Пираты

Глава II. ПЕРВЫЕ ИСТОРИЧЕСКИЕ СВЕДЕНИЯ

Первые упоминания о мореходстве и пиратстве дошли до нас из района Восточного Средиземноморья, хотя и то и другое зародилось еще на несколько тысячелетий раньше на побережье Юго-Восточной Азии.

Побережье Малой Азии, изрезанное бухтами и заливами, и многочисленные острова, расположенные в восточной части Средиземного моря, создавали идеальные естественные укрытия для морских разбойников. Пираты предпочитали базироваться в хорошо укрытых, защищенных скалами и мелководьем местах, расположенных вблизи оживленных торговых путей. В донесении секретаря египетского фараона Рамсеса III, относящемся к концу второго тысячелетия до н. э., сообщалось о существовании морских разбойников, которые на протяжении более чем ста лет наносили значительный вред мореплаванию египтян. В этом документе говорилось: "Обрати внимание на народы Севера, живущие на островах. Они неспокойны, они ищут подходы к портам".

От египтян же дошли до нас и первые письменные источники, свидетельствующие, что пиратство и охота на людей были развиты в ту эпоху.

Надписи, сохранившиеся в храме царицы Хатшепсут, расположенном возле Фив (ныне г. "Луксор), подробно рассказывают о путешествии в страну Пунт, которое состоялось около 1490 года до н. э. Согласно этому сообщению, египетский флот состоял из пяти морских судов с воинами на борту. На корабли были погружены как основной товар, предназначенный для обмена с населением страны Пунт, изделия из стекла. Пунтийцы встретили египтян как посланцев богов, которые, как они были убеждены, спустились с неба. Иероглифический текст сообщает, что пунтийский властитель был обложен данью и стал подданным египетской царицы. В качестве дани с подчиненных народов египтяне брали деревья, из которых получали благовонные вещества (при перевозке деревья заворачивали с корнями и землей в мокрую материю), слоновую кость, оправленную в золото, домашний скот и обезьян. В тексте упоминаются и другие виды дани: ароматическая смола, борзые собаки, шкуры леопардов, а также "туземные жители вместе со своими детьми".

Финикийцы, подобно жителям Египта, широко развитую морскую торговлю сочетали с пиратским промыслом. На острове Сицилия, а также на африканском и испанском побережьях они создавали многочисленные базы, откуда предпринимали торговые походы и совершали разбойничьи набеги. Через Красное море финикийцы достигли Индии, по поручению египетского фараона Нехо обогнули Африку, открыли Канарские острова, поселились в Марокко. Из Испании они привозили серебро, с Британских островов — олово, с берегов Балтийского моря — янтарь. Огромной славой и популярностью пользовался финикийский пурпур, который добывался из раковин моллюсков, водившихся у побережья Финикии. Когда в этих местах источники пурпура иссякли, финикийцы стали привозить пурпур из Вавилонии и других мест. В обмен на раковины финикийские купцы охотнее всего брали золото, слоновую кость и рабов, как черных, так и белых: наряду с торговлей и разбоем финикийцы занимались охотой на людей. Для поимки будущих рабов они применяли весьма хитроумный способ. Разложив украшения и яркие ткани, они сначала выманивали на берег, а потом завлекали на корабли женщин и девушек. Заполучив на борт свою добычу, они снимались с якоря и выходили в открытое море, уничтожив предварительно или оттолкнув от берега туземные лодки.

Гомер в "Одиссее" неоднократно упоминает о действиях морских разбойников. Так, например, он рассказывает, как команда одного финикийского судна высадилась на острове Сира, чтобы торговать с местным населением. Финикийцам удалось завоевать расположение рабыни, которая была родом из финикийского города Сидона. Когда купцы согласились взять ее домой, пленница пообещала соответствующее вознаграждение и сказала:

О том, что в этот период охота на людей была широко развита, свидетельствовала также сделанная эллинами надпись на скале, стоящей на побережье: "Ночью к нам пришли пираты и увели с собой молодых девушек, женщин и других людей, рабов и свободных, всего более тридцати человек. Они отвязали наши суда, сели на корабль и уплыли на нем вместе со своими пленными и захваченной добычей".

Первые столкновения между греками и финикийцами, относятся приблизительно к началу первого тысячелетия до н. э. С этого времени греки вступают в спор с финикийцами за право господствовать на море и побережье. Морской разбой считался у эллинов вполне честным предприятием и к тому же очень доходным. Гомер в героической эпопее создает яркую картину мореплавания той эпохи. Описываемые им корабли не являются ни военными, ни торговыми, но они отлично приспособлены для морского разбоя и грабежа прибрежных территорий. Это были суда, приводимые в движение пятьюдесятью гребцами (по 25 человек с каждого борта). При попутном ветре ставился еще и парус. Если плавание прерывалось, корабль вытаскивался на берег.

В "Одиссее" Гомер воспевает десятилетние скитания Одиссея после сражения за Трою. Экспедиция в Трою, в которой, согласно легенде, участвовало более тысячи кораблей и 100 тысяч человек, так же как и путешествие Одиссея, относится к области преданий. Однако Троя существовала в действительности. Это был город у входа в пролив Дарданеллы. Город взимал пошлину за проход через пролив. Разбой на побережье и угон невольников, совершаемые тогдашними мореплавателями, поэт описывает как нечто совершенно естественное. Так, Парис, сын троянского царя, нападает на своих кораблях на город Сидон и похищает искусных прях.

Еще один пример — Гомер повествует от имени Одиссея:

В другом месте "Одиссеи" говорится:

В сказании об аргонавтах, где переплелись многие морские легенды, тоже дается описание путешествия по морю, во время которого Ясон и его спутники не упускали возможности грабить население прибрежных городов. Пользуясь правом сильного, аргонавты похищают царскую дочь и убивают царского сына. Главной же целью их путешествия были поиски золота, как говорится в предании, "золотого руна".

Многие греческие мореходы пересекали море в западном направлении, чтобы открыть новые земли. Так, ими была заселена Сицилия и основана цепочка портовых городов-колоний на побережьях современных Италии, Франции, Испании. Согласно свидетельству греческого историка Геродота, во время страшного голода, разразившегося в Лидии (Малая Азия), царь отправил в море своего сына Тиррена с половиной своих подданных попытать пиратского счастья. Тиррены, как стали называть спутников царского сына в честь их предводителя, закрепились на западном побережье Италии и превратили часть Средиземного моря между Италией, Эльбой, Сицилией и Сардинией в район своего государства, названный с тех пор Тирренским морем. Жертвами тирренов становились здесь не только отдельные суда, но и целые флоты.

Последними в западную часть Средиземного мору пришли в VI веке до н. э. фокейцы, теснимые персами ее своей территории. Они основали здесь колонию Массалию (Марсель) — опорный пункт торговли янтарем и оловом. Фокейцы также занимались пиратством. В 536 году до н. э. у берегов Корсики состоялось морское сражение, в котором 60 фокейских пиратских кораблей вынуждены были принять бой с превосходящими силами этрусков и карфагенян. Фокейский флот был разбит, 40 кораблей попали в руки противника. Команды захваченных судов были публично казнены (их забросали камнями). Но разбойничьи налеты и после этого не прекратились. Фокейцы, этруски и карфагеняне продолжали заниматься пиратским промыслом.

История сохранила сведения о некоторых греческих пиратах. Так, Поликрат (VI в. до н. э.) объединил под своим командованием пиратский флот в количестве 100 кораблей, что обеспечило ему безраздельное господство в Эгейском море и на побережье Малой Азии. Правда, сделавшись властителем острова Самоса, он перестал непосредственно заниматься пиратством, однако требовал дани от каждого корабля, проходящего через воды, контролируемые его флотом. Однажды он захватил даже правительственный корабль, на котором находились богатые подарки египетского фараона Амасиса лидийскому царю Крезу.

С усилением могущества городов-государств Греции и появлением у Афин военного флота, который использовали в борьбе не только против персов[19], но и против морских разбойников, пиратство несколько ослабло, и тогда наступил расцвет торговли на море. Афины объединили города по обоим берегам Эгейского моря в единый морской союз. Афинский порт Пирей в V—IV веках до н. э. превратился в центр товарообмена и тем самым стал притягательным объектом для морских разбойников.

Морской союз обеспечивал торговым греческим кораблям свободу плавания и вел активную борьбу с пиратством на греческих островах и ионийском побережье. Этот сравнительно спокойный период мирной торговли не был, однако, длительным. В результате поражения, понесенного в Пелопоннесской войне (431—404 гг. до н. э.), Афины утратили свое морское могущество, и тогда вновь усилился разбой на море. После окончания войны, которая длилась 27 лет, большое количество занятых ранее в битвах воинов и моряков оказалось без дела. Они-то и пополнили ряды морских разбойников. Пираты напали даже на Пирей. Они нагрузили свои корабли товарами и людьми, ограбили ростовщиков и беспрепятственно ушли в море.

В эпоху Александра Македонского его адмиралы Гегелох и Амфотер с переменным успехом вели борьбу против пиратов. После смерти Александра в 323 году до н. э. пиратские флоты стали появляться вновь.

В результате борьбы за раздел огромной империи социальные столкновения, возникавшие и до этого в эллинистических городах, стали еще более острыми. Возвращались из походов солдаты и матросы, как правило, люди неимущие. Так как Рим, начавший в III веке до н. э. борьбу за гегемонию в западной части Средиземного моря, стал активно вмешиваться во внутренние дела Греции, социальный и политический протест низов превратился в борьбу против римского господства. Многие греческие города были опустошены, а жители их истреблены почти поголовно. Оставшиеся в живых охотно шли к пиратам, которые всеми средствами, на суше и на море, яростно сопротивлялись росту римского владычества и влияния.

Часть пиратов занялась работорговлей. В ту эпоху остров Делос в Эгейском море превратился в крупнейший невольничий рынок Европы; сохранились исторические данные о том, что пираты ежедневно предлагали здесь на продажу тысячи невольников. В 69 году до н. э. в ходе борьбы, которую вели между собой пираты, Делос был так основательно опустошен, что потерял свое былое значение.