Планета доктора Моро

ДЖЕККАРА

Клубок спутанных тел вывалился из «темпорального замка», слившись на полу в одну большую лужу. Первой сориентировалась Дэйр-Ринг. За пару секунд она сумела собрать все свои молекулы, вернув себе твёрдую форму и выскочив из биопластиковой смеси, как кошка из воды. Даже отряхнулась похожим движением (только слетевшие с неё капли чужой плоти не заляпывали стенам, а по параболам возвращались к своим владельцам).

— Эээ… господа Дж-Онззы, я конечно вас обоих очень люблю и уважаю, но не настолько, чтобы заниматься групповухой без предупреждения непонятно где… а кстати, где это мы?

Поняв, как они сейчас выглядят со стороны, братья отпрянули друг от друга, как ошпаренные. Поспешно сформировав хоть какие-то глаза и пару щупалец, принялись оглядываться. Вопрос был очень кстати.

Первым впечатлением было — «Мама, мы в аду. Мы в аду, мама!»

Убийственная жара — под триста по Кельвину. Удушающее давление — воздух ощущался как вязкая, густая масса. Море свободного кислорода в воздухе: поднеси спичку — вспыхнешь. Ещё более душный водяной пар.

Ричарду понадобилось собрать всю силу воли, знания физики и память, чтобы понять, что эту удушающую ядовитую парилку любой нормальный человек назвал бы прекрасным свежим деньком. Если бы сила тяжести не осталась прежней с точностью до одной десятой, он готов был бы поверить, что вернулся на Землю.

Нет, биопластиковые тела в сочетании с псионическим жизнеобеспечением успешно приспособились и к таким условиям. Водорода было достаточно (в составе тех же водяных молекул), излишнее тепло отводилось без задержек. Но чисто по ощущениям… если им придётся пробыть тут больше часа, нужно полностью перенастроить восприятие, иначе они сойдут с ума.

Местность изменилась ничуть не меньше. Помещение вместо сферы имело форму куба. Материал стен сменился с углеволокна на полированный камень. Однако в центре его висел тот же самый (или точно такой же, на вид не отличить) чёрный шар гробницы.

Дэйр подняла мордочку, словно прислушиваясь к чему-то. Спустя пару секунд её выражение сменилось с заинтересованного на паническое.

— Я не слышу Великого Голоса. Вообще, совсем не слышу!

Вообще-то по правилам в археологической экспедиции подключаться к коллективному разуму не положено. Карантин и всё такое. Однако просто проверить его наличие — это не такое большое нарушение, и вряд ли угрожает ментальным заражением (хотя Ма-Алефа-Ак имел, что сказать по этому поводу). Поэтому Дж-Онн не стал выговаривать девушке за нарушение норм безопасности, а прислушался сам — и затем был вынужден вырастить голову, чтобы кивнуть. Выражение появившегося у него лица стало весьма обеспокоенным.

— Я тоже. Похоже, мы вообще не на Ма-Алека-Андре.

— Кстати, а как вы двое сюда попали? — поинтересовался Ричард. — Я провалился в гробницу, но вы же находились достаточно далеко от неё в тот момент. Ты, Дж-Онн, так вообще у самого выхода, а Дэйр-Ринг — метрах в четырёх, не меньше. Вы что, следом за мной прыгнули?

Упоминать видение третьего чёрного пятна он не стал. Мало ли что привидится внутри странной машины Куиру. В конце концов, даже если это действительно был Б-Арзз, его вполне могло вышвырнуть обратно, или куда-то в третье место.

— Нет, — покачал головой Дж-Онн. — Сразу после того, как ты свалился, включилась какая-то не замеченная тобой система безопасности. Из отверстий в потолке хлынул раскалённый газ. Нас всех парализовало огненным ужасом, никто не мог пошевелиться. Но прежде, чем мы успели сгореть, какая-то сила подхватила нас троих и швырнула в гробницу. Как я теперь понимаю — чей-то телекинез, хотя в тот момент мне было не до анализа. Дэйр-Ринг влетела туда первой, я вторым, а Б-Арзз летел следом за мной. Возможно, система перемещения отключилась, приняв троих Ма-Алек, тогда он скорее всего сгорел там…

Ричард встал и подошёл к тёмной сфере. Попробовал прикоснуться к ней.

Твёрдая, совершенно непроницаемая поверхность, способная выдержать попадание ядерной бомбы. Идеально гладкая и с температурой абсолютного нуля на ощупь. Хотя если бы она реально была такой холодной, на ней бы оседала вода из воздуха.

— Нас, похоже, не хотят пускать обратно до тех пор, пока мы не сделаем какое-то дело. Не факт, что пустят после этого, конечно… Мы здесь не случайно. Это явно был чей-то план. И я даже догадываюсь, чей именно. Дж-Онн, кто предложил тебе использовать гробницу для экспедиции?

— Уважаемый Б-Арзз О-Умм… погоди, ты хочешь сказать…

— Я хочу сказать, что там не было никакой «незамеченной системы безопасности». Систему плазменной продувки я нашёл ещё до вашего появления. Я её не отключал — поскольку она не была включена. Там не было автоматики. Эту продувку можно было запустить только ВРУЧНУЮ. И я также гарантирую, Преследователь ты наш непутёвый, что кроме нас четверых в башне никого не было. Цепь замкнул телекинезом кто-то из нас.

Обследование помещения показало, что в нём имеется единственная металлическая дверь без замка. Открыв её телекинезом, гости попали в маленький коридор. За коридором они обнаружили второе помещение, ещё больше первого. Дверь в него вела настолько низкая, что марсианам пришлось трансформироваться, чтобы протиснуться в неё. Но само строение было где-то посередине между «большой комнатой» и «маленьким залом».

Помещение было забито оборудованием непонятного назначения, но явно высокотехнологичным. Дэйр-Ринг едва не прилипла к нему, пришлось ей напомнить, что «сначала нужно понять, где мы вообще находимся, и как отсюда выбраться, а потом уже заниматься археологией, в том числе научно-технической».

Над дверью, из которой они вышли, была выбита надпись загадочными буквами. Алфавит этот, как выяснилось, Дэйр-Ринг знала, а вот язык — нет, поэтому из довольно длинной фразы прочесть удалось только слово «Рианон».

За второй комнатой — ещё один коридор, гораздо длиннее первого. Он упирался в каменную плиту почти метр в толщину.

Каменную плиту, в которой была пробита дыра. Насквозь. Дыра в человеческий рост.

Пока Ричард пялился на это свидетельство вандализма, как баран на новые ворота, его спутники наперегонки осмотрели дыру и заявили, объединив археологический и криминальный опыт, что дыра была пробита не более месяца и не менее трёх дней назад, каким-то мощным энергетическим инструментом.

— Я не знаю, что это за место, но нам всем следует быть крайне осторожными, — серьёзно сказал Дж-Онн. — Если у здешних аборигенов есть такие приборы, они могут использовать их и для нападения на разумных существ. Тут была температура не менее трёх тысяч градусов. Если направить эту штуку на нас… в такой атмосфере мы мгновенно загоримся.

— Спасибо, братик, — хмыкнул Ричард. — Ты всегда был специалистом по констатации фактов, понятных любому идиоту.

За каменной дверью лежал слой красной глины в пару метров толщиной. В нём был прокопан ход наружу. Тоже относительно недавно. Вместе со следами ног на глине, это давало картину, ясную даже идиоту — кто-то выбирался из гробницы, используя все подручные средства.

Кто-то двуногий. Кто-то, носивший обувь на рельефной подошве. Кто-то, не боявшийся огня, не способный сдвинуть сорокатонную плиту в сторону и не умеющий проходить сквозь стены. Если предположить, что для этого кого-то здешние температура и состав атмосферы скорее всего были вполне комфортными… У Ричарда возникло подозрение, что он прекрасно знает, как именно мог выглядеть носитель загадочного оружия.

Но стоило преодолеть последнее препятствие, как о предшественнике все дружно забыли. Как и о прочих мелочах — включая необходимость дышать.

Они стояли на покрытом травой склоне высокого холма.

И повсюду вздымались зеленые холмы, а внизу виднелся темный лес. Зеленые холмы, зеленый лес и яркая река, бегущая к морю. А вдали, у залитого солнечным светом побережья сверкал белыми стенами большой город.

— Не самая уютная планета… — пробормотал Дж-Онн. — Но жить можно. Здесь есть цивилизация, так что мы сможем договориться…

— Самая уютная… — прошептала севшим голосом Дэйр-Ринг. — Самая уютная, не считая Х-Ронмирка-Андры… Это наша планета. Наша Родина. Только время… немножко не то… То есть я хочу сказать совсем-совсем не то.

— Что ты имеешь в виду?

— То водяное море… это… Великая Чаша нашего времени. Эта атмосфера… это какой она была… на много-много эпох раньше. Это не другой мир. Это… то, что будет Ма-Алека-Андрой. Это Марс. Только… миллиард лет назад.

Чтобы прийти в себя во всех смыслах — и от психологического, и от физиологического шока — гостям из будущего понадобилось почти полтора часа.

Ричард предложил вернуться на это время в гробницу. В смысле, не в пузырь, а в здание вокруг него. Во-первых, место хоть немного знакомое, во-вторых, хоть какое-то укрытие от посторонних глаз, а в-третьих — там осталось довольно много любопытных вещей.

Забавно, но Дж-Онн и Дэйр-Ринг быстрее приспособились к незнакомой атмосфере физически — просто организовали локальную мысленную сеть и помогли друг другу подредактировать восприятие, накинув сляпанную на скорую руку систему фильтров. Как Преследователь, так и археолог привыкли работать в отрыве от Великого Голоса. Ричард был вынужден привыкать по старинке, полагаясь лишь на собственные рефлексы и самовнушение.

Зато им потребовалось куда больше времени, чтобы освоиться с самой мыслью о переносе во времени. Ричарду в общем было уже привычно — попаданием больше, попаданием меньше…

— Что известно современной… в смысле, нашей науке об этой эпохе? — уточнил он, чтобы отвлечь девушку от мрачных мыслей.

— Ну, в истории она проходит как эпоха Морских королей. Доминирующая биота кислорододышащая, на основе жидкой воды. Несколько разумных видов. Технический уровень местной цивилизации, если не считать отдельных артефактов Куиру, крайне низок — примерно соответствует Земле нашего времени.

— «Примерно соответствует» — это какой уровень? Я Ц-Еридиаллка-Андру только в телескоп изучал.

— Это значит, в качестве источника энергии используется в основном мускульная сила разумных существ и животных, направленная ручными инструментами без движущихся частей. Химия в зачаточном состоянии, основные строительные материалы не изготавливаются, а добываются.

Шикарное объяснение. Могло означать что угодно, от ранней античности до позднего средневековья. Но до промышленной революции точно.

Значит, и первое его попадание было путешествием во времени. Что ж, тем проще. Пора привыкать.

— Погоди, а как же… пробой в стене? Что-то он совсем непохож на проявление мускульной силы, пусть даже и с ручными инструментами…

— Это и меня насторожило. Возможны три объяснения. Либо наши данные об этой эпохе неверны, что в истории бывает нередко, особенно в столь древней — мы ведь в основном получали о них сведения даже не через третьи, а через пятые-шестые руки. Либо мы имеем дело с реликвиями Куиру. Либо… наш предшественник — такой же гость из другой эпохи, как и мы сами.

— Третье — наиболее вероятно, — вмешался в разговор Дж-Онн. — Я подправил восприятие и заново обыскал гробницу. Во-первых, следы — как запаховые, так и отпечатки ног — ведут только наружу. Ничего не объясняет, как и откуда этот парень сюда вошёл. Он просто появился рядом с аномалией. Как и мы. А во-вторых… сбоку от двери я нашёл вот это.

Небольшое устройство из металла и пластика перелетело из его рук в руки Ричарда. Тот лишь мысленно вздохнул. Следователь, который так непринуждённо вручает подозреваемому предполагаемое оружие…

А в том, что это именно оружие, Ричард не усомнился ни на секунду. Причём оружие человеческое. Классический форм-фактор пистолета, пластиковое покрытие рукояти, чтобы удобнее лежала в ладони, воронёная сталь ствола… Впрочем, заглянув внутрь, землянин быстро понял как то, почему прежний владелец так охотно с ним расстался, так и то, почему Дж-Онн свободно вручил его в руки брата.

Чем эта штука стреляла, он пока не понял — механизмы внутри ствола выглядели весьма экзотично. Но вот что питало её энергией — сомнений не было. Микрореактор холодного синтеза, вставляемый в рукоять. Практически такой же, как распространённый на Пустошах боеприпас — Microfusion cell, разве что чуть более высокий и плоский.

И этот реактор был совершенно пуст. Смесь дейтерия и гелия-3 в нём закончилась. Перезарядка топливом не предполагалась — сделать это можно было только в заводских условиях. В поле стрелок просто вынимал реактор, как обойму, и вставлял следующий. Здесь… похоже, резервных обойм у него просто не было. Что подтверждало предположение о случайном попадании в чужое время или место.

Хотя Ричард на его месте всё равно не стал бы выбрасывать полезный инструмент, но такой рефлекс (тащи всё мало-мальски ценное, потом разберёшься, что с ним делать) вырабатывался после пары лет работы на Пустошах.

Он увлечённо погрузился в изучение пистолета. И когда до него дошла простота и элегантность решения разработчиков, восхищённо присвистнул.

Реакция дейтерия с гелием-3 почти не даёт опасного для стрелка нейтронного излучения. Зато она выбрасывает высокоэнергетичный протон. Конструкторы не пытались этот протон уловить и заставить совершать полезную работу. Как раз наоборот — пусть делает разрушительную. Протон отражался от электромагнитного «зеркала», и почти на прежней скорости направлялся в цель.

Разумеется, в реакторе при этом накапливался отрицательный электрический заряд. Но разработчики и тут нашли крайне элегантное решение. После извлечения обоймы, на ней можно было нажать специальную кнопочку, включая таймер — и швырнуть во врага. Спустя пять секунд она срабатывала как электрошоковая и электромагнитная граната.

Конечно, пучок протонов быстро расходился, расталкиваемый одноимёнными зарядами. Но для уличной перестрелки это скорее достоинство, чем недостаток. На большие дистанции тут стрелять не нужно, да и невозможно — всё равно атмосфера остановит пучок. А на средних — расхождение превращало пистолет в подобие дробовика — промахнуться трудно даже начинающему стрелку, а останавливающее действие даже выше, чем убойное.

Само собой, спутникам он это изложил совсем не в таком виде. Оружие, предназначенное именно для убийства — этого они бы просто не поняли. Да, они рассуждали об излучателе в башне в духе «он может убить тебя», но в том же смысле в каком может убить песчаная буря или вулкан. Осознанные действия разумного существа, направленные на лишение жизни другого разумного существа — это слишком не по-марсиански. Даже белые марсиане редко выходили на поединок с намерением именно лишить жизни. Сделать врагу больно, заставить страдать — да. И если в процессе причинения страданий он умрёт (что с марсианами случалось редко, а вот с другими, более хлипкими созданиями — сплошь и рядом) — ничего страшного. Но это не было именно целью.

Поэтому Ричард использовал нейтральные термины типа «инструмент, который делает дырки на небольшом расстоянии при помощи пучка ускоренных частиц».

— Как я понимаю, при этом происходит изрядная тепловая вспышка? — уточнил Дж-Онн, выслушав его.

— О да, ещё какая.

— В таком случае, для нас эта вещь ещё более бесполезна, чем для прошлого владельца. Лучше оставить её тут, в гробнице. Дырку в препятствии за пару десятков метров я скорее телекинезом или щупальцем проделаю. Не рискуя сгореть или впасть в шок самому.

Ричард кивнул, но пистолет на всякий случай спрятал не в углу гробницы, а в собственной грудной клетке. Обойму он аккуратно разрядил и сунул туда же. Выкинуть никогда не поздно, а это произведение инженерного искусства нравилось ему само по себе, даже без учёта возможной практической пользы.

Попытки обследования загадочных приборов во внешней комнате, увы, не были столь продуктивны. Ричард и Дэйр-Ринг только заявили в один голос, что их делала не та цивилизация, что изготовила пистолет. Совершенно другие принципы работы, другая стилистика. Это больше напоминало оборудование, которым пользовался Ма-Алефа-Ак в своей лаборатории. Кустарная работа, рассчитанная только на одного пользователя — своего создателя. Для массового производства непригодно, дизайн совершенно ужасен — голая функциональность, механизмы, собранные «на живую нитку» даже без корпуса. Никаких поясняющих надписей или дружественного интерфейса. Однако на своём месте эти штуки делают то, что нужно. Осталась сущая мелочь — понять, что именно.

Наружу они вышли только после заката — когда температура уже упала, да и риск быть замеченными несколько уменьшился. Марсиане этой временной эпохи видели только в оптическом диапазоне, что заставляло их полагаться на солнечный свет.

Став невидимыми (пистолет всё-таки пришлось оставить в том же тайнике, что и пипбак), пришельцы подлетели на бреющем к ночному городу.

И тут же вжались в грунт с такой скоростью, словно по ним открыли огонь зенитки. В некотором смысле так и было. Не зенитки, не по ним, но огонь открыли. В том смысле, в каком его открыл Прометей.

Весь город был (с точки зрения зелёного марсианина) охвачен пламенем. Электрического освещения тут ещё не знали, и там, где горожане не легли спать, свет давали факела и масляные лампы. Для малков это было совершенно одно и то же.

— Подождите за ближайшим холмом, — посоветовал Ричард. — Я слетаю и посмотрю, что там творится.

— Может, лучше всем подождать до утра, когда они погасят эти штуки? — робко предложила Дэйр-Ринг.

— Днём слишком велики шансы, что нас заметят, — он ободряюще приобнял девушку за шею. — Не волнуйся, со мной ничего не случится. Я скоро вернусь.

Как ни странно, лететь над городом низко, на высоте тридцати метров, оказалось куда безопаснее, чем, скажем, на высоте сотни.

Потому что визуально обнаружить невидимого пришельца на фоне ночного неба практически невозможно. Никаких радаров тут нет и не может быть — это он уже понял. А вот поток воздуха, отбрасываемого псионическим ротором, хроноаборигены бы ощутили — как от пролетающего вертолёта. И наверняка заинтересовались бы, что это за ветер такой странный, дующий сверху вниз.

Поэтому безопаснее отталкиваться телекинезом от крыш домов. Дома тут были в основном невысокие, в два-три этажа.

С такой высоты он мог наблюдать городскую жизнь в мельчайших подробностях. А посмотреть было на что.

То, что город мог служить иллюстрацией для учебника античной истории (со всеми колоритными подробностями, включая галеры у побережья, работающие мастерские по изготовлению папируса, надутых вельмож в цветных одеяниях, рабов в цепях и надсмотрщиков с кнутами) — это ещё полбеды. Мало ли где какие исторические эпохи могут совпадать. Может быть, это вообще всегалактическая историческая закономерность. Каменный век с первобытнообщинным строем, потом бронзовый с рабовладельческим. Всё логично.

Но вот то, что населяли город не какие-то отдалённо человекоподобные создания, а чистейшие ЛЮДИ — поразило его куда больше. Алло, Рианон, или как тебя там звать! Ау, «Серая Зона», или кто ты там? Объясните, откуда разумный вид, совершенно тождественный земному человечеству, мог появиться на Марсе миллиард лет назад, когда на Земле ещё не началось объединение первых одноклеточных в многоклеточных?!

Что это за бред вообще?!

К счастью, тут были не одни только люди, а то бы он совсем рехнулся. Были два вида человекоподобных созданий. Одни — крылатые, хрупкие, похожие на ангелов из земных мифов. Внутреннее сканирование показало, что у них полые кости, как у птиц, и аналогичным образом устроенная дыхательная система. При марсианской силе тяжести и земной плотности воздуха этого вполне хватало, чтобы удержаться в воздухе. Ему ещё повезло, что все крылатые в этом городе были рабами или пленниками — у большинства переломаны крылья, а немногочисленные обладатели здоровых — в клетках и цепях. Иначе воздушное прочёсывание города оказалось бы весьма затруднено.

Второй нечеловеческий вид был, похоже, водоплавающим, большинство находилось в воде — в аквариумах, бассейнах и даже в водах виадуков. Гибкие, большеглазые, покрытые шерстью — похожие на морских котиков. Ричард даже не сразу понял, что это разумные существа. Сначала он подумал, что видит экзотических домашних животных, и осознал свою ошибку, только когда увидел, как один из них возился со шваброй, а другой — с инструментом, вытачивая что-то из дерева. Их не калечили, только сажали на цепь. Разумно — улететь можно откуда угодно, а вот уплыть — только если доберёшься до открытой воды. В океан или в дельту реки этих созданий не выпускали.

Разумно… и очень удобно для него.

Бесшумно спустившись на двор одного из богатых домов, где спала, явно устав за день, пушистая большеглазая женщина, он лёгким телекинетическим усилием разорвал её цепь у самого ошейника — тихо опустив на плиты пола, чтобы не звякнула. Затем резко зажал ей биопластиковым кляпом рот и нос, чтобы не смогла вскрикнуть с перепугу — и ракетой рванулся в ночное небо.

Человек на её месте бился бы долго, пока не потерял бы сознание. Пушистая несколько раз дёрнулась с перепугу и со сна, затем поняла, что держащие её руки-щупальца намного сильнее и успокоилась. Закрытые нос и рот не воспринимались ею как немедленная угроза жизни — морские млекопитающие могли обходиться без воздуха довольно долго. Да и холод на высоте полутора километров её не пугал — толстый слой жира в сочетании с шерстью служил неплохой «шубкой». На такую высоту пришлось взлететь Ричарду, чтобы избежать визуального обнаружения снизу — летящий тюлень всё же очень необычное зрелище для здешних реалий. Конечно, он окутал пленницу биопластиковым плащом в «режиме хамелеона», но это всё-таки не настоящая невидимость.

Когда же он начал подавать через «кляп» кислород и откачивать углекислый газ, женщина и вовсе успокоилась, даже сердцебиение стало ровным. Теперь она просто ждала, куда же они в конечном счёте прилетят.

Что, кстати, весьма интересно. У нелетающего существа эпохи до воздухоплавания вид земли (ну хорошо, Марса) с высоты должен вызвать либо панику, либо завораживающий экстаз. Зачастую — одновременно. Здесь — ни того, ни другого, только интерес. Как будто она уже не первый раз летела.

Увы, этого спокойного и философского отношения к жизни вообще и ко взятию «языков» в частности совсем не разделяли Дж-Онн и Дэйр-Ринг.

— Что ты натворил, Ма-Алефа-Ак?! То, что мы не в своём времени, и даже в критическом положении, не оправдывает похищение разумного существа…

— Заткнись, братик, а? Во-первых, оправдывает — днём проникать в город или приближаться к караванам слишком рискованно, потому что могут заметить, а ночью вы бы не смогли этого сделать из-за огней. Так бы и ждали под стенами месяцами, пока кто-то из нас троих случайно не потерял бы концентрацию и не умер от отравления или перегрева. Во-вторых, не факт, что это вообще похищение. Ты в курсе, что такое «рабство»?

— Принудительное использование труда разумных существ, что-то вроде наших штрафных работ…

— Да, именно. «Что-то вроде». Как песчаная буря — это «что-то вроде вентиляции». Ты ей в мозг загляни, телепат хренов! Мне-то положено быть нечувствительным к чужим страданиям, я иначе не умею. Но у тебя-то это откуда?!

На самом деле Ричард руководствовался отнюдь не гуманизмом. Просто он резонно предполагал, что убить ненужного свидетеля его спутникам даже в голову не придёт. И даже с установкой фальшивой памяти могут возникнуть разнообразные проблемы — как этические, так и физиологические, никто не знает, что у местных разумных в головах, и что смогут с ними сделать зелёные марсиане.

А вот освобождённого раба может просто отпустить в ближайшую реку. Он уж точно не поплывёт рассказывать об увиденном своим бывшим хозяевам.

Он убрал кляпы и вернулся в обычную «форму лентяя». Дж-Онн был в гуманоидном облике, так что его внешность произвела на пленницу куда меньше впечатления. А вот увидев, КТО её утащил — она невольно отпрянула и вжалась в склон холма. Треножников со щупальцами тут явно не видали.

— Может лучше мне просканировать её? — подскочила к братьям Дэйр-Ринг, пытаясь погасить зарождающуюся ссору.

— Нет, не стоит, — покачал головой Ричард. — Ты же плохо переносишь ментальную агрессию, а в такие эпохи её с избытком. А вот нашему Преследователю это только на пользу, может он сообразит наконец, что не в сказку попал.

Дж-Онн, ни слова не говоря, прикрыл глаза, сосредоточившись на сознании «языка». Первый контакт с незнакомым биологическим видом всегда крайне сложен и может занять до получаса даже у опытного телепата. Нужно определить специфику подключения его синапсов, составить карту мозга, определить «язык» передачи возбуждений… При подключении к другому существа того же вида нужно лишь внести мелкие поправки, на что уходит секунда-две, а уж повторный контакт с тем же партнёром вообще проходит без задержек.

Но едва начав формировать связку, Преследователь резко выпрямился. Одновременно сильно расширились зрачки у его собеседницы.

— Алеф, ты кого притащил?! Она же телепат!

— Я-то это откуда мог знать? — огрызнулся «сейф». — И вообще, на что ты жалуешься? Телепат же не твоего уровня, не так ли? Значит, единственное, что это меняет — тебе будет легче найти с ней общий язык.

Чувствовалось, что Джонни хотел очень многое высказать брату, но вовремя понял, что это будет примерно как объяснение слепому, чем именно плоха чёрно-жёлто-розовая курточка кислотных оттенков. А ругаться просто так, без внятной аргументации, он не привык. Поэтому снова сосредоточился на ментальном контакте. Ричард ничего уловить из этой неслышной беседы не мог, но регулярное изменение выражения лица у обоих, а также цвета и рельефа кожи у Дж-Онна достойны были отдельного кинофильма.

Наконец Преследователь прервал контакт и выпрямился.

— Языковая матрица снята. Дэйр-Ринг, лови.

— Ты только это узнал?

— Пока да. Наша гостья охотно сотрудничает. Я не хочу вспугнуть её слишком назойливым проникновением в сознание — она достаточно квалифицирована, чтобы это заметить, хотя и не смогла бы мне помешать.

Теперь бурный телепатический обмен сопровождался иногда разговорами на незнакомом языке. Дэйр-Ринг шёпотом переводила их Алефу.

Практически вся цивилизация этого века группировалась вокруг Белого Моря — огромной впадины, заполненной мерцающей водой, купание в которой было животворным. Считалось, что это Море дало жизнь всему Марсу. Существовали мелкие государства вокруг меньших водяных бассейнов, но так как до них приходилось добираться через пустыни, известно о них было крайне мало. Один гость в десятилетие, один караван за век. Однако никто не ставил под сомнение тот факт, что ни одна из этих маленьких стран не могла сравниться с великолепием государств Беломорья. С вольной лихостью Морских королевств, удерживавших западное побережье, и с тяжеловесным величием Империи Сарк, местного «Рима», который за несколько веков, распространяясь двумя рукавами, охватил юг, север и восток.

И все эти страны были человеческими. Полукровки, как здесь называли нечеловеческие виды, обитали лишь на небольших островах в океане — и никогда не были столь многочисленны. В Морских королевствах они были гражданами второго сорта. В Сарке — вообще лишены человеческих прав (как, впрочем, и многие люди). Любого Полукровку, попавшего в руки саркитов, ожидала смерть или тяжёлое рабство.

За исключением Дхувиан, конечно.

— Пловцы, ведущие начало от морских существ, Люди неба, которые происходят от крылатых существ и Дхувиане, которые происходят от змеи, — нараспев произнесла пленница. — Так говорится в преданиях. Это, конечно, большое упрощение. Все жители Марса были созданы Куиру. Люди — по их образу и подобию, остальные — путём внесения генов различных животных. Ваш вид, вероятно, тоже создан ими путём внесения генов каких-то иных существ, возможно — осьминогов, о чём говорят ваши щупальца и способность менять окраску. Хотя на Беломорье о таких ни разу не слышали.

Прежде, чем Дэйр-Ринг успела возразить, Ричард хлестнул спутников мощным радиоимпульсом.

«Заткнитесь и поддакивайте ей! Это прекрасное объяснение, кто мы такие и откуда, причём нам даже не понадобится впрямую лгать — достаточно создать неверное впечатление, а местные сами его разовьют. Или вы предпочитаете стирать этой милой девушке память?!»

— Да, мы прибыли… издалека, — неохотно подтвердил Дж-Онн. — Мы почти ничего не знаем об этих землях.

— Хотя о Куиру мы слышали, — поддакнула Дэйр-Ринг. — Но не сохранилось никаких записей о том, как они выглядели. Похоже на саркитов? На жителей того города, что держали тебя в плену?

— В плену? — горько усмехнулась морская девушка. — В рабстве. Меня не захватывали в бою. Я родилась уже рабыней Сарка, так же как моя мать. Я никогда не знала открытого моря, ни разу не видела кого-то из Полукровок без цепей.

Пловцы на воле живут очень долго — до пятисот марсианских лет. Рабам столько не светило — лишённые доступа к водам Белого Моря, они редко переваливали за полторы сотни. «Триста земных, — перевёл для себя Ричард. — Ничего себе недолго!» Их заставляли рожать, как только они достигали половой зрелости — то есть в пятьдесят лет.

— Не понимаю. Если саркиты так ненавидят всех Полукровок, то должны быть заинтересованы в том, чтобы их стало поменьше, а не разводить.

— О, саркиты охотно перебили бы нас, если бы это зависело от них. Им нужны морские разведчики, искатели жемчуга, но это меньше, намного меньше, чем томится моего народа в рабстве. Однако проклятые Дхувиане платят им за приплод.

— Я так понимаю, они совсем в ином положении, чем остальные Полукровки? Почему?

— В ином? О, чужестранцы, это очень мягко сказано! Всё Беломорье лижет пятки Сарку, но Сарк в свою очередь вылизывает хвост Змее!

В её голосе не было ярости, лишь горькая ирония.

— Дхувиане настолько могущественны? — уточнил Ричард.

— Увы, да. Их копья и стрелы разят холодным светом за сотни шагов, их умение читать в сознании превосходит наше, а их город абсолютно неприступен. Живут они тысячи лет, и если бы не были столь малочисленны, то могли бы истребить всё живое на Беломорье. Но у них крайне редко рождаются дети, что заставляет их беречь себя от малейшей угрозы. Воевать они предпочитают руками Сарка, который никогда не испытывал нужды в мечах.

Дэйр-Ринг и Дж-Онн переглянулись. Похоже, пытались объяснить друг другу, что такое «мечи», «копья» и «стрелы», а также зачем Империя Сарк занимается с рептилиями такими странными гигиеническими процедурами.

— Но зачем они платят за рождение Полукровок? — спросил Ричард.

— Не любых Полукровок. Только Пловцов. Люди неба не размножаются в неволе. Их численность поддерживают иначе. Дхувиане платят пиратам из Морских королевств — через третьи руки, конечно, так как те ненавидят Змею и не взяли бы её золота — чтобы те охраняли острова крылатых. Иногда их подводные лодки даже топят корабли саркитов, которые заплывают в неположенные воды.

— Но зачем?

— Змея коварна, но не глупа. Дхувиане прекрасно понимают, что покончат с нами — возьмутся за них.

— Прости, но я не понимаю. То они настолько могущественны, что даже Сарк бегает у них на посылках, то боятся человеческой агрессии и нуждаются в подушках для битья, которыми выступают другие Полукровки.

Рабыня снисходительно улыбнулась.

— Никакого противоречия нет. Сарк ненавидит своих «союзников», а на самом деле — хозяев. Но пока у него есть Пловцы и Люди неба для вымещения злости, он позволяет собой помыкать. Если же Дхувиане останутся единственным нечеловеческим народом, служить им станет для людей слишком отвратительно. Серьёзного вреда они Змее причинить не смогут. Но станут плохими, некачественными слугами. Дхувианам придётся тратить всё своё время на подавление их восстаний, а не завоевание остатков Беломорья. Поэтому нужны те, кто всегда во всём виноват. Остерегайтесь, зелёные братья, потому что если дети Змеи узнают о вашем существовании, вам тоже не миновать роли всеобщего врага и ярости Сарка.

Ричард еле сдержал смех, представив себе, как армия Империи Сарк, вооружённая мечами и копьями, надвигается на любую аркологию зелёных. Нет, возможно таинственные Дхувиане действительно опасны, кто их знает — судя по описаниям, это как минимум цивилизация уровня двадцатого века. Хотя об стены полярной шапки разбил бы себе головы и Анклав в полном составе. Даже если бы объединился с армией Мастера и поголовно вооружился огнемётами. Под телепатическим ударом Великого Голоса они бы эти огнемёты сами же поразбивали о ближайшие скалы.

— Вы зря смеётесь, — серьёзно сказала Пловец. — Я вижу по вам, что ваш народ может быть очень силён — вы летаете, как Люди неба, меняете цвет и форму, читаете в сознании, как Дхувиане, и возможно, проворны в воде, как любой из нас. И не изменённые люди кажутся вам слабыми. Мы тоже были горды в своё время, и тоже думали, что эти неповоротливые существа, не способные завоевать небо и море, не имеющие древней мудрости — прошлый век, ошибка эволюции. Наши предки не поняли, что они были истинными наследниками Куиру, что это мы — всего лишь эксперименты, выброшенные игрушки богов.

— Погоди, — негромко сказал Ричард, как только Дэйр-Ринг перевела ему последние слова. — Я полностью контролировал своё тело и не допустил никаких изменений мимики или положения тела. Как ты поняла, что твои слова показались мне смешными?

— Увидела в твоём сознании, разумеется, — захлопала глазами Пловец.

— Алеф, — очень осторожно сказал Дж-Онн, — телепатия Пловцов работает не так, как наша. У них нет биопластика, они не используют многомерную физику. Они электрочувствительные существа — и напрямую считывают электромагнитные волны, производимые мозгом. Твой феномен «сейфа» для них не действует.

Землянин медленно сполз по стенке.

Так, не думать о белой обезьяне. Только не думать о белой обезьяне!

— Я что-то сделала не так? — смущённо уточнила Пловец. — Люди очень не любят, когда читают их мысли, я знаю… но я подумала, раз вы сами так общаетесь… Я больше не буду, клянусь!

Двух марсиан дружно передёрнуло. Похоже, они увидели в её мыслях, как именно хозяева-люди могли демонстрировать своим рабам, что не любят телепатов.

«А ведь я их предупреждал…»

— Всё в порядке, — Дж-Онн первым пришёл в себя от шока, всё же он привык работать со всякими проявлениями… девиантного поведения. Успокаивающая пси-волна, испущенная им, накрыла обеих девушек. — Это только у моего брата по определённым причинам из прошлого крайне болезненная реакция на проникновение в сознание. Для остального моего народа такое общение вполне нормально и естественно, так что вы можете общаться с нами таким способом в любое время, мы будем только рады.

«Так, стоп, Моро. Чего ты перенервничал, как будто тебя застал Смотритель за просмотром порнокомиксов? Думай трезво. Уловить эмоции — ещё не значит считать мысли, тем более — глубинные воспоминания. Джонни всё же не полный идиот, так что вряд ли он загружал ей пакет языка зелёных, а уж английский ей тем более взять негде. Даже если она и слышит твои мысли, то всё равно не поймёт их… а слышит ли — это мы сейчас разберёмся…»

В нейрофизиологии и анатомии мозга как Мастер, так и Ма-Алефа-Ак разбирались прекрасно. Обоим это было нужно для осуществления их наполеоновских планов. Так что мультидиапазонное сканирование тела и головы водоплавающей девушки дало им все необходимые ответы за пару минут.

Телепатия Пловцов была довольно слабой. По меркам Ма-Алек, конечно. Не больше пяти метров на суше, чтобы уловить хоть что-то, исходящее от мозга собеседника. Причём это «что-то», в применении к марсианам, по сути означало лишь информацию «возбуждён центр мозга А» или «центр мозга Б». Скорее эмпатия, чем телепатия. Другое дело, что дешифровать эти невнятные сигналы Пловцы инстинктивно умели очень хорошо, «достраивая» картину настроений и побуждений собеседника, как бы «вживаясь» в его роль. Как некоторые люди могут «читать» других людей по микроскопическим изменениям выражения лица. Кстати, электрические сигналы мышц и периферической нервной системы они тоже считывали, добавляя к своей картинке быстрые движения глаз и непроизвольные сокращения голосовых связок и языка. Ярмарочные фокусы.

Вероятно, у рождённых в неволе Пловцов этот навык развит куда больше, чем у свободных. Не только потому, что у них больше практики. Просто для них это не хобби, а жизненно важное умение — угадать настроение хозяина, чтобы не получить лишний раз кнутом по нежной шкурке. И при этом не показать, что ты его угадал. Столь грубое вторжение в чужое личное пространство она допустила лишь потому, что была шокирована.

Заблокировать такое «чтение» для любого малка не составляло труда. Ну ладно, не для любого — для более-менее знающего физиологию. Нужно всего лишь создать на коже поверхностный электростатический заряд и менять его в определённом темпе, чтобы сбить с толку её электрорецепторы. У зелёных марсиан это было довольно известной детской игрой — «спрячь свои мозги».

Хм. Но от такой «полуэмпатии» до полноценного обмена мыслями и тем более образами — дистанция огромного размера. Прикосновение разума Дж-Онна должно было стать для неё глубоким шоком. Даже большим шоком, чем для существа полностью лишённого такого восприятия. Как в «диалоге о пещере» Платона. Человек, который всю жизнь наблюдал смутные тени других людей и предметов — и вдруг оказался на ярком солнечном свете.

Между тем, после первого недолгого удивления их пленница (Ричард сообразил, что до сих пор не знает её имени) быстро пришла в себя и общалась с Преследователем почти как равная. Значит, у неё где-то был опыт полноценного контакта разумов. Но где и каким образом? Через электрорецепторы с другими Пловцами, которые умеют их шифровать и передавать? Возможно… но всё же подключение с другим видом слишком отличается…

— Всё в порядке, — повторил он за братом, постаравшись принять максимально непринуждённый вид и ставя помехи. — Это моя вина. Как тебя зовут, кстати?

— Клонария.

— Это же не имя Пловца? — удивилась Дэйр-Ринг. — Саркское по происхождению, если я не перепутала лингвистики?

— У рождённых в неволе нет имён Пловцов. Самым лучшим выдают саркские имена хозяева. Остальные обходятся кличками.

Дэйр-Ринг тихонько ахнула. Некоторые вещи у марсиан её времени в голове просто не укладывались.

— У вас ведь есть более эффективный способ мысленного общения с не-Пловцами, чем чтение по волнам мозга и биоэлектрическим импульсам?

— Да… когда человек или крылатый опускается в воды Белого Моря, живущие там крошечные существа, что наделяют море светом, проникают в его тело и выстраивают электрические цепи напрямую, от мозга к мозгу. Мы умеем управлять этим процессом. Под водой он идёт лучше всего, даже возможно полное слияние сознаний. Но всякий, кто побывал там хоть раз, сохраняет след на всю жизнь, и его мысли остаются доступны для нас. Никто из вас туда не погружался, поэтому я могу читать лишь чувства и намерения. Не бойтесь за свои тайны. Я готова унести их с собой в могилу, если это будет нужно.

— Не надо… такого думать… — слабым голосом попросила Дэйр-Ринг, ставшая такого восхитительно бледно-зелёного цвета, что ей теперь только Четвёртого Всадника на спину не хватало. — А то… я сейчас… в обморок упаду.

— Никто из нас не причинит вам никакого вреда, — серьёзно сказал Дж-Онн. — У нас нет этого обычая людей, о котором вы подумали — убивать пленника после допроса. И вытягивать сведения пытками — тоже. Когда мы сориентируемся в этом… окружении, то доставим вас туда, куда вы захотите.

Ай молодец, братик. На трехсотом году жизни наконец научился преуменьшать. Повезло, конечно — попасть в античный мир со всеми его «прелестями» в компании двух клинических пацифистов. Нет, конечно эту конкретную бедняжку он бы и сам не стал убивать… но глупо надеяться, что все жители этой планеты окажутся такими же безобидными, белыми и пушистыми — в буквальном и переносном смысле.

— А… вы можете взять меня в свою страну? Я очень хотела бы увидеть земли, откуда приходят такие чудесные создания… сильные, красивые и добрые.

Пришельцы переглянулись.

— Можем, — сказала Дэйр-Ринг, прежде чем братья смогли подобрать подходящий ответ. — Если сами будем туда возвращаться. Пока что у нас нет такой возможности. Придётся остаться в Беломорье на некоторое время… на какое — пока не знаем. Но разве вы не хотите вернуться к своему народу?

— Они не мой народ, — покачала головой девушка. — Я объединяла сознания с другими Полукровками, я видела, как это бывает. Вольные Пловцы с радостью принимают у себя захваченных в бою рабов, если тем удаётся спастись. Но рождённые в рабстве всегда будут для них чужими. Их запирают на удалённом острове и не позволяют отплывать от него дальше, чем на три тысячи шагов.

— Но почему?!

— Потому что выросшие среди людей думают, как люди. Вернее, как рабы-люди. А это самая ужасная порода. Они подлы и трусливы. Они всегда будут… мы всегда будем бояться бича и злоумышлять против вышестоящих. Старшие не хотят, чтобы наши острова стали вторым Сарком. Урождённые рабы, которым удаётся уплыть, чаще бегут в Морские королевства, там нас принимают. Но быть служанкой не намного лучше, чем рабыней. Если я должна умереть на чужбине, то я хотя бы увижу то, чего не видел ещё никто из моего народа. Кроме того, если я всё время буду с вами, не будет риска, что меня похитят дети Змеи, и вытащат из моего разума сведения о вашем народе.

Дэйр-Ринг крепко-крепко обняла девушку, обмотавшись вокруг неё живым плащом.

— Мы обязательно возьмём тебя с собой! Я никому больше не дам тебя обидеть!

— Это очень опрометчивое обещание, — хмуро сказал Ричард на языке Ма-Алек. — Брать с собой существо, которое не умеет летать и становиться невидимым, которое уязвимо для стрел и мечей, которое, наконец, нужно кормить! Каждый день! Гораздо разумнее будет оставить её где-нибудь в безопасном месте, а когда мы найдём дорогу обратно в наше время… ЕСЛИ найдём — тогда уже забрать её с собой.

— В этом мире нет безопасных мест, Алеф, — покачал головой Дж-Онн. — Если бы ты видел то, что я прочитал в её сознании… Это дикое и страшное время. Она нигде не будет в большей безопасности, чем с нами. А нам понадобится проводник.

— Нам нужно в Кара-Дху, — заключил Ричард, когда Клонария, измученная откровениями этого дня, наконец уснула.

— Зачем? — удивилась Дэйр-Ринг. — Насколько я могу судить по её воспоминаниям, этот город населён весьма… недружелюбными существами.

— Да хоть белыми марсианами! — фыркнул землянин. — В Кара-Дху живут единственные существа этого века, которые хоть что-то понимают в наследии Куиру. И чтобы понять, почему гробница теперь заперта, и как её открыть обратно — нам нужны их знания. Если они не смогут открыть проход, не сможет никто. Тогда нам придётся как-то обживаться тут.

— И ты думаешь, Дхувиане захотят поделиться с нами этим знанием? — скептически сказал Дж-Онн.

— А кто говорит, что мы будем спрашивать их мнения? — приподнял бровь Ричард. — Существует очень много способов получить знания из чужих голов, уж кому, как не тебе это знать, братик. Просканировать, подчинить, припугнуть, подкупить… на месте выясним, что работает лучше.

— Ты хочешь, чтобы я обратил свою ментальную мощь против невиновных?

— О, я тебя уверяю, если всё, что рассказывает о них Клонария — хоть на тридцать процентов правда, ты найдёшь там виновных более чем достаточно.

— А если нет? Если это лишь слухи, преувеличения и суеверия? Она всего пару раз видела живого Дхувианина, и то издали…

— Ну а если это всё преувеличение, и они на самом деле хорошие парни, значит с ними вполне можно будет договориться.

Это, конечно, было откровенным преувеличением. Реальные разумные не делятся на плохих и хороших парней, это не довоенный боевик. Дхувиане вполне могут быть сущими ангелами со своей точки зрения, но попытаться убить или взять в плен путешественников во времени просто ради блага своего народа. Однако Дж-Онн всю жизнь именно такому линейному, черно-белому мировоззрению и учился. И теперь сам попал в его ловушку.

— Хорошо, допустим даже у нас будет моральное право на насилие в их отношении. Но что, если они, как телепаты, сильнее нас? Даже не поодиночке… что если у них есть некое подобие Великого Голоса? Ты предлагаешь сунуться прямо в его логово!

— Ты прав, — глаза Дж-Онна стали квадратными, впервые в жизни Алеф в чём-то с ним согласился. — Но я же не предлагаю соваться туда наобум, без предварительной разведки. Будем сужать круги постепенно. Сначала просканируем людей-нетелепатов, которые достаточно часто контактировали с Дхувианами. Потом, ориентируясь по их воспоминаниям, поймаем одинокого змеёныша подальше от их столицы — и прощупаем уже его. Ну а там уже, узнав все меры защиты города и оценив риски, можно разрабатывать операцию проникнования. Или отказаться от неё, если защита будет нам не по зубам.

— Алеф, — вмешалась Дэйр-Ринг, — но ты же говорил, что кто-то нас удерживает тут намеренно. Что гробница закрылась за нашими спинами не случайно. Разве не разумнее попытаться выяснить, при каких условиях её снова откроют? Что мы должны сделать?

— Вот Дхувиане нам, возможно, и помогут это выяснить, — пояснил Ричард. — Других источников информации всё равно нет. Никаких надписей «пойдите туда не знаю куда, принесите то не знаю что» мы в гробнице не видели. Если кто-то может предложить лучший источник информации о планах Куиру (или кто там на самом деле наш заказчик), я с радостью этим займусь.

— А может, мы уже получили эту информацию? Только ещё не поняли этого? — задумчиво сказала Дэйр-Ринг.

— Ты о чём это?

— Я соприкоснулась с разумом Клонарии. Это было… очень больно, — зелёную марсианку передёрнуло. — Если бы не моя закалка общением с призраками белых марсиан… но даже у них не было столько страдания, отчаяния, тоски… — она замолчала, не зная, как сформулировать словами то, что ощущала.

— Я тебе очень сочувствую, Дэйр-Ринг. И ей, конечно, тоже. Но при чём здесь это?

— Послушайте, ведь мы трое — самые сильные существа в этом времени! Да, мы спасли Клонарию, но сколько ещё таких, как она, томится в рабстве? Может быть, наш долг — прекратить это страдание?

— И как ты это предполагаешь сделать? Местные методы нам… не очень подходят, знаешь ли. Мы не можем убивать, мы просто не представляем себе, как это делается. А они нас будут убивать не колеблясь, если мы попытаемся изменить господствующие порядки. В том числе и огнём. Ты вообще понимаешь, что сделает с нами даже небольшая искра в здешней атмосфере?

— Нет, не убивать конечно! Но… Массовое гипнотическое воздействие с воздуха… позитивная реморализация…

— Хммм… Ну, положим, телепат уровня Дж-Онна действительно сможет переписать мозги всей местной правящей верхушке за пару часов. Но… во-первых, если даже местные тираны заикнутся об отмене рабства, их тут же поубивают собственные придворные. Как опасных сумасшедших. Так что нам придётся остаться тут на много десятилетий, чтобы «корректировать» всё более и более широкие слои населения. О скором возвращении можно даже не заикаться. Во-вторых, Дхувиане вряд ли будут радостно смотреть, как их цепного пса стригут под домашнюю собачку. А целый народ телепатов не откорректируешь. Ну и в-третьих… корректировать придётся глубоко и серьёзно. Вплоть до полного переписывания личности. А такая коррекция приравнивается, насколько я знаю, к ментальному изнасилованию, если проводится без согласия пациента и без санкции Ассамблеи. Не уверен я, что Дж-Онн на это пойдёт. Стоит ли подменять одно человечество другим? Не будет ли это то же самое, что стереть это человечество с лица земли и создать на его месте новое?

— Но мы же не можем просто смотреть на то, что здесь творится, и ничего не делать!

— А вот чтобы что-то делать, дорогая моя, нужно опять же начинать с верхушки пирамиды. То есть с Кара-Дху.

— Это очень большой риск — интересоваться делами Змеи, — хмуро сказала Клонария. — Не только для вас, единственных, кого я могу назвать друзьями, но и для вашего народа. Если бы я только могла вас отговорить, даже ценой моей жизни! Но я чувствую, что ваши решения тверды, как камень.

— У нас нет другого выхода, — вздохнул Ричард. — Я бы сам рад найти другой путь, но…

— Но зачем это вам? Дхувиане не могут угрожать вашему народу, пока не знают о нём!

Легенду Ричард проработал ещё ночью.

— Мы здесь не просто праздные странники, Клонария. Мы разведчики. У нас есть миссия в Беломорье. Старшие нашего народа обеспокоены возвышением Кара-Дху в ваших землях. Нам следует выяснить, насколько велика сила Змеи, и что с ней можно сделать.

Правду, только правду и ничего кроме правды. Но не всю правду. Они трое и в самом деле были сейчас самыми старшими зелёными марсианами на всей планете… да что там, во всей Вселенной. Все остальные — на миллиард лет младше их. И как минимум одного… точнее, одну из них действительно волнует то, что здесь происходит.

— В таком случае… — пушистая женщина призадумалась. — Вам нужен корабль Иваин, принцессы Сарка. Ей многое известно о Змее. Эта женщина была в Джеккаре всего два дня назад, и могла ещё не достичь родных безопасных вод. Но будет там если не сегодня, то завтра. Как быстро вы можете лететь?

Ричард тихо рассмеялся.

— Очень быстро, маленькая пушистая сестрёнка. Очень быстро.