Planescape: Torment: "Пытка Вечностью"

35. Кесай — Серрис

В следующей комнате, отходящей от окружности коридора, мне встретилась страстная женщина с густой гривой вьющихся черных волос, голубоватой кожей и светящимися, словно огненные рубины, красными глазами, Хоть она и не была красива в обычном значении этого слова, черты ее были весьма экзотичны и необычны. Я поздоровался с ней. Голос ее был глубок и чувственен.

— И я приветствую вас, сир. — Ее сверкающие глаза опалили меня. — Я — Кесай — Серрис. Но скажите мне: что я могу сделать для вас, хм?

— Все, что угодно! — не сдержался Морти. — Делай со мной все, что хочешь!

Кесай искренне рассмеялась, и во рту ее я разглядел резцы достаточно большие, чтобы именоваться клыками. Она покачала головой и улыбнулась Морти.

— Ну а если серьезно… что я могу для вас сделать?

Я ответил вопросом на вопрос.

— Если вас не смутит мой вопрос, скажите, как вы такая?

Кесай покачала головой.

— Что, не можете ответить?

Она вытянулась, строго посмотрев на меня.

— Женщина! — Она изогнула бровь. — Вижу, мой ответ не удовлетворил вас… Вообще-то, я затронута Планами, как и ваша подруга. — Кесай кивнула на Анну. — Это все, что вам следует знать.

Я спросил, не знает ли она, куда мог подеваться запах Вивиан.

— Нет, не знаю. — Кесай нахмурилась. — Большинство женщин скажут, что она стерва, но ко мне она неплохо относилась… говорила, что у меня красивые глаза… и она так хорошо пахнет! Надеюсь, она скоро отыщет свой запах.

Во время разговора я заметил, что экзотические черты Кесай действительно весьма привлекательны.

— Знаете, а у вас прекрасные глаза.

— Хм! — вырвалось у Анны, и она демонстративно закатила глаза. — Идиот!

— Не расстраивайся, Анна… ты не менее очаровательна.

Это был совершенно неверный подбор слов, в чем я немедленно убедился.

— И что это должно означать, ты, хренов бабник?! Думаешь, я ревную к этой болтливой шлюшке? Скотина! — Анна сплюнула на пол и отвернулась, после чего вышла из комнаты.

Кесай — Серрис лишь пожала плечами и вновь обратилась ко мне, отвечая на комплимент:

— О, спасибо! Ты видишь, как они светятся во тьме… феерически, да? — Она помедлила, рассматривая меня. — И тебя тоже красивые глаза… темные и таинственные! Такие… волевые!

Я спросил у Кесай о Мариссе и ее вуали.

— Хм… Нет, в последний раз, когда я видела ее, она была на самой Мариссе… возможно Ненни что- нибудь видела, попробуйте спросить у нее. Но это даже хорошо… Марисса не решиться показаться из своей комнаты без вуали, так что все мы спасены от ее злого язычка… и остается у нас только Кимаскси. — Кесай подмигнула. — Хотя из этих двоих Кимаскси еще хуже.

— Чем именно?

— Марисса вредная и злобная, но Кимаскси… она — полный яда и горечи монстр в женском обличье, с ядовитым языком и поведением балора. Не знаю, почему кому-то может прийти в голову мысль пообщаться с ней — не думаю, что ее внешность может восполнить этот грязный ядовитый рот — и все же посетители заходят и к ней.

Меня заинтересовали таланты Кесай.

— А что вы обычно делаете для клиентов?

— Говорю с ними, конечно же! Обычно о снах, часто — об эротических… но не всегда! — С улыбкой она подмигнула мне. — Итак! Что вы хотите рассказать мне? Не стесняйтесь: я уже такое слышала, что меня ничто не смутит и не удивит. Просто я люблю слушать рассказы о снах. Мы можем рассказать о своих снах друг другу, но вы — первый!

Я решил подыграть ей.

— Мои сны резко изменились, когда я повстречал вас, миледи…

— Да неужели? — Кесай улыбнулась, ее сияющие красные глаза еще раз хорошенько меня осмотрели. — Знаете, вы выглядите таким диким… Скажите, вы грубы со своими любовницами? Ну, в смысле, во время акта… близости.

— Почему вы меня об этом спрашиваете?

— Мне интересно… а еще я люблю говорить о половых актах. Многих это смущает, но уметь говорить об этом полезно, особенно со своим партнером — это идет на пользу обоим! Мне хотелось бы надеяться, что мои клиенты найдут слова, чтобы поговорить со своими возлюбленными об этих вещах, если, конечно, уже этого не сделали. Кстати, вы мне так и не ответили…

— Да, я груб, если это доставляет им удовольствие. — По крайней мере, мне казалось, что я именно таков, ведь воспоминаний о подобном у меня не было вовсе. Последние несколько дней я был слишком занят, чтобы забивать себе голову подобными вещами, да и с единственной женщиной, к которой я мог бы серьезно отнестись в качестве партнерши, оставалось слишком много вопросов. Подумав об Анне, я осознал, что последний мой комментарий она не заслужила, ведь я обращался с ней, как с испорченным ребенком. Хотя ей нужно как-то усмирять свою ревность…

— Я так и думала, что вы это скажете. Я и сама довольно груба… Я люблю менять позы и просто обожаю кусаться! Правда, у меня острые зубки и поневоле приходится осторожничать. Иногда я забываюсь и могу пустить немного крови.

Морти встрял с комментарием:

— Я сейчас заплачу… Где была эта цыпочка, когда у меня еще оставалось тело?!

— Скорее всего, странствовала по Внешним Землям. Но ведь это был риторический вопрос, правда? — она подмигнула Морти, а затем вновь обратилась ко мне.

— У вас острые зубки? — поинтересовался я, видевший их лишь мельком.

Кесай кивнула.

— О, еще какие. Хотите посмотреть? Вот… — Она слегка приоткрыла ротик, провела фиолетовым язычком по нижнему ряду клыков, которые не показались мне слишком уж опасными.

— Не думаю, что буду против укусов…

Кесай рассмеялась.

— Да я все равно не прокусила бы вашу толстую кожу. У вас еще осталась способность ощущать?

— Нет, к сожалению. Шрамы уж слишком глубоки.

— О, как жаль! У вас много шрамов… — Кесай пристально взглянула мне в лицо. — Даже ваши губы и веки… Скажите, а шрамы у вас везде? Ну, вы понимаете, о чем я… Везде?

— Нет, определенным частям моего тела повезло.

— Вот и здорово! — Радостно рассмеялась Кесай, а затем напустила на себя серьезный вид, уперев кулачки в бока. — Вы так и не рассказали мне о своих снах! Давайте, я вас слушаю!

— Мне… не снятся сны. — Я осознал, что это действительно так. И не только в последние дни, о которых я еще помнил, но куда более долгое время. Кесай удивленно изогнула бровь.

— Правда? Как жаль! Даже демоны и ангелы видят сны, знаете ли. Вы точно уверены, что не грезите?

— Точно. Нет у меня снов, совсем нет.