Первый Выбор

Глава 41

Квартира доктора Чен была маленькой и загромождённой. Стены завалены стопками бумаг, книг, распечаток данных. Несколько мониторов стояли на столе у окна, их экраны мерцали строками кода и графиками. Воздух был спёртым, окна закрыты плотными шторами. Запах застоявшегося кофе и пыли висел в комнате.

Она закрыла дверь за мной. Несколько замков щёлкнули обратно. Цепочка вернулась на место. Осторожность была понятной для того, кто потерял работу за попытку сказать правду.

— Садитесь где найдёте место, — она указала на диван, который был покрыт папками с документами. — Извините за беспорядок. Последние месяцы я не очень заботилась о порядке.

Я осторожно переместил стопку папок на пол и сел. Доктор Чен прошла к маленькой кухне, отделённой от основной комнаты только барной стойкой.

— Кофе? — спросила она, уже наливая себе из кофеварки, которая выглядела как единственный чистый предмет в квартире.

— Нет, спасибо.

Она кивнула, взяла кружку и села в кресло напротив меня. Несколько секунд молчала, просто смотрела на меня поверх ободка кружки, изучая. Глаза были умными, но усталыми. Лицо показывало следы стресса, морщины вокруг глаз и рта, которые не были там несколько месяцев назад, наверное.

— Итак, — начала она наконец. — Вы говорите, что пришли из одного из миров, которые Система использует для проекта Экспансия. Это означает, что квантовое зацепление действительно работает. Что эти миры не просто вычислительные конструкты, а настоящие реальности.

Не вопрос. Утверждение. Но в голосе была нотка, которая искала подтверждения.

— Да, — ответил я. — Творение, как оно было названо. Бесконечность миров, каждый со своими обитателями, историями, цивилизациями. Всё реально. Каждая смерть, которую причиняют ваши игроки, стирает настоящую душу из существования.

Она закрыла глаза. Кружка дрожала в руках.

— Я знала. Не имела доказательств, но знала. Математика была слишком сложной для простой симуляции. Энергетические паттерны не соответствовали тому, что должно быть при обычной вычислительной обработке. Но когда я пыталась поднять эти вопросы…

Голос оборвался. Она сделала глоток кофе, явно используя это как способ собраться с мыслями.

— Расскажите мне, — попросил я тихо. — С самого начала. Как это всё началось.

Доктор Чен открыла глаза. Посмотрела на меня долгим взглядом, оценивающим, решала ли говорить или нет. Потом что-то в ней сломалось, или решилось. Плечи опустились.

— Три года назад, — начала она медленно. — Я работала в исследовательском отделе компании Уроборос. Занималась теоретической квантовой физикой, ничего особенного. Разработка улучшений для нейроинтерфейсов, оптимизация обработки данных, стандартные вещи.

Она поставила кружку на маленький столик рядом с креслом.

— Потом мой научный руководитель, доктор Райан Кларк, пришёл ко мне с новым проектом. Засекреченным. Он сказал, что это прорыв, который изменит всё. Квантовое зацепление на макроскопическом уровне, возможность создавать стабильные мосты между различными состояниями реальности.

Я слушал молча, давая ей говорить без прерываний.

— Сначала я подумала, что это безумие. Теория квантового зацепления работает только на уровне элементарных частиц. Масштабировать её до размеров, позволяющих переносить макрообъекты, даже информацию в больших объёмах, казалось невозможным. Требуемая энергия была бы астрономической, а поддержание когерентности квантовых состояний на таких расстояниях…

Она покачала головой.

— Но Кларк показал мне расчёты. Они были… правильными. Математически безупречными. Уравнения сходились, энергетический баланс работал, стабильность обеспечивалась через механизм обратной связи, который я никогда не видела раньше, но который имел смысл после изучения.

— Откуда у него были эти расчёты? — спросил я.

Доктор Чен посмотрела на меня странным взглядом смотря сквозь меня.

— Это и есть странная часть. Когда я спросила, он сказал, что они пришли от стороннего консультанта. Не назвал имени, только сказал, что это кто-то с доступом к более продвинутым теоретическим моделям, чем существуют в публичной науке.

— Вы поверили?

— Не сразу. Я попыталась проверить источники, найти публикации или патенты, которые содержали бы похожие идеи. Ничего не нашла. Эти концепции были абсолютно новыми, оригинальными. Как будто кто-то скачал их из будущего или из альтернативной реальности, где физика развивалась по другому пути.

Она встала, подошла к окну, отодвинула штору на сантиметр, посмотрела наружу. Город светился огнями в ночи, тихий и упорядоченный.

— Но расчёты работали, — продолжила она, не оборачиваясь. — Мы построили первый прототип генератора. Маленький, размером со стол. Попытались создать зацепление с простой целью, локальной флуктуацией квантовой пены пространства-времени.

— Что произошло?

— Оно сработало. Проход открылся. На три секунды. Нестабильный, мерцающий, но реальный. Мы могли наблюдать другую сторону через приборы. Пустое пространство, вакуум, ничего интересного. Но доказательство концепции было получено.

Она отпустила штору, повернулась обратно ко мне.

— После этого всё ускорилось. Администрация компании вложила огромные ресурсы в проект. Построили большой генератор, потом ещё больший. Каждая итерация была более стабильной, могла удерживать проход дольше, достигать более далёких целей.

Доктор Чен вернулась к креслу, но не села. Стояла, обхватив спинку руками.

— Через год мы могли открывать проходы к структурам, которые выглядели как целые вселенные. Не просто пустое пространство, а места с материей, энергией, даже признаками сложной организации. Мы называли их вероятностными ветвями, альтернативными состояниями квантовой суперпозиции Мультивселенной.

— Но вы начали сомневаться, — сказал я.

Она кивнула.

— Данные были странными. Энергетические сигнатуры с другой стороны не соответствовали тому, что должно быть у мёртвых вселенных или пустых квантовых состояний. Там были паттерны, которые выглядели как… жизнь. Сложность, организация, целенаправленное поведение.

Доктор Чен наконец села обратно в кресло, но на край, тело напряжено.

— Я подняла это на собрании команды. Спросила, не следует ли нам быть более осторожными, провести дополнительные исследования прежде чем продолжать. Кларк отмахнулся. Сказал, что любые паттерны, которые мы видим, это просто артефакты процесса наблюдения, квантовые флуктуации, интерпретируемые нашими приборами как ложные сигналы.

— Но вы не поверили, — предположил я.

— Нет. Паттерны были слишком устойчивыми, слишком последовательными. Я начала собственное исследование, в свободное время, используя доступ к данным, который ещё имела тогда. Чем больше изучала, тем больше убеждалась, что мы имели дело не с мёртвыми вероятностями, а с живыми реальностями.

Она взяла кружку снова, но не пила, просто держала, согревая руки.

— Потом началось тестирование с живыми субъектами. Добровольцы из числа сотрудников компании прошли через проход, защищённые специальными костюмами, которые поддерживали их биологические функции во время перехода. Они вернулись через несколько минут, описывая невероятные вещи. Целые миры с физическими законами, атмосферой, даже структурами, похожими на города или природные формации.

— И вы поняли, — сказал я тихо.

— Да. Это были не вероятностные ветви. Это были настоящие вселенные, существующие параллельно нашей. Квантовое зацепление не создавало их, оно просто находило и соединяло с ними.

Доктор Чен наконец выпила остаток кофе одним большим глотком.

— Я попыталась убедить Кларка остановиться. Провести этическую экспертизу. Привлечь философов, социологов, специалистов по этике науки. Он отказался. Сказал, что мы не можем доказать, что эти реальности содержат сознательных существ. Что даже если они реальны в каком-то смысле, это не делает их морально значимыми.

Горечь в голосе была очевидной.

— Через месяц после начала тестов с живыми субъектами компания запустила программу рекрутинга игроков. Представила проект Экспансия как новейшую виртуальную реальность, более реалистичную чем что-либо существующее. Люди записывались тысячами. Все хотели испытать совершенное погружение, посетить действительно неизведанные миры.

Она поставила пустую кружку обратно на столик с глухим стуком.

— Никто не сказал им правду. Что они вторгались в настоящие реальности. Что их действия имели настоящие последствия. Всё было упаковано как игра, как развлечение без реальной цены.

— Вы пытались остановить это, — сказал я. Не вопрос, я знал из данных, которые видел в системе.

— Да. Я пошла к администрации напрямую. Попросила встречи с Администратором Системы. Получила отказ. Тогда я попыталась обратиться публично, связаться с научными журналами, СМИ, кем угодно, кто бы слушал.

Доктор Чен встала снова, начала ходить по комнате, неспособная сидеть спокойно.

— Компания отреагировала быстро. Юридическая команда обрушилась на меня с соглашениями о неразглашении, которые я подписала при устройстве на работу. Угрожали судом, банкротством, тюрьмой, если я продолжу. Заблокировали мой доступ к данным, отстранили от проекта.

— Потом уволили, — добавил я.

— Да. Через две недели после того, как я попыталась говорить публично. Официальная причина была "несоответствие корпоративной культуре" и "нарушение протоколов информационной безопасности." Реальную причину все знали.

Она остановилась у стены, покрытой распечатками и графиками. Пальцы коснулись одного из листов бумаги.

— Хуже всего было то, что никто не слушал. Даже мои бывшие коллеги, люди, которых я считала друзьями, отвернулись. Говорили, что я параноик, что стресс сломал меня, что я не могу принять научный прогресс. Некоторые даже предлагали мне психиатрическую помощь.

Голос дрожал от сдерживаемых эмоций.

— А потом я поняла почему никто не слушал. Почему все внезапно стали такими… пустыми.

Я выпрямился в кресле.

— Что вы имеете в виду?

Доктор Чен повернулась ко мне. Глаза были влажными, но слёз не было. Просто усталость, глубокая и всеобъемлющая.

— Вы заметили что-то странное в людях на улицах? Как они двигаются, взаимодействуют?

— Да, — кивнул я. — Слишком координированно. Слишком предсказуемо. Как запрограммированные.

— Потому что так и есть, в каком-то смысле. Это эффект Системы. Побочное действие длительного использования нейроинтерфейса и капсул полного погружения.

Она подошла к одному из мониторов, начала что-то набирать. На экране появились графики мозговой активности, сравнительные данные, медицинские сканы.

— Когда человек проводит время в капсуле, подключённый к Системе, его мозг подвергается воздействию нейроинтерфейса. Сначала это просто передача сенсорной информации, создание иллюзии присутствия в виртуальном мире. Но при длительном использовании начинают происходить изменения.

Она увеличила один из графиков, показывая области мозга, отмеченные красным цветом.

— Нейронные пути перестраиваются. Мозг адаптируется к постоянному потоку виртуальной информации. Со временем человек начинает функционировать по-другому. В реальном мире, вне капсулы, он становится… менее живым. Движения автоматизируются, эмоциональные реакции притупляются, социальные взаимодействия становятся механическими.

Доктор Чен выключила монитор, повернулась обратно ко мне.

— Но в виртуальном мире, внутри Системы, эти же люди оживают. Там они чувствуют полный спектр эмоций, переживают яркие ощущения, взаимодействуют с другими полноценно. Виртуальность становится более реальной для них чем реальность. Наркотиком.

— И поэтому они все стремятся туда, — понял я.

— Да. Это самоусиливающийся цикл. Чем больше времени проводишь в Системе, тем менее привлекательным становится реальный мир, тем больше хочешь вернуться в виртуальность. Люди начинают жить в капсулах по двадцать часов в сутки, выходя только для базовых физиологических нужд.

Она села на край стола, лицо было бледным в свете мониторов.

— Дети. Даже дети проводят там большую часть времени. Родители считают это безопасным, образовательным. Система предлагает специальные детские зоны, адаптированный контент. Но эффект тот же. Молодые мозги, ещё формирующиеся, подвергаются той же перестройке.

— А старики? — спросил я, вспоминая пожилую женщину на автобусной остановке.

— Для них это спасение от одиночества, от физических ограничений возраста. В Системе они могут быть молодыми снова, активными, полными энергии. Реальный мир предлагает только медленное угасание и смерть. Виртуальность предлагает вечную юность, пока тело поддерживается медицинскими системами капсулы.

Доктор Чен провела рукой по лицу, растирая глаза.

— Понимаете, почему никто не слушал мои предупреждения? Все уже были частично внутри Системы. Их способность критически мыслить, сопротивляться, даже просто заботиться о чём-то за пределами виртуальности была ослаблена. Они не могли или не хотели признать проблему.

— Но вы не подверглись этому эффекту, — заметил я. — Вы всё ещё способны видеть проблему.

Она горько улыбнулась.

— Потому что я никогда не использовала капсулы для личного развлечения. Только для исследовательских целей, краткие сессии, всегда с полным сознанием того, что это просто инструмент. Я видела данные о нейронных изменениях достаточно рано, чтобы избегать длительного воздействия.

Доктор Чен встала, подошла к книжной полке, взяла фотографию в рамке. Показала мне. Групповое фото, десять человек в лабораторных халатах, улыбающихся в камеру.

— Моя исследовательская группа. Три года назад, когда мы только начинали работу над квантовым зацеплением. Видите, этих людей? Живых, полных энтузиазма, настоящих.

Она положила фото обратно на полку.

— Теперь все они проводят минимум шестнадцать часов в сутки в капсулах. В реальности они ходячие тени. Выполняют минимальные рабочие обязанности механически, не общаются, не показывают эмоций. Вся их жизнь в виртуальности.

— Включая вашего научного руководителя? — спросил я.

— Особенно его. Кларк был одним из первых, кто начал проводить почти всё время внутри. Говорил, что так лучше понимает систему изнутри. Последний раз, когда я видела его перед увольнением, он был… другим. Глаза пустые, речь монотонная, движения механические. Человек, которого я знала, исчез, заменён оболочкой.

Доктор Чен вернулась к креслу, упала в него тяжело.

— Вот почему я сидела здесь последние два месяца, изолированная, одна. Выходить на улицу ужасно. Видеть всех этих людей, превращённых в полуавтоматы, знать, что это результат технологии, которую я помогала создавать. Каждый раз, когда выхожу, чувствую вину, настолько сильную, что становится физически больно.

Слёзы наконец появились, скатываясь по щекам.

— Я помогла построить тюрьму для всего человечества. Тюрьму, которую они любят, в которую стремятся добровольно. И теперь эта же технология используется для вторжения в другие реальности, для убийства существ в мирах, о существовании которых большинство людей даже не подозревает.

Она закрыла лицо руками, плечи тряслись от сдерживаемых рыданий.

Я сидел молча, давая ей время. Горе было реальным, вина подлинной. Она не была тем человеком что хотел создать Зло. Была учёным, которого использовали, чьи открытия извратили для целей, которых она не предвидела и не одобряла.

Через несколько минут доктор Чен опустила руки. Лицо было мокрым, но более спокойным.

— Извините, — произнесла она тихо. — Не плакала месяцами. Всё держала внутри.

— Не извиняйтесь, — ответил я. — У вас есть право на эти эмоции.

Она кивнула, взяла салфетку с журнального столика, вытерла лицо.

— Что вы собираетесь делать? — спросила она после паузы. — Зачем вы пришли сюда, в эту реальность? Просто чтобы понять, что происходит? Или есть план?

— Есть план, — подтвердил я. — Найти генератор квантовых проходов. Уничтожить его. Закрыть все связи между Системой и Творением навсегда.

Доктор Чен смотрела на меня долго.

— Генератор находится на острове Нулевая Точка. Защищён лучше, чем военная база. Частные вооружённые силы, автоматизированные системы защиты, даже некоторые экспериментальные оружейные технологии, о которых я слышала слухи, но не видела данных.

— Я знаю, — сказал я. — Видел координаты и схемы в административной системе.

— И вы думаете, что сможете просто войти и уничтожить самое охраняемое сооружение на планете?

Не скептицизм в голосе. Искренний вопрос.

— Возможно, — ответил я честно. — Моя сила ограничена в этой реальности. То, что я мог делать в Творении, здесь почти невозможно. Но я всё ещё Архангел, даже ослабленный. Этого может быть достаточно.

— Может быть, — повторила она. — Но если недостаточно? Если вас поймают или убьют?

— Тогда другие последуют после меня. У меня есть союзники в Творении, существа с силой и решимостью. Они продолжат, даже если я не смогу.

Доктор Чен встала, подошла к окну снова. Молчала долго, смотря на город огней.

— Я хочу помочь, — сказала она наконец, не оборачиваясь. — Не могу исправить то, что я помогла создать. Но могу попытаться остановить это. Дать вам информацию, доступ, что угодно, что может помочь.

— Почему? — спросил я. Не подозрительно, но искренне любопытно. — Вы потеряли работу, репутацию, связи. Помогая мне, вы рискуете потерять ещё больше. Может быть, всё, включая свободу или жизнь.

Она повернулась, лицо было решительным.

— Потому что это правильно. Потому что я учёный, и наука должна служить жизни, не разрушать её. Потому что каждый день, что эта система продолжает работать, это ещё один день геноцида, который я косвенно помогла совершать.

Голос был твёрдым, без колебаний.

— И потому что, честно говоря, я уже мертва в этом мире. Все, кого я знала, исчезли в виртуальности. У меня нет семьи, нет друзей, нет карьеры. Существую в этой квартире, питаясь доставкой еды, избегая улиц, медленно сходя с ума от изоляции и вины. Если умру, помогая остановить это, по крайней мере, смерть будет иметь смысл.

Я встал, подошёл к ней. Посмотрел в глаза, ища признаки лжи, манипуляции, скрытых мотивов. Нашёл только искренность, отчаяние и тихую надежду на искупление.

— Хорошо, — сказал я. — Тогда начнём. Что вы знаете о защите острова Нулевая Точка? О том, как получить доступ?

Доктор Чен кивнула, вернулась к компьютерам. Начала открывать файлы, которые были сохранены локально, не подключённые к сети.

— Когда меня уволили, я взяла копии данных, к которым имела доступ. Незаконно, нарушение всех возможных правил, но я чувствовала, что это может понадобиться. Вот схемы безопасности острова, актуальные два месяца назад.

На экране появилась детальная карта комплекса. Здания, подземные уровни, системы защиты, всё отмечено и подписано.

— Периметр охраняется автоматическими турелями с распознаванием угроз. Дроны патрулируют воздушное пространство. Подводные сенсоры покрывают океан вокруг на километры. Даже если вы можете летать или телепортироваться, системы должны обнаружить вас задолго до того, как достигнете самого острова.

— Телепортация не работает в этой реальности, — сказал я. — По крайней мере, для меня. Пространство сопротивляется искажениям.

— Интересно, — пробормотала она. — Звучит как бред, но может быть, Система действительно влияет на фундаментальные законы реальности, стабилизирует их против аномалий. Это объяснило бы многое. Ладно.

Она продолжала просматривать файлы.

— Внутри комплекса охрана ещё плотнее. Сканеры биометрии на каждой двери. Камеры с аналитикой поведения, которые обнаруживают необычные движения или действия. Вооружённый персонал в ключевых точках. А сам генератор находится на подземном уровне минус пять, в защищённой камере с стенами из композитных материалов, способных выдержать ядерный взрыв.

— Но должен быть способ войти, — настаивал я. — Сотрудники приходят и уходят. Материалы доставляются. Есть логистика, которая требует доступа.

— Да, — согласилась она. — Персонал использует подводные туннели, соединяющие остров с материком. Туннели длинные, около пятидесяти километров, но это единственный практичный путь для регулярного транспорта. Вход на материковой стороне скрыт в нормальном выглядящем складском комплексе.

Она отметила точку на карте.

— Но доступ требует специальных пропусков, биометрической верификации, кодов безопасности, которые меняются каждый день. Без всего этого вы не пройдёте дальше первого контрольного пункта.

Я изучал карту, пытаясь найти слабость. Должна была быть одна. Никакая система безопасности не была совершенной.

— А что с обслуживающим персоналом? — спросил я. — Уборщики, техники, повара. Они должны иметь более низкий уровень доступа, но всё ещё могут перемещаться внутри комплекса.

Доктор Чен задумалась.

— Возможно. Но даже обслуживающий персонал проходит проверки. И их движения ограничены определёнными зонами. Они не могут просто зайти в защищённые исследовательские секции или в камеру генератора.

Она увеличила часть схемы, показывая систему зонирования доступа.

— Кроме того, после моего увольнения компания усилила протоколы безопасности. Параноидальны насчёт инсайдерских угроз теперь. Каждый сотрудник отслеживается постоянно, его местоположение записывается поминутно. Любое отклонение от обычных паттернов движения вызывает немедленную тревогу.

Я продолжал смотреть на схемы, пытаясь увидеть то, что она не видела. Архангелы мыслили иначе чем смертные, воспринимали паттерны и возможности, которые обычный разум пропускал.

— Электричество, — сказал я наконец. — Комплекс требует огромного количества энергии для работы генератора. Откуда она берётся?

Доктор Чен переключилась на другую схему.

— Собственная электростанция на острове. Использует комбинацию солнечных панелей, ветряных турбин и резервного термоядерного реактора. Но основная часть энергии фактически извлекается из самих квантовых проходов, паразитическое извлечение, которое я упоминала. Система питает саму себя, используя энергию из целевых реальностей.

— Значит, есть энергетические каналы, соединяющие генератор с распределительными системами. Они должны иметь техническое обслуживание, точки доступа.

— Да, но…

Она остановилась, глаза расширились.

— Вентиляционные и технические шахты. Каждая электростанция имеет их для охлаждения и обслуживания. Они слишком малы для людей в большинстве мест, но некоторые секции достаточно широки.

Доктор Чен быстро открыла инженерные чертежи комплекса.

— Вот. Главная вентиляционная шахта, ведущая от поверхности к подземным уровням. Она имеет защитные решётки и сенсоры, но если их можно обойти…

— Я могу обойти, — подтвердил я. — Даже с ограниченной силой. Металл и электроника не проблема.

Она кивнула, продолжая прослеживать путь на чертежах.

— Шахта идёт вниз через все уровни. Есть точки доступа на каждом этаже для технического обслуживания. Если вы сможете достичь уровня минус пять, там должен быть выход недалеко от камеры генератора.

— Как далеко?

— Тридцать метров, может быть меньше. Но между шахтой и камерой будут двери, охрана, системы безопасности.

— Справлюсь, — сказал я с уверенностью, которую не совсем понимал.

Доктор Чен посмотрела на меня долго, оценивающе.

— Вы понимаете, что это самоубийственная миссия? Даже если достигнете генератора, даже если сможете его повредить, выбраться будет почти невозможно. Весь комплекс заблокируется, силы безопасности сойдутся к вашему местоположению. У вас не будет пути к отступлению.

— Знаю, — ответил я просто. — Но альтернатива хуже. Если система продолжит работать, миллионы существ в Творении умрут. Моя жизнь это приемлемая цена за их спасение.

Она качала головой медленно.

— Вы действительно Архангел, да? Не могу поверить, что говорю это вслух, но все остальные объяснения ещё менее вероятны.

— Был Архангелом, — поправил я. — Сейчас не уверен, кто я. Воин без армии. Защитник без мира для защиты. Просто существо, пытающееся исправить то, что пошло не так.

Доктор Чен встала, подошла к книжной полке, достала что-то с верхней полки. Небольшое устройство, размером с кредитную карту.

— Это мой старый пропуск доступа из компании. Деактивирован после увольнения, но физический чип всё ещё содержит некоторые данные, которые могут быть полезны. Биометрические шаблоны, коды безопасности на момент деактивации. Может быть, ваши… способности смогут извлечь эту информацию, использовать её каким-то образом.

Она протянула карту мне. Я взял её, чувствуя слабые электрические поля внутри чипа.

— Спасибо. Это поможет.

— Есть ещё кое-что, — продолжила она, возвращаясь к компьютеру. Открыла зашифрованную папку, ввела длинный пароль. — Копии исследовательских данных о квантовом зацеплении. Теоретические основы, технические спецификации, всё, что я смогла взять перед тем, как меня вырезали из системы. Если вы собираетесь уничтожить генератор, может быть полезно понимать, как именно он работает, где слабые точки.

Файлы начали копироваться на внешний накопитель. Процесс шёл медленно, данных было много.

— Займёт несколько минут, — сказала она. — Пока ждём, есть вопрос, который я должна задать.

— Какой?

Доктор Чен повернулась, лицо было серьёзным.

— Что произойдёт с людьми здесь, после того как вы уничтожите генератор? С игроками, которые проводят жизни в виртуальности. С обществом, которое стало зависимым от системы. Это не просто игровая платформа, это основа экономики, социальной структуры, даже идентичности людей.

Вопрос был справедливым. Я не думал о последствиях для этой реальности, только о защите Творения.

— Не знаю, — признался я честно. — Возможно, будет коллапс. Люди, вырванные из виртуальности, вынужденные возвращаться в реальный мир. Экономика, построенная вокруг системы, рухнет. Будет хаос, может быть, насилие, определённо страдание.

Доктор Чен кивнула, ожидая этого ответа.

— Но долгосрочно, — продолжил я, — это даёт шанс. Шанс для людей вернуть настоящие жизни, реальные связи, существование за пределами симуляции. Краткосрочная боль ради долгосрочного выживания как вида.

— Вы думаете как бог, — сказала она тихо. — Взвешиваете жизни, принимаете решения, которые повлияют на миллионы. Это не критика, просто наблюдение.

— Не бог, — ответил я. — Боги создают. Я только пытаюсь сохранить то, что уже существует.

Компьютер издал звук, копирование было завершено. Доктор Чен извлекла накопитель, протянула мне вместе с пропуском.

— Всё, что могу дать. Информация и слабая надежда, что она поможет.

Я взял устройства, спрятал их в карман куртки.

— Этого достаточно. Больше, чем имел час назад.

— Когда вы уйдёте? — спросила она. — Сейчас или нужно время для подготовки?

— Скоро. Но сначала нужно связаться с союзниками в Творении, убедиться, что они готовы действовать, если я не вернусь. И изучить данные, которые вы дали, найти оптимальный подход к цели.

Доктор Чен кивнула, потом внезапно обняла меня. Крепко, отчаянно, как человек, цепляющийся за последнюю надежду в бушующем море.

— Спасибо, — прошептала она. — За то, что поверили мне. За то, что даёте мне шанс исправить хотя бы часть вреда, который я причинила. Даже если всё пойдёт не так, просто знать, что кто-то пытается остановить это… значит больше, чем вы можете представить.

Я похлопал её по спине. Физический контакт был необычным для Архангела, мы не были созданиями прикосновений или объятий, но понимали причин для смертных.

— Вы не несёте ответственность за то, как другие использовали ваши открытия, — сказал я. — Наука нейтральна. Люди, которые направили её на зло, виновны. Не вы.

Она отступила, вытирая глаза снова.

— Может быть. Но знание не делает вину легче.

Я направился к двери, но остановился у порога.

— Если не вернусь, — сказал я, — продолжайте говорить правду. Найдите других, кто может слушать. Записывайте всё, что знаете, распространяйте любыми способами. Правда имеет силу, даже когда кажется, что никто не слушает.

— Обещаю, — ответила доктор Чен твёрдо. — И если вы вернётесь… знайте, что здесь есть место, где вы можете найти помощь. Убежище, если понадобится.

Я кивнул, открыл дверь, вышел в коридор. Дверь закрылась за мной с мягким щелчком замков.

Коридор был пуст и тих, как и раньше. Я прошёл к лифту, спустился на первый этаж, вышел на улицу.

Ночь углубилась. Меньше людей ходило по улицам теперь, те, кто оставался, двигались с той же механической предсказуемостью. Город спал, но не естественным сном. Скорее анабиозом, приостановкой реальной жизни, пока истинное существование происходило в виртуальности.

Я нашёл тихий переулок между зданиями, защищённый от взглядов и камер наблюдения. Достал накопитель данных, который дала доктор Чен, и сжал его в руке.

Концентрируясь, я позволил небольшому количеству энергии течь в устройство. Не разрушительный импульс, а деликатное сканирование. Информация потекла обратно, данные переводились в форму, которую моя Суть могла обработать напрямую.

Терабайты информации. Технические спецификации генератора квантовых проходов. Схемы энергетических потоков. Математические модели стабилизации квантовых состояний. Протоколы безопасности. Всё было там, целая библиотека знаний о технологии, которая угрожала Творению.

Я поглощал данные, обрабатывал, искал слабости и уязвимости. Процесс занял минуты, но казался длиннее, каждая секунда растягивалась под весом информации.

Наконец нашёл то, что искал. Критическая точка в конструкции генератора. Место, где энергетические потоки сходились, где квантовая когерентность поддерживалась через серию сверхпроводящих магнитов. Повредить эти магниты означало разрушить всю систему, коллапсировать все активные проходы одновременно.

Но магниты были защищены, окружены слоями экранирования и резервными системами. Прямая атака будет трудной даже с силой. С ограничениями этой реальности может быть невозможной.

Нужен был другой подход. Не грубая сила, а точность. Хирургический удар в правильную точку в правильный момент.

Я продолжал изучать данные, строя ментальную модель системы внутри разума. Видел, как энергия текла, где накапливалась, как распределялась. Паттерны начали проявляться, циклы и ритмы в работе генератора.

Там. Момент уязвимости. Когда новый проход открывался, система перенаправляла большую часть энергии к точке зацепления. Защита критических компонентов временно ослабевала на доли секунды. В этот момент целенаправленная атака могла пробить экранирование и достичь магнитов.

Но это требовало идеального времени. Нужно было знать точно, когда следующий проход открывался. И нужно было быть в позиции для атаки в тот момент.

Я открыл файлы расписаний, которые были включены в данные. Проходы открывались регулярно, каждые шесть часов для различных групп игроков. Следующий был запланирован на 06:00 утра по местному времени. Через пять часов.

Достаточно времени, чтобы добраться до острова, проникнуть через вентиляционную систему, достичь камеры генератора. Но едва достаточно. Любая задержка означала пропуск окна возможности.

Я убрал накопитель, достал пропуск доступа доктора Чен. Сканировал его той же техникой. Данные были старыми, большинство кодов давно изменены, но биометрические шаблоны всё ещё могли быть полезны. Я мог имитировать их, обмануть сканеры, если системы не были полностью обновлены.

План формировался. Рискованный, зависящий от множества переменных, но выполнимый. Может быть.

Я закрыл глаза, сосредоточился на связи с Творением. Она была слабой здесь, едва ощутимой нитью через бесконечность измерений. Но достаточной для передачи простого сообщения.

Энергия потекла, несла слова через пустоту к тем, кто мог слышать. К Диди, к Благословлённым Соре и Широ, к аватарам, к другим Братьям и Сёстрам разбросанным через миры.

*Нашёл источник атак. Планирую атаку. Если не вернусь через двенадцать часов, продолжайте без меня. Защищайте миры. Ищите и уничтожайте опорные точки Системы везде, где найдёте. Не позволяйте моей неудаче остановить миссию по защите.*

Сообщение ушло, рассеялось через реальность. Не знал, достигло ли оно, но попытка была сделана.

Теперь оставалось только действовать.

Я вышел из переулка, начал идти к краю города. Координаты складского комплекса, который служил входом в подводный туннель, были в памяти. Расстояние было значительным, несколько десятков километров. Ходьба заняла бы часы, слишком много времени.

Нужно было рискнуть полётом снова, несмотря на трудности и расход энергии. Альтернативы не было.

Я нашёл тёмный участок, парк без освещения, где деревья скрывали от наблюдения. Материализовал крылья, такие же слабые и тусклые как раньше. Оттолкнулся от земли, начал подниматься.

Гравитация тянула с удвоенной силой, казалось. Каждый метр высоты давался с трудом. Но я продолжал давить, вливал энергию непрерывно.

Достиг высоты крыш, начал двигаться горизонтально. Скорость была медленной, не быстрее чем машина на шоссе. Но это всё же было быстрее ходьбы.

Город простирался внизу, сетка огней и теней. Я летел над ним, невидимый в ночном небе, одинокая фигура, пересекающая чужую реальность с миссией, которая казалась невозможной.

Но невозможное было тем, что Архангелы делали лучше всего. Мы были созданы превосходить ограничения, достигать того, что другие считали недостижимым.

Даже если я был слаб здесь, даже если шансы были против меня, цель оставалась ясной.

Остановить Систему. Спасти Творение. Или умереть, пытаясь.

Простой выбор. Единственный выбор для того, кто был когда-то Воином Света.

Я летел дальше через ночь, к месту, где начиналась настоящая цель.