Первая капля (Триллер Чарли Фокса №4)

Интересно, как сильно он подчёркивал мою роль в происходящем. Кстати, свою роль он тоже немного дополнил. Ни слова не было сказано о том, что мне пришлось практически нести его от мужчины из Окли в парке развлечений или вытаскивать из разбитого «Меркурия». С другой стороны, я и не подозревал, что он видел столько подробностей перестрелки с мужчинами в «Бьюике». Это явно произвело на меня неизгладимое впечатление.

«Ты бы это видел, чувак», — с энтузиазмом воскликнул он, привставая со стула и размахивая руками, рассказывая свою историю. «Она просто выпрыгивает из машины и всаживает в голову этому парню, типа: бац, бац! Он падает, а мы срываемся с места, угоняем мотоцикл и едем в Дайтону».

Он замолчал, кивнув, чтобы отпить из банки. Остальные трое сидели неподвижно, напряжённо, ловя каждое его слово. Трей посмотрел на их увлечённые лица, и я заметил, как его самолюбие начало расти от того уважения, которое он к себе получал.

«Так ты телохранитель, да, Чарли?» — спросил Ксандер, оглядывая меня с ног до головы. «Серьёзно?»

Я отпил глоток напитка, стараясь не поморщиться, так как мои зубы тут же начали таять, и кивнул в ответ.

Он смотрел на меня ещё мгновение, и на его лице заиграла улыбка. Как будто он просто знал, что его дурачат, и не хотел возвращаться.

казалось бы, слишком доверчивым, но в нем также присутствовала и нотка сомнения.

В конце концов он откинулся назад, посмотрел на Трея и рассмеялся. «Ни хрена себе, мужик?»

«Ты бы видел её прошлой ночью на пляже», — сказал Трей, и в его голосе уже слышались нотки оборонительного гнева. «Эти ребята набросились на наши деньги, типа, с ножом. А Чарли просто разорвала их на части. Ну же», — добавил он, обращаясь ко мне.

«покажи им, как ты это сделал».

Я приподнял одну бровь, не делая никаких движений в знак согласия. «Я не тюлень-драчун», — мягко сказал я.

Трей покраснел, но всё равно продолжил: «Она же в армии служила, да? Она просто супер, мужик, говорю тебе».

Последнее, похоже, их немного убедило. По крайней мере, настолько, чтобы не выражать свой скептицизм вслух. Возможно, женщины играли более активную роль в американских вооружённых силах, поэтому я не встречал такого сопротивления, с которым всегда сталкивался.

Но я чувствовал их волнение сильнее, чем тревогу, и это меня пугало. Несмотря на жуткую реконструкцию Трея, они понятия не имели, насколько всё серьёзно. Они были просто кучкой детей из среднего класса, притворяющихся гангстерами и играющих в бунтарей.

Возможно, они никогда бы не согласились так охотно помочь нам, если бы задумались. Я молча и цинично вознёс благодарственную молитву за то, что никто из них не был великим мыслителем.

Все сошлись во мнении, что нам нужно что-то сделать со своей внешностью. Ксандер предложил отвезти грузовик Скотта в ближайший супермаркет и привезти нам достаточно вещей, чтобы сменить причёски и одежду, а также постараться, чтобы я не выделялась среди остальных на весенних каникулах.

Как только речь зашла о покупках, Эми тут же ухватилась за возможность пойти с ним. Она критически оглядела мою поношенную рубашку и грязные шорты и сказала: «Поверь мне, девочка, тебе нужна помощь».

После их ухода Скотт откопал пульт, включил огромный проектор в гостиной и переключал каналы, пока не наткнулся на новостной репортаж. Вскоре мы обнаружили, что попали в заголовки газет.

«Полиция округа Бровард сегодня оплакивает потерю одного из своих коллег, застреленного при исполнении служебных обязанностей прошлой ночью», — сказал ведущий новостей с серьёзным голосом, но с пластиковым лицом. «Офицер, который был с

департамента всего шесть месяцев, стал жертвой жестокого убийства во время плановой остановки транспорта на дорогах округа вчера вечером..."

Репортаж продолжался, показывая длинный ночной снимок «Меркурия», сфотографированного с рук, разбившегося в кювете, с пробитым задним стеклом и очевидными пулевыми отверстиями в задней части. Я смотрел с отстранённым интересом, словно это произошло не со мной.

Логическая часть моего мозга подсказывала мне, что, как следует осмотрев место происшествия, полиция узнает, что там были мужчины в «Бьюике». Молодой полицейский не выстрелил, его пистолет был полностью заряжен, но не стрелял. Разве не следовало бы спросить, откуда взялись все патроны в «Меркурии»?

Я также вспомнил, что мне даже в голову не пришло остановиться и подобрать латунные гильзы, которые выбросил в канаву механизм выбрасывания SIG.

Я был слишком занят, спасаясь бегством. По крайней мере, если они связали это со мной, то должны были понять, что я не убил полицейского.

По-видимому, нет.

Звук собственного имени заставил меня замереть. В углу экрана, прямо у головы диктора, они нарисовали ему более-менее правдоподобное сходство. При этом, описание, которое они озвучили, подошло бы половине женского населения.

Единственное, что меня беспокоило, — это то, что они знали о шраме на моей шее.

Это меня потрясло. Травму, которая стала причиной этого, я получил почти полтора года назад. Это стало постоянным и отрезвляющим напоминанием о том, как легко было бы погибнуть.

С тех пор, как я начала работать на Шона, гламурная Мадлен взяла меня под своё крыло в вопросах макияжа. Имея достаточно возможностей и полку, полную безумно дорогой косметики, я теперь могла сносно скрывать шрам, если только не подходить к нему слишком близко. Но я всё ещё стеснялась этого.

С момента моего прибытия во Флориду я очень осторожно избегал неудобных вопросов со стороны людей Джерри Рейборн, скрывая лицо под воротниками поло и стандартных рубашек.

Я даже плавал в бассейне дома достаточно рано по утрам, чтобы не привлекать к себе внимания остальных домочадцев.

Совершенно случайно на второе утро на веранду неожиданно вышел Кит Пелцнер и застал меня за этим занятием.

Я видел, что он сразу заметил шрам, но никак не прокомментировал. Вопрос был в том, говорил ли он об этом кому-нибудь ещё? И если нет, то как они узнали?

«... Полиция Броварда также объявила, что Фокс разыскивается в связи с предыдущим двойным убийством в мотеле в районе Лодердейла, в результате которого трагически погибла молодая пара. Они советуют всем, кто опознает Фокса, приближаться к нему с крайней осторожностью...»

«У тебя правда такой шрам?» — спросил Скотт, на мгновение оторвав взгляд от экрана. Трей тоже смотрел на меня.

Не говоря ни слова, я отогнул воротник рубашки и показал им. Бледная, неровная полоска длиной в пять дюймов у основания шеи. Если бы моя шея была циферблатом часов, она бы показывала примерно от шести до девяти.

«Откуда ты это взял?» — спросил Скотт. Он сглотнул. «То есть, это было, типа, спасение чьей-то жизни?»

У меня в голове мелькнула картина того момента, когда вонзился нож, и той ненависти, что была на лице человека, который его занес. Я был твёрдо уверен, что с этого момента моё время в долг. Что всё, что я делал после этого, уже не имело значения, потому что я был уже мёртв. Я подумал, не повлияло ли это на все мои дальнейшие действия.

«Да», — сказал я.

«Ух ты, это мощно», — сказал Скотт, качая головой. «Так у тебя же есть пистолет, да?»

«Да», — повторил я. Я не пытался сбить его с толку односложными ответами, просто мне больше нечего было сказать.

«Круто», — сказал Скотт. «У моего отца есть пара охотничьих ружей, но он не разрешает мне к ним прикасаться. Когда они с мамой отправились в эту поездку, он запер их и, типа, взял ключ с собой, так что…»

Пронзительный звонок мобильного телефона прервал его фразу.

Он инстинктивно начал искать свой телефон, но, к моему величайшему изумлению, это был Трей, который спокойно полез в карман и вытащил мобильный.

«Как дела?» — сказал он в трубку и передал её Скотту. «Это Ксандер, мужик».

«Ни хрена себе? Почему он не позвонил мне на мой же мобильный?»

«Потому что ты оставил его в грузовике, тупица», — сказал Трей. «Как думаешь, как он мне звонит?»

Скотт схватил телефон. «Эй, Ксандер, отвяжись от моего телефона, придурок!»

сказал он, смеясь. «Как дела, чувак?»

Когда он подошёл к окну, чтобы поговорить, я схватил Трея за руку и отвёл его в сторону, подальше от слышимости Скотта. «Какого чёрта ты мне не сказал, что у тебя есть свой мобильный?» — спросил я.

Он высвободился из моей хватки. «Ты никогда не спрашивал», — сказал он резко и уклончиво.

Я закатил глаза. «Ради всего святого, Трей», — процедил я, — «Я потерял свой в машине. В Великобритании есть люди, которым я мог бы позвонить и которые, возможно, помогут нам выбраться из этой передряги, но я не смог. И всё это время у тебя был этот проклятый мобильник, и ты не подумал мне сказать?»

«Я думал, ты знаешь», — сказал он, но не посмотрел мне в глаза. «Это ты вчера вечером сказал мне позвонить ребятам. Зачем ты это сделал, если не знал, что у меня есть сотовый?»

«Я думал, ты звонил из телефона-автомата у мотеля», — сказал я. Почему ты не Он действительно рассказал мне о своём мобильном? Что он пытался скрыть?

«В любом случае, — сказал Трей, уже надувшись, — я не могу звонить по междугороднему телефону. Отец его как будто заблокировал».

Я вздохнула. «Трей, если я собираюсь защищать тебя во всём этом, тебе придётся начать со мной общаться».

«Защитите меня?» — спросил он тихим, но презрительным голосом. «Как? Сначала вы посылаете мистера Уитмарша не в тот номер в мотеле, чтобы они, типа, убили тех, кто не имел к этому никакого отношения. Потом вы разбиваете нашу машину, на которой мы скрылись. Вы никогда раньше этого не делали».

«Подожди-ка!» — я удивлённо уставился на него. «Это ты выставил меня перед своими дружками какой-то Чудо-женщиной».

«Ага», — грубо ответил он. «А что ты им хотела сказать? Что ты просто няня, которая не справляется с обязанностями? Ни за что!»

Скотт закончил разговор и вернулся через гостиную, чтобы вернуть телефон Трею. «Что случилось?»

«Мне очень нужно позвонить кому-нибудь в Великобританию», — сказал я. «Можно воспользоваться телефоном здесь?»

Он выглядел смущённым. На мгновение я вспыхнула. Он был готов помочь нам скрыться от полиции, но перспектива трансатлантического телефонного звонка была слишком большой.

«Я с радостью оплачу звонок», — процедил я сквозь зубы.

«Дело не в этом», — быстро сказал Скотт. «Просто, ну, когда мои родители прошлой зимой катались на лыжах в Новой Англии, я часто пользовался телефоном, когда их не было. Серьёзно, очень часто ». Он переводил взгляд с одного из нас на другого, явно не желая выдавать свои проступки перед другом. «Папа взбесился, когда вернулся и узнал. Он, типа, совсем с ума сошел. Так что теперь, когда они уезжают, телефонная компания блокирует линию.

Все, что я могу сделать, это звонить по местным телефонам, потому что они, типа, бесплатные, понимаешь?

«Ещё один», — пробормотал я, разочарованно отворачиваясь. «Просто здорово».

Скотт засунул руки в задние карманы, ссутулившись.

«С этими ребятами вам нужно связаться», — сказал он неуверенно. «А вы не можете просто написать им по электронной почте?»

Я медленно повернулся. Я поздновато подключился к этой информационной магистрали. У меня всё ещё не было компьютера, и я лишь изредка пользовался тем, что был в офисе Шона, чтобы полазить по интернету.

К сожалению, я обычно искал более выгодные предложения по страхованию мотоциклов, а не отправлял электронные письма. Мне просто не приходило в голову, что это идеальный способ связаться с Мадлен, несмотря на разницу во времени.

«Скотт», — сказал я, улыбаясь ему, — «ты гений».

Он ухмыльнулся мне в ответ.

Трею это тоже не очень понравилось.

***

Сообщение, которое я отправил Мадлен, было коротким и по существу, больше похожим на телеграмму, чем на электронное письмо. «Работа сорвана. Местные жители враждебны. КП исчез. ТП».

со мной. СМ отсутствует. Инструкции?

Я добавил туда же номер телефона Скотта и отправил его с чувством облегчения, словно получил сигнал SOS с тонущего корабля. Я надеялся, что всё это не слишком запутанно, но мне не хотелось раскрывать подробности, не зная, кто может отслеживать мой почтовый трафик.

Теперь мне оставалось только ждать ответа.

Затем я взглянул на часы и с тоской осознал, что сейчас 12:37 по восточному поясному времени. Прибавьте к этому пять, и это будет как раз конец рабочего дня в Великобритании. Да ещё и пятница. Всегда был шанс, что Мадлен не откликнется на мой крик о помощи ещё два дня.

К тому времени мы оба можем быть мертвы.

Внизу хлопнула дверь, и мы услышали болтливые голоса. Скотт перегнулся через перила и позвал Ксандера и Эми. Трей всё ещё сидел, сгорбившись над клавиатурой компьютера, открывая свою электронную почту.

Именно в этот момент я узнала, что Эми купила упаковку розовой краски для волос, которую она собиралась использовать на мне.

«Это же не перманентно, — заметила она, надувшись. — Примерно через месяц всё смоется».

Я вспомнил фотографию в новостном репортаже.

«Ладно», — сказал я, смирившись. «Давайте покончим с этим».

***

Мне всё равно сначала нужно было помыть голову, поэтому мне разрешили спокойно принять душ в одной из гостевых ванных комнат. Я стоял под душем размером с тарелку, и горячая вода долго обдавала моё лицо и тело. После двадцати четырёх часов в бегах было неописуемо приятно снова быть чистым. Я мог бы провести там несколько дней.

В конце концов, я неохотно выключила воду и вышла. Я кое-как вытерлась полотенцем и открыла один из коричневых бумажных пакетов, которые мне дала Эми. Внутри оказалось одно из самых маленьких бикини, которые я когда-либо видела, и пара шлёпанцев с пластиковыми цветами на лямках – тоже розового цвета.

Я взглянула на безжизненную кучу одежды, брошенной на полу в ванной, но не могла решиться снова надеть её. Я плотно обмоталась банным полотенцем, накинула ещё одно на шею, схватила сумку и вышла обратно в гостиную.

Дети собрались на кухне. Кто-то переключил каналы, и MTV на заднем плане играл так громко, что приходилось повышать голос, чтобы перекричать его.

Трей сидел на стуле в центре кафельного пола, его волосы были покрыты грязью. Он, похоже, так и не переоделся и уж точно не принимал душ.

Увидев меня, они все замолчали.

«Это все, что ты купил мне из одежды?» — спросила я, показывая сумку.

Эйми хихикнула. «Если бы я оставила это Ксандеру… да», — сказала она. Её руки всё ещё были в одноразовых пластиковых перчатках, в которых она красила волосы Трея. Она кивнула на ближайшую столешницу, где была разбросана куча других коричневых бумажных пакетов. «Там где-то должны быть, ну, знаешь, зелёные шёлковые брюки».

Опасаясь худшего, я поискал в сумках описанную вещь, но обнаружил, что на самом деле речь шла о свободных брюках довольно сдержанного цвета, близкого к оливковому. Единственная проблема заключалась в том, что пояс держался на шнурке, который был явно недостаточно прочным, чтобы удержать SIG.

Я обернулся и понял, что все четверо смотрят на меня с некоторой тревогой.

«Мы также купили тебе сумку и рубашку», — нерешительно сказала Эми.

Я продолжал смотреть. Сумка была крошечной, с ремнями, чтобы носить её на спине, как рюкзак. В ней как раз хватало места для пистолета. По крайней мере, у рубашки был воротник, пусть даже его укороченные полы были специально завязаны, чтобы подчеркнуть живот, так что места для SIG тоже не оставалось.

Я старалась не показывать им нетерпения. Уверена, Эми обычно не задумывалась о том, как спрятать незаконное оружие, когда ходила за одеждой с подругами. Учитывая, что она могла бы выбрать для меня, она справилась хорошо.

«Это здорово», — сказал я с облегчением. «Спасибо».

Я отнесла свой трофей обратно в ванную и оделась. Верх бикини показался мне как минимум на размер меньше. Если бы я сделала какое-нибудь резкое движение, даже человек с моими относительно скромными данными мог бы свалиться с него.

Я отказался от шлёпанцев. Мысль о том, чтобы куда-то в них бежать, была невыносима. Вместо этого я постирал носки в раковине и повесил их сушиться на полотенцесушитель. Так я смог снова надеть ботинки.

Брюки сидели на моих бедрах довольно низко, но были достаточно длинными, чтобы прикрыть сапоги, когда придет время.

Я сунул SIG в рюкзак вместе с лезвием, которое отобрал у худенького парня на пляже. Эти два предмета заполнили его настолько, что мне было трудно застегнуть молнию, и пришлось сунуть швейцарский армейский нож в карман брюк. Что вообще люди должны носить в этих вещах?

К тому времени, как я оделась и вышла, Эми уже наклонила голову Трея над кухонной раковиной, смывая краску. Она подняла взгляд и ухмыльнулась, увидев мой вид.

«Тебе придётся снять рубашку», — сказала она. «Не хочу, типа, её всю перепачкать краской».

Я неохотно подчинилась, беспокойно переминаясь с ноги на ногу, пока Скотт и Ксандер невольно оглядывались, увидев меня в топе от бикини. Эми снова улыбнулась, увидев их реакцию. «Я так и думала», — беззаботно сказала она с лёгким самодовольством в голосе. «Мне как раз подошёл размер».

Она вдруг стала выглядеть деловито, менее глупо, когда принялась стричь Трея ножницами с таким энтузиазмом, что я занервничала. Но к тому времени, как она закончила стричь, сушить феном и наносить гель, у Трея уже была короткая светлая стрижка ежиком, очень похожая на стрижку Скотта. Это было совсем другое дело.

«И почему я тоже не могла стать блондинкой?» — хотела я знать, садясь и готовясь к своей очереди.

«Слишком близко к твоему натуральному цвету», — отмахнулась Эми. Она взяла прядь моих ещё влажных волос. «У тебя отличные волосы. Они натуральные , да?»

«Ну, так и было», — пробормотал я. Она ухмыльнулась и начала выкладывать кашицу мне на голову.

Мне пришлось сидеть неподвижно, пока краска делала своё дело. Я потратил время, игнорируя болтовню у себя над головой, и стараясь не смотреть на часы и не гадать, прочитала ли Мадлен своё письмо.

Наконец, Эми внимательно посмотрела на прядь волос и сказала: «Ладно, готово».

Она снова смыла его в раковине, но я отступил, когда она достала ножницы.

«Да ладно, Чарли, не переживай», — сказала она. «Я не собираюсь стричь тебя так коротко, как Трея. Да и подстричься тебе всё равно придётся».

Поэтому я позволил ей делать всё, что она хочет. Раньше, когда я стригся, передо мной всегда было зеркало, чтобы я мог видеть, что они делают, и тогда я имею дело с профессионалами. Это был своего рода прыжок веры.

Казалось, она долго возилась, подравнивая кое-где. Она высушила волосы феном и завершила укладку, заплетя две небольшие пряди в тонкие косички чуть выше внешнего уголка правого глаза, нанизав на концы цветные бусины. Если я резко поворачивалась, бусины раздражающе звенели о скулу.

«У меня есть еще бусы, которые ты можешь носить на шее, они, типа, прикроют твой шрам», — сказала она мне болтливым голосом.

Я ответил уклончиво, чувствуя себя неловко из-за того, что то, что я всегда считал личным, обсуждается так публично.

Эми не остановилась на моих волосах. Она вытащила коробочки с косметикой и начала наносить её мне на лицо кончиками пальцев. Я бы возразила, но, увидев длину её ногтей, не хотела делать ничего, что могло бы заставить её вздрогнуть, когда она была так близко к моим глазам.

Наконец она отступила назад, уперев руки в бока и внимательно изучая меня. «Хорошо, Чарли».

Она сказала: «Всё готово. Иди и посмотри».

Я встала, откидывая с колен выбившиеся волосы. Казалось, ничто не прилипало к шёлковым брюкам надолго. Я вернулась в ванную и посмотрела на своё отражение в зеркале.

Только это был не я.

Эйми сделала что-то с моим лицом, что подчеркнуло скулы и сделало глаза огромными. Розовые волосы были скорее каре, чем моя обычная, довольно взъерошенная прическа, и, надо признать, это действительно смотрелось здорово. Как и косы, и наряд.

Я приняла позу, придав ей некую выразительность и уперев руки в бока, как это делала Эми. Если я двигала челюстью, словно жую жвачку, с открытым ртом, преображение было полным. Конечно, я всё ещё выглядела старше Трея, но ненамного.

Я вернулся в гостиную. Эми подняла на меня выжидающую взгляд.

Я неловко пожал плечами. «Это потрясающе», — сказал я. «Спасибо».

Она покраснела и улыбнулась, на её щеках появились очаровательные ямочки. «Не за что», — сказала она.

***

Мы провели дома большую часть оставшейся части дня. Трей, похоже, проводил большую часть времени на чердаке, играя в компьютерные игры или лазая по интернету. Только тогда я видела, чтобы он чувствовал себя по-настоящему как дома. Его неловкость словно исчезала, когда он правой рукой сжимал мышь, а взгляд был прикован к экрану. Заметьте, тогда он просто выглядел занудой.

Я даже немного попробовал заняться сёрфингом, хотя и не скажу, что достиг его уровня. Я попытался поискать название компании-разработчика программного обеспечения, в которой работал Кит Пелзнер. Это выдало мне их официальный сайт, который, однако, не дал мне ничего большего, чем я узнал из первоначального отчёта Мадлен.

Но он также нашел все упоминания о компании, включая одно, которое, как я предположил, должно быть, было онлайн-изданием статьи из финансовой газеты, которая так раздражала Джерри в день моего приезда.

Я быстро пробежал глазами страницу. Там было написано лишь, что компания готовится запустить новую программу, которая будет иметь огромное значение для всех, кто торгует внутри дня на фьючерсных рынках, что бы это ни значило. Текст был не только изобиловал техническими терминами, но и написан таким суровым стилем, что к середине первой страницы у меня начали стекленеть глаза.

От Мадлен по-прежнему не было вестей.

***

Позже мы заказали пиццу на вынос с доставкой на дом. До обеденного стола было не добраться, поэтому мы ели, держа огромные открытые коробки на коленях и смотря новости.

Они стали шире с тех пор, как мы увидели их в тот день. Теперь они связали меня ещё и со стрельбой в парке развлечений. Господи, подумал я. Сколько, по мнению этих людей, у меня разных видов оружия?

«Ого, это уже становится дикостью», — сказал Ксандер. Он покачал головой и вопросительно посмотрел на Трея. «Кто бы мог подумать, а?»

«Тссс!»

На внешней камере трансляции появилось новое лицо, но я пропустил вступительное представление. Впрочем, оно мне и не требовалось, чтобы узнать, кто она.

«Вот черт», — выпалил Трей, — «это же мисс Рэйборн!»

«Заткнись, пожалуйста, — рявкнул я, — и дай мне послушать!»

«...еще немного о пропавшем подростке?» — спрашивал репортер.

Джерри кивнула, ее лицо выражало полную серьезную заботу.

«Конечно, — сказала она. — Конечно, сейчас мы крайне обеспокоены безопасностью обоих Пелцнеров — отца и сына, — но особенно Трея, которому всего пятнадцать лет. Мы обращаемся к похитителям с просьбой освободить семью».

«Полагаю, вы уже контактировали с похитителями. Можете ли вы рассказать нам что-нибудь об их требованиях?»

Джерри покачала головой. «Не сейчас», — сказала она. «Хотя, очевидно, мы имеем дело с очень опасными людьми, и мы с нетерпением ждём возможности подвести итоги, не допустив дальнейших жертв».

«Черта с два», — пробормотал я, все еще не приходя в себя.

Внешняя трансляция вернулась в студию и показала начало следующего сюжета. Какое-то время никто из нас не отреагировал.

«Похитители?» — спросил Скотт, переводя взгляд с одного из нас на другого. «Что, чёрт возьми, они имеют в виду, чувак, под словом «похитители»?»

«Не знаю», — медленно ответил я. «Не понимаю, чего, чёрт возьми, Рэйборн надеется добиться, пытаясь доказать, что я похитил Трея — или, если уж на то пошло, Кита».

« Это она подослала мистера Уитмарша к нам в мотель», — безучастно сказал Трей.

Я кивнул. «Ага, и им не удалось нас поймать ни тогда, ни потом, а теперь, когда убили того копа, всё вышло из-под контроля». Я оглядел их лица, теперь неподвижные и слегка бледные. «Если бы мне пришлось угадывать, я бы сказал, что добрая старушка Джерри пытается найти подходящего козла отпущения, чтобы свалить вину за то, что они с твоим отцом замышляют», — сказал я. Мои губы изогнулись в насмешливой улыбке. «Похоже, это я».

OceanofPDF.com

Одиннадцать

«Итак, вопрос в том», продолжил я, «что именно они задумали ?»

Трей пожал плечами. «Не знаю», — пробормотал он, но я видел, как он нервно оглядывал друзей, словно проверяя, не собираются ли они рассказать мне что-нибудь такое, чего он не хотел бы, чтобы я знал.

Значит, пора на него надавить.

«Как вы думаете, это как-то связано с исчезновением вашей матери?» — осторожно спросил я.

«Возможно, да». Он бросил на меня мрачный взгляд, но остальные дети не отреагировали как следует. Они явно знали все его теории на этот счёт.

Но чем больше я об этом думал, тем менее вероятным это казалось. Если Кит пытался скрыть убийство жены, которое, по всей видимости, оставалось незамеченным властями пять лет, зачем ему теперь пытаться скрыть его, отправив киллера убить сына в таком людном месте?

Конечно, если бы у него были те связи, на которые намекнул Трей, было бы гораздо проще организовать подростковое самоубийство или случайное утопление в бассейне дома. С чего вдруг такая спешка?

Если только Киту не нужны были свидетели похищения сына, чтобы доказать его подлинность. Чёрт возьми, в тот момент мне это казалось вполне достоверным.

Но если это так, почему Кит не разобрался со своим собственным «исчезновением»?

Лучше? Зачем показывать соседу фургон, на котором он съезжал, а потом отдавать ему ключ для агента по сдаче жилья?

Это было бессмысленно и, что ещё хуже, непрофессионально. И это был человек, который якобы организовал убийство и избавление от тела своей жены настолько профессионально, что никто ничего не подозревал целых пять лет.

Или это так?

Я взглянул на Скотта, который сосредоточенно хмурился и щёлкал по зубам тыльной стороной гвоздика, продетого сквозь нижнюю губу. «А можно ли поискать старые новости в Интернете?» — спросил я.

Он посмотрел на меня с лёгким презрением, словно я только что спросил, можно ли нам воспользоваться холодильником, чтобы хранить молоко холодным. «Конечно».

Он повёл его обратно к компьютеру на чердаке, остальные бросились за ним в погоню. Только Трей выказывал нежелание идти.

«Хорошо», — сказал я, когда мы столпились вокруг его кресла, — «давайте посмотрим, найдёте ли вы какие-нибудь упоминания о маме Трея. Когда именно это было, Трей?»

На мгновение он бросил на меня сердитый взгляд, его выражение лица стало упрямым, а затем он пробормотал:

«Пять лет в январе прошлого года».

Он раздавал информацию с радостью ребёнка, вынужденного поделиться последним пакетиком конфет. Скотт зашёл на сайт одной из местных газет и ввёл полное имя матери Трея и район Дейтоны, где они тогда жили.

Ничего не вышло.

Он снова пытался связаться с другими источниками новостей, но каждый раз мы терпели неудачу. Складывалось впечатление, будто этой женщины никогда и не существовало. И чем больше он пытался, тем сильнее нервничал Трей.

« Видишь », — наконец сказал он немного резко. «Как я тебе сказал — она мертва, ясно?»

Он заставил её исчезнуть. А что ты думал там найти?

«Это не доказывает, что она мертва», — мягко сказал я. «Есть ещё вероятность, что она просто ушла по собственному желанию».

Я хотел его успокоить, но эффект был обратным. Лицо Трея потемнело, побелело, а затем порозовело, как мои волосы. Он резко обернулся, напрягшись, словно готовясь к драке.

«Возьми свои слова обратно!» — крикнул он мне в лицо, дрожа от страха. «Она бы никогда меня не бросила! Возьми свои слова обратно!»

Я не отреагировал, не сказал ни слова, но и не отступил. Через несколько мгновений какой-то проблеск здравомыслия, казалось, похлопал Трея по плечу и прошептал ему на ухо, что, возможно, встречаться со мной — не такая уж хорошая идея. Гнев сменился нервозностью, и он отвёл взгляд.

Он повернулся, спустился по лестнице в гостиную и плюхнулся на диван. Эми скривилась и пошла за ним.

Ксандер выдохнул сквозь зубы. «Фу, Чарли, ты точно знаешь, как заварить кашу», — тихо сказал он, качая головой. «Трей очень чувствителен к своей маме».

Скотт отказался от своих поисков и откинулся назад, мрачно глядя на экран компьютера. «Если его отец связан с каким-то государственным учреждением, то…

«Не ожидали бы найти хоть какой-то её след», — медленно проговорил он, почти про себя. «Они могут просто стереть кого угодно с лица земли».

«Да, хорошо», — согласился я, — «но что делает Кит, что так важно для США?

Разве правительство готово пойти на такие меры, чтобы защитить его?» Я переводил взгляд с одного мальчика на другого, но они лишь пожимали плечами. «Он всего лишь программист, который пишет финансовое ПО, а не что-то для военных».

На мгновение единственным звуком на чердаке был звук Скотта, снова щёлкающего гвоздиком по зубам. Внизу, сквозь шум MTV, я услышал серьёзный голос Эми, подбадривавшей Трея.

Я вздохнул. Кит Пелцнер работал в отрасли, где талант приносил богатство, а в сущности, он не был богатым человеком. Дом в Лодердейле сдавала в аренду компания, которая его наняла. Он швырялся деньгами, но даже они ему всё предоставили. Так что же сделало его достаточно важным для этого?

Всё это просто не вязалось. Я не мог представить, чтобы такой гик, как Кит, каким бы талантливым программистом он ни был, играл хоть какую-то важную роль в национальной безопасности. Во всяком случае, ничего, что могло бы объяснить, почему вооружённых людей послали убить его сына. Я снова увидел падающего человека в «Бьюике». Я оттолкнул его.

«Попробуйте поискать меня еще раз, хорошо?»

«Хорошо», сказал Скотт, снова наклоняясь вперед, «но мы уже рассмотрели почти все, что я мог вспомнить».

«Это просто для сообщений о находке тела мужчины за последние сутки. Его наверняка застрелили».

Скотт взглянул на меня, и его глаза заблестели, когда он понял, кого именно я ищу. Он с новой энергией склонился над клавиатурой, его пальцы забегали по клавишам. Он вернулся и проверил почти те же места, где только что искал следы матери Трея. Результат тот же. Ничего.

«Он, наверное, уже стал пищей для аллигаторов, чувак», — с некоторым удовольствием сказал Ксандер. «Во Флориде полно мест, где можно избавиться от тела, если знать, куда идти». Он искоса взглянул на меня. «Это если ты уверен, что действительно его угробил, да?»

«Уверен», — сказал я. Я инстинктивно понял, что он мёртв, как только застрелил человека в «бьюике». Было что-то особенное в том, как он упал, в изданном им звуке. Я не мог точно сказать, что именно, но, тем не менее, я знал. Теперь казалось, что тот, на кого он работал, был достаточно велик или достаточно могущественен, чтобы избавиться от тела, не оставив следов.

Сделало ли это их более организованными?

Или это сделало их федеральными?

Я посмотрел на ребят и увидел, что они выжидающе смотрят на меня. «Возможно, — медленно пробормотал я, — мы всё-таки не можем исключать какое-то вмешательство правительства».

«Ладно!» — воскликнул Скотт, размахивая руками и ухмыляясь. «Я так и знал, что это большой заговор».

В этот момент наверху лестницы появилась Эми, а Трей плелся за ней. Он не то чтобы волочил носки своих потёртых кроссовок по ковру, но всё равно был очень близок к этому.

«Эй, чувак», — сказал Ксандер, хлопнув его по плечу. «Похоже, всё это часть какого-то крупного сокрытия. Ты понимаешь, что это значит, а?»

Все четверо посмотрели друг на друга с видом персонажей мультфильмов, которые вот-вот снимут с себя рубашки и покажут, что под ними надеты разноцветные костюмы супергероев.

«Нам нужен Генри», — сказал Трей. Он даже сумел улыбнуться.

«Кто, черт возьми, такой Генри?» — потребовал я.

Какое-то время они молчали, просто стояли и глупо улыбались друг другу. Как это делают дети, когда в воздухе витает какая-то шутка, а ты решительно её игнорируешь.

В конце концов, Скотт меня сжалился. Возможно, он просто лучше остальных понимал, насколько далеко я могу зайти, не взорвавшись.

«Генри — действительно классный парень, он модерирует сайт о теориях заговора — знаете, о том, кто застрелил Джона Кеннеди, скрывает ли правительство существование инопланетян и все такое».

«Генри поймет, что происходит», — твердо заявил Ксандер. «Он — тот самый человек».

Я пожал плечами. Мне это не понравилось, но от Мадлен по-прежнему не было вестей.

Какие еще варианты у меня были?

***

Скотт отправил загадочному Генри загадочное письмо, спрашивая лишь, может ли он пролить свет на текущие события. Какими бы ни были мои личные сомнения по поводу связи с незнакомцем, он, по крайней мере, уделял своей электронной почте больше внимания, чем Мадлен.

Ответ прилетел мгновенно. Он был написан с ошибками и странно составлен, но, по крайней мере, он был получен быстро.

Скотт, если бы я рассказал тебе все, что знаю о том, что скрывается за каждой новостью история, мы будем слышать ее вечно, сказал он. подробности?!

«Подожди секунду», — сказал я, когда Скотт снова потянулся к клавиатуре.

«Что именно вы знаете об этом парне?»

«О, он, типа, бывший сотрудник ЦРУ», — небрежно ответил Скотт, стараясь говорить максимально непринуждённо. «Он работал в Ираке и на Ближнем Востоке, а во время операции «Буря в пустыне» был в Кувейте».

«Так он говорит», — пробормотал я себе под нос. Меня терзало тревожное предчувствие. Я мало что знал о ЦРУ, но уверен, что они, по крайней мере, требуют от своих сотрудников прохождения элементарного теста на грамотность.

Скотт ждал, выжидая, его руки парили над клавишами. «Ну?»

сказал он. «Мне ему сказать, или как?»

Трей бросил на меня вызывающий взгляд. «Ага», — сказал он. «Что нам терять?»

Итак, Скотт набрал: Трей и Кит Пелцнер.

Почти сразу после того, как он отправил его, Генри вернулся снова. оба были похищенный , он бы сказал, работа Кейта очень интересная. Я не так много высокопоставленных людей любят увидеть его неудачу. Без него у компании-разработчика программного обеспечения большие проблемы!

«Видишь?» — воскликнул Трей, прочитав сообщение. «Он полностью подключён, говорю тебе».

«Не совсем», — сказал я. Скотту я добавил: «Попробуй сказать ему, что Трея не похитили. Скажи ему, что он здесь».

Я взглянул на Трея, пока Скотт печатал. Парень выглядел ещё более угрюмым, чем обычно, опустив голову и засунув руки в карманы.

Судя по тому, как Эми вцепилась ему в руку и что-то шепчет ему на ухо, у него, возможно, не было причин прекращать играть роль трудного подростка.

На этот раз Генри потребовалось больше времени, чтобы ответить, а когда он это сделал, его электронное письмо, похоже, привлекло больше внимания.

У вас большие проблемы. Я могу помочь. Могу вести переговоры от вашего имени. ОБЯЗАТЕЛЬНО нужно встретиться с u! никому не верь!

Он не сказал, относится ли к последнему пункту он сам, но в этом я намного опередил его.

«Он никогда раньше не предлагал встретиться — ну, никогда », — сказал Скотт с лёгким благоговением в голосе. «Что ты хочешь сделать?»

Трей вздохнул и закатил глаза, словно кто-то только что задал глупый вопрос, ответ на который очевиден. «Типа, да », — сказал он. Он даже не взглянул на меня в ожидании подтверждения.

Где и когда? Скотт отправил.

Генри, должно быть, ждал ответа, держа ключи в руках. Он тут же вернулся и назвал небольшой бар рядом с пристанью Порт-Оранж, на атлантической стороне Интракостал-Ватервейса, отделяющего Бич-Шорс от остальной части Дейтоны. « Буду на парковке через 27 минут», — добавил он. в красном ветте. приходи один.

«Ни за что», — сказал я. Во-первых, указание такого точного времени отдавало претенциозностью. Как у человека, насмотревшегося шпионских фильмов, а не того, кто когда-либо участвовал в реальных операциях. Во-вторых, если ты работаешь под прикрытием, ты не разъезжаешь на красном «Корвете».

У тебя какой-то невидимый салун цвета грязи. А что касается «приходи один», он, должно быть, считает Трея ещё глупее себя...

«Мне пора!» — плаксиво сказал Трей. «Твои люди даже не связались с тобой, так как же…»

«Трей, я не пытаюсь тебя остановить», — сказала я, прерывая его нытьё, — «но ты ни за что не пойдёшь один. Я пойду с тобой».

«Он сказал мне прийти одному », — пробормотал Трей, надувшись.

Я подошла к нему и взяла его под руку с той стороны, которая ещё не была связана с Эми. «Тогда тебе придётся просто сказать ему, что у тебя будет горячее свидание», — сказала я, — «хорошо?»

Эми демонстративно отстранилась. «Возможно, это сработает», — сказала она ему, мило улыбаясь. «Если он считает, что ты увлечён женщинами гораздо старше…»

***

Скотт высадил нас прямо у пристани двадцать минут спустя. Ксандер хотел спрятаться неподалёку, чтобы взглянуть на их таинственного героя, но Трей был против.

«Он сразу тебя заметит, — пожаловался он, — и больше не покажется».

Остальные неохотно согласились, что человек с таким же разносторонним шпионским опытом, как Генри, должен был тщательно проверить местность, прежде чем связываться с ними. Они укрылись в закусочной в двух кварталах от них и сказали, что будут ждать звонка Трея.

Мы с Треем молча ждали в тени, прислушиваясь к шуму машин на мосту позади нас. По пути я заметил знак, сообщавший, что это Мемориальный мост конгрессмена Уильяма В. Чепелла-младшего.

Какой-то мемориал.

Повсюду жужжали и щёлкали экзотические насекомые. От воды поднимался лёгкий ветерок, который шевелил мой голый живот.

Под ногами темный асфальт был еще теплым от солнца, которое он впитывал весь день.

Теперь он медленно выделял тепло, словно выдыхая его.

Моё тело было напряжено, но часть моего разума была в режиме ожидания. Я начал размышлять о совершенно ином подходе, который необходим, когда живёшь в постоянно жарком климате, таком как Флорида, зная, что можешь большую часть времени полагаться на погоду. Пусть она и была постоянно солнечной, но в то же время суровой и какой-то беспощадной.

Я подумал о своих мотоциклах, стоящих дома, о новой «Хонде», на которой я ещё толком не ездил, потому что не хотел, чтобы остатки зимней дорожной соли испортили её безупречную алюминиевую раму. Казалось, последний раз я видел её очень давно.

Внезапно образ Шона возник словно из ниоткуда. Короткий снимок загородного ресторана, куда он водил меня месяц назад, недалеко от Хенли-он-Темз. Возможно, именно английскость ресторана, особенно на фоне такого пейзажа, и пробудила воспоминания.

Я нарядилась по такому случаю, и, наверное, Шон впервые увидел мои ноги на публике. Мы обедали в элегантной столовой с высоким потолком, наш стол освещали два высоких серебряных подсвечника. Прохладное скатерть цвета слоновой кости была такой…

накрахмаленная салфетка едва успела свисать, когда официант положил ее мне на колени.

А потом, когда они убрали остатки нашей еды, я подняла взгляд и увидела, что Шон пристально смотрит на меня и хмурится.

«Что это?» — спросил я.

«Ты же понимаешь», — осторожно произнес он, вращая ножку бокала между своими длинными и ловкими пальцами, — «что то, чем ты собираешься зарабатывать на жизнь, не самая безопасная профессия в мире, не так ли, Чарли?»

Это был первый раз, когда он произнес это вслух, и это заставило меня на мгновение задуматься, прежде чем ответить.

«Да, — сказал я спокойным голосом, — но я также знаю, кто я». Я пожал плечами, немного беспомощно. «Что ещё ты посоветуешь мне с этим делать?»

Он улыбнулся. Одной из тех медленно сияющих улыбок, от которых кровь так сильно стучала в ушах, что я едва слышал речь окружающих.

Никто, наблюдавший за нами тогда – всего лишь очередной увлечённой парой, ушедшей на очередной тихий ужин, – не догадался бы о насилии, пронизывающем нашу историю. Шон прекрасно вжился в образ культурного человека. Это далось ему нелегко, но он упорно боролся, пока не прижилось, и, возможно, именно поэтому вокруг него всегда витала аура сдержанной силы, скрытой опасности. Он научился балансировать на тонкой грани между цивилизацией и дикостью и чувствовал себя одинаково комфортно по обе стороны.

И он был слишком хорош в своем деле, чтобы его можно было так легко вывести из игры.

Мне пришлось уцепиться за эту мысль.

Или для чего еще мне было жить?

Видение снова сомкнулось, промелькнув в воздухе, словно перелистываемые страницы тяжёлой книги. Я моргнул, и смутные отблески пламени на серебряных изделиях с клеймом и костяном фарфоре с позолотой превратились в мерцание уличных фонарей на потемневшей воде.

Трей толкнул меня в руку. «Он здесь», — сказал он.

Красный «Корвет» слишком резко въехал на парковку, его шины протестующе взвизгнули при повороте.

Я не часто встречал «Корветы», но даже я мог сказать, что это не коллекционный экземпляр. Он был просто в том возрасте, когда уже слишком стар для новой машины, но недостаточно стар, чтобы считаться настоящей классикой. В тот момент он, вероятно, находился на самом дне своей кривой амортизации.

Кузов был почти весь красный, словно владелец уже наполовину отполировал его, а потом ему это наскучило. Когда он подъехал и заглушил двигатель, одна из выдвижных фар не закрылась до конца. Машина выглядела как поверженный боксёр после тяжёлого боя.

Трей шагнул вперёд, но я схватил его за руку и удержал в тени. Сумка, которую мне дала Эми, висела у меня на плече, и я уже частично расстёг её. Теперь я просунул руку внутрь и обхватил рукоятку пистолета SIG.

«Давай просто посмотрим, что он сделает», — пробормотал я.

Водитель вылез из машины и огляделся, словно у него было плохое ночное зрение. Генри оказался одновременно моложе и толще, чем я его представлял.

Даже при слабом ветре он заметно вспотел.

«Эй, Трей!» — крикнул он, медленно обернувшись. «Ты там, мужик?»

Я потянул Трея подальше, в укрытие за припаркованным минивэном. «Этот парень — полный никчёмный человек», — прошептал я, стараясь скрыть своё отвращение. «Ближе всего к ЦРУ он подошёл, разве что за фильмом Тома Клэнси наблюдает. Уходим отсюда».

Трей вырвал свою руку из моей хватки и, пристально глядя на меня, отодвинулся к углу фургона, чтобы еще раз взглянуть на Генри.

«Эй, давай, Трей», — позвал Генри, его голос был ещё громче, чем я радовался. Он вытер рот тыльной стороной ладони. С чего ему так нервничать?

«Эй, либо ты хочешь знать о своем старике, либо нет, но не морочь мне голову, а?»

Это сработало. Трей выскочил из-за угла фургона, прежде чем я успел его остановить, и побежал к «Корвету». Ругаясь себе под нос, я последовал за ним.

Генри потребовалось некоторое время после того, как он заметил Трея, чтобы заметить меня. Его глаза сузились.

«Я думал, я сказал тебе прийти одной», — сказал он.

Трей оглянулся через плечо и пробормотал что-то, в чем было слово «девушка», но я не расслышал остальную часть.

«А, ну ладно», — Генри хищно улыбнулся мне, глядя куда угодно, только не мне в лицо. Это была такая улыбка, после которой хочется пойти и оттереть себя абразивным чистящим средством. Я старалась этого не показывать.

Он повернулся к машине. «Тогда тебе придётся немного устроиться поудобнее», — сказал он.

«Эта малышка всего лишь двухместная».

«Куда мы идём?» — спросил я, подражая восходящей интонации, которую использовали американские дети в своей речи. Трей пристально посмотрел на меня, но ничего не сказал. Генри, похоже, не заметил ничего необычного.

«Моё убежище, — сказал он. — У меня есть небольшой уголок в нескольких кварталах отсюда».

Я колебался, но Трей уже открывал пассажирскую дверь «Корвета» и забирался внутрь. Оставалось либо силой вытащить его, либо согласиться, даже если позволить увести себя из относительно публичного места в уединённое по чьему-то выбору было безумием в данных обстоятельствах. Это противоречило всему, чему я когда-либо учился, но я напомнил себе, что я телохранитель этого парня. Если он уйдёт, то и я уйду. Всё было просто.

Вздохнув, я забралась к Трею, с тревогой осознавая, что его костлявое тело прижимается ко мне, и что я, вероятно, вешу больше его.

Генри поудобнее устроился за рулём и ухмыльнулся, глядя, как мы с ним переплетаемся. Я старался держать сумку под рукой, но всё равно сомневался, что смогу дотянуться до пистолета, если понадобится.

Это меня потрясло. За несколько дней я прошёл путь от человека, который никогда не носил оружие, до человека, который был очень недоволен расставанием с ним.

Мы тронулись с места, двигатель бедного старого «Корвета» изредка работал на полную мощность. В салоне пахло старыми сигаретами и сыростью. Генри вёл машину, сидя прямо, сгорбившись над рулём. Он пару раз покосился на нас, когда мы выехали на дорогу, всё ещё улыбаясь.

«Вы отлично поработали над маскировкой», — небрежно сказал он, облизывая губы. «Я бы ни одного из вас не узнал на фотографиях по телевизору».

Любой из вас ... У меня сердце заколотилось о рёбра. Может быть, Генри не был таким уж глупым, каким казался поначалу.

Когда никто из нас не ответил, Генри сказал: «Ты совсем не похож на похитителя, Чарли, правда?» Я коротко кивнул ему. «Итак, какова твоя версия?»

«Я просто должна о нём заботиться», — сказала я. Это было компромиссное заявление. Я знала, что Трей будет против моих слов о том, что я о нём заботюсь .

Генри глубокомысленно кивнул. «Хочешь рассказать мне свою версию истории?» — спросил он.

Я представил ему отредактированные основные моменты в максимально сжатой форме, ограничившись лишь тем фактом, что кто-то серьезно намерен убить Трея и есть вероятность, что в этом замешаны власти.

«Ну, они, конечно, рассказывают совсем другую историю, чем ты», — заметил Генри, когда я закончил. Он свернул с дороги на тускло освещённую жилую улицу. «А, вот и мы. Дом, милый дом».

Улица находилась в захудалом районе. Мне не нужно было много знать о демографической ситуации в Дейтоне, чтобы догадаться, что это не слишком перспективный район. У большинства людей на лужайке перед домом стоял сломанный пикап, и колёс для него не хватало.

Генри свернул влево с дороги и остановил «Корвет» на грунтовой подъездной дорожке к уродливому одноэтажному зданию с крытой верандой у входа. Вся конструкция была приподнята на пару футов над землей, словно передвижной дом без колёс. Зазор между фундаментом и землёй закрывала лоскутная решётка.

Сам дом выглядел как один из худших муниципальных притонов, которые я видел в Великобритании. Мы с Треем с трудом выбрались с пассажирского сиденья и последовали за ним по неровным ступенькам на крыльцо.

«Входите», – сказал он, наконец с трудом открыв свою входную дверь. Он пошёл вперёд, включив свет, чтобы осветить унылый однокомнатный домик. Внутри не было кондиционера, и влажный жар сжал меня, как только я переступил порог. Клянусь, я увидел нечто размером и цветом с обдолбанную девушку, которая скользила ногами по потрескавшейся плитке пола.

Генри провёл меня в комнату, которая когда-то, возможно, была гостиной, но теперь была забита компьютерным оборудованием. Всё выглядело сложным, и, судя по блеску корпусов, большая часть была довольно новой. Вряд ли что-то могло бы долго оставаться чистым в таком помещении. Генри установил пару вентиляторов, которые скорее перемешивали застоявшийся воздух, чем охлаждали его.

Одинокое, потрёпанное кресло машинистки с подушкой, заклеенной серебристой клейкой лентой, было единственным местом во всей комнате, где можно было присесть, если не считать пола, который у меня уже был. Генри с облегчением опустился на него и взял кусок холодного гамбургера, который застывал в обёртке рядом с клавиатурой.

«Итак, есть идеи, кто держит Кита Пелцнера?» — спросил он, откусывая кусок и начиная жевать.

Трей не ответил, поэтому я сказал: «Насколько нам известно, его никто не удерживает».

Челюсти Генри на мгновение замерли. Он сглотнул и сказал:

«Ты хочешь сказать, что он вырвался на свободу?»

«Нет», сказал я. «Я имею в виду, что его, судя по всему, вообще не похищали».

Генри очень медленно отложил остатки гамбургера и рассеянно вытер руки о рубашку. Он явно не в первый раз использовал одежду как салфетку. И всё это время его взгляд бегал из стороны в сторону, словно он просматривал документ, который видел только он. Документ, принесший ему очень плохие новости. Губы его шевелились, но какое-то время он не издавал ни звука, а потом тихо, себе под нос, пробормотал: «Дерьмо в шляпе».

«Почему у меня такое чувство, что тот факт, что Кит Пелцнер, по-видимому, исчез по собственной воле, — это не совсем то, что вы хотели услышать?»

Генри вскочил на ноги, закрыв лицо руками. Я подумал о жире от гамбургера на его пальцах и постарался не ёрзать.

«Почему?» — повторил он сначала слабо, а затем с нарастающей яростью. «Почему?

Потому что единственная чертова причина, по которой он должен баллотироваться, — это если это не сработает, вот почему!»

«Если что не сработает?» — спросил я безучастно. Генри повернулся ко мне, по пути наблюдая за реакцией Трея на всё это. Я взглянул на парня.

Я тоже, но он повесил голову, словно замкнулся в себе. Значит, никаких зацепок.

«Ты хочешь сказать, что понятия не имеешь, над чем работал Пельцнер?» — спросил Генри, от удивления повышая голос и обрызгивая меня кусочками наполовину пережеванного бургера.

Я отступил на шаг и покачал головой.

Генри отвернулся, нащупал подлокотник кресла и снова опустился на него всем телом. Он на мгновение задумался.

«Хорошо», — сказал он. «Кит Пелцнер — программист, да?»

«Можешь пропустить ту часть про остывание Земли и то, как рыбы учатся ходить, — сказал я. — Я знаю, что он программист, и знаю, что он работал над чем-то, связанным с финансовыми рынками. Дальше — действуй».

Он снова рефлекторно потянулся за гамбургером, но, поднеся его ко рту, вдруг, казалось, понял, что натворил, и бросил его обратно на стол. «Эта новая программа, над которой он работает, просто бомба». Он посмотрел на меня с лёгким высокомерием. «Не думаю, что ты знаешь подробности, верно?»

Мне бы очень хотелось сказать ему, что он неправ, но он ошибался, поэтому мне пришлось смириться с этим и просто покачать головой.

«Ладно, есть много финансовых программ, отслеживающих фондовые рынки, — сказал он. — Они уже достигли довольно сложного уровня, да? Они основаны на математических алгоритмах. Они отслеживают тренды и используют такие инструменты, как веерные линии Фибоначчи и скользящие средние, чтобы попытаться определить, вырастет или упадёт цена акций, чтобы вы знали, покупать или продавать, да?»

Он взглянул на меня, проверяя, поспеваю ли я за ним. Я ободряюще кивнул, показывая, что почти поспеваю.

«Хорошо, — продолжил он, — но все эти программы просто отслеживают. Кит Пелцнер работал над системой, которая могла бы учитывать такие данные, как текущие события, финансовые отчёты со всего мира, новости, и фактически предсказывать, что произойдёт с ценами акций. Не гадать…

Предсказывать. Мы говорим о программном обеспечении, способном учиться на своих ошибках. Мы говорим об искусственном интеллекте. Я упрощаю, понимаешь?

«Понимаю», — сказал я немного резко и помолчал. «Итак, эта программа — как вы думаете, стоит ли из-за неё убивать людей?»

Генри откинулся на спинку стула и посмотрел на меня, открыв рот. «По-моему, ты не уловил суть, да?» — сказал он. «Если бы ты получил эту программу, ты бы мог торговать на фьючерсных рынках с абсолютной уверенностью, да?» Он замолчал, пытаясь найти верный способ проникнуть в мой крошечный мозг.

«Слушай, допустим, ты собираешься торговать контрактами на фьючерсном рынке, например, S&P 500, да? Думаешь, что рынок вырастет — открываешь длинную позицию. Думаешь, что он упадет — открываешь короткую позицию, да?»

«Да», — медленно ответила я. Он уже начал теряться, но я не хотела прерывать его рассказ.

«Ладно, если вы играете на опережение и знаете, когда открывать длинную, а когда короткую позицию, то каждый раз, когда рынок растёт или падает в вашу пользу, вы зарабатываете двести пятьдесят долларов за пункт, верно? Неважно, растёт он или падает, главное, чтобы ваша сделка двигалась в правильном направлении, вы зарабатываете деньги».

«И насколько она может подняться или опуститься за день?» — спросил я.

«Эй, хороший вопрос. Ты умница, Чарли, ты же знаешь это?» — сказал он, многозначительно погрозив мне пальцем. «S&P, возможно, сдвинется всего на пять-десять пунктов, но если ты сможешь воспользоваться каждым из них, то легко сможешь зарабатывать пятьдесят пунктов в неделю».

Я быстро подсчитал в уме. «Это двенадцать с половиной тысяч в неделю», — пробормотал я. Даже если перевести обратно из долларов в фунты стерлингов, это был не такой уж большой удар.

«Конечно, так и есть», — сказал Генри. «И это по одному контракту, да? Предположим, вы торговали десятью контрактами или сотней? Это лицензия на печатание денег, и она совершенно законна. Они не могут вас за это тронуть».

Он лукаво усмехнулся, наблюдая, как моё лицо потемнело от осознания того, что поставлено на карту. «Ты спрашивал, стоит ли эта программа того, чтобы ради неё кого-то убивать, да? Что ж, если бы она работала, скажу я тебе, я бы убил собственную бабушку, чтобы заполучить её. В мгновение ока!»

На секунду воцарилась тишина. Я стоял в тесной, тесной гостиной Генри и позволял последствиям его слов медленно проникать в мой мозг.

как кровь в грязь.

Более миллиона долларов в неделю.

Каждую неделю.

Законно.

Ого, черт возьми.

Я подняла взгляд. «Но тот факт, что Кит сбежал…» — пробормотала я.

«Да, ты в деле», — с горечью сказал Генри. «Зачем ему бежать, если он не сможет избавиться от багов в системе и не будет знать, что никогда не сможет заставить её работать? Чёрт, компания, на которую он работает, поставила на неё всё до последнего цента. Они практически банкроты. Я довольно внимательно следил за этим, понимаешь? Когда я услышал, что его похитили, я думал, что он наконец-то раскрылся. Но теперь…» — он оборвал себя, покачав головой. В его голосе слышались слёзы.

И тут Трей позади меня прочистил горло.

«Это работает», — сказал он. Он говорил это впервые. «Я знаю, что это работает».

Он повторил, на этот раз твёрже. Мы оба повернулись к нему, и он пробормотал: «Знаю, потому что сам, типа, пробовал».

OceanofPDF.com

Двенадцать

В течение целых пяти секунд после того, как Трей сделал свое заявление, никто не произнес ни слова, затем Генри слабо спросил: «Что ты имеешь в виду, говоря, что ты попробовал ?»

Трей снова пожал плечами, с напускной небрежностью пиная загнутый край коврика. «Папа хотел интегрировать в программу нейронную сеть, то есть искусственный интеллект», — добавил он тем легкомысленно-преуспевающим тоном, который мне так не нравился. «Он всё настроил, но не смог добиться достаточно стабильных результатов, и он забросил эту затею.

Так что я немного поигрался с этим».

«И у тебя получилось», — сказал Генри. Это было утверждение, а не вопрос, с ноткой удивления в его тоне.

«Пока нет», — признался Трей, раскрашивая, — «но я очень близок к этому. Думаю, папа просто ожидал, что он будет учиться очень быстро. Он просто недооценил, сколько времени нужно потратить на обработку данных в нейронной сети, прежде чем она выучит закономерности и разложит их на числа. Ей просто нужно было больше времени, вот и всё».

«Твой отец, должно быть, очень тобой гордится», — сказал Генри. Я бросил на него быстрый взгляд, но его лицо было таким же сдержанным, как и его голос.

Трей покраснел. «Он не знает», — сказал он. «По крайней мере, не знает, насколько далеко я продвинулся. Я как бы работаю над этим в другом месте — где он не будет всё время висеть у меня на плече, понимаешь?»

«Держу пари, что это заняло немало процессорной мощности», — сказал Генри, и Трей кивнул.

«Так вот почему ты воровал вещи из того компьютерного магазина в «Галерее»», — вставил я, и он снова покраснел.

«Папа никогда не верил, что я что-то смогу сделать», — бросил он мне в ответ, и старая жалобная записка снова оказалась на виду. «Даже в детстве он покупал мне модели самолётов и всякую всячину, а потом как бы отнимал их у меня и собирал сам. Как будто он никогда не доверял мне, что я смогу сделать всё правильно».

«Значит, никто не знает, что вы работали над этим вместе с отцом?»

Генри сказал. В его голосе теперь было что-то расчётливое. «Ты всё это сделал один?»

«Ага», — с вызовом сказал Трей.

Генри покачал головой, улыбаясь. «Это просто потрясающе», — наконец сказал он.

«Просто потрясающе. Мне бы очень хотелось увидеть что-нибудь из того, что вы сделали».

Трей на мгновение замер, осознавая, что получил настоящее одобрение взрослого. «Без проблем», — сказал он, и его энтузиазм переполнял его. «Всё это с…»

«Подожди здесь», — вмешался я. Я повернулся к Генри, который быстро скрыл вспышку раздражения от моего вмешательства. «Ты же сказал нам никому не доверять. Что делает тебя исключением из этого правила?» — потребовал я. «Половина тех, кому мы, как нам казалось, могли доверять, пытались убить нас последние двадцать четыре часа, и теперь — наконец — кажется, я знаю, почему». Я коротко взглянул на Трея. Он опустил мой взгляд, словно раскалённый кирпич. «Ты сказал, что можешь нам помочь, Генри. И прежде чем Трей что-то нам отдаст, думаю, ты должен показать нам, как именно ты собираешься это сделать».

Генри скорчил скорбную мину. «Ладно, ладно, я ценю твою осторожность. И ты прав, почему ты должен мне доверять?» Он откинулся на спинку стула. Каркас скрипнул от напряжения. На мгновение он просто улыбнулся нам, широко расставив ладони. Я почти слышал, как яростно работает его мозг, пытаясь придумать вескую причину. Наконец он сказал: «Позволь мне спросить тебя, Чарли: какие ещё у тебя есть варианты, а?»

Я не ответил. Молчание — всегда лучший выход, если нечего сказать.

«Признайся, тебе нужна помощь», — сказал он. «Я смотрел новости. Я знаю, в каком ты дерьме. Тебе нужно договориться о какой-то сделке с теми, кто за тобой гонится, иначе тебе придётся бегать до конца своих дней». Он снова выпрямился, полный решимости. Пот покалывал верхнюю губу, образуя бледные усики. «Я могу это сделать. Я могу договориться об этой сделке для тебя».

"Как?"

Генри указал на окружавшее его множество компьютерного оборудования.

«Посмотрите сами, — с гордостью сказал он. — С помощью этой настройки я могу связаться с кем угодно, в любой точке мира».

«Как ты собираешься их найти? Мы даже не знаем наверняка, кто они», — сказал я, игнорируя быстрое несогласие Трея.

Генри хитро посмотрел на меня. «У меня есть несколько идей, с чего начать. Я довольно внимательно следил за историей, и, кроме того, — он постучал указательным пальцем по носу, — я уже занимался подобным».

«Ага, мне так говорили», — цинично ответил я. «Буря в пустыне, да? Тебе тогда, наверное, лет двенадцать было».

Он с достоинством раскрасил рисунок, взглянув на Трея. «Ну да, — сказал он, пожимая плечами, — детишки падки на такое. Иногда приходится немного приукрашивать, понимаешь? Это добавляет репутации».

Я на мгновение склонил голову набок и посмотрел на него. «Так в чём твоя цель, Генри? Почему ты предлагаешь нам помощь?»

«Так просто – мне нужна копия этой программы», – сказал он, и голос его стал твёрже. «Может быть, и небольшой стартовый капитал – хотя я могу собрать достаточно, чтобы начать», – поспешно добавил он, заметив предостерегающий блеск в моих глазах.

Я приподнял бровь, глядя на Трея. В конце концов, у него было больше возможностей повлиять на судьбу этой программы, чем у меня.

Парень пожал плечами. «Ладно», — пробормотал он. «Наверное».

«Хорошо», — сказал я Генри. «Договорились». Я дал ему номер телефона Трея. «Позвони нам, когда тебе будет что нам рассказать, хорошо?»

«No problemo», — сказал он, с трудом поднимаясь на ноги. Он уже почти подпрыгивал, его ликование было почти безудержным. «Ты не пожалеешь».

«Надеюсь, что нет», — сказал я, сохраняя взгляд ровным, а голос — спокойным. «Искренне надеюсь, что нет».

***

Я отклонил предложение Генри вернуться на парковку у моста на сломанном «Корвете». Вместо этого мы ушли пешком. Трей позвонил Скотту, как только мы сошли с крыльца, и мы пошли его перехватывать.

За исключением этого короткого звонка, Трей молча брел, опустив голову и засунув руки в карманы. Я оставил его обдумывать свои мысли примерно на полквартала, прежде чем вмешался.

«Почему ты мне не рассказал о программе?» — тихо спросил я. «К чему весь этот бред о том, что твой отец работает на правительство, а?»

Он ответил не сразу. На самом деле, он так долго медлил, что я чуть не повторил вопрос. Наконец он поднял на меня глаза и серьёзно посмотрел на меня.

«Наверное, я боялся сказать тебе правду», — наконец произнес он, и голос его звучал хрипло, балансируя на грани слез.

«Испугался?» — растерянно переспросил я. «Испугался, что сделаю что?»

Он сгорбил плечи. «Наверное, ты хочешь забрать его себе», — сказал он.

Я вспомнил жадное лицо Генри и медленно кивнул. Полагаю, опасения были обоснованными.

«Трей», — сказал я. «Моя главная обязанность — защитить тебя. Всё остальное — потом».

«Ага», — пробормотал он. «Как скажешь».

Уязвлённая, я схватила его за руку и рванула к себе. «Нет, я серьёзно, — рявкнула я. — Не отмахивайся от меня вот так. Вот чем я занимаюсь. Вот кто я».

Трей на мгновение встретился со мной взглядом, на его лице отразилось упрямое недоверие.

«Ага», — сказал он. «Точно как мисс Рэйборн, мистер Уитмарш и Крис, да?»

Я не ответила ни слова. Что я могла ему сказать?

Он вырвался из моих рук и отвернулся, чтобы я не видела, как он плачет. Я дала ему выплакаться. Думаю, в подобных обстоятельствах я бы тоже чувствовала себя ужасно.

***

Скотт подобрал нас в двух кварталах от дома Генри. Его блестящий «Додж» выглядел слишком круто и слишком новым в этом обшарпанном районе, где все машины имели двухцветную структуру между краской и ржавчиной.

Скотт явно не собирался ждать нашего возвращения домой, чтобы услышать всё о встрече. Он сразу же закидал нас сотней вопросов. Эйми и Ксандер переместились назад, уступая нам с Треем места в кабине, но это не мешало им переговариваться через маленькое раздвижное окно позади нас. Они были слишком заняты собой, чтобы заметить, что Трей почти не вмешивается в общий разговор.

Я следовал примеру мальчика, давая краткие ответы, настолько расплывчатые и уклончивые, насколько это было возможно.

В конце концов Скотт в отчаянии покачал головой.

«Клянусь Богом, мужик, этот Генри, должно быть, тот еще тип», — сказал он, и я все еще слышал волнение, пронизывающее его голос, прямо под

на поверхности. «Одна встреча, и ты уже выдаёшь нам весь этот Большой Секрет, да?»

«Нечего тут рассказывать», — сказала я. «Он обещал помочь». Но, говоря это, я наблюдала за Треем и невольно задавалась вопросом — если Генри был ответом на все наши молитвы — почему этот парень вдруг решил перерезать себе горло.

***

Когда мы вернулись к Скотту, было уже поздно. Возможность переночевать где-нибудь в чистом, уютном и относительно безопасном месте была слишком заманчивой, чтобы её упускать. Я оставил детей валяться перед телевизором и пошёл спать.

Я не была уверена, нужно ли распутывать бусины в моих нелепых розовых волосах, но спрашивать было глупо, поэтому я оставила их как есть, а вот ожерелье, которое подарила Эми, бросила кучей на прикроватный столик. Я вытащила из рюкзачка SIG и сунула его под подушку, на всякий случай.

Я медленно разделась, испытывая невыразимую усталость. В гостевой комнате на стене за изголовьем двуспальной кровати висели зеркала. Вид моего странного отражения постоянно преследовал меня, словно в комнате со мной был кто-то ещё.

Я залезла в кровать и уже потянулась к выключателю, когда в дверь торопливо постучали. Прежде чем я успела что-то сказать, дверь открылась, и в комнату заглянула Эми.

«О, привет», — сказала она. «Я так и надеялась тебя увидеть. Можем поговорить?»

Я села, стараясь не слишком ханжески обнимать одеяло.

«Угощайтесь», — сказал я, махнув рукой в сторону изножья кровати.

Она вошла, закрыв за собой дверь. Вместо того чтобы сесть, она подошла и встала у кровати, засунув руки в задние карманы. От этого её плечи неловко сгорбились. Её взгляд то опускался ниже моего подбородка, то снова поднимался, нервно.

Я вздохнула. «О чём ты думаешь, Эми?»

«Я просто хотела узнать, что…» — она замолчала, подумала и попыталась снова. — «Откуда у тебя этот шрам?»

Я помолчал немного, мысленно рассуждая, сказать ли ей правду, удобную ложь или просто сказать ей, чтобы она занималась своими делами.

бизнес.

«Кто-то на меня напал», — наконец сказал я, глядя ей в лицо. «Они пытались перерезать мне горло».

Она кивнула, не выказав удивления. В её голосе слышалось лишь любопытство, когда она спросила: «Что с ними случилось?»

А вот на этот вопрос я не был уверен, что готов ответить. «Почему?» — уклонился я от ответа.

«А ты не боишься, что однажды они вернутся?»

Теперь была одна вещь, в которой я мог быть уверен...

«Нет», — сказал я.

«О», — она несколько мгновений смотрела на меня, затем кивнула и начала отворачиваться.

«Зачем этот тест?» — спросил я, когда она подошла к двери.

Она пожала плечами. «Я просто хотела убедиться, что с Треем всё будет хорошо. Я знаю его с шести лет – почти вечность», – добавила она. «У него и у меня разница в неделю, так что, когда он жил здесь, мы устраивали совместные вечеринки и всё такое. Он как брат, которого у меня никогда не было».

Упоминание о днях рождения пробудило в ней воспоминания. «Значит, ты была рядом, когда его мать исчезла?» — спросил я. Она кивнула. «Ты что-нибудь помнишь об этом?»

Снова пожала плечами. «Не совсем», — сказала она. «Я знаю, что Трей думает, что могло произойти, но я слышала, как мама с папой говорили об этом некоторое время спустя. Они говорили, что она всегда когда-нибудь уйдёт — мама Трея, я имею в виду. Ей просто не нравилось бросать работу ради ребёнка. Думаю, она обиделась на него или что-то в этом роде. Он просто не может этого понять, вот и всё».

«Ну да, родители иногда могут создать впечатление, что ты просто тратишь место впустую», — устало сказала я, вспоминая свои взлёты и падения. «Думаю, это часть их должностных обязанностей».

Она улыбнулась, но в ее глазах мелькнуло легкое беспокойство, словно она не совсем поняла шутку.

«Ну что, ты чувствуешь себя более уверенно?» — спросил я.

Она нахмурилась на мгновение, колеблясь.

«Эми», — сказала я прямо и уверенно. «Я не позволю, чтобы с ним что-то случилось».

– или любой из вас, если уж на то пошло. Не могу, если могу.

Она продолжала хмуриться, ее взгляд скользнул по моему лицу.

«Да», — медленно произнесла она, — «думаю, ты этого не сделаешь».

Я смотрел, как за ней закрывается дверь, и мимоходом подумал, не повернуть ли ключ, но быстро отбросил эту идею. Если ночью что-то случится, я не хотел тратить время на возню с замком.

Я потянулся и выключил свет, но сон ускользал от меня. Я лежал без сна в полумраке, едва различая вращение вентилятора на потолке, и позволил своим беспокойным мыслям блуждать. Сегодня вечером я получил ответы на многие вопросы, но в то же время возникло столько же новых.

Я изо всех сил пытался унять поток мыслей, поэтому, когда наконец заснул, сон был тревожным, прерывистым и тревожным от кошмаров. Я проснулся в расстроенных чувствах, потянулся к Шону, но обнаружил, что кровать рядом со мной холодная и пустая.

***

Субботнее утро началось с той самой дымчатой яркости английского лета, которая, казалось, предвещала, что день перерастёт в жаркий и солнечный. А здесь он когда-нибудь бывал другим?

К семи я уже встал, принял душ и оделся, поэтому сидел на небольшой крытой веранде, пил кофе и наблюдал за тем, как юркие маленькие гекконы порхают по бетонной дорожке сразу за сеткой.

С того места, где я сидел, я слышал, но не видел соседей. Справа от меня детей подкупили и заставили помыть семейный катер. Они поливали его из шланга с распылителем на конце, и вскоре это занятие переросло в визжащую водяную битву. Затем всё внезапно стихло, и я услышал гул взрослых голосов. Как раз когда я думал, что дети начинают ругаться за шум и беспорядок, драка возобновилась. Судя по визжащему смеху, к ним присоединились и родители.

Я пытался представить себе моего отца, хирурга-консультанта, или мою мать, мирового судью, потворствующих такому подростковому поведению, но мое воображение не могло этого вообразить.

Мне было интересно, какова будет их реакция, когда они услышат в новостях, что их дочь разыскивается за убийство и вооружённое похищение. Было бы утешительно знать без тени сомнения, что они поддержат и защитят меня в любом случае. Однако прошлый опыт подсказывал мне:

им, вероятно, понадобятся неопровержимые доказательства, прежде чем они поверят моей версии произошедшего на самом деле.

Я сидела и утопала в горьких воспоминаниях, словно плюхнулась в грязную лужу, просто чтобы огрызнуться. Потребовалось время, чтобы выбросить это из головы и перестать себя жалеть. Пусть это и грязная вода, но всё это уже позади. Мои отношения с родителями в последнее время, безусловно, улучшились, пусть и не восстановились полностью.

В отличие от Трея.

Трей утверждал, что его отец, должно быть, устроил его в Галерею –

что он каким-то образом подстроил так, чтобы мужчина из Окли и его партнёр поймали его на краже в магазине. Я не был уверен, что парень действительно воровал.

Судя по всему, это был не первый раз, когда его с позором доставили домой за мелкую кражу. Скорее всего, если в тот день он не совершил ничего противозаконного, то его поймали за что-то, что ему уже сходило с рук в прошлом.

Но если Кит заплатил человеку из Окли, чтобы тот похитил его сына, почему бы не сделать это сейчас, когда мальчик был один? Зачем ждать, пока у него появится собственный телохранитель, каким бы некомпетентным они меня ни считали?

Это просто не имело смысла.

Я мысленно отметила, что нужно будет расспросить Трея о подробностях его ареста, как только он появится, а затем пошла на кухню и налила себе еще кофе.

***

Мне пришлось ждать ещё час, прежде чем появился Скотт, и к тому времени я уже вернулся на террасу, наслаждаясь тёплым теплом в тени. Он просунул голову в открытую раздвижную стеклянную дверь, и его волосы торчали ещё более небрежно, чем обычно. Как подростки так себя ведут ?

«Привет», — сказал он, сонно и с лёгким бульканьем в голосе, словно горло было полно мокроты. «Хочешь колу?»

Я указала на свою чашку кофе и покачала головой. Он скрылся в доме. Больше я никого не видела до девяти, когда Ксандер и Эми позвонили в дверь.

Скотт впустил их. На нем была та же одежда, что и вчера.

Если уж на то пошло, я тоже, но у него был выбор.

«Итак, — сказал Ксандер, потирая руки. — Какие планы на сегодня, приятель?»

Я пожал плечами. «Мы ждём звонка Генри или письма от Мадлен», — сказал я. «А потом будем действовать в зависимости от того, что произойдёт».

Ксандер выглядел подавленным. «Ты же не собираешься весь день торчать дома?» — спросил он, словно спрашивая. «Весенние каникулы, чувак!»

Скотт заерзал, выглядя неловко. «Пожалуй, она права — нам лучше оставаться на месте», — печально сказал он.

Ксандер и Эми бросили на меня укоризненные взгляды. Когда я больше не мог выносить чувство вины, которое они на меня навязывали, я вышел на веранду с очередной чашкой кофе. При таком количестве кофеина я не смог бы спать целую неделю.

Я не успел допить чашку, как Трей открыл дверь и вышел. По выражению его лица и по тому, что он закрыл за собой дверь, я понял, что он пришёл поспорить.

«Я хочу выйти», — объявил он, нахмурившись. Увидеть его с его поразительно белыми волосами было для меня таким же потрясением, как и увидеть себя. «Не понимаю, почему мы должны сидеть сложа руки целый день. Когда Генри что-нибудь узнает, он позвонит».

Я откинулся на спинку стула и на мгновение взглянул на него. Он не упомянул о возможной потере связи с Мадлен, как и я. «Значит, тот факт, что нас обоих разыскивает за убийство половина полиции штата, не имеет к этому никакого отношения?» — мягко спросил я.

Он еще больше помрачнел, его нижняя губа начала выпячиваться.

Я вздохнул. «Куда ты хочешь пойти?

«Отлично!» Он одарил меня быстрой улыбкой, выражение его лица мгновенно изменилось, словно он щелкнул выключателем.

«Не волнуйся так», — сказал я, нахмурившись. «Это был всего лишь вопрос». Затем я заметил остальных троих, стоявших у внутренней стороны раздвижной двери, прижавшихся носами к стеклу и скосивших глаза.

Трей увидел их, и его улыбка стала шире. «Похоже, вас немного превосходят числом», — сказал он.

Я снова вздохнул, на этот раз тяжелее, и поднялся на ноги. «История моей жизни», — сказал я.

***

В конце концов, мы пришли к компромиссу. Мы провели утро дома: Эми поправила мой макияж, а затем сели в «Додж» Скотта и отправились на главную площадку, к кульминации.

Скотт проверил почту прямо перед нашим отъездом, но из Англии всё ещё ничего не было. Кажется, я уже почти смирился с тем, что мы ничего не услышим до утра понедельника. Оставалось лишь надеяться, что Генри не успеет втянуть нас в ещё большие неприятности.

Мы позавтракали в небольшой закусочной на углу Эрл-стрит и Норт-Атлантик-авеню. Мы впятером сидели за столиком на улице, укрывшись от солнца гигантским зонтом. Мимо по Норт-Атлантик проезжали дети на ярких машинах, громко включив музыку и споря, кто круче всех в жару.

Некоторые машины были оснащены гидравлической подвеской. Водители, полагая, что у них есть зрители, заставляли их подпрыгивать и подпрыгивать на дороге, периодически полностью отрывая одно колесо от земли, словно гигантская механическая собака, ищущая огромное дерево. Я восхищался изобретательностью и недоумевал, в чём смысл.

Там были и велосипеды, большие японские, раскрашенные на заказ, на которых в основном ездили загорелые детишки, одетые разве что в купальники. Я слишком сильно морщился от мысли о гравийной сыпи, если они съедут, чтобы впечатлиться их крутыми рывками. Когда они остановились, я увидел, что задние шины у них почти полностью спущены в центре, из-за чего велосипеды виляли на поворотах, как пьяный чайный столик. Я начал чувствовать себя старым и благоразумным.

Копы были заметны, но их взгляды, казалось, скользили по нам, пока мы сидели там, попивая солодовые молочные коктейли, словно нам было всё равно. Белые торчащие волосы делали Скотта и Трея достаточно похожими на братьев, чтобы отвести подозрения, а Эйми, работая надо мной, держалась, несмотря на напряжение. К тому же, странного цвета волосы, похоже, были здесь обычным делом. Я почти начал расслабляться.

И тут у Трея зазвонил телефон.

«Да?» — сказал он и одними губами прошептал: «Это Генри». Я придвинулся ближе, прислонив голову к его голове, чтобы лучше слышать разговор.

«Я получил ответ от тех, о ком мы говорили, — услышал я голос Генри, — но они хотят доказательств, что у меня есть, э-э, доступ к тебе. Они хотят отправить тебе по электронной почте пару вопросов, и ты должен быть здесь, чтобы ответить немедленно. Ты должен приехать через полчаса, иначе сделка расторгнута. Понял?» Он говорил быстро, задыхаясь.

Трей взглянул на меня. Я пожал плечами, а затем кивнул.

«Хорошо», — сказал Трей. «Без проблем».

«Превосходно», — пропищал Генри. «И помните — не опоздайте, иначе сделка расторгнута. Эти люди довольно серьёзные».

«Мы уже в пути», — сказал Трей и завершил разговор.

Да, раздался голос в моей голове, но к чему?

Скотт уже вскочил на ноги, бросив несколько долларов на стол. «Ладно, — сказал он, — поехали».

Пока остальные отодвигали стулья, я поднял руки. «Подождите-ка», — сказал я, и все замерли. «Генри спрашивал только про Трея. Трей никуда не ходит без меня, но это не значит, что мы все пойдём».

Ксандер скривился. «Да ладно тебе, мужик», — простонал он. «Теперь ты не сможешь нас отгородить».

Я поймал взгляд Эми и отвёл взгляд. «Я не могу заботиться обо всех вас», — сказал я.

«Мы вас об этом не просим», — быстро сказал Скотт. «Просто…» Он замолчал, снова откинувшись на стул и поморщившись, подыскивая нужные слова.

«Не лишай нас этого — не сейчас», — сказал Ксандер с тихой мольбой в голосе. «Нельзя подпускать нас к делу, когда тебе удобно, а потом, понимаешь, бросать, когда не удобно».

Я снова посмотрела на Эми, надеясь, что она станет голосом разума. Она лишь улыбнулась и взяла со стола ключи от пикапа Скотта. «Ты нас с собой не возьмёшь», — сладко сказала она, соблазнительно помахивая ключами на пальце. «И как ты успеешь туда вовремя?»

***

Добраться до дома Генри вовремя оказалось самым сложным. После моей неохотной капитуляции Скотт вывел свой «Додж» со стоянки за Оушен-центром, где он его оставил, и влился в медленно движущийся поток на Норт-Атлантик. Машина еле ползла, и этому не способствовали даже патрульные машины, которые, казалось, перегоняли бесконечный поток машин на центральную полосу и тут же их задерживали.

За пятнадцать минут мы едва проехали три квартала, и мне пришлось сделать сознательное усилие, чтобы не смотреть на часы каждые тридцать секунд. К тому же, Скотт выглядел достаточно нервным за всех нас, его пальцы неустанно выбивали ритм на руле.

«Ну, пойдем , ладно?» — продолжал бормотать он сквозь стиснутые зубы, протискиваясь в щель, которой на самом деле не существовало на соседней полосе, потому что она сдвинулась на шесть дюймов вперед, чем та, на которой мы находились.

Водитель, которого он только что зарезал, посигналил и показал ему средний палец.

«И тебе того же, придурок!» — крикнул Скотт в зеркало заднего вида.

Через четыре машины перед нами на следующем перекрестке регулировщик выписывал штраф другому несчастному водителю.

«Эй, успокойся», — сказал я, глядя на копа. «Меньше всего нам сейчас нужно, чтобы ты ввязался в дорожную драку».

К сожалению, внимание полицейского привлекли гудок и повышенные голоса. Я заметил, как его солнцезащитные очки качнулись в нашу сторону, когда он поднял голову. Господи, почему они все в тёмных очках? Я начал молча молиться, чтобы он оставил всё как есть и не обращал на нас внимания.

Я должен был знать, что нам так не повезет.

Когда загорелся красный свет, и Скотт тронулся с места, полицейский твёрдо указал на «Додж», а затем презрительным взмахом руки указал на центральную полосу. В его манере чувствовалась подавляющая властность. Я почувствовал, как Скотт начал съеживаться на сиденье.

«Что мне делать?» — спросил он, и его голос был напряженным то ли от волнения, то ли от страха.

«Ты хочешь, чтобы я сбежал?»

Я смотрел на море медленно движущихся машин, окружавших нас. К нему присоединился напарник полицейского, и он смотрел в нашу сторону, рефлекторно приложив руку к бедру. Ещё одна полицейская машина ждала нас на парковке мотеля, менее чем в двухстах метрах дальше.

Рядом со мной Скотт и Трей стали такими же бледными, как их волосы.

Эми и Ксандер стояли на коленях за кабиной, просунув лица сквозь раздвижное окно. Они выглядели испуганными.

Я взглянул вниз. SIG лежал в открытой сумке у меня на коленях. У меня оставалось четыре патрона.

Я не мог рисковать. Я не мог рисковать ими.

Я вздохнул. «Нет», — сказал я, чувствуя тошнотворный привкус во рту. «Думаю, нам лучше попытаться договориться. Просто делай, как он хочет, Скотт. Съезжай на обочину».

OceanofPDF.com

Тринадцать

В конце концов, полиция никого из нас не узнала и не арестовала.

Они прочитали Скотту закон о дисциплине на полосе и правильной регулировке дорожной ситуации, и устроили настоящий спектакль, проверяя грузовик, но в каком-то смысле всё это было обычной рутиной. Мы были лишь последними в длинной череде детей, которых они арестовали в те выходные за какое-то мелкое нарушение. Не первыми и уж точно не последними. Они даже не удосужились обыскать остальных и не спросили удостоверения личности.

Как только я понял, что в остановке нет ничего зловещего, я почувствовал, как мышцы на моих плечах начали расслабляться, одна за другой. Я убрал руку с рукояти пистолета в сумке и оперся локтем о край двери, подперев подбородок ладонью. Затем я сел на свою сторону такси, жевал жвачку с открытым ртом и пытался выглядеть скучающим подростком.

Скотт стоял перед «Доджем», между двумя полицейскими. Весь его вид выражал покорность: голова опущена, руки сцеплены за спиной. Время от времени он украдкой поглядывал в кабину. Будь копы чуть более внимательны, они бы восприняли это как сигнал к тому, чтобы обыскать салон хотя бы в поисках лёгких наркотиков. Полагаю, у парня просто было честное лицо.

А секунды тем временем превращались в минуты. К тому времени, как прошло десять, Трей начал ёрзать.

«Я позвоню ему», — прошептал он мне краем рта. «Мне нужно сказать ему, что мы опоздаем».

Он вытащил телефон из кармана и начал нажимать кнопки, но вскоре обнаружил, что номер Генри скрыт. Я понял, что адрес электронной почты был единственным контактным лицом этого человека, которое у нас было.

Ладно, мы могли бы снова найти его дом, но для справочной службы возможность указать направление, как правило, ничего особенного не значит, если только американская версия не оказалась намного более сговорчивой, чем дома.

Трей держал телефон перед собой, настолько напряжённый, что тот почти вибрировал в руках, надеясь на новый звонок. Но по мере приближения крайнего срока Генри он больше не выходил на связь.

При выключенном двигателе, а следовательно, и кондиционере, жар распространялся по кабине пикапа, вдавливая нас в сиденья. Казалось, что открытые окна не имели никакого значения. На самом деле, это, вероятно, даже усугубляло ситуацию.

К тому времени, как первый полицейский наконец вручил Скотту штраф и сказал ему не возвращаться и быть внимательнее в будущем, мы уже на двадцать минут превысили максимально допустимое время в полчаса.

Скотт забрался обратно в кабину, его уши покраснели, когда он повернул ключ зажигания.

«Ради бога, не буксуйте колеса, трогаясь с места», — тихо сказал я, — «иначе мы останемся здесь на весь день».

Он бросил на меня несчастный взгляд, но уехал с похвальной невозмутимостью, все еще сжимая в правой руке скомканный билет.

«Боже мой, — сказал он, чуть не плача, когда мы снова тронулись. — Мне очень жаль, ребята. Я вас подвёл».

«Просто повезло», — сказала я, ущипнув Трея за руку, когда он открыл рот, чтобы не согласиться. «Скажи спасибо, что они не стали проводить полный обыск». Я одарила его быстрой ободряющей улыбкой. «И не беспокойся. Могло быть и хуже».

Я и мой рот.

***

Как только мы отошли от основной толпы, Скотт нажал на газ, но нам все равно потребовалось еще шесть минут, чтобы добраться до улицы Генри.

Скотт так резко повернул, что грузовик слегка вильнул из-за перегрузки подвески. На заднем сиденье Эми и Ксандер цеплялись за боковины и смеялись, словно катались на аттракционе.

Пока мы мчались по улице, я разглядывал припаркованные машины и пустые подъездные пути, сравнивая обстановку с мысленным образом, который я запечатлел в прошлый раз, когда мы были там. Всё казалось тихим, обычным, никаких новых машин, слишком навороченных для этого района, никаких подозрительных фургонов. Тем не менее, я ощущал лёгкую дезориентацию, пытаясь наложить ночные воспоминания на дневной свет.

Следуя указаниям Трея, Скотт резко затормозил перед ветхим домом Генри, заставив соседей вздрогнуть. Если бы это было…

в таком поместье, где соседи не обращают внимания на то, чем занимаются люди.

В ярком солнечном свете дом выглядел ещё хуже. Деревянная обшивка самого дома когда-то была бледно-голубой, словно из-под краски, оставшейся после бассейна. Сломанная решётка, окаймлявшая дом внизу, притворялась белой, как и оконные наличники и деревянные опоры крыльца, слегка наклонённые под углом. Это создавало впечатление, будто вся конструкция медленно рушится вбок от фасада дома.

Насколько я знаю, так оно и было.

Моя сумка всё ещё была расстёгнута, готовая к выносу. Я закинула её на плечо, открывая пассажирскую дверь. «Полагаю, бесполезно просить тебя оставаться в машине?» — спросила я, но ответа особо не ждала. К тому же, все четверо уже выскочили на пыльную подъездную дорожку. Вид их готовых к вылазкам улыбок заставил меня нахмуриться.

Я прошёл мимо потрёпанного «Корвета» и поднялся по шатким ступенькам. Я оперся на звонок, слыша, как он разносится по всему дому, но никто не откликнулся.

Мы постояли так несколько минут, ожидая. Улыбки детей стали чуть более натянутыми, и они начали беззаботно переругиваться между собой.

Я отключился от препирательств, мечтая, чтобы они были где угодно, только не позади меня. Всё это время я скользил взглядом по дороге от дома Генри, но никого не было видно. Это раздражало.

Субботний день, и никого не видно. Ни одного человека. Даже собаки. Как только мы дошли до конца улицы, что-то меня напугало, и теперь я понял, что именно.

Генри очень точно указал время. Почему? Любой, кому нужны были доказательства его связи с Треем, не мог ожидать, что он немедленно пришлёт ребёнка, так почему же такой сжатый срок? Почему такая срочность?

Пока не . . .

Сердце снова забилось, отчего покалывали предплечья, а между плеч пробежала дрожь. Я небрежно опустил правую руку в открытую сумку, висящую на плече, и левой рукой открыл внешнюю сетчатую дверь.

Внутренняя дверь была старой, краска выцвела, хотя на ней были два прочных блестящих замка на разной высоте вдоль передней кромки. Когда я попробовал…

ручка повернулась без сопротивления и дверь открылась.

Я услышал, как Ксандер с шумом втянул воздух. «Чувак, ты уверен, что нам стоит…»

«Заткнись», — пробормотал я и распахнул дверь настежь. Она медленно отодвинулась, прижавшись к стене коридора, открывая всё то же жалкое крохотное жилище. Дверь в конце коридора была единственной закрытой. Я сделал шаг через порог, но этого оказалось достаточно, чтобы почувствовать запах.

Когда я вытащил руку из сумки, в ней был SIG. Я сбросил сумку на пол. Не оглядываясь, я напряжённо сказал: «Возвращайся в машину. Разверни её и заведи двигатель».

Они не стали со мной спорить. Может быть, они тоже учуяли этот запах, даже если не смогли его распознать. Живя в таком климате, как Флорида, как можно не распознать запах смерти?

«Это… это он?» — приглушенный голос Трея у моего плеча звучал немного дрожащим.

Я взглянул на него, увидел его бледное, но решительное лицо и не стал повторять свой последний приказ.

«Да, думаю, да», — сказал я. «Ты готов?»

Он кивнул, и я не собирался его больше спрашивать. Вместе мы сделали несколько коротких шагов по коридору и открыли дверь в логово Генри.

Хозяин дома сидел в том же кресле, где мы видели его в последний раз, посреди моря обломков и разрушений.

И кровь.

Огромный торс Генри был привязан к положению нейлоновой верёвкой, а его запястья прикованы наручниками к металлическим подлокотникам кресла, а затем дважды обмотаны серебристой клейкой лентой вокруг предплечий. Должно быть, им пришлось использовать два способа, чтобы удерживать его, пока они методично ломали каждый его палец.

Они заткнули ему рот кляпом, обмотав лицо скотчем, наполовину закрыв одно ухо. Лента была затянута так туго, что скривила раздутые щёки Генри и отвисла челюсть, словно вся его голова была сдавлена посередине. Грязное полотенце, которое они засунули ему в рот, едва виднелось из-под нижнего уголка скотча, торчащего наружу, словно язык ящерицы.

Его голова была опущена вперёд, так что подбородок упирался в грудь. Глаза были закрыты, но я не стал проверять пульс. После того, как пытающие его люди закончили извлекать из него всё, что он мог им дать, они всадили ему пулю в центр лба. Они держали ствол достаточно близко, чтобы взрывной разряд оставил отпечаток на его коже вокруг маленького аккуратного отверстия. Генри, без сомнения, точно знал, что его ждёт.

И они стреляли не из мелкокалиберного оружия. Удар пронзил затылок, радикально изменив облик окна и дальней стены комнаты. Пуля продолжила движение, разбросав планки жалюзи и выбив небольшое центральное стекло, а затем улетела неизвестно куда в деревья за ними.

Позади себя я услышал какой-то скользящий стук и, обернувшись, увидел, что Трей медленно сложил дверной косяк гармошкой. Он всё ещё отчаянно цеплялся за деревянную конструкцию, даже когда его тощий зад ударился об пол.

Я открыл рот, чтобы что-то сказать, но понял, что в такой ситуации мало что смогу сказать. Я осторожно шагнул дальше в комнату, стараясь не испачкать ноги кровью. Резкий привкус крови отдавался во рту при каждом вдохе.

Вот почему голос Генри по телефону звучал запыхавшимся.

Не азарт. Не жадность.

Боль.

Бедный ублюдок.

Но кто это с ним сделал? И неужели они всё ещё ждут возможности сделать то же самое с нами?

Остро ощущая, как летит время, я оглядел то, что осталось от ценного компьютерного массива Генри. Всё было разбито, и я почти ничего о них не знал, чтобы понять, можно ли что-то спасти из руин. Но будь я проклят, если зайду так далеко и останусь ни с чем. Я повернулся к Трею. Он не пошевелился.

«Трей», — громко сказал я. — «А что-нибудь из этого ещё работает?»

Он слегка покачал головой, словно пытаясь прочистить ее, словно боксер, который только что получил сильную комбинацию ударов в челюсть и изо всех сил старается, вопреки всем ожиданиям, остаться в бою.

«Что-что?»

«Компьютеры Генри», — медленно и чётко сказал я. «Хоть один из них всё ещё достаточно работоспособен, чтобы мы могли выяснить, с кем он общался?»

«Не знаю», — ответил Трей, не в силах отвести взгляд от трупа. Я заметил, что его больше беспокоили руки, чем голова. Казалось, это какой-то намеренно садистский акт — оторвать руки человеку, который жил ловкостью пальцев.

Я встал перед мальчиком, заслонив его. «Трей», — повторил я, наклоняясь к нему. — «У нас мало времени. Подумай об этом».

Ему потребовалось мгновение, чтобы снова сфокусироваться на мне, словно старая камера, пытающаяся уследить за происходящим. «Наверное, мы сможем что-нибудь найти на жёстком диске».

наконец сказал он.

«Отлично», — сказал я, ободряюще улыбнувшись. — «Где его найти и как он выглядит?»

«Они», — сказал он. Он откашлялся. «Он использовал три отдельные системы. У каждой из них есть жёсткий диск, и у него где-то может быть ещё и резервный».

«Трое плюс запасной?» — повторил я. Я взглянул на часы. Всё это длилось слишком долго. «Ладно, где они, скорее всего, будут?»

Трей снова покачал головой, но как раз когда я собирался на него накричать, он с трудом поднялся на ноги и вытер нос тыльной стороной ладони.

«В прошлый раз, когда мы были здесь, я заметил, что у него к Сети была подключена только одна машина», — сказал он.

Я пожал плечами. «В смысле?»

«Меньше шансов подхватить вирус, и если это случится, то не потеряешь всю систему, как было бы, если бы они все были объединены в сеть». Он кивнул в сторону одного из блоков в дальнем конце комнаты, старательно избегая того, что находилось между ним и ним. «Это единственный, который подключен к телефонной розетке».

«Насколько сложно вынуть из него жесткий диск?»

«Пару минут, если бы у меня была отвертка».

«Вот». Я вытащил из кармана свой швейцарский армейский нож и бросил ему. «Давай, давай».

Трей не хотел заходить в комнату дальше, чем уже сделал, и уж точно не хотел прикасаться к указанному им компьютеру. Он стоял позади Генри в момент его убийства, и его корпус приобрел цвет и фактуру, обычно не встречающиеся в каталогах офисной техники.

Он лишь раз, пока работал, бросил быстрый взгляд на то, что осталось от затылка Генри. Этого было достаточно даже для пятнадцатилетнего мальчишки, живущего на аттракционах и фильмах ужасов. После этого он стоял, слегка повернувшись спиной и опустив подбородок.

Как только он снял грязный корпус, его руки, казалось, успокоились, и он меньше возился с диском. Жёсткий диск, о котором он говорил, был примерно такого же размера, как коробка для двухдискового CD. Вскоре он встал, держа его в руке.

Я схватил полотенце на кухне и быстро протёр поверхности, которых, как мне казалось, мы касались. Лучше бы полиция не нашла наши отпечатки на месте другого убийства, если бы это было возможно. Я снова ободряюще улыбнулся. «Хорошо?» — спросил я.

«Тогда пойдем».

Мы поспешили обратно по коридору к входной двери. Я подняла сумку с пола, а Трей засунул в неё жёсткий диск.

Скотт развернул свой «Додж» и сидел, заведя мотор, как и было велено. Он увидел наше появление и начал махать рукой, как раз когда из-за кустов дома напротив вышел мужчина в тёмном костюме.

Я оттолкнул Трея локтем обратно в коридор и почти одновременно поднял перед собой SIG. Скотт, Эйми и Ксандер в грузовике не заметили, что происходит позади них, и, увидев, как из него высунулся пистолет, их лица застыли.

«Ложись!» — крикнул я.

Мужчина в костюме отреагировал на предупреждение гораздо быстрее детей. Я не видел, чтобы он вытащил пистолет, но он внезапно появился у него в руке. Он пригнулся, двигаясь боком, чтобы укрыться за ржавеющим «Шевроле».

Я выстрелил ему в переднюю часть, разбив фару, и это лишь для того, чтобы прижать его голову.

В этот момент из-за углов домов по обе стороны от дома Генри появились ещё две фигуры, быстро приближаясь. Это становилось всё глупее.

«Возвращайтесь в дом!» — крикнул я детям.

Ксандер и Эми выпрыгнули из пикапа на заросший газон перед домом, уже на бегу ударившись о землю. Скотту следовало просто перебраться через переднее сиденье «Доджа» и уехать через пассажирскую дверь, ближайшую к дому, но паника взяла верх над его логикой, ослабив её.

Он открыл водительскую дверь и выскочил прямо на дорогу. Когда он обогнул грузовик спереди, человек за «Шевроле» присел. В руке у него был посеребренный револьвер с коротким стволом, но у него было преимущество в короткой дистанции.

Он выстрелил трижды, второй попал Скотту в спину. Никогда не забуду выражение искреннего удивления на лице парня. Он споткнулся о собственные ноги и пошатнулся.

«Черт», — пробормотал я.

Эми, которая только что добралась до безопасного места в коридоре, обернулась, когда я заговорила.

Увидев Скотта, она закричала.

Я быстро выскочил на крыльцо, понимая, что всё лучше, чем оставаться рядом с этим шумом. Скотт уже был на полпути к нам, но терял скорость и направление. Мужчина за «Шевроле» появился на виду и прицеливался для следующего выстрела.

Я бежал по траве, пока не уперся в массивную переднюю часть «Доджа» и не выстрелил в человека, стоявшего по другую сторону «Шевроле», всего один раз, примерно на полдюйма ниже его правого глаза. Он откатился за машину и больше не появлялся. Я этого не ожидал.

Его дружки восприняли это как сигнал к открытию огня, но я потерял интерес к этой неравной игре. Я повернулся к дому, просунув плечо под руку Скотта, когда пробегал мимо него, как раз в тот момент, когда его ноги подкосились, и он начал обвисать.

Я потянул его вперёд, изо всех сил пытаясь удержать на ногах. Ксандер вышел на крыльцо, чтобы помочь с переноской. Пули, казалось, сыпались градом вокруг нас. Как, чёрт возьми, они могли промахиваться?

Мы все ввалились в узкую дверь в коридор и упали на плитки. Эми захлопнула за нами дверь, крепко закрутив засовы, словно это должно было их удержать.

«Чёрт, чувак, кто все эти люди?» — тихо пробормотал Ксандер себе под нос. «Вот это чёрт !»

Эми согнулась и схватила Скотта за руку, пока он извивался и дергался. Её глаза блестели от слёз. « Сделайте что-нибудь!» — умоляла она. «Он истекает кровью».

Я опустился на колени перед Скоттом, который лежал на боку, прислонившись к стене кухни. Он всё ещё был в сознании и плакал от боли.

Я отвел его руки от тела. Пуля оставила небольшое, но грязное входное отверстие сразу за левым бедром. Выходного отверстия не было, но это не улучшало ситуацию. Он терял кровь с такой скоростью, что почти весь ковёр в коридоре был ею пропитан.

«Надо отвести его от двери», — сказал я. Лица Ксандера и Эми посерели от шока. Внезапно эта приключенческая игра дала трещину и ударила по ним по-крупному. Это было несправедливо. «Скотт, тебе придётся немедленно отойти».

«Не-е-ет», — плакал он, извиваясь, когда мы пытались его поднять. В конце концов, мы просто схватили ковёр за края и потащили его вместе с ним через дверь в крошечную ванную. Он мяукал при каждом толчке.

Я собрала все полотенца, которые смогла найти на вешалке, и обложила ими рану. Они были бледными, но почти мгновенно стали алыми.

«Вот», — сказала я Эми и Ксандеру. «Обопритесь на полотенце, крепко прижимайте его к бедру. Вот так».

Скотт ответил на мою демонстрацию протестующим визгом. Его ноги слабо дрыгались.

«Ты делаешь ему больно!» — возразил Ксандер.

«Если мы не остановим кровотечение, ему будет не только больно», — резко ответил я.

«Держи его как можно сильнее. И вызывай полицию».

Ксандер бросил на меня резкий взгляд, но кивнул и выхватил из кармана мобильный телефон. Я слышал, как он уже разговаривал с диспетчером, когда вставал и проходил мимо Трея, который всё ещё стоял в коридоре, уставившись на своего раненого друга.

«Ради Бога, оставайтесь внизу и не выглядывайте из окон»,

Я ему рассказал.

Я на цыпочках обошел дом, огибая тело Генри, чтобы осторожно выглянуть в разбитое окно в той комнате. Снаружи снова всё стихло.

Кухня выходила на крыльцо, но с этого ракурса я не мог видеть, лежит ли еще за «Шевроле» человек, которого я сбил.

Я проклинал себя за то, что застрелил его. В тот момент моей единственной мыслью было спасти жизнь Скотта, но ранить его было бы гораздо лучшей стратегией. Тогда его товарищам пришлось бы задействовать силы и ресурсы, чтобы либо увезти его с места преступления, либо оказать ему помощь на месте, как мы это делали со Скоттом. Убив стрелка сразу, они могли забыть о нём до окончания боя.

Судя по всему, это не займет много времени.

«Клиника уже в пути», — сказал Ксандер, и в его голосе отчетливо слышалось напряжение.

«Они сказали просто сидеть и ждать, пока они приедут».

Я кивнул. В любом случае, я ждал, когда наши противники сделают первый ход, и ждать пришлось недолго. Как только я начал выходить из кухни, раздался первый выстрел – полдюжины хаотичных выстрелов прямо через входную дверь. Я нырнул через коридор и приземлился на Трея, прижимая его к полу.

После этого хаоса наступила жуткая тишина, нарушаемая лишь тихими стонами Скотта.

Затем незнакомый мне голос крикнул: «Эй, Фокс, нам нужны ты и ребёнок. Выходи, и остальные вылезайте».

Я поднял голову. «А если нет?» — крикнул я в ответ.

Я почти услышал, как мужчина пожал плечами. «Для нас это не имеет значения».

Я поерзал, пока не смог снова взглянуть на пулевые отверстия в двери.

Сквозь них пробивался солнечный свет, подсвечивая пылинки, кружившиеся и роившиеся в коридоре. Дыры располагались на высоте от пары футов до уровня головы. Если бы мы стояли, они бы в нас попали. Значит, это были не совсем предупредительные выстрелы.

Я забралась обратно в ванную. Ксандер и Эми не отрывали от меня глаз. Они всё ещё прижимали скомканные полотенца к бедру Скотта, их руки были в крови от усилий. Скотт теперь уже меньше сопротивлялся.

Его лицо стало почти таким же бледным, как и его волосы, а на лбу выступили капли пота, стекающие по бокам на пол.

«Копы уже едут», — крикнул я мужчинам снаружи, надеясь, что их желание избежать задержания сильнее желания убить нас.

Мужчина по ту сторону двери лишь рассмеялся. «Знаю», — сказал он почти лениво. «Вообще-то, Чарли, мы уже здесь».

На мгновение я замер от удивления, а затем пробрался через коридор на кухню и рискнул заглянуть в окно. Снаружи, за пикапом Скотта, стоял красивый мужчина, которого я сразу узнал.

Даже без его фирменных очков Oakley.

Он был не в форме, как в тот раз, когда я впервые увидел его в доме в Форт-Лодердейле. И не в повседневной одежде, как в парке развлечений. Сегодня всё было иначе. Сегодня мужчина из Окли был в тёмном костюме и белой рубашке, как и двое других мужчин рядом с ним. Это придало совершенно новый смысл фразе «одетый для убийства».

Я разглядывал остальных, пока была возможность, но понимал, что раньше никого из них не видел. Один был невысоким и коренастым, с рыжевато-русыми волосами. Второй был темнокожим, с лёгкими латиноамериканскими чертами, с тонкими усиками над верхней губой и золотой серёжкой в левом ухе. Мне стало интересно, все ли трое полицейские, и как они собираются объяснить появление мёртвого человека за «Шевроле».

Я опустился ниже уровня кухонных шкафов. Через дверной проём я увидел, как Скотт начал дёргаться, почти биться в конвульсиях. Я слышал, как в голосе Эми звучали нотки паники, когда она что-то прошептала Ксандеру.

Я прополз обратно в ванную.

«Это тот же парень», — сказал я Трею. Ему не нужно было спрашивать, кого я имею в виду.

Страх превратил его лицо в плотную маску, обтягивающую кости. «Нам придётся сдаться».

Он помедлил, но лишь немного, а затем кивнул, не споря.

«Хорошо», — крикнул я. «Я выведу Трея, но только если ты позволишь нам сначала вытащить отсюда раненого парня».

«Вы не в том положении, чтобы торговаться», — крикнул в ответ мужчина из Окли.

«Это верно, но если вам придётся нас отсюда расстреливать, вы, вероятно, потеряете ещё больше людей. Так проще».

Последовала пауза, словно он взвешивал достоинства моих слов. Я понял, что его голос соответствует его внешности. Я не настолько хорошо разбирался в американских акцентах, чтобы определить его происхождение, но он звучал…

Образованный. Именно такой голос я и ожидал, учитывая столь привлекательное сочетание черт.

«Ладно, Чарли, — наконец сказал он. — Выходи, и мы не будем мешать остальным уходить».

«Ни за что», — сказал я. «Ксандер и Эми сначала выведут Скотта и посадят его в пикап. Как только они уедут, ты нас приведёшь. Не раньше».

И если вы нас предадите, я не добавил вслух, то я сделаю все возможное, чтобы Всажу себе пулю в лоб, ублюдок.

«Ладно», — снова сказал мужчина из Окли. «Ты заключил сделку».

«Ладно», — сказала я уже тише, обращаясь к Ксандеру и Эми. «Возьмите самое большое банное полотенце и подложите его под Скотта. Вам придётся нести его, как в слинге. Отвезите его в ближайшую больницу», — добавила я, пытаясь ободряюще улыбнуться. «С ним всё будет хорошо. Он справится».

Мы с трудом протиснулись в тесную ванную, пытаясь уместить полотенце. Крики Скотта перешли в тихие стоны, а его кожа стала холодной и липкой на ощупь.

Ксандер был физически силён, поэтому я поставил его у изголовья Скотта, оставив Эми нести конец полотенца у его ног. Когда они, пошатываясь, вышли в коридор со своей ношей, я сунул жёсткий диск, который мы вытащили из компьютера Генри, в карман Ксандера.

«Если мы отсюда не выберемся, — пробормотал я, — это может подсказать тебе, кто за всем этим стоит».

Он коротко кивнул, его лицо было напряжено. «Удачи, приятель», — сказал он.

«Так», — крикнул я через дверь. «Они выходят. Отведите своих людей на другую сторону улицы».

Я подождал пару мгновений, приоткрыл дверь ровно настолько, чтобы они вдвоем могли протиснуться, затем захлопнул ее снова и вернулся к наблюдательному пункту у окна кухни.

Окли, возможно, и был кем угодно, но, по крайней мере, он сдержал своё обещание, когда дело касалось Скотта. Все трое наблюдали из дальнего конца «Шевроле», как Ксандер и Эми изо всех сил пытались затащить Скотта в кузов пикапа. Эми запрыгнула в кузов вместе с ним, а Ксандер сел за руль. Он быстро тронулся с места, словно опасаясь, что они изменят…

Не обращайте на него внимания и попытайтесь помешать ему. Я наблюдал за «Доджем» до самого конца улицы, пока он не выехал на проезжую часть и не скрылся из виду.

И всё это время я яростно искал выход, который не подразумевал бы нашу капитуляцию, наше поражение и плен.

«Ладно, Чарли», — сказал мужчина из Окли. Все трое снова выдвинулись вперёд, заняв позицию прямо позади старого «Корвета» Генри, припаркованного у дома. «Я выполнил свою часть сделки. Теперь твоя очередь».

«Откуда я знаю, что ты их упустил?» — уклонился я от ответа. «Ты не из тех, кто оставляет свидетелей, правда? Давай дадим им ещё немного времени».

Он снова рассмеялся, но в его голосе не было ни капли веселья. «Если ты ждёшь спасения, Чарли, тебе придётся долго ждать», — сказал он.

«На этот раз тебя никто не спасет».

Я ответил не сразу. Я знал, что у меня осталось не так уж много вариантов. Во всяком случае, не таких, которые можно было бы выжить.

Для Трея или для меня.

Я посмотрел вниз. Руки, крепко сжимавшие SIG, были в крови Скотта. Я знал, что в моём пистолете осталось всего два патрона, а снаружи остались трое негодяев. Шансы невелики, как ни посмотри.

«Пошли, Чарли», — мягко сказал мужчина из Окли. «Заставишь нас прийти и схватить тебя, и ты пожалеешь об этом».

«Зачем?» — безрассудно бросил я. «Ты всё равно нас убьёшь».

Я ожидал какого-то утешения, но его не последовало. Вместо этого последовала пауза, а затем снова этот чертовски раздражающий смех. «Верно, но некоторые способы умереть сложнее других», — сказал он, и лёгкость его тона сделала его слова ещё более жестокими, ещё более пугающими. «Просто спроси своего приятеля Генри».

OceanofPDF.com

Четырнадцать

«Под домом кто-то есть».

"Что?"

На мгновение я не осознала, что сказал мне Трей. Его голос был едва слышен. Я просунула голову в кухонную дверь и уставилась на него через узкий коридор.

Он сидел, прижавшись спиной к открытой двери ванной, и не смея пошевелиться, разве что открыть глаза.

«Под домом кто-то есть, — настаивал он. — Я их слышу».

И когда я прислушался, я тоже их услышал. Ничего явного, лишь едва слышное осторожное шуршание и скольжение, словно кто-то пытался занять удобное положение. У меня пересохло во рту, так что язык прилип к нёбу. Итак, Мужчина из Окли пытался заставить меня говорить, пока его люди обходили нас с флангов.

Я смотрел на пол, словно надеясь заметить какой-нибудь след этого вторжения, например, комок под ковром. Когда я впервые увидел дом Генри, я знал, что он построен над землёй, отсюда и гнилые решётки по периметру, но мне и в голову не приходило, что щель может быть достаточно большой, чтобы в неё протиснуться человек. Если бы я это сделал, то, возможно, подумал бы, что это путь к бегству для Трея.

И вот теперь, похоже, было уже слишком поздно.

Кто-то меня опередил.

«Залезай в ванну и не высовывайся», — сказал я. Ванна была сделана из старой эмалированной стали и достаточно прочной, чтобы обеспечить хоть какую-то защиту — как сбоку, так и снизу.

Я подождал, пока Трей благополучно войдёт, а затем, стараясь действовать очень тихо, прокрался обратно через коридор. Когда я снова выглянул из кухонного окна, то увидел только латиноамериканца, закрывающего фасад. Ни Оклимена, ни Джинджера не было видно.

Возможно, сейчас самое время сделать перерыв...

Я вспомнил последние слова парня из Окли. Значит, мы всё равно были обречены. Поражение имело привкус гнили, как испорченная еда. Лучше идти сражаться, даже с жалким запасом боеприпасов.

«Трей?»

Он приподнял макушку над краем ванны и посмотрел на меня с выражением « Что теперь?» .

«Планы меняются», — торопливо сказал я и кивнул в сторону входной двери.

"Пойдем."

Я подождал, пока он вылезет, и подошел ко мне вплотную. «Если что-нибудь случится, — осторожно сказал я, взглянув на него, — беги как угорелый и не останавливайся, слышишь? Не останавливайся и не возвращайся, что бы ни случилось, понял?»

Он пристально посмотрел на меня, затем кивнул, неохотно и даже немного угрюмо.

«Постарайся держаться подальше от полиции, если сможешь», — сказал я и, поддавшись порыву, добавил: «Иди к Уолту и Харриет на пляж. Они о тебе позаботятся». И, сказав это, я понял, что это правда. Я доверился этому хитрому старику, сам толком не зная почему.

Я также осознал, как-то отстранённо, что не рассчитываю выбраться отсюда живым. Итак, однажды я уже обманул парня из Окли, но тогда он не ожидал, что я справлюсь. Я также обманул двух мужчин в «Бьюике» — я мог лишь предположить, что они были его сообщниками, — когда они не ожидали, что я вооружён. Но теперь он понял, чего я стою.

Я стоял в этом мрачном коридоре и чувствовал, как вся реальность происходящего окутывает меня, словно чувство покоя. Мне было двадцать шесть. Я всегда думал, что буду испытывать больше эмоций при мысли о собственной смерти, если вообще когда-нибудь задумаюсь об этом. Интересно, отнесся бы я к этому с таким же спокойствием, если бы знал, что Шон где-то там, готов на всё, чтобы добраться до меня.

Я пыталась дотянуться до него, почувствовать его. Я надеялась на какую-то связь, на какое-то подозрение, жив он или мёртв, но ничего не было. Огромная пустота там, где он когда-то занимал какое-то место в моём сознании. Возможно, позже настанет время погоревать по нему.

Если бы я это сделал.

Я отодвинул замки и приоткрыл недавно проветрившуюся дверь ровно настолько, чтобы заглянуть в щель. По-прежнему единственным человеком, которого я видел перед домом, был латиноамериканец с серьгой. Его взгляд был прикован к левой стороне дома, к углу.

Кровь на моих руках засохла, но от свежего пота они снова стали липкими. Я вытер ладони о штаны, а затем распахнул дверь.

Я распахнул ногой сетчатую дверь и, словно боком, выбежал на крыльцо, выставив вперёд одно плечо и держа пистолет SIG прямо перед собой. Я прицелился в центр тела латиноамериканца и почувствовал, как напряглись мышцы предплечий, когда я начал нажимать на спусковой крючок.

Я знал, что выступлю быстро, но мой противник, похоже, оказался быстрее, вскинув пистолет таким легким движением, которое говорило о долгих часах тренировок и профессиональном владении огнестрельным оружием.

Мелкие детали того момента запечатлелись в моей памяти. То, что усы-карандаш этого мужчины были подстрижены чуть длиннее с одной стороны, чем с другой, из-за чего его лицо казалось перекошенным. То, что на левой руке у него было обручальное кольцо, а на соседнем пальце – изящное бирюзовое кольцо-печатка. То, что у него был 9-миллиметровый полуавтоматический пистолет – изящная вещь, сверкающая заботой и гордостью.

Выстрел заставил меня пошатнуться. Он казался слишком громким для пистолета, почти оглушительным, хотя я точно знал, что стрелял не я. Мне всегда говорили, что выстрел, который тебя ранит, никогда не слышишь, но если это был он, то они ошибались. Ты услышал его вдвое громче.