Первые шаги за гранью

Глава 28. Непризнанный гений

Посреди пустыни появились две фигуры. Они возникли из ниоткуда, без всяческих спецэффектов. Неразличимую крупицу времени назад на их месте был только воздух…

Мужчина-блондин — высокий, статный, с длинными волнистыми волосами. Он был одет в совершенно чуждый для континента Эйб наряд — чёрный фрак. Лицо мужчины скрывала железная маска. Рядом стояла миниатюрная блондинка, с прямыми волосами, кошачьими ушками и хвостом. Её лицо тоже было скрыто железной маской, а по телу ползла какая-то субстанция, изменяя форму и цвет. В руках девушка держала артефакт — посох с голубым камнем-глазом в навершии. На среднем пальце её левой руки был надет золотой перстень с розовым камнем в форме сердечка.

Загадочное появление этих двоих заметил пока лишь один разумный — молодой смуглый парнишка по имени Сенбеб. Он сидел на вершине огромного каменного строения, которое можно было бы считать крепостью, если бы не куча чисто декоративных элементов на стенах. Ниши, занятые потрескавшимися и частично разрушенными статуями, остатки стёртых временем рисунков, ряды огромных белых и чёрных лиц, перекошенных в агонии, с драгоценными камнями в глазницах, золотыми и серебряными зубами в открытых ртах. Вход представлял собой ненормально большую и столь же ненормально чёрную дыру, словно отвергающую весь свет вокруг. Не пожирающую, несмотря на расположенные сверху каменные зубья, придававшие дыре вид распахнутой пасти неведомого чудовища, а именно отвергающую. Такая ассоциация возникла у Сенбеба, когда он впервые увидел легендарную гробницу. Такая же ассоциация возникла и у загадочной парочки.

Пасть располагалась по центру сооружения, между двумя самыми большими статуями, изображавших четырёхрукие фигуры в плащах, сложившие обе пары ладоней в молитвенных жестах. Их головы возвышались над всем строением. Вернее, должны были возвышаться по задумке архитектора. Вершины обеих статуй давно разрушились. У одной остался лишь кусок острого камня, когда-то бывший шеей, у другой же отсутствовало всё выше нижней челюсти. На этой челюсти, ставшей своеобразной платформой, и восседал Сенбеб. Парень наложил на себя несколько заклятий, обрёл сверхъестественную зоркость, и уже несколько часов рассматривал простёршуюся перед ним великую пустыню.

Он любил залезать сюда и с высоты смотреть на мир вокруг, пускай даже в этом мире и не было ничего кроме песка, неба, солнца, и нежити, которую Владыка иногда поднимал перед своей гробницей ради каких-то не слишком понятных Сенбебу целей. Не так много других развлечений можно было придумать единственному живому обитателю дворца Мёртвого Бога.

Изредка Сенбебу удавалось увидеть скорпионов и змей — тех, что не боялись подбираться вплотную к границам Владыки. Животные почему-то очень хорошо чувствовали пропитывающую это место магию, что за считанные часы убивала любое живое существо, осмелившееся ступить на территорию Мёртвого Бога. Убивала и превращала в слугу Владыки, или в материал для других его слуг… Сенбебу было позволено жить и сохранять свою плоть в качестве исключения.

Парень был талантливым и очень многообещающим магом. Настолько, что сумел замедлить действие проклятия и пробудить Мёртвого Бога с помощью специального ритуала. Владыка не очень оценил такую выходку и собирался было подвергнуть Сенбеба всем самым страшным карам, на которые только был способен. Однако прагматизм возобладал.

Личи получают долгую, потенциально почти бесконечную жизнь… В обмен на скорость развития. И дело не только в том, что вездесущая Система начинает всеми силами ставить палки в колёса, а ещё в фундаментальных отличиях мыслительного процесса нежити от смертных. Личи же настолько древние и могущественные, как позванное «Мёртвым Богом» существо в своём развитии фактически остановились навсегда. А тут молодой гений, с горящими от любопытства глазами, чей огонь не гаснет даже в присутствии самого жуткого создания на всем континенте, а то и во всём Йон-Рунаке. Гений, не только справившийся с проклятьем и пробудивший древнего лича на полвека раньше положенного срока, и вообще нашедший затерянную в великом песчаном море гробницу. С самого начала знавший что умрёт здесь, и всё же смотрящий на Мёртвого Бога с любопытством, без страха, без сожаления, без осознания своей ошибки и раскаяния.

Так что Сенбеб остался жить. Жить, изучать гробницу и спрятанные в ней артефакты, экспериментировать и заодно показывать Владыке все новшества магической науки со времён последнего пробуждения лича. Сила силой, но Мёртвый Бог всегда продолжал искать знания. Пускай он сам уже ничего нового не изобретёт, но покуда он может копировать чужие результаты, то продолжит обманывать Систему и само мироздание, обходя главный недостаток нежити. Маги-учёные, презирающие Систему и её ограничения, всегда помогали в этом Мёртвому Бог. Обычно, правда, против своей воли. И как тут можно отказаться от добровольной помощи одного из самых одарённых представителей магической науки?

Сенбеба такое более чем устраивало. Собственно, юного гения вполне устраивала и мучительная смерть с последующим превращением в безвольную марионетку Мёртвого Бога без возможности вернуться в цикл реинкарнации. Он сделал что хотел, поставил величайший эксперимент в известной истории магии, а заодно косвенно отомстил…

Но теперь он в добавок сможет собственными глазами увидеть, как легионы Мёртвого Бога начнут свой марш и сметут столицы и империи живых. Особенно Джакоро — ненавистный пареньку город, что при всём своём блеске и славе, оказался слишком тёмным для революционных идей юного гения. Города, что отверг его, города, что посмеялся над ним… Кому какое дело, что Джакоро не ограничивается королевской академией колдовских искусств, правда?

Всю эту историю Виктория увидела в тот момент, когда зачарованные глаза Сенбеба встретились с её собственными. Для обоих магов, пусть и смотревших на мир во всех смыслах настолько по-разному, расстояние не было помехой. Они смогли рассмотреть друг друга во всех подробностях.

И если Виктория увидела прошлое, настоящее и неизбежное будущее Сенбеба, то парень увидел несоизмеримо меньше. Сенбеб смотрел на необычную девушку незнакомой ему расы, с тремя странными артефактами. Один из них полз по её коже, принимая форму чёрного комбинезона и покрывая всё тело, от шеи до кончика хвоста. Несмотря на свой талант, юный гений слишком поздно заметил магические круги в зрачках, уже готовые активировать незнакомое ему заклинание. Незнакомое, но несомненно воздействующее на разум, и очень, очень мощное.

В следующее мгновение Сенбеб очутился в Джакоро. На центральной площади, в окружении толпы людей. Он стоял, одетый в праздничный наряд. Разум парня был преисполнен гордыней, радостью и чувством собственного превосходства. Настоящий триумф…

Ну конечно, все эти события последнего года, гробница мёртвого бога, желание отомстить всему миру, вся эта дурная мысль показать глупцам из Джакоро свои идеи НА ПРАКТИКЕ, да так, что никто этого и представить не может — всё это было лишь глупым кошмарным сном!

Его идеи были услышаны… Нет, не тупоголовыми застрявшими в прошлом стариками, что греют своими тощими седыми задницами важные посты в академии! Рядом с Сенбебом стоял сам Ра-Тос Амсу, архимаг великого города, выше которого только королевская семья.

Молодой гений по праву занял единственное достойное его персоны место — первого ученика и будущего преемника архимага. И все, кто смеялся над ним были здесь, в толпе, с сожалением и искренним раскаянием склоняя головы… Все, кроме Захура. Бывший наставник, оказавшийся подонком, был давно казнён. Подозрения Сенбеба подтвердились — ублюдок хотел присвоить его идеи, поэтому и отверг всё! Поэтому сделал из своего ученика посмешище, организовал травлю и вышвырнул из академии… А сам подождал, немного переписал теорию, и пользуясь своей властью и авторитетом подал её магическому сообществу под другим углом, от собственного имени! Но старый глупец никогда бы не смог провести Ра-Тос Амсу. Архимаг быстро вычислил и по всей строгости наказал злодея. А Сенбебу достались заслуженные лавры.

Но всё же, сейчас был не праздник его триумфа над злыми языками. Сейчас юный гений, и весь город, праздновали совершенно другое событие. Впереди, у священного алтаря богини судеб, стояла Меси. Брюнетка, ещё более знойная, чем самый жаркий день в пустыне. Со своим новым положением Сенбеб наконец смог с ней встретиться, и конечно же, как он и мечтал, дочь архимага влюбилась в него с первого взгляда. Если бы только раньше их не разделяли границы сословного общества…

Отец, как того требует ритуал свадьбы, проведёт жениха к своей дочери. Сенбеб не задумывался о том, почему глаза Меси вместо чёрных были голубыми. Один в один такими же, как глаза возникнувшей из ниоткуда загадочной блондинки, которую он видел в конце своего длинного кошмарного сна.

Разум парня был полностью поглощён Викиной способностью «манящие горизонты», теперь не требовавшей ни тактильного контакта, ни согласия цели. Ходящей-за-Гранью стоило лишь немного присмотреться к плетению, которое Система обычно брала на себя, чтобы избавиться от ненужных ограничений. Губы Сенбеба прошептали: «любовь моя». Погружённый в иллюзию юный гений уверенно встал и шагнул вперёд…

А пока Сенбеб летел к земле, Виктория размышляла о некоторых деталях, подмеченных в увиденном ей прошлом паренька и его воспоминаниях.

Ироничную схожесть с судьбой Танаки, за той лишь разницей, что у Сенбеба вместо Мей была настоящая, не мнимая гениальность. А ещё — отражение Захура. Учителя юного мага, чьи действия привели к пробуждению Мёртвого Бога на полвека раньше, и к тому, что Нэш отправила Викторию в Йон-Рунак. Ходящая-за-Гранью при помощи истинного зрения смогла увидеть в отражённых через зеркало души воспоминаниях паренька кое-что, чего сам Сенбеб увидеть не мог.

Юный гений зря отмёл мысль что Захура словно подменили. Зря списал изменения в поведении и казалось самой личности учителя на то, что старик просто решил присвоить себе революционную теорию и будущие достижения ученика. Человеческий разум смертного предпочёл не замечать, списать на причудливое освещение, забыть… То, что видела Виктория, не было Захуром, оно притворялось им. В первую встречу ученика и учителя после того, как Сенбеб отдал Захуру тот свой злосчастный трактат, оно ещё делало это очень неумело, и спаслось от разоблачения лишь благодаря тусклому свету свечей, темноте, и упёртому желанию обычного смертного разума избегать разрушающих привычную картину мира выводов… Не бывает чудовищ, носящих людские тела как одежду, это сказки чтобы пугать детей, правда?

«Аспект Похоти была права — это не Лисс. Та, Что Шепчет работает гораздо тоньше. Что-то влезло в самое сердце далеко не примитивного города-государства, убило и заняло место известного и влиятельного мага-академика, и принялось целенаправленно ломать судьбу молодого гения, причём провернуло это идеально так, чтобы Сенбен из всех возможных вариантов додумался отправиться на поиски проклятой гробницы Хунг-Мунг-Таньши, будь дважды покаран Нэш тот, кто придумал это название… Более того, чтобы Сенбеб преуспел в своей безумной затее. Это не совпадение. Таких совпадений не бывает. Это, мать его, прямое вмешательство с полным осознанием последствий и охуеть каким знанием узора судеб! Куда, сука, смотрят Хранители? Это дерьмо произошло больше Йон-Рунакского года назад! Да даже с учётом всех вывертов времени и пространства, разницы в летоисчислении и прочем, по абсолютной хронологии это было ещё до того, как меня на Земле сбил долбанный грузовик… Где хвалёный божественный контроль за судьбами мира и смертных? Почему эти события в Йон-Рунаке стали такой неожиданностью? И почему мне так мерзко от мысли, что эта тварь в теле старика всё ещё ходит где-то под небом этого мира?» — думала Виктория, смотря, как тело несчастного гения наконец ударяется о песок. И тут же начинает подниматься — но не личом, а обычным зомби. Чтобы поднятая нежить сохраняла хотя бы часть своих сил и разума, имевшихся при жизни, нужна подготовка. На неё Виктория не оставила времени…

— Этот человек был проблемой? — спросил Груб.

Герцог почувствовал Викину магию, и легко понял причины внезапного самоубийства далёкой фигуры.

— Стал бы проблемой номер один, если бы мы оказались здесь, когда он был внутри. Ты не представляешь, какую херню мог бы сотворить этот засранец в экстремальной ситуации…

— Тогда хорошо, что нам повезло, да? А теперь, как я понимаю, проблема номер один — вот это? — Груб указал пальцем вперёд.

Из песка перед гробницей поднималось на поверхность целое войско нежити. И насколько мог судить герцог, почти вся эта нежить была слишком высокоуровневой, чтобы считаться рядовыми бойцами. Всюду сплошные двухсотые и двестипятидесятые уровни… «Начинаю понимать почему Ходящая-за-Гранью решилась на эту безумную авантюру и зачем втянула в неё меня. Воевать с нежитью без тотального превосходства затея самоубийственная, а собрать войско из тысяч двухсотых или сотен трёхсотых уровней просто невозможно…» — подумал Грубю

Примечание аффтора — 65-85-е по стандартам привычной Вердантской/Викиной системы.

— Нет, — сказала Виктория, — Проблема номер один заключается в том, что наложенное на эту территорию проклятье превратит тебя в зомби где-то через пять-шесть часов…

— Ну за пять часов я даже без твоей помощи здесь всех десять раз упокоить успею. Потом что-нибудь придумаем.

— Оно станет необратимым всего через полчаса. Так что за эти полчаса мне нужно от него избавиться, — вздохнула блондинка.

— Ну ладно, я в тебя верю, — спокойно ответил Груб.

— У нас ещё есть проблемы номер два, три и четыре.

— И какие же?

— Проблема номер два — сидящий внутри гробницы древний лич, которого прозвали Мёртвым Богом. Эта сраная армия тут как бы не сама по себе появилась.

— Некромант или лич, у которого главное оружие — поднимать постоянную нежить, без своей нежити проблемой не является. Ну а если вот эта армия не его главное оружие, то мы тут сдохнем.

Виктория проигнорировала это замечание и продолжила:

— Проблема номер три — чтобы избавиться от проклятья мне нужно провести сложный ритуал и тебе придётся меня защищать, пока я не закончу.

— Не проблема, я справлюсь с ними сам.

— И наконец проблема номер четыре — это как раз вот эта толпа нежити.

— Ну то есть как я и сказал, кроме войска высокоуровневой нежити, проблем нет, — хмыкнул Груб, — Как я понимаю, наша цель упокоить самозванного бога-лича?

— Нет, нам просто надо забрать кое-что из гробницы. Упокоить личао и всех его слуг — вынужденная мера. Мёртвый Бог, как я понимаю, очень жаден и не очень склонен к переговорам.

— Ну тогда за работу.

— За работу…

Герцог хмыкнул и рванул вперёд.