Пират. Безумный мир - 2

Глава 17

Князев уже напряг ноги, собирая в Сайбер и Найф как можно больше энергии, когда мир треснул.

Всё, что было перед ним, поглотила непрерывная, уходящая вниз и вверх сияющая стена чистой энергии. Гудящая сила заставила встать каждый волосок на его теле от чистого ужаса, ведь соверши он свой прыжок, то от него не осталось бы даже пепла.

Андрей чудом успел ухватиться за остатки бушприта, когда палуба сделала попытку уйти у него из-под ног, пока он окончательно не оказался в воздухе, удерживаемый на корабле лишь собственной рукой.

Мир немного смазался, но быстро вернул свою четкость.

Глаза мужчины резко расширились в шоке, когда он понял, что находится в воздухе, на высоте в несколько десятков метров и это расстояние продолжало стремительно увеличиваться, пока он стоял на отрубленной половине тяжелого фрегата!

Вокруг свистел ветер, но Князев прекрасно видел полосу разрушений, пересекшую и разрубившую всё на своём пути и отбросившую разрубленное.

Куски кораблей живых и мертвых, словно поднятые ветром листья, кружась, разлетались от немыслимого по своей силе вертикального разреза кого-то вроде Матеуса или Корнелии.

Так как значительная часть разреза ушла в воду, то сама морская пучина разошлась в стороны, открыв свою черную, бурлящую утробу.

Сила этого удара была такова, что сражение было поделено на две неравных части, открыв вид на то, что происходило в центре поля битвы.

Находясь же в воздухе на своей половинке корабля и имея разогнанное сознание, Князев имел отличную возможность полюбоваться столь величественным зрелищем в первых рядах.

Флагманы «Смерть надежды» и «Несущая отчаяние» стояли почти в упор с гигантским, горящим зеленым пламенем кораблём, ничуть не уступающим по размерам своим противникам.

Генерал Восставшего использовал глубоко погруженный в ил утонувший корабль, укрепил его костями морских гигантов, после чего поднял на поверхность, чтобы нести истинное опустошение.

Всюду, на сотни метров вокруг этих гигантов, плавали обломки и тонущие корабли, оплетенные растущими сквозь них стволами деревьев, носящими очевидные следы ударов волей и разрезами.

И даже на этих тонущих обломках ни на минуту не затихали бои. Люди, гномы, гоблины и даже рыболюди раз за разом встречались в ожесточенной схватке с нежитью, которой не было конца и краю.

Мало кто задумывается, но в этом мире каждый имел возможность превысить человеческие пределы.

Да, кому-то это было сделать намного труднее, чем другим, но шанс так или иначе был.

А теперь, если вспомнить, что хоть Матеус и был сам по себе чудовищем, но вечно он все же не мог бы защищать свой корабль. А это значило, что, находясь в Чудовищном море, команда должна была сама иметь возможность себя защитить.

И все они, начиная с офицеров и заканчивая матросами, за годы плаваний, сражений и опасностей перешли ту самую грань, что отделяла людей, от монстров.

Не смотря на пламя, взрывы, раны и то, что их корабли могли тонуть прямо в эту секунду, они дрались словно сущие дьяволы.

Бесчисленные орды нежити лезли на флагманские корабли, но их команды храбро отбивались от всего, что только мог бросить в них этот мир.

И многие из них наслаждались боем. Чем ожесточённей был бой, тем больше награда. Чем опасней ситуация, тем больше силы. Живущие этими правилами воины давно утратили чувство самосохранения, полностью погрузившись в благословенную резню.

Но самое страшное творилось там, в самом центре.

Именно на флагмане генерала сошлись в противостоянии те, кто решил бросить вызов самой смерти. Андрей даже не пытался всматриваться в творящийся там ад.

Из круговерти размытых фигур, ослепительных вспышек воли и нескончаемого потока лезвий, шинкующих, казалось, сам мир, было невозможно физически ничего вычленить.

Да и сами противники полагались уже отнюдь не на обычное зрение, так как оно могло и лгать.

Князев старался узнать любой слух или разговоры о воле, что было довольно сложно. В основном, единственное, что все же можно было услышать, это легенды и домыслы.

Но если добавить туда то, что Андрей сам видел, то можно было сделать вывод, что в месте боя столь могущественных в оперировании волей существ уже не работали обычные физические законы.

Они сами правили и меняли законы гравитации, чтобы им было легче отталкиваться или сдерживать удары врага. Свет преломлялся и отражался так, чтобы запутать врага. Воздух же останавливался или расходился, чтобы пропустить и не мешать сделать удар.

Воля позволяла менять законы и чем ты был могущественнее, тем сильнее были изменения.

Но отголоски этих мыслей недолго занимали голову мужчины.

Его внезапно научившаяся летать половинка корабля наконец достигла верхней точки полёта и теперь медленно, но всё ускоряясь, начала свой путь на посадку.

И если Князев не собирался почувствовать на своей шкуре, что значит быть прихлопнутым половиной тяжелого фрегата, то он должен был срочно что-то придумать.

Кроме того, что-то ему подсказывало, что им не могло так повезти, что тот титанический разрез прикончил бы Офицера. А это значило, что он был на второй половинке корабля один на один с раненной Оливией.

И что-то подсказывало Джеку, что Матеус очень огорчится, узнав, что его дочурка мертва.

К счастью, у Князева была идея, как выпутаться из этой беспросветной с виду ситуации.

«Найф, ты готова?»

«Как никогда, Мастер!»

«Тогда погнали». — стоило его мыслям отзвучать, как Князев отпустил остатки бушприта и резко оттолкнулся от падающих обломков вбок, чтобы отлететь от них как можно дальше.

«А теперь сложная часть».

Несмотря на то, что Андрей управлял воздушной энергией, он не умел летать. Его контроль над стихией был очень грубым и не предусматривал никакой мягкой обработки.

А это значило, что придётся действовать грубо.

«Будь проклята моя жизнь».

— Кха! — Из груди Князева буквально вышибло весь воздух, когда плотный воздушный поток ударил по нему снизу-вверх.

Этого было достаточно чтобы немного замедлить его скорость падения, но все же недостаточно. Поэтому меньше чем через секунду второй воздушный удар сотряс тело мужчины.

Лишь после четвертого ослабленного потока Князев почти полностью потерял свою скорость и, сгруппировавшись, с облегчением рухнул в море.

Вода мягко встретила его стонущее тело, подарив долгожданную прохладу и облегчение.

Но вот лицо Князева вспыхнуло обжигающей болью, когда солёная вода все же добралась до его изломанного носа и лица. Удар Офицера оказался поистине сокрушительным.

Но этой боли, как и ломоты всего тела, было недостаточно, чтобы сломать мужчину.

Собрав силы, за пару мощных гребков Андрей добрался до поверхности и вынырнул, глубоко и с наслаждением втянув неожиданно сладостный воздух. Не портил его даже дым от начавшихся пожаров на нескольких кораблях. Не желая сдаваться нежити, некоторые капитаны поджигали свои суда, пытаясь хоть так остановить неостановимые костяные волны.

Закрутив головой, Князев с облегчением заметил покачивающуюся на волнах Красавицу Лиззи.

Кораблю сильно досталось, но судно все еще держалось на плаву, не собираясь идти вниз.

И раз ему ещё было куда возвращаться, пора было решить вопрос, с которого их так нагло прервали.

Найти вторую половину тяжелого фрегата оказалось не так трудно, как он мог предположить.

Судя по внешнему виду, эту часть судна не подбрасывало, как тот же нос, а всего лишь откинуло в сторону. И если глаза мужчину не обманывали, там все ещё шел бой!

Сделав глубокий вдох, Князев резко заработал руками, направляясь в сторону тонущей половины судна. При этом он старался смещаться в сторону от самой нижней части судна, чтобы оставаться скрытым бортиком.

Кроме того, прямо в эту секунду на его глазах разворачивалась самая настоящая драма. Раненная и прижимающая руку к груди Оливия отползала вверх по палубе от надвигающегося Офицера, которого из последних сил сдерживал Элиас.

И надо было честно признать, Бос держался на последнем издыхании. Будь он обычным, пускай и очень сильным человеком, то он был бы давным-давно мёртв. Но его невероятная регенерация позволяла ему каким-то чудом всё еще стоять.

Всё его тело покрывали тяжелые даже на вид раны. Кровь стекала по его ногам и марала палубу при каждом шаге.

Элиас даже не пытался атаковать, отбивая лишь самые сокрушительные удары и тычки меча противника. Его двуручник был измочален и уже давно потерял свою острую кромку, превратившись в помятый и искореженный лом.

Но даже несмотря на по сути проигранный бой, Бос продолжал биться, и не думая праздновать труса.

Единственное, что позволяло ему держаться, это ранение ноги мертвяка, ограничивающее его скорость. Но очень скоро они должны были достигнуть конца судна и тогда это был бы конец.

Вот только у Андрея были свои планы на юнгу, и он не собирался позволять ему умирать так просто.

Сражающийся мертвец резко развернулся, заодно отбросив пошатывающегося Элиаса, и разрубил своей саблей, летящий в его спину огненный шар.

Взрыв!

Фигуру нежити поглотила очередная сфера пламени, которая мгновенно разошлась, когда в неё вошел последующий за ней напитанный под завязку разрез.

Залезший на тонущую палубу Князев, немедленно бросился прямо к тухнувшим последствиям детонации, попутно занося саблю для удара.

И, как оказалось, сделал он это не зря.

Вырвавшееся из взрыва существо теперь было окончательно не похоже на человека.

Голый, обгорелый до мяса костяк с лопнувшими глазами, в глазницах которого горели лишь холодные огоньки зелёного пламени.

Андрей не знал, умеет ли нежить злиться, но чувствуя тот шквал ударов, который Офицер на него обрушивал, Князев подозревал, что всё же умеет.

И хоть его противник было уже не в форме, Андрей в полной мере ощутил всю ту пропасть в их силе.

Нескончаемый поток стали и чудовищных по силе ударов плёл перед ним настоящую паутину смерти, где одна ошибка могла стоить тебе всего.

Сознание мужчины замерло между отчаянием и мрачной решимостью.

Возможности отступить не было, а тот же Элиас после последнего удара так и не смог встать. Красная аура, мигнув, все же ушла, оставив израненного жреца без сил валяться в стороне.

Именно в эту секунду, когда казалось, что всё потеряно и надежды больше нет, Андрей неожиданно даже для самого себя самого инстинктивно отклонил корпус в сторону, после чего с замиранием сердца проследил за просвистевшим на том месте острие меча мертвеца.

Это было похоже на… Дежавю? Когда ситуация так похожа на то, что ты когда-то уже видел, но Андрей сомневался, что ему когда-то доводилось драться с грёбанной разумной нежитью.

К несчастью появившееся было ощущение вновь пропало, чуть было не поставив точку в этом бою, когда лезвие клинка Офицера прочертило кровавую борозду на груди Андрея. А если бы он не отошёл на шаг, всё закончилось бы куда хуже.

«Давай, моя сучья голова и долбанное тёло!» — мысленно взревел Князев: «Я знаю, что вы можете и будете мне помогать! Если это не опасная для жизни ситуация, то я даже не знаю, что подойдёт лучше. Включайся грёбанная воля, я знаю, что ты есть!»

И словно этого только его тело и ждало, как оно сделало неожиданный шаг вперёд прямо под удар Офицера и чуть пригнулось.

Андрею захотелось закрыть глаза, но он во всей красе увидел проплывающий над ним клинок, который в иных обстоятельствах, опять же оборвал бы его жизнь.

Вот только жесточайший удар по рёбрам оказался неприятной частью, хоть воздушный удар и отбросил мертвеца до того, как тот успел порезать задохнувшегося от боли Джека на ровные кубики.

«Воля восприятия или что бы это не было, работает лишь когда моё сознание немного в стороне и не мешает этой странной способности». — отстранённо думал Князев, плавая в океане боли от начинающего сдавать тела. Слишком много ран и ударов он принял, чтобы продолжать бой: «Я должен закончить это сейчас, или всё кончится очень плохо».

Обгорелое, взорванное, порезанное и отбитое множеством ударов тело мертвеца неумолимо бросилось прямо к нему, заводя меч для очередного удара.

В эту самую секунду, глядя на голую черепушку нежити, Андрей Князев остро почувствовал себя прокаченной версией Сары Коннор, сходящейся с биологической версией терминатора.

Правда у него не имелось под рукой ни сталелитейного завода, ни промышленного пресса.

У Андрея не было сил, чтобы фехтовать или отбивать удары этого неубиваемого чудовища. Его руки немилосердно болели, а тело отказывалось слушаться. Голова же напоминала колокол, в который какой-то безумный звонарь колотил уже час, не переставая.

А это могло значить лишь одно. У него был лишь один удар, так как второй ему сделать не дадут.

Лезвие сабли, задрожав, вспыхнуло горячим пламенем, жар которого рука Андрея даже не чувствовала. Зажавшая себе от ужаса рукой рот Сайбер, уплотняла всю оставшуюся энергию в себе, понимая, что через пару секунд они все могут быть окончательно мертвы.

Рядом, прижав кулачки к груди, стояла Найф, с тревогой всматриваясь в приближающуюся смерть.

Медленно идущий вперёд Блэк прекрасно знал, что у его противника тоже есть извращенное подобие воли восприятия.

Это значило, что его враг тоже мог отреагировать на удар Андрея и знать, куда и как стоит увернуться.

Прямо сейчас должно было произойти противостояние воли. Кто из них сможет лучше увидеть опасность и правильно на неё отреагировать?

Андрей очистил свой разум, смотря на приближающийся клинок. В его сознании тут же возник способ, как он мог бы от него увернуться.

Вот только проблема была в том, что это не позволило бы ему нанести свой удар, что равнялось бы проигрышу.

Поэтому Андрей поступил иначе.

Он позволил Офицеру приблизиться настолько близко, чтобы поверить, что Князев отреагирует именно так, как шептала воля мертвецу, после чего разом взвинтил всё своё тело и волю на максимум.

Да, у него оставались крупицы времени на ответ, но нежить не была готова к изменившемуся раскладу!

Вз-з-з-з-з-з!

Огненная сабля и клинок мертвеца прошли мимо друг друга даже не столкнувшись, когда вышедшие из ускорения противники оказались спинами друг к другу.

Сайбер обреченно потухла, исчерпав всю вложенную в неё энергию.

По палубе с глухим стуком ударился круглый предмет. Чуть прокатившись, он замер, показав обгорелый череп ныне окончательно мертвого Офицера.

Обезглавленное тело, сделав пару шагов вперёд, сломавшись, рухнуло на доски.

«Hasta la vista, сука».

— Клянусь Кровавыми богами, иногда ты, капитан, такой показушник, — кривясь, усмехнулся лежащий на боку Элиас. — Но чтоб я сдох, если это было не круто.

— Пошел нахер, — с готовностью ответил Андрей, после чего, чуть помедлив, краешком губ усмехнулся. — Но ты прав, это и впрямь было что-то.

— Будь проклят мой отец за то, что поместил меня в команду с этими идиотами, — чуть дальше послышался полный смирения голос Оливии. — Может вы наконец прекратите тешить своё эго и уже поможете мне и себе убраться с этого, богами забытого корабля? Если вы не заметили он тонет!

Хмыкнув, Андрей устало поковылял к Элиасу и чуть дальше лежащей Оливии. Единственное, что хотелось Князеву, это рухнуть и отрубиться. Но, к сожалению, он не мог позволить себе такую роскошь.

Подойдя к Босу, Князев уже планировал было наклониться, чтобы его поднять, как Элиас с трудом, но встал сам.

— Расслабься, Кэп. Меня не надо нести, как принцессу. Я и сам смогу доплыть. Возьми того, кто в этом действительно нуждается.

— Чтобы твой язык отсох, — донеслось искреннее пожелание от раздраженной Оливии, которая правильно поняла на кого был намёк. — Если бы ты дрался с ним столько же, сколько и я, то от тебя бы ничего не осталось!

Князев проигнорировал их перебранку, со вздохом закидывая здоровую руку девушки себе через шею и таща Оливию в сторону приближающейся воды.

Бос первым нырнул в море и поплыл в сторону отстреливающейся из пушек Красавицы Лиззи.

Когда же Андрей тоже уже собирался войти в воду, то его кое-что замедлило.

— Спасибо. — тихий шепот Оливии привлёк его внимание, заставив удивленно замереть.

— Прости? — приподнял бровь Князев, чем заставил девушку вновь ощетиниться и начать оправдываться.

— Я видела, как ты дрался, Блэк. И видела, что ты сделал в конце. Это было чистой воды самоубийством, но ты решился на него и вопреки всему победил. Я могу это уважать. — она гордо задрала носик и отвернулась, показав, что больше ничего говорить не намерена.

— Всегда пожалуйста, — почти дружелюбно фыркнул Андрей, после чего лёг на спину, перехватил девушку под мышку за шею, чтобы её голова была выше уровня воды, и заработал ногами, направляясь в сторону их корабля.

Позади же, последний раз булькнув, уходил под воду тяжелый фрегат с телом его ныне окончательно мертвого капитана.

Адмирал разрушенного Сейшала, как настоящий капитан, ушёл вместе со своим кораблём.