Пираты

Глава XVI. "ГЕНЕРАЛ" ГРАММОН И ЗНАМЕНИТЫЕ ФРАНЦУЗСКИЕ КОРСАРЫ

Биографии Граммона и Моргана схожи. Оба начали свою карьеру в Вест-Индии буканьерами, какое-то время охотились в лесах, а затем превратились в флибустьеров. Если Морган был самым знаменитым английским пиратом на Ямайке, то Граммон явился самым ярким представителем французских флибустьеров на Тортуге.

Де Граммон происходил из французского старинного аристократического рода. Ему не было еще и четырнадцати лет, когда он заколол офицера, добивавшегося руки его сестры. Правда, дело удалось замять, но молодому убийце, по указу короля, пришлось поступить в кадетское училище. Там он вскоре прославился своими многочисленными дуэлями и драками. Затем он служил офицером в королевском флоте. Находясь на борту каперского фрегата, действовавшего против Голландии, он познал, а возможно и полюбил, пиратское ремесло. Во всяком случае, он бросил службу и отправился в Вест-Индию. О его жизни там, а также о начале его флибустьерской карьеры сохранилось не много сведений. Репутацию самого способного и самого смелого вожака флибустьеров принесли ему четыре крупные разбойничьи экспедиции: в Маракаибо, Куману, Веракрус и Кампече. Его первая экспедиция против Маракаибо, проведенная в 1678 году с участием 700 человек, имела небольшой успех. И не только потому что в результате действий предшественников, Олонэ и Моргана, полученная добыча оказалась весьма скромной. Кроме того, жители Маракаибо, преследуя пиратов после сражения, в котором флибустьеры понесли большие потери, сумели вернуть награбленное. Несмотря на это, флибустьеры были настолько восхищены личным мужеством Граммона, что в 1680 году снова приняли участие в его, второй по счету, крупной операции — против Куманы.

Город Кумана был расположен на берегу того ж озера, что и Маракаибо, только дальше к юго-востоку; К моменту, когда 180 флибустьеров захватили и опустошили город, каперская грамота, имевшаяся у Граммона, стала уже недействительной в результате заключения Нимвегенского мирного договора. И на этот раз пираты должны были довольствоваться лишь весьма незначительной добычей. Снова испанцы преследовали флибустьеров, чтобы отбить у них трофей. Отступая, Граммон с небольшой кучкой людей прикрывал посадку своей команды на корабли. При этом в результате его блестящего тактического маневра ему удалось взять на борт 150 испанских пленников.

Целью новой разбойничьей экспедиции был город Веракрус. Город-порт, расположенный в Мексиканском заливе, стал одной из сильнейших испанских крепостей в Центральной Америке. Гарнизон его насчитывал 3 тыс. солдат, а укрепления вооружены 60 пушками. В случае необходимости испанцы могли за несколько дней усилить гарнизон войсками из близлежащих пунктов и довести его численность до 15 тыс. человек. Для обороны порта, сооружения которого находились за пределами городской стены, было выделено 600 солдат. Поэтому для успешного нападения на Веракрус следовало отказаться от традиционной тактики.

Граммон, которого за его тактические таланты и личную храбрость, проявленные в двух первых операциях, прозвали "генералом", привлек к операции против Веракруса обоих известных голландских флибустьеров — капитанов ван Хорна и де Граафа.

Ван Хорн плавал простым матросом, прежде чем сумел скопить денег и купить рыбачью лодку. Правда, он не занимался рыбной ловлей. Получив от французского правительства каперское свидетельство, он выходил в море для занятий каперством, имея на своей лодке команду в 25 человек, вооруженных лишь ручным оружием. Его рейды оказались успешными, он захватил несколько хороших трофеев. Тогда он увеличил команду и пересел на более крупное судно. Отныне он стал грабить как врагов, так и своих, вследствие чего за ним начали охотиться французские военные корабли. В сложившейся ситуации ван Хорн предложил свои услуги испанцам, которые поручили ему командование конвоем. Ван Хорн отобрал из конвоя два корабля, имевших на борту богатый груз золота и серебра, и направился с ними в Карибское море, бросив остальные суда на произвол судьбы. Естественно, что после того, как он таким образом обошелся с Францией и Испанией, ему оставалась одна дорога — к флибустьерам.

Де Грааф прослужил несколько лет на испанских кораблях и хорошо изучил обычаи и тактику испанцев. Корда испанский галеон, на котором он плавал, захватили флибустьеры, де Грааф проявил такое хладнокровие и отвагу, что флибустьеры предложили ему стать членом их экипажа. Де Грааф принял предложение, совершил несколько плаваний под началом своего соотечественника ван Хорна, а затем, проявив храбрость в абордажных боях, и сам получил в командование корабль. Благодаря своим успехам в качестве пиратского капитана он скоро стал популярным вожаком флибустьеров. Де Грааф держал на борту своего корабля струнный и духовой оркестр — такой обычай был распространен только на крупных военных кораблях.

Эти два голландца с их кораблями являлись для Граммона ценным подкреплением.

Когда в 1682 году флибустьерский флот вышел в море, взяв курс на Веракрус, он состоял из семи кораблей и экспедиционного корпуса численностью 1200 человек. План взятия города был основан на военной хитрости. Флибустьерам стало известно, что в Веракрусе ожидали прибытия двух испанских кораблей с грузом какао. Поэтому Граммон сконцентрировал силы на двух кораблях, которые, дождавшись темноты, вошли в порт под испанским флагом. Обман удался: их приняли за суда, прибытия которых ожидали. Когда утром были открыты городские ворота, флибустьеры почти беспрепятственно проникли в город. Одновременно остальные пять кораблей подошли непосредственно к порту и открыли огонь по укреплениям. Лишь шум боя в городе и залпы бортовых орудий флибустьерский кораблей вызвали в гарнизоне тревогу. Однако время для организации обороны было уже упущено. Город и крепость почти без боя попали в руки флибустьеров.

Граммон немедленно приказал арестовать и привести в собор наиболее важных и богатых горожан. Что бы сделать пленников более сговорчивыми в вопросе о размере выкупа, он приказал доставить бочки с порохом и расставить их вокруг собора так, чтобы заложники видели это. Тем временем флибустьеры грабили город в своей обычной манере. Утверждают, что добыча составила в сумме более 6 млн. золотых монет. Флибустьеры пробыли в Веракрусе не более суток. Это был точно рассчитанный тактический маневр Граммона: за столь короткое время испанцы не могли подтянуть подкрепления. Пленных, которые еще не заплатили выкупа, взяли на борт. Таким образом, вместе с флибустьерами, которые эту блестящую операцию провели без потерь, в обратный путь отправилось 1500 пленные испанцев.

Высказывалось предположение, что на обратном пути между ван Хорном и де Граафом произошла дуэль, во время которой ван Хорн был убит. Факт гибели этого пирата во время операции против Веракруса бесспорен, однако подробности о времени, месте и обстоятельствах смерти рассказывают по-разному.

Следующая операция Граммона, проведенная в 1686 году, была направлена против Кампече.

Губернатор Тортуги, де Кюсси, отказал Граммону в выдаче каперского свидетельства, так как между Францией и Испанией был мир, а кроме того, королевские чиновники вели расследование по вопросу выдачи каперских грамот флибустьерам, причем губернатору был сделан упрек в том, что он не выполняет соответствующего указа Людовика XIV. Согласно этому указу, флибустьеры должны были либо стать оседлыми, либо поступить на службу в королевский флот. Вот почему де Кюсси не только не мог и не хотел уступить Граммону, но даже пригрозил ему, что направит против 1200 флибустьеров, собравшихся вокруг него и де Граафа, королевские военные корабли. Граммон же требовал выдачи каперской грамоты на том основании, что он поможет французам вернуть право рыбной ловли, отнятое у них испанцами. Осуществление этого права именно возле Кампече было бы воспринято испанцами как провокация, что должно было привести к вооруженному столкновению. Как раз это и входило в намерения Граммона. Но ему была нужна каперская грамота. В ответ на возражения губернатора он цинично заявлял: "Мы никоим образом не хотим беспокоить горожан. Мы пострижем овцу, не снимая с нее шкуры. Она даже не успеет заблеять".

Граммон уже не мог отказаться от своего намерения, не нанеся ущерба своей репутации. Ведь план проведения операции был обсужден и утвержден флибустьерами. Поэтому Граммон и де Грааф на 14 кораблях покинули Тортугу.

На рейде Кампече они стали на якорь и переправили на берег в специально взятых для этого больших ботах десант из 900 человек. Стоявший в порту испан­ский корабль был подожжен. Несмотря на то, что атака началась средь бела дня, сопротивление испанцев было Незначительным. Большинство жителей Кампече укрылись со своим имуществом в близлежащих деревнях. Флибустьеры устраивали набеги, чтобы захватить пленных и вынудить богачей отдать свои сокровища. Произошло несколько сражений с патрулями, которые губернатор Мериды направил против Граммона из резиденции, расположенной в 150 км. Во время этих стычек флибустьеры потеряли 20 человек убитыми и двое из них были взяты в плен.

В обмен на этих двух пленных Граммон предложил освободить всех захваченных испанцев. Он грозил, если его условия не будут приняты, расстрелять всех испанских пленных и сжечь город. До нас дошел ответ губернатора: "Вы вольны жечь и убивать. Испания достаточно богата, чтобы заново отстроить город. У нас хватит испанцев, чтобы его вновь заселить. Но у нас также достаточно солдат, чтобы наказать разбойников. С бандитами мы не вступаем в переговоры".

Тогда Граммон приказал отрубить головы пяти заложникам и сжечь часть города. Однако испанец остался тверд в своем решении.

После этого Граммон собрал вокруг себя своих пиратов и устроил большой праздник в ознаменования именин Людовика XIV. С наступлением ночи он приказал поджечь в городе огромный склад красного дерева. Отсюда огонь перекинулся на весь город. Однако вместо того, чтобы начать переговоры, испанский губернатор собрал свои войска и двинулся на горящий Кампече. Граммон решил не вступать в бой. Погрузив всю добычу на корабли, он отпустил испанских пленных и вышел в море. Граммон и де Грааф не знали, как их встретят на Тортуге: ведь они нарушили указ короля и в разгар мира с Испанией захватили, разграбили и сожгли испанский город. Но губернатор не подверг пиратов аресту, а ограничился тем, что направив доклад королевскому двору. Ко всеобщему удивлению, вместо приказа об аресте из Парижа прислали два документа, согласно которым Граммон назначался губернатором французской части Эспаньолы, а де Граафу предоставляли французское подданство и пост начальника полиции у Граммона на Эспаньоле.

В октябре 1686 года Граммон и 180 его спутников сели на корабль и покинули Тортугу. Куда они направились, осталось неизвестным. Больше о Граммоне ничего не слышали ни на Эспаньоле, ни где-либо в другом месте. Он навсегда остался пропавшим без вести.

Последняя крупная операция флибустьеров в Вест-Индии, проведенная совместно с французскими военно-морскими силами, была направлена против Картахены. Флибустьеров, сыгравших основную роль при захвате города, обманули при распределении добычи. Из всей добычи, составившей многие миллионы, командующий французскими моряками де Пуанти выделил им лишь 400 тыс. Когда французский флот со своими миллионами отплыл на родину, чтобы пополнить обедневшую казну Короля-Солнца — Людовика XIV, флибустьеры возвратились в Картахену и в течение четырех дней, действуя уже испытанными методами, с помощью пыток, убийств и грабежей, компенсировали себя в многократном размере за ускользнувшую добычу. В ответ на жалобу французского губернатора Эспаньолы по поводу бесчестных действий де Пуанти французский король направил за океан своим союзникам в качестве компенсации 400 тыс. франков золотом.

Людовик XIV пользовался для пополнения своей казны не только услугами флибустьеров. Он широко раздавал каперские свидетельства разным лицам. Особенно часто его выбор падал на морских офицеров, которых для этого отпускали со службы. Гражданским капитанам-каперам он после первых же успехов присваивал чин офицера королевского флота. Имя и чин офицера фиксировались в тексте каперской грамоты. В качестве морального обоснования выдачи каперской грамоты обычно говорилось, что "Франция в связи с большим ущербом, причиняемым ей каперством других морских держав, вынуждена...". Правом и обязанностью капитана каперского судна было "вооружение и военное оснащение корабля, укомплектование его командой, боеприпасами и продовольствием, а также совершение всего необходимого для ведения войны против пиратов, разбойничьего сброда на море и против всех врагов государства, каковыми являются голландцы, англичане и испанцы. Капитан должен захватывать их вместе с их кораблями и оружием и поступать с ними по правилам военного времени. Однако капитан лично и его команда обязаны соблюдать военные правила и инструкции моего (то есть королевского) флота".

Далее в каперском свидетельстве содержались точные указания, как подсчитывать добычу, определялась доля, причитавшаяся короне и адмиралтейству. Кроме того, оговаривалась сумма, предназначавшаяся для компенсации ущерба, понесенного в результате действий, выходящих за рамки правил военного времени.

Эту сумму капитан обязан был сдать. Все это в значительной степени отличалось от свидетельств, выдававшихся губернаторами, а также от пиратской практики Карибского бассейна. Это была попытка приспособить каперство к действовавшим тогда правилам ведения войны, чтобы не лишиться финансовой выгоды этого предприятия.

Одним из самых известных корсаров Людовика XIV был сын судовладельца Рене Дюгэ-Труэн, который в возрасте 18 лет командовал кораблем, имевшим на борту 14 пушек и 96 человек команды. После нескольких успешных каперских операций против британских кораблей он получил от короля чин капитана. Вершиной его каперской карьеры был захват большого, хороши охранявшегося отряда британских транспортных судов, а также занятие города Рио-де-Жанейро в 1711 году. Сильно укрепленная португальцами и обороняемая военными кораблями столица Бразилии после многодневных боев была взята корсарами. От грозившего ему опустошения город уберегся, заплатив выкуп в размере 10 миллионов талеров.

Слава Дюгэ-Труэна перекрывается славой легендарного Жана Барта, рыбака и сына рыбака из Дюнкерка. Когда в 1697 году Людовик XIV произвел его в вице-адмиралы, он якобы заявил: "Вы поступили правильно, сир!"

Уже ребенком Жан Барт со своим отцом выходил в море на простой лодке ловить рыбу. В 16 лет он служил в голландском военном флоте под командованием знаменитого адмирала де Рейтера. Когда между Францией и Нидерландами началась война, он возвратился во Францию. Здесь он получил от короля каперское свидетельство, по которому был обязан вести охоту за голландскими кораблями у побережья Северного моря. Вскоре Барт расширил район своих действий и стал курсировать по всей береговой линии Северного и Балтийского морей. Вначале на одном корабле, а затем на нескольких он наносил такой основательный ущерб морской торговле Нидерландов, что она сократилась на одну четверть своего объема. Победоносные морские сражения с голландскими и британскими военными кораблями, а также и большое количество богатых трофеев, которые он доставлял во французские порты, быстро принесли Жану Барту известность. Популярным среди французов он стал, когда в 1694 году ему удалось защитить от неоднократных нападений британских и голландских кораблей большой транспорт с хлебом, предназначенным для голодающей Франции, и доставил его невредимым в Дюнкерк.

Робер Сюркуф, родившийся в 1773 году и прослуживший несколько лет на французских каперских судах в Индийском океане, тоже пользовался большим авторитетом, который он завоевал своим мужеством и рыцарским поведением.

Крупным капером был также Жан Лафитт, родившийся в 1781 году в Сен-Мало. После беспокойной каперской и пиратской жизни он принял участие в англо-американской войне 1814 года на стороне США. Англичане хотели заполучить его на свою сторону для осуществления запланированного ими нападения на Новый Орлеан. Они предложили Лафитту военный чин, командование сорокачетырехпушечным фрегатом и 30 тыс. долларов наличными. Лафитт отклонил это предложение и обратился к генералу Джексону, будущему президенту США, с просьбой о выдаче ему каперского свидетельства для борьбы против англичан. В 1819 году англичанам удалось застигнуть Лафитта врасплох. Он был убит в бою.