Пепел

Глава 14

Дни завертелись обычным хороводом. Каждое утро я с криком открывала глаза, и по привычке изучала потолок, ожидая, что на нем появится что — то новое. Какая — нибудь трещинка или пылинка. Но потолок оставался прежним. Я работала в баре, возвращалась домой, ходила в магазин и каталась на роликах. К слову, теперь я ездила в другой конец города. Не хотела проезжать мимо его дома и смотреть в окна, гадая, там ли он. Ни к чему это все.

Он не звонил, не приезжал ко мне домой, не заходил в бар вечером. Я не видела его несколько дней. Не то, что бы меня это расстраивало, просто прощаясь в воскресенье, он ни слова не сказал о том, что мы больше не увидимся. Просто сказал «Пока» и улыбнулся. Я старалась не думать о нем.

Вот и сейчас, заполняя накладные в каморке бара, я не думала о нем.

Честно. Не думала.

— Детка, тут к тебе пришли, — голос Руслана прогремел за дверью, и я поморщилась.

Что за дурацкая привычка орать?

Я поправила футболку, слегка задравшуюся наверх, пригладила хвост на затылке и прошагала к двери. Схватилась за ручку и выдохнула.

Ну, кто же еще мог ко мне прийти? Ответ очевиден.

Сердце непривычно бешено колотилось в груди, когда я открывала дверь и выходила в зал. За стойкой сидел Эрик в черном костюме и темно — синем галстуке. Прям униформа, ни дать, ни взять.

— Привет, — сказали мои губы еще до того, как я успела что — то подумать.

— Привет, — ответил он, улыбаясь.

— Какими судьбами? — спросила я, предугадывая ответ.

— Решил выпить пива и посмотреть игру, — пожал он плечами.

— Слишком официальный вид, — улыбнулась я, — Хотя бы пиджак сними. Какое пиво будешь? — Руслан к этому моменту ретировался в подсобку, видимо, завершить мою работу.

— На твое усмотрение, — ответил Эрик, закатывая рукава белоснежной рубашки. Пиджак он снял и положил на стойку.

Я налила в высокий бокал светлое пиво и поставила его перед ним. Он сделал глоток и поднял брови:

— Неплохо. Совсем неплохо. Кто сегодня играет?

— Нигерия — США. Но матч только через два часа.

— Вот как, — он замолчал, снова делая глоток, — И чем можно заняться в это время?

— Обычные посетители просто надираются, — сказала я, и его лицо расплылось в улыбке.

— А я не обычный посетитель? — Эрик пристально посмотрел на меня, изучая глазами.

— Не знаю, — я пожала плечами, — Зачем ты пришел?

— Хотел тебя увидеть, — честно ответил он.

— Мог бы просто позвонить и назначить встречу, — раздраженно процедила я, и он рассмеялся.

Когда его приступ смеха прошел, он с улыбкой произнес то, что поставило меня в тупик:

— Дана, ты так и не дала мне номер своего телефона. Я приехал к тебе, но ты не ответила в домофон. Тогда я поехал сюда.

Господи, какая же я дура!

— Ты злилась на меня? — спрашивает он, а я судорожно ищу ответ в голове.

— Нет, — делаю паузу, — Не знаю.

— Ты хотела, чтобы я позвонил? — он вскидывает брови, повторяя мою обычную мимику, и я начинаю закипать:

— Наверное. К чему все это? Зачем ты задаешь такие вопросы?

— Просто хочу знать. Что плохого в том, что ты ждала моего звонка или хотела меня видеть? — он оценивающе смотрит на меня, а я пытаюсь собраться и не выдать своей реакции.

— Ничего. Просто, это неправильно. Я тебе объяснила. Я не могу… — я осекаюсь и замолкаю, опуская глаза в пол.

— Я помню, и понял тебя. Но, — он разводит руками, — Как видишь, я все равно здесь.

Мы молчим. Минуту, две, три. Потом он неожиданно спрашивает:

— А кто ставит музыку?

— Обычно я просто подключаю свой телефон к системе, — отвечаю я, все еще боясь поднять глаза.

— А можно мой подключить?

— Да, наверное, можно.

— Я тут одну песню нашел, хотел, чтобы ты послушала.

Эрик встает, обходит стойку и подходит ко мне. Вручает мне свой айфон последней модели, я меняю штекер под стойкой и подключаю его к системе.

Бульк — бульк. Стандартный звук при подсоединении. Посетители даже не замечают повисшей тишины в зале, просто продолжают пить и громко разговаривать. Зачем я вообще ставлю музыку?

Я возвращаю его телефон, и Эрик щелкает по экрану. Из колонок по всему залу доносится тихая мелодия. Потом он стучит в подсобку, приоткрывает дверь и говорит Руслану:

— Я украду ее на пару минут?

За дверью слышатся тяжелые шаги, это выходит мой босс и, по совместительству, лучший друг. Он широко улыбается своими ровными белыми зубами:

— Конечно.

Эрик поворачивается ко мне, и протягивает руку.

— Потанцуем?

Я вскидываю брови, от чего он хмурится, а потом мой разум берет выходной, и я отвечаю:

— Конечно.

Танцпола у нас в баре нет, поэтому мы встаем между столиков, благо народа немного. Я вкладываю свою ладонь в его руку, а другую кладу на плечо. Он приобнимает меня за талию, и мы начинаем медленно двигаться в такт музыке. Я давно не танцевала, и чувствую себя немного неловко, но Эрик берет всю инициативу на себя, и ведет меня сам. Я начинаю слушать слова:

Повода натянуты леской

И тянутся вдоль поднебесья

Так и я натянутым нервом

Твоим самым первым и честным

На реке корабль не местный

Не понятый водным течением

Это мне становится тесно

Уже не совместно

Мы стоим, не слишком близко, и не слишком далеко. Я чувствую его ровное сердцебиение, его размеренное дыхание. Я вижу, что он не сводит с меня глаз, и, внезапно, в его взгляде появляется что — то иное, необъяснимое и едва уловимое. И я слышу слова, которые бьют меня в самое сердце, так, что у меня перехватывает дыхание:

Если я дышу тобой

Может я еще живой

Теплый дождь идет зимой

Между небом и тобой

Музыка увеличивает темп и немного меняется. Я невольно улыбаюсь, и он отвечает мне. Поняв все без слов, он начинает двигать меня немного быстрее, раскачивая из стороны в сторону.

— Она мне нравится, — говорю я — Никогда не слышала.

— Я тоже. Это Макс Барских. Сегодня по радио услышал, и сразу о тебе вспомнил.

— Ты мне льстишь, Эрик, — смеюсь я, и он кружит меня под очередную порцию супер — романтичного припева.

Я немного взвизгиваю, когда он чуть наклоняет меня вниз, потом резко поднимает и кружит между столиков. Я обхватываю его шею руками, и мои пальцы невольно зарываются в его шелковистые волосы. Я вдыхаю аромат дорогого парфюма и шампуня. Он дышит мне в шею, потом легонько касается губами одной из моих птиц и на долю секунды замирает. Потом опускает меня на пол, прижимая на этот раз к себе плотнее, и кружит, кружит, кружит по залу. И все было бы хорошо, было бы просто замечательно, пока я не замечаю его напряженный взгляд за мою спину.

Я поворачиваю голову и вижу, как компания молодых ребят на диванах в углу смотрит на меня. Я опускаю глаза и понимаю, что моя футболка задралась, и край ее находится под ладонью Эрика, которая лежит у меня на талии. В том месте у меня шрам, который не удалось скрыть татуировкой. Игла не прошла сквозь зарубцевавшуюся ткань.

Я чувствую, что земля уходит из — под ног, а глаза наполняются слезами. Я вижу в их взгляде ужас, перемешанный с отвращением. И я готова разрыдаться и убежать, я даже дергаюсь в направлении черного выхода, но Эрик силой меня останавливает. И медленно — медленно опускает края моей футболки. Он не смотрит на меня, а смотрит только на тот злосчастный столик, и я вижу, что его глаза потемнели и бросают молнии. Парни сглатывают и опускают глаза, уставившись в свои напитки.

Мы стоим так еще несколько секунд (или минут). Я понимаю, что моя голова лежит под подбородком Эрика, а сам он обхватил меня руками.

— Прости, я не хотел, — шепчет он мне на ухо.

— Ты не виноват, — я пытаюсь отстраниться, но он не отпускает.

— Не уходи. Я с трудом сдерживаюсь, чтобы не разнести их к чертям. Постой со мной еще минуту.

— Эрик, ничего страшного не произошло, — говорю я, поднимая на него глаза.

— Но они смотрели так… — он замолкает, закрывает глаза и качает головой.

— С отвращением? Да. С ужасом? Да, — я смотрю куда — то в сторону, а потом снова перевожу взгляд на него, — Я привыкла. Люди всегда смотрят, если их видят.

— Но это неправильно, — выдыхает он, — Ты не виновата в этом. Ты не урод, чтобы так на тебя смотреть.

— Ты ошибаешься. Для них я — урод, — шепотом говорю я, чувствуя, как глаза снова тяжелеют и набираются слезами.

— Нет! — он срывается, и его голос дрожит. Потом он прижимается губами к моим губам и произносит, — Не говори так. Ты самая красивая женщина, которую я, когда — либо видел.

Я закрываю глаза, и чувствую, как одинокая слезинка сбегает по моей щеке. Эрик высушивает ее большим пальцем, обхватив мою голову руками, и легонько целует туда, где она оставила свой след.

— Руслан может отпустить тебя пораньше? — говорит он, слегка улыбаясь, — Я хочу пригласить тебя на свидание.

— Попробуй спросить, — отвечаю я, чувствуя, как внутри все сжимается от радости, — Надеюсь, это будет не что — то банальное?

— Нет, поверь мне на слово, — он подмигивает, отпускает меня и идет к бару.

Что — то говорит Руслану, с его лица не сползает улыбка с тех пор, как он вышел из подсобки. Тот быстро кивает и смотрит на меня, дергая бровями. Эрик разворачивается ко мне, подхватывая свой пиджак, а Руслан произносит губами:

— Оттянись по полной.

Я улыбаюсь, когда Эрик приобнимает меня за плечи и выводит из бара. Вкладывает ключи от машины в мою руку и говорит:

— Сегодня ты за рулем. Нужно заехать переодеться и взять теплые вещи.

— Теплые вещи? — я останавливаюсь у открывшейся водительской двери.

— Да. Очень теплые вещи.

— Ты меня пугаешь.

— Помнишь, я говорил, что как — нибудь постараюсь выкроить время, чтобы выбраться в лес с палатками?

— Конечно, помню.

— Я его выкроил. Но мне нужна помощь с палаткой, — он расплывается в улыбке, и садится на пассажирское сиденье.