Пирс для влюбленных

Он рядом

Д и р е к т о р.

Ж у р н а л и с т.

Л а п ш и н.

С а в и н.

Г а в р и л ы ч.

Р у ч к и н а.

Ю р а.

П е н с и о н е р.

З а в е е в.

Н и т о в а.

Я ш а.

А в т о м о б и л и с т.

Кабинет директора завода. Два кресла, низкий столик. В креслах сидят д и р е к т о р и ж у р н а л и с т.

Д и р е к т о р (взволнованно). Значит… тридцать лет назад…

Ж у р н а л и с т. Да. К сожалению, он так и не узнал.

Д и р е к т о р. А вы совершенно случайно…

Ж у р н а л и с т. Абсолютно. Я искал совсем другие материалы. И вдруг наткнулся на этот документ. Меня привлекла фраза: «За особые заслуги».

Д и р е к т о р. И вы точно установили, что заказ выполнялся на нашем заводе?

Ж у р н а л и с т. Да.

Пауза.

Д и р е к т о р. За особые заслуги?

Ж у р н а л и с т. За особые.

Д и р е к т о р. Как вы думаете, он знал, за что?

Ж у р н а л и с т. Думаю, что нет.

Д и р е к т о р. Хотя ведь награда уже не успела…

Ж у р н а л и с т. А если бы и успела?

Д и р е к т о р. Даже никогда не слышал, что завод выполнял такой заказ. Правда, я во время войны еще мальчишкой был.

Ж у р н а л и с т. Может быть, кто-нибудь из старых рабочих? Вдруг кто-то помнит Потапова? Какой он был? Как работал? Как погиб?

Д и р е к т о р. Надо подумать… Подождите… У нас есть один старейший работник. Сейчас я вас с отделом кадров свяжу… (Поднимает трубку, набирает номер.)

Из окна блочного пятиэтажного дома звучит музыка: с гнусавинкой поет музыкально-вокальный квартет. Ж и л ь ц ы дома вышли посидеть на скамеечках возле парадного. Стучит костяшками к о м п а н и я д о м и н о ш н и к о в. На одной из лавочек спит Я ш а.

Л а п ш и н. Дубль! (Стукнул костяшкой.)

С а в и н. Мимо. (Сердито.) Голова пухнет. От этого пения.

Л а п ш и н. Гаврилыч, будь другом, прикрути Юрку. Общественность просит.

Г а в р и л ы ч. Счас. Мигом. (Кладет костяшки, вылезает из-за стола, бежит к окну.)

Л а п ш и н (вдогонку). За проволоку не запнись, Гаврилыч! Я там проволоку вчерась вокруг газона натянул!

Р у ч к и н а. А вот за границей вообще не полагается никакой проволоки. Прямо трава, и все.

Л а п ш и н (с юмором). Трава?

Р у ч к и н а. Трава. И все.

Л а п ш и н. Заграничная?

Р у ч к и н а. Местная. Которая растет.

Л а п ш и н. Сама?

С а в и н (пресекая). Пусть растет.

Г а в р и л ы ч (у окна). Юрка, Юрк! Выгляни на минуточку!

Ю р а (появляется в окне). Ну?

Г а в р и л ы ч. Учишь?

Ю р а. Учу.

Г а в р и л ы ч. В какой институт?

Ю р а. Транспорта. Пятнадцать.

Г а в р и л ы ч. На место?!

Ю р а. Общественность?

Г а в р и л ы ч. Точно. Просит.

Ю р а. Каждый день. Не надоело?

Г а в р и л ы ч. У Савина голова пухнет. Ты знаешь, он инвалид, ему нельзя.

Ю р а. А мне в институт надо или нет?

Г а в р и л ы ч. Надо-надо. Раз третий год поступаешь.

Ю р а. Я без музыки не усваиваю. А с этой общественностью пять лет не поступлю.

Г а в р и л ы ч. Знаешь что? Я тебе наушники принесу. Наушники, а? Как же это мы раньше-то не догадались?

Л а п ш и н. Ты куда, Гаврилыч?

Г а в р и л ы ч (убегая). Счас! Счас!

С а в и н. Подвижной старик. Все бегает, бегает.

Р у ч к и н а. Моторный.

Л а п ш и н (с юмором). Вагон?

Р у ч к и н а. Человек. Который заводной, тот и моторный.

Л а п ш и н. Кто тебе сказал?

Р у ч к и н а. Тренер. Только про Олега. Гаврилыча-то он не знает. Я Олежке не-се-ссер подкинула. К самолету. В эту, как ее… Оклахому самолет. А он не-се-ссер дома забыл.

Л а п ш и н. Это там трава растет?

С а в и н (пресекая). Пусть растет. Голова пухнет.

Л а п ш и н (кричит). Юрка! Выдерни музыку, абитуриент! Не видишь — человек спит!

Ю р а (высовываясь). Не человек, а Яшка!

Р у ч к и н а. Тебе Яшка — не человек? С ночной смены пришел! Дай отдохнуть!

Ю р а. Пусть в квартире спит!

Р у ч к и н а. Он на чистом воздухе привык! После ночной никогда в квартире не засыпает.

Ю р а. Замашки, как у лордов. А всего-навсего родственник чемпиона.

Л а п ш и н. Выдерни музыку! Сколько раз тебе говорить!

Г а в р и л ы ч (бежит). Счас! Счас! Юра, на, держи наушники.

Ю р а. О-о, старомодные какие. Колеса.

Г а в р и л ы ч. Это ничего, слышимость есть. Как включишь, так будто тебе по уху дали. А окружающим — ничего.

Ю р а. Так им и надо, окружающим. А особенно этой общественности. (Возится с наушниками.) Тут не втыкается, Гаврилыч.

Г а в р и л ы ч. Не может быть.

Ю р а. Устаревший стандарт. Век номер девятнадцать.

Г а в р и л ы ч. Неправдоподобно.

Ю р а. Ну, сам взгляни.

Г а в р и л ы ч (смотрит в окно). Отсюда не видать. Дай-ка руку. (Кряхтит.) Дом гладкий… без карниза. В том доме… в щель ногу засунешь, и тама…

Ю р а (тянет его). Держи пятерку, не разменивай! (Исчезает.)

Л а п ш и н. Гаврилы-ыч! Он в окно лезет.

С а в и н. Ты б в обход, Гаврилыч!

Г а в р и л ы ч. Долго… (Исчезает в окне; торжествующе.) Тама!

Л а п ш и н. Прямо Брумель! Перемахнул ведь.

Р у ч к и н а. Семьдесят ему. Я паспорт в жэке видела.

Л а п ш и н. Клевета.

Р у ч к и н а. А тебе пятьдесят девять! Я всех видала!

Музыка затихает. Слышен храп Яши.

С а в и н. О-о, хорошо. Тишина какая.

Л а п ш и н (Ручкиной). Ты б подушку сыну вынесла, что ли. Ведь с ночной человек.

Р у ч к и н а. Он так привык. На пиджаке. Жарко ему.

С а в и н. Как человек привык, много значит. Так он и чувствует, так и себя ведет…

Л а п ш и н. О, Гаврилыч появился! Привет! Общественность ждет!

Г а в р и л ы ч. Счас. Прыгаю.

С а в и н. Стой, Гаврилыч, хватит! В обход давай!

Г а в р и л ы ч. Долго. Я к общественности стремлюся! Ловите! (Прыгает и падает.)

С а в и н (приподнимаясь). Лежишь?

Л а п ш и н. Поднимайся, поднимайся, Гаврилыч. Ты ведь не с ночной.

Г а в р и л ы ч (поднимается). Ну-ка, сосед, глянь, что у меня сзади, на брюках?

С а в и н. Как осколком садануло. Меня вот так под Харьковом. Спасибо, штаны ватные были.

Г а в р и л ы ч. У меня значительно тоньшее.

Л а п ш и н. Пробоина насквозь.

Р у ч к и н а. И что-то белое видать…

Л а п ш и н. А ты не гляди! Научилась в жэке!

Р у ч к и н а. Я гляжу из тех соображений, что у меня йод есть.

Г а в р и л ы ч (скромно). Белое это… ну, на это йоду не надо. Иголка с ниткой — достаточно.

Л а п ш и н (кипя). Мало ей, что паспорта наши наизусть знает! Теперь берется за…

Г а в р и л ы ч (мирно). Ну-ну! Сидеть можно. (Садится.) Партия продолжается!

Л а п ш и н. Теперь она берется за…

С а в и н (пресекая). Пусть берется. А мы не дадимся.

Л а п ш и н. Гаврилыч, Юрка где? В окне не видать.

Г а в р и л ы ч. Лежит. В наушниках. В них сидя никак нельзя.

Л а п ш и н. Приладил?

Г а в р и л ы ч. Дело несложное.

С а в и н. Ты у нас, Гаврилыч, со смекалкой. Молодец.

Г а в р и л ы ч. Сказал — дело несложное. Не стоит разговоров.

Р у ч к и н а. А у моего Олега телефон с наушниками есть. В его квартире стоит. Чтоб рукой трубку не держать. Очень удобно. Он с олимпиады привез.

Л а п ш и н. Не с олимпиады, а с олимпийских игр.

Р у ч к и н а. Не спорю. Про которые в «Вечерке» писали.

Л а п ш и н. Про эти игры пишут во всех газетах.

Р у ч к и н а. Не спорю. А я выписываю «Вечерку». Я утром читать газеты не могу.

Слышен звонок телефона.

Г а в р и л ы ч. Телефон! У вас звонит, Петровна!

Р у ч к и н а. Ой, батюшки, не добегу! Гаврилыч, миленький, он у меня на окне, с окна достань!

Г а в р и л ы ч. Счас! (Бежит.)

Р у ч к и н а. С крыльца, с крыльца! Он на этом, в кухне!

Г а в р и л ы ч. Ну, это просто. Хвать! Вон он. (Снимает трубку.) Алё?.. Нет, это не Яша. Счас матери трубку передам.

Р у ч к и н а (в трубку). У телефона?..

Л а п ш и н. Гаврилыч, назад!

С а в и н. Отходи, Гаврилыч! Прикрывай тыл.

Р у ч к и н а (в трубку). Яша спит… Не могу, с ночной он. А кто говорит?.. Иванов?.. Нет, я не могу. С ночной он. До свидания… Что?.. Нет, не могу, спит он. (Отдает трубку.) На, Гаврилыч, трубку, на место положь.

Г а в р и л ы ч (кладет трубку). Счас. (Возвращается к столу.) Извините-простите.

Л а п ш и н. Дубль! (Кладет костяшку.)

С а в и н. Где ты столько дублей берешь?

Л а п ш и н. Со склада. По безналичному.

Г а в р и л ы ч. Счас-счас… А мы вота! (Стучит костяшкой.)

Л а п ш и н. Эй, Гаврилыч! Ты так выиграешь, неровен час!

Гаврилыч радостно смеется.

С а в и н. Тут нужен тактический маневр…

Р у ч к и н а. Ой, забыла вам рассказать, какой мне нонче сон приснился. Будто встаю я компоту из холодильника попить, глядь, а вот на этом самом месте, возле окна, новенький автомобиль стоит. «Жигули».

Л а п ш и н. Нет, ты видал, товарищ Савин, она и ночью разглядывает?

Р у ч к и н а. Приснилось мне! Приснилось.

Л а п ш и н. «Жигули»?

Р у ч к и н а. Автомобиль.

Л а п ш и н. А может, пиво.

Р у ч к и н а. Нет, компот.

Л а п ш и н. И приснился?

С а в и н (пресекая). Пусть снится.

Р у ч к и н а. У моего Олега такой точно автомобиль! Был. До «мерседеса». А теперь «мерседес».

Г а в р и л ы ч. Твой Олег — механик классный. Кроме того, что чемпион.

Р у ч к и н а. А Яшка? Яшка что у меня — плохой?

Г а в р и л ы ч. Яшка — дело известное. Такого слесаря поискать.

Л а п ш и н. Ну, всех перебрали?

Р у ч к и н а. У нас в роду все хорошие. Один к одному. Что отец у них был, у ребят моих. Просто героическая личность. Мы с ним знаешь где поженились? В цехе. Теперешние свадьбы что — без препятствиев. А у нас препятствия были. Во-первых, война.

Л а п ш и н (с юмором). А во-вторых?

Р у ч к и н а. А во-вторых, стоим мы у станков: так — он, так — я. А взглянуть друг на дружку не можем. Было у тебя такое? Не было! У нас в душе любовь, у нас страсть, а в руках — снаряды. Не оторвешься. По пятнадцать часов друг дружку не видали. Кончали смену — тут же отдыхать оставались. Чтоб зря силы на дорогу домой не тратить.

Яша сладко храпит, переворачивается на другой бок.

С а в и н. Ну, это не очень препятствия. Препятствия — когда разлука.

Р у ч к и н а. А у нас разве не разлука? Тут человек, а не взглянуть, не подойти. Мы, значит, к мастеру: пожениться хотим, прямо, значит, в цехе согласны. Как на военном положении. А он: не до глупостев, говорит, сейчас. Вот тебе наша любовь, вот тебе наши страдания.

Г а в р и л ы ч. Эх, молодость, молодость. Жизненное начало…

Свет гаснет.

Комната заводоуправления. В креслах возле маленького столика сидят журналист и пенсионер.

Ж у р н а л и с т. Благодарю вас, что помогли мне.

П е н с и о н е р. Не в обиду будь сказано, не только вам. Но и себе. Поскольку работа, которая имеет цель, — это счастье. Счастье помогает человеку расцветать. Жить. Ценить себя. Словом, наполняет. Без этого — пустота. Я, знаете, не наделен счастьем отдыха. А только счастьем работы. В пенсионере качество утомительное. Но совсем не редкое. Поэтому от таких, как я, обычно бегают.

Ж у р н а л и с т. Баш на баш. Я-то вас запряг не на шутку.

П е н с и о н е р. Но я ведь кадровик. А это не профессия, это, скорее, качество.

Ж у р н а л и с т. Знаете, некоторые считают, что это просто должность.

П е н с и о н е р. Должность?! Заниматься людьми?!

Ж у р н а л и с т. Все зависит от того, как ими заниматься. Вы мне показали класс.

П е н с и о н е р. Честно говоря, это не совсем моя заслуга. У меня был прекрасный учитель.

Ж у р н а л и с т. Учитель?

П е н с и о н е р. Да. А вам разве кажется, что этому не учатся? (Засмеялся.) И я так думал. Мол, премудрости никакой, сиди, заполняй карточки, читай анкеты, клей фотографии… А учитель был.

Ж у р н а л и с т. Расскажите, пока ждем Завеева.

П е н с и о н е р. Рассказывать-то нечего. Как вы понимаете, я кадровиком не родился, попал случайно. А учитель был. Был! Ох какой.

Ж у р н а л и с т. Простите, а как вы случайно попали?

П е н с и о н е р. Спихнули меня.

Ж у р н а л и с т. Не понял.

П е н с и о н е р. Спихнули. (Делает жест.) Вот этак. Директор тогдашний и секретарь партбюро. Куда, говорят, мы его денем? Куда он нам такой? А в кадры посадим, пусть Голембе помогает. Големба — это и был мой учитель.

Ж у р н а л и с т. Простите, что значит «такой»?

П е н с и о н е р. Кто?

Ж у р н а л и с т. Вы.

П е н с и о н е р. А-а. У меня руки тряслись. Сильно так, знаете. Как у алкоголика. А я слесарь-лекальщик. Ну, с такими руками на завод вернулся, сами понимаете, слесарем они меня поставить не могли. Там точность нужна. Вот и спихнули в кадры. А там Големба.

Ж у р н а л и с т. Постойте, почему у вас руки тряслись?

П е н с и о н е р. От контузии. Так вот Големба…

Ж у р н а л и с т. Вы были контужены?

П е н с и о н е р. Да. Големба был человек старой гвардии.

Ж у р н а л и с т. Где вы были контужены?

П е н с и о н е р. Под Москвой.

Ж у р н а л и с т. Когда?

П е н с и о н е р. В октябре сорок первого.

Ж у р н а л и с т. Вы… воевали?

П е н с и о н е р. Да. В Московском ополчении.

Пауза.

Ж у р н а л и с т (сердито). Вот это да! Через самое главное вы перескакиваете.

П е н с и о н е р. Ну, знаете ли, должен быть порядок. Вы же спросили о Голембе. А это был человек еще из старой гвардии Дзержинского. Его земляк. Тоже польского происхождения. Тоже прошел каторгу, эмиграцию, революцию, гражданскую войну. Он много страдал и поэтому знал цену справедливости. Вот почему меня взволновала судьба Потапова. Понимаете? Человек не получил награду, которую заслужил.

Стук в дверь. Входит З а в е е в.

З а в е е в. Здравствуйте. Завеев я. Извините, что маленько задержался…

П е н с и о н е р. В душ, вижу, заскочил.

З а в е е в. Да, я на монтаже, случается поползать, ну и измазался маленько.

П е н с и о н е р. Познакомьтесь, Завеев, — это товарищ журналист…

З а в е е в. Я знаю. Вы насчет Потапова?

Ж у р н а л и с т. Говорят, вы его ученик?

З а в е е в. Дяди Саши? Ну да. В сорок первом весной семь классов окончил, пришел на завод. (Засмеялся.) Вы, пожалуй, подсчитаете, что мне на пенсию пора?

П е н с и о н е р. Не остри. Дело серьезное.

З а в е е в. Меня и поставили к нему в ученики.

Ж у р н а л и с т. И долго вы были учеником?

З а в е е в. До самого конца. То есть до того, как дядя Саша погиб.

Ж у р н а л и с т. Вы его хорошо помните?

З а в е е в. А как же. Бывало, такого леща даст, что ого-го.

П е н с и о н е р (закашлял). «Леща»! Вспомнил.

З а в е е в. Ну, подзатыльник. Я вот своим ученикам подзатыльников не даю, так и наука не больно входит.

П е н с и о н е р (кашляет). Рассказывай про другое. Другие качества давай.

З а в е е в. Это качество самое хорошее было. Я вот специалистом стал и его помню. А с теперешних учеников…

П е н с и о н е р (кашляет). Да оставь ты свою педагогику!

Ж у р н а л и с т. А как он выглядел? Молодой, старый, высокий, низкий, блондин?..

П е н с и о н е р. Во-во. Давай об этом.

З а в е е в. Рыжий.

Ж у р н а л и с т. Что?

З а в е е в. Рыжий был. Стеснялся. Всегда в шапке. Должно быть, нестарый еще. Но мне тогда все были старые, кто не ребята. Потом, знаете, с едой как было. Нас-то, подростков, подкармливали. По полконфеты к чаю давали. А дядя Саша полсупа еще своего отольет, половину пшенки отвалит. Я старался с ним в столовку ходить, подкарауливал. А когда он в закрытый цех перешел…

Ж у р н а л и с т. Закрытый?

З а в е е в. Ага. Ему туда обед носили. Но он мне, как к двери подойдешь, хлебушка оттуда просовывал. А один раз — с колбасой… (Пауза.) Вот чудно. Сколько я в жизни потом разных колбас перепробовал, а тот ломтик помню. По вкусу даже… в юности-то она, память, видать, подзатыльником утрамбовывается.

П е н с и о н е р. Опять!

З а в е е в (лукаво). А теперешние ученики…

П е н с и о н е р (встал). Ну вот, я вас познакомил, я лучше пойду.

Ж у р н а л и с т. Нет-нет, не уходите.

П е н с и о н е р. Поймите, я этого Завеева с молодых лет насквозь знаю. Раз он начал, этому не будет конца. Он меня теперь завяжет морским узлом.

Ж у р н а л и с т. А вы совсем, совсем не помните Потапова?

П е н с и о н е р. Нет. Когда я слесарем был, мы в разных цехах работали. Потом — в интересующее вас время — я в ополчении был. А когда вернулся в кадры, он уже погиб. Остался единственный свидетель — Завеев. Вот он и обсуждает тут.

З а в е е в. Да пусть идет, пусть идет. Уйдет он, думаете? Его на пенсию проводили, а спросите, был ли хоть день, чтоб он на завод не явился? Тут как тут! Только зря государство пенсию на таких переводит. Он еще тут лет тридцать проторчит, как штык! И все будут к нему за помощью бегать.

П е н с и о н е р. Ухожу! У-хо-жу! У-хо-жу! (Хлопает дверью.)

Ж у р н а л и с т (сдерживая смех). Ну и зачем вы его прогнали?

З а в е е в. Рассказывать не дает. Все поправляет. А что я могу сделать, если дядя Саша «леща» давал?

Ж у р н а л и с т. Видите ли… (Пауза.)

З а в е е в. Вижу. Но ничем помочь не могу. Было!

Ж у р н а л и с т. Было-то не только это. Вот вы… про дверь начали, про закрытый цех…

З а в е е в. Он только так назывался, что закрытый. На самом деле во все дыры дуло. Дядя Саша по чертежу работал, так этот чертеж по всем углам носило. Бывало, зовет меня — лови!

Ж у р н а л и с т. А что это был за чертеж? Он вам объяснял?

З а в е е в. Не-ет. Мне не до этого было. Я тогда сам к станку встал. Пятнадцать исполнилось.

Ж у р н а л и с т. Вы тоже работали в закрытом цехе?

З а в е е в. Там никто не работал, кроме дяди Саши. Потому что там вместе с ним инженеры находились.

Ж у р н а л и с т. Какие инженеры?

З а в е е в. Для которых он работал. Они чертеж этот летающий принесли. А один, знаете, был такой… в круглых очках. Дядя Саша мне про него однажды сказал: этот самый башковитый. Стойте, вот еще что я припоминаю: получили мы с завода выходной, в баньку сходить, и по дороге завернули с дядей Сашей, значит, в кино. Глядим хронику, боевой киножурнал. Глядим — а там вдруг показывают новое огнеметное оружие. И такое, надо вам сказать, впечатление — я обомлел весь. В зале народ аж к экрану подался — стулья хрястнули! После сеанса выходим, а у меня из глаз не идет, и вроде что-то знакомое я видел. Я и говорю: дядь Саш, балочки там такие, на твои с закрытого цеха похожие… Ну, тут он, значит, мне «леща» дал.

Ж у р н а л и с т (встал). Значит, он знал… знал!

З а в е е в. Конечно. От настоящего рабочего тайн нет. Но дядя Саша кремень был. Показалось, говорит. Это после «леща»-то. Извини, говорит, стукнул тебя по ошибке. Теперь, говорит, ты самостоятельный рабочий и я должен тебя уважать. Мол, вровень мы с ним стали. И правда, это уж последний «лещ» был. Советы мне при работе давал, как сподручнее что делать, но как сотоварищу. Как равному. И так до самой его гибели было.

Ж у р н а л и с т. А как он погиб, вы знаете?

З а в е е в. А как же? Письмо от старушки матери пришло. Под Москвой ее оккупант застиг. Она из Смоленска почти пешком шла. Ноги-то и отказали. Тем более что старушка пережила: дяди Сашина жена и дочка при обстреле Смоленска погибли. Она в письме просила дядю Сашу, чтоб за ней приехал, потому что ходить не может. Ему на заводе сразу отпуск дали, инженер этот в очках пропуск выхлопотал, и дядя Саша отправился… (Замолчал.) Я его до самых ворот заводских провожал…

Ж у р н а л и с т. А дальше?

З а в е е в. А дальше… поезд разбомбило, дядю Сашу раненого в госпиталь отвезли, но он не выжил… (Полез в карман, достал письмо, сложенное треугольничком.) Вот, если хотите. Для вас принес.

Ж у р н а л и с т (осторожно разворачивает, читает). «Уважаемый товарищ Завеев, сообщаю вам, не старайтесь насчет приезда, тяжелораненного Потапова вы уже не застанете. Так как у него наступил паралич рук и ног, принято решение (если он доживет до утра) отправить его в тыловой госпиталь. О дальнейшем сообщу. Медицинская сестра Нитова».

З а в е е в. И больше ничего.

Ж у р н а л и с т. Но вы писали? Узнавали?

З а в е е в. Конечно. И профком заводской старался. Госпиталь-то полевой, переезжал, знаете. Потом пришло сообщение, что из списков выбыл и похоронен в братской могиле…

Ж у р н а л и с т (медленно складывает письмо, шелестит листок бумаги). В братской могиле…

З а в е е в. А я его до ворот проводил. До заводских. Дядю Сашу-то моего. Думал, денька через три свидимся…

Снова в садике перед домом стучат костяшки домино. Мирно похрапывает Я ш а.

Г а в р и л ы ч. Эх, молодость, молодость. Жизненное начало…

С а в и н. А все-таки для любви самое главное препятствие — разлука.

Р у ч к и н а. Согласная. Но не обязательно — далекая. Близкая тоже может быть. Как у нас было. Только знаешь, что он рядом, а от станка не оторвешься.

Л а п ш и н. Не оторвешься? От станка?

Р у ч к и н а. От него самого.

Л а п ш и н. Значит, прямо без отрыва.

Р у ч к и н а. Без отрыва.

Л а п ш и н. Олега и Яшку соорудили все же.

С а в и н (пресекая). Пусть без отрыва. Сыновья — что надо.

Р у ч к и н а. Понял? Это настоящего военного героя оценка. Он кровь свою за Родину пролил.

С а в и н. Я для таких слов не подхожу.

Г а в р и л ы ч. Ну что ты, у тебя ранение, ты — инвалид Отечественной войны, ты свой почет не умаляй.

С а в и н. Да брось, Гаврилыч, ну палец отстрелило, без пальца живу.

Г а в р и л ы ч. А вот тут уже вопрос, как живешь. Ты живешь так, что мы тебя уважаем. И твоему званию низко кланяемся.

Л а п ш и н. В твоих обстоятельствах свободно могло голову отстрелить. Но отстрелило палец. Считай — наша удача. Почету от этого не меньше.

Г а в р и л ы ч. И на работу твою, прямо скажем, не всякий пойдет — мешки с деньгами возить. Случается, что и бандюги нападают, в газетах недавно случай описывали.

С а в и н. Ну, на меня за тридцать лет ни один не нападал.

Л а п ш и н. Это, скажем прямо, бандюгам повезло. Если ты с ружьишком на фашистский самолет вышел, я представляю, в какой вид ты мазуриков можешь привести.

С а в и н. Ни разу случая не было. Мне как народному контролеру больше достается. Придешь на какую-нибудь стройплощадку, а там рамы брошены, краска разлита, батареи ржавеют под дождем. Возьмет обида, укажешь им — ну и наслушаешься. Иной раз думаешь: почище мазуриков народному добру угрожают…

Г а в р и л ы ч. Да, у людей хозяйский глаз должон быть. Без хозяйского глаза труд не убережешь…

Р у ч к и н а. Вот я теперь уже сомневаюсь насчет автомобиля… откуда автомобиль?

Л а п ш и н (с юмором). Который «Жигули»?

Р у ч к и н а. Который мне приснился.

Л а п ш и н. Во сне? Приснился?

Р у ч к и н а. Будто стоит. На этом вот самом месте.

Л а п ш и н. На траве?

Р у ч к и н а. И ты будто возле него с кем-то шепчешься! Вот тебе.

Л а п ш и н. Ай да баба! Ну до чего глазастая! Даже во сне не спит.

С а в и н (пресекая). Пусть не спит. Выкладывай очередной дубль.

Л а п ш и н. Нету.

С а в и н. Возьми на базе. По безналичному.

Л а п ш и н. Кончились на базе. Мимо.

Г а в р и л ы ч (стучит костяшкой). Тама!

Л а п ш и н. Эй-эй, ты что? Обыграл. А? Обыграл!

С а в и н. С Гаврилычем лучше не связываться.

Гаврилыч радостно смеется.

Л а п ш и н. И гогочет, как крокодил.

С а в и н. А замаскировался под колибри.

Гаврилыч заливается хохотом.

Л а п ш и н. Не маши ушами-то, сквозняк сделаешь.

С а в и н. Стол качается. Сейчас с корнем выдернет.

Л а п ш и н. Дубля не хватило! Наверное, он сглотнул.

С а в и н. Пойдем отсюда, Лапшин, неровен час — он еще на что-нибудь нацелится…

Звонок телефона.

Р у ч к и н а. Ой, Гаврилыч! Подай скорей трубку!

Г а в р и л ы ч (бежит). Счас! Счас! (Хватает трубку.) Але!.. Нет, не Яша это. Счас матери аппарат передам.

Р у ч к и н а (в трубку). У телефона?

Л а п ш и н. Больше чтоб с Гаврилычем — ни-ни. За всю неделю ни разу не проиграл! Это как называется?!

Р у ч к и н а (в трубку). Нет, не могу, спит он… А кто говорит?.. Таранов?.. Нет, не могу. С ночной он. Спит. (Отдает трубку.) На, Гаврилыч, трубку на место положь.

Г а в р и л ы ч. Счас… Положить?

Р у ч к и н а. Положь, положь…

Г а в р и л ы ч (с сомнением). Значит, положить? Больше говорить не будешь?

Р у ч к и н а. О чем говорить? Нет, не буду.

Г а в р и л ы ч (колеблется). Так так… положить, выходит…

Р у ч к и н а. Да положь.

Г а в р и л ы ч. Счас. (Кладет трубку.)

Л а п ш и н. Эй, Гаврилыч. Иди сюда.

Г а в р и л ы ч (немного грустно). Счас…

С а в и н. В последний раз.

Л а п ш и н. Возможность даем. Как бывшие друзья. Восстанавливай репутацию, крокодил.

Яша всхрапнул, перевернулся на другой бок.

У Яши-то сон. Как у мамаши. В нее.

Р у ч к и н а. Ничего подобного. В отца он. И рыжий такой же. Как мой в молодости был.

Г а в р и л ы ч (задумчиво). Яшка слесарь замечательный… первый номер на заводе, можно сказать…

Л а п ш и н. Ты, мамаша, правильно дружкам отпор даешь. Зарплата увеличивается — возможности растут.

Г а в р и л ы ч. (задумчиво). Все ж таки звонят. Значит, надо.

Л а п ш и н. Им всегда надо. Известное дело, пока магазин не закроется.

Р у ч к и н а (взвилась). А ты что, моего Яшку выпимшим видел?

Л а п ш и н. Твоего?

Р у ч к и н а. А чьего же? Вредный ты человек, Лапшин! Ты ничего в жизни угрожающего не видал, вот и чувств не понимаешь!

Л а п ш и н. Чего-чего не видал?

Р у ч к и н а. Сам знаешь чего. Пятьдесят девять, а даже не воевал!

С а в и н. Ну, это не разговор. На личности не переходить.

Г а в р и л ы ч. Я сам тоже… не воевал.

Р у ч к и н а. С тебя какой спрос! Твое дело известное. А вот он мог бы.

Л а п ш и н. «Мог»! Не тебе знать, поняла? Мог или не мог. У меня особой важности задание было! Нас, если на то пошло, к фронтовому положению приравнивали, ясно? Я на фронт работал! Своим трудом!

С а в и н. Товарищи, мы на отдыхе. Разговор замнем. Годы у нас такие, что никому ничего не списано. Все полностью мы выполнили. Почет — он не торт. Делить не надо. У всех у нас руки не в маникюре.

Л а п ш и н. Дубль! (Стучит изо всех сил костяшкой.)

Г а в р и л ы ч. Гляди-ка, он опять дуплями кидается.

С а в и н. Это дело вкуса.

Л а п ш и н. Я тоже выигрывать предпочитаю!

Р у ч к и н а (фыркнула). Особой важности задание…

Л а п ш и н. Сказать какое?

Р у ч к и н а. Ну скажи, скажи.

С а в и н. Со-сед-ка. Не отвлекай.

Л а п ш и н. А вот не скажу. Умри, несчастная!

Р у ч к и н а. Вот видишь, Дружок сидит чешется? И он про это твое задание сто раз слышал. Дружок, Дружок! Ну-ка, гавкни!

Л а п ш и н. Нет, видели? Никакой секретности. Дом блочный, стены прослушиваются. Соседями.

С а в и н. И окна проглядываются.

Г а в р и л ы ч. Архитектурная особенность.

Р у ч к и н а. Да ну вас! Шутники. Мой бы, до ваших лет если б дожил, нипочем так не сдурел. Строгий был, уважаемый.

Ю р а (появляется в окне, энергично машет руками). Строгие вымирают. Естественный отбор. В современных условиях выживают юмористы.

Л а п ш и н. Это еще что за голос?

Г а в р и л ы ч. Юрка это. Разминку делает. Для чередования кровообращения.

Ю р а. Гаврилыч! Засеки на секундомере — пять минут.

Г а в р и л ы ч. Счас!

Л а п ш и н. Еще вякнет — я его системе йогов обучу.

Ю р а. Я спринтер, дядя Саш.

Л а п ш и н. Догоню.

Ю р а. Ноги коротки.

Г а в р и л ы ч. Это понятно. У молодежи акселерация. У нас ее не было.

Р у ч к и н а. Акселерация… мне Олег говорил. Но забыла.

Л а п ш и н. Это когда пятки далеко от души.

Ю р а. Но душа из наличии. (Исчезает.)

Р у ч к и н а. Ты, Юрк, с Лапшиным запросто не беседуй. Он особые важные задания выполнял, ты не гляди, что у него наград и орденов нету. Не дали ему почему-то.

Стук рассыпавшихся костяшек. Пауза.

С а в и н. Ну, соседка… Не ожидал я от тебя. Возьми-ка ты свои слова назад.

Р у ч к и н а (упавшим голосом). Почему это…

С а в и н. Не каждый солдат награды дождался, и не каждый за труд свой награжден. Заслуги их от этого не меньше.

Р у ч к и н а (упрямо). Ну, кто достоин, тот имеет. Ты Золотую Звезду носишь. Олег у меня — чемпион. У него медалей — полстенки.

Г а в р и л ы ч. А Яша?

Р у ч к и н а. Чего — Яша?

Г а в р и л ы ч. Без медалей.

Р у ч к и н а. За Яшку не беспокойся. Яшка получит. Что надо. У меня ребята стопроцентные. А без отца росли. Отец был бы доволен. Если б дожил. Если б не его геройская смерть.

С а в и н. Ну ладно-ладно. Тебя никто не обижает, и ты никого не обижай.

Л а п ш и н (встал). Тучки что-то потянули. Надо с балкона раскладушку убрать. Стоит у меня кой-чего на балконе. Разгрузить, пожалуй, придется.

Г а в р и л ы ч. Давай, я помогу. Моментально.

Л а п ш и н. Не надо. Сам обойдусь. (Уходит.)

С а в и н. Расстроился человек. А зачем? Какой в этом смысл?

Р у ч к и н а. Ну, мужики… чего я тут время теряю — просто изумляюсь. Будто у меня других интересов нет. (Уходит.)

С а в и н (вздохнул). Плечо что-то заломило. Пойду пройдусь. Пойдешь, Гаврилыч?

Г а в р и л ы ч. Нет, я… не в тех брюках. Не в прогулочных.

С а в и н. А-а. Выпало из памяти. (Уходит.)

Ю р а (выглядывает из окна). Раскипятились, старые паровозы! Из-за чего у них пошло, Гаврилыч? Из-за каких заслуг? Какие у них заслуги-то?

Г а в р и л ы ч (неожиданно громко). Стоп! Пять минут! Ровно!

Ю р а. Чего?

Г а в р и л ы ч. Засек на секундомере! Кончай разминку!

Ю р а. Странно. Что за звучок? Напугать собрался, Гаврилыч?

Г а в р и л ы ч. Берись за книжки! Надумал поступать — поступай! Что это, понимаешь, три года волынка!

Ю р а. Ты что… министр высшего образования, что ли?

Г а в р и л ы ч. Марш в наушники! И усваивай! Раз ихними заслугами тебе такая возможность предоставлена! Пошел в наушники! (Свистнул.) Дружок! Помоги абитуриенту!

Слышен лай.

Ю р а. Гаврилыч! Я маме… Гаврилыч! Гаври… (Исчезает в окне.)

Лай затихает.

Г а в р и л ы ч (смущенно). Молодец, Дружок. Спасибо за помощь. Один бы я не справился. Не та акселерация. Я тебе, Дружок, тут кое-что принес.

Тишина. Слышится мощный храп Яши.

(Подходит осторожно к Яше: шепотом.) Яша… тебе с завода звонили…

Яша моментально открывает глаза, садится.

Я ш а. Что? Кто?

Г а в р и л ы ч. С завода. По-моему. Судя по отдельным деталям.

Я ш а (покачиваясь). Счас. Счас. Проснусь.

Г а в р и л ы ч. Кваску… сбегать?

Я ш а, Нет. Сиди. Счас. Так… ффу… (Трясет головой, открывает глаза.) Ну, все. Сообщай.

Г а в р и л ы ч (деловито). Звонили два раза. Первый раз — Иванов.

Я ш а (кивнул). Сменный инженер.

Г а в р и л ы ч. Второй — Таранов.

Я ш а. Ого. Это уже главный механик. Где пиджак?

Г а в р и л ы ч (держит пиджак перед Яшей). Вот. Да куда ты… Той, той рукой лезь. Ага. Попал. В точку. Теперь другой…

Я ш а. Ты же понимаешь, зря не позвонит.

Г а в р и л ы ч. Конечно. Раз ты с ночной. Не побеспокоят. Если зря.

Я ш а. Раз, два, три — встали. Ну, прими поцелуй, Гаврилыч.

Г а в р и л ы ч. Извини, раньше разбудить не мог. Тут… присутствовали.

Я ш а. Ясно. Я под окном прокрадусь. (Пригибаясь, идет под окном.)

Г а в р и л ы ч (тоже пригнувшись, крадется с ним рядом). Позвони, что там. Не сообразив, не хватайся. Лучше пять минут подумать, чем двадцать напильником орудовать. А что тут состоится, беру на себя. Ты не волнуйся.

Я ш а (выпрямился). Поехали! (Уходит.)

Г а в р и л ы ч (вслед ему). На переходе гляди! Спросонья ведь… Насчет левого поворота! Не люблю я, когда эти машины налево поворачивают! Да еще на зеленый свет! Будто пешеходу вообще на другую сторону не надо! Ты гляди, Яша! Размышляй! (Помахал рукой, возвращается.)

В окне появляется Р у ч к и н а.

Р у ч к и н а. Гаврилыч, борща налить?

Г а в р и л ы ч (скромно). Это предложение… соблазн.

Р у ч к и н а. Будто и котлеты не соблазн.

Г а в р и л ы ч. Неудобно как-то. Я ж при исполнении…

Р у ч к и н а. Да какое там у тебя исполнение? Слесарь жэка. На полставки.

Г а в р и л ы ч. Сейчас действительно… Работа текущая. А когда заселялись, два раза потоп был. Два раза серьезная авария наступала.

Р у ч к и н а. Вспомнил… К обеду-то.

Г а в р и л ы ч. Кому-то надо было.

Р у ч к и н а (примирительно). Ну ладно, ладно. Сболтнула. Мало чего бывает, у меня другие, может, достоинства. Борщ, например, уже налит. Ты как, в дверь или в окошко предпочитаешь?

Г а в р и л ы ч. В дверь…

Р у ч к и н а (вдруг). Ой! А Яшка где?

Г а в р и л ы ч. Иду в дверь. Встречай.

Р у ч к и н а. Где Яшка? Я тебя спрашиваю? Опять парня мне разбудил? Он же с ночной! Заездить его хотите? Будто без него у них все ломается! На секунду нельзя глаз отвести, парню здоровье сохранить!

Г а в р и л ы ч. Честное слово, Петровна, чем хочешь клянусь. Клянусь и даже извиняюсь. Честно. Но ты пойми.

Р у ч к и н а. Я к тебе как к человеку! А ты в семью вторгаешься! По какому праву? Не будет тебе борща! Не будет!

Г а в р и л ы ч (рассудительно). Борщ тут ни при чем. Сама все равно целую кастрюлю не съешь!

Р у ч к и н а. Мое дело! Мой борщ!

Г а в р и л ы ч. Три литра.

Р у ч к и н а. А хоть и три!

Г а в р и л ы ч. Я не понимаю: мне в дверь идти или не идти?

Р у ч к и н а. Не будет тебе борща! Не будет!

Г а в р и л ы ч (убежденно). Ты зря. Борщ не виноват!

В двух креслах возле столика сидят ж у р н а л и с т и Н и т о в а.

Ж у р н а л и с т. Значит, это вы Нитова? Медсестра?

Н и т о в а. Бывшая. Служила в полевом госпитале.

Пауза.

Что это вы меня так разглядываете?

Ж у р н а л и с т. Простите. Я думал, увижу строгую пожилую женщину в очках. Волосы с проседью и пучок. А все наоборот.

Н и т о в а. Ну, проседь… (Смущенно улыбается.) Пошла, знаете, к парикмахеру на Новый Арбат… оказался виртуоз. Мне даже наш главный в коридоре замечание сделал, почему я не на читке пьесы? А я, говорю, не актриса, а бутафор. Тогда, говорит, снимите парик. Я вас всех перепутал.

Ж у р н а л и с т (засмеялся). А вы?

Н и т о в а. Ну, волосы у меня все-таки свои. Невзирая на парикмахера.

Ж у р н а л и с т. Значит, вы бутафор, работаете в театре. Совсем не ожидал. Рисовалась, знаете, такая судьба с грустинкой, на стеклянном столике градусники и шприцы, белая косынка и низкие каблуки. И все наоборот.

Н и т о в а. Ну, шприцы… я их в войну навидалась. В госпиталь совсем девчонкой пошла. Насмотрелась на раны и страдания. На операции и болезни. После войны сразу решила: хватит. Работу такую хочу, чтоб обслуживать праздник, а не боль. И пошла в театр. Курсы закончила. Стала бутафором. Больницы ненавижу. Как войну.

Ж у р н а л и с т. А я вас искал, чтобы вы вспомнили… как раз войну.

Н и т о в а. Ну, вспоминать — это другое дело. Это даже… долг наш, что ли.

Ж у р н а л и с т. Взгляните сюда. Ваше письмо?

Н и т о в а (взяла листок, смотрит). Кажется, мое. Да, мое.

Ж у р н а л и с т. Вы не помните Потапова, о котором речь?

Н и т о в а. Помню. Тут же написано. Паралич. Я за ним ухаживала. Скромный был дядька. Терпеливый.

Ж у р н а л и с т. Но больше вы ничего не сообщили. Как обещали.

Н и т о в а. А вот этого не помню, почему. Вероятно, началось наступление. Не до писем было. Я и матери по месяцам не успевала написать.

Ж у р н а л и с т. А Потапова похоронили до наступления?

Н и т о в а. Нет. Его увезли в тыл.

Ж у р н а л и с т. Как?!

Н и т о в а. Постойте, постойте… (Хватает конверт, шелестит бумага.) Боже мой! Я же тут пишу — «если доживет до утра…». Боже мой! Страшный смысл. А ведь он дожил. Полковник говорил — сердце стальное! И, потом, паралич у него был не органический, а от шока. Поэтому я так написала. Но кризис миновал. Как я могла так написать?..

Пауза.

Ж у р н а л и с т. Хотите глоток воды?

Н и т о в а. Неужели я… была такой в восемнадцать лет?

Ж у р н а л и с т. Какой?

Н и т о в а. Глупой. Безжалостной. Легкомысленной.

Ж у р н а л и с т. В восемнадцать лет мы все немножечко такие.

Н и т о в а. Но тогда была война!

Ж у р н а л и с т. Не надо. Успокойтесь.

Н и т о в а. Что с ним случилось? Расскажите мне, почему к вам попало это письмо? Я… сломала чью-нибудь судьбу? Говорите же!

Ж у р н а л и с т. Нет. Нет. Нет. Сядьте. Не надо так.

Н и т о в а. А как? Ведь сейчас мне не восемнадцать!

Ж у р н а л и с т. Давайте поговорим. Поговорим обо всем. Спокойно.

Н и т о в а. Потапов жив?

Ж у р н а л и с т. Нет. (Пауза.) Но сведения о том, что он похоронен в братской могиле, получены из вашего госпиталя.

Н и т о в а. Это ошибка! Ошибка!

Ж у р н а л и с т. Не торопитесь. Подумайте.

Н и т о в а. Я провожала его до вагона. Понимаете? Я это отлично помню. Носилки… Носилки нес мой жених. Нас уже двое, понимаете? Двое свидетелей! Я. И мой муж. Вызвать его сюда?

Ж у р н а л и с т. Нет-нет. Зачем, раз вы это хорошо помните? Постойте. Что делать?.. Значит, так: надо узнать, в какой госпиталь его отправили…

Н и т о в а. Я должна была написать им. Как обещала. Должна была.

Ж у р н а л и с т. Послушайте…

Н и т о в а. Восемнадцать лет — не оправдание. Иногда люди расплачиваются за них всю жизнь.

Ж у р н а л и с т. Не вы же сообщили о… братской могиле.

Н и т о в а. Не я! Но я могла сообщить правду!

Ж у р н а л и с т. Всей правды мы, выходит, еще не знаем…

Садик возле окна. Диалог Г а в р и л ы ч а и Р у ч к и н о й продолжается.

Г а в р и л ы ч. Эй, погоди, погоди… Ну борщ, борщ-то при чем?

Р у ч к и н а. Мне надоело. В какой рубашке спал, в той и пошел. Ну имеет право человек хоть рубашку сменить?

Г а в р и л ы ч. Твой-то супруг много в чистых рубашках фигурировал?

Р у ч к и н а. Без сравнения.

Г а в р и л ы ч. Впрочем, я в женских делах… не берусь.

Р у ч к и н а. Не берись. (Помолчала.) Давай, я уж хоть тебе дырку зашью. Нельзя же в таких штанах прогуливаться.

Г а в р и л ы ч. Я больше сидеть стараюсь.

Р у ч к и н а. Ты усидишь, как же. Все тебе какая-нибудь прогулка, глядишь, и подвернется. (Протягивает ему из окна.) На-ка вот. Держи иголку, держи нитку. Вдень, покуда выйду.

Г а в р и л ы ч (пытается попасть в ушко ниткой). Да ну ее… ушко небось полмикрона, не более. Такие отверстия в быту непригодны… Тут без приспособления не выйдет.

Р у ч к и н а (выходит из парадного, идет к нему). Я тебе сейчас продемонстрирую. Что в быту пригодно. (Вдевает нитку.) Раз-два. Готово. Вот оно, приспособление, видал?

Г а в р и л ы ч. Уважаю.

Р у ч к и н а. Повернись. Этой, как ее… пробоиной.

Г а в р и л ы ч. Глаза закрой.

Р у ч к и н а. Сам закрой.

Г а в р и л ы ч. Стесняюсь. Войди в положение.

Р у ч к и н а. Такого приспособления нет — с закрытыми глазами шить.

Г а в р и л ы ч. Я лучше сам.

Р у ч к и н а. Повернись! (Силой поворачивает Гаврилыча.)

Г а в р и л ы ч. Зачем мне красота? Кто на меня смотрит?

Р у ч к и н а (угрожающе). Пришью к этому… к белому.

Г а в р и л ы ч. Ты разглядываешь! Это нечестно!

Р у ч к и н а. Ага. Любуюсь. (Шьет.)

Слышится звук подъезжающей автомашины, скрип тормоза.

Батюшки…

Г а в р и л ы ч. Ты это что?

Р у ч к и н а. Автомобиль…

Г а в р и л ы ч (жалобно). Неужели это иголкой…

Р у ч к и н а. Гляди, Гаврилыч! Автомобиль! Настоящий. Из моего сна.

Г а в р и л ы ч. Гляжу. (Смотрит.) Нормальные «Жигули». Новенькие.

Р у ч к и н а. Эта самая машина мне ночью приснилась. Возле нашего подъезда стояла… и Лапшин с ней шептался.

Г а в р и л ы ч. Лапшин? Шептался? Не может быть. Зачем ему с «Жигулями» шептаться?

Р у ч к и н а. Смотри, вылезает. Товарищ, вы кого ищете?

Появляется а в т о м о б и л и с т.

А в т о м о б и л и с т. Я-то? Я Лапшина сродственник.

Р у ч к и н а. Лапшина! (Села на лавочку.)

А в т о м о б и л и с т. Что так удивляетесь? Не может быть сродственников у Лапшина?

Р у ч к и н а. Слышь, Гаврилыч? Именно у Лапшина… Извините, а откуда вы с этим… с «Жигулями» этими?

А в т о м о б и л и с т (улыбается). Я-то? А в чем дело? (Идет мимо нее и Гаврилыча, направляется к парадному.)

Р у ч к и н а. Дело в том…

Л а п ш и н (выбегает из парадного, тащит тяжелый ящик). Что тут, что тут? Ты чего рано приехал?

А в т о м о б и л и с т. Да как управились, Сашок…

Л а п ш и н (прерывает). Ладно. Иди наверх.

А в т о м о б и л и с т. Не могу. Мне председатель сказал…

Л а п ш и н (прерывает). Ладно. Знаю. Картонку поэтому сразу тащу. Помоги-ка…

А в т о м о б и л и с т (громко). Это мой телевизор! Сейчас загрузим. Освободилось место от помидо…

Л а п ш и н (прерывает). Ладно. Пошли.

Оба тащат ящик.

Р у ч к и н а. Ну, Гаврилыч, слушай: машина эта была наяву. Ночью. И шептались они наяву.

Г а в р и л ы ч. Не может быть. О чем тут шептаться?

Р у ч к и н а. Да. Вот это вопрос.

Л а п ш и н (негромко, автомобилисту). Я тебе велел позднее приехать. Как стемнеет.

А в т о м о б и л и с т (негромко). Да не могу я до темноты дожидаться. Мне обратно надо. Председатель еле-еле до утра отпустил. Потому что овощ портился. В положение вошел.

Л а п ш и н. Плевал я на твое положение. Понял? Плевал.

А в т о м о б и л и с т. Ну-ну, ты не очень. Яблок тебе привез, огурцов. Тоже от нас питаешься.

Л а п ш и н. Не нужно мне твоих огурцов. В магазине куплю, как все.

А в т о м о б и л и с т (удивился). Что с тобой, Сашка?

Л а п ш и н. Приезжаешь тут на «Жигулях», телевизор цветной увозишь… А кто ты есть? Простой колхозник, больше никто. На рынок огурцы возишь…

А в т о м о б и л и с т. Нельзя, что ли?

Л а п ш и н. Можно! Можно!

А в т о м о б и л и с т. Так в чем вопрос?

Л а п ш и н. Приезжай, я тебе сказал, ночью! Тут люди живут… заслуженные. Рабочие, вроде меня. Друг мой, Герой Советского Союза. Тоже рядом живет. У нас ни у кого «Жигулей» пока нет. И телевизор цветной не у каждого. Ты на рынок приезжаешь, деньги с них трудовые берешь, «Жигули» тебе в первую очередь без очереди продают, так приезжай хоть ночью, не совести меня перед этими людьми!

А в т о м о б и л и с т (опустил ящик, остановился). Сашка, ты сдурел. Не помнишь, сколько деревня твоя родная выстрадала. Мать на себе пахала, а тебя в железнодорожное депо отправила. Пусть, мол, хоть ему полегче. Забыл, как тебя в дорогу собирала?

Л а п ш и н. А я на фронт эшелоны со снарядами водил. Знаешь, что такое по десять налетов за рейс? Одно попадание — и все на воздух! Я водил, кочегаром.

А в т о м о б и л и с т. Повел бы ты свой эшелон, если б мать тебе хлеба не взрастила? Куска в рот не вложила?

Л а п ш и н. Я не про это! У матери «Жигулей» не было. Э, да что говорить. Что считать, чего не было, что теперь есть. Не сосчитаешь. Все одинаково для страны трудились, и пока у моих соседей того же, что у тебя, не будет, не появляйся тут на четырех колесах. Все. Или ты мне не брат.

А в т о м о б и л и с т. Псих.

Л а п ш и н. Забирай свой телевизор и катись.

А в т о м о б и л и с т. Теперича только после уборочной вырвусь.

Л а п ш и н. На рынок?

А в т о м о б и л и с т. На рынок. А что? Мы снабжению помогаем. Иногда везем, чего в магазинах нет. Мы всей страны кормильцы!

Л а п ш и н. Не хвались. Не даром раздаете.

А в т о м о б и л и с т. Вы тоже не даром работаете!!!

Л а п ш и н. Тише… перед соседями пройдем как люди… Осторожно. Ящик этот поворачивай. Еще трубку разобьешь. Племянники-то небось ждут покупку…

Тащат ящик мимо Ручкиной и Гаврилыча.

Р у ч к и н а. Гляди, Гаврилыч, телевизор несут…

Г а в р и л ы ч (рванулся). Подсобить?! Счас!

Р у ч к и н а. Эй! Нитку оборвал.

Л а п ш и н (весело). Обойдемся, Гаврилыч. Ты шейся, шейся. Задраивай пробоину.

Р у ч к и н а. «Шейся», опять надо нитку вдевать.

А в т о м о б и л и с т. Ну, Сашок, прощевай.

Л а п ш и н. Приветы там передавай, председателю громадное спасибо.

А в т о м о б и л и с т (официально, повернувшись к Ручкиной и Гаврилычу). В этом году постараемся собрать урожай, чтобы лицом не ударить.

Л а п ш и н (всем). Сродственник мой из колхоза.

Р у ч к и н а. Очень приятно.

А в т о м о б и л и с т. И нам тоже очень приятно. Ну, привет, Сашок! Трудись! Води свои поезда в метро! Вози москвичей. И приезжих.

Л а п ш и н. Не забывай. Заезжай временами.

А в т о м о б и л и с т. В отпуск ждем.

Л а п ш и н. Отпуск зимой.

А в т о м о б и л и с т уходит. Хлопнула дверца машины, заработал мотор, машина отъезжает.

Р у ч к и н а (Лапшину). Что ж ты, сосед, мог бы угостить сродственника на дорогу. В крайнем случае у меня борщ есть. Пока до деревни доедет… Пообедавши веселее.

Л а п ш и н. Ничего. Они теперь на индустриальной основе.

Г а в р и л ы ч. Это точно. Не как в старой поговорке — крестьянин спит, жито растет. Теперь повертишься. Нас, едоков, много, их — мало.

Звонок телефона.

Р у ч к и н а. Ой, Гаврилыч! Трубку хватай!

Г а в р и л ы ч (бежит к окну, достает телефон). Счас… Счас… Але! Слушаю!

Р у ч к и н а (подходит поспешно, дергает его за пиджак). Давай сюда. Давай мне.

Г а в р и л ы ч. Слушаю… кого?.. Это я, Яша! Слушаю тебя!.. Что случилось? Рассказывай.

Р у ч к и н а. Что, что случилось?

Г а в р и л ы ч (слушает). Так… в гидросистеме?.. Так… Нет, это ты зря, Яша… Ты подтяни сначала, подтяни… Так… Ну, молодец… Ага, все как я говорил… Ладно!

Р у ч к и н а. Ты долго будешь? Дай трубку!

Г а в р и л ы ч. Счас… Яша, тут мать требует… Ага… Ладно… Передам…

Р у ч к и н а. Дай трубку, тебе говорят! (Хватает трубку, слушает.)

Г а в р и л ы ч. Уже отсоединился.

Р у ч к и н а. Ты мне трубку не дал!

Г а в р и л ы ч. Авария там. Некогда ему.

Р у ч к и н а. А с тобой говорить есть когда? При матери, которая рядом присутствует!

Г а в р и л ы ч (скромно). Он мне звонил.

Р у ч к и н а. Тебе?! С какой такой стати?

Пауза. Входит С а в и н.

С а в и н. Сюда прошу, товарищи. Сюда.

За ним входят ж у р н а л и с т, Н и т о в а, З а в е е в.

Ж у р н а л и с т. Спасибо. Как удачно, что мы обратились прямо к вам. И оказалось, что вы лично его знаете.

С а в и н. Да-да. Да-да. Сейчас я вас… познакомлю.

Ж у р н а л и с т. Это товарищ Нитова, бывшая медсестра. А это товарищ Завеев, бывший его ученик… Лучше будет, если вы нас представите как его друг.

С а в и н. Да-да. Сейчас. Сейчас. Я представлю, я познакомлю, все будет в порядке.

Н и т о в а. Вы, пожалуйста, так не волнуйтесь, товарищ…

С а в и н. Не обессудьте. Немолод. И немного чувствителен.

Р у ч к и н а. Ой-ой-ой. Кажется, что-то будет. Интересное.

Л а п ш и н. Погоди!

Ж у р н а л и с т. Кто тут Потапов?

С а в и н. Гаврилыч! Поди сюда.

Г а в р и л ы ч. Зачем?

С а в и н. Надо, стало быть.

Ж у р н а л и с т. Вы товарищ Потапов?

Г а в р и л ы ч. Комиссия, что ли?

С а в и н. Он, он Потапов.

Ж у р н а л и с т. Товарищ Потапов, мы не комиссия. Просто мы пришли к вам, чтобы принести вам… черт возьми, я тоже волнуюсь.

Н и т о в а. Мы долго вас разыскивали. Мы боялись ошибки. Одна ошибка произошла когда-то… И теперь мы хотели, чтоб все было без ошибки… Теперь все точно, мы уверены…

Ж у р н а л и с т. Впрочем, мы действительно вроде комиссии. Только на общественных началах. И объединил ее один замечательный человек — Александр Потапов.

Пауза.

Г а в р и л ы ч. Это мой брат.

Р у ч к и н а. Слышь, Лапшин? У него, оказывается, есть брат!.. А?..

Л а п ш и н. Погоди!

Ж у р н а л и с т. Вот, товарищ Потапов, мы передаем вам. Это указ о награждении вашего брата. О котором он при своей жизни не узнал. Но эта награда по праву принадлежит тоже и вам.

Г а в р и л ы ч. Мне? Что вы…

Н и т о в а. Да что там говорить! Пять лет человек содержал, поил, кормил больного брата. Ни разу, ни к кому не обратился за помощью… Не сообщил даже на завод. (Замолчала.)

Ж у р н а л и с т (негромко). Возьмите, товарищ Потапов, этот указ ваш.

Р у ч к и н а (тихонько). Ой, вовремя я ему пробоину отремонтировала…

З а в е е в. Вот это… рамочка. Рамочку я выточил. Соответствующую. Эх, если б знал, что дядя Саша… рамочку… это он тоже меня обучил. И мастерству… (Голос прервался.) До ворот его проводил… думал, свидимся дня через три… Вот рамочка. Указ в рамочку вставьте. На стенку, что ли, повесить можно. На видном месте. Пусть все знают, что он… Держите. Если б мог, я б вас наградил…

Г а в р и л ы ч. Помилуйте, за что. Брат ведь… обычное дело… (Замолчал.)

Пауза. Все стоят вокруг Гаврилыча. В окне появляется Ю р а.

Ю р а. Гаврилыч! В наушниках что-то заело!

Все молчат.

Гаврилыч! Я опять не усваиваю. (Пауза. Изумленно.) Что это вы все стоите? Гаврилыч! Что с тобой?

Г а в р и л ы ч (вытер глаза). Счас… Счас, Юра…