Пиар во время чумы, или Кому на Руси жить?

ГЛАМУР-ПУЗЫРЬ

Бизнес-леди второй свежести решила омолодиться. Ей бы в первую очередь перестать жрать на ночь. Нет! Как положено у бизнес-ледей, перед сном сэндвичи запивает маалоксом. Зато лицо натянула так, что ее… не узнает судьба! Натяжной потолок на мусорной свалке. Ресницы съехались с бровями. Ни одна мышца на лице не шевелится. Будто на носу сидит святая муха, и не дай бог ее вспугнуть. Врачи-косметологи, когда после операции ее домой отпускали, предупредили: как минимум год не смеяться, а то швы разойдутся. Бедненькая! В компании анекдоты рассказывают, а у нее на лице эмоций не больше, чем у ракетки от настольного тенниса. Только рот приоткрыт, и хохочет даже не горлом — трахеей: гы-гы-гы! Такие звуки, наверное, издают те самые VIP-павлины, которым удалили голосовые связки. Ее мужа кто-то ненароком спросил, зачем супружница так натянулась. Гениально ответил:

— Чтобы лицо не перекашивало, когда желает подругам здоровья!

Бедненькие наши бабы! Чего только не делают, желая стать моднявыми! Чтобы подешевше натянуться, обращаются даже к фельдшерам. А то и к ветеринарам. У одной после операции образовалась нехватка век. Видимо, не к отечественному ветеринару обратилась, а к иудейскому резнику. Спит теперь с открытыми глазами. Зрачки закатываются в сторону внутреннего мира и становятся похожи на перепелиные яйца. С таким лицом дьявола изгонять можно! Сам не видел — ребята во дворе рассказывали. А самое главное, после операции ей еще и садиться резко запретили — швы за ушами разойдутся.

Еще у одной, после того как ей какой-то умелец по новому методу отсосал жир с боков, пупок въехал в подбородок.

У третьей после подобной экзекуции подмышка теперь у локтя начинается. Что-то не то и не там подшили. Не подмышка, а лапка гуся перепончатого. Если бы Пикассо ее увидел, точно бы к себе пригласил натурщицей работать! В период кубизма, естественно.

Правильно кто-то сказал: «Гламур — это чучело красоты».

Если издали на наших гламурных баб посмотреть, все на одно натянутое лицо. Самая выдающаяся часть туловища — губы. Скажите, зачем нашим женщинам накачивать губы? Англичанке-юристке — понятно. У нее от борьбы за эмансипацию губы выродились, вытянулись в две ниточки и стали идеальными не для поцелуев, а для зачитывания договоров, контрактов, а также для заседаний и совещаний. А нашим с чего на свои губы гневаться? У наших, слава богу, они пока сохранились природными — поцелуйчатыми. Но пиар есть пиар! Накачанная губа — признак принадлежности к элите. А VIP-губа входит в эксклюзивно-элитный набор вместе с «бентли», виллой на Рублевке, яхтой в пруду и перекроенным у пластического мордоворота лицом на 180 градусов.

Интересно, слова «губы» и «губить» случайно произошли от одного корня?

А зачем наши накачивают себе грудь? Немке, датчанке, даже американке — всем простительно. От веры в контракты, договоры и конституции их материнские инстинкты угасли. Женские признаки стерлись. Где, кстати, у человека находится душа? Когда что-то случается, люди за грудь хватаются! Потому что душа в груди. Может, поэтому наши женщины и считаются самыми задушевными в мире.

Когда смотришь на западных, эмансипированных Ев, ощущение, что их вскармливали не матери, а юристки. Большинство похожи на недоделанных мужиков. По сравнению с западными у наших не груди — молочные фермы. Но все равно, согласно пиару, вдуют в себя силикон — любо-дорого смотреть: в теннис играет — груди по щекам хлещут!

И вот идет такая по улице, разукрашенная, как картина Матисса. Вся в «фирме» — точь-в-точь самка бабуина в «Гуччи». Русский самогон с легким ароматом «Шанели». Одна из таких шаровых молний шопинга с внешностью телевизионной метеодевочки выдала при мне своим подругам на презентации эксклюзивных американских кремов, очищенных в космосе на титановой центрифуге по методу Бойля-Мариотта, фразу, которую я не мог не записать:

— Мне муж так часто изменяет, что я даже не знаю, от кого у нас дети!

Зато на той же презентации кто-то рассказал анекдот почты к месту: «Самые антисемиты — это современные врачи-косметологи, которые делают подшивание».

Это ж как надо себя любить, чтобы во все подобное верить? И кому? Жирным диетологам, прыщавым косметологам… В одном из таких VIP-салонов, куда я пришел забирать свою жену после очередного сеанса, ко мне подошел VIP-косметолог не просто в прыщах — в VIP-прыщах! Редкий жучила. Эксклюзивный жучила. Элитный. Предложил мне свою эксклюзивную помощь. У меня даже в период полового созревания таких прыщей не было, как у него. Ему и в голову не придет, что это он должен у меня учиться содержать свою кожу в порядке. Смотрит на меня, как Ющенко на газопровод, и шепчет, словно сообщает секретные данные натовской базы в Восточной Европе:

— Я хочу предложить вам новый эксклюзивный крем на основе вытяжки из семени занзибарских зебр, которую масайские жрецы используют в первую брачную ночь.

Я только один вопрос ему задал:

— Сами этим кремом пользуетесь?

— Конечно!

— Значит, у меня от вашего крема такое же лицо будет?

Обиделся на меня крепче, чем Ющенко на Севастополь.

Неподалеку от Большого театра есть крутой ресторан. Не важно, как он называется, дело не в нем. Спектакли в Большом заканчиваются, как правило, в 10–11 вечера. Большинство зрителей — иностранцы, одетые как наши продавцы в спортивных отделах супермаркетов, и наши, которые любят Большой театр за то, что в нем можно «выгуливать крутые прикиды». По окончании спектакля проголодавшиеся зрители, естественно, рассасываются по ближайшим ресторанам. Естественно, по элитным. Они же после Большого и в бриллиантах — значит, самая что ни есть элита! В одном из таких ресторанов обычная его посетительница, малолетняя гламурница, увидев такое количество нахлынувших пестрых теток, увешанных цацками, как новогодние елки игрушками, искренне изумилась:

— Откуда это?

Ее подруга из той же серии «гламур-блин-о'кей» ответила, как и подобает блондинке с афрокосичками:

— А-а, это же кошелки из Большого!