал, что надеть. Мыслями же витал в романтических высотах.

Он с улыбкой вспоминал их прошлую ночь. Тот яростный огонь, горевший в глазах Изабелл, когда она изобретала аргументы против их брака. Она буквально засыпала его все новыми и новыми доводами, и к рассвету их скопилось великое множество. В конце концов, принц в очередной раз заявил своей избраннице, что свадьба неизбежна, а она, устав сопротивляться, просто согласилась.

Рафик ни на секунду не подался естественному побуждению обидеться на женщину, которая с таким упорством отказывалась от оказанной ей чести стать супругой будущего правителя Карума. Он понимал, что австралийка скорее следует стереотипам своей страны, нежели презирает в нем мужчину, избранника, мужа. Он простил ей все сомнения и все-таки сумел настоять на своем.

Изабелл одевали, а точнее, завертывали в церемониальный наряд. Служанки готовили ее к символической встрече с лучшим из мужчин из сказочного восточного королевства.

Изабелл трудно было скрывать отношение к жениху. Он, не скрываясь, демонстрировал ей свое влечение, и сердце ее отзывалось трепетом. Девушка старалась сопротивляться, но все это лишь распаляло пламень нового чувства. Принц умел обращаться с женщинами...

Наконец Рафик водрузил поверх одеяний церемониальную ленту с эмблемой клана аль Актар — соколом и павлином. Он не мог избавиться от страстных мыслей, когда думал о женщине, что ожидает его...

Изабелл застыла, словно статуя, пока служанки хлопотали вокруг нее. Более прекрасного парчового наряда ей ни видеть, ни тем более носить еще не приходилось.

Ее пугало предстоящее первое публичное появление в качестве невесты наследного принца. Изабелл осознавала, сколь великая честь ей оказана, но это не радовало ее.

Она уже принимала поздравления и подарки: восхитительной работы флакон с чистейшим розовым маслом, резную шкатулку с огромной раковиной и невероятной красоты жемчужиной в ней, множество цветов.

Но она не испытывала ничего, кроме страха. Всю ночь Изабелл очень плохо спала, ворочаясь на огромной постели. Она не понимала, что заставило ее дать согласие на этот странный брак.

Изабелл знала одно: если бы в глубине ее души не теплилось собственное желание, никакие доводы разума, вплоть до самых неоспоримых аргументов, не позволили бы принцу вынудить ее принять это предложение против воли. Странное дело — Изабелл не чувствовала себя принужденной выходить замуж, но и уверенности в правильности своего поступка тоже не ощущала.

В Каруме она жила всего четыре недели, из них два дня провела в плену у разбойников, три дня — на больничной койке. В голове не укладывалось, как такое могло случиться с обычной австралийской девушкой...

Принц обещал своей невесте, что она сможет навестить свою семью на его собственном самолете. Новость о предстоящей свадьбе ошеломила ее дорогую маму. Но надо отдать должное — Мэгги Уинтерс не стала устраивать истерики, сказав своей дочери, что ее взрослая разумная Изабелл сама должна решить, как следует поступить в сложившейся ситуации.

Разумная?

В отдельные минуты Изабелл сомневалась в трезвости своего рассудка. Многое из того, что она считала правильным прежде, тут же было отброшено в результате уговоров принца. Вся ее уверенность рассыпалась, когда он властно заявлял, что сделает ее своей женой.

Почему? Потому что он так хочет! Потому что так надо...

Но если этот брак — всего лишь представление? Лишь политическая необходимость? По какому праву она ввязывается в междоусобный спор кланов, не будучи даже подданной Карума?

И все же она сознавала, что, становясь женой принца, она вверяет себя его заботам. Изабелл знала, что за нее он отдал величайшую реликвию семьи, что он спас ее от верной гибели, что своим телом укрывал ее от шторма... Она верила, что этот мужчина сделает все, чтобы защитить свою супругу от невзгод. В принце Карума она могла быть абсолютно уверенной.

Изабелл медленно повернулась к двери. Прежде чем она открылась, девушка уже знала, кого увидит на пороге комнаты. Служанки склонились в глубоком поклоне, обратившись лицами к своему повелителю.

Принц, не глядя по сторонам, приближался к своей нареченной. Ее сердце билось медленно, тяжело. Она затаила дыхание и замерла в торжественном ожидании.

Высокий, смуглый, черноволосый, безупречно сложенный, красивый мужчина, который столь дорогой ценой вырвал ее из рук кровожадных похитителей, не уставала твердить она себе, бесстрашный и величественный, он медленно приближался к ней.

Но все ее существо отказывалось отдавать свою свободу в обмен на жизнь. В то же время встречное чувство накатывало сладостной волной, околдовывая и обезволивая. Изабелл могла лишь безмолвно взирать на зелень его ясных пристальных глаз. Таких, как он, встречать ей еще не доводилось. И Белл знала, что так, как принц смотрит на нее, он ни на кого не смотрит.

Теперь он был совсем рядом. Оглянулся на служанок и, не произнося не звука, надменной улыбкой и легким кивком головы дал понять, что им пора удалиться. Они незамедлительно выполнили его волю.

Принц умеет властвовать, сказала себе Изабелл. Я всего лишь подчинилась его силе, как эти женщины, что склоняются перед ним, упрекнула себя невеста.

Девушка распрямила плечи и гордо подняла голову. Она наконец отважилась не поддаваться его властной манере. Когда принц вновь посмотрел на Белл, она неузнаваемо преобразилась. Его великодушная улыбка осталась безответной.

— Вы неизъяснимо прекрасны, Белль.

Он подошел так близко к своей избраннице, что жар его кожи, как ей показалось, обжег ее лицо. И она не устояла. Его легкая улыбка, прищур глаз, горячие прикосновения затуманили ее разум. От него не утаилось ни сбившееся в волнении дыхание, ни опущенные под тяжестью неги веки, ни изогнувшаяся шея, ни запрокинутая в ожидании ласки голова.

Алые губы шепотом произнесли:

— Благодарю. Ваше Высочество, вы выглядите... столь величественно.

— Вы слишком любезны, Белль, — рассмеялся принц.

На Изабелл повеяло морским бризом незабываемого утра, когда она впервые увидела своего спасителя при свете солнца. Он взял ее под руку и повел к выходу.

Изабелл сохраняла дистанцию, но он остановился, приблизился вплотную к невесте и признался:

— Ваша красота льстит моему мужскому самолюбию. И бесценное признание, что я величественен в ваших глазах, льстит мне еще больше. Я предвкушаю многообещающее супружество.

Изабелл растерялась, его откровенность испугала ее.

— Вам нечего бояться, Белль. Вы ни в чем не будете нуждаться. Вы никогда не пожалеете, что согласились стать моей супругой. Это обещаю вам я, наследный правитель Карума. Я позабочусь о вас.

Она кивнула, но тревога не исчезла с ее лица.

— Я понимаю, насколько сложно далось вам это решение. Но вы справитесь. В вас есть необходимые грация и достоинство. Я ни на секунду не усомнился в вашей избранности, Белль. И я помогу вам пройти через это испытание.

Его тихие и нежные слова окончательно покорили Изабелл. Девушка только вздохнула с облегчением, когда услышала:

— Я никогда не забуду, что вы сделали для моей страны.

Все остальные иллюзии Изабелл изобрела сама. Ни о чем, кроме долга, речи не велось. У него был долг перед подданными, у нее — перед ним. Услуга за услугу, не более того...

Они покинули комнату.

Изабелл несла себя, как полагается невесте Его Высочества. Гордо поднятая голова, лучезарный взгляд, легкая полуулыбка, сдержанные, исполненные царственной грации жесты. Как это легко, если не заблуждаться, не мучиться догадками, не надеяться на невозможное! И близость этого человека уже не смущала Белл.

Пара вступила в тронный зал. Принц сопроводил невесту до тронного возвышения, где она заняла место рядом с суженым.

— Вы не волнуетесь Белль, и это удивительно! Вы восхищаете меня. Все, что вам надо делать,— это следовать моим рекомендациям.

Перед ними появился камергер, он представлял прибывших на церемонию гостей. Это были знатные люди в национальных и европейских нарядах — элегантные мужчины и женщины, которые привыкли к подобным мероприятиям, оттого их манеры были безупречны, а на лицах застыло выражение сдержанной торжественности.

Изабелл впитывала все как губка. Ей нужно было лишь улыбаться, спокойно реагировать на появление каждого следующего представляемого гостя.

Когда поздравления с грядущим бракосочетанием произносились на английском языке, принц предоставлял ей привилегию ответить. В остальных случаях Изабелл наблюдала за принцем и тем, как он общается со своими подданными.

То, что она видела, ей понравилось. Молодой шейх держал себя чрезвычайно дружелюбно и уважительно, подданные отвечали ему тем же. Ни одно лицо, как показалось Изабелл, не скрывало ненависти или страха под лицемерной миной радушия.

Гости раздавали столь преувеличенно восторженные комплименты, адресованные будущей супруге наследника престола Карума, что Изабелл заподозрила намеренное желание переводчика приукрасить сказанное. Девушка предположила, что таково было распоряжение принца, поскольку каждый следующий комплимент был напыщенней предыдущего.

Когда принц повелел слугам приглашать всех вновь прибывающих гостей непосредственно к торжественной трапезе, которая уже была приготовлена, он взял свою невесту под локоть и нежно произнес:

— Идемте, вам необходимо передохнуть.

Изабелл согласно кивнула. Ей оставалось только удивляться, что к прикосновению и обращению принца она отнеслась спокойно, как к части ритуала.

Рафик повел ее через арочный проход в небольшую комнату, словно шатер задрапированную золотистыми шелками. На низком столике рядом с диванами, на которых расположились будущие супруги, стояло большое блюдо с медовыми пирожными и маленькое — с орешками, ваза с гроздьями налитого пурпурного винограда. Им тут же принесли горячий крепкий кофе. Благоухание яств отвлекло Белль, подарило мгновения покоя.

Девушка откинулась на подушки и поняла, насколько скованной она была до сих пор. Они несколько часов провели в зале аудиенций, и все это время она старалась ничем не выдать своего волнения, сохраняя спокойную, благожелательную улыбку.

— Как долго еще это продлится? — спросила Белль обессиленным голосом.

Принц, сидевший напротив нее и попивавший кофе, внимательно посмотрел на свою избранницу, подлил себе кофе и ответил:

— Сегодня все только начинается. Впереди еще неделя.

— Целая неделя?!

Принц снисходительно усмехнулся и уточнил:

— Вплоть до дня нашего бракосочетания...