Пиранья. Озорные призраки

Глава 5 Кто ходит в гости по ночам...

На месте луны, к счастью, висел лишь узенький золотой серпик, и, если провести по его острым концам воображаемую прямую, получилась бы буква «Р» – «растущий». Прием незамысловатый, но далеко не все знают, как отличить стареющий месяц от растущего...

В общем, тиха была карибская ночь и, что приятнее, темноватая, без ненавидимого определенной категорией людей лунного сияния. Звезд, правда, было не перечесть, так и кишели в безоблачных небесах, кое-где заслоняемые разлапистыми верхушками пальм.

– Опаздывают твои, что ли? – тихонько спросил Мазур, терпеливо подпиравший спиной пальму, по его убеждению, уже отполированную до блеска.

– Всему свое время... Ага!

Теперь и Мазур услышал, что неподалеку шествует по темной улочке развеселая компания, определенно поддавшая: доносились громкие обрывки непонятных разговоров, бессмысленный смех, громкое немелодичное пение. Внезапно настала тишина, потом раздались азартные вопли – судя по интонации, кого-то осенила прямо-таки гениальная идея, охотно поддержанная остальными.

– Внимание, – сказал Лаврик.

Мазур напрягся, вновь прикинул в который раз уже просчитанное расстояние, отделявшее их закуток от стены из рифленой жести. За углом, где остановились гуляки, внезапно оглушительно бабахнуло, и в звездные небеса с шипением и свистом взмыла карнавальная шутиха, оглушительно лопнула над самой крышей облюбованного ребятами Майка дома, разбрызгалась снопами разноцветных искр. Гуляки восторженно заорали, и в небо рванулась новая ракета, а за ней еще одна...

Под этот свист, вой и грохот Мазур в три прыжка одолел расстояние до стены, в долю секунды толкнул ее ладонью, проверяя на устойчивость, подпрыгнул, ухватился за тоненькую кромку и перебросил тело на ту сторону. Приземлился на согнутые в коленках ноги. Рядом столь же бесшумно десантировался Лаврик.

Они сидели на корточках под стеной, в углу, неподвижные, как пальмы, но гораздо более чуткие и опасные, нежели безмозглые деревья. Темнота их надежно укрывала – и забор, и ангар были выкрашены в темный цвет, иначе, оставаясь белыми, накалялись бы нестерпимо к вечеру.

Вскоре компания, исчерпав, должно быть, все запасы пиротехники, с гомоном и хохотом повалила дальше. Настала тишина. Но они еще долго торчали истуканами. Задняя дверь дома так и не открылась. Ну разумеется, не следовало опасаться ни электронной сторожевой системы, ни обученного волкодава – они, что приятно, на сей раз имели дело не с государством, а просто-напросто с долбаным наемником, стесненным в возможностях и полагавшимся в таких случаях исключительно на стволы в сочетании с везением...

Переглянувшись, они двинулись вперед, бесшумные, как тени, каждый следующий шаг делая с наработанной осторожностью. Иные субъекты того же пошиба, что и Бешеный Майк, в похожих случаях непременно набросали бы вдоль забора обрезки колючей проволоки или протянули меж пальм бечевку с пустыми консервными банками – примитивные, но эффективные приемчики. Однако здешние, судя по всему, чересчур уж уверовали, что явились незамеченными и притаились надежно...

Ворота ангара. Высокие темные створки плотно притворены, но длинный засов не то что не заперт на висячий замок, но даже и не задвинут. С равной вероятностью это может оказаться и беззаботностью, и ловушкой...

Они обменялись выразительными жестами, и Лаврик прижался к стене возле угла так, чтобы при необходимости встретить обитателей домика, а Мазур взялся за засов и осторожненько, по миллиметру, потянул створку на себя, готовый немедленно ее придержать, если раздастся хоть малейший скрип.

У него была с собой масленка, но она не понадобилась – створка отошла бесшумно, ее, должно быть, хорошо смазали. Мазур скользнул в образовавшуюся щель, присел и метнулся в сторону на случай, если внутри кто-то все же сидел в засаде, чтобы приложить незваному гостю как следует.

Никого. В зарешеченные окошечки все же проникало немного скудного ночного света, чтобы не чувствовать себя ныряльщиком, погрузившимся с головой в чернила. Прямо напротив входа расположился отливавший в полумраке молочно-призрачной белизной пассажирский автобус – овальная фордовская эмблема над радиатором, сдвижная боковая дверь, не новенький, но и не развалина. Даже номер имеется – значит, скорее всего, куплен здесь легально, а не угнан, с угнанного моментально свинтили бы номера...

Мазур обошел его вокруг, осторожно переступая через какие-то железки и круглые жестянки, валявшиеся там и сям. Ну что же, сюда и двадцать человек войдет, и еще останется место для стволов и прочих атрибутов приличного государственного переворота. Приходилось констатировать, что Хайнц пока что не вешал им лапши на уши – автобус в гараже, и точно, имелся по тому адресу, который он дал, не предполагая, что им эта берлога уже известна. Знать бы еще, что и с остальным не наколол.

Выскользнув наружу, Мазур аккуратно притворил за собой створку, возвращая ее в прежнее положение.

Лаврик обернулся к нему, сделал резкий жест – из разряда заранее оговоренных. И Мазур, не мешкая, кинулся за противоположный угол ангара. Он уже слышал, как захлопнулась дверь и явственно звучат шаги, направлявшиеся прямехонько в их сторону.

Оба притаились за углом, глядя в разные стороны – на случай атаки с любой стороны. Пока, правда, не походило, чтобы их заметили. Двое шагали лениво, шумно, вот разве что явственно послышался характерный звук, с каким затвор пистолета отходит назад и возвращается, загоняя патрон в ствол.

– Ерунда, – протянули за углом сквозь зевок. – Ничего такого.

– Все равно нужно было осмотреть. Эти макаки пуляли куда попало, еще пожара не хватало...

– А чему гореть-то? – фыркнул первый и вновь зевнул, с хрустом и подвыванием.

– Все равно. Порядка ради.

Они говорили по-английски, но английский, мгновенно отметил Мазур, не был родным языком ни для одного, ни для другого. Интернационал, ага. Всякой твари по паре. Можно бы даже, чуть поломав голову, определить, откуда они родом, но нет никакой необходимости...

– Ну? Ни пожара, ни наводнения, ни даже поганого черномазого воришки.

Они торчали у ангара и еще какое-то время лениво перелаивались, один нудил, что нельзя доводить бдительность до абсурда, второй, должно быть, крепкий любитель порядка, столь же вяло ответствовал, что бдительность равным образом нельзя и сводить к совершеннейшему нулю, иначе может боком выйти – вот взять хотя бы Жирного Билла в восемьдесят втором, Чокнутого в восемьдесят четвертом... Судя по общему настрою, им было чертовски скучно торчать тут в обществе друг друга, охраняя паршивый гараж и представления не имея, когда начнется работа. К тому же, зная Майка, нетрудно догадаться, что этим двум он запретил во время несения службы не то что глоток хлебнуть, но даже пробку понюхать – и бывали прецеденты, когда за нарушение приказа вгонял свинца в организм...

Наконец они, уныло переругиваясь, направились назад к дому. Заскрипели расшатанные ступеньки заднего крыльца, громко хлопнула дверь. Вновь воцарилась совершеннейшая безмятежность. В общем-то, основания для беспечности есть: в доме и в гараже пока что наверняка не отыщется не то что оружия, но и одного-единственного патрона, а фордовский автобус сам по себе уликой не является...

Они перемахнули на улицу в том же месте и двинулись к своему дому кружным путем, по закоулкам и задворкам.

– А дальше что? – спросил Мазур.

– Дальше, как договорились. Ты выманиваешь птичку из гнездышка, а я...

– Нет, я в стратегическом смысле.

– А... Дальше видно будет. Инструкций пока что нет, а значит, и гадать нечего. Хотя лично я поступил бы просто: полетел прямехонько на Сент-Каррадин и... Стоп!

Он быстро отступил назад в переулочек, осторожно выглянул из-за угла. Постоял словно бы в нерешительности.

– Что там?

– Посмотри.

Мазур осторожненько высунулся. Улочка была пуста, только на другой стороне, метрах в двадцати от «Ниагары», стоял темный автомобиль с выключенным мотором, и за лобовым стеклом алел огонек сигареты.

– Неправильно чуточку, – сказал Лаврик.

Мазур вынужден был с ним согласиться. Строго говоря, посторонним было тут совершенно нечего делать в такую пору. Дом, у которого машина стояла, давным-давно стоит пустой, как и три других. К мистеру Джейкобсу никто не заявляется посреди ночи (у него вообще никто не бывает, если не считать навещающей домовладение раз в неделю уборщицы и мальчишки-посыльного из магазинчика на углу, прилежно доставляющего ром и колу). Помянутый магазинчик давно закрыт. «Авторемонтная мастерская Парселла» тоже никак не может оказаться тем местом, куда владелец автомобиля собрался – будь это кто-то из ребят Майка, давно подъехал бы к воротам и вошел. Вот и выходит, что в этом квартальчике совершенно нечего делать посторонней машине с никуда не спешащим, смолящим сигаретку водителем... Такие вещи больше смахивают на слежку.

– Неправильно – кивнул Мазур. – Что делать будем?

– Как будто есть выбор... Ты, как благонамеренный житель, возвращаешься домой. А я посмотрю, что он будет делать. Если выманишь девочку в какой-нибудь ночной кабачок, свет у себя не гаси – сигнал, значитца...

Мазур кивнул, вышел из-за угла и с самым беззаботным видом направился к «Ниагаре». В машине все так же алел огонечек – водитель не шевельнулся при его появлении, не полез из машины (американской, не первой молодости), из окна так и не показалось никакого смертоубийственного оружия. И все равно, неприятно было шагать к черному ходу, повернувшись спиной к неведомой опасности. Разумеется, если это и в самом деле была опасность – мало ли какие бывают совпадения и случайности...

Он достал старомодный ключ, но дверь оказалась незапертой, а в кухне горел свет и на лестнице тоже. Мазур заглянул в кухню: мистер Джейкобс, привычно опершись затылком о стену, спокойно похрапывал. Обе бутылки были пусты. Очередной этап размеренного пития, до утра уже не проснется, хоть все из дома вынеси – правда, выносить практически и нечего...

По-хозяйски погасив в кухне свет, Мазур направился к лестнице.

Гвен возникла у верхней ступеньки, когда он был уже на полпути, подбоченилась и спросила требовательно-укоризненно:

– Где ты болтался? Половина двенадцатого ночи...

На ней был короткий махровый халатик, та самая неразрешимая загадка природы: никто так и не доискался, то ли полотенца шьют из халатов, то ли халаты из полотенец... А голосок звучал так естественно и озабоченно, что Мазур на секунду всерьез задумался, какое бы убедительное оправдание произнести, чтобы прокатило. И тут же опомнился. Фыркнул:

– Боже, как умилительно... Со всеми классическими интонациями законной жены... Чему обязан такой заботе?

– Мы как-никак соседи, – сказала она безмятежно. – Начинаешь беспокоиться, когда время к полуночи, а тебя нет...

Мазур, опустив глаза, окинул себя беглым взглядом. После визита в «авторемонтную мастерскую» они с Лавриком старательно друг друга отряхнули, так что темные брюки и черная майка не носили особенных следов недавней вылазки.

– Засиделись с работодателем, – пожал он плечами, обошел девушку и отпер дверь своей комнаты.

А вот закрыть ее за собой не успел – Гвен бесцеремонно вошла следом, оперлась на притолоку – в довольно изящной позе, надо сказать – и уставилась на него каким-то странным взглядом, вроде бы вовсе не означавшим, что она первая намерена завязать самую тесную дружбу.

Оглядев ее, Мазур покачал головой:

– Бог ты мой, какая ситуация: добропорядочная девушка в полночь в комнатушке странствующего матроса... Как прикажете понимать?

– Во что ты вляпался?

– Я? – поднял брови Мазур, машинально окинув взглядом свои ничем не запачканные спортивные туфли.

– Ну не я же! Четверти часа не прошло, как заходил твой дружок. Типчик...

– Ты о ком? – с искренним недоумением спросил Мазур. – Как он назвался?

– Никак. Но он тебя определенно знает. Он ведь так и сказал – что пришел навестить своего старого друга Дикки Дикинсона.

– А ты?

– А я сказала, что ты болтаешься где-то по делам, про которые я понятия не имею, потому что прихожусь тебе не более чем случайной соседкой. Он пялился так, словно я вру и ты спрятался в ванной, показалось даже, что примется по комнатам шарить. Но потом убрался.

– Странно, – сказал Мазур. – Никого я не жду, и никаких друзей у меня тут нет...

– Но он ведь знает твое имя?!

– А вот это еще страннее. Говорю тебе, нет у меня тут никаких друзей, кроме, понятно, Сида...

– Знаешь, на кого он чертовски похож? На гангстера из кино. Именно такие типы появляются, когда кто-то смоется с добычей после ограбления банка или чего-то вроде...

Мазур подошел к ней вплотную, уставясь в безмятежное личико, пожал плечами:

– Дорогая мисс Любопытство, на Библии могу поклясться, что никого я не грабил, ни с какой добычей не сматывался, вообще никому ничего не должен, так что некому меня искать... Как он выглядел?

– Вот так, – сказала Гвен, энергично выпятив челюсть. – Из породы дешевых суперменов, если ты понимаешь, о чем я. Как будто он самый крутой на свете, а все остальные – шушера дешевая… Знаешь такой тип людей?

– Пожалуй, – сказал Мазур. – Он тебя не пугал, не грозил?

– Да нет, ничего похожего. Уж я бы завизжала на всю улицу – в студенческом городке, знаешь ли, привыкаешь отшивать всяких нахалов... Он голоса не повышал, ни единого грубого словечка... Просто держался, как дешевый супермен. – Она пытливо присмотрелась. – Дик, такое впечатление, что ты и в самом деле ничуточки не встревожился...

– А зачем мне тревожиться? – убедительно сказал Мазур. – Говорю тебе, ни с какой добычей я не сбегал подальше от сообщников, никому ничего не должен... Может, какое-нибудь дурацкое совпадение? Мало ли на свете Диков Дикинсонов?

– Может, в полицию позвонить?

– Это на кой? – сказал Маур. – Ничего страшного не случилось.

– Он сказал, что еще зайдет завтра...

– Вот и отлично. Посмотрим, что за дела... Спать собираешься? – перевел он разговор не особенно искусно.

– А что? – осведомилась она с интересом.

– Да я, понимаешь ли, как раз сегодня набрался смелости пригласить тебя куда-нибудь повеселиться в рамках приличий...

– Ну наконец-то, Дикки Дикинсон! Дождалась бедная девушка! Подожди пару минут...

– Только имей в виду: на что-нибудь роскошное вроде «Карибской жемчужины» или «Галдеона» меня не хватит...

– Ну и наплевать, – сказала Гвен с решительным видом. – Я же не профессионалка, задумавшая выставить богатея... Просто-напросто хочу сходить с нормальным парнем в какое-нибудь приличное местечко, не обязательно роскошное... Подожди, я моментально…

Она послала ему обаятельнейшую улыбку и упорхнула. Сбросив рабочую одежду, Мазур залез под душ в крохотной ванной, тяжко хмурясь – неприятные загадки проявляли тенденцию к бурному размножению. Неведомый дешевый супермен непонятно откуда. Как можно узнать, что здесь живет именно Дик Дикинсон, перекати-поле из Австралии?

Ну, в принципе, это не такая уж тайна. Он как-никак в бюро по найму жилья оставил все свои данные, договор подписывал по всем правилам, как положено в цивилизованной стране, входящей в британскую зону влияния... Какое-нибудь дурацкое совпадение? А микрофон на шкафу? А это липнущее к нему очаровательное создание? И ведь во что-то тебя, старина, затягивает, знать бы только, во что...

Гвен и точно появилась буквально через несколько минут, волшебным образом успевшая мастерски накраситься. Даже в простом светлом платьице она выглядела так, что возложенное на Мазура поручение вовсе не казалось тягостным.

Вид у нее был самый безмятежный – оживленная девочка, обрадованная перспективой приятно провести вечер. Мазур даже засомневался в глубине души – кто сказал, что это именно она всадила микрофон к нему в комнату? – но тут же вспомнил иных своих знакомых женского пола, за ангельской внешностью таивших такое, что едва удавалось ноги живым унести. И постарался не расслабляться особенно.

– Ты свет не выключил.

– Пусть горит, – сказал Мазур. – Пусть думают, что кто-то не спит. А то шляются разные... дешевые супермены.

– Ну, есть резон... Пошли?

Мазур хозяйственно запер дверь черного хода, они спустились с крыльца и повернули налево, направляясь к площади, где можно было поймать такси. Прошагав метров сорок, Мазур услышал, как за спиной негромко заработал автомобильный мотор.

Но машина медленно поехала следом не раньше, чем они отошли еще метров на сто. Так и держалась в отдалении; Гвен не обращала на нее никакого внимания, а вот Мазур приготовился к любым неожиданностям.

Болваны какие-то, привыкшие работать по д р у г и м шаблонам, подумал он. Таким манером – двигаясь следом на машине с потушенными фарами – более уместно было бы падать на хвост в каком-нибудь мегаполисе с оживленнейшим даже ночью уличным движением. А здесь, на окраине столицы крохотного государства-острова в Карибском море, подобные ухватки выглядят сущим идиотством... Быть может, этот тип попросту не умеет иначе, не задумывается, как глупо выглядит?

Ладно, подумал Мазур сердито. В конце концов, я не на встречу с резидентом собрался и не на боевое задание двигаюсь. Всего-навсего повел девушку в недорогой ресторанчик, пусть хоть весь мир знает, благо девушка насквозь посторонняя и к их с Лавриком делу отношения не имеет...

И тут же по старой привычке вносить полную ясность поправил себя: насчет того, что девушка «совершенно посторонняя», утверждать пока что рановато...