Пирс для влюбленных

Пирс для влюбленных

П а р о м щ и к.

М а р и я.

Т а н я.

П е т я.

В а л е н т и н.

Ж е н щ и н а.

Это просто речной дебаркадер. На нем неяркий фонарь на столбе, возле фонаря садовая скамейка. Направо видна дверь в домик паромщика, а там, где кончается стенка дебаркадера, предполагается пришвартованный паром. Паромщик упрямо называет дебаркадер пирсом. Дело к вечеру, сгущаются сумерки, горит фонарь. Его свет временами может быть ярче, временами слабее. На скамейке сидят старый п а р о м щ и к и М а р и я. Ей лет тридцать, она в толстом свитере, куртке и брюках, возле нее стоит туго набитый рюкзак. Мария нервна, порывиста, подвижна. Это человек в дороге, который задержался на минуту.

П а р о м щ и к. А ты, Мария, вышла замуж?

М а р и я (смеется). Значит, так: соседи спрашивали, подружки спрашивали, директора своей школы встретила — спросила, в райком зашла — поинтересовались. И ты, дед!

П а р о м щ и к. Вот-вот, скаль зубы-то. Конечно, если вышла. А не вышла — улыбки твои вид только, да и все.

М а р и я. Поезжай, дед, скорее на ту сторону и привези моего профессора.

П а р о м щ и к. «Поезжа-ай»! Ты мне не расписание. Паром — путь сообщения. Пути сообщения все по расписанию.

М а р и я (рассердившись). А ну-ка, покажи расписание.

П а р о м щ и к. Ого. Инспектор. Заучилась в своей аспирантуре. А Валька тебе ручкой «адью» сделал.

М а р и я (кивает). Правильно.

П а р о м щ и к. А вот и правильно. Потому что парень положительный, на должность в конторе вышел, все как полагается.

М а р и я (кивает). Правильно.

П а р о м щ и к. Я тебе и лучше еще рассчитаю: твоя мамка с тятькой сюда ходила целоваться, еще как пирс дощатый был. Значит, это год двадцать восьмой. Значит, сколько же?

М а р и я. Ну, дед, если ты сам расписание составлял, не знаю, как тебя люди не утопили еще. Считать не умеешь.

П а р о м щ и к. Не распоряжайся в государственном деле. Государство меня на этот пост поставило. И не сняло до сих пор. А директоров разных у нас в городе вон уже сколько полетело. Директор универмага полетел, директор гвоздильного полетел! Не соответствуют!

М а р и я (покоряясь). Правильно.

П а р о м щ и к. А как мамка твоя тятьку с этого пирса на фронт провожала, ты уже в косичках да в галстуке пионерском была. Лет тебе тридцать, Мария, не меньше. Если ты в девках еще, то смеяться уже черед пришел другим.

М а р и я. Черед пришел на тот берег отправляться, дед. Профессор там ждет, понимаешь? Профессор!

П а р о м щ и к. «Профессор»!.. Испугала. Что он мне, начальство?

М а р и я. Нет, не начальство. Он ученый. Профессор. Ты как, дед, профессоров не возишь? Только начальство?

П а р о м щ и к. Чего-о? Я людей вожу! По расписанию! Хоть начальство, хоть профессор — по расписанию! Про-фес-сор! Если профессор, так и расписания не может обождать?

М а р и я. Не может. Катер за нами вот-вот подойдет. Профессор и так на сутки задержался, телеграмму дал, что приедет прямо к катеру. Ну, непонятно?

П а р о м щ и к (покивав головой). Ты замуж-то вышла или нет?

Т а н я (вбегает). Дедушка… ой, задохнулась… Что же это… опоздала?

П а р о м щ и к (Марии). Вот, погляди. Задохнулась даже. (Тане.) Не ходил я еще.

Т а н я. Как же?

П а р о м щ и к. По расписанию.

Т а н я. А-а. (Вынимает зеркальце из кармана жакетика, оглядывает свою прическу.)

П а р о м щ и к. Что ж, значит, сегодня?

Т а н я. На почту звонил. Райка прибежала, сказала.

П а р о м щ и к. А свадьба-то когда?

Т а н я. Да ну, дедушка, вы уж скажете тоже.

П а р о м щ и к. Я тут, милая моя, на этом пирсе столько лет сижу, сколько тебе и на белый свет глядеть не пришлось. Все тут у меня были. Под наблюдением. Как на пирс ходить начнут — значит, дело ясное. Свадьба.

Т а н я. Дедушка, миленький, уже пора… по расписанию!

П а р о м щ и к. Расписание я один знать могу.

Т а н я. Ой, дедушка, так вы же и знаете, что пора!

П а р о м щ и к. Паром — имущество государственное, нельзя его туда-сюда гонять.

М а р и я. Паром, дед, для того и существует, чтобы туда-сюда.

П а р о м щ и к (взвиваясь). Ишь ты! Так бы тебе все растратить да размахать, как сама размахалась! То тебе в аспирантуру, то тебе в эту… мерзлоту! Сидела бы на месте — давно бы в Валькином-то доме хозяйкой ты была, а не другая!

М а р и я. А я, дед, на хозяйство побольше разлетелась.

П а р о м щ и к. Летай, летай! А паром пусть постоит. Целее будет.

М а р и я. Не удержится, дед, твое расписание. Жизнь заставит твой паром все скорее и скорее циркулировать.

Таня делает Марии предостерегающие знаки.

П а р о м щ и к. Паром без меня циркулировать не может.

Т а н я (быстро). Ой, дедушка, уж конечно, дедушка. Вот вы не едете и не едете. А как по расписанию будет пора, так сразу и поедете.

П а р о м щ и к. Ишь, медовушка. Ты уж свое дело знаешь. С тобой-то хлопот не будет. Как с Евдокимихой… Соседи, кажись, с вами?

Т а н я. В школе в одном классе учились.

П а р о м щ и к. Да нет, с мамашей ее. Все тоже ходили сюда на пирс, все как полагается. А парень-то возьми да и упрись. Молодой, мол, еще, а что на пирс ходил — это так просто. Ну, я тут уж как свидетель и выступил. Нет, говорю, на пирс так просто не ходят. Нет у нас правила такого. Я сам со своей старухой, царство ей небесное, тоже на пирс ходил. Тогда еще мостки просто были, бабы тут спозаранку белье стирали.

Т а н я (скрывая нетерпение). Значит, так и поженились Евдокимовы?

П а р о м щ и к (солидно). Сама видишь.

М а р и я. Ну а как он ее поколачивать стал, так ты уже, дед, в свидетелях не ходил?

П а р о м щ и к. Видать, ты, Мария, замуж не вышла. Злая ты бабенка.

М а р и я. Злая, дед, жизнь, когда человек думает, что ему где-то дорожку перегородили. Пусть ошибается, пусть что-то потеряет, но паром должен циркулировать.

П а р о м щ и к. А?

Пауза.

Т а н я (заискивающе). Дедушка, миленький…

М а р и я (другим голосом). Вот, слышишь, как она тебе, говорит? Это потому, что ты, ты, дед, этот паром двигаешь.

П а р о м щ и к. Ну я… так ведь я, конечно. (Встает.) По расписанию положено, вот и двигаю. (Уходит.)

Т а н я. Ой, спасибо вам. Он уж такой упрямый, уж такой упрямый. Еще днем, когда людей много… а вечером совсем работать не хочет.

М а р и я. Ничего, привезет сейчас вашего парня.

Т а н я (подходит к Марии). А я вас помню, вы меня, наверное, нет. Вы в десятом учились, а я в первом.

М а р и я (думая о чем-то своем). В первом классе все девочки кажутся одинаковыми.

Т а н я. А вы были самая красивая в десятом.

М а р и я. А?.. Возможно.

Т а н я. Скажите, а сейчас вы кто?

М а р и я (быстро оборачивается к ней). Вы спрашиваете, кто я?

Т а н я. Извините… Я слышала, в аспирантуре вы учились. Теперь вы кто?

М а р и я (после паузы). Как вас зовут?

Т а н я. Таня.

М а р и я. Танечка, моя специальность смешно называется. Я — мерзлотовед.

Т а н я. Ме-мерзлотовед?

М а р и я. Да. Мы занимаемся почвами вечной мерзлоты. (Очень тепло.) Видишь, какие бывают специальности.

Т а н я. Но там же… холодно, никого нет…

М а р и я. Конечно, сначала холодно и никого нет. Но появляются люди — и возникает жизнь. Видишь ли, Таня, нам совсем неплохо в наших теплых домах, и все же мы с интересом поглядываем на другие планеты. У человека всегда чешутся руки. Ему хочется делать и делать что-то новое.

Т а н я. Ох…

М а р и я (вглядываясь). Что-то там застрял наш дед.

Т а н я. А вы… вы не боитесь так… одна?

М а р и я. Я не одна.

Пауза.

Т а н я. Вы что же… ждете тоже кого?

М а р и я. Да.

Т а н я (осторожно). В гости?

М а р и я. Нет. Я жду одного ученого, профессора. Я выехала немного раньше, чтобы побывать здесь у родных. А дальше мы поедем вместе.

Т а н я. Профессора! Ой, как интересно! Значит, он старый, а тоже не боится.

М а р и я. Не все профессора старые.

Т а н я (всплескивая руками). Молодой! И профессор!

М а р и я (мягко). Не знаю. Мы незнакомы, к сожалению. Я читала его статьи. Очень толковые.

Т а н я. Ой, как интересно! А мой-то, мой все лесоруб да и лесоруб.

М а р и я. Трудная профессия. Но — красивая. Зеленая, снежная, пахучая.

Т а н я. Зе-зеленая? Это как же?

М а р и я. Люблю лес, Таня.

Т а н я. Так он же его рубит! И все.

М а р и я. Рубка лесу не вредит. Только рубить нужно с головой и с душой. Чтобы молодняк поднимался. Знаешь, Танечка, рубить лес должны только очень добрые и мудрые люди.

Т а н я (воспрянув духом, с хвастливой ноткой). А он бригадир. Лесной техникум кончил.

М а р и я. Ну вот видишь.

Т а н я. Ему даже Валентин Иванович, наш начальник конторы, обещал…

М а р и я (резко). Кажется, едут? Тихо!

Т а н я (шепотом). Он с моим Петькой всегда советуется…

М а р и я. Тихо!

Т а н я (совсем тихо, но не в силах остановиться). Говорит, ты — моя правая рука…

М а р и я (встает). Совсем темно, прямо не видно ничего.

Т а н я (идет за ней). Петьке уже обещал: в город переедет, квартиру дадут…

М а р и я (громко). Ну вот и приехали. (Вдруг делает шаг назад, чуть не наткнувшись на Таню.)

Слышатся голоса, и входят В а л е н т и н, П е т я и п а р о м щ и к.

В а л е н т и н (он в шляпе, сапогах и плаще, в руках портфель). Ну, Петя, тут, кажется, целая делега… Маша!

П а р о м щ и к (бочком высовываясь вперед). А вот тебе, Валька, и мой сюрприз. (Указывает на Марию.)

Т а н я (с достоинством). С приездом, Петя.

П е т я (тоже очень великосветски). А, Таня. Приятное совпадение.

Т а н я. Да вот, проходила мимо.

П е т я (перекладывая чемоданчик из руки в руку). Если ты в город, можем пойти вместе.

В а л е н т и н (оборачиваясь к нему). Петя, захвати мой портфель, забрось по дороге. Все руки оттянул.

П е т я. Можно. (Берет портфель.) Так я пойду.

В а л е н т и н. Гуляй. Завтра приедешь в контору — все оформим.

П е т я (кивнув паромщику и Марии, повернулся к Тане). Пойдем?

Т а н я (смотрит то на чемоданчик, то на портфель, которыми заняты обе руки Пети). Можем пойти. Рядком. (Церемонно кивает остающимся и уходит.)

П е т я уходит вслед за ней.

В а л е н т и н (Марии, очень душевно, с приветливой радостью). Ну что за встреча! В отпуск к нам?

М а р и я (хмуро). Проездом. (Паромщику.) Что ж, больше никого?

П а р о м щ и к (едко). Нету. И в песке поискал, не завалялся ли где твой профессор.

В а л е н т и н (Марии, радушно). Ну как жизнь? Вышла замуж?

М а р и я (глядя ему прямо в глаза). Вышла.

Паромщик прислушивается.

В а л е н т и н. Да ну… За кого?

М а р и я. За профессора.

В а л е н т и н. Вот это новость! А как фамилия?

М а р и я (не опуская глаз). Фамилия… Макарчик.

В а л е н т и н. Я что-то такое слышал. Поздравляю! Вот весь город-то небось трясется!

М а р и я (спокойно). Я уже обнаружила, что в нашем городе это самая актуальная проблема.

П а р о м щ и к (крутя головой). Пхи! Ездит, в аспирантуре обучается, голову морочит своими разговорами. Другие люди здесь у меня, на пирсе, как на ладони. Значит, этого профессора ты и ждешь? Сказала бы по-прямому: мужа. А то объясняет, гордится!

В а л е н т и н. Дед, будь другом, заберись-ка к себе, звякни там по телефону моим, что скоро буду.

П а р о м щ и к. Это могу. (Грозя Валентину пальцем.) Ох, Валька, хитер ты. Известно: с пирса скоро не приходят!

В а л е н т и н (сердечно смеясь). Дед, сделай милость, называй меня — Валентин Иванович. При людях хотя бы.

П а р о м щ и к. Я, Валентин Иванович, еще из памяти не выжил. Всех помню, кто на пирс сюда ходил, Валентин Иванович. Этот пирс — для молодых да для влюбленных, Валентин Иванович, а они все у меня по именам. Вот оно как, Валька. Но скажу, как желаешь: Валентин Иванович.

В а л е н т и н (примирительно). Ладно, ладно, дед. Пойми: положение обязывает. При Петьке хотя бы воздержался.

П а р о м щ и к. А, при Петьке… Значит, в контору его забираешь?

В а л е н т и н. Уже забрал. Пусть обоснуется парень, женится.

П а р о м щ и к. Вот это разговор.

М а р и я (паромщику, нервно). Дед, когда у тебя следующий рейс? Разумеется, по расписанию.

П а р о м щ и к (упрямо). Да. По расписанию. Видишь, дела у меня есть. (С удовольствием.) Сам начальник конторы Валентин Иванович поручение сделал. (Входит в свой домик.)

В а л е н т и н. А ну-ка, покажись, Маша, как ты выглядишь на замужнем положении?

М а р и я (пожимая плечами). Разве от замужнего положения люди меняются?

В а л е н т и н. Женщины — безусловно.

М а р и я. Становятся от этого умнее, глубже, добрее?

В а л е н т и н. Да просто меняются.

М а р и я. Ты имеешь в виду — в глазах окружающих?

В а л е н т и н (скрывая раздражение). А ты что-то не изменилась.

М а р и я. Меняться не входит в мои планы. Я бы хотела просто умнеть и добреть. Сама по себе.

В а л е н т и н. Ну и как? Удается?

М а р и я. А это я могу проверить только на окружающих.

В а л е н т и н. Когда мы разговаривали с тобой в последний раз, пять лет назад, ты плакала и упрекала меня…

М а р и я. Плакала? Не может быть.

В а л е н т и н. Да, и упрекала.

М а р и я. Ты не помнишь за что?

В а л е н т и н. За то, что я тебя не дождался.

М а р и я. Не совсем так.

В а л е н т и н. Но теперь-то все в порядке — ты тоже вышла замуж.

М а р и я. Для меня самое главное, что я стала кандидатом наук. Я! Лично я!

В а л е н т и н. Вот видишь, как тебе повезло.

М а р и я (опускается на скамейку, спокойно). Возможно. Ведь я за этим и ездила в аспирантуру. (Устало.) Ты что, посетил свои владения?

В а л е н т и н. Точно. (Улыбнувшись.) Знаешь, месяцами сижу в конторе и вот как раз на эти два дня выехал. (Взглянув на рюкзак.) Кажется, чуть-чуть не разминулись?

М а р и я. Разминулись.

В а л е н т и н (как бы не слыша). В Москву возвращаешься или как?

М а р и я. Или как.

В а л е н т и н. А когда в Москву?

М а р и я. Разве что случится командировка.

В а л е н т и н. На постоянно?!

М а р и я. В Москве нет почв вечной мерзлоты.

В а л е н т и н. Я когда-то тебе советовал…

М а р и я. Твои советы были чересчур деловыми.

В а л е н т и н (терпеливо). Машка, чудачка, ну сама подумай, о чем нам спорить. Живем, работаем, растем, как говорится, стареем… Все нормально.

М а р и я. Я видела — ты дом построил.

В а л е н т и н. Да, получил дотацию.

М а р и я. Все ненормально, Валя.

В а л е н т и н. Ты снова собираешься меня упрекать, говорить о прошлом?

М а р и я. Нет. Уж если этот разговор начался, то только о настоящем. Мне оно не нравится. Ох как не нравится, Валя.

В а л е н т и н. Маша, не ставь себя в смешное положение. Упрекать, обижаться… Да, у нас была общая молодость, но потом каждый остался сам по себе, у каждого свои дела, заботы… семья. Нужно как-то трезвее. В конце концов, мы вполне самостоятельные и… чужие люди, и по какому праву, например, я мог бы… предъявлять к тебе какие-то требования…

М а р и я. Ах вот как!

В а л е н т и н (мягко). Нас было тридцать человек в классе, и если бы теперь каждый из них…

М а р и я. Но со мной ты ходил на пирс!

Пауза.

В а л е н т и н (осторожно превращая все в шутку). Ты прямо как дед…

М а р и я (откидываясь на спинку скамейки). Отвратительный, упрямый старикашка. Этакий цербер любви.

В а л е н т и н (облегченно). Ну вот видишь.

М а р и я. Вижу, что ты пополнел.

В а л е н т и н. А?

М а р и я. У тебя бархатистые нотки в голосе.

В а л е н т и н. Да ну?

М а р и я. «Начальник конторы принимает по понедельникам и пятницам»…

В а л е н т и н. Ты заходила?

М а р и я. Нет.

В а л е н т и н. Ты себе представить не можешь, как я доволен, что у тебя там все в порядке.

М а р и я. Только у меня другой порядок, Валя.

В а л е н т и н. У тебя просто другая специальность.

М а р и я. Я видела твою жену. В халате и шлепанцах.

В а л е н т и н (встает). Маша, я хотел, чтобы мы с тобой поговорили наконец как люди. Мне уже надоела вся эта волынка. Пять лет твоя мать смотрит на меня с упреком. Каждый раз, когда ты приезжаешь, я боюсь встретить тебя на улице. Запомни: я ничего ужасного не сделал. Живу нормально, порядочно. Когда ты уезжала, ты сама сказала, что всякое может случиться и что ты…

М а р и я (быстро поднимаясь со скамейки). Погоди, Валя, ты плащ измазал. (Наклоняется, трет полу его плаща.) Ух как пахнет… смола. Золотистая… Только потом, если налипнет пыль, будет черное пятно. (Смотрит на него снизу вверх.) Конечно, всякое может случиться… Валечка, важно только, чтобы мы никогда, никогда не стыдились взглянуть в глаза друг другу… (Кладет руку ему на плечо.) И если придет другая любовь, напиши… сразу напиши…

В а л е н т и н (замерев). Я не написал, потому что…

М а р и я (ласково). И это было первое маленькое отступление…

В а л е н т и н. Я хотел сказать тебе на словах…

М а р и я. И сказал, что был вынужден… вынужден! Это было второе отступление, уже побольше…

В а л е н т и н. Маша…

М а р и я. Посмотри на меня… здесь такой темный фонарь… но на этом пирсе никто не нуждается в его свете… Здесь часто загораются совсем другие, совсем другие огни… С этого пирса начинаются дороги, и начинающие люди учатся не отступать сначала в любви, а потом и в чем-то другом…

В а л е н т и н. Погоди, Маша…

М а р и я. Нет, некогда, некогда, Валя!

Входит ж е н щ и н а. Она средних лет, в плотно застегнутой кожаной куртке, за плечами рюкзак, в брюках и тяжелых ботинках. Увидев Валентина и Марию, деликатно останавливается, ставит рюкзак на землю и садится на него.

В а л е н т и н. Кто-то там… смотрит на нас.

М а р и я. Пусть, пусть! Ведь я…

В а л е н т и н (отступая от нее, трезво). Ну, Маша, нельзя же так.

М а р и я (гневно). Нельзя? Нет, нужно! Почему ты отдал свой портфель Пете?

В а л е н т и н. Что?

М а р и я. Почему ты отдал свой портфель Пете?

В а л е н т и н. Я ему доверяю!

М а р и я. Доверяешь выполнять за тебя какую-то работу?

В а л е н т и н (сорвавшись). Что за намеки! Мы разошлись с тобой давно, слышишь, и перестань за мной наблюдать!

М а р и я. Ведь у Пети такое же образование, как у тебя, и ты старше всего на пять лет. Разница только в том, что ты его начальник.

В а л е н т и н. Смотришь мой дом, ходишь в контору! Что тебе еще надо от меня? У тебя есть муж, этот, профессор Макарчик! И успокойся!

М а р и я (отчаянно). При чем тут муж?

П а р о м щ и к (быстро входит). Что? Что? Чего это вы тут?

В а л е н т и н (беря себя в руки). Ну, Маша, вот и ладно, все нормально.

М а р и я. Да, если мой муж, как я установила, самая актуальная проблема в этом городе.

П а р о м щ и к (ехидно). Еще проверим, какой это муж. Раз не приехал по расписанию. (Валентину.) Вот, Валька… (запнулся, увидев женщину), Иванович, Валентин, значит, Иванович, твоя-то на месте ждет. Спрашивала все: а где, а что? Беспокоится.

В а л е н т и н. Надо идти. (Маше, неловко.) Ну так что же, Маша…

М а р и я (остро). А почему ты ей не скажешь, чтобы она сняла шлепанцы, надела туфли и пришла на пирс?

П а р о м щ и к (в восторге). Пхи! Чего это замужним бабенкам на пирс бегать?

В а л е н т и н (изо всех сил пытаясь заключить мир). Всего тебе желаю хорошего, а твоей матери если понадобятся дрова или что — пусть ко мне обратится.

М а р и я. В приемные часы.

В а л е н т и н (с вынужденной радушностью). Зачем? Просто по-соседски. (Уходит.)

П а р о м щ и к (Марии). В аспирантуру ездила, а хорошим манерам вот у него, Валентина, значит, Ивановича, поучилась бы.

М а р и я (сердито). Давай, дед, осуществляй распятие. Скорее!

П а р о м щ и к. Да ты что здесь раскомандовалась?!

Ж е н щ и н а (встает, подходит к Марии). Простите, насколько я поняла… Мария Тимофеевна?

М а р и я. Да… (Вдруг испуганно.) Вы… (Оглядывается на деда.)

Ж е н щ и н а (понижая голос). Неожиданно шла обкомовская машина, и меня довезли по окружной, через мост. Простите за опоздание.

М а р и я (с трудом). Здесь… я…

Ж е н щ и н а (паромщику). Будьте добры, скажите мне ваше имя-отчество.

П а р о м щ и к (испуганно). Я?! Да дед я!

Ж е н щ и н а (улыбаясь). Мне как-то неловко вас так называть. Сама уже седая.

П а р о м щ и к (очень громко). А как же, есть это… имя-отчество, есть! Парфен Парфеныч! Правильно! Парфен Парфеныч я!..

Ж е н щ и н а. Парфен Парфеныч, у вас не найдется кружечки воды?

П а р о м щ и к. Есть! А как же! Чтобы у меня, у Парфен Парфеныча, значит… (Убегает.)

Ж е н щ и н а. Мария Тимофеевна, у вас есть несколько минут, чтобы как следует меня рассмотреть?

М а р и я. Обязательно сразу?

Ж е н щ и н а. Обязательно. Я вас уже рассмотрела. Полгода мы будем вместе работать. А я очень верю в первое впечатление.

М а р и я (взглянув на нее). Я лезу на стенку, когда чувствую себя бессильной.

Ж е н щ и н а. Ах, Мария Тимофеевна, ведь вы же ученый, вы-то должны знать, как медленно и трудно достигается даже самое малое.

М а р и я. Я бы хотела поплакать.

Ж е н щ и н а. Давайте. Только быстро. (Достает из кармана клетчатый мужской носовой платок.) Надо?

М а р и я. У меня есть.

Мария и женщина смотрят друг на друга и вдруг медленно, слабо улыбаются.

Ж е н щ и н а. Ну и ну. Что мне с вами делать? Вы везде разыскиваете вечную мерзлоту.

М а р и я. Я совсем не умею себя вести.

Ж е н щ и н а (деловито). Вы будете плакать?

М а р и я. Уже не успею. Дед сейчас вернется.

Ж е н щ и н а. Видите, я вас предупреждала.

М а р и я (вдруг громко, радостно). Замечательно! Ну как это замечательно, что именно вы — профессор Макарчик!

П а р о м щ и к вбегает с чайником и кружкой и, услышав слова Марии, останавливается.

Ж е н щ и н а. Парфен Парфеныч, ну что же вы, целый чайник! Я только глоточек хотела, горло промочить.

П а р о м щ и к (приходя в себя). Ну вы и промочите. (Хитро, наливая в кружку.) Попробуйте, попробуйте!

Ж е н щ и н а (пьет). Ох ты! Да это квас!

П а р о м щ и к. Своя, значит, фирма. У меня, у Парфен Парфеныча!

Ж е н щ и н а. Правильно, что принесли целый чайник. Целый чайник и выпью. Вот это квасок!

П а р о м щ и к (наливает). Первый — манит, второй — голову кружит, третий — с ног валит.

Ж е н щ и н а (пьет). Я остановлюсь на том, что голову кружит. Спасибо, Парфен Парфеныч. Вот это фирма!

П а р о м щ и к (торжественно). Теперь дозвольте мне вам один вопрос задать.

М а р и я (беспокойно). Дед, тебе мало своих? Совсем совесть потерял — человек в дороге, мимоходом, а ты и на него наседаешь.

П а р о м щ и к (резко оборачиваясь к ней). Ты там, Мария, тихо сиди! Выучилась, понимаешь, в аспирантуре, так целый вечер мне тут огород городишь! Беспорядок мне на пирсе делаешь! Сроду пирс таких разговоров не слыхал, какие ты тут сегодня наговорила!

Ж е н щ и н а (мягко). Парфен Парфеныч, сейчас подойдет катер за нами. Так что задавайте ваш вопрос, и я вам постараюсь ответить.

П а р о м щ и к (утихая). Расписание ей не подходит!.. Замужних баб велит на пирс таскать, а этот пирс для кого? Для влюбленных. Какая есть традиция, такая есть…

М а р и я. А за…

Ж е н щ и н а (перебивая). Как вы сказали? Пирс для влюбленных? А почему пирс? Пирс ведь бывает только на море.

П а р о м щ и к. Правильно. Как я на флоте служил — это еще в империалистическую, значит, было, — насмотрелся разных пирсов. Корабли от них отваливали в далекие плаванья. Ну и с нашего пирса тоже не близкие дорожки ведут. Для молодежи, выходит, самое главное место в нашем-то городе. Инженер один, который строил, говорил, мол, дебаркад… дебаркад… тьфу… Поэтому пирс.

Ж е н щ и н а (улыбается). Для влюбленных… Ну хорошо. Так какой у вас вопрос?

П а р о м щ и к (осторожно). Поскольку вы этак выразились — седая, мол, то и прочее… Так вот как с этим делом обстоит… вы, значит… замужняя?

Мария начинает беззвучно трястись от смеха.

Ж е н щ и н а (строго). Парфен Парфеныч, это для меня самый грустный вопрос. Видите ли, большую часть своей жизни я провожу на севере. Мой муж — ботаник, работает в Крыму, в Никитском саду. И у нас нет с ним другого выхода, как жить почти всегда в разлуке.

П а р о м щ и к. Ах ты, господи… Так что же… (Вдруг.) Нужно эту вечную мерзлоту прогреть. Чтобы сажать на ней можно было разные там… ботанические растения.

Ж е н щ и н а (взглянув на него, тепло). Это очень важно — то, что вы сейчас сказали!

Слышно, как к дебаркадеру подходит катер. Голоса. Гудок.

(Продолжает медленно, веско.) Вы очень мудро сказали: прогреть. Вот примерно за этим мы с Марией Тимофеевной и отправляемся туда.

Снова гудок катера. Мария встает, берет рюкзак. Паромщик неподвижно смотрит на женщину.

А ведь вы могли бы сказать: бросьте это дело и отправляйтесь к мужу, в Крым. (Протягивает ему руку.) До свидания, Парфен Парфеныч. Спасибо.

Паромщик осторожно пожимает ее руку. М а р и я, забрав рюкзак, идет к катеру. П а р о м щ и к быстро подхватывает рюкзак женщины и идет вслед за Марией. Ж е н щ и н а, улыбнувшись и покачав головой, уходит за ними. Слышно, как катер отчаливает.

Тишина. Затем возвращается п а р о м щ и к. Вбегает Т а н я, за ней входит П е т я.

Т а н я. Ох, дедушка, успели!

П а р о м щ и к. А? Куда успели?

Т а н я. На паром. На ту сторону.

П а р о м щ и к. Не будет парома. Расписание все вышло.

Т а н я (указывая на Петю). Дедушка, миленький, свезите его.

П е т я (с достоинством). Я могу и завтра.

Т а н я. Сегодня! Сегодня! Сегодня! Сегодня!

П а р о м щ и к (с интересом). Забыл? Паспорт?

Т а н я. Хуже! Хуже! Хуже!

П а р о м щ и к. А чего ж такое хуже может быть, без чего регистрироваться нельзя?

П е т я (сурово). О регистрации и речи не было.

П а р о м щ и к. А, так вот оно как повернулось? (Выпрямляется.) Так я тебе новое заявление делаю, официально. На пирс ходил? Ходил. Значит, пожалуйте регистрироваться. В свидетели выйду! И не будет парома!

Т а н я. Дедушка, миленький, да отвезите вы его! Отвезите! Сейчас прямо, да поскорее! Не в регистрации тут совсем дело!

П а р о м щ и к (твердо). Ничего, бедная душа, не рвись. Есть кому за тебя вступиться.

П е т я. Слышь, дед, за нее вступаться не надо. Требует она, чтобы я к себе в бригаду вернулся.

П а р о м щ и к. А?!

П е т я. А я могу и завтра.

Т а н я. Сегодня! Сегодня! Сегодня!

П а р о м щ и к. Сегодня расписания нет! (Садится на скамейку и закидывает ногу на ногу.)

Т а н я (подходит к Пете). Ты завтра в контору пойдешь…

П а р о м щ и к. И пойдет. Повышение, значит, ему вышло. От самого Валентина Ивановича.

Т а н я (отчаянно). Лес должны рубить только очень добрые и мудрые люди! Это красивая профессия! Зеленая! Снежная! Пахучая!

П е т я (терпеливо). Не пойду я завтра в контору.

Т а н я. Он тебя позовет… доверит тебе отчет за него писать… портфель… портфель попросит донести…

П е т я (паромщику). На портфель этот она рассердилась. Дескать, в одной руке — чемодан, в другой — портфель, ее и под ручку-то не возьмешь.

Т а н я (бросаясь к паромщику). Дедушка, миленький. Ну и что ж, что расписание вышло! Нужно, чтобы паром… циркулировал! Дедушка, свези Петю на тот берег! Он же бригадир!

П е т я. Ничего, я могу и завтра.

Т а н я. Не отступай, Петя, не отступай! Сегодня задержишься — завтра труднее будет!

П а р о м щ и к (соображая). Что же это… девки сами теперь на новую моду перешли — свадьбу откладывают?

П е т я (сурово). О свадьбе никакой речи и не было.

Т а н я. Была! Валентин Иванович говорил! Квартиру тебе обещал! (Запнувшись, вдруг тихо.) В конторе ты ему нужен, а в лесу — всей стране!

Пауза.

П е т я. Вот дурная…

П а р о м щ и к (встает). Значит, раз о свадьбе речи не было… выходит, новый рейс придется провести. Без расписания… (Идет к парому.)

Т а н я (облегченно). Ну вот и до свидания.

П е т я (солидно). Значит, когда следующий раз приеду — как всегда.

Т а н я. Ага. Через Райку позвони.

П е т я (протягивает руку). Бывай.

Т а н я (пожимает руку). Счастливенько.

П е т я уходит. Таня делает несколько шагов за ним, вглядывается в темноту, поднимает руку, собираясь помахать на прощанье.

П е т я (вдруг вбегает). Танюшка, иди на паром!

Т а н я. Ку-куда?

П е т я. Со мной поедешь, там и свадьбу сыграем. Замуж за меня пойдешь?

Т а н я (кричит). Да ты что?

П е т я. Сама же говорила… как это… зеленое, пахучее, снежное!

Т а н я. Так об этом и речи не было! Ты же мне и предложения не делал!

П е т я. Я тебе там, там предложение сделаю! С этими… как их… с цветами! На пирс ходили? Ходили. И все честь честью.

Т а н я бросилась в сторону парома. П е т я убегает за ней. Сцена некоторое время пуста, затем осторожно входит В а л е н т и н. Смотрит на пустую скамейку, обходит место, где стоял рюкзак Марии. Потом возвращается к домику паромщика, стучит в дверь.

В а л е н т и н. Дед, а дед! (Прислушивается. Как бы услышав звуки двигающегося парома, идет к фонарю. Смотрит на часы, недоуменно пожимает плечами. Наклоняется, начинает тереть полу плаща, испачканную в смоле.) Черт… налипнет же… (Махнув рукой, садится на скамейку.)

Слышится пение приближающегося паромщика: «Эх, тачанка-д-ростовчанка, да наша гордость и краса!..»

П а р о м щ и к (появляясь). «…Все четыре колеса!»

В а л е н т и н (ласково). Это что же, дед, без расписания? Сам себя катаешь?

П а р о м щ и к (он в странном настроении). Ага. Молодость свою.

В а л е н т и н (шутит). Не жалеешь, значит, государственное имущество?

П а р о м щ и к (садится рядом с ним на скамейку). Я жалею, Валентин, значит, Иванович, самое главное имущество в государстве. Вот чего экономить да беречь надо.

В а л е н т и н (все так же, в шутливом тоне). Чего ж это?

П а р о м щ и к. А люди.

В а л е н т и н (осторожно). Значит, вез кого-то?

П а р о м щ и к. Я так думаю — придется этот новый рейс в расписание вставить. Людям, понимаешь, надо — ходят, требуют… циркулировать.

В а л е н т и н. Расписание повесь. Расписания не знают. Вот и требуют.

П а р о м щ и к (строго). А ты, Валентин, значит, Иванович, учти: государство меня на этот пост поставило. И не сняло до сих пор. Значит, знаю, как нужно действовать. И расписание тут такое объявляю: если людям надо — везу! Если по-настоящему, понимаешь, надо!

В а л е н т и н (пропуская мимо ушей). Так ты кого вез, дед?

П а р о м щ и к. Петьку!

В а л е н т и н (заинтересовавшись). Забыл что-нибудь? Чего срочно так?

П а р о м щ и к. Он решил при своем остаться. К тебе не переходить.

В а л е н т и н. Ну-у? (Пожав плечом.) Жалко. Ничего, придет. Если, конечно, другого не подыщем.

П а р о м щ и к (быстро). И Таньку с собой взял. Сказал, свадьбу там сыграют. А она-то, она-то! В кофточке, как была! Да в босоножках. И поехала! Бегом! Ну, говорю, Петька, свадьбу быстрее играй, пока у тебя комары невесту не всю съели! А он…

В а л е н т и н (перебивает). Ладно, дед, это уже неинтересно. Ты мне вот что скажи… ты ведь тут был, все видел… (Запнулся, потому что подошел к главному, но продолжает легко, маскируя заинтересованность.) Мария отправилась? Муж ее приехал? Что-то она вроде крутила, насчет мужа, а?

Пауза. Валентин в ожидании смотрит на паромщика.

П а р о м щ и к. Муж… Значит, об этом у тебя беспокойство. Ладно. Скажу. (Медленно, веско.) Муж Марии… приехал. Все, как она сказала. Профессор Макарчик. Красивый такой… седой. Квас мой пил. И мы разговаривали. Таких людей на моем пирсе не было. У этого профессора… земля под ногами теплеет!

В а л е н т и н (откидывается на спинку скамейки). Ну вот и прекрасно. Раз замуж вышла — свои заботы, хлопоты, там детишки пойдут — семья. А то все как на иголках меня заставляла жить, претензии какие-то, додумалась сегодня этим вот пирсом меня упрекнуть. Что в юности на пирс мы с ней ходили. Каково, а? Ты давай расскажи всем, что Мария замуж вышла. Ладно, дед?

П а р о м щ и к (встает). Парфен Парфеныч я буду.

Валентин смотрит на него изумленно.

Ты мне сказал, Валентином, значит, Ивановичем тебя звать, а я Парфен Парфеныч. Дед — это я так, для молодежи. А тебе какой я дед. Ты уже и сам скоро в деды выйдешь. Теперь — второй вопрос. Поднимайся-ка, Валентин Иванович. Поднимайся, поднимайся.

Валентин, ошарашенный встает.

И иди к себе в дом-то. Дом у тебя хороший, жена тебя ждет, нечего тебе напрасно на пирсе болтаться! Этот пирс, знаешь, — это пирс для влюбленных. Иди, иди, Валентин Иванович. Гуляй. (Вытягивает руку, как бы раскрывая перед Валентином невидимую дверь.)