Песни былого. Из еврейской народной поэзии

— Милая и славная,

Хилая ты, слабая,

Ты себя погубишь, коль пойдешь со мной.

Что ты делать будешь в стороне чужой?

— Допоздна не спать я буду.

На людей стирать я буду,

Мне бы только быть с тобою,

Мне бы рядом жить с тобою!

— Милая и славная,

Хилая ты, слабая,

Ты себя погубишь, коль пойдешь со мной.

Где стирать ты будешь в стороне чужой?

— Воду пусть таскать придется

Из реки или колодца.

Мне бы только быть с тобою,

Мне бы рядом жить с тобою!

— Милая и славная,

Хилая ты, слабая.

Ты себя погубишь, негде будет жить.

Да и где бельишко будешь ты сушить?

— Хоть последнюю обновку

Я продам, куплю веревку.

Мне бы только быть с тобою.

Мне бы рядом жить с тобою.

— Милая и славная,

Хилая ты, слабая,

Ты себя погубишь, коль пойдешь со мной.

Чем кормиться будешь в стороне чужой?

— Буду есть и пить не вволю,

Черствый хлеб посыплю солью,

Мне бы только быть с тобою,

Мне бы рядом жить с тобою!

— Милая и славная,

Хилая ты, слабая,

Ты себя погубишь, коль пойдешь со мной.

Спать на чем ты будешь в стороне чужой?

— Я согласна спать не в доме,

В поле, на гнилой соломе,

Мне бы только быть с тобою,

Мне бы рядом жить с тобою!

— Милая и славная.

Хилая ты, слабая,

Чем лицо умоешь, коль пойдешь со мной?

Чем себя укроешь в стороне чужой?

— Горькой я слезой умоюсь,

Божьего росой накроюсь,

Мне бы только быть с тобою,

Мне бы рядом жить с тобою!

Пшеницы в полях уродилось немало,

А Ривка свой фартук уже потеряла,

А Янкель нашел этот фартук в пшенице,

Они потому и должны пожениться.

Сидит перед зеркалом статная Рива

И косы свои заплетает,

К ней Янкель подходит, ей сзади шутливо

Руками глаза закрывает.

Не только соседям, но всем уж известно,

Что свадьба их не за горами.

Что Янкель и Ривка — жених и невеста,

Они не скрывают и сами.

Родня приготовит закуски немало,

Польются наливка и водка.

Ведь Ривка свой фартук уже потеряла,

А Янкелю фартук — находка.

По что ж это, Янкель гуляет с другой

И к Ривке несчастной теперь ни ногой.

Ой, Янкелю к Ривке ходить не пристало,

Ведь Ривка свой фартук уже потеряла.

Так что же ей делать, о господи боже,

Ведь Ривка еще молода и пригожа!

Ей выпало горе с девических лет —

За бедною Ривкой приданого нет.

И где же она новый фартук возьмет,

И где потеряет, и кто подберет?

— Кто это стучится в дверь?

— Это я — твой Береле!

— Что ты, милый, ночь теперь!

— Дверь открой мне, Брейнделе!

— Спит отец мой, бог с тобой.

Не одна я, Береле!

— Ты не бойся, дверь открой,

Дорогая Брейнделе!

— Не могу, проснется мать,

Я ведь знаю, Береле!

— Я всего минут на пять,

Дорогая Брейнделе!

— Брат со сна бывает злым,

Бойся мести, Береле!

— Отвори — и посидим

Честь по чести, Брейнделе!

— Что ты, я сестры боюсь,

Не открою, Береле!

— Я неслышно проберусь

За тобою, Брейнделе!

Я говорила тому, кто мне мил,

Чтобы с другою гулять не ходил.

Если уж ходит, пусть ходит с одной,

Если со мною, так только со мной.

Где эта улочка, где этот дом,

Где этот мальчик, что был мне знаком?

Нету той улочки, дома того,

Мальчика нету и нет никого.

Бедные девочки, в чем наше зло?

Взгляд да улыбка, а там и пошло.

Хоть мы умны, но, по малости лет.

Милый поманит — и разума нет.

Разбейте четвертную мне

И дайте медяками,

Я музыкантам заплачу,

Я слушать музыку хочу

И топать каблуками.

Возьмите четвертной билет

И дайте мне рублями,

Я музыкантам заплачу,

Я слушать музыку хочу,

Что б ни случилось с нами!

Разбейте четвертную мне,

На трешки разменяйте,

Я слушать музыку хочу,

Я музыкантам заплачу.

Усерднее играйте!

Возьмите четвертной билет,

А мне пятерки дайте,

Я слушать музыку хочу,

Я музыкантам заплачу,

Играйте, не смолкайте!

Разбейте четвертной билет.

Пожертвую десяткой,

Я музыкантам заплачу,

Я слушать музыку хочу

И слезы лить украдкой.

Разбейте четвертной билет

На звонкие десятки.

Я жениха завлечь хочу.

Я музыкантам заплачу,

И будет все в порядке.

Вот что в Белостоке приключилось.

Выслушайте, люди, право слово.

Очень сильно Двойреле влюбилась

В Велвеле — красавца молодого.

— Ты меня возьмешь ли в жены, Велвеле?

Если не возьмешь — так я пропала!

— Как же взять могу тебя я, Двойреле,

Если ты себя не соблюдала!

— Ты меня возьмешь ли в жены, Велвеле?

Если не возьмешь — так отравлюсь я!

— Бог с тобою, дорогая Двойреле,

Как на дочке бедняка женюсь я?

В полночь привезли ее в больницу,

Что теперь, о боже, будет с нею?

Перед окнами народ толпится,

Смотрят, как лицо ее чернеет.

Утром прибежал в больницу Велвеле,

Посмотрел и понял — плохо дело.

— Ты скажи мне, дорогая Двойреле,

Отчего лицом ты почернела?

Из больницы вышел бледный Велвеле.

Друга повстречать ему случилось.

— Что это с тобою, бедный Велвеле,

Что ты плачешь так, скажи на милость?

— Как не плакать, — отвечает Велвеле, —

Умирает милая в больнице,

Скажут люди, что убил и Двойреле.

Если с Двойреле беда случится!

В нашей речке утопился Велвеле,

Плавает теперь он там, где рыбы,

И все время плачет: «Где ты, Двойреле,

Быть с тобой мы счастливы могли бы!»

— Пойдем, красавица, скорей,

В саду поспели груши!

— Нет, я боюсь чужих парней,

Ты честь мою порушишь!

— Пойдем, красавица, пойдем,

Там яблоки в садочке!

— Негоже с парнем быть вдвоем

Мне, маменькиной дочке!

— Бежим скорей на огород,

Там красная морковка!

— Нет, парень, дело не пойдет,

Хоть говоришь ты ловко!

Ой, ветер веет над морем.

Над морем,

А волн не видно,

В тебя влюбилась на горе,

Признаться стыдно.

Ты, милый, кораблик строил,

Строил

Кораблик нескладно,

Ты был любви недостоин.

Вот что досадно!

Разбойник нож свой железный

Вонзает

В спины людей.

Ты резал меня, не дорезал.

Разбойник и тот добрей!

Ой, ветер веет над морем,

Над морем,

А волн не видно.

В тебя влюбилась на горе,

Признаться стыдно.

Я вышла на крылечко,

Чтоб стало веселей.

Я вышла на крылечко,

Чтоб стало веселей.

Вдруг прилетела птичка

И села меж ветвей,

И мне кивнула птичка

Головкою своей.

Взлетела ловко птичка,

Кивнула на крыльцо,

Своей головкой птичка

Кивнула на крыльцо.

И мне плутовка птичка

Метнула письмецо.

Я до последней строчки

Письмо прочла к слезах.

Я до последней строчки

Письмо прочла в слезах.

Прочла письмо до точки —

Мой миленький зачах.

Подруги, ведь бывало,

Несчастье жгло и вас.

Бывало, слез немало

Текло из ваших глаз.

О том, что мне послала

Судьба в недобрый час.

О том, что я узнала,

Поплачьте и сейчас.

Годы проходят, годы уходят,

Сходит и наша любовь на нет.

В первый раз за многие годы

Ты уезжаешь завтра чуть свет.

Если решил уезжать, так прощайся,

Скитайся, иди не зная куда,

Ты возвращайся иль не возвращайся.

Только меня не забудь никогда!

Если ж, по свету кочуя где-то,

Забудешь меня, другую найдешь.

Судьба покарает тебя за это.

Она не прощает измену и ложь.

Бывало, ходили мы целыми днями,

И молнии небо метали над нами.

Кого-то на счастье они миновали,

А мне эти молнии в сердце попали.

Ой, мамочка, мама, была ты права,

Были твои золотыми слова.

Доченька, дочка твоя непослушная,

Плачу теперь, никому я не нужная.

Мне подарил он кольцо золотое.

Одно говорил он — думал другое.

То, что по глупости днем мне казалось,

Темною ночью потом оказалось.

Милый надел, чтобы стала добрее,

Белое мне ожерелье на шею.

Но оказалось, когда рассвело,

Черным все то, что казалось бело.

Мамочка, с телом прощается дух,

Доктора мне приведи или двух.

Но от болезней все их лекарства,

Не от любви и не от коварства.

Мне слушать бы, что мама говорила.

Вовек бы я с тобою не ходила,

А я не слушала, тебя любила

И жизнь свою несчастную сгубила.

Ту пятницу я помню, как сейчас,

Когда мы повстречались в первый раз.

Зачем трубишь ты городу всему:

«Гулять — гуляю, в жены не возьму!»

Больная пролежала я в постели.

Пришел ли ты хоть раз за три недели?

Меня в свободный час ты навестил ли?

Что у меня болит, хоть раз спросил ли?

Как будто бондарь бочку обручами,

Беда сжимает сердце мне ночами.

Ужель была во всем моя вина

И никому я верить не должна?

Часы пробили раз.

Часы пробили час.

От горя мне теперь спастись едва ли.

Спокойной ночи вам,

Спокойной ночи вам,

И дай бог вам вовек не знать моей печали.

Часы пробили два,

И я едва жива,

Ой, горе мне, ой, горе, я пропала!

Спокойной ночи вам,

Спокойной ночи вам,

Дай бог вам не узнать того, что я узнала.

Часы пробили три,

Недолго до зари,

Ой, горе, горе мне, зачем я полюбила?

Спокойной ночи вам,

Спокойной ночи вам,

Ведь это же не вы, а я себя сгубила.

Часы четыре бьют,

Людской и божий суд

Не страшен мне теперь, и я прощаюсь с вами.

Спокойной ночи вам,

Спокойной ночи вам,

Мне скоро на столе лежать к дверям ногами.

Были б крылья у меня,

Я б к тебе помчалась.

Цепь была бы у меня,

К тебе приковалась.

Тополь, тополь за рекой,

За рекой маячит,

За рекой мой дорогой

Вдаль глядит и плачет.

Что нам плакать, все равно

Горю не поможем.

Если все черным-черно.

Что мы сделать можем?

Намиловались, нацеловались,

Пока по улице шли на вокзал.

А расстались, вагоны умчались,

И сгинул милый, будто пропал.

В озере, мама, плавают утки,

Нырнут и выплывут снова на свет,

Милый приехал бы хоть на сутки

Или хотя бы прислал мне привет.

Где-то в овраге ходят медведи,

Как ты хочешь, так и живи,

Если милый мой не приедет,

Значит, нет на свете любви.

Всех ты краше и стройней,

Ждать тебя я буду,

Обними меня скорей.

Мы одни покуда!

По воде ты поплывешь —

Выплывешь, сумеешь,

И в огонь ты попадешь —

Тоже уцелеешь.

Если ж в дальней стороне

Встретишься с другой,

Может, будешь верен мне,

Только мне одной.

Я стала бледной и больной,

Хожу я как шальная,

Все спрашивают, что со мной,

А я сама не знаю.

Чтоб милого спасти от зла,

Куда пойти должна я?

Все сделала бы, что могла,

Что делать, я не знаю.

Я не такая, как была,

Теперь совсем иная,

Что надо, все бы отдала,

Но что отдать — не знаю.

Передо мною свет дневной

Померк, и я стенаю.

Пусть милый знает, что со мной,

А я сама не знаю.

Он с прутиком в руке сюда

Приводит мне на горе,

Потом с другою — вот беда!

Идет, меня позоря.

Ко мне приходит он порой,

Подарками смущает,

А от меня идет к другой —

На танцы приглашает.

Приходит он ко мне сюда,

И речь как речка льется,

Потом идет бог весть куда

И надо мной смеется.

О прежней суженой своей

Он сплетни мне приносит,

А пред соперницей моей

Потом меня поносит.

Ходи, люби, любовь не грех,

Дай бог тебе здоровья.

Но лишь кого-то, а не всех

Дари своей любовью.

Люби одну, ходи с одной,

Я тоже молодая.

И если ходишь ты со мной,

Зачем тебе другая?

Гулять мы, бывало, с тобою ходили.

И ты меня за руку брал,

Ты за руку брал, целовал меня, милый.

Слезами меня обливал.

Так что же теперь ты, мой милый, мой сладкий,

Со много ходить перестал?

Иль, может быть, кто-то чего-то украдкой

Тебе про меня нашептал?

На Малой Базарной гадалка сказала,

Когда мою руку взяла:

«Того не вернешь ты, кого потеряла,

Кого удержать не смогла!»

Господи, любовь мне сердце жжет,

Нет ни на минуту мне покоя,

Может статься, тот меня поймет,

Кто когда-то сам узнал такое.

Жизнь свою кляну я с юных лет,

Кто укажет: что мне делать, бедной?

Лучше б я не родилась на свет,

Чем любить любовью безответной.

Ну а ты получишь все сполна

За мои страданья; если даже

Бог тебя при жизни не накажет,

То потом накажет сатана.

На улице туман и мгла,

А в доме разве лучше?

Вся молодость моя была

Чернее черной тучи.

И день, когда я родилась,

Сплошная мгла застлала,

Но все же раз блеснул алмаз,

И тот я потеряла.

И хоть алмаз бесценный мой

За дальними горами,

Он все ж норой во мгле ночной

Сверкает пред глазами.

На улице сплошная мгла,

Все в тучах, — эка жалость! —

Его любовь ко мне — прошла,

Моя к нему — осталась.

Пусть жизнь не будет хороша

У тех, что ухмылялись,

Когда, как тело и душа,

Мы с милым разлучались.

Я плакала, ждала его,

К земле, как ветка, гнулась.

Любила я и оттого

Так просто обманулась.

В кульке печенье и миндаль

Он приносил, бывало,

Была любовь, пришла печаль,

Ой, если бы я знала!

В день проклятый мать меня рожала,

Не было б вовек такого дня,

Лучше в детстве мать бы потеряла,

Чтобы не найти потом меня.

Жжет меня любовь, она, как пламя,

Разгорелась в сердце у меня,

И моими горькими слезами

Не залить мне этого огня.

Броситься бы девочкой мне в воду

Или от рожденья быть слепой,

Чтоб моим глазам не видеть сроду,

Как идет с другою милый мой.

— Милая, люби меня, как брата,

И любовь, и горе — все пройдет.

Вышло так, невесту я просватал,

Кто-то, может, и тебя возьмет.

— Пусть меня засватает могила,

Потому что жить я не хочу.

В день веселья твоего, мой милый,

Помолившись, дух я испущу.

Милый мой, дай бог тебе удачи,

Позабудь меня и не грусти.

Но за мной в день погребенья, плача,

Ты пройди хотя бы полпути.

Трудно ль землю боронить,

Сеять трудно ли пшеницу?

Трудно ль дуру соблазнить,

Обещать, да не жениться?

Видно, дурой я была.

Слушала тебя с охотой,

С твердого пути сошла,

Угодила я в болото.

Чем в болоте пропадать,

Ждать и слезы лить в печали,

Я пойду тебя искать,

Да найду тебя едва ли.

Я в далекий путь пущусь,

А пути не одолею,

Так в колодце утоплюсь.

Камень привяжу на шею.

На цепочке золотой

Я часы тебе купила,

Вынимая их порой,

Вспомнишь ли меня, мой милый?

Не расстанься мы с тобой,

Все бы вышло по-иному…

А разлучник наш с сумой

Ходит пусть от дома к дому.

Бумага бела, да не белы чернила.

Сама ты мила, да житье мне постыло,

Не мне тебя сватать, не мне тебя брать,

Желанные губы не мне целовать.

На свадьбу чужую гляжу я в окно,

Красива невеста, красавиц полно.

Красивы девицы на свадьбе чужой,

И все ж ни одна не сравнится с тобой.

Горят твои щеки, и голос хорош,

А что на душе, то не сразу поймешь.

Горит мое сердце нещадным огнем,

А теплится ль что-нибудь в сердце твоем?

О господи боже, меня не суди,

За то, что люблю я, карать погоди.

Я — тополь зеленый, не дай мне упасть,

Не дай мне засохнуть, не дай мне опасть.

Ты, господи, счастье не равно даешь,

Кому на червонец, кому ни на грош.

А мне бы лачугу с травою и садом,

Да хлеба с водою, да милую рядом.

Любил я девушку, любил, любил,

Любил я девушку, за ней ходил.

Судьба назначила нам испытанье:

Уехал, помахал ей па прощанье.

Что же я сделал, ведь она, бедняжка,

Со мной в разлуке заболела тяжко.

Я в городе далеком нынче летом

Письмо но почте получил об этом.

Я сам не свой помчался в край родимый,

Едва живой пришел к своей любимой.

Она мне прошептала: «Здравствуй, милый,

Надежды мало, ждет меня могила!..»

Я стал кричать: «Скорей гасите свечи.

Уже дышать моей любимой нечем!»

И тихо тронул лоб ее горячий,

А сам без сил стою и горько плачу.

Я ничего не помнил в час прощанья,

Лишь помню, что не смог сдержать рыданья.

И над холмом, над свежею могилой

«Мы скоро встретимся», — сказал я милой.

Без милой и двух дней я не прожил,

Я сил лишился, дух я испустил.

И люди даже верить не хотели:

«Подумать, оба на одной неделе!»

Чернеют рядом свежие холмы,

Скорбеть не надо: неразлучны мы.

Ведь над холмами нашими, над нами

Два дерева растут, сплетясь ветвями.

С тех пор как я влюбился.

Совсем лишился сна,

Покоя я лишился,

А в чем я провинился,

Тяжка ль моя вина?

Мне предлагают сваты

Красавиц молодых,

Богатых, небогатых,

Но мне нужна одна ты.

Не надо мне других.

А если ты откажешь,

Мне злое слово скажешь,

Умру я молодой,

Но как смогу в бессилье

Лежать в сырой могиле.

Когда с тобой другой?

Пусть бог меня накажет

Любой иной бедой,

Тюрьмой или даже

Болезнью иль сумой.

Пусть только не накажет

Разлукой с тобой.

В молодом лесочке

Деревца, кусточки —

Все весной цветет.

Молодой портняжка,

Мучусь я, бедняжка,

Боль мне сердце жжет.

В молодом лесочке

На ветвях листочки,

Птичка меж ветвей.

А меня украдкой

Тянет к сладкой, сладкой

Дорогой моей.

Молодой портняжка.

Как живу я тяжко.

Свет померк дневной.

У соседки Иты

Двери в дом закрыты

Только предо мной.

Дожди идут унылые,

На улице — тоска.

Сладка была мне милая,

Любовь была горька.

Была любовь с горчинкою,

А все-таки была,

Любовь была с кислинкою,

Но и она прошла.

Прошла любовь украдкою.

Я упустил свой час.

Была любовь не сладкою,

А слаще ль мне сейчас?

Я к милой возвратился бы,

Да нет дороги к ней,

Я, может, повинился бы,

Беда — стыжусь людей.

Не знали мы заранее,

Что впереди нас ждет.

Печально расставание,

Как смерть, что к нам идет.

Прощай, моя сердечная,

Дорога далека,

Любовь бывает вечная,

А наша — коротка!

К речке я с ведром бегу,

Чтоб зачерпнуть водицы,

Там стоит на берегу

Красивая девица.

— Можешь зверя ты поймать, —

Мне говорит девица,—

Научить его читать

Иль листать страницы?

— Можно зверя научить,

Чтоб листал страницы,

А сможешь ты детей родить,

Оставшись девицей?

— Что ж, рожу, как ты велишь,

Дети будут с нами,

Если люльки смастеришь

Голыми руками.

— Семь кроваток для детей

Руками сделать можно,

Ты же семь рубах мне сшей

Без ниток и без ножниц!

— Все исполню, бог с тобой,

Стану я стараться,

Ты же лестницу построй,

Чтоб до небес добраться!

— Можно лестницу возвесть,

В небеса взойдешь ты,

Если звезды все, что есть,

На пальцах перечтешь ты.

— Звезды в небе мы сочтем, —

Говорит девица, —

Чтобы нам с тобой потом

Взять да пожениться!

— Эй, красавица, эй, молодайка,

Вот тебе загадка — отгадай-ка!

Ты скажи, что выше крыши,

Кто, скажи, проворней мыши?

— Глуп ты, парень, был бы чуть умнее,

Задал бы загадку потруднее.

Дым над крышей выше крыши,

Серый кот проворней мыши.

— Эй, красавица, эй, молодайка,

Вот еще загадка — отгадай-ка!

Желчь горька, а что еще горчей,

Что бездонней всех земных морей?

— Глуп ты, парень, был бы чуть умнее,

Задал бы загадку потруднее.

Желчь горька, но горше смерть родных,

Память глубже всех морей земных.

— Эй, красавица, эй. молодайка.

Вот еще загадка — отгадай-ка:

Где король, что властью не гордится?

Без песчинок где она, водица?

— Глуп ты, парень, был бы чуть умнее

Задал бы загадку потруднее.

Нечем карточному королю гордиться.

Без песчинок лишь в глазу водица.

— Эй, красавица, эй, молодайка,

Вот тебе загадка, отгадай-ка:

Что это за мельник без занятья,

Что это за нож без рукояти?

— Глуп ты, парень, был бы чуть умнее

Задал бы загадку потруднее.

Мельник-погорелец без занятья,

Ножик сломанный — без рукояти.