Пенелопа и прекрасный принц

Глава 4

Пенелопа словно во сне провожала Деймиена и маленького человечка по имени Саша в Эшборн-Мэнор. Деймиен уверенной рукой держал под уздцы лошадь, двигаясь с той же животной грацией, что и его конь.

Пенелопа с иронией думала, что нечасто в здешних местах вдруг из ниоткуда появляется принц и просит себя поцеловать. Фактически никогда.

Даже в ее сказках о появлении принца возвещали фанфары и пышные процессии, а деревенская девушка, в которую он влюблялся, непременно оказывалась потерявшейся в детстве принцессой.

Девушка читала о Нвенгарии, крошечной стране, приткнувшейся к западной границе Молдовы возле Черного моря. Она помещалась в глубокой долине между горных хребтов, тянулась на несколько сот миль вдоль русла реки, а в ширину не имела и сотни миль. Всю эту информацию Пенелопа нашла в книге, когда искала нвенгарские народные сказки. Казалось, в Англии ни одна живая душа этих сказок не знала, и Пенелопа надеялась, что будет первой, кто предложит читателю такое собрание.

Но книги, которые она прочла, излагали все очень кратко, лишь в одной из них упоминалась какая-то невразумительная легенда. Пенелопа так в ней и не разобралась. На этом все и кончилось. Она никогда не встречала ни одного человека из Нвенгарии, не знала никого, кто бы там побывал.

Вероятность того, что этот незнакомец действительно тамошний принц, была очень слабой. Должно быть, он странствующий актер или еще какой-нибудь подобный трюкач, готовый сыграть шутку с ничего не подозревающей деревенской девицей. Сыграть с помощью поцелуев, которые заставляют терять голову.

Они уже приближались к дому – классическому зданию с флигелями по обе стороны, построенному столетие назад и безжалостно переделанному матерью Пенелопы. В тот же миг на подъездной дорожке показалась большая карета, запряженная серыми лошадями с алыми плюмажами на головах. За каретой тянулось несколько тяжело нагруженных повозок.

Казалось, Деймиен вовсе не расположен их поджидать. Он швырнул поводья Саше и быстрым шагом направился к распахнутой парадной двери. Полы его черного сюртука взметнулись от быстрой ходьбы, открывая взору девушки длинные мускулистые ноги и очень плотно сидящие лосины.

Майкла Тэвистока и леди Траск не было видно. Дворецкий, Мейтерс, безраздельно преданный леди Траск, изумленно застыл на месте, когда Деймиен беспрепятственно влетел в холл. В этом доме он выглядел как хозяин, что никогда не удавалось покойному отцу Пенелопы.

– Э-э… – пробормотал Мейтерс.

– Я приехал повидать леди Траск, – сообщил Деймиен. – Позовите ее. Я подожду в гостиной.

Мейтерс замялся:

– Но…

– Все в порядке, – вмешалась Пенелопа и тут же задумалась, действительно ли все в порядке. – Отведи его в гостиную и подай чай. Я сама позову леди Траск.

Не дожидаясь ответа, она повернулась и с бьющимся сердцем кинулась к лестнице. Торопливо поднимаясь наверх, она спиной ощущала пристальный взгляд Деймиена, настороженный, но по-прежнему теплый. Он смотрел на нее потому, что хотел смотреть, и от этого Пенелопа чувствовала слабость в коленях и нетвердо держалась на ногах. Чудом не упав, она добралась до конца лестницы и быстро направилась к покоям матери.

Коридор, ведущий в спальню леди Траск, никем не охранялся. Пенелопа бесшумно повернула ручку и тихонько приоткрыла дверь.

Лицом к кровати стоял абсолютно обнаженный Майкл Тэвисток, солнце играло на его темно-рыжих волосах и мускулистой спине.

Девушка тут же захлопнула дверь. Щеки ее вспыхнули. Изнутри донесся голос матери, называющей гостя по имени, в ответ Майкл произнес: «Я люблю тебя».

Пенелопа застыла как каменная, хриплый голос Майкла все звучал у нее в ушах: «Я люблю тебя».

Девушка знала, что Майкл Тэвисток действительно любит леди Траск. Эта любовь светилась в его глазах всякий раз, когда он смотрел на ее мать. По каким-то таким причинам этот привлекательный сорокапятилетний мужчина увлекся довольно пустоголовой женщиной – матерью Пенелопы. Девушка была рада и за нее, и за себя, потому что отец Меган ей нравился. Добродушный и спокойный, он относился к Пенелопе так же заботливо и внимательно, как и к собственной дочери.

Сейчас она вдруг почувствовала странную боль в сердце. Деймиен целовал ее, говорил с той же самой острой нотой в голосе, что влюбился в нее. Но только это не могло быть правдой. Ни за что и никогда!

Пенелопа вернулась по коридору к лестнице, посчитала до двадцати и снова пошла к двери, производя по дороге как можно больше шума. Когда она оказалась у спальни, внутри все было тихо. Девушка постучала и жизнерадостным тоном спросила:

– Мама? Ты уже встала?

Через несколько мгновений дверь приоткрылась на пару дюймов. За нею стоял Майкл, в брюках, расстегнутой сорочке и с всклокоченными волосами.

– Пенелопа, тебе что?

– У нас гости, – объяснила Пенелопа, у которой внезапно пересохло во рту. – Из Нвенгарии.

Брови Майкла поползли вверх.

– Я понимаю, – отозвалась Пенелопа, – но думаю, это правда. Вы ни за что не поверите, но…

Деймиен сидел вместе с Сашей в гостиной, когда в комнату пошли три человека. Первой была Пенелопа. Следом за ней шла женщина зрелых лет, но еще свежая и красивая. Деймиен решил, что это и есть леди Траск.

Последним явился мужчина, на вид слегка моложе, чем леди Траск. У него были седеющие рыжеватые волосы, во взгляде светились уверенность и ум.

Не успел дворецкий закрыть дверь, как в гостиную влетела еще одна девушка, та, которую Деймиен уже видел на дороге. Она весело улыбалась.

– Папа! Ты не поверишь, что случилось! – воскликнула она и застыла на месте, заметив Деймиена и Сашу. – А может, и поверишь, – закончила она. – Что же, еще раз здравствуйте.

Дворецкий, потрясенный до глубины души, привалился к двери.

– Миледи, во дворе множество людей и экипажей. Мы ожидаем гостей?

– А! – вскричал Саша. – Это свита и багаж принца. Наконец-то!

Саша не чувствовал удовлетворения, если принца не окружали по крайней мере дюжина слуг и шесть сундуков с одеждой. Если бы Саша только знал, что однажды Деймиену пришлось бороться за жизнь в горах Нвенгарии без смены белья и даже без еды, он упал бы замертво.

– Какая свита? – с заинтересованным видом спросила леди Траск.

Самая юная из девушек – Меган, вот как ее звали, – подошла к хозяевам, и все четверо как один уставились на принца в ожидании объяснений. У Меган были те же карие глаза, темно-рыжие волосы и то же глубокомысленное выражение лица, что и у мужчины. Отец и дочь.

У леди Траск, как и у Пенелопы, были широко распахнутые зеленые глаза, золотистые волосы и четкие черты лица. Мать и дочь.

Деймиен по-нвенгарски обратился к Саше:

– Никто не сообщил мне, что у принцессы есть дочь.

Саша развел руками ладонями вверх.

– О дочери не упоминалось. Кольцо перешло к леди Траск. На этом – все.

Дворецкий прокашлялся.

– Миледи, как мне распорядиться относительно… э-э… свиты?

– Помести их, разумеется, наверху, – проговорила леди Траск. – У нас достаточно места. И приготовь покои для принца. – Она сделала шаг к Деймиену и широко улыбнулась. – Вы действительно принц?

Деймиен чуть склонил голову.

– Я – принц Деймиен Нвенгарский, а вы – леди Траск?

– Да, конечно. Разве нас не представили? Господи, Пенелопа! Что у тебя за манеры! Сделай книксен, дорогая. Он же принц.

Пенелопа присела в книксене, которым могла бы гордиться любая мать, но выражение лица у нее оставалось напряженным, а в глазах плескалось беспокойство.

– А это мистер Майкл Тэвисток, э-э… друг семьи. Его дочь мисс Меган Тэвисток.

Тэвисток поклонился, так же настороженно, как Пенелопа. Выпрямившись, он придвинулся на шаг к леди Траск и оказался совсем рядом, так сказать, «подставлял плечо». Да, дела.

Тэвисток явно ее любовник. Мужчина занимает пространство непосредственно рядом с женщиной после того, как переспал с ней. Он делает это бессознательно. Этим слегка собственническим движением Тэвисток выдал, кем для него является леди Траск.

Это может создать проблему.

Дочь Тэвистока смотрела чуть более приветливо. Она присела в реверансе и улыбнулась широкой юной улыбкой.

– Рада познакомиться с вами. Девушки в Лондоне позеленеют от зависти, когда я им расскажу, что встречала всамделишного принца.

Люди из свиты сильно шумели в холле. Дворецкий пытался их перекричать:

– Нет-нет, не ставьте его здесь. Сюда, малый, сюда. Сюда, я говорю, ты что, не понимаешь по-английски?

Мистер Тэвисток спокойным тоном заметил:

– Думаю, сэр, вам лучше самому все объяснить.

Деймиен встретился с ним взглядом. Вот человек, который, если сможет, будет ему противиться. И он не дурак.

– Это несложно. – И Деймиен щелкнул пальцами. – Саша!

Саша поклонился и взял шкатулку из розового дерева, которую он еще раньше поставил на стол. Повернувшись к четырем зрителям, он благоговейно приподнял крышку.

– От его высочества принца Деймиена прекрасной Симоне Брэдшоу, ныне леди Траск, принцессе Нвенгарской.

Внутри коробки на черном бархате лежало ожерелье из старинных квадратных рубинов. В центре оправы красовался рубин размером с яйцо малиновки, сияющий тусклым кроваво-красным светом.

Леди Траск ахнула и машинально прижала руки к груди.

– Это мне?

– О Господи! – выдохнула Меган. – Будь я католичкой, то перекрестилась бы.

Пенелопа отступила на шаг, прячась за спины присутствующих. Глаза ее возбужденно вспыхнули.

– Почему вы называете ее принцессой Нвенгарской? – хмурясь, спросил Тэвисток.

Саша стал объяснять:

– Потому что она происходит от его божественного величества принца Августа Адольфа Авреля Лорана Нвенгарского.

Леди Траск захлопала глазами.

– Разве?

– А вы не знали?

Она рассмеялась.

– Это для меня новость.

– Глупости! – вмешался Тэвисток.

– Ну Майкл, будь паинькой. Мне так это все нравится. Откуда вы знаете, что я происхожу от принца Августа Авре… как его там?

– Потому что генеалогические линии очень тщательно прослеживались на протяжении восьмисот лет, – пояснил Саша. – Вы происходите от принцессы, имевшей счастье состоять в браке с принцем Августом. Ваша родословная прослеживается по женской линии дам этого дома, тогда как его императорское высочество принц Деймиен принадлежит к мужской ветви этого дома.

– Значит, мы кузены? – хихикнула леди Траск. – Двестиюродные? Представить только!

– Нет, не кузены, – быстро отозвался Саша. – Все началось в тысячном году от рождества Христова, или же в первом году славного правления двух принцев.

– Саша, – вмешался Деймиен. – Позже.

Саша отвечал без малейшего замешательства:

– Да, позже будет достаточно времени, чтобы поведать вам о славном прошлом Нвенгарии и ее семнадцати диалектах. А сейчас – у вас есть кольцо?

Леди Траск захлопала глазами:

– Кольцо? Какое кольцо?

– То, что вы носите на среднем пальце, – пояснил Деймиен, подойдя к леди Траск и взяв ее за руку. – Вот это.

Кольцо действительно было. Леди Траск смотрела на него так, словно никогда прежде не видела. Серебряное кольцо, широкое и старое – плоская толстая ленточка металла. Когда-то на нем был герб принца Августа Первого, но со временем гравировка стерлась.

Деймиен снял перчатку. На указательном пальце правой руки поблескивало точно такое же кольцо, как у леди Траск. Мастера серебряных дел каждые пятьдесят лет восстанавливали его, так что герб рода Деймиена был на нем виден вполне отчетливо.

Принц вытянул руку рядом с рукой леди Траск. Та взволнованно заговорила:

– Посмотрите, Майкл, они совсем одинаковые.

– Их изготовили одновременно, – пояснил Деймиен. – Восемьсот лет назад. Это знак клятвы, залог дружбы. Говорят, что когда они соединятся, в Нвенгарию вернется процветание, как в старые времена.

– О! – прошептала леди Траск с сияющими от волнения глазами. – Моя мать отдала мне кольцо, когда была при смерти. Она что-то говорила о том, что в нем мое предназначение. Я решила, что у нее бред.

– Нет, дорогая леди, – возразил приблизившийся к Деймиену и леди Траск Саша. – Она была принцессой самых чистых кровей по линии принца Августа. И вы тоже. И когда вы выйдете замуж за принца Деймиена, вы объедините генеалогические линии двух верных друзей, объедините королевство.

– Выйду замуж? – выдохнула леди Траск. – Я? Пенни, дорогая, ты слышала? Принц хочет жениться на твоей маме! – И она улыбнулась Саше. – И я получу рубины?

– Конечно! – воскликнул Саша. – Это свадебный подарок принца.

– Ты только подумай, Пенни! Ты ведь тоже принцесса, правда? Могу спорить, принц Деймиен подыщет тебе славного герцога.

Пенелопа во все глаза смотрела на Сашу. Взгляд ее застыл, а мысли неслись в бешеной скачке, явно обгоняя размышления ее матери.

Выражение лица Меган постоянно менялось. Сначала на нем проступило волнение, смущение и, наконец, обида.

– Но, леди Траск! – тихонько спросила она. – А как же папа?

Тэвисток стоял за спиной у леди Траск с таким же застывшим, как у Пенелопы, лицом.

Улыбка леди Траск померкла. Она снова взглянула на рубины. На кольцо. На Деймиена.

Деймиен словно читал ее мысли: решиться и выйти замуж за него, Деймиена, потом привезти в Нвенгарию своего любовника Майкла под видом «советника» или чего-нибудь подобного. Женщина заглянула в глаза принца и, очевидно, поняла, что у того хватит ума во всем разобраться и не позволить такого. Нельзя иметь и то и другое.

Она испустила длинный вздох.

– Вы очень любезны, ваше высочество, но боюсь, я уже обручена.

Она грустно посмотрела на рубины в шкатулке, опустила взгляд, сделала шаг назад и протянула руку Тэвистоку. Он молча взял ее ладонь.

В сердце Деймиена зародилось восхищение этой женщиной. Он быстро понял, что леди Траск – пустая и тщеславная дама, голова которой шла кругом от вида прекрасных драгоценностей. Большинство женщин этого типа не раздумывая бросили бы своих джентльменов и в мгновение ока вступили и брак с Деймиеном. Но леди Траск решила, что мужчина, который стоял сейчас рядом с ней, нужен ей больше, чем титул принцессы. Больше, чем рубины. Должно быть, он замечательный человек.

Деймиен надеялся, что когда-нибудь другая женщина сочтет его самого не менее замечательным.

Саша был сражен наповал.

– Но у нее кольцо. Мы не можем вернуться в Нвенгарию без кольца, без нее.

– Оставь, Саша, – прервал его Деймиен и перевел взгляд гуда, куда ему хотелось смотреть все это время. На Пенелопу, на ее золотые волосы, на зеленые глаза, в которых светилось непонятное чувство.

Стоящая рядом с ней Меган ахнула и хлопнула в ладоши:

– Ну конечно! Глупая я, глупая! Как же я сразу не догадалась! Пенелопа ведь тоже принцесса. Он может жениться на Пенелопе!

Глаза Деймиена и Пенелопы встретились и теперь не могли оторваться друг от друга. Она так и не привела прическу в порядок после того, как он гладил ее по голове, целовал…

Она сопротивлялась, не хотела поддаваться соблазну и поцеловать его. Деймиен чувствовал это по тому, как напряглось ее тело. Но все же она ответила на поцелуй. Ответила своими невинными губами.

Он ощутил, как что-то изменилось в его сердце, но тогда он не понял, что именно. А теперь понимал. Возможно, Недрак был не таким уж шарлатаном.

– Да, – негромко проговорил он. – Пенелопа мне подойдет.

Золотисто-зеленые глаза Пенелопы широко распахнулись, лицо побелело.

– Нет, – твердым голосом проговорила она и отчаянно замотала головой, так что светлые волосы совсем растрепались. – Нет, нет и нет.

– Пенни, дорогая, не надо спешить, – успокоила ее мать. – Такие огромные рубины!