Планета доктора Моро

ЗЕМЛЯ И ЛУНА

Ковенант так ничего и не заметил. Крупные некроморфы не подавали признаков жизни, охлаждённые почти до абсолютного нуля. Их шкура поглощала радиоволны и излучения, а маневрировали они с мизерными ускорениями, опираясь на гравитационный луч, который посылала Турия. Перелёт от Марса до Земли, несмотря на великое противостояние, занял почти год. Примерно на расстоянии в сто мегаметров до планеты они сбросили водяные танки, внутри которых были запечатаны биомодули и ремонтные роботы Дракона (роботы — разобранные, разумеется, в рабочей форме они бы туда не поместились).

Все десять «посылок» с интервалом в сутки упали в центр земной цивилизации того времени — на территорию Великобритании. Удар был слишком силён, чтобы его мог пережить даже землянин, не говоря уж о марсианах с их хрупкими костями. Но импровизированные посадочные аппараты были снабжены генераторами поля эффекта массы, которые, во-первых, сильно замедлили падение, а во-вторых, смягчили сам удар. Их статика породила характерное зелёное свечение, которое запомнилось землянам в ночь первой падающей звезды.

Биомодули, перепрограммированные Кровавой Луной, собрали первых роботов, загрузились в них (они обладали рудиментарной способностью к самостоятельному передвижению), вылезли из ударного кратера, созданного падением танков… и пошли убивать всё, что встречали на пути. Получалось у них, прямо скажем, не очень. Трёхногие универсальные ремонтно-разгрузочно-монтажные машины никогда не строились для войны. У них не было прицельных приспособлений, а из «оружия» — только инфракрасный лазер для сварки и резки да снаряды для распыления удерживающей пены, переделанные в носители химического оружия. Даже примитивное оружие конца девятнадцатого века вполне могло им противостоять. Да, земляне проигрывали, но скорее от неожиданности. Через пару месяцев «марсианское наступление» неизбежно захлебнулось бы. Да, они могли захватить всю Англию, но для войны с армиями других европейских государств им бы пришлось чересчур растянуть линию фронта.

Вот только Турия и не предназначала их для победы. С точностью до наоборот — ей нужно было поражение. И машины не подвели — проиграли войну как по нотам. Даже немного быстрее, чем рассчитывала Кровавая Луна. Земляне оказались сообразительными ребятами и своевременно применили по нападавшим биологическое оружие (причём тайно от собственных сородичей, сделав вид, что «марсиане» передохли от обычных земных инфекций). Биомодули открыли вентиляционные люки треножников, с благодарностью приняли земной подарок и с чувством выполненного долга откинули все щупальца.

На Барсуме такого, с позволения сказать, «вторжения» даже не заметили бы. На Горе — сочинили бы несколько песен о славной драке. На Амторе — довольно сильно испугались бы и следующие несколько столетий усиленно производили бы лучевые пистолеты. На Земле, спокойной тихой Земле, которая ещё не знала ужасов мировых войн (в этом цикле), решили, что наступил конец света.

Страх перед грозными небесами (если бы они только догадывались, НАСКОЛЬКО грозными!) побудил их отбросить свои вечные распри, так же как взрыв атмосферной фабрики и похищение принцесс заставили объединиться барсумцев. Как и на Барсуме, надолго их единства не хватило. Лет на пять, пока они ожидали повторного вторжения со дня на день. Эти пять лет они изучали обломки марсианской техники и пытались создавать собственные аналоги.

«Тепловой луч» и «чёрный газ» они воспроизвести так и не сумели. Неудивительно, потому что для первого требовалось знание квантовой теории, а для второго — химии биополимеров. Зато были успешно скопированы магнитные «мышцы» роботов, ультракомпактные и безопасные атомные реакторы, наконец технологии производства «восьмого луча» — марсианского антигравитационного газа. На Земле его назвали «кейворитом», по имени первооткрывателя, Селвина Кейвора. На самом деле Кейвор тут был почти ни при чём — он действительно создал целых два разных летательных устройства, но ни в одном из них восьмой луч не использовался. «Кейворит-1», «созданный» в 1898 году по земному летоисчислению, незадолго до «вторжения», представлял собой снятый с упавшего корабля Жрецов-Королей генератор поля эффекта массы. «Кейворит-2», «изготовленный» в 1901 — лист антигравитационного металла с того же корабля. И только «Кейворит-3», производство которого удалось наладить в 1905, действительно базировался на марсианской технике — но Кейвора при его создании уже не было, он бесследно пропал в Южной Италии в 1901, испытывая своё изобретение.

До строительства межпланетных кораблей, однако, дело пока не дошло. Строились только аппараты для полётов в атмосфере, от маленьких разведывательных самолётиков до гигантских броненосных кораблей. А также земные версии «боевых треножников» — шагающих аппаратов на синтетических мускулах. Небольшой заряд восьмого луча в их трюмах снижал проблему давления на грунт. Правда такие «треножники» всё равно уступали танкам на соответствующих технологиях, и даже некоторые бронеавтомобили превосходили их по всем характеристикам. Но танки и бронемашины принадлежали армиям отдельных наций. Треножники же символизировали своими необычными силуэтами единство Земли — они были только в объединённых войсках планеты.

Заветы, однако, продолжали действовать, и сломать программу было не так просто. Несмотря на вторжение марсиан и заметный технологический скачок, нации Земли начали вовсю готовиться к очередной Первой мировой войне.

«Если марсиане снова вторгнутся, мы им покажем. Но сейчас в первую очередь следует взять то, что положено нашей нации!» — говорили, шептали и думали во всех уголках Европы.

В том же 1905 году Никола Тесла заявил, что ему удалось воссоздать марсианский тепловой луч. На самом деле это было совершенно другое оружие — излучатель заряженных частиц — весьма мощное средства поражения, но с мизерной дальнобойностью — около километра. Даже артиллерия начала века била значительно дальше со сравнимой мощностью. Тем не менее, к марсианским технологиям он и в самом деле имел отношение — в двадцатом веке на других Землях его невозможно было построить из-за отсутствия компактного и мощного источника энергии. Барсумские реакторы дали такие источники (хотя рабочие модели всё равно требовали минуты зарядки на каждый выстрел) — и все земные треножники были с большой помпой оснащены «тепловым лучом». Тогда как вооружённые силы большинства стран, изучив характеристики предлагаемого оружия, презрительно отвернулись.

Вероятно, Первая Мировая с парящими танками на атомных двигателях, с воздушными броненосцами и роботокранами могла бы стать незабываемым зрелищем — такого ещё ни в одном цикле не было. Но Турии не нужно было зрелище, ей нужен был результат.

На сей раз целью кибернетического рейдерства стал астероид, на котором Роза осваивала технологии Ковенанта. Около трёх сотен роботов и транспортный планетолёт к ним. С прочнейшей бронёй из наноламината, с силовыми щитами и плазменными бурами, которые были созданы Ковенантом для добычи полезных ископаемых и артефактов Предтеч, но нередко использовались и в качестве импровизированного оружия, когда нечем больше было воевать — благо, разработчики предусмотрели такое двойное назначение. Шахтёрам тоже надо защищать себя.

«Второе нашествие марсиан» началось в 1914 году — тогда же и закончилось. Оно было таким же безнадёжным, как и первое — да, один треножник Розы стоил десятка земных поделок, даже с намеренно ослабленным щитом. Силы самообороны Земли пафосно сложились, успев, однако, вынести «флагманский корабль пришельцев» во время битвы в Нью-Йорке, протаранив его собственным воздушным флагманом. А затем подошли воздушные транспорты Британской Империи, базировавшиеся на аэродромах в Канаде — и развернув несколько сотен артустановок без всякого пафоса расстреляли оставшиеся силы «марсиан» РСЗО и артиллерией из-за горизонта. Войска Франции и британской метрополии подоспели уже к добиванию сил вторжения, а силы России и Германии, которым было ещё дальше лететь, и вовсе сумели только заявить права на совместное изучение их остатков.

Но основной ужас был совсем не в этом. Разрушенный Нью-Йорк «осьминогам» ещё могли простить — в конце концов, янки и в те времена мало кто любил. Но прежде, чем силы вторжения были уничтожены, они успели выпустить около трёх сотен маленьких «летающих тарелочек». Перехватывать их было нечем — в отличие от артиллерии и двигательных систем, которые скакнули на полвека или даже на век вперёд, ПВО в этом мире, как и на других Землях, оставалась в зачаточном состоянии. Существовали огромные пушки для сбивания воздушных броненосцев и зенитные пулемёты для стрельбы по аэропланам. Но против «тарелочек» то и другое оказалось равно бесполезно — орудия поворачивались слишком медленно, а пулемёты не добивали до высоты, на которой они летели. Земные же самолёты летели слишком медленно и «марсианские» машины легко избежали встречи с ними, просто облетев.

Бомб у Розы на астероиде не было. Но компактный термоядерный реактор, питавший каждую «тарелочку», легко превращался в нейтронную бомбу, а сам аппарат — в крылатую ракету. Все крупнейшие города Земли — Лондон, Берлин, Париж, Чикаго, Вена, Токио, Филадельфия, Санкт-Петербург, Москва, Калькутта, Стамбул-Константинополь и ещё около пятидесяти поменьше — получили по килотонному взрыву и приличной дозе нейтронной радиации и гамма-излучения. Только Нью-Йорк специально не бомбили — он с избытком получил свою дозу разрушений и облучения от взорвавшихся реакторов треножников.

Общее число погибших по всей планете составило около семи миллионов. Причём не каких-то там негров, индусов или крестьян из российской глубинки, которых никто бы не считал. Как раз наоборот, под удар попала та часть населения, которая по стандартам девятнадцатого века считалась «цветом человечества» — аристократы, богачи, политики — словом, элита. И умирали они в основном довольно некрасиво — человечество впервые во всей красе увидело, что такое лучевая болезнь.

Года полтора ушло на мировую революцию. Не то, чтобы низшие слои в едином порыве восстали — как раз наоборот, большинство желало только отомстить «за царя-батюшку» и «за президента Рузвельта». Просто открывшиеся вакансии необходимо было заполнять — и ничего не оставалось, кроме как брать разночинцев из народа. А военный коммунизм был куда удобнее для той задачи, что ставила себе Земля.

Задачи возмездия Марсу.

У Розы было одно важное отличие от «папы» — она совершенно не страдала комплексами, не боялась показаться бесполезной, и о своей пропаже немедленно доложила командованию Ковенанта. А командование тут же поставило на уши разведсеть, обшарило Солнечную систему, и всего через две недели уже точно знало, где именно всплыли потерянные роботы. Глядя видеозаписи земной «войны», проданные по сходной цене агентами моргоров, Граприс и остальные первые лица только за головы хватались.

Для Ковенанта эти годы прошли достаточно быстро — часть его деятелей находилась в стазисе, а у другой части была куча работы. Они ведь фактически правили Гором, а если кто-то думает, что управлять планетой садистов-маньяков и их жертв легко — пусть попробует сам. Конечно, если у вас есть предвидение Контессы и интеллект Александрии, вычислительные мощности Розы и Граприса, то задача становится несколько проще… но это отнюдь не означает, что она становится менее раздражающей.

Да и на других планетах хватало проблем. Едва начав исследовать Ва-Нах, калкары и ва-гасы обнаружили, что они на этой планете (или правильнее сказать — в этом сфероулье) не одни. Это снаружи Луна кажется крошечным небесным телом. В действительности площадь её поверхности составляет 37 миллионов квадратных километров, что чуть меньше площади Азии но чуть больше площади Африки. Попробуйте составить её карту или хотя бы список живущих там народов, когда из средств исследования у вас одни только ноги, из средств самозащиты — только копья и мечи, а соседи видят в вас в первую очередь источник драгоценного животного белка!

Конечно, десяток трамодов или хотя бы разведывательных дронов Ковенанта легко решил бы эту проблему, но Дэйр-Ринг не хотела, чтобы её подданные привыкли полагаться на помощь извне. Под её руководством ва-гасы создали первые транспортные средства — махолёты на мускульной тяге. Раскладные крылья поднимали ва-гаса вверх, а дальше он переходил к планированию. Конечно, мышцы ва-гасов были гораздо слабее, чем у землян — но значительно сильнее, чем у калкаров или у-гасов, так же как лошадь сильнее человека. Мускулатура занимала у них большую часть веса, а искусственное тяготение внутри сфероулья было равно естественному на его поверхности — что при близкой к земной плотности атмосферы делало полёты аппаратов тяжелее воздуха весьма удобным занятием. Благо, мускулолёты на Ва-Нахе уже были известны — их использовали у-гасы для разведывательных полётов.

Ва-гасы, получившие первые крылья, очень гордились ими, и некоторые даже начали считать себя отдельным племенем. Они назывались «людьми неба» — пе-гасами («гас» на лунном означало «человек», и относилось ко всем говорящим и мыслящим, кроме калкаров).

Первые же воздушные экспедиции выявили множество построек возле подземного моря («подземное» в данном случае означало не «ниже поверхности» а «на той стороне Луны, которая обращена к Земле»). Эти сооружения напоминали термитники, только техногенные — в их конструкции явно просматривались пластики, стёкла и металлы. Дэйр-Ринг решила навестить их сама, чтобы не подвергать угрозе своих подданных. Совсем в одиночку, однако, полететь не вышло — Спартанец-1337 вскоре догнал её — уже в «Мьёльнире». Никаких возражений он слушать не собирался.

— А если эти «термиты» используют какую-то разновидность огненного или плазменного оружия? Что ты будешь делать, в кислородной-то атмосфере?!

Девушка очень нехотя, но вынуждена была признать, что он прав. Как говорят Спартанцы, если 1337 призывает вас к осторожности — значит вы делаете что-то сильно не так. Он и впрямь мог прикрыть её собой или вытащить из огня, пока она будет парализована ужасом. Фобий у всех Спартанцев не было в принципе, а силовая броня на пламя чихать хотела.

Был у него, правда, и недостаток — 1337 не умел проходить сквозь стены. А никаких видимых люков или дверей на сооружении километровой длины и шестидесятиметровой высоты не было замечено. Конечно, для Спартанца не составляло труда просто СДЕЛАТЬ проход в любом месте, где он захочет его видеть. Местные материалы сверхпрочными не были. Но Дэйр-Ринг полагала, что ломать чужой дом — не лучший способ начать знакомство. Если, конечно, в нём не живёт кто-то вроде белых марсиан.

Объединив марсианские чувства с искусственным интеллектом и сенсорикой доспеха, парочка смогла определить, что «термитник» является лишь малой, выступающей на поверхность частью колоссальной системы подземных тоннелей, протянувшихся на десятки километров в обе стороны. Вероятно, они соединялись с пространством между корпусами сфероулья. А это само по себе настораживало — доступ к техническому слою обычно имели только Жрецы-Короли и их прислужники, даже моргоры после восстания были его лишены. Иметь дело вдвоём с целой космической цивилизацией — пожалуй, излишняя смелость, тут нужен весь Ковенант. Но и поднимать ложную тревогу и бежать за помощью, ни разу не увидев потенциального противника — тоже как-то стыдно. Может, эти тоннели вообще пусты, может их обитатели вымерли тысячи лет назад!

Разделив хвост на несколько щупалец, Дэйр-Ринг запустила их внутрь стены. Пошарив там минут двадцать, она нашла то, что искала — кабели, ведущие к огромным моторам. Моторы, в свою очередь, были присоединены к массивной каменной плите, так плотно подогнанной к стенке «термитника», что невозможно было найти ни единой щёлочки, даже микроскопической.

Массу плиты археолог оценила в 2400 тонн, что при лунном тяготении означало четыреста тонн веса. Пожалуй, поднапрягшись и как следует разозлившись, она смогла бы поднять эту штуку телекинезом. Но был высокий риск её просто разбить вместо того, чтобы аккуратно сдвинуть в пазах. К счастью, подъёмный механизм двери работал по принципу рычага. Относительно слабые электромоторы совершали множество оборотов, чтобы сдвинуть громоздкую плиту хотя бы на миллиметр. Раскрутив малые шестерни, Дэйр-Ринг привела в действие большие — а те уже подняли дверь.

Путешественники оказались в огромном полукруглом холле, слабо освещённом голубоватой фосфоресценцией камня. По запаху и химическим следам на полу Дэйр-Ринг пришла к выводу, что здание не заброшено. Не далее как год назад его посещали существа, которые не были ни людьми, ни ва-гасами.

— Ну что, идём внутрь? — она с сомнением посмотрела на своего спутника и любовника.

— Конечно идём! — у Спартанца-1337, как всегда, сомнений не было. — Надо же познакомиться с местными жителями и рассказать им о наших подвигах! Иначе зачем мы так долго сюда летели?

Марсианка подняла ушки, растянула их до полутораметровых «радаров», поводила ими из стороны в сторону, затем усмехнулась:

— Мы и так с ними скоро познакомимся. Когда я активировала приводной механизм двери, об этом пошёл сигнал куда-то в глубину корпуса. И сейчас к нам на всех парах несётся около сотни местных жителей.

— Так это же замечательно! Как скоро они будут здесь?

Дэйр-Ринг что-то прикинула на пипбаке.

— Движутся они весьма быстро для нелетающих существ. В среднем где-то полтораста километров в час, хотя иногда развивают и по двести. По прямой им нужно преодолеть не больше сорока километров. Но с учётом всех поворотов в тоннелях я бы дала им от сорока до восьмидесяти минут. Это если они не устают и могут постоянно бежать с такой скоростью. Если же им нужны передышки, то может быть и три, и пять часов… смотря сколько длится отдых.

— Три часа — слишком много! — безапелляционно заявил Спартанец. — Если они остановятся, мы сами пойдём им навстречу, — он немного подумал и добавил: — Вернее, я пойду. Проверю, нет ли у них при себе огня. Если нет — позову тебя.

— Хорошо, — устало вздохнула белая. — Надеюсь, они тебя не поймут, так что большого вреда нашей дипломатической миссии не будет. Только пожалуйста, ради Предтеч, если вдруг окажется, что наши новые знакомые понимают общелунный язык, представься им как вождь Калкаров, а не агент Ковенанта.

Общелунный, или как его называл 1337, «мунспик», принадлежал к той же языковой семье, что и горианский и язык моргоров. Все они происходили от праязыка, изначально разработанного Жрецами-Королями для мулов. Но каждый прошёл свой независимый путь в тысячи лет эволюции, так что говорящие на них могли и не понять друг друга.

Идти в тоннели не понадобилось. Менее чем через час перед нашей парочкой предстал «комитет по встрече» — толпа существ, выглядевших столь же жалко, сколь и пугающе.

В своих радиопередачах на Землю, Селвин Кейвор, испытавший на себе гостеприимство селенитов, описал множество разновидностей этих удивительных созданий: пастухов и художников, рабочих и мыслителей, маток и нянек, бегунов-курьеров и живые запоминающие устройства. Но была одна разновидность, которую он никогда не упоминал — потому что никогда не видел и не мог даже представить себе существование таковой.

Селениты-солдаты.

Из разговоров с Великим Лунарием — гигантским мозгом, который управлял сообществом селенитов, Кейвор пришёл к выводу, что имеет дело с народом абсолютных пацифистов. Агрессивные замашки землян откровенно пугали их.

На самом деле ситуация была далеко не столь однозначна. Да, милитаризация общества селенитов была равна нулю. В тот момент, когда Кейвор в него попал, и несколько тысяч лет до этого. Селениты — существа не столько миролюбивые или трусливые, сколько рациональные. Они не создают разновидности и не практикуют навыки (для них это одно и то же), которые сообществу сейчас не нужны. Но ключевое слово — сейчас.

Конечно, любое земное общество, которое не воевало бы тысячу лет, растеряло бы все боевые навыки, и стало абсолютно беззащитным против любого агрессора (если допустить, что для людей такое вообще возможно). Но то, простите, земное.

Селениты не теряют полезных навыков. Их обладатели укладываются в спячку — и всегда готовы прийти на помощь соплеменникам, если обстановка изменится.

В течение многих веков они жили бок-о-бок с весьма кровожадными соседями — у-гасами, ва-гасами, калкарами и ещё десятком племён, большинство из которых отличалось задиристостью и дурным нравом. Но все эти племена застряли в развитии где-то в диапазоне между каменным и железным веком. Для технически и социально развитой цивилизации они не могли представлять никакой угрозы. Они не то, что атаковать подземных жителей не могли — они не имели шансов даже обнаружить существование последних. Ну не было у них ни эхолокаторов, ни землеройных машин! Селениты могли работать в сотне метров у них под ногами, чувствуя себя в такой же безопасности, как на другой планете. И работали — только благодаря им сфероулей оставался пригоден для жизни в течение миллионов лет.

Земная цивилизация в описании Кейвора напугала Великого Лунария вовсе не своей жестокостью. И даже не сочетанием воинственности с техническим развитием — хотя такое определение было бы уже ближе к истине. Динамика этого развития — вот что действительно шокировало мудрого правителя. «За каких-то пять веков они прошли путь от каравеллы до дредноута, от пики до пулемёта — какой путь они пройдут в следующие пять веков?»

Понимал Великий Лунарий и то, что этот процесс не остановить. Даже отрезав Кейвора от радиопередатчика, помешав ему отправлять новые сообщения на Землю, он всего лишь ненадолго (по меркам селенитов) отложит вторжение. Не пройдёт и двух веков, как земляне откроют антигравитационный металл заново — или банально преодолеют межпланетное пространство на ракетных кораблях. Селениты за такой срок разве что новую породу лунных коров успеют вывести.

Лунарий, однако, не зря создавался как величайший стратег. После пары часов размышлений он пришёл к очевидному (для человека), но крайне необычному для любого селенита выводу. Не можешь обороняться — нападай. Не можешь предотвратить — возглавь.

Нет, физически атаковать Землю он бы не смог. Лунные солдаты на Земле просто погибли бы от перегрузок, а вывести породу, приспособленную к высокому тяготению, было хоть и нетрудно, но заняло бы около тысячи лет. Автоматизацией же селениты не баловались — им всегда было проще вывести новую специализированную особь для решения любой задачи, чем строить для неё самоуправляемую машину.

Но у него есть другое страшное оружие. Люди гибнут за металл. Кейвор обмолвился, что земляне очень падки на золото, которое в улье было самым распространённым рабочим материалом. Каста торговцев у селенитов была, хотя и находилась в спячке. Каста социологов — тоже. Нужно найти подходящих землян, предложить им подходящие суммы денег в золотом эквиваленте — и они сами поведут развитие своих сородичей в выгодном для Луны направлении! Закроют опасные направления исследований, устранят от власти самых воинственных лидеров, создадут культуру, подобную селенитской — которая предложит каждому в обществе наилучшее, подходящее ему место. И лет через десять тысяч — добровольно и с песней станут частью огромного лунного муравейника.

Увы, этот во всех отношениях прекрасный план не учитывал слишком многие вещи, о которых Великий Лунарий знать никак не мог. Он не подозревал, что по шкале агрессивности земляне в Солнечной системе занимают третье место… с конца. Сразу после Жрецов-Королей и самих селенитов. Даже по сравнению с красными барсумцами и моргорами эти «жестокие завоеватели» смотрелись блекло. Что уж говорить о куриях или зелёных барсумцах. Он не подозревал, что на Земле уже действует агентура множества инопланетных фракций, и новичкам в этой игре ничего не светит — съедят. И уж естественно, он не имел понятия о планах Турии. Как и о самом существовании гигантского мозга, который превосходил его по объёму извилин в миллионы раз.

Пока осуществление плана «Земля» шло в полном соответствии с графиком. Облом ожидал их позже, когда дойдёт до высадки.

Поэтому селениты были крайне неприятно удивлены, обнаружив у своих дверей калкара в незнакомом, но явно высокотехнологичном доспехе, а также крылатого ва-гаса.

Селенит-солдат — это не одна порода, а бесчисленное множество пород, столь же разнообразных, как и гражданские.

Самая распространённая разновидность — это, конечно, пехота. Двуногие создания размером с земную собаку — необычайно широкие и массивные для своих размеров. Такое «гномье» телосложение позволяет им носить и применять необычайно крупное оружие для своих размеров. Условно говоря, если на Земле восемьдесят килограммов биомассы — это один солдат с одним автоматом, то на Луне это четыре солдата с восемью автоматами — которые могут вести огонь с четырёх направлений по восьми разным целям. Выпуклые глаза по бокам головы обеспечивают им обзор на 360 градусов, а каждая рука со стволом может действовать независимо от другой. А уж какие места эти коротышки могут использовать в качестве укрытий — земному командиру и в кошмарах не приснится. При лунном тяготении они ещё и прыгают метров на двадцать в длину и на пять в высоту. «Липкие» участки на всех четырёх конечностях позволяют им передвигаться по любым поверхностям, даже вертикальным или отвесным. Мозгов у такого солдатика мало, всё что надо ему подскажет офицер, а остальное — инстинкты. Зрелости он достигает за год, а боеспособности — за пять месяцев (незрелые особи используются в качестве разведчиков).

Что характерно, в отличие от большинства селенитов, их солдаты (не только пехотинцы, но и остальные) имеют пол. Это самки, причём однажды оплодотворённые, они могут продолжать рожать всю жизнь. Это позволяет армии воспроизводиться прямо на поле боя, не полагаясь в продолжении рода на массивных и уязвимых маток.

Пехотинец очень вынослив и может идти с полным боекомплектом несколько дней без отдыха, а бежать — почти сутки. Если же скорость становится важнее дальности перехода, в дело вступает «кавалерия». Четвероногие селениты массой примерно с лошадь, но с более длинными, почти паучьими конечностями. Каждый из них может нести на себе до шести пехотинцев в полной выкладке, развивая при этом скорость до 210 километров в час. Может и ползти по-пластунски, плотно прижавшись к земле и сложив конечности.

Бросается в глаза и бронепехота — двухметровые монстры с телосложением горилл и толстенным хитиновым панцирем, несущие в одной руке ростовый щит, а в другой — огромную пушку. Спартанцу-1337 они сильно напомнили помесь Охотников и Бугаев Ковенанта.

Но самыми заметными — и страшными — были офицеры этого войска. Как и большинство селенитов интеллектуальной касты, они отрастили громадный мозг, но не беззащитный, отнюдь. Не прикрытый тонкой плёночкой кожи, как у гражданских мыслителей. О нет, голова офицера была защищена толстенным шипастым панцирем, да и тело было ему под стать — слой роговой брони, жира и мускулов делал его похожим на помесь трицератопса со слоном и бегемотом. Как и бегемот, офицер не имел хвоста, как и слон — отчасти заменял его хоботом, торчавшим из передней части головного бронещита. Этот «зверь» мог передвигаться как на двух, так и на четырёх конечностях. Когда он вставал прямо, передние конечности разворачивались пучками длинных и чувствительных, но при этом очень сильных щупалец. Вся эта туша, наверное, имела массу тонны в две.

На плече у каждого офицера, вцепившись в его шипы всеми четырьмя конечностями, сидел селенит-связист. Массивный и хорошо защищённый офицер отличался весьма слабыми чувствами. Связист, с его огромными глазами и чувствительными ушами, компенсировал этот недостаток — подобно живому перископу он высовывал голову на длинной шее за пределы бронещита, составлял представление о происходящем, и передавал своему «патрону» информацию с помощью серии кодированных электрических импульсов. Если связиста убивали, офицер просто съедал останки и сажал себе на шею следующего.

Из этого описания может возникнуть впечатление, будто селениты были чисто биологической цивилизацией и вместо машин всегда и везде использовали живую плоть. Но это впечатление будет в высшей степени ложным. Они прекрасно разбирались в машинах и их использовании. Солдаты несли на себе не только хитиновую броню, но и куда более прочную металлическую, их мышцы были дополнены моторами, а когти и рога — стальными лезвиями и стрелковым оружием.

Вот только армия создавалась с таким расчётом, чтобы иметь возможность воевать и без этого. Заберите у селенита-рабочего его возлюбленный станок — и он умрёт от голода и тоски, не зная, что ему делать дальше (если, конечно, не появится вовремя инструктор и не переучит его работать на другом станке). Перережьте армии селенитов линии снабжения — и они, истратив все боеприпасы, перейдут на холодное оружие; истратив топливо, начнут возить грузы на себе; истратив сухпайки, перейдут на подножный корм; потеряв оружие, будут драться голыми руками, пока не смогут конфисковать его у противника. Даже голая и босая, такая армия может оказаться настоящим кошмаром — если не в прямом столкновении, то в тылу у противника.

— Четыре офицера, шестнадцать связистов, шестьдесят четыре «коня», триста пехотинцев, двадцать шесть представителей других пород, — мгновенно подсчитал Спартанец-1337. — Восемь огнемётов, шестнадцать скорострельных пушек, около четырехсот малокалиберных стволов, включая снайперские винтовки, противотанковые винтовки и пулемёты. И у меня острое чувство, что если всё это начнёт стрелять, никто из них не промахнётся.

Разумеется, земным оружием селениты не пользовались, но Спартанец, не долго думая, перевёл их стволы в земные аналоги.

— Я… не могу проникнуть в их разум, — выдохнула Дэйр-Ринг. — И телекинез… трудно… применять. Давят.

Такой тип псайкерства она встретила впервые в жизни. Чем-то это напоминало связь Левиафана с его подчинёнными, но там давление чисто одностороннее. Здесь же мозги офицеров активно откликались на психополе кого-то, кто находился в глубине Луны. Впитывали его и поддерживали, и в свою очередь транслировали его в менее развитые мозги солдат. И наборот — собирали психосилу рядовых солдат и отсылали её выше по инстанции. Немного похоже на коллективное психополе змей, с которыми они встретились в подземных лабиринтах Валкиса. Но то поле было однородным, здесь же прослеживалась чёткая иерархическая структура, делавшая его куда крепче. Даже Фаэршторм вряд ли смогло бы её сломать.

И использовалась эта колоссальная мощь с единственной целью — давить все прочие психосилы. По аналогии с Великим Голосом, это можно было назвать Великим Молчанием. Гигантский «сейф» размером с полпланеты. Селениты даже между собой мысленно не общались, чтобы не нарушать эту великую подсознательную синхронизацию. Только голосом и электрическими сигналами.

Она могла сопротивляться лишь потому, что находилась на периферии этого колоссального коллективного поля, которое протянуло к ней лишь небольшое щупальце. В глубину она бы теперь не полезла ни за какие коврижки — там она превратится в абсолютно беспомощную лужицу.

— Тогда ты отойди, — посоветовал Спартанец-1337. — Без способностей тебе с этими ребятами точно делать нечего. А я с ними по-свойски поболтаю.

Белая марсианка ненавидела чувствовать себя беспомощной, но вынуждена была признать правоту парня. Подавление психосил плюс огонь… с одной из этих опасностей она ещё могла бы кое-как бороться, но с двумя сразу — никаких шансов. Она будет Спартанцу только обузой.

Но с другой стороны, дипломат из него… как из ручной гранаты закуска к чаю.

— Я за тобой по радиоканалу буду следить, — сказала она после некоторой внутренней борьбы. — Настрой свой ИИ на передачу в нашей кодировке. И не уходи в тоннели глубоко, чтобы я тебя не теряла. Говори здесь… или дерись здесь, если дела плохо пойдут.

Она чмокнула Спартанца в бронешлем и бесшумно выскользнула из «холла». С каждым метром полёта пси-давление ослабевало.

— Ну что, насекомые? — Спартанец-1337 быстрыми шагами приблизился к ближайшему «трицератопсу», не обращая внимания на нацеленные на него стволы. — Говорить-то будем, или поиграем в «кто убежит от пули»? У вас вообще есть кому переговоры вести? По вашему виду не особо скажешь.

— Я могу вести переговоры, — произнёс один из «специалистов неопределённого профиля» на безупречном мунспике.

Это существо больше других походило на человека. Очень короткая и толстая (для селенита) шея, небольшой (для него же) рост — всего два с половиной метра, прямое, вертикальное положение тела. Сдвинутые вперёд глаза, плоское «лицо» и даже какое-то подобие человеческой мимики. Чёрные шипы в верхней части черепа можно было издали принять за волосы. Очень грубая имитация, этого селенита никто и в кошмаре не принял бы за человека. Но из-за этой схожести его слова и жесты казались более понятными. Он мог выразить гнев или доверие тем же путём, каким их выразил бы человек.

— Я вижу тебя. Я знаю тебя. Ты Нее-Знаай, новый вождь калкаров. Зачем ты пришёл сюда? Мы никогда не враждовали с твоим народом. Уходи и не трогай больше наши дома — и тебе не будет причинено вреда. В противном случае ты познаешь силу моего народа, более страшную, чем ты мог вообразить.

— Ну уж нет! Не для этого мы половину Ва-Наха преодолели! — он ударил себя в грудь бронированным кулаком. — Я буду говорить, а вы будете слушать! Таков путь калкаров!

— Ты не можешь сказать ничего, что мы о тебе и твоём народе не знаем.

— Правда? А откуда у меня этот доспех, вы тоже знаете?

— Нет, это для нас действительно загадка. Твой костюм — очень сложная машина. Ни калкары, ни у-гасы не могли изготовить такую.

— Вот! — Спартанец-1337 ткнул в собеседника железным пальцем. — И как моя подруга открыла дверь вашего дома — вам тоже интересно! Обычная самка ва-гаса на такое не способна, правда?! А когда я вам расскажу, насколько я на самом деле велик, и насколько велика Луу-Наа — у вас появится ещё тысяча вопросов! И я на них отвечу — но взамен вы ответите на мои вопросы! Мне тоже интересно, кто вы, и зачем здесь прячетесь! Но ещё больше это интересно принцессе — а я привык выполнять её желания! То, что Луу-Наа хочет знать — она узнает!

Его голос, усиленный динамиками «Мьёльнира», грохотал так, что казалось, тонкие черепа селенитов вот-вот лопнут.

— Я могу ответить на некоторые твои вопросы. Не на все. Взамен ты ответишь на мои вопросы. Торговля информацией — эта концепция нам понятна. Но после этого ты должен будешь вернуться к своим соплеменникам и никогда больше не тревожить нас. Иначе ты умрёшь. Понятно?

— Ну уж нет! Вы не сможете прятаться вечно!

— Тогда ты умрёшь прямо сейчас.

— Нет, — голос пришельца был полон железной уверенности. — Не умру. Я покажу вам магию дружбы!

Четыреста стволов выстрелили по единственной цели одновременно — с синхронностью и точностью, которая поразила бы любого земного командира. Однако застать его врасплох противникам всё равно не удалось. С точки зрения человека, они открыли огонь внезапно, но тактическая система «Мьёльнира» засекла сигнал, который передавался от дипломата к офицерам, а от офицеров — к солдатам. Так что он начал действовать за доли секунды до того, как селениты выжали спуск. Тем не менее, попади в него, такой залп мог снести даже щиты «Мьёльнира» — да, оружие было устаревшим по меркам ККОН, не говоря уж о Ковенанте или Предтечах, но плотность огня с избытком это компенсировала. Некоторые селениты были вооружены тетанайзерами, но самым распространённым оружием в этой армии были ручные рельсотроны. Пистолет, носимый пехотинцем, выплёвывал золотую пульку весом в один грамм, покрытую слоем абляционной смеси (чтобы не испарилась в полёте), со скоростью трёх километров в секунду. Кинетическая энергия при этом составляла около грамма тротилового эквивалента, что вполне сравнимо с пулей из снайперской винтовки двадцатого века — но с куда меньшей отдачей. В обойме же «пистолетика» было порядка килограмма золота — то есть тысячи таких пуль. Недостатком была длина ствола — около метра. Земному солдату, если он не Спартанец, было бы сложно из такой штуки прицелиться, тем более одной рукой — но адаптированные руки, глаза и мозги пехоты селенитов прекрасно с этим справлялись. А ультракомпактные реакторы на холодном ядерном синтезе решали проблему снабжения энергией, из-за которой рельсотроны на Земле так и не вышли из стадии опытных прототипов. Предельная скорострельность этого шушпангевера достигала трёх выстрелов в секунду. Маловато, конечно, в сравнении с земными автоматами, но стоит учесть, что это не очередь (механизма автоматической стрельбы у селенитов вообще не было), а три отдельных выстрела! За одну секунду пехотинец селенитов успевал трижды нацелить оружие и выжать спуск! Шесть раз, если вспомнить, что он стреляет по-македонски.

— Да я богат! — выдохнул Спартанец-1337, оценив, что в него сейчас устремилось почти полкило золота.

Светозвуковая граната взорвалась прямо у него на поясе, активированная радиокомандой. Все, кто смотрели на него, мгновенно лишились зрения. А смотрели почти все — даже те солдаты, что контролировали местность на случай неожиданного подхода подкреплений калкаров. Обзор на 360 градусов — это не только полная осведомленность о происходящем, но и возможность поймать совсем не предназначенную тебе вспышку. Век у селенитов не было, при ярком освещении их роговица частично теряла прозрачность — но это был слишком медленный процесс.

Сохранили зрение только резервные связисты, скрытые под щитами своих «патронов», но передача команд существенно замедлилась. Почти 0,2 секунды требовалось, чтобы связист передал целеуказания офицеру, а тот, в свою очередь, солдатам. Невероятно быстро по меркам обычных землян, но слишком медленно, когда имеешь дело со Спартанцем-1337. Гиперзвуковые пули пробивали то место, где он находился мгновения назад. А Спартанец уже ворвался в ряды селенитов, и офицерам приходилось постоянно вычислять, кто из их подчинённых может стрелять в данный момент, чтобы не зацепить других. Запрет на «дружественный огонь» у солдат инстинктивен, если они не имеют полной уверенности, что на линии огня нет союзников — то предпочтут не стрелять. Это ещё больше замедлило работу командной цепочки.

Прыжок на шею ближайшему офицеру — откинуть прочь связиста — вскрыть доспех плазменным мечом Ковенанта — тычок пальцами в нервный узел под броневой щит — офицер только-только начинает медленно заваливаться на бок — прыжок на следующего. Затем обезоружить ближайшего пехотинца (без команд офицеров они потеряли почти всю тактическую смекалку) и открыть огонь. С двух рук Спартанец стрелял ничуть не медленнее селенитов — но ещё точнее. Пули срезали стволы или выводили из строя тонкую внутреннюю механику оружия. Так что через полторы минуты после начала боя всё стрелковое оружие в холле (кроме двух пистолетов в руках Спартанца и ещё двух, которые он про запас повесил на пояс) превратилось в куски металлолома.

У солдат селенитов было много недостатков, но трусость и нерешительность среди них точно отсутствовали. Оставшись без офицеров и без стволов, они выхватили клинки и приготовились к рукопашному бою, тем более что зрение потихоньку начало восстанавливаться… но растерянно остановились, когда между ними и Спартанцем оказалось мягкое тело дипломата.

— А теперь, — рука в бронированной перчатке нежно сжала тонкую шею селенита, которую могла переломить, как соломинку, — как и обещал, я буду говорить. А вы будете слушать. Мне много чего есть вам сказать.

После этого переговоры пошли, как по маслу. Сам того не зная, Спартанец-1337 умудрился завоевать симпатию всех своих противников. Дипломат по-прежнему относился к нему с недоверием, но был шокирован тем, что калкар не убил его подчинённых, имея возможность это сделать. Это был какой-то нетипичный калкар, и возможно, с ним действительно можно было договориться.

Что же касается солдат и офицеров, то они не оценили благородства и не были благодарны за свою жизнь. Понятие милосердия было им знакомо крайне смутно, как того и требовала специализация. Но вот невероятное боевое мастерство, продемонстрированное парнем в броне, поразило их в самое сердце. Как пастух-селенит может часами говорить о лунных коровах, как художник-селенит считает невероятными занудами всех, кто не умеет рисовать, так же солдат-селенит считает войну единственным занятием, достойным внимания разумного существа. Он мыслит на языке войны, он видит красоту только в хорошо поставленном ударе и метком выстреле. Офицер, соответственно — в хорошем манёвре.

И вот на этом языке Спартанец-1337 только что объяснил во всех подробностях, что они все — школота недоученная, что существует такая военная мощь, которая им и во сне присниться не могла. И если бы не мощная психическая связь, не позволявшая им оторваться от сообщества, солдаты уже вылизывали бы Спартанцу ботинки, умоляя взять их в ученики.

Так что второй раунд переговоров прошёл в очень дружественной и конструктивной атмосфере. Да, Спартанец-1337 был хвастливым балбесом — но ничего другого от калкара селениты и не ждали. Но в отличие от калкаров урождённых, он был чертовски обаятельным балбесом.

Они рассказали селенитам примерно то же, что уже знал Корпус Разведки моргоров. В Солнечной системе действуют представители межзвёздной цивилизации, которые крайне заинтересованы в сохранении её безопасности и политического баланса. Они не хотят, чтобы кто-то кого-то завоёвывал, похищал, убивал, насиловал. Великий Лунарий полностью одобрил такой подход, хотя прогрессирование диких калкаров и ва-гасов он всё ещё считал в высшей степени неразумным шагом. Но готов был это терпеть, при условии, что гости извне будут следить за своими питомцами и не позволят им действовать в лучших дикарских традициях, помноженных на мощь высокоразвитых технологий. Если же Ковенант наворотит дел и уйдёт, то пусть не обижается, что все жители Ва-Наха, кроме селенитов, будут немедленно регрессированы до прежнего состояния.

Они, разумеется, проследят — пообещали гости. Но проблема в том, что в Солнечной есть множество вещей гораздо опаснее, чем калкары.

Они рассказали о барсумцах. О горианах. О моргорах. О куриях. О Жрецах-Королях. О Драконе и Турии рассказывать не стали — это информация не для всех. Конечно, Спартанец-1337 не смог бы всё это внятно изложить, не сболтнув ничего лишнего, а Дэйр-Ринг не смогла бы спуститься под психическую тень, создаваемую сообществом. Но у селенитов был доступ к нескольким антеннам на внешней поверхности сфероулья — и как только они пробудили специалистов по работе с этими антеннами, за несколько дней была налажена прямая связь с ретрансляционным кораблём Ковенанта.

Но и рассказанного хватило. При прослушивании этой лекции по планетологии и культурологии у Великого Лунария случилось несколько микроинсультов. И его можно было понять. Когда ты считаешь себя царём горы, а оказывается, что сидишь на маленькой кочке посреди моря, где плавают акулы…

Не то, чтобы селениты были совсем беспомощны перед соседями. Техническая цивилизация с мощной военной кастой и абсолютным единством, состоящая исключительно из специалистов своего дела… Если бы селениты избрали агрессивную внешнюю политику, они могли бы сражаться не хуже курий или барсумцев, а в производственной мощи не уступали бы моргорам.

Но они не собирались становиться завоевателями. Пугали их даже не боевые действия как таковые — процесс уничтожения противника можно алгоритмизировать и вывести для него соответствующих специалистов. И подходящих управляющих для них можно было вывести после принудительного замирения — с клыками и когтями для курий, мастеров меча для зелёных кочевников, и так далее.

Вот только Великий Лунарий, как прекрасный социальный инженер (его таким вывели) понимал, что в этой ситуации хвост неизбежно начнёт махать собакой. Девяносто процентов ресурсов общества селенитов будут направлены на то, чтобы удерживать в повиновении столь разные цивилизации по всей Солнечной системе. Обеспечение нужд самих селенитов на Луне станет наименьшей из проблем такой империи, а сама Луна — её заброшенной периферией. Великому Лунарию останется роль «свадебного генерала», заверяющего решения многочисленных управляющих. Либо он не сможет понять, что от него требуется вообще, и окажется в стороне от фактического процесса управления — либо адаптируется, проникнется нуждами своих подчинённых — и станет, спустя несколько веков, типичным барсумским джеддаком или горианским убаром.

Выяснилось, кстати, что о Жрецах-Королях селенитам известно. Нет, никто из ныне живущих не помнил таких существ — даже нынешнему Великому Лунарию было всего восемь тысяч лет. Но сообщество селенитов в целом — знало. В его архивах — складах, где лежали спящие историки — хранились воспоминания о том, как два миллиона лет назад их создали для обслуживания механизмов малого сфероулья — так же как моргоры были созданы для строительства нового большого. Жрецам-Королям они очень нравились — идеальные исполнители, знающие своё дело и не претендующие на большее. Впоследствии их аналоги пытались создать из мулов (горианская семья не знала, что популяция на Луне уцелела), но люди оказались плохой заменой — весьма неподатливый материал. А вывести новый жизнеспособный вид с нуля не мог даже Каск.

— У меня есть предложение, как вам выйти из этого кризиса, без необходимости ломать основы своего общества, — заявила Дэйр-Ринг. — Поскольку мы, в принципе, делаем одно дело, я предлагаю Ва-Наху вступить в Ковенант. Всем сфероульем, без разделения на расы. Мы гарантируем вам безопасность и неприкосновенность ваших внутренних порядков — в обмен на небольшую помощь в том, чем вы и так занимаетесь два миллиона лет.

Что руководило Дэйр-Ринг, когда она сделала это предложение?

Альтруизм? Немного.

Желание защитить своих подданных от значительно более развитых и многочисленных соседей? В несколько большей степени.

Желание завладеть малым сфероульем, потому что с Гором ещё неизвестно, как получится, а тут всё готово к употреблению? Тоже в какой-то мере да.

Желание получить доступ к уникальным специалистам селенитов? Почти нет. Для большинства цивилизаций возможности их сообщества стали бы бездонной сокровищницей, но у Ковенанта были хурагок, значительно превосходившие любого селенита в работе с техникой, и Спартанцы, значительно превосходившие в военном деле, что недавно выразительно продемонстрировал её парень. В гуманитарных технологиях, правда, у них специалистов такого уровня не было… но эти технологии годились только для работы с другими селенитами.

Но главным её мотивом было совсем другое. Мощнейшее психополе, которое создавала вокруг себя иерархия селенитов.

Да, для неё, как для любого псайкера, не являющегося селенитом, это поле было крайне неприятным, и при неосторожном обращении могло убить их. Но это не мешало ей видеть громадные перспективы подобной психосилы. Ведь Спартанцу-1337 оно никакого вреда не причиняло. И если это можно было ещё списать на его сверхъестественную выносливость, физическую и психическую, то вот Селвин Кейвор никакой особой стойкостью не отличался. И если он мог спокойно общаться с Великим Лунарием, эпицентром этого психического катаклизма — то значит, существам с обычным уровнем психической чувствительности от этого никакого вреда не будет. Ковенант, разумеется, забрал Кейвора себе — для селенитов он давно перестал быть источником информации и оставался только источником раздражения. Да, пришлось пообещать никогда не возвращать его на Землю, но по крайней мере, он получил возможность снова жить среди людей.

Дж-Онн тоже заинтересовался этим феноменом. Получив депешу от Дэйр-Ринг, он срочно вылетел к Луне, где почти две недели нырял в наружную и внутреннюю поверхность сфероулья, замерял поле. Дэйр-Ринг обалдела, впервые увидев в деле, что такое настоящий Преследователь — у неё, белой марсианки, отмороженной, как она считала, дальше некуда, было единственное желание — держаться подальше от этой штуки, и уж точно не погружаться в твёрдые предметы поблизости от неё! Ведь малейшая ошибка в оценке силы пси-давления могла привести к преждевременной материализации в толще металла, и соответственно, к гибели! А для Дж-Онна это был нормальный рабочий момент.

В конце концов, «выплыв» из корпуса планетоида, зелёный марсианин послал ей лазерный сигнал, который можно было сравнить с человеческим кивком.

— Твоя догадка верна. Это «Великое Молчание» действительно достаточно сильно, чтобы подавить даже воздействие Кровавой Луны. Даже для среднего разумного, который просто находится в его центре, риск сойти с ума или поймать галлюцинацию минимален. А для самих селенитов, подключенных к сети, он и вовсе равен нулю. Да, Луна может взломать их мозг направленным воздействием — и то придётся повозиться, и это возможно только с внешними слоями сети, не с приближёнными Великого Лунария, и тем более не с ним самим. Но случайного или даже намеренного воздействия по объёму, как Луны обычно работают — селениты даже не заметят. Эмпирейные шторма вокруг них полностью гасятся.

— А возможно подключить к этому полю чужаков? Не-селенитов?

— Мы с тобой, вероятно, смогли бы — с нашей изменчивой мозговой архитектурой. Шогготы тоже смогли бы, хотя и медленнее. Но это будет путь в один конец, отделиться от сообщества будет крайне сложно, если вообще возможно. Что же касается существ с фиксированным мозгом, таких как люди, то для них этот путь гарантированно закрыт. Даже если бы ты, например, сформировала из себя «переходник» для Спартанца-1337, его включение в систему вызвало бы хаос и смятение, заметно ослабив всю пирамиду.

Великий Лунарий получил очередной инсульт (уже не микро), узнав, что в Солнечной есть мозг гораздо больше него самого, способный сводить с ума целые планеты одним своим присутствием. Но заметно успокоился, когда узнал, что именно у его народа к этой штуке чудесный иммунитет. Он охотно согласился выделить штурмовую группу, чтобы поддержать Спартанцев в атаке на голодный планетоид.

Группа получилась, как в земном анекдоте про китайскую армию — маленькая, всего-то миллион особей. Причём не просто вынутых с какого-то заштатного склада, но специально выращенных для борьбы с некроморфами и зомбированными людьми, а также для обеспечения техподдержки.

Ещё миллион он готов был отправить на Гор, вместе с зародышем будущего Великого Лунария. А на Горе их уже с радостью готов был принять Миск, вытащенный из желудка золотого жука и воплощённый в шогготе. Он стал временным лидером Жрецов-Королей под контролем Ковенанта. Но это дело было решено отложить на пару тысяч лет. Если у Жрецов-Королей появятся нормальные слуги, то мулы станут ненужными, и большинство из них отправится на утилизацию. Кроме того, пока Ковенант не принял окончательного решения — стоит ли вообще возвращать Жрецам-Королям власть над Гором, или бесцеремонно прихватизировать его себе. Прямо сейчас у Гора уже были правители — Журавль Гармонии и Джон Картер — но они, даже биологически бессмертные, вряд ли протянут больше двадцати веков. Особенно при их образе жизни. А вот потом… Жрецы-Короли уже один раз продемонстрировали свои «таланты» к управлению, и «понимание» человеческой психологии. Кто может гарантировать, что они не не напортачат второй раз?

Кроме того, там ещё есть Гродд, который твёрдо уверен, что планета уже принадлежит ему по праву завоевателя. Ну да, формально только половина планеты, но этого что, мало? Всё равно Картер с механизмами управления Гором не справится.

А тем временем с Земли взлетал флот бронецеппелинов — 47 тяжёлых кораблей на восьмом луче. Восемнадцать от Британской империи, девять от Германии, семь от Франции, по пять от Российской империи и САСШ, и три построены на верфях международного владения.

Реактивные ускорители у них были простейшие — пороховые. Скорость после завершения разгона они давали всего два километра в секунду. Это означало 347 дней полёта от Земли до Марса в период противостояния (на самом деле запускать их нужно было несколько раньше противостояния).

Естественно, у Ковенанта было сколько угодно времени, чтобы перехватить этих неповоротливых монстров. И не только у Ковенанта. Корабли Дракона на двигателях Гар Нала остановят их с лёгкостью, не пролив ни капли крови. Но это не соответствует планам Турии. Ей нужно вторжение. Ей нужны потери. И потому у Дракона произойдёт своевременный приступ слепоты.

Перед приближением к Марсу, примерно за миллион километров, флот должен был выпустить снаряды с биологическим оружием, которые если и не убьют всех марсиан, то по крайней мере, существенно ослабят их оборону. Это увеличит потери, но, как ни странно, снимет с Дракона все обвинения в халатности. Никакой марсианский астроном не смог бы заметить небольшие быстролетящие объекты. А значит, и дочь Фал Сиваса, сколь бы гениальной она ни была, не сможет отразить столь подлое нападение. Подлинных возможностей искусственного интеллекта барсумцы, хоть и находились под его опекой, не знали.

Проблема заключалась в том, что активное вмешательство Ковенанта привлекло бы к ним внимание… нет, не барсумцев и не землян, от этих как раз спрятаться легко — а Кровавой Луны. До сих пор все успехи в борьбе с ней объяснялись тем, что Турия фактически спала. Да, она проворачивала сложнейшие комбинации и интриги по приготовлению для себя накрытого стола, но делала это бессознательно. Как человек не осознаёт борьбы иммунитета с инфекцией в своём теле, например. Такова была её физиология — Обелиски находили ключевые личности и ставили их на нужные места. Абсолютно не отдавая себе отчёт, кто на самом деле эти личности, как они думают и о чём мечтают. Обелиски вообще ни в чём не отдавали себе отчёт, они были гораздо более бессознательны (как ни странно это выражение звучит), чем даже Дракон и Роза. А по-настоящему самосознающая Кровавая Луна — спала. И видела сны.

Но есть такой уровень вмешательства, на который даже во сне нельзя не обратить внимания. И перехват земного флота флотом Ковенанта был бы именно таким событием. Слишком велика была ставка на эти силы вторжения.

Им оставалось только одно — открывать карты. Нечего больше ждать — ударная группа селенитов уже созрела, Спартанцы давно к операции готовы. Оружие — есть, план — есть, исполнители для него — есть. За неполный год, пока флот землян будет приближаться к Марсу, Безумная Луна должна перестать существовать. После этого проблему земного вторжения можно будет решить множеством способов, она вообще не будет проблемой.