Песни былого. Из еврейской народной поэзии

— Сыну моему, невестка,

Стала ты женой.

Залезай скорей в повозку,

Поедешь со мной.

Лошади отвязаны,

Оси дегтем смазаны,

Нечего тянуть,

Залезай и — в путь!

— Не могу я торопиться,

Милая свекровь,

Надо мне с отцом проститься,

Я — отцова кровь!

До свиданья, милый тата,

Пред тобой я виновата,

Навсегда я уезжаю,

Дом родимый покидаю!

— Сыну моему, невестка,

Стала ты женой.

Залезай скорей в повозку,

Поедем со мной!

Лошади отвязаны,

Оси дегтем смазаны,

Нечего тянуть,

Залезай и — в путь!

— Не могу я торопиться,

Любезная свекровь,

Надо с матерью проститься,

Я — материна кровь!

Мамочка, я виновата,

Но ведь все равно когда-то

Я уйти была должна,

В том и вся моя вина.

Сватья родная, ой сватья родная,

Вот мы и породнились,

Дочь отдаю и просить вас должна я,

Чтоб с нею вы не бранились.

Сватья родная, милая сватья,

Если чего некстати

Сделает дочка или же скажет,

Все полюбовно уладьте!

Сватья родная, над милою дочкой

Я слез пролила довольно,

Увидите: любит ее ваш сыночек,

Пусть вам не будет больно.

Дочку мою вы примите с любовью,

Чтобы жила в почете,

А будете ей недоброй свекровью,

Так сами горя хлебнете!

Ой, тише, сватья, что кричать не к месту,

Пора встречать нам сироту-невесту.

Пора спросить вам, дорогие гости,

Невеста побывала ль на погосте,

Могилы близких трижды обошла ли,

Отца и мать на свадьбу позвала ли?

Сегодня то, что должно, пусть свершится,

Пусть ничего худого не случится.

Пусть не случится никогда потом

Быть ей вдовою иль ему вдовцом!

— Свекровь, поклон вам низкий

От всех родных и близких.

Вы нам скажите честно:

Вам нравится ль невеста?

— Мне нравится невеста,

Красавица невеста,

Она — калина зрелая,

Она — малина спелая.

Милая сватья, вы уезжаете,

Пусть ваше богатство не оскудеет.

В невестки вы дочь мою забираете,

Пусть у вас она не похудеет!

Зять мой любезный, вы уезжаете,

Каждый богат лишь тем, что имеет,

Мое последнее вы забираете,

Пусть моя дочка у вас не дурнеет.

Милая сватья, вы — женщина зрелая,

Вы уж на дочку мою не сердитесь,

Если чего не так она сделает,

Словно с родною, с ней обойдитесь!

Милая сватья, живите счастливо,

Но я вам скажу, не боясь греха,

Все знают, дочка ваша красива,

Но и невестка у вас не плоха!

— Хочешь, дочка, за портного?

Чем не муж он, право слово!

— Мамочка, с портным не сладко,

Шьет он, шьет, а все не гладко,

Утюгом ровняет складку,

Наживает лихорадку.

— Что ж, портной не подойдет,

Пусть кузнец тебя возьмет!

— Что вы, мама и отец,

Целый день гремит кузнец

И жену свою, бывает,

Он по матушке ругает!

— Замуж, дочь, тебе пора

Не пойти ль за гончара?

— Нет, гончар — мне не под пару:

Грош — цена его товару.

Если что он разбивает,

Так за то жену ругает.

— А меламед — плох ли зять?

Муж такой тебе под стать!

— За меламеда пойдешь,

Так со скуки пропадешь.

Как детишек в школе учит,

Так жену свою он мучит.

— Не дай бог, ты сгоряча

Выскочишь за скрипача.

— Ой пойду, скрипач играет,

Скучно разве с ним бывает?

Кто захочет — всяк пляши

Да подбрасывай гроши!

— Где ты, доченька, была?

— У родной свекрови!

— Все ли справила дела

Ты у злой свекрови?

— Я стирала, я скребла,

Убирала, пол мела,

Слезы горькие лила,

Вот смотри: ободрала

Руки я до крови.

— Где ты, доченька, была?

— У родной свекрови!

— Ела что и что пила

Ты у злой свекрови?

— Рыбий хвостик со стола

Мне свекровушка дала:

Ешь, мол, на здоровье!

— Где ты, доченька, была?

— У родной свекрови!

— А где, доченька, спала

Ты у злой свекрови?

— Я и спать там не могла,

Я мешок земли клала

Себе в изголовье!

Лежала в кроватушке, на подушке матушки,

Подходила мать, чтобы мне сказать:

«Спи ты, моя доченька,

Пусть проходит ноченька,

Пора тебе спать, пора тебе спать!»

Лежала в кроваточке, на подушке таточки,

Говорил мне он, говорил мне он:

«Спи ты, моя доченька,

Пусть проходит ноченька,

Пусть приснится сон, самый сладкий сон!»

Лежу непостылая возле мужа милого,

Муж мне говорит, муж мне говорит:

«Ты спокойно спи, моя

Женушка любимая,

Бог тебя хранит, пусть тебя хранит!»

Я кладу головушку на кровать свекровушки,

А свекровь ворчит, а свекровь кричит:

«Вновь подушка мятая,

Невестка проклятая

Только ест да спит, только ест да спит!»

Свекровь я терплю за какие грехи?

Я клецки леплю — говорит: «Велики!»

Кровать застилаю — не так взбиваю!

Печь разжигаю — дым напускаю!

Когда не спешу я: «Что ты ползешь?»

Быстро иду я: «Обувку порвешь!»

Ой, мама, попала залетная птица

В край чужой на житье-бытье.

Ой, потеряла залетная птица

Перо золотое свое.

Что горевать о пере золотом,

Горюйте о птице вашей,

Несчастье мое в муже моем,

В мамаше его и папаше.

Мама, кому-то бывает ли хуже,

Чем в бурю летящей птице?

Может ли худшее с кем-то случиться,

Чем жить у постылого мужа?

Бывает даже залетной птице

Плохо в гнезде неродном,

У мужа да свекра мне, молодице,

Плохо в доме чужом.

Захотела меня мать,

Захотел отец отдать

В чужое селение.

И дают они наказ,

Чтоб я не казала глаз

К ним семь лет, не менее.

Вот уже проходит год,

Вот уж и второй идет,

К ним я не ходила,

Грусть-тоска меня берет,

Я от горя и забот

Очень загрустила.

Горлинке и той беда

Без родимого гнезда,

Без зеленой ветки.

Спросят: «Как живется мне

На немилой стороне?»

Я скажу: «Как в клетке!»

Я, как рыба без реки,

Пропадаю от тоски

Здесь, в краю далеком,

В доме том, где я жена,

Я как будто бы одна

За столом широким.

Спросит мама у людей:

«Видеть дочери моей

Вам не приходилось?»

«Как же, видели, она

По базару шла одна,

Нам не поклонилась!»

Спросит мама у людей:

«Люди, что случилось с ней,

Скажите на милость?»

«Мы не знаем, но одна

Шла и плакала она,

Людей сторонилась!»

Пред кем мне повиниться,

Кому печаль излить,

Кому могу открыться,

С кем поговорить?

Рассказать отцу родному —

Выгонит меня из дому.

Матери сказать родной?

Скажет: тяжко ей самой!

Пред кем мне повиниться,

Кому печаль излить,

Кому могу открыться,

С кем поговорить?

Брату рассказать хотела,

Скажет: «Мне какое дело!»

Я пошла б к сестре, быть может,

Но сестра мне чем поможет?

Пред кем мне повиниться,

Кому печаль излить,

Кому могу открыться,

С кем поговорить?

Рассказала бы родне,

Да что скажут обо мне?

Мне соседям бы признаться,

Да начнут они смеяться!

Мать твоя клянется, словно

В нашем горе не виновна.

Что же, я ей не желаю зла,

Но в мой дом она, старушка,

Пусть стучит, как побирушка,

Чтоб не лезла не в свои дела.

И родитель твой считает,

Что не он нас разлучает,

Не кляну я, право, никого.

Но когда ему случится

В богадельне очутиться,

Пусть никто не навестит его!

Твоего послушать брата,

Выйдет, что не виноват он,

И ему я не желаю зла.

Сам пусть в чем-то провинится

И в кутузке насидится,

Чтоб в чужие не встревал дела!

И сестра твоя божится,

Будто не в чем ей виниться,

Даже ей я не желаю зла.

Но, как мне, пусть ей случится

Полюбить и разлучиться,

Чтоб не лезла не в свои дела!

Там в саду растет цветок,

Жалко, дождь бывает,

Что ни дождь — то лепесток

С розы опадает.

Чем опасть и облететь,

Чем лишиться цвета,

Лучше розе умереть

В молодые лета.

Умереть не страшно ей

Даже молодою.

Что ж страшнее? Стать страшней

Молодой вдовою!

Ой как плохо молодой

Оплакивать мужа,

Стать соломенной вдовой —

Это много хуже.

Если уж беда придет,

Скоро ли, не скоро,

Муж пускай не навлечет

На нее позора.

Пусть господь ее возьмет,

Если уж беда придет

Скоро иль не скоро.

В воскресение всегда — картошка,

В понедельник, вот беда, — картошка.

Вторник и среда — у нас картошка,

И в четверг в который раз — картошка.

В пятницу — картошка, разбирайте ложки,

Наконец, в субботу — кугель из картошки.

Что ни день, всегда у нас — картошка,

В первый раз и в сотый раз — картошка.

Кугель из картошки — нынче ведь суббота.

Скушай хоть немножко, ежели охота.

Масла нет и рыбы нет, зато есть картошка.

Просыпаешься чуть свет — хочешь есть? — картошка.

Завтрак, ужин и обед — лишь одна картошка,

Ничего другого нет — но вот она — картошка.

Кугель из картошки дарит нам суббота.

Ешь большою ложкой! Что-то неохота!

К нам приходит в должный срок

Квартирный хозяин,

Говорит: «За ваш должок

Шкаф мы забираем!»

Что поделать, бог, прости,

Всем, проклятым, им плати:

Дворнику, городовому

И хозяину скупому —

Всем плати, плати!

Вот стучатся в дверь опять

Наш хозяин жирный,

Говорит: «Возьмем кровать

За должок квартирный!»

Что поделать, бог, прости,

Всем, проклятым, им плати:

Дворнику, городовому

И хозяину скупому —

Всем плати, плати!

Вновь приходит в должный час

Кредитор всегдашний,

Что теперь возьмет у нас?

Только суп вчерашний?

Что поделать, бог, прости,

Всем, проклятым, им плати:

Дворнику, городовому

И хозяину скупому —

Всем плати, плати!

Вновь хозяин пусть придет

С мордой, бритой гладко.

Что теперь за долг пойдет?

Наша лихорадка!

— Что поделать, бог, прости,

Всем, проклятым, им плати

Дворнику, городовому

И хозяину скупому

Всем плати, плати!

— Доброе утро, Фейге-Соше,

Что печальная вы сидите?

— Ой, проходите, Файве-Иоше,

Так мне хочется, вы уж простите!

— Ой, дорогая Фейге-Соше,

Может, лапши отведать хотите?

— С удовольствием, Файве-Иоше,

Я отведаю, если дадите!

— Дорогая Фейге-Соше,

Кугель поешьте, если охота.

— Давайте попробуем, Файве-Иоше,

Это не грех, ведь сегодня суббота.

— Хотите ли семечек, Фейге-Соше.

Если, конечно, вы их уважаете?

— С удовольствием, Файве-Иоше,

Как не хотеть, если вы предлагаете?

— Не хотите ли, Фейге-Соше,

Пойти погулять, погода прекрасна?

— Я не такая, Файве-Иоше,

Но если с вами, то я согласна!

— У меня есть лавочка,

Маленькая лавочка,

Бегаю — туда-сюда,

Мне не скучно никогда!

— Есть ли в этой лавочке

Изюм да миндаль?

— У меня есть в лавочке

Слезы да печаль!

Многое ты в лавочке

У меня найдешь:

Горя — на червонец,

Товару — на грош!

— Ну а я — портняжка,

Шью штаны, рубашки.

Бегаю туда-сюда,

Мне не скучно никогда!

— Ты, портняжка, толком

Скажи про себя:

Кормит ли иголка

Досыта тебя?

— Я сижу с иглою,

Дни и ночи шью,

С корочкой сухою

Я водичку пью!

— Ну а я — сапожник.

Я себе сапожник.

Бегаю туда-сюда,

Мне не скучно никогда!

— У тебя, сапожник,

Есть что есть и пить?

Денег нет — так можно ль

Где-то одолжить?

— Кто мне что одолжит,

Хоть на малый срок?

Я, сапожник, должен

Бегать без сапог.

— Ну а я — жестянщик,

Я себе жестянщик.

Бегаю туда-сюда,

Мне не скучно никогда!

— Ешь ли ты, жестянщик,

Досыта всегда?

Сколь твоя, жестянщик,

Велика нужда?

— Всем я людям крою

Крыши круглый год,

А дома надо мною

С потолка течет.

— Вы знаете что-либо

Вот о каких вещах:

О хлебе и о рыбе,

О мясе и сластях?

Хлеб — вы объясните нам, что оно такое?

Хлеб — для богачей — одно, а для нас — другое.

Хлеб для них, для богачей, —

Булка, и большая.

Хлеб для нас, простых людей, —

Корочка сухая.

— Рыба — объясните нам, что оно такое?

— Рыба для одних — одно, для других — другое!

Кто богат, тот может есть

По субботам щуку,

А для нас селедка есть —

Полгроша за штуку.

— Мясо — объясните нам, что оно такое?

Мясо для одних — одно, для других — другое!

Жарьте, богачи, скорей

Жирную индейку,

Покупай, бедняк, костей

На одну копейку!

— Сласти — объясните нам, что оно такое?

— Сласти для одних — одно, для других — другое!

Сладости для богачей —

Это то, что сладко,

А у нас, простых людей,

Что касается сластей —

Так только лихорадка.

Хозяйка входит не спеша, ой, дунай, дунай,

А ну-ка, мастерицы, ша, ой, дунай, дунай!

Стоит она, глядит на нас, ой, дунай, дунай!

Вот приналяжем мы сейчас, ой, дунай, дунай!

Попробуй угоди-ка ей, ой, дунай, дунай,

Крои живей, проворней шей, ой, дунай, дунай!

Стоит хозяйка у двери, ой, дунай, дунай,

И желчь кипит у ней внутри, ой, дунай, дунай!

Глядит она, склонились мы, ой, дунай, дунай,

Жаль — нету на нее чумы, ой, дунай, дунай!

Глядит хозяйка на шитье, ой, дунай, дунай,

Все десять казней на нее, ой, дунай, дунай!

Глядит, ворчит, обходит зал, ой, дунай, дунай,

Хозяйка, черт ее бы драл, ой, дунай, дунай!

Уходит наш проклятый страж, ой, дунай, дунай!

Теперь вздохнем, теперь шабаш, ой, дунай, дунай!

Есть пролетка у меня,

Есть пролетка у меня,

Есть хомут и вожжи.

На колесах обода,

Кованые обода,

Верх из черной кожи.

Есть пролетка у меня,

Есть пролетка у меня,

Обода и спицы,

С места сдвинуть бы коня,

Как бы изловчиться!

Нет ни сена, ни овса,

Нет ни сена, ни овса

Для несчастной клячи.

Ей не хочется идти,

Седоков моих везти,

Я стою и плачу.

Я к себе домой в обед,

Я к себе домой в обед

Возвращаюсь грустно,

Дети плачут, хлеба нет,

И в кармане пусто.

Думал я возницей стать

И деньжонок подсобрать.

Да выпали вожжи.

Денег нет и негде взять,

Господи мой боже!

Стежок, стежок и два стежка,

Как сахар, жизнь моя сладка.

Ой, игла моя, игла,

Спросят люди: «Как дела?»

Я скажу: «Держу иголку,

Шью и шью, да все без толку!»

На дыры латки я кладу,

А можно ль залатать беду?

Ой, игла моя, игла,

Спросят люди: «Как дела?»

Я скажу: «Держу иголку.

Шью да шью, а все без толку!»

Наметку вытащу совсем,

Воды попью, селедки съем.

Ой, игла моя, игла,

Спросят люди: «Как дела?»

Я скажу: «Держу иголку,

Шью да шью, а все без толку!»

И свой субботний лапсердак

Латаю этак я и так.

Ой, игла моя, игла,

Спросят люди: «Как дела?»

Я скажу: «Держу иголку,

Шью да шью, а все без толку!»

Ой, снежно, мама, ой, снова, снова

Идет на улице снег с дождем,

Ужель росла я, чтоб у портного

Сидеть с иголкою день за днем?

Меня ругают, а я — ни слова,

Я, белошвейка, должна молчать.

Ужель росла я, чтоб у портного

Сидеть с иголкою, пропадать.

Ой, снежно, мама, мне зябко снова,

Ой, дождь со снегом идет опять.

Беру иголку я в полшестого,

Ни на минуту не опоздать.

Кричит хозяин, хозяин злится,

Весь день браниться ему не лень,

Мне ни одеться, ни нарядиться,

Ни выйти с сумкой в базарный день.

— Куда ты едешь, Эликел,

Любезный муженек?

— В Америку, в Америку

Летит твой голубок!

В Америку, голубушка,

Моя хозяйка, любушка,

Любезная жена,

Пока живи одна!

— Что есть я буду, Эликел,

И что я буду пить,

Покуда по Америке

Ты будешь колесить?

— Ешь хлебушек, голубушка,

Моя хозяйка, любушка,

Хлебай чаек одна,

Любезная жена!

— Где хлеб возьму я, Эликел,

Как вскипячу чаек,

Покуда ты в Америке,

Мой милый муженек?

— А ты работай, любушка,

Трудись, моя голубушка,

Пока ты здесь одна,

Любезная жена!

Как говорится, Эликел

Уехал в Новый Свет.

А счастья там, в Америке

Нашел он или нет?

Жена одна осталася.

Что с Эликелом сталося —

О том гадать должна

Любезная жена.

Уехал, сгинул Эликел

На много зим и лет.

И вести из Америки

Чего-то нет и нет.

Есть нечего голубушке,

Его хозяйке, любушке,

Она совсем одна,

Больна и голодна.

Давно бы нам с тобою попрощаться,

А мы все ходим, все сидим с тобой,

Часы на башне бьют уже двенадцать.

Я говорю: «Веди меня домой!»

Мне вечером домой вернуться б рано,

Ведь запирает на ночь дом родня,

А ты привел меня к себе обманно,

Чтоб сделать несчастливою меня.

Позналась я с тобой себе на горе,

Я плакала, а ты мне о своем:

«Поедем, дорогая, в Бейнозойрес

И там вдвоем на славу заживем!»

И вот мы здесь, и вот прошли недели,

Меня ты бросил и не кажешь глаз.

И в этом Бейнозойресе панели

И кабаки не лучше, чем у нас.

Я и молюсь, и плачу — все напрасно,

Не будет перемен в моей судьбе.

Зачем же сделал ты меня несчастной,

Зачем же я поверила тебе?

Ох, проклятый город Бейнозойрес,

Ой, не верит в бога здешний люд.

Девушек красивых в Бейнозойрес

Продают и тысячи гребут!

«Будет все в порядке, — мне сказали, —

Белый свет посмотришь — и домой!»

Мне билет купили на вокзале,

И прощай, Одесса — город мой.

Прибыли мы в город Бейнозойрес.

На вокзале толчея и крик.

Люди здесь такие мне на горе,

Что не понимают наш язык.

Выгрузили скарб мой нетяжелый

И сказали: «Здесь твой дом теперь».

Мне сказали: «Этот дом веселый

Сторожат, и здесь закрыта дверь!»

Если кто в Одессу возвратится,

Так скажите матери о том,

Что родная дочь ее томится

В нехорошем доме под замком.

Здесь и в праздник слова молвить не с кем,

Из дому не выйдешь никуда,

Будь навек он проклят, тот одесский

Жулик, что привез меня сюда!

Жила я у мамы, ела я всласть

В доме родном, хоть бедном,

Мама моя надо мною тряслась,

Как над грошом последним.

Ну, а теперь я ничему не рада,

Мне уезжать бы из дому не надо!

Твержу я хозяйке: мол, голодна,

Что, мол, я кушать буду?

Не слышит, не отвечает она,

Думает: я забуду!

Я молодым годам своим не рада,

Мне уезжать бы из дому не надо!

Хозяйке твержу я: мол, голодна

Есть, мол, кушать должна я.

Не смотрит, не отвечает она,

Будто совсем глухая.

Я молодым годам своим не рада,

Мне уезжать бы из дому не надо!

Но вот и еда, вот мне бурда,

Ставит хозяйка: «Пробуй!»

А про себя говорит: «Беда,

Нет на тебя хворобы!»

Я молодым годам своим не рада,

Мне уезжать бы из дому не надо!

Вас прошу, прошу людей прохожих,

Пожалейте бедного меня.

Я, слепой, чудес не вижу божьих,

Как родился, с первого же дня.

И хоть нету глаз, а все же плачу

Я, старик, который гол и бос,

Сколько видел горя я, незрячий,

Я, доживший до седых волос!

Жил с отцом я, с матерью и хлеба

Не просил в те давние года.

Я весь век благодарил бы небо,

Если жил бы нынче, как тогда.

Посмотрите: видите — я плачу;

Слезы льются из незрячих глаз.

Как вы ни богаты, бог богаче.

Мне подайте, бог одарит вас!

Потрясите, люди, медяками!

От ночей не отличить мне дней,

Но я все-таки слежу за вами,

Мне, слепому, многое видней!

Хвала тебе, боже! Замечен тобой

И червь на земле, и мудрец, и герой!

Мы все под тобою,

Ты кормишь и поишь.

Все в мире бывает от божьих щедрот:

И чей-то убыток, и чей-то доход,

И наша работа, и наша забота.

Счастие чье-то, несчастие чье-то.

И суета, и маета.

Зоркость людей и моя слепота!

Дано лишь тебе, всемогущему, знать,

Кому еще жить, а кому умирать.

Ты нам отмеряешь и беды, и годы,

И радости наши, и наши невзгоды.

Тому посылаешь напасти и зло,

Тому назначаешь, чтоб в жизни везло.

Я — тоже твой раб, ты меня наградил,

О боже, ты свет предо мною закрыл!

Так облегчите мое страданье,

Подайте слепому на пропитанье,

Добрые люди!

Бывает груша на вид сочна,

Да мякоть ее горька.

Бывает, что ты, молодая, должна

Идти за вдовца-старика.

Хоть сладко вино, но ему конец,

Если бочка плоха.

Беда, если ходит к тебе вдовец

И другого нет жениха.

Бывает яблочко сладко на вид,

Да червь у него внутри,

Вдовец тебе, может быть, счастье сулит,

Но плакать будешь, смотри!

Господи, всех награди одинаково,

Всех огради от несчастия всякого!

Чтоб мы не плакали, не скорбели,

Чтоб в меру было еды и забот,

Чтоб радость была и было веселье

У нас на следующей неделе

И гой, что вслед за нею придет.

Не откажи нам, о господи, в милости,

Что ни пошлешь ты, дай силы нам вынести.

Бог наш, сидящий на небе седьмом,

Ныне тебя я прошу об одном:

Эту молитву мою прими,

Сжалься над мужем моим и детьми,

Над отцами, над матерями,

Над братьями, сестрами и друзьями!

Путь укажи, подскажи им, как жить,

Чтобы ничем их не мог ты корить

И наказывать гневно

Завтра и каждодневно!

Нас огради ото лжи и бесчестья,

Вестников шли только с доброю вестью.

Чтоб без подачек жить мы могли,

Здоровых напутствуй, больных исцели,

Нашего дома ты не покинь,

Аминь!

Чтоб был ты богат, как десять купцов,

Чтобы имел ты десять домов,

Чтоб в каждом из этих домов твоих

По десять было бы комнат больших.

Чтоб было в комнатах этих домов

По десять кроватей и тюфяков,

Чтоб лихорадка могла бы бросать

Тебя с одной на другую кровать,

Бросать и трясти

Ночью и днем

В стенах десяти

Богатых хором.

Чтоб у тебя потрескались губы,

Чтоб у тебя выпали зубы.

Чтобы во рту остался

Зуб лишь один, не боле,

И тот чтоб шатался.

Потому что остался

Он для зубной боли.