Первые нити паутины

Глава 18

Первая мысль, которая у меня мелькнула, являлась вопросом — смогу ли я справиться с тем, во что превращался купец?

Сразу за вопросом последовал ответ: может и смогу, если чудовище создано не из ожившего камня, а из плоти и крови — после сегодняшнего столкновения с деревянным големом я понял, насколько сложнее убивать изначально неживое.

Но даже если смогу, для этого мне придется выдать свой настоящий уровень.

Нет, так подставиться я не хотел.

Подумать о чем-то еще я не успел — серое чудовище, уже не напоминавшее человека, прыгнуло на один из столов с амулетами. Я уловил алую вспышку — должно быть, так сработала магическая защита — но, кроме вспышки, ничего не произошло. Чудовище же препятствия на своем пути будто не ощутило.

Стол раскололся посредине, но я успел заметить, что все амулеты на нем обратились в серую пыль еще до того, как конструкция рухнула на пол.

Чудовище кинулось к другому столу, и все повторилось — еще быстрее, чем в первый раз. Потом к третьему — в этот раз чудовище отшвырнуло с пути людей, которые, застыв на месте, таращились на него и мешали добраться до цели. Отшвырнуло без жалости, но и без злости, заботясь об их судьбе не больше, чем обычный человек заботится о судьбе муравья.

— Бежим! — пробился ко мне голос Кастиана. — Быстрее!

И я осознал, что, как и остальные люди, уже которое мгновение наблюдаю за движениями чудовища, ничего не пытаясь сделать. Словно бы в нем было что-то чарующее, погружающее разум в спячку, что-то такое, что отсутствовало у монстров, которых я встречал прежде.

Третий стол сломался так же, как и остальные, но на этом похожесть закончилась. Вместо амулетов на нем лежали свитки. Едва защитный барьер рухнул, от двух пергаментов к самому потолку взметнулся столб пламени, от третьего повалил густой черный дым, а воздух вокруг четвертого начал ломаться, будто стекло.

Все это произошло за долю мгновения — мои глаза успели увидеть, но тело не успело отреагировать.

Какой-то из этих свитков, очевидно, управлял погодой, потому что из воздуха тут же начали формироваться и падать крупные градины, полились струи ледяного дождя и ниоткуда подул сбивающий с ног ветер.

От крика Кастиана, призывающего к бегству, и до начала погодного безумия прошла едва пара мгновений, но за эти мгновения идея убраться отсюда стала казаться мне куда более привлекательной.

С другой стороны…

— Даже не пытайся! — прокричал Кастиан, пока мы пробирались к выходу через развалины, в которые превратился зал. Но, несмотря на крик, его голос оказался едва слышен из-за воя ветра и шума падающего града, уже ровным слоем покрывшего пол, — … нельзя убить!

Кастиан явно знал, чем была это серая каменно-подобная тварь, знал уже в тот момент, когда увидел корчи купца, так что разумнее всего было его послушать.

Мы оказались не единственными убегающими — в дверях даже на пару мгновений образовался небольшой затор — но вскоре все, кто был в состоянии двигаться, оказались в галерее, где тоже толпились люди, уже не столь беззаботные, уже напряженно повернувшиеся к доносящимся из зала звукам и выбегающим посетителям, но еще не настолько напуганные, чтобы тоже что-то делать.

— Бегите! — крикнул Кастиан, и, подавая пример, припустил к лестнице. — Там химера!!!

Ага. Вот как, значит, называлось то чудовище.

Его крик всколыхнул людей, я увидел мелькающие на лицах недоверие и страх, и они тоже кинулись к выходу.

Мы сбежали по лестнице и вылетели на улицу без проблем, причем Кастиан еще успел крикнуть про химеру служителям на первом этаже, и чтобы они выводили людей из здания. А вот на улице мы запнулись — на земле, шагах в тридцати от парадного входа в здание, корчилась тварь, выглядевшая как точная копия той, что разоряла зал с амулетами наверху.

Рядом с тварью я увидел большую яму, которой здесь точно не было, когда мы в архив входили. Судя по следам лап и разбросанной во все стороны брусчатке, рытьем данной ямы как раз и занималась эта химера, пока ее не прервали. Сейчас она извивалась на земле, опутанная сетью, очень похожей на ту, которую использовал старик-архивист в корневом замке аль-Ифрит, ловя вредителей-стрекот.

Правда, стрекот магическая сеть моментально обездвиживала, а вот у химеры явно были шансы сеть порвать и вырваться. Впрочем, чудовище окружили три мага, судя по выправке и слаженным действиям, военные, и наносили ему удар за ударом.

Вместо того, чтобы обогнуть работающих магов и поспешить домой, Кастиан кинулся прямо к ним.

— Это химера! — заорал он во весь голос. — Вы что творите⁈ Ее нельзя убивать!

Двое магов не обратили на него никакого внимания, и только третий кинул раздраженный взгляд:

— Не лезь не в свое дело, парень!

— Иштавы придурки, вы правда не понимаете⁈ Если вы… — сильный грохот заглушил его голос. Та химера, что находилась в зале, выбила окно и прыгнула вниз, приземлившись рядом со своей пленной товаркой и образовав в мостовой небольшой кратер. Будто бы с высоты третьего этажа сюда упало нечто куда более тяжелое, чем живое существо в полтора человека ростом. Даже каменная статуя такого размера оставила бы куда меньший след.

Увидев второго противника, свободного и потому более опасного, маги тут же перенесли внимание на него. Поймать его в сеть они почему-то не пытались. Возможно, сеть была редким артефактом и имелась у них лишь в одном экземпляре. Так или иначе, они начали закидывать его сперва ударами стихий — безрезультатно — но очень скоро кто-то додумался использовать растительную магию. И вот она сработала.

Лианы, вылезшие между камней брусчатки, обвились вокруг конечностей химеры на манер кандалов, сдавили ей шею, а потом начали пробиваться сквозь ее серое тело, как упрямые древесные ростки пробиваются через малейшие щели в камне. Только в обычном мире на это уходит долгое время, а здесь все происходило за доли мгновения.

Секунда, вторая, третья — и химера распалась на камни.

Мы с Кастианом наблюдали за всем этим с достаточно близкого расстояния, и в момент, когда по мостовой покатились серые булыжники, бывший принц коротко и зло выругался.

— Бежим отсюда!

— Почему?

— Это дурачье убило химеру! Знаешь, что тут сейчас начнется⁈

Звучало не очень понятно, но достаточно угрожающе, так что я решил не отставать от уже сорвавшегося с места Кастиана.

Улицы в богатой части города были широкими и намного реже прерывались перекрестками, переулками и тупиками, чем в других районах. Так что мы успели пробежать где-то шагов двести по прямой, когда за нашими спинами раздался новый подозрительный шум, напоминающий хрипы и звериный скулеж на несколько голосов.

Продолжая бежать, я бросил быстрый взгляд через плечо.

Те трое магов корчились на земле, при этом в точности повторяя все действия купца из зала архива — срывали амулеты и одновременно пытались разодрать себе горло ногтями. Оставшаяся же целой химера — та, опутанная сетями, — перестала вырываться и затихла, будто чего-то ждала.

Кажется, я знал, что будет дальше…

Когда хрипы и скулеж за спиной сменились на звериные рыки, я не удивился. Лишь снова обернулся — проверить, не будут ли новые химеры преследовать нас. Нет. Одна из них начала рвать сеть на пленной товарке, а остальные кинулись к парадной лестнице архива, с которой тем временем продолжали сбегать люди.

Потом мы с Кастианом достигли первого перекрестка. Не сговариваясь, свернули в один переулок, потом в другой, пробежали через площадь со сквером и еще несколько улиц, когда Кастиан вдруг резко остановился, заставив меня тоже притормозить, и уставился вперед и немного вверх. Я проследил за тем, куда он смотрел. Никаких людей впереди не было, и небо над домами тоже оказалось пустым. Только вот…

— Эта желтоватая дымка — она что-то значит? — дымка была очень бледной, почти незаметной, и, если бы не реакция Кастиана, я бы не обратил на нее внимания.

— Купол блокады, — пробормотал он. — Все, мы опоздали, дальше бежать бессмысленно. Они отсекли целый сектор города, причем куда больший, чем я думал. Сейчас будут постепенно купол сжимать, сгоняя всех в одно место, а потом начнутся проверки.

Вот как. Я-то думал, что мы бежим от химер, а оказалось, что мы пытались покинуть этот район города до начала некоей блокады.

— Они — это кто? — уточнил я.

— Северная Канцелярия, — Кастиан неприязненно поморщился.

Мы стояли, наблюдая, как желтоватая дымка медленно поднимается по небу все выше.

— Что за проверки? И чем они нам грозят?

По лицу Кастиана пробежала гримаса, напоминающая судорогу.

— Северной Канцелярии разрешено применять ментальное давление к подозреваемым, — сказал он. — Конечно, по идее, они должны всего лишь проверить людей, пойманных в блокаде, на искажения дикой магии. Именно эти искажения приводят к превращению в химер. Считается, что нахождение рядом с уже существующими химерами увеличивает этот риск в сотню раз, а убийство химеры, как ты сам видел, — гарантированный способ превратиться в нее самому. Но Северная Канцелярия слишком усердна в своей работе, а тут такая возможность безнаказанно допросить обо всем, о чем им захочется, целую кучу благородных данов. Ну и нас тоже допросят, раз уж попались. Последствия понимаешь?

Я кивнул. Да уж, будь я один, то просто приказал бы себе забыть обо всем, о чем чужакам знать не следовало, но Кастиан такой способностью не обладал. И под ментальным давлением ему достаточно будет правдиво ответить на самый простой вопрос о своем имени и происхождении, чтобы получить себе — смертный приговор, а всему клану аль-Ифрит — обвинение в государственной измене…

— Сгонят несколько тысяч человек? — уточнил я, примерно прикинув размер купола и думая о том, поможет ли нам это ускользнуть.

— Нет, намного меньше. Купол позволяет работу со временем — например, его можно настроить так, чтобы под его действие не подпадали те, кто за час до начала блокады находился внутри помещений и с тех пор их не покидал. При правильной блокаде лишних людей в ней оказывается не более сотни.

— А пройти через этот купол мы не сможем? Взломать его силой?

Кастиан ответил не сразу.

— Правильно установленная блокада способна выдержать одновременные удары трех магов с десятью камнями, — проговорил он наконец. — По крайней мере, так было в мое время. У тебя, теоретически, есть шанс купол пробить, но это, во-первых, оставит след твоей магии, а во-вторых, тут вся столица взовьется как потревоженный улей, потому что блокаду никто никогда еще не ломал.

Да, логично. Но даже такой вариант был чуточку лучше, чем позволить Кастиану рассказать имперским слугам о своем происхождении, так что я решил отложить его как вариант на самый крайний случай.

А потом меня осенило.

— Большая Пещера! — сказал я.

— Что?

— Мой Теневой Компаньон может перенести нас в Большую Пещеру, как тогда, из ледяного мира, а потом вернуть назад.

Одно мгновение Кастиан смотрел на меня растеряно, потом в его глазах вспыхнула надежда.

— Да! И это будет его магия, не наша. Имперские ищейки даже не поймут, что тут произошло.

Я быстро огляделся, выбирая такое место, где нас было бы не видно из окон зданий. Чуть дальше обнаружилась длинная открытая колоннада, обветшавшая и пустая. Когда-то тут стояли многочисленные столики и скамейки, но сейчас остались лишь их каменные остовы.

Главное достоинство колоннады заключалось в том, что с ее крыши густо свисали вьюны, превратившись в настоящие зеленые стены, так что со стороны было не видно, что там внутри происходит.

Кащи появился сразу же, как я его позвал, но привычный уже образ фиолетового кролика продержался едва одно мгновение. Практически сразу форма Теневого Компаньона перетекла в форму уродливой «собачки» с разным количеством передних и задних конечностей, потом — в миниатюрную версию Могильной Гирзы, потом — в скорпиона, отчего-то с кошачьей головой, и, наконец, вновь в кролика.

— Ж-ж-жется, — проговорил Кащи дрожащим голосом, напоминающим не его привычный рык, а тот жалобный шепот, который я услышал при нашем первом знакомстве. — Больно жжется. Не могу… — и исчез, материализовавшись вновь в форме серебряного браслета у меня на руке. Я позвал его снова, но в этот раз никакой реакции не последовало. Мой Теневой Компаньон отказался возвращаться в живую форму.

— Это блокада, — сказал Кастиан тусклым голосом. — Я не подумал. На некоторых демонов она действует куда сильнее и с большего расстояния, чем на людей.

Ясно. Большая Пещера отпадала.

Я потянулся к Корневой Башне, готовый обменять этот секрет на наше спасение… Безрезультатно. Словно что-то отрезало ее от меня, как тогда, в Городе Мертвых.

— Ну что, Рейн, — Кастиан посмотрел на меня с кривой усмешкой, — ты вчера упоминал, будто видишь душу города. Может, хоть она выведет нас из-под блокады?

Судя по тону и выражению лица, это был не реальный вопрос, а попытка пошутить, чтобы хоть немного отвлечься от мыслей о грозящей гибели, но я действительно задумался. Когда я сказал Кастиану, что во время прогулок по столице вижу «душу города», это было попыткой для меня самого объяснить ощущение чего-то живого и разумного, чего-то куда бо́льшего, чем отдельные человеческие жизни. Это ощущение было не таким явным и ярким, как облако тихой радости, которое нависало над Броннином во время фестиваля Небесных Лисиц. Оно было размытым, еле уловимым. Но все же оно было.

Только вот я понятия не имел, как с этим «чем-то» общаться и возможно ли это вообще.

С другой стороны, что я терял?

Попытка задать вопрос «ощущению» со стороны выглядела бы, наверное, забавно. Хорошо, что никто не мог этого видеть — все происходило у меня в голове.

И ответ, на удивление, пришел — такой же размытый и еле уловимый, как само «ощущение».

— Туда, — сказал я, показывая на узкий проход между домами, который, по всем признакам, должен был закончиться тупиком.

Кастиан заморгал, открыл было рот, но ничего не спросил. Лишь встряхнул головой и зашагал в указанном направлении.

Проход действительно закончился тупиком, причем таким, куда не выходило ни единого окна соседних домов, но ответ «души города» продолжал звучать у меня в голове и указывать направление.

Я остановился перед тем, что казалось глухой стеной. С соседних крыш на нее свешивались многочисленные зеленые стебли ползущего плюща, и я начал методично отодвигать их один за другим и простукивать камень.

Под третьей группой стеблей звук от удара оказался совсем другим, пустым и гулким.

Это был не камень. Это был картон, искусно покрытый неровной глиной и покрашенный в цвет камня. Картон, а за ним пустота.

— Это даже не магия, — пробормотал Кастиан, пока мы в четыре руки открывали проход. — Это обычная человеческая подделка.

— А ведь хорошо придумали, — сказал я. — Имперские ищейки натренированы в первую очередь видеть магию и ее следы, а не такое вот.

Картон, как оказалось, закрывал дыру в стене, достаточно большую, чтобы в нее без труда пролез взрослый человек. А за стеной обнаружился заброшенный сад, густо заросший высокой травой и кустарником, с полуразрушенным колодцем рядом со стеной и небольшим старым домом, видневшимся в его дальней части.

Все остатки маскирующего картона я бросил в колодец и аккуратно расправил ветки вьюна так, чтобы они закрывали тайный проход, и чтобы мимолетный чужой взгляд ни за что не зацепился.

— Эта… душа города… планировала привести тебя именно сюда? — спросил Кастиан, скептически оглядывая неухоженную зелень вокруг.

— Не совсем, — отозвался я, одновременно продолжая вслушиваться в слабый, еле слышный ответ, потом махнул рукой в сторону дома. — Надо идти дальше. Туда.

Потом мы почти одновременно подняли головы, проследив за желтоватой дымкой, которая закрывала уже треть неба.

— Когда барьер достигнет зенита, блокада начнет работать на полную мощность, — сказал Кастиан. — Если до этого момента мы отсюда не уберемся, то сопротивляться ее давлению не сможем.