Первая капля (Триллер Чарли Фокса №4)

И тут меня осенило, что это не так.

Я имею в виду, удар.

Чего нельзя сказать о латиноамериканце. Он отступил на пару шагов назад, шатаясь почти так же, как Скотт. Перед его рубашки был красным, хотя ещё мгновение назад он был белым. Нижний край галстука был оторван и исчез, но я не заметил, как он исчез. Он смотрел на зияющую рану, которая когда-то была его животом, с выражением недоумения и удивления на лице.

Мужчина предпринял последнюю, тяжёлую, тяжёлую попытку поднять оружие, но его тяжесть не выдержала. Всё было слишком сложно, слишком утомительно. Ноги запутались, он рухнул, описал почти грациозный пируэт и скрылся из виду за старым «Корветом» Генри.

И прямо у меня под ногами, под крыльцом, раздался безошибочно узнаваемый звук нового патрона, вставляемого в патронник помпового ружья.

дробовик.

Я уставился. Крыльцо было всего лишь деревянным. Выстрел из дробовика пробил бы его насквозь, словно бумагу. Я резко развернулся, схватил Трея и запихнул его обратно в дом. Сетчатая дверь даже не успела захлопнуться за нами.

Я заперла замки на входной двери и затолкала мальчика обратно в ванную. На этот раз я забралась в ванну вместе с ним, и мы оба присели там на корточки, напряжённые и затаив дыхание.

Кто, чёрт возьми, стоял под крыльцом с дробовиком? Не кто-то из команды Окли, это точно. Разве что у него были серьёзные проблемы с коммуникацией с сотрудниками. Так кто же?

На секунду я вспомнил утверждения о том, что Генри был связан с ЦРУ.

А что, если он не врал? А что, если его убийство где-то насторожило и вызвало реакцию, включающую в себя такую ответную атаку?

Почти сразу же, как эта мысль возникла, я её отбросил. В таком случае они бы убрали латиноамериканца из игры ещё до того, как мы с Треем вышли из дома. И прихватили бы с собой что-нибудь потише. Дробовики – не то оружие, которое возьмут с собой на такую тайную операцию. Зачистка домов и запугивание – да, но точечный удар после убийства? Не думаю.

Слишком грязно.

Снаружи я услышал голоса, громкие, но недостаточно громкие, чтобы разобрать слова, только тон. В основном гнев и немалое удивление. Я понял, что разговаривают двое мужчин, повышая голоса. Похоже, это был человек из Окли и ещё один, который мог быть только Джинджером. Ему больше не с кем было спорить.

Я ждал нового выстрела из спрятавшегося дробовика, но мужчина предпочёл затаиться, выжидая удобного момента. Если он так готов убить одного из нападавших, я с яростью подумал, почему бы не добить остальных, пока есть такая возможность?

Завёлся двигатель, что-то довольно тяжёлое, отдавшееся вибрацией по всему зданию, когда машина остановилась снаружи. Он простоял там около минуты, пока двери открывались и с грохотом закрывались. Затем он быстро тронулся, гул двигателя то нарастал, то затихал, пока автоматическая коробка передач переключала передачи. Я

прислушивался к его удаляющемуся звуку в конце улицы, пока он совсем не отошел на второй план.

«Они ушли?» — прошептал Трей.

«Это зависит», сказал я, «от того, кого вы имеете в виду».

«Чарли?» — раздался новый голос так близко от входной двери, что мы оба вздрогнули. Я не слышал шагов на крыльце. «Ты можешь выйти. Представление окончено».

Я узнал мужчину, который заговорил, как только эти протяжные слова вылетели из его рта. Трей тоже. Я почувствовал, как он вздрогнул рядом со мной. Он сгорбился, согнув колени перед собой и обхватив голени руками. Он сжимал меня так крепко, что костяшки пальцев побелели от напряжения.

«Скажи мне, Уитмарш», — крикнул я в ответ, — «почему, черт возьми, я должен тебе доверять ?»

Джим Уитмарш фыркнул, что могло бы означать веселье. Но, с другой стороны, это могло быть и не так.

«Ну, я могу придумать пару веских причин», — сказал он. Последовала пауза, затем снова раздался звук дробовика: смазанный механизм отодвинулся назад и дослал очередной патрон. В этом не было необходимости. Это был просто жест. Просто для вида. «Ну что, для начала?»

Секунду я сидел, съежившись, в ванне, пытаясь понять, что тут не так. Кроме очевидного. Окли хотел нашей смерти, и только прибытие Уитмарша и его людей предотвратило это.

Но я сомневался, что человек из Окли знал, кто убил латиноамериканца. Он мог даже подумать, что это я. Выйти против человека, которого ты считаешь вооружённым полуразряженным пистолетом, — это одно. Но внезапно обнаружить, что тебя поджидают люди с дробовиками, — это совсем другое. Либо человек из Окли сбежал, либо пошёл за подкреплением.

Итак, нам остался только Джим Уитмарш. Человек, которого я видел, ворвался в номер мотеля с одним из своих людей и хладнокровно убил двух невинных несчастных, приняв их за нас.

Однако он был прав, его аргументы были убедительными.

Решение остаться и противостоять ружейному выстрелу в замкнутом пространстве — особенно в таком хлипком помещении, как дом Генри — было самоубийством.

Если бы они начали зачищать помещение, комнату за комнатой, им бы даже не пришлось целиться. Ванная была настолько маленькой, что им достаточно было бы сделать один выстрел в открытую дверь или даже прямо через одну из перегородок.

Даже чугунная ванна нас тогда не спасла бы. Открытая местность была нашим единственным шансом.

Я взглянул на Трея. Он выглядел таким испуганным, что я даже не был уверен, смогу ли поставить его на ноги без посторонней помощи.

«Нам нужно идти туда», — почти нежно сказала я ему. Он покачал головой, губы задрожали. Я потянулась, чтобы коснуться его щеки, но снова заметила кровь на своих руках и вместо этого просто коснулась его плеча. Я неуверенно улыбнулась. «Поверь мне», — сказала я с уверенностью, которой не чувствовала. «Я вытащу тебя отсюда».

Его заплаканные глаза назвали меня лжецом, но, по крайней мере, он не произнес этих слов вслух.

Я повысил голос: «Ладно, Уитмарш, мы выходим».

Мы вышли из ванны и снова двинулись к входной двери.

«Вот», — тихо сказал я и воткнул пистолет-пулемет сзади за пояс мешковатых шорт Трея. Он побледнел ещё сильнее. «Ради бога, не трогай», — предупредил я его. «Так тебя вряд ли будут обыскивать, вот и всё».

Я отперла дверь, распахнула сетку и вышла на крыльцо, оставив Трея чуть позади себя, а свои пустые руки — так, чтобы все могли их видеть.

Джим Уитмарш стоял на заросшей подъездной дорожке, недалеко от того места, где упал латиноамериканец. Я обвёл взглядом пространство за «Корветом», но тело, похоже, исчезло. На другой стороне дороги не было и следа человека, которого я застрелил. Значит, именно для этого и остановился мужчина из Окли.

Уитмарш был в рубашке «оксфорд», брюках чинос и лоферах на босу ногу. В аккуратной кожаной кобуре на поясе он держал «беретту», и от жары он весь вспотел. Увидев меня, он поднял брови, разглядывая безвкусный подростковый наряд, розовые локоны с бусинами и копну седых волос Трея.

У Лонни был дробовик, двенадцатикалиберный «Ремингтон». Он стоял чуть впереди, но довольно сбоку от Уитмарша, давая ему хороший обзор. Его боевые брюки спереди были покрыты грязью.

и пыль там, где он лежал под домом и застрелил латиноамериканца через решётку, невидимый и не вызывающий подозрений. Теперь его взгляд постоянно блуждал по окрестным домам и улице, высматривая опасность. Он почти не удостоил нас с Треем взглядом.

Я увидел Криса только после того, как подъехала машина. Бордовый Ford Taurus резко затормозил прямо у дома, и здоровяк выскочил из-за руля, оставив двери открытыми, а двигатель – работающим. Он обошёл машину сзади и открыл багажник.

«Пойдем», сказал он Уитмаршу, «у нас мало времени».

«Хорошо», — кивнул Уитмарш. «Сначала осмотрите её». Мне он сказал: «Ты превзошёл мои ожидания, Чарли. Меня трудно впечатлить, но я впечатлён».

«Извините, если я не воспринимаю это как комплимент», — сказал я с ноткой едкости.

Он улыбнулся. «Ага», — продолжил он, словно я ничего не говорил, не отрывая от меня взгляда, и добавил с какой-то жестокой рассудительностью: «Ты сопротивлялся больше, чем Мейер, это точно».

Я почувствовал, как моё лицо напряглось, но я не собирался доставлять ему удовольствия подняться на него. Мы продолжили соревнование в взглядах, когда Крис подошёл и быстро ощупал меня. Он держался подальше от обстрела Лонни и отступил, когда тот закончил, кивнув Уитмаршу. Как я и надеялся, он не стал возиться с мальчиком.

«Хорошо», — сказал Уитмарш, — «положи их обоих в багажник».

«Да ладно тебе», — рявкнула я, придвигаясь ближе к Трею и попирая свой страх.

«Если вы собираетесь нас убить, просто сделайте это. Вам не нужно проходить через классическую ерунду с «наездами».

Крис взглянул на своего босса, и в этот момент я заметил в его взгляде лёгкий намёк на нервозность. Внезапное осознание было таким, будто кто-то щёлкнул выключателем в моей голове и включил все прожекторы на футбольном матче Премьер-лиги.

Они не хотели нашей смерти.

На самом деле, смерть Трея была последним, чего они хотели. До такой степени, что они даже вмешались, чтобы предотвратить расстрел нас человеком из Окли и его командой.

Теперь всё это обретало какой-то извращённый смысл. Я думал, что Уитмарш и Окли заодно, но, задумавшись, я понял, что никогда не видел, чтобы они работали как команда. Хотя, казалось, у них всегда была общая цель.

«Может быть, мы не собираемся тебя убивать», — сказал Уитмарш, прищурившись.

«Ты об этом подумал?»

Лонни оторвался от своего постоянного наблюдения ровно настолько, чтобы бросить на босса короткий, полный боли взгляд, словно считал, что Уитмарш тратит время, которого у них и так не было, на пустую болтовню. Крис тоже был напряжён. Несколько мгновений единственным звуком, нарушавшим тишину, был тихо работающий двигатель «Тауруса».

«Ну, именно так все и выглядело, когда мы наблюдали, как ты расправился с той парочкой в мотеле», — бросил я в ответ.

Он был ошеломлён, но потом улыбнулся. «Может быть, с тех пор мы передумали», — сказал он и кивнул Крису, чтобы тот продолжал.

Трей был рядом со мной, и когда Крис снова приблизился к нам, я сделал шаг назад, оставив мальчика впереди. Лицо Криса дрогнуло при виде моей явной трусости, но, двигаясь, я протянул правую руку за спину Трея, словно собираясь обнять его за плечи. Вместо этого я залез ему под рубашку и, схватив рукоятку пистолета SIG, вырвал его.

Моя левая рука обхватила шею Трея, сжав кулаком его рубашку, чтобы крепко прижать его к себе, беззастенчиво используя его как щит. Я поднял SIG наверх, уперев дуло ему под челюсть. Он откинул голову назад, а спина напряглась от гнева и страха. Всё это время я старался быть как можно меньшей мишенью для Уитмарша.

Именно он меня беспокоил. Если они так отчаянно хотели захватить Трея живым, как я подозревал, Лонни не мог рискнуть выстрелить из дробовика, когда мы были так близко друг к другу. У Криса в руках ничего не было. Оставался Уитмарш и его «Беретта».

Но они все замерли, и это вселило в меня надежду, что, возможно, для нас ещё есть путь к побегу. Это была игра. Оставалось только рискнуть.

«Ты, должно быть, считаешь меня невероятно глупым», — выплюнул я. «Ладно, ты решил, что тебе нужен этот ребёнок. И что мне остаётся?»

Я придал своему голосу подобающую плаксивость и лукавство. Я имел дело с людьми без чести. Им не составит труда поверить, что я думаю исключительно о своих интересах. Крыса, которая внезапно нашла спасательный жилет и решила, что пора покидать этот корабль.

Я еще сильнее вонзил ствол SIG в шею Трея, направив его вверх, чтобы один выстрел разбросал его мозги по всему газону, и увидел тревогу на их лицах.

«Он тебе нужен живым?» — усмехнулся я. «Ну, в таком случае будь готов позволить мне вывести его отсюда, иначе он станет очередным трупом, который тебе придётся убирать. И поверь мне, — добавил я, и голос его буквально сочился ядом, — после двух дней в обществе этого маленького негодяя это будет почти удовольствием».

Какое-то время все молчали, и я испугался, что переусердствовал, но затем Уитмарш опустил пистолет и кивнул остальным двоим. Они позволили мне подтолкнуть Трея к «Таурусу», следя за тем, чтобы я постоянно его разворачивал, чтобы у них не было возможности выстрелить по мне, пока мы добираемся. Хотя никто из них и не пытался. Я начал понимать, что Трей, должно быть, теперь для них очень важен.

Сесть за руль, не выставив себя напоказ, было непросто, и мне это удалось не так ловко, как хотелось бы, но мы справились. Трей был напряжённым и неуклюжим, казалось, он едва мог втиснуться в машину.

Как только мы сели, я сразу же включил передачу и нажал на газ, не заботясь о том, сколько резины осталось на дороге. Крышка багажника пару раз подпрыгнула на кочках, а затем наконец захлопнулась. Я всё сидел, сгорбившись, в ожидании выстрелов через заднее стекло, но их так и не было.

Либо Уитмарш знал, когда следует признать поражение, либо он действительно боялся навредить мальчику.

Когда мы доехали до конца улицы, я рискнул приподняться и взглянуть в зеркало заднего вида. Оно было настроено на водителя повыше, и мне пришлось слегка наклонить его вниз, чтобы им воспользоваться. Но когда я это сделал, то обнаружил, что все пассажиры перед домом Генри исчезли.

Я обернулся и посмотрел через плечо, просто чтобы убедиться, но там никого не было. Уитмарш и его люди исчезли, словно никогда и не появлялись.

существовало.

OceanofPDF.com

Пятнадцать

Я ехал без направления, пару кварталов по главной улице, а затем делал несколько неожиданных поворотов, чтобы скрыться от любопытных полицейских глаз нас и наш угнанный «Таурус». Не то чтобы я думал, что Джим Уитмарш поспешит заявить об угоне машины.

Понимаете, мы бы не выдержали и десяти секунд остановки в пробке.

У «Тауруса» был бежевый салон, и мои нервные руки оставили кровавые отпечатки по всему ободу руля. Выглядело это так, будто я, как минимум, выпотрошил живого кролика.

А ещё был мой незарегистрированный SIG, который я засунул обратно под бедро. Пули от него теперь можно было найти в двух трупах.

От этой мысли у меня по плечам пробежали мурашки.

Черт. Как до этого дошло?

Некоторое время я ехала молча, изредка бросая на Трея взгляды.

Мальчик уткнулся в дальний угол пассажирского сиденья, отвернувшись к стеклу. По наклону его головы я понял, что он дуется, и у меня не было сил затевать с ним драку. Не сейчас.

Я был слишком занят попытками разобраться в произошедшем у Генри. Всё это казалось таким запутанным. Мужчина из Окли действительно работал в полиции, в этом я теперь был совершенно уверен. Иначе как он мог узнать о зове Ксандера о помощи и перенаправить его?

Именно этот человек из Окли пытал, а затем убил Генри. Он признался нам в этом, будучи уверенным, что мы не доживём до того, чтобы сообщить об этом. Вопрос был в том, как он вообще нашёл Генри?

Единственным ответом было то, что Генри сам связался с человеком из Окли, предложив вести переговоры от имени Трея. Но если это так, то какое место в этом заняли Уитмарш и его банда? В мотеле я предполагал, что у них всех общая цель, но теперь, похоже, они оказались по разные стороны баррикад.

Окли просто хотел нашей смерти, так что, по крайней мере, в этом он был последователен. Однако Уитмарш, похоже, изменил свою позицию. Он назвал это переменой в душе, но я ему не поверил. Не думаю, что ему было что менять. Но теперь он так отчаянно хотел взять нас живыми, что позволил…

Мы ушли, когда я угрожал Трею. И он был готов применить смертельную силу, чтобы защитить нас, когда это было необходимо.

Но зачем такая секретность? Зачем прятаться в тени и ждать, пока мы выйдем, чтобы он обстрелял латиноамериканца? И зачем позволять Окли и Джинджеру подобрать своих убитых и сбежать? Если люди Уитмарша были готовы убить одного, чего они добились, позволив остальным уйти живыми?

Я вспомнил молодого полицейского, который нас остановил, и людей в «Бьюике», которые вмешались. Я понял, что это не просто чёрно-белый случай: кто жив, кто мёртв. Ни одна из сторон не хотела, чтобы мы попали в руки чужих чиновников.

Так кто же был прав?

Я взглянула на Трея. Он всё ещё пристально смотрел в окно.

«Может быть, нам пора снова сходить к Уолту», — немного робко предложил я.

Нет ответа.

«Трей», — сказала я на этот раз резче. — «Ты меня слышал? Я сказала, может быть…»

«Я тебя слышал!» — слова вырвались из него, слишком громко для тесноты машины, напугав. Он обернулся, и теперь я видел, как по его лицу текут слёзы. Он сжал губы так, что они побелели и потеряли всякое выражение, всё его лицо исказилось.

«В чем дело?»

Мой вопрос только ухудшил ситуацию.

«Что случилось ? » — закричал он, не обращая внимания на то, что его голос поднялся и дрогнул, пронзительно свистя. «Какого хрена ты можешь спрашивать: «Что случилось?»

После того, что ты только что сделал? — Он замолчал, покачав головой, пока гнев вскипал, а затем ударил кулаком в боковую дверную панель. — Как ты можешь ? — повторил он.

«Трей», — осторожно сказал я, пытаясь одним глазом следить за движением, несмотря на его всплеск эмоций. «Я сделал то, что должен был сделать, чтобы вытащить нас оттуда живыми. Ты же это понимаешь?»

Он молчал, и до меня дошло, что он принял каждое моё слово на крыльце Генри за чистую монету. У меня пересохло во рту. Неудивительно, что этот парень такой обидчивый.

«Трей», — сказала я, пытаясь снова. — «Я не это имела в виду — совсем ничего. Господи, ты же не мог подумать, что я это сделала, после того, что мы пережили за последние пару дней?»

«Откуда мне было знать?» — угрюмо бросил он. «Ты говорил это так, будто говорил серьёзно».

«Если бы я не был убедителен, Уитмарш раскрыл бы мой блеф». Я на мгновение замолчал, пытаясь найти другой способ заставить его это увидеть.

«Я здесь, чтобы защитить тебя», — наконец сказал я. «Это моя работа. Я защитил тебя.

Господи, я даже убивал, чтобы защитить тебя. Поступки должны говорить громче слов. Разве это ничего тебе обо мне не говорит?

Последовала долгая пауза. «Я никогда не просил тебя никого убивать», — пробормотал он.

«Чёрт, мне правда не победить тебя, правда?» Я быстро выдохнул, но раздражение не ушло. «Я делаю всё возможное, чтобы ты выжил, и вдруг превращаюсь в хладнокровного убийцу. Но если бы я не сделал то, что сделал, мы бы оба уже были мертвы».

«Но Скотту это не особо помогло, не так ли?»

Казалось, он был полон решимости обрушить на меня любой возражения. Я стиснул зубы и попытался сдержать гнев. «Я сделал всё, что мог», — процедил я. «Он поступил неправильно. Если бы он не выбрался из грузовика с другой стороны, его бы, наверное, не сбили».

Трей фыркнул и всплеснул руками. «О, отлично! Он мой друг, и он, вероятно, мёртв, а ты только и делаешь, что говоришь, что это, типа, не твоя вина!»

«Трей, не спеши с выводами», — сказал я, начиная и сам терять самообладание.

«Мы не знаем, как дела у Скотта».

«Так что давайте поедем в больницу и выясним».

«Нельзя», — резко ответил я. «Не будь идиотом. Там нас будут искать в первую очередь». Я махнул рукой на волосы. «И они прекрасно знают, как мы теперь выглядим. Вокруг нас горы трупов, а Уитмарш и добрая старая добрая Джерри Рэйборн, похоже, решили сделать так, чтобы именно я взял на себя вину за все эти преступления.

Нет другого способа объяснить то, что там произошло».

Трей не хотел просить меня развивать эту тему, но любопытство взяло верх. «Что ты имеешь в виду?»

«Иначе зачем Лонни пристрелил того латиноамериканца, не показав виду? Зачем позволил остальным двоим уйти, когда у них было предостаточно возможностей их подстрелить? Думаю, они хотели, чтобы этот Окли – тот парень из парка развлечений – решил, что это сделал я, хотя, чёрт возьми, откуда у меня вдруг взялось ружьё?»

Трей всё ещё хмурился. «Ну и что?»

«Не знаю», — ответил я тише. Движение замедлилось и остановилось, когда перед нами загорелся красный свет. «Единственное, что изменилось со вчерашнего дня, — это то, что Генри узнал о твоём участии в программе твоего отца. Нам нужно выяснить, с кем он общался. А для этого нужно узнать, что было на жёстком диске, который мы изъяли из компьютера Генри».

«Которую ты отдал Ксандеру», — вставил Трей, и в его тоне послышались нотки обвинения.

«Которую я отдал Ксандеру», — согласился я, многозначительно добавив, — «когда не думал, что мы доживем до того, чтобы сделать это сами».

«Так что нам всё равно нужно ехать в больницу», — сказал Трей, упрямо выпятив челюсть. «Нам нужно найти Ксандера».

«Нет», — я покачал головой. «Мы подождем и поймаем его где-нибудь ещё — дома, может быть. Сейчас слишком опасно пытаться».

«Я хочу в больницу. Если ты так боишься ехать со мной, — громко и язвительно сказал он, — выпусти меня из этой чёртовой машины, и я пойду один!»

«Ты не можешь пойти один, Трей. Прояви хоть немного здравого смысла».

«Я не брошу своих друзей!» — теперь он почти кричал на меня.

«Вы не можете удерживать меня против моей воли. Это же как похищение. Вы не можете…»

Люди в машине рядом с нами начали на нас глазеть. «Ладно, ладно», — сказал я, перебивая его. «Ради всего святого! Мы поедем в эту чёртову больницу. Успокойся, ладно?»

Он опустился на своё место, громко шмыгая носом и вытирая его тыльной стороной ладони. На мой взгляд, он выглядел слишком самодовольным победителем. Я невольно смахнул это с его лица тихим напоминанием. «Но если мне придётся кого-то пристрелить, чтобы выбраться оттуда, просто помни, чья это была идея, хорошо?»

***

Медицинский центр Галифакса на бульваре Клайда Морриса больше напоминал разросшийся офисный комплекс, чем больницу. Я оставил угнанный «Таурус» задним ходом у стены в углу их огромной многоэтажной парковки и пошёл по указателям к травматологическому центру.

Мы уже ненадолго заехали в торговый центр, как раз чтобы найти тихий туалет, где я смог оттереть кровь с рук и вытереть самые сильные следы с шёлковых брюк. На зелёном фоне кровь стала чёрной, что выглядело не так уж и плохо, но я всё равно подумал, что не стоит заходить туда, где, теоретически, её должны были бы распознать.

Я отправила Трея в магазин с деньгами, чтобы он купил мне дешёвую сумку, в которой я могла бы спрятать SIG. Он вернулся с ярко-розовой пластиковой сумкой через плечо, как у Барби, украшенной яркими фиолетовыми и жёлтыми цветами. Он пытался изобразить невинное презрение, но я была уверена, что он выбрал её намеренно.

Мы поспешили в главное здание больницы. Я, нацепив на лицо своё самое встревоженное подростковое выражение и свой самый лучший американский акцент, спросила у стойки о Скотте.

Крупная чернокожая женщина с измученным видом на другой стороне посмотрела на меня с подозрением. «Вы родственник?» — спросила она.

«Нет, но это брат Скотта», — солгала я, кивнув Трею. «Ему всего пятнадцать. Я привела его, как только мы узнали».

Она посмотрела на Трея, и почему-то его раздражённое поведение заставило её смягчиться. Она не сказала «Ага», но это было очень близко к истине.

Мы следовали ее указаниям, пока наконец не повернули за угол и не увидели Ксандера и Эми, нервно ожидающих в коридоре, и мы поняли, что попали в нужное место.

Трей, едва завидев их, побежал трусцой. «Ксандер, привет! Как он?»

Ксандер обернулся на звук его голоса, но быстро отвёл взгляд, словно ему было трудно видеть нас. Эми вскочила на ноги и пошла нам навстречу, бледная и испуганная.

«Они нам мало что скажут, кроме того, что он всё ещё в операционной», — сказала она. Она обхватила руками предплечья, неосознанно потирая их.

кожа. «Он потерял много крови, и, похоже, есть и другие осложнения».

Трей переводил взгляд с одного на другого. «Например?»

«Сделали рентген и пришли к выводу, что пуля прошла довольно близко к позвоночнику, мужик», — сказал Ксандер сдавленным голосом. «Есть вероятность, что он больше не сможет ходить». На мгновение его взгляд упал на меня, пока он говорил, и я без слов понял, что он винит меня — нас — в том, что произошло.

Я мог бы сказать, что никто не заставлял их идти с нами в «Генри». На самом деле, я специально просил их этого не делать, но чувство вины и так витало в воздухе, и без того, чтобы я вносил свой вклад.

«Они позвонили родителям Скотта, — вставила Эми. — Они бросили всё и сели в самолёт. Они должны быть здесь с минуты на минуту. Я просто не знаю, что мы им скажем».

«Вы что-нибудь сказали в больнице?»

Эми покачала головой, взглянув на Ксандера.

«К нам уже приставала полиция, — сказал он, — но мы им ничего не сказали».

«Хорошо», — сказал я. «Ради бога, не упоминай при них ни меня, ни Трея».

«Что?» — вскрикнул Ксандер. Он придвинулся ближе, приблизив своё лицо к моему.

Он был чуть выше ростом, а когда его переполняли гнев и горе, он казался ещё больше. Эми издала протестующий звук и положила руку ему на плечо. С трудом он взял себя в руки, понизив голос до рычания. «Из-за тебя наш друг может провести всю оставшуюся жизнь в инвалидном кресле, а ты всего лишь хочешь не влипать в неприятности?»

«Проблемы — это ещё не начало», — безжизненно ответил я. «Как минимум один из тех, кто убил Генри, а потом пришёл за нами, — полицейский. Двое из них уже мертвы. Если хочешь рассказать полиции — которая может быть в курсе, а может и нет, —

А что на самом деле произошло, берите на себя. Гораздо лучше выдумать инцидент со стрельбой из проезжающего автомобиля и оставить всё как есть. Все мне говорят, что сейчас весенние каникулы. Постоянно происходят дикие вещи.

Я видела, как мои слова проникали в меня, как Ксандер осознавал их истинность и мысленно отступал. Даже если физически он не мог заставить себя отступить. В конце концов, Эми втиснулась между нами.

Она отвела Ксандера назад, пока его икры не коснулись одного из кресел, затем мягко надавила на его плечи, пока он не сел. Он подчинился без колебаний.

сопротивление, не спуская с меня глаз.

Эми вернулась к нам, выдавив из себя печальную улыбку. «Послушайте, вам лучше уйти», — сказала она. «Как только мы что-нибудь узнаем, мы вам позвоним». Её улыбка стала ещё шире, когда она обратилась к удручённому Трею. «Я очень рада, что с вами всё в порядке».

Когда она попыталась вернуться к Ксандеру, я схватил её за руку. «Ещё кое-что», — тихо сказал я. «Помнишь, я отдал Ксандеру жёсткий диск с компьютера Генри?»

Она кивнула. «Хочешь вернуть?»

Я покачал головой. «Без доступа к компьютеру, куда можно это записать, это нам бесполезно», — сказал я. «Но нам всё равно нужно знать — сейчас как никогда — с кем он контактировал».

Она пожала плечами, и её равнодушный взгляд явно говорил о том, что с моей стороны было бестактно спрашивать о такой мелочи в такое время. «Зачем?»

Я помолчал, стараясь не показывать нетерпения, пока искал способ убедить её. «Потому что иначе мы не узнаем, на кого на самом деле работают те, кто застрелил Скотта», — сказал я.

Я видел, как это меня зацепило. Она снова кивнула. «Хорошо, я, типа, посмотрю, что можно сделать».

Мы быстро ушли, стараясь не привлекать внимания. Внезапно больница наполнилась людьми в форме, но никто из них, похоже, не искал двоих детей. А если и искали, то мы, похоже, были не теми детьми, которых они искали.

Хотя мне и не хотелось оставлять наш транспорт, сохранение «Тауруса» создало бы больше проблем, чем решило бы.

Тем не менее, я не удержался и проверил его перед тем, как мы в последний раз его оставили, на всякий случай, вдруг там спрятано что-нибудь, что нам может пригодиться.

Только открыв багажник, я понял, насколько тщательно Джим Уитмарш и его люди спланировали наше похищение из дома Генри. Вся внутренняя часть багажника была обшита плотным пластиком, каким пользуются строители. Он был заклеен по краям скотчем, и, сделав пробный надрез швейцарским армейским ножом, я обнаружил, что он был двухслойным.

«Это еще зачем?» — спросил Трей, все еще подавленный.

«Для человека, который утверждал, что передумал убивать нас немедленно, — мрачно сказал я, — Уитмарш, безусловно, принял меры предосторожности, чтобы не оставить никаких улик, подтверждающих наше присутствие в его машине». Я взглянул на него и внезапно ощутил необходимость подтвердить свои предыдущие действия. «Если бы я не увёл нас от него, он планировал убить нас обоих рано или поздно. Ты же это понимаешь, правда?»

После минутной паузы Трей кивнул, хотя и не прокомментировал, смирился ли он с тем, что мне пришлось сделать, или нет. Он стоял и смотрел, как я, насколько мог, протираю салон «Тауруса» и запираю двери. Затем мы вышли с парковки на палящий зной бульвар Интернешнл Спидвей. К западу от нас, по другую сторону восьмиполосного шоссе, виднелись огромные трибуны для зрителей гоночной трассы Дайтона.

Я остановился у первой попавшейся ливневой канализации и вытащил ключи из кармана. Но когда я повесил их на решётку, явное удивление Трея заставило меня замереть. «Что?»

«Вы не можете просто так выбросить ключи в канализацию», — сказал он, и в его голосе слышался настоящий шок.

Я смотрел на него, склонив голову набок, пока он не понял, как это звучит, и покраснел. Значит, стрелять в людей и красть их вещи было нормально. машина, но...

Я покачал головой и отпустил ключи. Они подпрыгнули и исчезли во мраке. Сегодня дети. Я сам был таким, но поклялся тогда, что никогда их не пойму.

***

Мы дошли до следующей закусочной, где встретили компанию ребят, которые направлялись на Стрип и были достаточно добродушны, чтобы предложить нас подвезти. После этого мы с Треем провели большую часть оставшейся части дня, слоняясь по набережной, разглядывая безумные машины и слушая оглушительные группы. Я ни о ком из них не слышал, но в целом они были довольно хороши. Даже несмотря на то, что они не знали, где находится регулятор громкости на большинстве своих усилителей.

Трей был угрюмым и молчаливым, что меня вполне устраивало, поскольку позволяло мне оставаться наедине со своими мыслями. Я всё ещё пытался понять, что, чёрт возьми, происходит, и не мог связать воедино ничего стоящего.

Я перепробовал все возможные варианты, какими бы невероятными они ни казались, начиная с известных мне фактов. Кит исчез. Человек из Окли пытался нас убить. Уитмарш, изначально нанятый для защиты семьи, сначала пытался убить Трея, но теперь пытался захватить его живым.

– по крайней мере, на короткий срок. Джерри Рэйборн пыталась подставить меня, обвинив в похищении мальчика, а возможно, и его отца.

Насколько я мог судить, всё сводилось к тому, кто владел программой, над которой Кит работал в момент своего исчезновения. На кону были слишком большие деньги, чтобы это было простым совпадением.

Кит внёс в неё свою лепту, хотя тот факт, что он сбежал, когда, казалось бы, был так близок к завершению, навел Генри на мысль, что Кит понял, что не сможет довести дело до конца. Но если люди считали, что программа не работает, зачем они приложили столько усилий, чтобы преследовать Трея?

Месть?

Но чья месть?

Если это была компания, на которую работал Кит, а значит, и Джерри Рэйборн с Уитмаршем, то это имело бы смысл. Возможно, они изначально хотели отомстить, но потом Генри, должно быть, проговорился, что у Трея могут быть недостающие детали. Их планы резко изменились: от попыток устранить мальчишку к тому, что он был нужен им живым, чтобы получить хоть какой-то шанс на обещанные миллионы.

И как раз когда я думал, что, возможно, всё соединил, всё снова начало рушиться. Насколько я понял, у Трея была лишь малая часть программы. Учитывая, что Кит пропал и, возможно, скрывается, как они собирались заполучить остальное?

Если только Кит тоже не был в этом замешан. Но в таком случае, если он пытался избавиться от Трея, потому что тот мог спровоцировать проблемы с его матерью, зачем останавливаться сейчас?

И при чём тут этот Окли? Ведь он утверждал, что именно он пытал и казнил бедного Генри. Неужели он блефовал, чтобы напугать нас?

Единственное, о чём я старался не думать, — это о том, что случилось с Шоном, но ничего не мог с собой поделать. Особенно после мимолётной фразы Уитмарша. «Ты сопротивлялся больше, чем Мейер, — сказал он, — это точно».

Но даже так я не позволял себе терять надежду. Я не мог этого допустить.

***

Когда начало темнеть, мы перекусили в одном из многолюдных заведений, торгующих барбекю, на главной улице, и втиснулись в кабинку, чтобы разделить столик с группой детей, приехавших из Джорджии всего на выходные.

Трей достаточно оживился, чтобы поболтать с ними за бургерами и картошкой фри, но я видел, каких усилий ему стоило вести себя нормально. Когда он думал, что на него никто не смотрит, в его взгляде появлялось что-то затравленное и затравленное.

Он ковырял заусенец на большом пальце, пока не оторвал полоску за полоской кожи, до крови. Я заметил, что теперь он переживал из-за этого, и это было так же неосознанно, как нервный судорога.

Я понял, что он больше не может так продолжать. Он, возможно, и раздражающий мальчишка с типичным для современных подростков безразличием к опасности, но, столкнувшись с её постоянной реальностью, он начал страдать. То, что начиналось как игровая версия одной из его компьютерных игр, превратилось в кошмар, который он не мог просто так взять и выдернуть из розетки, когда ситуация стала тяжёлой.

Что бы я ни собирался предпринять в этой ситуации, мне нужно было сделать это быстро.

До того, как он развалился по швам.

OceanofPDF.com

Шестнадцать

Когда мы уже выходили из шашлычной, зазвонил мобильный телефон Трея.

Он вытащил телефон из кармана и почти со страхом посмотрел на дисплей.

«Это Ксандер», — сказал он, не делая никаких движений, чтобы ответить на звонок.

Я пропустила еще два гудка, затем вздохнула, забрала телефон из его рук и нажала кнопку приема.

«Привет, Ксандер», — сказал я, стараясь сохранить нейтральный тон.

«О, привет, Чарли», — сказал он так же осторожно и сдержанно.

«Как Скотт?»

Он замялся, и на секунду я испугался худшего, но когда он заговорил, я понял, что он просто хотел меня разозлить. «Его перевели на операцию. С ним мама и папа», — неохотно сказал он. «Врачи всё ещё не уверены, сможет ли он, ну, ходить, но, по крайней мере, он справится».

Трей, не желая отвечать на звонок, крутился у моего плеча, пытаясь подслушать, но из-за проезжающего транспорта ему было трудно расслышать.

Вместо этого он дернул меня за рукав рубашки и одними губами спросил: «Как он?».

Я неуверенно показала ему большой палец вверх и оттолкнула его. «Это хорошие новости», — сказала я Ксандеру, колеблясь. Меня охватило стеснение, когда я набралась смелости спросить его о жёстком диске Генри, зная, насколько грубо это прозвучит. В конце концов, мне не пришлось этого делать.

«В любом случае, Эми сказала, что тебе нужно знать, что было на том жестком диске, чтобы ты мог поймать ублюдков, которые в него стреляли», — продолжил Ксандер.

«Верно», — сказал я, настолько удивлённый, что решил попытать счастья. «Как думаешь, когда у тебя будет возможность взглянуть на него?»

«Уже сделал, чувак. Я посмотрел, как только вернулся из больницы.

Как только мама с папой закончат меня ругать. Тебе нужна вся картина или только самые яркие моменты?

«Какой бы ни был», — слабо ответил я. «Можете сказать, с кем он связался?»

«Первый он отправил только в отдел безопасности компании, где работает отец Трея. Это было довольно загадочно, понимаете? Генри просто…

спросили их, не потеряли ли они что-нибудь, и какая награда предлагается тому, кто, например, это найдёт».

«Какие-то «переговоры от нашего имени», Генри , – с горечью подумал я. – Удалось ли тебе найти ответы?»

«Конечно, — сказал он с лёгким презрением. — Там не было никакого шифрования, ничего такого. Мне просто нужно было подключить диск и заглянуть в папки «Входящие» и «Исходящие». Даже пароль не нужен. Это было проще простого».

«И что же они ему ответили?»

«Ну, они немного повозились, пока спрашивали: «Что ты нашёл?». А Генри спрашивает: «Что ты потерял?». В конце концов, Генри спросил: «Ты хочешь заключить сделку или нет?». И на этом они прекратили эту чушь».

«Держу пари, что так и было», — пробормотал я. «Не думаю, что они сделали что-то глупое, например, подписались, правда?»

«Не пришлось», — сказал он. «Первоначальное письмо Генри, возможно, дошло только до security@, но ответ пришёл от jwhitmarsh@».

Я кивнул. Тогда никаких сюрпризов. «И что сказал Уитмарш?»

«Ему нужны были какие-то доказательства того, что Генри действительно заполучил Трея, поэтому Генри рассказал ему о том, как вы с Треем меняли цвет волос и все такое».

Ублюдок . Я вспомнил, как на лице Уитмарша не отразилось ни малейшего удивления, когда мы вышли из дома и он увидел, как мы изменились.

Теперь я понял почему.

«А что потом?» — спросил я, стиснув зубы и изо всех сил стараясь не разразиться проклятиями из-за очевидного двуличия Генри. Он умер в ужасе, и мне было его жаль, но тот факт, что он и не думал нам помогать, несколько притуплял моё сочувствие.

«Уитмарш говорит: „Хорошо, я пойду, узнаю у начальства, что мы можем вам предложить“. А потом, примерно через пару часов, он снова выходит на связь и говорит: „Мне разрешено потратить пять тысяч“».

«Пять тысяч долларов?» — переспросил я. Даже тридцати сребреников с лишним не было. Инфляция? Казалось, это такая ничтожная награда за чью-то жизнь. Жизни двух людей, если подумать. На самом деле, было довольно оскорбительно, что меня так мало ценят. Две по цене одной. Это…

Я почувствовал себя как будто в супермаркете есть спецпредложение. «Как Генри на это отреагировал?»

«Он совсем свихнулся, чувак», — сказал Ксандер, — «совсем потерял контроль. Он обвиняет Уитмарша в том, что тот держит его за какого-то дурака, который не понимает, что поставлено на карту. Откуда ему знать, что без Трея у них всё хорошо, и что им стоит говорить о пятистах тысячах ».

«Держу пари, что все прошло хорошо», — сказал я, не в силах скрыть иронию в своем тоне.

«Ты шутишь!» — сказал Ксандер, совершенно ничего не понимая. «И тут Уитмарш отвечает: „Ты блефуешь. Ты не понимаешь, о чём говоришь“. А Генри отвечает: „Да ну?“ — и начинает нести чушь о том, как Трей обучал какую-то умную программу тому, как вычислять Уолл-стрит. Правда, чувак?» — неуверенно закончил он.

Я взглянул на Трея, который уже оставил безуспешные попытки подслушать. Теперь он сидел на перилах у входа в закусочную и надувал пузыри из жвачки. С последней он переусердствовал, и она растеклась по всему его лицу. Он попытался отодрать липкую массу с носа и щеки, но лишь склеил пальцы и ещё больше растерялся. Признаюсь, среди компьютерных гениев он выглядел довольно странно.

«Ага», — сказал я. «Всё верно».

«Ни хрена себе», — удивленно произнес Ксандер, и я почти услышал, как он качает головой.

«Они спросили у Генри его адрес?»

«Нет, но это было бы несложно выяснить. Он рассылал письма со своего сайта — ну, знаете, с той самой теорией заговора, о которой мы вам рассказывали? Было бы глупо с его стороны, если бы у Уитмарша были друзья в полиции. Они бы легко его выследили».

«Что-нибудь еще было?»

«Нет, всё именно так. Как вы думаете, этот парень, Уитмарш, убил Генри?»

«Возможно», — ответил я, хотя и понимал, что всё не так просто. «Я всё ещё пытаюсь разобраться».

Последовала пауза, а затем Ксандер сказал: «Слушай, мужик, передай Трею, что мне немного жаль, что я так на вас наорал в больнице. Я просто немного переживал за тебя».

Скотт, понимаешь?

«Мы все были такими».

«Да, я знаю», — пробормотал он. «В любом случае, мне пора идти. Мне вообще-то нельзя разговаривать по телефону. Мои родители просто в ярости от произошедшего. Они просто в шоке. А я так спокоен».

«Спасибо, Ксандер, — сказал я искренне. — Это очень помогает».

«Да, ну, пожалуйста», — смущённо сказал он. «И ещё кое-что, ребята. Не возвращайтесь к Скотту. Дело не только в том, что его родители вернулись, но и в том, что копы повсюду».

«Хорошо», — сказал я. «Спасибо за предупреждение».

«Не волнуйся», — сказал он. «Ты можешь остаться здесь, но, как я уже сказал, думаю, я под домашним арестом, лет так до двадцати ».

Он говорил, что двадцать – это очень далёкий и весьма преклонный возраст. Мне было примерно вдвое больше двадцати, чем Ксандеру ещё предстояло пройти. Я вдруг почувствовал себя очень старым.

Когда я закончил разговор, Трей спрыгнул с перил. «И что он сказал?» — спросил он.

«Ну, Джерри, похоже, позволяет Уитмаршу говорить за нее, но...»

«Не то!» — перебил он, язвительно упрекая меня в моей ошибке. «Насчёт Скотта! Что он сказал о Скотте?»

«Его перенесли», — сказал я. Трей услышал «но» в моём голосе и нетерпеливо махнул рукой, словно желая поскорее приступить к делу. «Есть некоторые сомнения в том, насколько он сможет восстановить подвижность».

Трей на мгновение застыл, открыв рот. Страдание разлилось по его лицу, словно медленно треснувшее окно. Он сунул руки в карманы, сгорбил плечи и отвернулся.

Я позволил ему пройти до середины парковки, прежде чем сдался и поспешил за ним. Он не хотел смотреть на меня, вырываясь, когда я пытался схватить его за руку. Мне эта игра надоела быстрее, чем ему. В конце концов, я настолько потерял самообладание, что смог поймать его дергающееся запястье и зафиксировать его. Это заставило его замереть с испуганным криком.

Он повернул ко мне лицо, полное упрека и слёз, вызывая во мне чувство вины. Я оттолкнул его.

«Прекрати, Трей», — резко сказала я, наблюдая, как он безуспешно пытается совладать с замком. «У нас нет времени на жалость к себе. Это роскошь, которую мы не можем себе позволить. Скотт серьёзно ранен. Это ужасно, но ты ничем не можешь ему помочь, кроме как сделать всё возможное, чтобы разобраться в этом».

Если он сдастся и бросит всё на самотёк, то это будет просто насмешкой над тем, через что он проходит. Всё это будет напрасно».

Он замер и молчал несколько секунд. Я видел, как его грудь поднималась и опускалась, когда он сделал пару глубоких вдохов, чтобы успокоиться. Затем он с удивительным достоинством сказал: «Не могли бы вы отпустить мою руку?»

Я тут же подчинился, готовый снова его поймать, если он побежит, но он не двинулся с места.

Мы стояли так какое-то время. Небо над нами приобрело тот драматичный розовато-голубой оттенок, когда день сменился вечером, оставив после себя шедевр формы и цвета, раскинувшийся по всему небу. Внизу, не обращая внимания на красоту, открывающуюся сверху, машины мчались по Атлантик-авеню.

Только когда ярко-жёлтый «Мустанг» с откидным верхом, полный шумных ребятишек, чуть быстрее свернул с дороги и помчался в нашу сторону, мы тронулись. Трей теперь был послушен, позволяя мне вести его через дорогу, сам послушно пробираясь рядом со мной сквозь промежутки между машинами. Свет становился всё ярче, и у всех были включены фары. Мы спустились по ближайшему пляжному пандусу и вышли на песок.

Только тогда мальчик прочистил горло. «Итак», — спросил он, — «что там было написано?»

Мне не нужно было спрашивать, о чём он говорит, но я всмотрелся в его лицо, словно проверяя, действительно ли он хочет знать на этот раз. В его взгляде не было и следа сарказма.

Я передал ему полный отчёт о том, что рассказал мне Ксандер. Когда я закончил, он снова замолчал, нахмурившись. Я подумал, что ему, должно быть, было тяжело смириться с двуличием Генри. Трей в последнее время усвоил несколько непростых уроков о доверии.

«И если он общался с мистером Уитмаршем, как этот полицейский узнал о Генри?»

Я пожал плечами. «Не знаю», — признался я. «Единственное объяснение, которое пришло мне в голову, — возможно, они работали вместе».

Он уставился. «Но Лонни убил этого парня...»

Я кивнул. «Я действительно сказал « работали вместе», но, возможно, всё это улетучилось, когда Генри проговорился, что ты сможешь заставить программу работать. Может быть, они каким-то образом заполучили незаконченную версию, когда твой отец ушёл, и теперь Уитмарш понимает, что у него есть возможность неплохо на этом заработать — если им удастся заполучить тебя живым. Это объяснило бы резкий поворот событий».

Трей всё ещё хмурился. «Как мистер Уитмарш сразу понял, что Генри говорит обо мне, когда ему нужны были доказательства, что он меня поймал?»

Он медленно проговорил. Он поднял взгляд. «Он так и сказал, верно? Но если папа тоже исчез, откуда они знали, что Генри говорил не о нём?»

«Боже мой, кажется, ты прав», — пробормотал я и обнаружил, что теперь моя очередь уставиться на него. Я совершенно не понял значения этого, но чем больше думал, тем важнее оно становилось. Трей был совершенно прав. Уитмарш предположил — нет, более того, он знал , — что Генри имел в виду Трея.

Так откуда он мог знать?

Он не мог. Разве что Кит контролировал всё это из-за кулис. Я мысленно переключил своё сознание, чтобы проверить, подходит ли это, и, в каком-то смысле, подошло. Но с какой целью?

«Ксандер сказал что-нибудь еще?» — спросил Трей.

«Только то, что он находится под домашним арестом до старости, и что мы не можем вернуться к Скотту».

Когда Трей осознал всю глубину последствий этой новости, его лицо потемнело. «Значит, это значит…»

«Ага», — я устало улыбнулся и махнул рукой, указывая на песок вокруг. «Похоже, нам снова придётся спать на пляже».

***

Стемнело прежде, чем мы успели опомниться, чернильная тьма над нами была усеяна звёздами. Это создавало иллюзию отсутствия границы у неба, которое спускалось прямо к морю на далеком горизонте.

Мы были недалеко от того места, где мы ночевали в ту первую ночь, рядом с домом Уолта и Харриет. Наверное, мне нужно было время, чтобы смириться с мыслью обратиться за помощью, но первым делом утром я пообещал…

Я бы пошёл и принял предложение Уолта. Если повезёт, ещё один завтрак Харриет будет частью сделки.

Мы были не единственными, кто решил провести ночь на открытом воздухе. Сам пляж, как и в прошлый раз, был полон детей, половина из которых, похоже, ухаживала за парочками. Они боролись друг с другом в тени, прячась под стенами многоквартирных домов и отелей, примыкающих к набережной, стремясь засыпать песком самые неудобные места.

Время от времени, проходя мимо, мы мелькали в серебристом лунном свете обнажённых тел. Трудно было заставить такого подростка, как Трей, сосредоточиться на том, чтобы ставить ноги одну перед другой и продолжать идти. Он так увлекся разглядыванием, что дважды чуть не споткнулся.

«Что ты хочешь сделать?» — наконец пробормотал я. «Поставить им оценки за стиль?»

«Тебе-то всё равно», — проворчал он, когда мы добрались до более тихого места. «Держу пари, ты уже кучу раз это делал».

«Сделал это?» — переспросил я. Он должен был воспринять язвительный тон как предупреждение, но он был слишком толст.

«Да», — продолжал он, смущённо, но настойчиво. «Знаешь, облажался».

«Я не «трахаюсь», как ты так изящно выразился», — огрызнулся я.

«Ни за что!» — сказал Трей. «Мистер Уитмарш сказал, что ты трахаешься с мистером Мейером.

Он сказал...

«Мы с Шоном спали вместе, да, но это не одно и то же», — вмешалась я, не желая слушать более грубое описание Уитмарша того, что было между нами. Особенно сейчас. Мне не хотелось слышать и от Трея. Он даже близко не имел права поднимать такую личную тему.

«Почему бы и нет?» — хотел узнать Трей, и я вдруг поняла, почему так много родителей отвечают на неудобные вопросы своих детей язвительной фразой: «Потому что я так сказал, понятно?» — сквозь крепко стиснутые зубы.

Вместо этого я подавил свое раздражение и попытался объясниться.

«Потому что просто трахнуть кого-то — это совсем не то же самое, что заниматься с ним любовью, когда между вами возникает связь, определённая связь. Секс подразумевает нечто большее, чем откровенный, эгоистичный акт, который я использую для собственного удовлетворения».

Трей был в том возрасте, когда его начинало коробить при упоминании слова «любовь».

Это было почти рефлекторное действие. Затем он просто пожал плечами. «Да, и что ты имеешь в виду?»

Ремень порвался, и я дала волю гневу. Я резко повернулась к нему, почти не видя его лица из-за взрывов, проносившихся у меня в голове. «Ты как-то спросил меня, почему я ушёл из армии. Ну, так сказать, почему?» — бросила я ему, не дожидаясь ответа. «Я ушёл, потому что четверо из тех, с кем я тренировался, четверо из тех, кого я должен был знать и кому должен был доверять, напились однажды ночью и решили, что трахнут меня, независимо от того, что я об этом думаю».

Трей попытался отстраниться, но я схватил его за руку и развернул к себе, не давая ему уйти от своих горьких слов. Где-то в глубине души я понимал, что он этого не заслуживает, но раз уж я начал, я не мог остановиться, ярость просто лилась и лилась. «И поскольку их было больше, чем меня, и они были больше и сильнее меня, именно это они и сделали. Им пришлось избить меня до полусмерти, но они всё равно это сделали. А когда закончили, они стояли вокруг и буквально обсуждали, как лучше всего меня убить, на случай, если я решу поднять шум. Для них я был как будто даже не человек».

Я остановился и понял, что грудь у меня сдавило так, что я задыхаюсь. Я сознательно попытался расслабиться, чтобы говорить нормально. «Трахаться — это то, что ты делаешь с кем-то. Заниматься любовью — это то, что ты делаешь с ним», — закончил я, уже спокойнее. «Вот в этом и есть разница, Трей. Может, это и не так, но поверь мне, это действительно так».

Я отпустил его, и на этот раз пришла моя очередь уходить, не особо заботясь о том, последует ли он за мной или нет. Через полдюжины шагов он догнал меня. Я чувствовал, что он хочет заговорить, но не смотрел на него, не давал ему возможности заговорить.

Доналсон, Хакетт, Мортон и Клей .

В голове у меня крутился целый список имён, пока я ступала на песок. Имена мужчин, которые меня изнасиловали, которые положили конец моей военной карьере. Имена мужчин, которые указали мне путь, который в итоге привёл меня сюда.

Ещё через несколько минут молчаливой ходьбы я резко остановился. «Это подойдёт», — сказал я, указывая на относительно уединённое место на мягком песке в верхней части пляжа. «Чувствуйте себя как дома».

Я лёг, старательно повернувшись к нему спиной, положив голову на нелепый мешок с костлявым силуэтом пистолета-пулемёта SIG. Из-за грохочущего прибоя я чуть не пропустил тихие слова Трея, произнесённые позади меня.

«Мне… мне очень жаль, Чарли».

За всю эту жалкую неразбериху он впервые извинился или проявил хоть какое-то раскаяние, впервые показал, что хочет прекратить притворяться и обратиться ко мне. Жаль, что я не смогла пойти ему навстречу.

«Ты не должен был знать», — коротко ответил я, не оборачиваясь. «А теперь поспи. Он нам понадобится».

Несмотря на мои слова, сон давался мне с трудом. Я лежал без сна, глядя в полумрак. По частоте его дыхания я понял, что Трей тоже не спит, но мы не разговаривали. Казалось, прошло много времени, прежде чем он начал храпеть.

Что, чёрт возьми, заставило меня вывалить все эти постыдные подробности? Трей был для меня почти незнакомцем. Я едва его знала и уж точно не любила, и всё же я рассказала ему то, чем не поделилась даже с настоящими друзьями, с которыми была знакома лет пять, а то и больше. Осознание содеянного вызвало дрожь по коже, несмотря на тёплый песок, в котором я лежала.

Я даже не рассказал Шону правду, по крайней мере, не сразу. Сначала я думал, что он участвовал в запутывании, которое армия устроила, чтобы скрыть действия этих четверых, включая нелепые события их военного трибунала. То, что должно было стать очевидным и закрытым делом, превратилось в фарс, который разрушил мою репутацию, как и всё остальное.

Прошли годы, прежде чем я узнал, что они манипулировали Шоном так же, как и мной. Но как только власть имущие случайно узнали о наших незаконных отношениях, они хитростью вынудили его прекратить карьеру, устроив войну на истощение. Хуже всего было то, что, пока мы не встретились снова через пять лет и не узнали, что произошло на самом деле, он так и не понял, в чём, по его мнению, был неправ.

И вот я выпалил всё пятнадцатилетнему мальчишке, у которого, несомненно, не хватило ума держать рот на замке. О, отличный ход, Фокс.

Некоторое время я молча ругала себя за собственную глупость, но постепенно я поняла, что заставило меня выплеснуть всю эту желчь на Трея.

Если он когда-нибудь окажется агрессором в подобной ситуации и это заставит его остановиться, хотя бы на мгновение, значит, оно того стоило. Да, крестовый поход в одиночку, это я , — усмехнулся голос в моей голове.

Может быть, я начал сходить с ума. После всего, через что мы прошли, возможно, это желание открыться неподходящим людям было одним из первых признаков. Эта мысль пугала. Я закрыл глаза и силой воли усыпил свой беспокойный разум.

***

Как ни странно, кошмары, которых я почти ожидал, так и не случились. Я спал крепко и тихо и проснулся только на рассвете следующего утра.

И как только я это сделал, я понял, что что-то не так.

Моё тело проснулось изнутри, отдельные чувства включились первыми и нажали на кнопки тревоги в голове. Я не мог точно объяснить, как это произошло, но каким-то образом я осознал опасность ещё до того, как открыл глаза, и понял, в чём именно она заключалась.

Яркое солнце за закрытыми веками говорило мне, что солнце уже вовсю восходит. Слегка отступивший шум прибоя говорил о приближении отлива. Смешанный запах прокисшего пота и вчерашнего косяка, достигший моих ноздрей, говорил, что мы больше не одни. Он струился поверх свежего утреннего запаха солёной воды, отравляя её.

Откуда-то сверху я услышал смешки молодых мужских голосов.

Значит, не Уитмарш. Не тот парень, что из Окли. Времени на облегчение не было. Я держал глаза закрытыми, дышал ровно, но мой организм начал набирать обороты, наращивая скорость, словно давление. SIG был успокаивающим комком в мешке под скулой. Крайняя мера.

Наконец, устав ждать, пока мы сами проснемся, кто-то толкнул меня ногой в живот. Не слишком нежно. Я открыл глаза и увидел боковую картинку из пары загорелых ног и мешковатых джинсов. Кто-то наклонился ко мне и злобно улыбнулся.

«Привет, помнишь меня?» — сказал он. Это был тот худой парень с банданой на голове, который безуспешно пытался ограбить нас в ту первую ночь на пляже. Тот, у которого я отобрал нож и который оставил,

Теперь я с опозданием вспомнила о нём, в рюкзаке, который я оставила у Генри. Жаль, если он придёт просить его обратно.

Я даже не думал, что этот тощий мальчишка мог собрать подкрепление и поджидать нас на пляже. Его вялая атака казалась такой незначительной по сравнению с другими опасностями, с которыми нам пришлось столкнуться. Ну, теперь уже нет.

Я сел достаточно быстро, чтобы он инстинктивно отступил назад. Несомненно, на этот раз его рефлексы будут острее, учитывая боль и унижения, которые я ему причинил ранее. Кстати, он частично свёл на нет необходимость в дополнительной бдительности, взяв с собой полдюжины своих приятелей для подстраховки.

От толстяка, который был его напарником во время последней вылазки, не осталось и следа.

Я видел, что Трей уже проснулся, сидя, обхватив голени руками, как в ванной у Генри. Он выглядел испуганным и защищающимся, словно ожидал боли. Он бросил на меня укоризненный взгляд, словно я должен был предвидеть это и каким-то образом отвести взгляд.

«Чего ты хочешь?» — спросил я, прикрывая глаза рукой, чтобы видеть худенького парня на фоне низкого солнца.

Он коротко и недоверчиво рассмеялся. «Она хочет знать, чего я хочу, да?» Он оглянулся на остальных, которые послушно присоединились к его веселью. Затем он снова посмотрел на меня, и улыбка исчезла. «Ты точно знаешь, чего я хочу», — тихо и зловеще сказал он. Он довольно удачно изображал полную подлость, пока беглый взгляд не выдал его намерения.

Он с силой ударил меня ногой. Я поймал его ногу прежде, чем она коснулась меня, и вывернул её в сторону. Он мог бы вывихнуть колено или лодыжку, если бы не позволил себе перекатиться. Он жёстко приземлился, подняв столб сухого песка, который тут же развеял ветер.

Я вскочил на ноги, пока была возможность, Трей тоже вскочил.

Сумка с цветами была у меня в руке, удерживая SIG всего в нескольких дюймах от возможности воспользоваться им, но я не мог заставить себя достать ее, даже тогда.

Они были всего лишь детьми. Может, и противными и отвратительными, но всё же детьми. Возможно, если я проведу черту, то смогу вернуться к себе. Возможно, для меня ещё есть надежда.

Худой парень в мгновение ока вскочил на ноги, его минутная потеря самообладания выплеснула наружу его гнев. Я повернулся так, чтобы Трей оказался прямо у меня за спиной, и следил за его глазами и руками, ожидая первого движения.

«Могу ли я спросить, какого черта вы, ребята, творите?» — раздался вдруг знакомый голос чуть в стороне.

Мы все повернулись к нему. Уолт стоял в паре метров от нас, глядя на нас из-под полей своей панамы. Сердце у меня ёкнуло.

Раньше в этой неравной схватке мне приходилось беспокоиться только о Трее. Теперь же мне нужно было защищать ещё одного мирного жителя. Пистолет был так близко. Он быстро положит конец всему, и, возможно, мне даже не придётся его применять…

Я проверил Уолта. Сегодня утром у него с собой не было пакета с ракушками, но вместо него он нес термокружку из нержавеющей стали. Пока мы смотрели, он поднёс кружку к губам и отпил немного. Закончив, он вопросительно посмотрел на группу, окружавшую нас с Треем.

«Ну что?» — спросил он с лёгкой воинственностью. «Кошки, что ли, языки проглотили?»

Ради бога, Уолт. Не провоцируй их. Ты только усугубишь ситуацию. сам.

Но он повернулся к тощему парню в бандане, который вёл себя так, будто это был самый крутой район Южного Централа Лос-Анджелеса, а он там был самым крутым парнем. «Нэйтан, да?» — спросил Уолт, его голос звучал медленно и непринуждённо.

«Что ты делаешь на улице, когда твоя мама больна? Разве ты не должен быть дома и помогать по хозяйству?»

«Нет, сэр, то есть да, сэр», — пробормотал Натан, опустив голову. «Ей гораздо лучше». Он чуть не зарылся пальцами ног в песок.

«Ну, если ты закончил дурачиться с моими юными друзьями», — сказал Уолт, не отрывая от меня взгляда, — «мы позволим тебе идти своей дорогой».

Тогда меня осенило, что он был похож на шерифа времен Дикого Запада, который медленно, но верно противостоял банде вооруженных негодяев, опираясь лишь на свою репутацию.

Когда-нибудь у них, возможно, хватит смелости бросить ему вызов, но сегодня явно не тот день.

Натан резко повернулся и поплелся прочь, а его банда последовала за ним. Я наблюдал за их отступлением, но он даже не осмелился бросить в ответ обиженный взгляд. Я постепенно разжал кулаки и расслабил плечи.

только сейчас я осознал, что мое тело все еще ломое, а за глазами — тупая, пульсирующая боль.

Я повернулся к Уолту, который спокойно пил свой кофе, словно совершенно не подозревая о том, что могло бы быть.

«Натан неплохой ребёнок, — сказал он непринуждённо. — Иногда немного буйствует, но в целом ничего. Мы с Харриет ходим в ту же церковь, что и его мать».

Тогда он бросил на меня свой холодный взгляд, и я с трудом сдержался, чтобы не дрогнуть под ним, как это сделали тощий парень и его дружки.

«Не уверен насчёт новой причёски, Чарли, — заметил он. — И, если позволите, мэм, выглядишь ты ужасно».

OceanofPDF.com

Семнадцать

Кухня Уолта и Харриет выглядела точно так же, как и в последний раз, когда мы с Треем были там. И, что ещё важнее, пахло там так же – едой.

Хозяйка дома яростно работала у плиты, когда Уолт открыл дверь и пропустил нас внутрь. Запах жарящегося на гриле бекона ударил мне прямо в живот, который тут же издал отчётливое урчание.

«Ну, кто-то проголодался», — сказал Уолт с улыбкой. «Могу ли я предложить вам кофе?»

Харриет обернулась, и я увидела на её лице облегчение. «О, ты нашла», — сказала она, откладывая лопаточку. Она подошла, сияя улыбкой, вытирая руки о фартук, который надела поверх своего свободного сарафанчика. Она отодвинула стулья от стола и поспешно принесла нам дополнительные столовые приборы. Только когда я села, я заметила, что уже три сервиза.

Я напряженно посмотрел на Уолта и увидел по его лицу, что он сразу понял, что я заметил лишнее место.

«Мой племянник, Эндрю, — спокойно сказал он, словно объясняя. — Он гостит у нас несколько дней».

В этот момент я услышал приближающиеся шаги по кафельному полу гостиной. Из-за кухонных шкафов появился молодой человек в повседневном пиджаке и галстуке. Он был ниже Уолта, чуть плотнее старика, но обладал прямой осанкой, которая обычно выдает его в армии или полиции.

Даже без этого подозрения его инстинктивная реакция подтвердила мои опасения.

Он держал мобильный телефон у уха левой рукой, делая...

«Ага», — раздались звуки. Едва заметив нас, он резко остановился и выронил телефон. Правая рука потянулась к пистолету на бедре.

«Теперь держи!» — прогремел Уолт, и его племянник автоматически замер. Я едва видел, как табельный пистолет Glock 23 наполовину выскользнул из кобуры на поясе под отогнутым краем его куртки. Если бы он когда-нибудь дострелил, это было бы чертовски быстро.

Я держала сумку на коленях под столом, по краям которого свисала виниловая салфетка, скрывающая мои руки.

Как только я понял, кто этот парень, я засунул руку в мешок, стараясь сидеть неподвижно и не позволять движениям передаваться в плечи. Я сжимал пальцами рукоятку пистолета SIG и уже вытащил его из мешка, когда Уолт отдал команду. Я тоже замер.

«Сядь, Эндрю», — приказал Уолт, уже тише, но от этого его голос не стал менее весомым. «Я не потерплю перестрелок в этом доме. Держи ствол на поясе, парень». Он свирепо поднял брови в мою сторону. «А тебе, Чарли, я очень доверяю — настолько, что позволил тебе вот так вот войти в мой дом. Не подведи меня сейчас».

Я оставил SIG на коленях и медленно поднял руки над столом, пустые. Эндрю с явной неохотой убрал пистолет обратно в кобуру и поднял телефон, упавший на кухонную плитку. Кожаный чехол, казалось, спас его от разрушения.

«Господи Иисусе, дядя Уолт», — произнес он тогда слегка сдавленным голосом.

«Ты знаешь, кто это? Ты хоть представляешь, сколько людей мы отправили на охоту за этими двумя?» Он не сводил с меня глаз, пока говорил.

Уолт не ответил, лишь приподнял бровь. «Ну, давай объявим перемирие, пока будем есть, ладно?» — мягко сказал он. «Потом будет достаточно времени поговорить об этом».

Это был странный ужин. Трей сидел рядом со мной и ел в полном молчании, не отрывая взгляда от тарелки. Эндрю сел напротив меня, а его тётя и дядя сидели по обе стороны стола. Каждый раз, когда я тянулся за стаканом воды, Эндрю слегка напрягался.

Я сохранял спокойное выражение лица и сжимал колени вместе, чтобы SIG

не соскользнул на кухонную плитку, что, как мне показалось, могло подтвердить его худшие подозрения. Меньше всего мне хотелось давать ему повод идти против воли дяди. Пальцы его правой руки изредка подергивались, словно они были настолько взволнованы, что обдумывали возможность самостоятельных действий.

За едой никто особо не разговаривал, хотя Уолт всё это воспринимал с лёгким безразличием. Он играл роль идеального гостеприимного хозяина, периодически предлагая сок, свежие фрукты или тарелку блинов.

Стол. Мы приняли приглашение с приглушённой вежливостью. По нашей прошлой встрече я знал, как быстро старик может вернуться в профессиональную оболочку прежней жизни. Это заставляло меня постоянно быть настороже, ожидая худшего.

Несмотря на неловкую атмосферу, мы, безусловно, проголодались. Еды, казалось, было в изобилии, но она быстро съелась. В этот момент Харриет отодвинула стул и встала, наклонившись вперёд и положив руки на стол.

«Уолт, почему бы тебе не провести Эндрю и Чарли в гостиную? Уверена, вам есть о чём поговорить, и там вам будет комфортнее», — сказала она непринуждённым голосом, хотя телосложение её немного выдавало.

«Трей, дорогой, как насчет того, чтобы ты помог мне убрать со стола?»

Я почти ожидал, что Трей поднимет шум из-за того, что его исключили из обсуждения со взрослыми, но, к моему удивлению, он вскочил и начал складывать грязные тарелки вместе, как будто ему не терпелось уйти оттуда.

Уолт и Эндрю тоже встали. Я был последним, в основном потому, что пистолет всё ещё лежал у меня на бедрах. Сумка сползла на пол, и, потянувшись за ней, я успел засунуть туда SIG. Выпрямившись, я обнаружил, что Эндрю снова расстегнул куртку, на всякий случай, и наблюдает за мной, прищурившись.

У него были тёмные глаза, немного похожие на глаза Шона. На таком расстоянии было трудно различить границу между радужной оболочкой и зрачком. Шон тоже мог обладать этим бдительным и непроницаемым видом. Было ясно, что, независимо от того, что думал его дядя по этому поводу, Эндрю доверял мне примерно настолько, насколько мог бросить маленькую машинку. Пожалуй, я не мог его за это винить.

В конце концов, до сих пор у меня не было особенно хороших отзывов в прессе.

Уолт провёл нас в гостиную и жестом пригласил к двум диванам, стоявшим друг напротив друга, за ворсистым ковром и плетёным журнальным столиком со стеклянной столешницей. Мы последовали за ним, не желая подставлять друг другу незащищённые спины.

Пока мы там сидели, Эндрю несколько мгновений смотрел на меня с каменным лицом, а затем горько фыркнул.

«В своё время я встречал беглецов от правосудия, Фокс, — выпалил он, качая головой, — но должен отдать тебе должное. Ты, должно быть, один из самых крутых».

«Может быть, это потому, что я не сделал ничего лишнего», — ответил я. Я подождал немного, а затем добавил в конце: «Эндрю».

«Для тебя это специальный агент Тилл, мисс», — резко ответил он.

Не кто иной, как специальный агент. Так что он тоже был агентом ФБР, а не просто пешкой. Солдат. Приятно, что это осталось в семье, Уолт.

Старик поднял руку, призывая к миру. «Ну-ну, Эндрю, — мягко сказал он. — Весь завтрак ты только и делал, что высказывал своё мнение, так что давай выслушаем худшее».

«Эта… особа, — деликатно сказал его племянник, не отрывая от меня ни на секунду глаз, — разыскивается практически за всё: от похищения до убийства, в том числе в связи со стрельбой в полицейского в округе Бровард. Половина полицейских штата работает над её поисками и поисками сына Пелцнера. И то, что вы сейчас делаете, предоставляя ей убежище, дядя Уолт, является серьёзным преступлением, как вам хорошо известно».

«Ты меня сюда приведёшь, сынок?» — мягко спросил Уолт. Эндрю бросил на него колючий взгляд.

«Что происходит с невиновными, пока их вина не доказана?» — спросил я с лёгкой насмешкой в ответ на вопрос: «Или здесь, в Стране Свободы, это не применимо?»

Лицо Эндрю потемнело, но он не отреагировал.

Уолт тем временем обратил свое внимание на кухню, где Трей добросовестно вытирал тарелки, стараясь не уронить ни одну.

«Возможно, я немного заржавел в последнее время», — пробормотал Уолт, — «но мальчик совсем не похож на человека, которого держат против его воли».

Эндрю позволил взгляду скользнуть в том направлении на пару секунд. Когда он снова взглянул, он нахмурился.

«Если твоя теория верна», — нейтрально ответил я. «Он у меня меньше четырёх дней. Если ты собираешься разыграть карту «Стокгольмского синдрома» и заявить, что я промыл ему мозги или что у него за столь короткое время сформировалась необычная привязанность к своему похитителю, тебе придётся изо всех сил стараться, чтобы это сработало».

Лицо Уолта не выдало его внезапного веселья, но мне показалось, что я уловил в нём какой-то огонёк. «Признай, она права», — сказал он.

допустимый.

Эндрю внимательно посмотрел на выражение лица своего дяди и с разочарованным жестом откинулся назад.

«Возможно, если бы вы видели послужной список этой дамы, вы бы не были так готовы поверить ей на слово», — резко сказал он и начал излагать факты. Он не запинался, и ему не нужно было заглядывать в какие-либо записи. Приятно видеть, что я произвёл такое впечатление с момента приезда в США.

«Был в британской армии. Отличный стрелок – ну, это не потребовало много усилий. Отобрали в спецназ. Потом всё пошло не так, и её уволили с позором. Ну как у меня дела, Фокс?»

«Ты мисс Фокс, приятель», — протянул я, главным образом чтобы скрыть растущее беспокойство. Я ценил свою уединенность не меньше других. На самом деле, учитывая моё прошлое, даже больше.

Он отмахнулся от моей расчётливой дерзости и продолжил: «И после этого она зарабатывает на жизнь преподаванием рукопашного боя. Ввязывается в торговлю наркотиками. А в позапрошлом году она убивает парня – голыми руками, ради всего святого!»

«Это была самооборона», — процедил я сквозь зубы. «С меня сняли все обвинения».

«Ну да, похоже, суды в старой доброй Англии тоже иногда ошибаются, а?» — резко ответил он, не сводя глаз с Уолта, пытаясь его убедить. Он говорил совершенно неподвижно, словно вкладывал все силы в голос. «А ещё есть роль, которую она сыграла в крупных гражданских беспорядках прошлой осенью. Там ведь тоже была стрельба, верно, Фокс?»

Я открыла рот, но он не дал мне возможности заговорить. «Мы провели поиск в Интерполе, и — сюрприз-сюрприз — её имя снова всплыло. Проблемы в Германии. Новые перестрелки. Либо тебе не повезло, Фокс, либо ты — магнит для неприятностей».

«Меня оправдали», — повторил я, на этот раз тише. «Хотите узнать, что на самом деле случилось с половиной этих людей? Свяжитесь с полицией Ланкашира в Великобритании и поговорите с детективом-суперинтендантом Джоном Макмилланом. Уверен, он расскажет вам всё о людях, которых я не убивал. О тех, чьи жизни я на самом деле помог спасти».

Имя Макмиллана меня удивило, я видел, но было ли это связано с тем, что оно было ему знакомо, или же его звание произвело на него впечатление, я не мог сказать. Он считал

меня серьезно.

«Полагаю, вы считаете, что у вас есть правдоподобное объяснение событий последних дней, не так ли?» — тихо спросил он. «Вот так просто?»

«Я попробую», — сказал я, уже спокойнее. «Возможно, вам это покажется неправдоподобным, но это правда, так что это лучшее, что у меня есть. Скажите, насколько хорошо вы разбираетесь в работе фондового рынка?»

***

Рассказывать всю историю пришлось не сразу. Агент ФБР делал быстрые пометки в блокноте и перебивал меня лишь дважды. Первый раз это было, когда я рассказывал о нападении на молодого полицейского двух мужчин из «Бьюика». Как только я упомянул о стрельбе в парня, сидевшего на пассажирском сиденье, Эндрю поднял голову и спросил: «Чем стрелял?»

«SIG Sauer 9-мильный», — сказал я, не делая никаких движений, чтобы показать ему пистолет.

«Вы, должно быть, нашли четыре пустые гильзы на месте преступления, у водительской двери «Меркурия». К тому времени они уже свернули с дороги, а полицейский был уже мёртв», — многозначительно добавил я. «Мужчины в «Бьюике» стреляли чем-то довольно увесистым. Я не разглядел, но предполагаю, что это, возможно, триста пятьдесят седьмой калибр. Крупнокалиберные пистолеты издают свой характерный звук. У парня из Окли — того парня в парке развлечений — был сороковой калибр, вроде того, что вы носите с собой. Уитмарш и Крис в мотеле стреляли девятками».

Он на секунду замолчал, словно собираясь задать еще один вопрос, затем кивнул и вернулся к своим записям.

Уолт принёс свежий кофе, но он остыл прямо на столе перед нами. В какой-то момент я взглянула и увидела Харриет и Трея, стоявших у кухонных шкафов, убрав всю посуду. Они слушали каждое слово. Мальчик побледнел, словно, услышав об этом снова, он сделал происходящее ещё более реальным. Харриет обнимала его за плечи.

Эндрю снова прервал меня, когда я дошёл до рассказа о перестрелке у Генри. Как только я закончил, он потребовал подробности, а затем коротко по телефону передал информацию коллегам. Я с облегчением отметил, что он не стал объяснять им, откуда взялась эта информация.

По его реакции я понял, что никто не связывал инцидент в «Хенрис» с моей нашумевшей чередой убийств. Мне было интересно, как человек из Окли...

объяснил свою причастность. Если он знал о звонке Ксандера в службу спасения, означало ли это, что он был на дежурстве в тот момент? Но если да, то почему он не был в форме? Был ли он действительно полицейским?

Что ж, полагаю, теперь у меня появился шанс это выяснить.

«...ага. Перезвони мне, как только получишь», — отчеканил Эндрю и закончил разговор, не попрощавшись. Похоже, одним из преимуществ должности начальника была возможность обходиться без обычной вежливости.

«Человек из Окли — единственный, кого я не могу понять во всей этой истории», — сказал я. «Он был одним из двух полицейских, которые привезли Трея домой из «Галлерии», но это было в Форт-Лодердейле. Полагаю, он действительно полицейский , но если так, то что он делает, отвечая на экстренные вызовы в Дейтона-Бич? Кто-то же должен его опознать».

«Я не думаю, что ты имеешь право указывать мне, как выполнять мою работу, Фокс»,

Эндрю сказал: «Ты позволяешь мне беспокоиться о второстепенных игроках в этом сценарии, да?»

«„Второстепенные игроки“?» — с насмешкой переспросил я. «Он один из главных игроков.

Либо он работает на Кейта, либо сам по себе, но у него много рабочей силы, и он не боится убить любого, кто встанет у него на пути».

«Я пошлю людей на его поиски», — сказал он, снова нахмурившись.

«Сначала нам нужно будет проверить вашу историю. Пока что вы утверждаете, что число жертв…» — он сверился с предыдущей страницей своих записей, — «…

Что? Шесть или семь убитых и двое раненых? Но мы нашли только двух детей в мотеле и полицейского. А теперь ещё и этого Генри. — В его голосе слышалось сомнение.

«Зачем бы мне претендовать на большее, если бы это было не так?» — устало спросил я.

«Это и так выглядит довольно отвратительно. Зачем мне ещё что-то приукрашивать?»

Он не ответил на этот вопрос, задав свой собственный. «А этот парень, которого вы называете Окли, говорите, остановился достаточно надолго, чтобы забрать своих покойников, прежде чем скрыться от дома Генри, верно?»

"Верно."

«Согласитесь, это довольно удобно. Не оставлять после себя никаких тел, конечно».

«Конечно, он их не оставил — он же коп», — сказал я, и напряжение сделало меня раздражённым. «Кровь всё равно будет. Улики всё равно будут.

Если хочешь, поищи. Может, он хотел, чтобы ты указал на меня пальцем, потому что знает по собственному опыту, что ты пойдёшь по пути наименьшего сопротивления, когда дело доходит до того, чтобы свалить всё это на кого-то.

Лицо Эндрю слегка покраснело от этой насмешки, а Уолт, понимая, что ситуация ухудшается, заговорил впервые с тех пор, как я начал рассказывать свою историю.

«Почему бы тебе не посмотреть, не находили ли за последние пару дней тела с огнестрельными ранениями?» — предложил он. «Это могло бы немного прояснить ситуацию, сынок», — мягко добавил он, видя, что племянник всё ещё колебался.

Подавив сердитый вздох, Эндрю снова взялся за телефон. Я наклонилась вперёд, опершись предплечьями на колени и пытаясь унять ноющую боль в шее. Розовая сумка, как у Барби, крепко сжимала меня на коленях, словно талисман.

Уолт похлопал меня по тыльной стороне ладони, и, когда я подняла взгляд, он улыбнулся, при этом в уголках его глаз появились морщинки. Каковы бы ни были сомнения Эндрю, старик поверил мне. Я удивилась, насколько это осознание вселило в меня надежду.

Но надежда на что? Я застрял в доме Уолта и Харриет с вооружённым и нервным агентом ФБР, который был практически убеждён, что я нагло лгу во всём, что ему говорю. Я пытался убедить себя, что всегда знал, что это когда-нибудь закончится – мы не могли вечно скрываться.

Но не так, признался я себе. Не так.

Они не собирались позволить нам просто так уйти отсюда, не без насилия, к которому я не был готов, но мысль о том, чтобы сидеть в тюремной камере, в то время как Джерри Рэйборн, Уитмарш и Окли Мэн все еще на свободе, фабрикуя все более изобличающие улики против меня, заставила меня похолодеть.

Специальный агент Тилл, ответственный за расследование, ворчал на другом конце провода. «Ну почему же, чёрт возьми, ты не рассказал мне об этом вчера вечером?» — потребовал он. «Не по делу? У тебя развилось шестое чувство, ты можешь сказать, что может иметь отношение к этому делу, а что нет? Отправь мне отчёт по факсу прямо сейчас, слышишь? Нет, я всё ещё у дяди». Его взгляд скользнул по мне. «Нет, думаю, я ещё немного побуду здесь. Кое-что произошло. Ладно».

Он нажал кнопку завершения вызова и быстро выдохнул через нос.

«Что это?» — спросил Уолт.

«Вчера поздно вечером поступило сообщение. Они обнаружили тело недалеко от озера Хелл.

'n' Blazes в округе Бревард. Несколько туристов арендовали аэроглиссер и случайно увидели больше диких животных, чем ожидали.

По словам местных ребят, парень пробыл в воде около суток и был изрядно потрепан. Бросьте мясо в болото, и найдётся много желающих его откусить.

«Сильно изжеван?» — пробормотал я, мне не понравился образ, возникший в голове после его слов. «Значит, ты не сможешь сказать, кто это?» Я уже начал мысленно перебирать возможные варианты.

Эндрю прервал мои мысли. «Его ранили в живот – скорее всего, из пистолета. Не лучший вариант. Но при теле нашли документы. Оказалось, он тоже британец. Имя – Шон Майер». Он посмотрел мне прямо в глаза, без всякого лукавства. «Похож на кого-то из твоих знакомых?»

OceanofPDF.com

Восемнадцать

Вдруг мир остановился. А вместе с ним остановились и моё сердце, и лёгкие.

Я пытался убедить себя, что знал, с того самого момента, как нашёл SIG в пустой комнате Шона, что он мёртв. Казалось, это никак не повлияло на ударную волну, обрушившуюся на меня сейчас. Не смягчило удара. Часть меня яростно не хотела в это верить, но в то же время другая часть всегда знала, что это правда.

Взрыв в моей голове был чудовищным, но не издал никакого внешнего звука. Краем глаза я видел, как вокруг меня посыпались обломки, но никто больше не видел их падения. Огонь бушевал и пронзал меня до костей.

Я на мгновение закрыла глаза, чувствуя жжение от сдерживаемых слёз под веками. Я не дала им вырваться.

Затем я ощутил механический толчок, когда мир снова начал вращаться. Всё это заняло всего лишь долю секунды. Всё это время мне было позволено находиться вне реальности.

Я открыл глаза и обнаружил, что море не закипело, а небо не окрасилось в кровавый цвет, пока меня не было. Я пару раз моргнул. Агент ФБР внимательно наблюдал за мной.

«Насколько вы уверены, что это Шон?» — спросил я, пораженный спокойным, ровным тоном своего голоса.

«Почти уверен. Конечно, нам понадобится официальное удостоверение личности, но в заднем кармане у парня был бумажник с кредитными картами и британскими водительскими правами. На нём также были отличные швейцарские наручные часы – Breitling. Их должно быть легко отследить. Дорогие часы, и они всё ещё тикают, как мне сказали, что весьма примечательно, учитывая состояние тела. Эти швейцарцы действительно знают своё дело, да?»

«Заткнись!» — заговорил Трей, его голос был хриплым и почти надломленным. Он оторвался от Харриет и, спотыкаясь, пошёл вперёд, сердито глядя на Эндрю. «Просто заткнись нахуй, мужик! Ты что, не знаешь, что она была в него влюблена? Оставь её в покое!»

«Оставь, Трей», — тихо сказала я, слишком оцепеневшая, чтобы даже смутиться его вспышкой. Мальчик сердито посмотрел на нас, сжав губы, и на его скулах расплылись уродливые румяна. Через мгновение он шумно вздохнул и отвернулся, опустив руки. Харриет нежно обняла его за узкие плечи и повела обратно на кухню.

Я знала, что Эндрю Тилл не был намеренно жесток. Он не пытался причинить мне боль или спровоцировать меня. Постоянная встреча со смертью придаёт тебе оттенок чёрного юмора, от которого порой трудно избавиться. Ты становишься толще и смеёшься над этим, или позволяешь тяжестью старых костей похоронить тебя заживо среди призраков и кошмаров.

Я поднялась на ноги, всё ещё сжимая в руках цветочную сумку. Тилл тоже поднялся. Его лицо, на котором уже начал проступать намёк на жалость, даже на сочувствие, стало настороженным, а взгляд снова стал профессионально холодным и непроницаемым.

«Мы с тобой оба знаем, кто за это отвечает, не так ли?» — сказал я.

«Нет, но я точно знаю, кого ты считаешь ответственным».

Это было не так уж много, но, по крайней мере, это показывало, что он осознал, что кто-то ещё сыграл во всём этом свою роль. И дело было не только во мне. Начал прорастать крошечный проблеск надежды, чтобы смягчить уныние.

«И что ты собираешься с этим делать?» — спросил я.

«В настоящее время мы отрабатываем несколько версий», — сказал он, внезапно перейдя на официальный тон. «Мы не исключаем ни одной версии. Всё будет тщательно расследовано, Чарли. Даю вам слово».

Что-то в его голосе насторожило меня.

«Скажите, — спросил я, поддерживая разговор, — сколько у меня времени до прибытия вашего спецназа?»

Я видел, что Уолт выглядел смирившимся, почти разочарованным. Харриет стояла и смотрела на него с недоверием. Тилл едва не улыбнулся. Его взгляд слегка метнулся к циферблату часов на дальней стене гостиной. «Минут десять», — легко ответил он. «Может, чуть меньше».

«В таком случае, боюсь, вам придётся меня застрелить, чтобы удержать здесь», — сказал я. «Я не собираюсь оставаться под арестом, пока вы позволяете убийцам Шона разгуливать. Если вы их не найдёте, найду я ».

Я повернулся спиной и сделал шаг к двери, ведущей на заднюю лужайку, той самой, через которую мы вошли.

«Постой-ка, барышня!» — раздался голос агента ФБР. — «Не заставляй меня это делать».

Я обернулся и увидел, что он наконец-то закончил этот быстрый выхват и выхватил пистолет, поднял его и выровнял в классическом двуручном стиле Уивера.

Позиция. С того места, где я стоял, большое отверстие в конце ствола выглядело как палубное орудие фрегата.

«Эндрю, не смей!»

Возмущение заставило голос Харриет понизиться, и я сначала подумал, что протестовал Уолт, но это было не так.

«Тётя Харриет, пожалуйста, уйди с дороги», — сказал Тилл, и в его голосе явственно слышалась боль, когда старушка, упрямая и решительная, вышла на линию его огня. «Ты же знаешь, что мне придётся её забрать».

«Я знаю, дорогой», — сказала Гарриет, глядя на него пристально, — «но только не сегодня».

Трей осторожно обошел ее и присоединился ко мне у двери.

«Оставайся здесь», — быстро сказал я ему, умоляя, всё ещё не спуская глаз с пистолета агента ФБР. Он уже опустил его, но всё ещё был готов, если представится такая возможность. «Здесь ты будешь в безопасности. Специальный агент Тилл тебя защитит». Лучше, чем я. Лучше. чем я сделаю для того, что мне предстоит сделать сейчас.

Трей искоса взглянул на меня. «Ни за что, мужик», — сказал он. «Это твоя работа».

Я подняла взгляд, быстро окинув взглядом Уолта, Харриет и Эндрю Тилла. Я беспомощно пожала плечами. «Извините», — сказала я, ни к кому конкретно не обращаясь, и распахнула входную дверь.

***

Мы бежали по пляжу быстрым шагом, стараясь хоть немного отдалиться от дома. Я спотыкался, заставляя ноги двигаться в неровном ритме. Впереди виднелся пирс у набережной и ступенчатые стены отеля «Адамс Марк» напротив Оушен-центра, где проходила автовыставка. Казалось, что он очень далек, частично окутан утренней дымкой, но он стал моей целью. Если бы мы смогли добраться туда, среди суеты и толпы, мы бы нашли убежище.

Я не оглядывался, не хотел видеть, гонится ли за нами очередная группа вооруженных людей. Я не знал, сумеет ли Харриет уговорить племянника, уговорить его отпустить нас, но я почему-то сомневался. Во всяком случае, ненадолго.

Трей бежал рядом со мной лёгким шагом, чего я не ожидал от такого неуклюжего ребёнка. Я считал его слишком компьютерным гиком, чтобы обладать каким-либо талантом.

для лёгкой атлетики. Каким-то образом эти два понятия оказались взаимоисключающими.

Он всё время поглядывал в мою сторону, пока мы шли, но я не смотрела на него. Я просто продолжала бежать, не отрывая взгляда от мягкого песка перед следующим шагом. Только так я могла видеть сквозь вопли, раздававшиеся в моей голове.

Жара обрушилась на меня, отягощая конечности, одурманивая. Наконец, когда мы пробежали почти милю, Трей, задыхаясь, перешёл на бег. Я смутно заметил, что он падает, но на мгновение не понял, что это значит. Последовала пауза, а затем он снова меня догнал, уже пошатываясь.

«Эй, Чарли», — запротестовал он, задыхаясь и страдая. «Эй, Чарли, помедленнее».

Я всё ещё не обращал на него внимания, сосредоточившись только на том, чтобы переставлять ноги. Я не сразу понял, что он схватил меня за руку, пока не замахнулся, почти потеряв равновесие. Я оглянулся, почти удивлённый, увидев, как он держится за меня.

На мгновение я перестал узнавать его лицо. Он был мне незнаком. Его губы двигались, но я не мог разобрать слов. Затем внезапно ворвался шум пляжа и снова обрёл свою естественную громкость.

«Чарли, давай, успокойся!» — крикнул Трей. В его голосе было что-то такое, что я не сразу понял. Потом до меня дошло — паника.

Осознание страха Трея подействовало как катализатор. Я встряхнулся, пытаясь освободиться от всепоглощающего горя, парализовавшего мой разум. Вынырнув, я замедлил шаг, словно мне пришлось отвлекать энергию от конечностей, чтобы контролировать эмоции.

Я споткнулась и упала на колени в горячий песок. Трей опустился рядом, его тонкие пальцы всё ещё сжимали моё плечо. В тёплом порыве морского ветра я почувствовала, что мои щёки влажные, и слёзы подступают к губам и незаметно капают с подбородка.

На мгновение Трей казался совершенно потерянным. Он отпустил мою руку, осторожно положил её мне на плечо и слегка встряхнул.

«Да ладно, Чарли, не веди себя со мной как девчонка», — сказал он, и эта презрительная подростковая нотка вернулась с удвоенной силой. Прежде чем я успела ответить, он снова нанес мне язвительный удар. «Они сказали, что ты просто чья-то девушка. Похоже, они были правы, да?»

Но именно тон, а не слова, пронзал и ранил. Я подняла взгляд, ошеломлённая, ожидая увидеть на его лице горечь и презрение.

Вместо этого я увидел испуганного ребенка, который делал единственное, что мог придумать, чтобы вывести меня из ступора.

Это сработало.

Постепенно голова начала проясняться, словно закладывает уши при заходе самолёта на посадку. Руки успокоились, ноги, казалось, снова стали подчиняться мне. Я поднялся на ноги, стряхивая песок, всё ещё прилипший к пропитанным потом коленям моих шёлковых брюк. Трей отступил назад, опустив руки вдоль тела, и наблюдал за мной.

Мы почти дошли по пляжу до набережной, но я не мог вспомнить, как мы туда добрались. Всё, что я чувствовал, — это невыносимая жажда и то, что все открытые участки кожи начали гореть. Мне нужно было спрятаться от солнца. Найти укрытие. Где-нибудь, где я мог бы перегруппироваться и подвести итоги.

Где-то я мог бы попытаться придумать план, как вытащить нас из этой ситуации.

«И что же нам теперь делать?» — спросил Трей. Он тоже немного запыхался.

Значит, не только я страдала от жары.

Я улыбнулась ему. Улыбка эта не была искренней, ободряющей, словно говорящей «всё будет хорошо», но и фальшивой, учитывая обстоятельства, она была неплохая.

«Нам нужно прикрытие», — твёрдо сказала я, указывая на свои покрасневшие руки, когда мы оба поняли, что на самом деле я говорю о ФБР. «Ты готов к ещё одной экскурсии по шоу?»

Я видел, как его плечи слегка опустились от облегчения, которое он старался не показывать слишком явно. Он пожал плечами, изображая безразличие и спокойствие.

«Как скажешь», — небрежно сказал он.

Я догадался, что это самое близкое к энтузиазму, чего я мог от него добиться.

***

На стадионе Spring Break Nationals было ничуть не тише, чем в прошлый раз, когда мы там были в пятницу. Более того, я понял, что, вероятно, всё только начинало разогреваться, а теперь, поздним утром воскресенья, царило напряжение.

Похоже, сегодня стенды большинства экспонентов приобрели новую привлекательность. Красивые девушки, одетые только в нижнее бельё, расписывались на плакатах перед толпой обожающих их, пусть и слегка похмельных, подростков. Все девушки были в абсолютно одинаковом загаре, словно их распылили из баллончика.

Мне пришлось взять Трея под руку, чтобы он не споткнулся о свой язык.

Поняв, что его застали за разглядыванием, он опустил взгляд на ковёр и не отрывал его от него. По крайней мере, до следующей полураздетой красотки.

Когда мои глаза и уши вдоволь натерпелись, мы снова вышли на жару. Я позволил Трею, казалось бы, бесцельно водить меня вверх и вниз по рядам выставленных машин, не имея ни малейшего представления о том, что я должен был там смотреть.

Честно говоря, половина моего мозга была занята тем, что я осматривал окружающих, высматривая не столько людей в форме, сколько тех, у кого были бдительные глаза и руки наготове. Высматривая тех, кто искал нас.

И тут мой взгляд наткнулся на два лица, которые я узнал, но никак не ожидал здесь увидеть.

Эми и Ксандер.

Какое-то время я не двигался, не делал ничего, чтобы предупредить ни их, ни Трея.

Мои первые мысли были подозрительными. Ксандер утверждал, что его уже много лет не выпускают из дома. Я предполагал, что то же самое относится и к Эми. Так что же они вообще делали? Были ли они здесь приманкой для нас? Если да, то кто ими управлял?

В голове проносились все самые отвратительные сценарии, какие только могли прийти мне в голову, включая то, что эти двое как-то связаны с Уитмаршем или Окли. Нет, гораздо вероятнее, что их наняли федералы, чтобы предать нас.

Почти сразу, как у меня появились сомнения, я отбросил их, но всё равно не мог заставить себя пойти на контакт. Ксандер, Эми и Скотт считали Трея своим другом. Они доверяли ему – и, что ещё важнее, доверяли мне –

И заплатил высокую цену за эту дружбу. Слишком высокую цену? Скотт всё ещё в больнице. Возможно, он больше не сможет ходить. Даже если бы они были абсолютно на одном уровне, я сомневался, что они действительно хотели бы видеть кого-то из нас сейчас.

К тому же, учитывая тяжелые утренние события, я не думал, что смогу пережить еще одну схватку.

Затем Эми обернулась и увидела нас, и это было уже не в моих силах.

Она издала вопль и побежала, преодолев небольшое расстояние между нами, и схватила Трея в свои медвежьи объятия с такой силой, что я подумала, его тощие ребра треснут.

Тут я понял, что Ксандер наблюдает за мной, и что-то в его напряжении подсказало мне, что он понял, что я их заметил первым. Заметил и ничего не предпринял. Когда он подошёл к нам, его приветственный кивок был, мягко говоря, настороженным.

«И как же ты выбрался?» — я попытался, но не смог сдержать нотку цинизма в голосе. «Вырыл туннель?»

Ксандер никак не отреагировал на эту лёгкую насмешку. «Как только мама и папа перестали злиться и бояться, они вроде как поняли, что это не наша вина, что Скотт попал под машину, которую кто-то проезжал мимо», — сказал он без малейшей иронии в голосе.

«Моя даже думала, что мы поступили довольно смело и ответственно, понимаешь, в данных обстоятельствах», — вставила Эми, отпуская Трея, чтобы он мог перевести дух.

«И вот ты где», — спокойно сказал я.

«Да, вот и мы», — сказал Ксандер, подхватив мой взгляд и слегка прищурившись.

Эми обвела нас троих взглядом. «Как дела, девочка?» — спросила она, глядя на меня, склонив голову набок. «Ты там держишься, хорошо?»

«Почти», — сказал я, отрывая взгляд от Ксандера, чтобы взглянуть на нее.

«Кто-нибудь хочет пить?» — вдруг спросил Трей, его голос был чуть выше. «Давай перейдём улицу и купим по бутылке газировки, а?»

Какое-то время никто из нас не подавал виду, что услышал его, а затем Ксандер пару раз моргнул. «Конечно», — сказал он, улыбнувшись. «Хорошая идея. Почему бы и нет?»

Мы вышли с выставочной площадки и перешли дорогу, объезжая пробки, которые уже образовались на главной улице. По пути я заметил, как Трей бросает на каждого из нас тревожные взгляды, и понял, что он только что…

пытался сохранить мир. Мы были единственными, на кого он мог положиться до сих пор. Он не мог позволить нам грызть друг другу глотки. Особенно после того, как я уже однажды на него набросилась этим утром.

Мы пошли в ту же маленькую закусочную, где ужинали, когда раздался судьбоносный звонок Генри. Только когда мы сели за один из круглых столиков на улице, он, казалось, осознал значение этого. Он на мгновение заерзал, выглядя неловко, но подошла официантка, чтобы принять наш заказ, и момент ушёл.

Я отодвинул стул вбок, оказавшись почти в тени зонтика над нашим столиком. И всё же я чувствовал жар, исходящий от моих обожжённых рук, словно сидел у раскалённой печи.

«Знаешь, тебе стоит что-нибудь на это положить», — сказала Эми, кивая в их сторону. «Очень плохо, когда ты так обгораешь».

В последнее время я делал много вещей, которые мне очень вредили.

«Знаю», — сказал я. Она замолчала.

Принесли напитки, до краев наполненные льдом, и я предпочёл опереться руками о стенки высокого красного пластикового стакана. Это было не совсем по-научному, но определённо успокаивающе.

Поначалу дети держались скованно и неловко друг с другом, но постепенно стали немного раскрепощаться и общаться. Я не вмешивался, просто позволял разговору течь мимо меня. Я продолжал осматривать окрестности, высматривая, не возникнет ли проблем.

Прошло около десяти минут, прежде чем я его нашел.

В какой-то момент мой взгляд скользнул по тротуару перед входом в Ocean Center, и там не было никакой угрозы. Однако, когда я вернул взгляд, там стоял мужчина.

Он стоял непринуждённо, расслабленно, засунув большие пальцы рук в карманы, и ждал. Ждал, когда я его замечу и сделаю свой ход.

Я автоматически вскочила на ноги, сжимая в руках сумку.

«Подожди здесь», — резко сказала я Трею, не отрывая взгляда от объекта. Он проследил за моим взглядом и, ахнув, приподнялся на стуле. Я положила руку ему на плечо и осторожно помогла ему сесть.

«Не волнуйтесь», — сказала я, пытаясь слегка улыбнуться. «Если бы он хотел нас убить, мы бы его не заметили». И я надеялась, что это правда.

Я спустился на пару ступенек от закусочной и протиснулся между машинами, ожидающими следующего зелёного сигнала на перекрёстке. Хотя, даже когда они загорятся, им некуда будет съехать.

Мужчина стоял неподвижно и смотрел, как я подхожу к нему.

Дойдя до тротуара, я остановился и сделал вид, что осматриваюсь по сторонам.

«Так где же толпа, Уолт?»

«Никакой большой толпы», — просто сказал Уолт. «Никакого спецназа. Только я».

На нём была та же потрёпанная панама, в которой я его впервые увидел, и теперь он серьёзно смотрел на меня из-под её полей. Я засунул руки в карманы, чувствуя, как напряжённо застыли зрители на другой стороне улицы.

«Да неужели?» — спросил я, не пытаясь скрыть сомнения в голосе.

Уолт слегка улыбнулся, отчего его глаза прищурились, и я увидел лишь серые точки серо-стального цвета под его размытыми бровями. «Скажем так, мы с Харриет уговорили молодого Эндрю отозвать своих собак, пока он не прочтет твою историю».

"И?"

Он медленно кивнул. «И пока всё совпадает».

«Итак, почему ты здесь?»

Я не стал спрашивать, как он нас нашёл. Да и не было нужды. В то первое утро, когда мы с Треем завтракали у стариков, парень был полон энтузиазма и болтал о весенних национальных соревнованиях. Я вспомнил, как тогда подумал, что Уолт проявил к нему необычное внимание. Теперь я понял, что, вероятно, это было следствием привычки, выработанной за полжизни в криминальных расследованиях. Никогда не упускай из виду ни малейшего факта. Никогда не знаешь, когда он пригодится.

Как, например, сейчас.

Уолт ответил не сразу, его взгляд, по-видимому, привлек огромный Chevrolet Impala с откидным верхом, окрашенный в металлический цвет и оснащенный золотыми колесами, за рулем которого сидел ребенок, который на вид был еще слишком мал, чтобы покупать сигареты.

Уолт покачал головой и повернулся ко мне.

«Я позвонил тому молодому парню, о котором вы упомянули, Джону Макмиллану», — сказал он.

Только человек в возрасте Уолта мог позволить себе называть столь старшего полицейского, как детектив-суперинтендант Макмиллан, «этим молодым парнем».

Я начал кивать, но замер, когда меня осенила мысль. «В воскресенье?»

«О, вы упоминаете о множественных убийствах и похищениях, и это, как правило, привлекает внимание людей», — тихо сказал Уолт. «Даже в воскресенье».

«Да, если так выразиться, то, пожалуй, так и есть», — ответил я, и мой голос дрогнул. «И что же он сказал?»

Уолт не торопился с ответом, внимательно меня изучив. Мне пришлось приложить усилия, чтобы сохранять спокойствие и невозмутимость.

«Он сказал, что ты пару раз чуть не погиб с тех пор, как мы познакомились», — сказал Уолт, всё ещё внимательно наблюдая за мной. «Он сказал, что ты чуть не отдал свою жизнь, чтобы защитить дорогих тебе людей».

Затем он на мгновение отвёл взгляд от меня, переместив его на небольшую группу людей в закусочной через дорогу и, в частности, на одно лицо. Мне не нужно было следить за его взглядом, чтобы понять, на кого именно он смотрит.

Я почувствовал, как мой подбородок поднялся, и постарался не вызывать раздражения. «Макмиллан что-нибудь ещё сказал?» — спросил я нейтрально.

«Ага», — лениво ответил Уолт, снова переключая внимание на меня. «Он сказал, что у тебя хорошая интуиция, и что мне, пожалуй, стоит ей доверять».

«И это то, что вы собираетесь сделать?»

Уолт снова на мгновение замолчал, нахмурившись, обдумывая всё. Я не стал его торопить. Какое бы решение он ни принял, оно явно было достаточно серьёзным, чтобы потребовать подобных размышлений. Я решил, что торопить его будет не в моих интересах.

«Думаю, что так», — наконец тихо сказал он и кивнул почти самому себе.

«Тот парень, которого ты назвал Окли?» — в его тоне прозвучал вопрос.

"Ага."

«Его зовут Хейнс, — ровным голосом сказал он, — и ты был прав: он коп, но это не всё». Он пристально посмотрел на меня, ожидая реакции, но я ничего не мог ему показать. «В свободное от работы время он подрабатывает консультантом по безопасности. В начале прошлого года он немного поработал в Майами для компании, производящей автозапчасти».

Я пожал плечами. Я не видел в этом никакого смысла. «Ну и что?»

«В то время начальником службы безопасности компании была женщина по имени Джерри Рэйборн».

Я не мог не заметить этого. Это ударило меня, словно внезапный и резкий удар в живот, с шипением выбив из лёгких воздух. Я знал, что за Уитмаршем стоит Джерри, но, подтвердив её связь с человеком из Окли, она возложила на неё всю ответственность за произошедшее.

Целый ворох хаотичных мыслей вырвался из глубин моего сознания, сталкиваясь друг с другом, высекая искры. А за ними медленно расползалась чёрная полоса гнева.

Джерри Рэйборн убила Шона. Возможно, она и не сама нажала на курок, но, тем не менее, это сделала она.

Я оглянулась на Уолта, понимая, что мое лицо окаменело, а тело напряглось от шока.

«Специальный агент Тилл ее уже забрал?»

«На каком основании?» — спросил Уолт рассудительным голосом. «Единственный, кто её в чём-то обвиняет, — это ты, и, Чарли, ты должен признать, что это сейчас не так уж много объясняет».

«Так что ты имеешь в виду, Уолт?» — с горечью спросил я. «Если я не сдамся властям, она уйдет безнаказанной?»

«Нет», — сказал он осторожным голосом. «Но было бы очень полезно, если бы вы предоставили какие-нибудь доказательства».

Я замер. «Какие доказательства?»

«Ну, вы, пожалуй, единственный человек, которому она, скорее всего, в чём-то признается», — сказал он. «Предположим, вам удастся с ней поговорить, и предположим, что на вас будет какая-то жучок».

«Итак, ваш племянник ищет кого-то другого, кто сделает за него грязную работу», — сказал я.

Это вызвало у меня поднятую бровь и спокойный взгляд, заставивший меня пожалеть о своей поспешной насмешке. Только упрямство сохраняло непокорность на моём лице.

«Эндрю — отличный агент и прекрасный молодой человек. Справедливый и скрупулезный», — сказал Уолт. «Но он должен действовать в рамках закона, а не нарушать его. Если…

Мы – вы – можем предложить ему что-то весомое, он не проигнорирует это, это я могу вам с уверенностью обещать».

Я склонил голову набок и цинично улыбнулся. «Ты думаешь, что сможешь уговорить своего племянника – не говоря уже о ФБР – подложить мне жучок и отправить меня в Форт-Лодердейл, чтобы попытаться выбить из Джерри признание?» – спросил я.

«Джерри нет в Форт-Лодердейле», — сказал Уолт. «У неё есть квартира с правом таймшера недалеко от побережья, и с тех пор, как появились сообщения о вашем с Треем посещении этого района, она остановилась там».

«А провод?»

«Ну, у меня нет доступа к такому оборудованию, как раньше», — признался он, — «но у меня есть один из этих маленьких голосовых диктофонов, который работает довольно хорошо». Он кивнул в сторону моей сумки. «Он туда вполне поместится».

и она вряд ли будет тебя обыскивать».

Я оглянулся через улицу. Трей уже был на ногах, готовый бежать. Я слегка помахал ему рукой, пытаясь успокоить. Он снова опустился на стул, но, несмотря на это, выглядел не менее напряжённым.

Я подумала о Шоне, мёртвом и изуродованном в болоте Флориды. Из всех возможных вариантов, которыми я боялась закончить наши отношения, этот не входил в список.

Я повернулся к Уолту, который стоял, откинув поля шляпы так, чтобы солнце не светило ему в глаза.

«Хорошо», — сказал я. «Где мне найти этот таймшер?»

Уолт внимательно посмотрел на меня, его лицо было серьёзным. «Если ты уверен, что действительно хочешь это сделать, Чарли, — сказал он. — Я сам тебя туда отведу».

OceanofPDF.com

Девятнадцать

Уолт отвёз меня на юг в восьмилетнем Lincoln Town Car с потрескавшейся кремовой кожаной отделкой. В дороге мы почти не разговаривали, и меня это вполне устраивало. В моём настроении вежливые разговоры были не нужны.

Уолт проехал через Дейтона-Бич и вернулся обратно через Интракостал по тому же мосту Уильяма V Чаппелла-младшего, по которому мы с Треем отправились на встречу с Генри. С тех пор под ним накопилось много воды, как в физическом, так и в переносном смысле.

При дневном свете здания выглядели выцветшими и даже немного обшарпанными, цвета выцвели без подкрепления ночным неоновым светом. Это соответствовало моему настроению – потрепанному, приглушённому.

Я доверила Трея заботе Ксандера и Эми, во многом против его воли.

Он закатил сдержанную истерику из-за перспективы остаться, но у меня не было ни времени, ни желания терпеть такое его дерзкое поведение. После нескольких тщетных попыток убедить меня нытьём он, похоже, понял это и сдался. Вместо этого он предпочёл молчать и ворчать, едва в силах заставить себя попрощаться или пожелать мне удачи.

Ну и идите вы к черту.

«Позаботься о нем», — сказал я Ксандеру, и он кивнул с серьезным лицом.

«Не переживай, — сказал он. — С ним всё будет хорошо».

Эми ухмыльнулась: «Иди и надери кому-нибудь задницу, девчонка».

Я обещал им, что позвоню Трею на мобильный, как только закончу.

Затем я смотрел, как они вместе уходят от маленькой закусочной. Они остановились у обочины чуть дальше по улице и уже собирались перейти дорогу, когда Трей вдруг оглянулся на меня, нахмурившись.

«Он знает, — подумал я. — Он всё понял». Я повернулся к нему спиной и побежал трусцой сквозь медленно движущийся поток машин, чтобы присоединиться к Уолту, который ждал меня на другой стороне дороги.

Какие бы сомнения у меня ни были, доверять ли безопасность Трея кому-либо другому, я их отбросил. Единственной альтернативой для Ксандера и Эми было оставить его с Уолтом, что было равносильно передаче ребёнка властям. У меня было смутное подозрение, что пожилая пара могла противостоять только своему племяннику и всепоглощающей государственной организации, которую он…

Так долго представляли. Лучше не искушать специального агента Тилла, подставляя ему под нос этого мальчишку. Гораздо лучше, чтобы он просто не знал, где мы оба.

Единственной альтернативой было взять Трея с собой. Эта идея изначально была исключена. Если бы мне удалось заставить Джерри Рэйборн признать свою роль в смерти Шона, я планировал сделать нечто большее, чем просто записать её на плёнку, а этот парень и так уже видел слишком много смертей в моём обществе. Не совсем то, на что надеялся Кит, когда на прошлой неделе мимоходом заметил, что тот факт, что я британец, поможет Трею расширить кругозор.

Теперь, сидя в поблекшей роскоши автомобиля Уолта, прислушиваясь к скрипу задней подвески каждый раз, когда мы наезжали на неровности, я холодно задавался вопросом: какое место во всём этом занимает отец Трея? Насколько он виноват в смерти Шона?

Ответ на этот вопрос не столько пришёл мне в голову, сколько медленно и неприятно возник в голове, словно я сидел в ванне, пока она медленно наполнялась холодной водой из-под крана. Ливингстон Браун рассказал мне, что видел, как Кит, по всей видимости, по собственной воле покидал дом в Форт-Лодердейле. Но он также отметил, что мужчина выглядел нервным и торопился.

Предположим, дело не в побеге Кита. Предположим, Браун неверно истолковал причину беспокойства Кита, и дело было в том, что за каждым его шагом следили люди, которые сообщили ему, что уже похитили его сына.

Когда эта мысль сформировалась, я почти хотел от неё отказаться, но она прилипла к моим пальцам, словно статическое электричество, и я не мог от неё избавиться. В голове постоянно всплывали какие-то мелочи. Например, то, что Уитмарш сразу понял из писем Генри, что они потеряли Трея, а не Кита.

Итак, Кит не сбежал. Его забрали.

А за все ниточки дергала Джерри Рэйборн.

Моя решимость окрепла, как и уверенность. Я отвернулся от окна и взглянул на Уолта, сидевшего за рулём.

«Что вы знаете о мисс Рейборн?» — спросил я.

«Ах да, и ещё кое-что», — сказал Уолт, как всегда, лёгким и непринуждённым голосом. «Она пользуется большим уважением в своей области. Кстати, она десять лет проработала в Бюро».

«Ага», - сухо сказал я, - «так вот почему специальный агент Тилл не хочет выдвигать против нее обвинения без неопровержимых доказательств - она часть старой сети».

«С бывшими агентами обращаются так же, как и со всеми остальными», — твёрдо заявил Уолт, не выказывая раздражения. «Я проверил её документы, и она ушла больше трёх лет назад. Пережила тяжёлый развод, и её бывший получил опеку над детьми. Его уволили с работы, так что ей приходится выплачивать ему компенсацию и оплачивать обучение старшего ребёнка в колледже. Похоже, она обнаружила, что на воле можно заработать немного больше, чем на государственной службе».

«Значит, у нее мало денег, — пробормотал я, — и много мотивов».

Я вспомнил нашу поездку из аэропорта, когда ей позвонили и сообщили, что новости о программе просочились в прессу. Её гнев тогда, безусловно, казался искренним, но, полагаю, если она планировала украсть программу вместе с её создателем, чем меньше людей об этом знали, тем лучше. Она обманула меня, заставив поверить, что я могу ей доверять в ту ночь, когда я позвонил ей за помощью из мотеля. И посмотрите, чем всё закончилось.

Уолт иронично взглянул на меня. «Мотив чего?»

«За то, что она хотела получить программу для себя», — сказал я. «Думаю, она недавно подстроила неприятности в компании, чтобы иметь возможность вызвать Шона и меня в качестве подстраховки. Таким образом, когда она забрала Кита и Трея…»

«Она утверждает, что ты несешь за это ответственность», — вмешался Уолт.

Я кивнула в знак согласия. «Это правда, но потерпите меня.

Как я уже сказал, таким образом она уже подставила нас в качестве подставных лиц. Она велит своим ребятам схватить Шона вместе с Китом и надеется застать нас с Треем в парке в тот же день. Таким образом, у неё есть выбор: либо заявить, что Кит сбежал, либо что мы его схватили.

Уолт сдержал слово и не отверг сразу мое предложение.

Вместо этого он медленно кивнул, нахмурившись. Перед нами загорелся свет, и он плавно затормозил.

«Но ее мужчина теряет мяч», — сказал он тогда.

«Ага, так и было», — согласился я. «И вот, следующим шагом она объявляет, что Трей у меня . Но последнее, что она может себе позволить, — это чтобы нас схватили копы. Это может всё испортить. Поэтому, когда им это почти удаётся, она приказывает своим ребятам вмешаться и убить копа. К тому времени её уже не волнует, что…

Захватить Трея живым. Он ведь всё равно должен был лишь обеспечить хорошее поведение Кита.

Она просто хочет нашей смерти.

Переключился свет светофора, и Уолт снова тронулся с места. Его размеренная манера вождения напомнила мне британских полицейских. Он объехал припаркованный грузовик в правой полосе, прежде чем снова заговорил.

«Поэтому только когда тот парень, которого ты упомянул, Генри, предложил им тебя на блюдечке, она поняла, что без Трея программа работать не будет».

«Именно», — сказал я. «Потому что после этого Уитмарш отчаянно хотел взять нас живыми, но сообщение, очевидно, не дошло до Хейнса. Понятия не имею, почему. Это мог быть просто сбой в системе связи. Но Уитмарш был готов даже застрелить людей Хейнса, чтобы защитить нас. И отпустить меня, когда я сам угрожал Трею».

Уолт выглядел удивлённым. «Ты об этом не упомянул».

«Попробуйте прожить с этим ребенком двадцать четыре часа в сутки, и вам тоже захочется его пристрелить», — сказал я, шутя лишь наполовину.

Уолт снова нахмурился, но было трудно сказать, было ли это глубоким раздумьем или он просто не одобрял мою легкомысленность в сложившихся обстоятельствах.

«Значит, ты считаешь, что Джерри Рэйборн где-то держит Кита, надеясь, что ей все еще удастся заполучить их обоих».

Я кивнул. «Мне так кажется. Одно без другого мало что стоит».

Он устало выдохнул, почти вздохнул. «То, что она остановилась, Чарли, делает это ещё более важным», — сказал он.

«Знаю», — сказала я. И в моей голове другой голос добавил: «О, я перестану». С ней всё в порядке, Уолт. Не беспокойся об этом...

***

Меньше чем через час после того, как мы выехали из Дейтона-Бич и направились вдоль побережья, Уолт остановил «Линкольн» на пыльной обочине шоссе и кивнул в сторону другой стороны дороги. Остальные машины продолжали проезжать мимо нас на большой скорости, настолько близко, что каждый раз машина вибрировала.

«Вот это место», — сказал он.

Всё, что я видел, – это аккуратно нарисованная низкая белая стена, окаймляющая подозрительно рукотворную территорию, частично покрытую травой, частично – тропическим лесом. Она выглядела…

Вылепленный для эффекта, а не естественный. Трава была искусственно зелёной и яркой, а сама стена, казалось, тянулась на мили в обе стороны. Я пытался вспомнить, когда это началось, но не обращал должного внимания.