Песня в облаках. Том 1

Глава 5. Объятия бури. Энжи

Энжи сидела, съёжившись и прислонившись к скользкой от дождя стене чердака. Пристройка, за которой пряталась девушка, была маленькой, несуразной, к тому же находилась прямо напротив двери, так что, если бы любой из её преследователей решил проверить крышу — непременно бы заметил беглянку.

Принцесса притаилась, вслушиваясь в шум на лестнице. До неё доносились голоса, звуки борьбы, приглушённые разговоры и наконец женский крик. Энжи сжалась, затаила дыхание. И через несколько ударов сердца всё стихло. Даже барабанная дробь дождя, казалось, стала слабее.

Принцесса долго боялась пошевелиться, каждую секунду ожидая, что солдаты вот-вот найдут её. Сумела ли её спасительница сбежать? Сумела ли скрыться от погони? Почему-то Энжи была уверена, что это даже не входило в её план. А если так, сколь быстро раскроется их обман? Сколько времени потребуется мэру, чтобы заметить, что темноволосая девушка — это вовсе не принцесса? Минуты? Секунды? Один беглый взгляд? Сможет ли кто-то из солдат догадаться так же быстро?

Энжи поёрзала затёкшими босыми ногами. Мышцы ныли, ступни она почти не чувствовала. Тело требовало передышки. Отдыха, который принцесса не могла себе позволить. Ей нужно было бежать, выбираться из западни, которую она сама для себя устроила. Найти союзников. Найти способ связаться с отцом. Ведь кто, если не он, сможет ей помочь?

Она поднялась, дрожа от страха. Поправила сползающие чёрные штаны, подняла тёмный плащ, оставленный её спасительницей. Накинула капюшон на голову, надеясь скрыть светлые волосы. Боги. Неужели, она и впрямь верит, что с помощью этого маскарада ей удастся обмануть солдат? Глупость, как и все её мысли и надежды.

Девушка подошла к металлической двери, открыла её и долго вслушивалась в тишину. Ничего. Лишь звук дождя отстукивал раздражающий ритм по капюшону. Дверь скрипнула, закрывшись за её спиной. Принцесса спустилась на первый этаж. На лестнице пахло луком и чем-то пряным, и в памяти тут же всплыла непрошенная сцена семейного ужина. Энжи отбросила её, выбежав на улицу. Осмотрелась и, не обнаружив ни единой души вокруг, заставила себя пойти вперёд.

Она вынырнула из переулка, пригнув голову и пряча глаза, словно воришка. Затем вынудила себя выпрямиться, поднять взгляд. Успокоиться. Однако, какой в этом был толк? Её одежда, босые ноги, испуганный взор — всё это выдавало в ней чужака. Преступника, скрывавшегося от стражи. Лжеца, оказавшегося не на своём месте.

Она стояла на широком тротуаре. Горожане, прикрываясь зонтами из промасленной кожи, сновали туда-сюда. Старая торговка пронзительно закричала на другой стороне улицы, зазывая людей к своему товару. По проезжей части пронеслась повозка, окатив зазевавшегося пешехода водой. Вдалеке зазвонил колокол, сообщая, что с моря подняли на тросах рыбацкие лодки.

Каждый звук пугал принцессу. В каждом взгляде она видела угрозу. Нельзя было просто стоять посреди улицы — это привлекало внимание — но…

Куда ей было идти? Что делать, оставшись одной? Быть может, солдаты на какое-то время перестали её искать, но затишье вряд ли продлится долго. По этой же причине нельзя было просто спрятаться, дожидаясь утра. Да и где было прятаться в незнакомом городе?

Всё, что ей оставалось — вернуться на Кондорру. Именно там мэр и станет её искать в первую очередь, но прежде, она сможет увидеть Байрона. Попробует уговорить его как можно скорее отправиться на Царь-древо — на встречу отцу. Попробует достучаться до того человека, что был верен ей с детства. До человека, который защищал её, помогал. До того, кто вступился за неё на пристани, закрыв грудью от ружей солдат.

Энжи сглотнула вставший в горле ком.

«Я уже обо всём позаботился». «Именно так мы и договаривались».

Байрон предал её. Сговорился с мэром, планируя эту сделку. Планируя союз королевской дочери и сына градоначальника города за спиной короля. За её спиной. Согласился отдать её вооружённым людям. Сам привёз девушку на остров, чтобы заключить в плен. Возможно, намереваясь оказать на короля давление. Шантажировать. И всё ради какого-то оружия. Оружия и денег.

Она злилась. Злилась и понимала, что не может простить ему это, но… Боги, куда ещё ей было идти? Где ещё искать помощи?

Темноволосая девушка, которая спасла Энжи жизнь, приказала направляться в бордель. Найти некоего Аллека Болло. Это казалось безумием — искать кого-то сейчас, когда кругом солдаты, а девушка даже не знает пути. Как и слушаться первую встречную. Однако… Это имя звучало знакомо. Отец Энжи не раз рассказывал о генерале Болло — герое, который закончил войну между Иль’Пхором и Иль’Тартом. Называл его своим другом. А значит, — если это он или кто-то из его родственников, — у Энжи, с его помощью, может получиться связаться с королём.

Так или иначе, и Кондорра и Сердце острова находились в порту, так что окончательное решение можно было слегка отложить.

Принцесса ещё раз осмотрелась. Большинство людей шли в центр города, где, как и накануне, похоже, намечались какие-то гуляния. В этом не было ничего удивительного — во многих городах Спуск был периодом пышных праздников и ярмарок. Множество торговцев путешествовали от одного спускающегося воздушного бога к другому, предлагая жителям диковинки, которые в такие дни уходят втридорога от обычной цены.

Девушка медленно пошла наперекор толпе. Вскоре заметила указатель и свернула на другую широкую дорогу, которая должна была вывести её к порту.

Она шла мимо палаток, где продавали сладости, украшения, амулеты из драгоценных камней, якобы наделённых магической силой. Было шумно. От ярких огней рябило в глазах. Гирлянды на балконах мигали, блестели от капель дождя. Люди вокруг улыбались. Все они были одеты ярко — несмотря на дождь — многие носили маски с изображениями рыб и птиц.

Проходя мимо палаток с такими масками, Энжи заметила впереди солдат и прошмыгнула к прилавку, надеясь затеряться среди обступивших продавца покупателей.

— С праздником, милочка! — поприветствовала её старуха продавщица, вся обвешанная камнями и бусами, и широко улыбнулась. — Прекрасен был Спуск!

Энжи кивнула, старательно пряча лицо и ища глазами солдат, надеясь убедиться, что те уже ушли. Старуха, однако, не отставала.

— Могу ли я предложить вам одну из этих прекрасных масок? Я и мой муж делаем их весь год только для того, чтобы порадовать молодёжь на Иль’Пхоре. Дети пошли привередливые, но мы то знаем, как их удивить.

Энжи поняла, что маска и впрямь могла бы оказаться полезной. Среди горожан такие носили не многие — в основном люди в дорогих одеждах — но для принцессы главным было то, что маска скроет её лицо.

В плаще темноволосой денег не оказалось, зато в кармане штанов нашлось несколько осколков. Энжи молча передала старухе один из них, стараясь не думать, что смогла бы прожить на эти деньги около недели, ни в чём себе не отказывая, или даже уговорить одного из торговцев взять её на борт корабля, идущего к Царь-древу.

— Боги милостивые! — воскликнула старуха. — Подожди-подожди, милочка. Не часто кто-то здесь платит осколками!

Она поднесла маленький кусочек смолы к свету, и тот едва заметно подсветился оранжевым. Убедившись, что деньги настоящие, старуха принялась, суетясь, копаться в сумке.

— Выбирай, милочка, — сказала она Энжи. — Любая маска, что тебе нравится, теперь твоя.

Принцесса осмотрела лежащие на столе маски. Здесь было много неизвестных ей животных — чаще всего покупатели, по всей видимости, выбирали тех, что жили на Иль’Пхоре и его детях. Птицы с острыми клювами, рыбы с большими глазами и нарисованными улыбками. Нашлось место даже нескольким маскам ездовых карусов разных расцветок.

— Я возьму вот эту.

Принцесса продемонстрировала старухе маску карабкуна. Когда-то эти животные жили на Царь-древе, однако из-за их любви гнездиться рядом с местами добычи ценной смолы и кристаллов, а также весьма дикого нрава, были либо приручены, либо истреблены. Было неожиданно увидеть подобную маску здесь. Она казалась яркой, может быть, даже слишком: зелёные глаза были куда больше, чем у настоящих карабкунов и занимали почти треть маски; рот скалился в улыбке; коричневые штрихи изображали мягкую шерсть.

— Да, я возьму её, — подтвердила принцесса. Старуха закончила пересчитывать сдачу, подняла взгляд сперва на маску, а затем удивлённо уставилась на девушку.

— Необычный выбор, мисс. В последнее время такие берут нечасто и разве что…

Она вдруг замолчала, и её глаза расширились.

— Ваше лицо… — прошептала старуха. Её рука разжалась, и на мостовую посыпались зелёные камушки, приготовленные в качестве сдачи. — Я вас знаю… вы же… Вы — принцесса Тан Гурри! Вы вчера прибыли с Царь-древа!

Энжи отшатнулась, осознав, что её узнали. Отвернулась, стараясь скрыть лицо в капюшоне, и заметила, как солдаты, как раз проходившие мимо, замолчали и обернулись на звук. Старуха же продолжала кричать, привлекая всё больше внимания.

— Боги милостивые! Её величество принцесса Тан Гурри! У меня нет слов, чтобы описать, как я… Я сейчас же верну вам ваши деньги!

— Я не… — выдавила из себя Энжи, но замолчала, услышав, как зашептались люди сзади.

— Принцесса… — послышались голоса за спиной. — Принцесса Тан Гурри.

До плеча девушки дотронулась чья-то рука, и Энжи, взвизгнув, отшатнулась. Она развернулась на месте, бросила в схватившего её человека только что приобретённую маску, оттолкнула нескольких подошедших ближе зевак и бросилась бежать.

Порыв ветра смахнул капюшон с головы. Сердце забилось быстрее. Принцесса сморгнула слёзы, которых не было ещё секунду назад, выбежала из толпы у прилавка. Увидела солдат, направлявшихся к ней, и пустилась по оживлённой улице.

— Мисс! — позвал сзади чей-то голос. Он показался до боли знакомым, но Энжи не обернулась.

Свернув за угол, она осмотрелась. Перебежала через дорогу, протиснулась между двумя повозками, и один из карусов сердито зафыркал и забил обрезанными крыльями.

Ей никогда не приходилось убегать от вооружённых людей. Никогда не доводилось скрываться от солдат, желающих ей зла. Не приходилось оказываться в чужом городе без друзей и союзников. В городе, где она сама была бы чужой.

Девушке хотелось остановиться. Позволить преследователям догнать ей. Отвести к мэру, Байрону — плевать. Главное прекратить эту выматывающую, бессмысленную погоню. Прекратить прятаться. Прекратить бояться.

Но она не остановилась — наоборот, лишь ускорила бег. Она бежала, бежала, бежала, задыхаясь прохладным воздухом. Шарахалась от каждого встречного, боясь, что он остановит её, окажется её врагом. Ведь, казалось, все вокруг сейчас были врагами.

Лёгкие горели, мышцы сводило от напряжения. На глазах навернулись слёзы. Она наткнулась на одного из прохожих, едва не рухнула на мостовую, бросилась дальше. Боги, в кого она превратилась? Подол плаща покрывала грязь, штаны истрепались и порвались. Ступни босых ног, непривыкших к таким испытаниям, были сбиты в кровь и расцарапаны.

Наконец принцесса оказалась у поворота на узкую улочку. Шмыгнула туда, спряталась за мусорный контейнер. Затаилась, переводя дух. Она не знала, где оказалась. Не знала, что делать дальше. Была в тупике. Опять.

Двое солдат, проходивших мимо, остановились на главной улице. Совсем близко — настолько, что принцесса могла видеть их тени, слышать голоса.

— Сплошной переполох сегодня, — взволновано буркнул один, высокий и мускулистый. С гнусавым низким голосом. — Иль’Пхор совсем обезумел. Так ещё и нужно рыскать по всему городу. В такую бурю, бездна.

— Ищем даже сами не знаем кого, — согласился второй, пониже ростом. — Сперва двойная смена, теперь вот это. А вся рота прохлаждается на яхте мэра.

— Это военный корабль, — снова буркнул первый. — Линкор.

— Да наплевать, — не умолкал низкий. — Ты видел, что там внутри? У меня квартира одной каюты не стоит. Да и кормят там, небось, получше.

— Заткнись и ищи. Найдём принцессу, станем героями. А там, глядишь, и квартирки обставим.

— Мечтай больше. Повысят то командира, а не нас, — заныл он в ответ. — Можно и не стараться.

— Заткнись и ищи, я тебе говорю. Доложили, что девчонка где-то поблизости, — прорычал высокий в пол голоса. — Угораздило же меня тут с тобой оказаться. Проверь переулок, а я зайду в магазинчик, посмотрю, нет ли её внутри.

— Вот опять! Ты в тепло, а мне мокнуть здесь!

— Пшёл, я говорю. Некогда мне с тобой спорить.

Энжи услышала звук похожий на затрещину, и тень низкого дёрнулась.

— Эй! Какого хрена? Иду я, иду!

— Так сразу надо было, бездна.

Голоса смолкли.

Энжи вжалась в мусорный бак, затаила дыхание. Различила хлюпающий звук шагов, шарканье ботинок. Её преследователь шагал медленно, опасливо осматриваясь по сторонам. Затем откинул какое-то мусорное ведро, и оно покатилось по камню.

— Сразу надо было, мать твою, — зарычал он совсем рядом. — Не имей его дед кресла в совете гильдий, я бы показал ему, как и что надо. Ублюдок.

Низкий пнул какую-то коробку, которая отлетела к ногам Энжи, и девушке потребовалась вся сила воли, чтобы подавить крик. Мужчина прошёл мимо контейнеров, оказался спиной к принцессе. Он стоял, вперив взгляд в окна домов, всматривался, изучал. Казалось, чувствовал, что Энжи где-то рядом.

Она забилась в самый угол, отвернулась, боясь, что солдат затылком почувствует её взгляд. Затаила дыхание и зажмурилась. Все звуки будто бы отдалились. Стали тише, словно принцесса сама отринула их, заставила перестать существовать. А на смену им пришёл едва заметный шёпот, прерываемый глухими ударами сердца.

— Эй, Голли! Выбирайся оттуда, — голос длинного вернул Энжи в переулок. — Я узнал, что девка побежала прямо по магистрали в направлении порта. Если поторопимся, может, успеем догнать.

— Ну наконец-то что-то хорошее, — промямлил низкий и, не заметив принцессу, прошлёпал мимо контейнера.

— Боги, что ты здесь натворил? — остановил его напарник. — Подними это ведро и контейнер на место поставь! У меня сестра живёт в соседних домах, а ты ведёшь себя, словно проклятая свинья!

Сердце девушки замерло.

Она попятилась назад, отошла от контейнера подальше в тень, кутаясь в плащ. Низкий заглянул за её убежище. Потянулся за отброшенной коробкой и вдруг, поднимаясь, посмотрел прямо на девушку.

Какое-то время, показавшееся принцессе вечностью, они просто молча смотрели друг на друга. Затем солдат выпрямился и проговорил спокойно:

— Хаппа, подойди.

— Чего ты застрял, боги! — закричал высокий со стороны улицы.

— Подойди, проклятье! Я, кажется, нашёл!

— Не делайте этого, мой отец… — еле слышно взмолилась принцесса.

Низкий бесцеремонно оттолкнул контейнер в сторону, и Энжи прижалась к стене, закрывая лицо руками. Солдат схватил её за запястье, подтянул к себе и потянул на свет.

— Тебя, походу, обдурили, Хаппа! Глянь, кто тут прятался!

Принцесса подняла взгляд в направлении главной улицы, и вдруг увидела не один силуэт, как ожидала, а двух человек, стоящих рядом. Тот, что не был разыскивающим её солдатом с гнусавым голосом, был хорошо ей знаком. Он подошёл ближе.

— Отпустите её, — приказал Байрон. — Перед вами принцесса, а не портовая шлюха.

— Это я нашёл её, сэр, и награда… — залепетал низкий, но Байрон взглянул на него с такой ненавистью, что тот моментально замолк. Энжи вырвалась из ослабевшей хватки.

— Байрон, слава богам! — воскликнула она, отряхиваясь. — Я боялась, что не увижу вас. Боялась, что эти люди… Боги, я правда рада. То, что случилось в порту…

— Вы всё испортили, — перебил он её, и девушка вздрогнула от злости, с которой прозвучали эти слова. Она, опешив, взглянула на своего советника — человека, с которым была знакома долгие годы — и не узнала его. Он стоял, сжимая и разжимая кулаки, с виду всё такой же сосредоточенный, отрешённый, печальный. Но Энжи чувствовала его гнев. — Несколько лет, — продолжил он. — Несколько лет я готовился к сегодняшнему дню, а вы…

— Байрон, что ты говоришь? Люди мэра Олси напали на меня, и мы должны…

— Я просил вас, умолял меня выслушать, — не услышал он её слов. — Я всегда служил вам, заботился о вас. Я предложил вам шанс освободиться, повлиять на этот мир. Стать кем-то. Но вы… Вы выбрали быть пленницей.

Энжи похолодела от его тона полного безразличия и отчаяния. Она отступила назад в переулок, но за руку её тут же схватил солдат.

— Байрон, что ты делаешь? Зачем ты говоришь это? Мэр Олси не оставил мне выбора. Не оставил тебе выбора. Мы должны доложить обо всём отцу. Должны рассказать ему о случившемся. Ты и я.

— Слишком поздно, мисс. — Теперь в голосе сквозила боль. — Король не должен узнать обо всём вот так. Ещё не время. К сожалению для меня. И для вас.

— Ты заодно с Олси, не так ли? — Энжи вдруг осознала, что, даже когда эти слова прозвучали, что-то внутри неё отказывалось в них верить. — Но… почему? Что он тебе пообещал?

— Мэр? Ничего. — Байрон посмотрел на неё, словно учитель, разочарованный неверный ответом. — Грядёт война, миледи. Война, которая изменит всё. Я лишь хотел, чтобы вы были в безопасности, пока выбираете сторону. Хотел, чтобы вы обо всём узнали постепенно, прежде чем пришлось принимать какие-то решения. Мэр Олси, его сын — они стали бы хорошими союзниками на первое время. С ними сейчас было бы безопаснее всего.

«Грядёт война», повторила она про себя в ужасе. Тоже кричал и пленник на площади.

— Вы могли стать великой, — продолжил Байрон. — Я видел это в вас. Вы добры, заботливы. Честь, смелость, ум — всё это есть в вас в полной мере. Я знаю это также, как знаю своё имя.

— Вы поклялись моему отцу, что будете защищать меня!

— И я никогда не нарушал это обещание. Я заботился о вас с самого детства. Видел, как вы учились. Становились тем, кем являетесь сейчас. Помогал, чем мог. Помогал поступать правильно. И я искренне верю, что это лишь начало вашего пути.

Байрон умолк, наблюдая, как солдат, который оказался не таким уж низким, подтащил её за руку ближе и приподнял словно пойманную рыбу.

— Мне больно! — Энжи вновь попыталась вырваться, но стражник не позволил. — Боги, остановись Байрон! Ты же не безумец!

Советник не шевелился. Даже не смотрел на неё. Она оскалилась, открыла рот, чтобы послать его куда подальше, но горечь и страх сдавили горло. Девушка сглотнула солёные слёзы. И произнесла шёпотом:

— Король не отправлял меня сюда?

— Да повзрослейте наконец! — взревел Байрон, и вена на его шее вздулась от гнева, а усы над верхней губой затряслись. — Вы плакали о том, что готовы к большему! Хотели принести пользу стране, позаботиться о людях! Хотели встать вровень со своими братьями и отцом! И я даю вам эту возможность!

— Выйдя за этого принца? Да пройдут годы прежде, чем он получит хоть что-то! — выпалила Энжи, сама не понимая, почему оправдывается. И почувствовала, как страх сменяется гневом. — И какая роль будет отведена мне на Иль’Пхоре? Любящей жены? Или скорее наложницы! Роль разменной монеты, да и только! Это не мой родной остров, и, даже будь Пауль мэром, никто не станет меня слушать!

— Скоро всё изменится, — покачал головой Байрон. — Должно измениться. Иль’Пхор — лишь начало этих перемен. Нас ждёт рождение нового мира, и я… Я лишь хотел, чтобы вы оказались у руля этого корабля.

— Этот корабль падает в бездну! Идёт ко дну, как и сам Иль’Пхор! Отпустите меня! — Энжи сильно оттолкнула солдата. Он поморщился, но всё же выпустил руку девушки и отступил на шаг. — Мы ещё можем вернуться на Кондорру. Можем покинуть остров, встретиться с отцом. Если мы сейчас же отправимся к нему, я замолвлю за тебя слово…

— Ваш отец чихать хотел на ваше слово! — Байрон уже не старался вернуть себе спокойствие. Его голос дрожал, глаза горели. — Он отправил вас сюда, не задумываясь, стоило мне лишь попросить. Он никогда не видел в вас ничего, кроме красивого личика и возможности заключить с кем-то союз. Иль’Пхор, Иль’Тарт, острова поменьше — боги, да ему плевать! Там, на Царь-древе — вы никто! Неразумная девчонка, ленивая и бестолковая, без каких-либо талантов, без силы что-то изменить. У вас нет ничего кроме глупых амбиций!

— А здесь? — посмотрела Энжи ему прямо в глаза. — Кем я буду здесь?

— Кем захотите, — произнёс он тихо. — Наступает новое время. Время технологий и открытий. Время перемен. Так должно произойти. Лишь упрямство не позволяет другим это увидеть.

— Боги, да о чём вы, Байрон? Кто вбил вам в голову эти глупости? Вы всегда верно служили моему отцу, служили мне. А мы любили вас, заботились! Моя семья дала вам всё, что у вас есть!

Байрон оскалился, сверкнув глазами, будто его ударили по спине плетью.

— Так значит, я ошибся в вас? Значит вы такая же надменная знатная леди, как и вся ваша семья? Заботились обо мне, дали мне всё, что у меня есть… А что у меня есть? Что есть у всех этих людей на этом острове или любом другом? Что именно вы и ваша семья даёте людям?

Энжи поморщилась, почувствовав, что разговор зашёл в тупик. Каждое слово, произнесённое советником, причиняло ей боль. Он же, в свою очередь, источал ненависть и злобу. Только теперь до неё дошла простая истина. Байрон не отступит. Он предал её. Предал её отца. Стал её врагом.

— Мы приближаемся к Царь-древу, — процедила она сквозь зубы. — Вы и мэр Олси поплатитесь. Король схватит вас, раздавит словно жуков одной своей рукой.

Байрон фыркнул, и это прозвучало, словно плевок в лицо.

— Король, — кисло усмехнулся он. — Приближается ураган. Буря. И ни один человек не сможет выстоять против этого. Даже король. А вы… Вы поймёте, почему я так поступил. Но до тех пор, вы останетесь под присмотром мэра Олси. И будете делать всё, что я вам скажу.

Энжи покачала головой, не в силах что-то ответить. Она не знала, не могла понять, в какой момент самый близкий человек, превратился в чудовище. Не знала, и не хотела знать.

Она отошла на шаг. Никто не помешал ей. Байрон знал, что бежать некуда. Знала об этом и сама принцесса. Всё это время она бегло осматривала переулок. Искала хоть что-то, способное помочь. Оружие, открытое окно, проход между домами — что угодно. Искала, но не могла найти.

Принцесса почувствовала, как слёзы подступают к горлу. Ощутила навалившееся отчаяние. Байрон победил — подчинил её своей воли. Бежать было некуда, бороться бесполезно. Она всхлипнула, обхватила себя дрожащими руками и вдруг… почувствовала что-то.

Сферу.

Тепло потекло по её пальцам. Полилось по руке, затем выше — прямо к сердцу. Она ощутила смелость, уверенность… силу. Запустила руку в карман, нащупала сферу и сжала в кулаке, сама не зная, что именно собирается делать дальше.

Ей требовалась помощь. Любая. От кого угодно. И в этот миг что-то отозвалось внутри неё.

Всё вокруг изменилось. Исказилось. Обратилось в туман. Свет, льющийся с главной улицы стух, но его сменил другой — идущий от самого неба. Город исчез, растворился серым паром, струящимся от её ног. Остались лишь зовущие, шепчущие огоньки. Три вокруг неё, и ещё один со стороны главной улицы. Он был ярче других, двигался, а не стоял на месте. Удалялся, едва заметно пульсируя светом.

Девушка потянулась к нему, будто надеясь не отпустить. Не оставлять её. Не бросать.

И выдохнула:

— Помоги…

Страх, надежда, желание выжить — всё смешалось в этой мольбе. Огонёк на секунду моргнул, загорелся ярче. И замер.

— Что ты сказала? — голос Байрона выбил её из плена серого тумана, и принцесса увидела перед собой собственную руку, протянутую в направлении главной улицы. Впереди был чей-то незнакомый силуэт. Человек стоял возле поворота в переулок, глядя прямо на солдат. Нет. Он смотрел на неё.

— Помогите! — закричала Энжи во весь голос.

Байрон ощерился, отскочил на шаг и обернулся. Принцесса закричала снова. Один из двух солдат двинулся в её сторону так резко, что она даже не успела заметить удар. Лишь услышала свой всхлип и почувствовала обжигающую боль. От пощёчины Энжи развернуло на месте, и принцесса, схватившись за лицо, рухнула на колени. Щека загорелась огнём, а из глаз сами собой хлынули слёзы.

Она и правда лишь маленькая девочка. Бессильная, трусливая, не способная ни на что. Маленькая девочка, которая ничего не может, кроме как звать на помощь и плакать.

— Помогите… — вновь прошептала она, сжав в руке горячую сферу.