Планета зимы

10

Губы Карна плотно сжались. Он приказал находившимся с ним офицерам собрать старших офицеров армии Халареков и синих в Большом Зале. Сам Карн отправился на пункт связи на второй уровень, Иджил шел за ним по пятам. Карн остановился у двери.

— Иджил, это касается только Гхарров. По закону ты не имеешь права слушать. Встретимся наверху.

Иджил посмотрел на Карна сверху вниз. Он упрямо сказал:

— Если мне нельзя туда войти, я останусь здесь. Я не отойду от этой двери, Карн. Если у Лхарра Халарека никогда не было личного охранника, то сейчас самое время завести его.

Карн поднял голову и проговорил, вымещая на своем друге свой гнев, который он так долго носил в себе.

— У Лхарров Халареков никогда не было личной охраны! Никогда! И никакая «баба» среди сыновей моего отца не сможет изменить этого. Даже не надейся, что ты выглядишь мужчиной в глазах жителей других Домов.

Он протянул руку, указывая Иджилу направление, в котором тому надлежало уйти, и повернулся к двери.

Иджил до боли сильно стиснул плечи Карна, не давая ему двинуться с места, и свирепо уставился на него сверху вниз.

— Ты должен подавить в себе Гхарра и стать хладнокровным офицером! Ты получил сейчас достаточно серьезную угрозу от противника, который, ты это знаешь, не будет действовать согласно традициям и закону. Ты также знаешь, что кто-то в этом замке работал на Ричарда в случае с Фермой-3. Думай, Карн!

Внезапная резкая боль и ясная логика этих слов потушили гнев Карна. Он опустил глаза, устыдившись того, что потерял контроль над собой, тяжело вздохнул.

— Ты прав. В глубине души я знаю, что ты прав, но Гхарр во мне говорит совсем другое. Он скорее умрет, чем станет под чью-либо защиту, в которой нуждаются только женщины.

— Вот ты и умрешь, если не будешь защищать себя.

Иджил хорошенько встряхнул Карна, выпустил его и отступил назад.

— Иди и делай там, что тебе надо. Я буду стоять у двери и охранять тебя. Никто не зайдет и не выйдет из комнаты, пока ты сам не дашь на это разрешение.

По глазам Иджила было видно, что он не уступит.

— Ты знаешь, что не сможешь меня остановить, когда войдешь в комнату. Ты можешь притвориться, что ничего не знаешь об этом, что это только моя сумасшедшая идея и тому подобное. Я собираюсь всюду следовать за тобой как тень, Карн.

Карн кивнул и зашел в комнату.

Когда он вышел оттуда более чем через час, то выглядел крайне измученным.

— Все так, как я и подозревал. Существует секретная линия связи, заканчивающаяся где-то в предгорьях на северо-западе. Совсем недавно по ней кто-то послал зашифрованное сообщение. Так мы ее и обнаружили. Начальник связи сейчас перерезал эту линию и пытается найти в замке передающее устройство. К вечеру мы должны наконец узнать, где находится предатель.

Он отвернулся так, чтобы Иджил не видел, как эти плохие новости расстроили его.

— Я пойду в свои комнаты и немного отдохну. Ты и там собираешься охранять меня?

— Я собираюсь следовать за тобой по пятам до тех пор, пока ты сам не назначишь себе охранников.

Карн откашлялся.

— Спасибо, брат. Ты обрекаешь себя на тяжелый труд, поскольку я просто не могу иметь личную охрану.

Они молча подошли к жилищу Карна. Дверь была слегка приоткрыта. Чувствуя необходимость проявлять осторожность, Карн стал сбоку и толкнул ногою дверь. Комната была пуста.

Иджил придержал дверь рукой.

— Стой здесь. Я проверю следующую комнату.

Иджил осмотрел гостиную, спальню, проверил железный стул.

— Все в порядке, — сказал он резко и сел на край кровати.

Карн вошел в комнату и опустился в старое кожаное кресло. Он уставился в каменный пол. В голове его крутились события последних недель: угроза Ричарда, бунт своих вассалов, презрение Семьи и союзников. Он никак не мог привести свои мысли в порядок. Неожиданно его взгляд наткнулся на небольшую кучку розового пуха, лежащую как раз в том месте, где край покрывала кровати касался пола. Карн сначала принял ее за кусочек тряпки, оставленный убиравшим комнату слугой, но что-то заставило его снова посмотреть туда. Он неохотно поднялся с кресла и подошел к маленькому холмику. Пух был влажный и двигался легко, оставляя за собой красные полоски. Карн в шоке смотрел на изуродованное тельце ухл-ухл.

— Вики! — закричал он.

Карн положил крошечное животное на колени и осторожно перевернул его. Оно было страшно искалечено. Тельце было залито кровью, все косточки сломаны. И сделано это совсем недавно, потому что оно еще было теплым и мягким.

Карн гладил животное, его спутанный мех.

— Вики, старина, почему? — прошептал он.

Тут он увидел клочок желтой бумаги как раз за тем местом, где был брошен Вики. Карн поднял этот листок и медленно развернул. На нем было небрежно написано: «Такая же участь ждет всех Халареков». Карн уставился на жирные отчетливые буквы.

— Господи! Неужели здесь был сам Ричард? Сейчас же ухл!

Его голос был очень тихим и слегка дрожал.

Карн снова посмотрел на крошечное изуродованное тельце.

— Прости, старина! Я надеялся, что у тебя будет тихая, спокойная старость. А ты умер из-за меня в ужасных мучениях.

Карн покачал животное на руке.

— Что случилось, Карн? — обеспокоенно спросил Иджил.

Карн мрачно посмотрел на него.

— Это моя вина. Я никогда не думал, что кто-нибудь…

Карна душили слезы, и он отвернулся, чтобы Иджил не увидел их. Он не смог скрыть свои чувства, и голос его дрожал.

— Ты, очевидно, был прав, говоря об опасности. Но тебе придется охранять меня тайно. Я и так уже слишком долго давал повод обвинять меня в трусости.

Он снова посмотрел на Вики.

— Я должен позаботиться о нем. Скажи Тану, чтобы он сказал Винтеру, чтобы тот начинал офицерское собрание.

Карн чуть сам не запутался, давая такой сложный приказ. Поскольку Иджил прилетел с другой планеты, он не имел права сам разговаривать с Винтером о военных делах.

— Пусть Винтер начнет с проверки нашей готовности к осаде, затем пусть выяснит, прибыли ли люди, обещанные Коннором и фон Шуссом. Если нет, то можем ли мы еще надеяться на их прибытие. Я спущусь вниз, когда он подойдет к этому вопросу.

Иджил быстро нашел Орконана по внутренней телефонной связи, силой задержав Карна и не выпуская его из комнаты, пока не было получено сообщение.

— Ты не выйдешь отсюда без меня! — сурово сказал Иджил, когда Карн попытался проскользнуть мимо него. — Я тебе сказал, что собираюсь ходить с тобой всюду, абсолютно всюду, даже спать в твоей комнате, если ты не дашь слово запирать все двери.

— Тогда я мог бы и сам позвать Тана, — огрызнулся Карн.

— Да, это ты мог бы, — парировал Иджил, — но я это уже сделал. Мы пойдем туда, куда ты собирался?

Карн склонил голову перед пушистым комочком и молча направился к ближайшему лифту. Он сам нес маленькое тельце в крематорий, так как не хотел, чтобы Вики распорядился кто-то другой. Иджил следовал за ним по пятам.

Двумя часами позже Карн вышел после конференции вместе с офицерами в полной уверенности, что Дом Халареков прекрасно подготовлен как к атаке, так и к осаде и что, скорее всего, они смогут сами защитить себя без помощи Дома Джастина и Дома Фризна. Фризн отказал Карну в помощи, потому что тот вел переговоры с рабами. Джастин же не хочет поддержать Карна из-за его «трусости» при обращении с восставшими вассалами.

— Я не могу согласиться с вашей тактикой, молодой человек, — говорил Эллит Джастин в своем послании, — молодые мошенники, которые уже с вами, могут остаться, но больше вы никого не получите. Трусость — слишком заразная болезнь.

Карн медленно брел по коридору, даже плохо соображая, где он находится и сохраняя внешнее спокойствие, несмотря на горе и гнев, разрывавшие его на части. Ему хотелось закричать от горя, разорвать на куски тех людей, по вине которых его Дом теперь может быть разрушен, но он уже и так совершил слишком много ошибок. Он искал выхода своей отрицательной энергии, пока еще не потерял контроль над собой и не наделал непоправимых глупостей. Ему нужна была разрядка. Тогда он подумал о Брендене. Карн огляделся, чтобы понять, где он находится, и быстро повернул в ту сторону, где на втором уровне находились конюшни и стойло его любимой лохматой гнедой «лошади». Иджил и два телохранителя, которых Иджил попросил предоставить Карну для его защиты во время открытия конференции, неотлучно сопровождали Карна.

В тот момент, когда они выходили из лифта, Карну ударил в нос резкий запах аммиака, доносившийся из навозной кучи, и у Карна закружилась голова. Мягкие запахи сухой травы и промасленной кожи довольно быстро привели его в сознание. От тишины и спокойствия в конюшне Карну сразу же стало лучше. Он вошел в стойло Брендена и приблизился к лошади. Животное наклонило свою длинную лохматую шею и обнюхало карманы Карна. Карну захотелось зарыться лицом в густой мех животного и заплакать. Это желание так и рвалось из него наружу, но в присутствии Иджила и двух его телохранителей он смог лишь погладить мягкий нос лошади и провести рукой по ее морде до твердого выступа между рогами.

— Ты знаешь, на Болдере я видел настоящих лошадей, — зашептал Карн животному, — ты же похож на лошадь только тем, что у тебя четыре ноги, длинная морда и грива.

Карн почесал животному за выступом между рогами, и оно запыхтело от удовольствия. Карн толкнул дверь стойла, чтобы она открылась, вскочил на спину лошади, схватившись за густой, курчавый мех, и, пришпорив ее пятками, выехал на арену. Иджил остался сторожить у дверей. Вскоре Карн забыл о существовании и Иджила, и двух телохранителей.

— Я знаю, тебе трудно здесь внизу, зимой, без свежего воздуха, — говорил он животному. Карн сильнее пришпорил Брендена. Животное пустилось бежать прямо к центру арены. Из-под его ног вылетали маленькие комья искусственного песка. Упражняясь верхом на лошади, Карн делал резкие повороты, плавные остановки и скачки в стороны, так необходимые в бою, чтобы уклоняться от лучей, испускаемых лучеметами. Он снова и снова пробовал каждый тактический прием, пока и лошадь, и всадник не взмокли от пота. Потом Карн несколько раз медленно объехал на лошади вокруг арены, чтобы животное остыло, спешился и немного постоял, держась за мех Брендена, пока ноги его не перестали дрожать.

— Слишком мало тренировок, парень. Я не в форме, — зашептал он, тяжело дыша, на ухо лошади.

Он потрепал животное по щеке, крепко взялся за его гриву и еще несколько раз прошел с ним вокруг арены, на минуту остановившись перед исколотым шпагами манекеном, чтобы бросить назад кусок материала, которым было набито тряпичное тело манекена.

— Пойдем, Бренден, пришло время тебя помыть. — Карн отказался от предложения телохранителя отвести лошадь, и сам взял щетку для чистки лошадей. Он довольно быстро справлялся с этой тяжелой работой. Обливая лошадь водой и расчесывая ей мех щеткой, Карн забыл и Вики, и Роула, и летящих сюда заложников, и людей, обещанных Джастином и Фризном. Ритм работы полностью захватил его. Он еще долго продолжал чистить и расчесывать мех лошади, хотя она была уже совсем чистая. Когда он наконец остановился, мех Брендена был пушистым и так блестел, как мог блестеть только зимний мех. Карн снова проверил еду и воду животного, хлопнул его по спине и вышел из стойла, заперев за собой дверь на засов. Он чувствовал себя лучше. Гнев и ощущение измены все еще сидели в нем, но уже не были так сильны и не имели уже, как раньше, такой разрушительной силы.

Стоя опять в лифте, Карн оглядел себя. Он был весь в коричневой шерсти, рукава его после мытья лошади были серыми, а ладони почти черными, мундир спереди был запачкан кровью. Кровью Вики.

Лифт остановился. Карн выглянул в коридор. У входа в покои Ларги, уставившись в пол, стояла Кит. На ее щеках блестели слезы. Карн послал ей сообщение о смерти Вики, но он знал, что не сможет утешить Кит в ее горе, сейчас не сможет. Он нажал на кнопку с цифрой «6», и двери лифта снова закрылись. Карн решил поехать наверх, в оранжерею. Это убежище он использовал как последнее средство. Он оставил Иджила охранять его снаружи и зашел туда один, закрыв за собой дверь. Мягкие запахи сырой земли, зеленых листьев и влажного воздуха окружили его. Карн посмотрел на стеклянный купол, через который в оранжерею попадал свет. Сейчас была ночь. Снег, плавно несомый ветром, огибал изогнутый купол и барабанил по его термическому стеклу. У Карна в голове пронеслась мысль о том, как уязвим этот купол с военной точки зрения, но он быстро отогнал ее. У него будет достаточно времени, чтобы подумать об этом позже. Он зашел в самую гущу растительности, выдвинул покрытую тростником скамью и сел. Сидя в ночной темноте, Карн наслаждался запахами растений, почти ощущая их теплое сырое дыхание и чувствуя вкус тяжелого аромата завезенных с другой планеты деревьев там-там, достигающих своими вершинами стеклянного купола. Карн смог побороть в себе гнев, но сильное, разрывающее душу горе осталось. В комнате стояла тишина, нарушаемая лишь шорохом падающего на стекло снега и его собственным дыханием. Тишина, спокойствие и наполненный ароматами зелени воздух медленно делали свое дело, успокаивая и залечивая его израненную душу.

Вечером 10 ухла флиттеры, посланные Нерутом и Мелеваном, доставили в замок обещанных заложников и декакредиты. Для трех прибывших девочек рядом с жилищем Катрин были приготовлены комнаты, а также выделены фрейлины и пожилые дамы более высокого происхождения для того, чтобы всюду их сопровождать. Молодых людей решили поселить вместе с холостыми офицерами и обращаться с ними также соответствующим образом.

Раул продержался до 15 ухла, когда на нижних этажах его замка от нехватки воздуха стали погибать рабы. 15 ухла паж разбудил Карна очень поздно и сообщил ему о том, что Роул решил сдаться. Карн набросил отороченный гладким мехом халат и, спотыкаясь, стал спускаться вниз по лестнице к видеофону, находившемуся на один уровень ниже. При слабом «ночном» освещении он плохо различал дорогу и шел, натыкаясь на углы и стены. Он остановился у дверей, энергично потер лицо, затем вошел в ярко освещенную комнату. Дородный Роул напряженно стоял, возле древнего деревянного письменного стола. На нем была самая легкая из его одежд. На лбу его резко обозначились морщины, но голова его была высоко поднята.

— Я сдаюсь, лорд Карн. Вы оказались гораздо умнее, чем я думал. Какими будут ваши условия?

Карн оценил мужество и гордость этого человека. Однако, каким бы храбрым он ни был, Карн не должен давать ему никаких поблажек. Он выпрямился и сказал гордо и непреклонно:

— Мои условия таковы: когда мы встретимся, вы дадите мне присягу на верность; вы и все ваши дети, кроме двух старших мальчиков, будете моими заложниками; вы заплатите мне за топливо, которое я вам выделю, а также в качестве наказания — по десять тысяч декакредитов за каждую мегатонну. Вы не получите ни грамма топлива, пока не прибудут заложники.

— Это очень жесткие условия, мой повелитель, — голос у Роула был резким и звенел от напряжения.

— Нарушение клятвы — это тоже серьезный проступок и обычно карается смертью. Вы дали клятву моему отцу на верность ему и его преемникам. Я — его преемник, и вы отказали мне в уважении.

— Сейчас ухл, уже начались бури.

— Да, бури сейчас жестокие, — спокойно согласился Карн. — Вы знали об этом. Вы знали об этом с детства. Действительно, лететь сейчас — это для вас большой риск. Однако вы сами выбрали время, чтобы взбунтоваться. Вы сами решили не сдаваться как можно дольше и продержались 19 дней. Даже сейчас я не смогу гарантировать вам из-за плохой погоды подачу топлива. Трубы могли замерзнуть от долгого неиспользования, Бенжамин Роул! Возможно, вам придется ждать слишком долго.

Роул побледнел.

— Сколько у меня еще есть времени?

— До первого улучшения погоды. Крайний срок — завтра утром.

На следующее утро леди Элизабет Роул с покрасневшим, опухшим от слез лицом сообщила по видеофону об отбытии заложников. Ждал Дом Халареков. Ждал сам Карн.

Транспортный флиттер с заложниками уже опаздывал на целый час. Когда прошло уже два часа с ожидаемого момента его прибытия, начальник связи послал на всех лучах возвращающиеся обратно сигналы. Ник фон Шусс поднял флиттер над стартовой площадкой и снова опустил его вниз. Он медленно прошел по площадке к тому месту, где, глядя в наблюдательное окно пункта связи, стоял Карн.

— Здесь нулевая видимость, — сообщил Ник, — и такой сильный ветер, что может сбросить в горы и военный флиттер. Роул, конечно, не ожидал такой сильной бури.

— Господи, помоги им, — прошептал один из техников связистов, глядя на индикатор скорости ветра.

— Это единственная помощь, которую они смогут получить, пока не прекратится буря, — огрызнулся Ник.

Он резко повернулся и пристально посмотрел на свой флиттер.

— Дурак, — пробормотал он, — шестеро детей погибли, и все из-за его гордости!

Четыре часа спустя, перед рассветом, буря немного утихла, и Халарек запросил Гильдию сделать снимок со спутника любого, приземлившегося в его владениях, флайера. Вскоре он получил позитивный инфракрасный снимок. Это был высокий перевал между горами, находившийся в пятнадцати километрах от замка. Когда техник сунул Карну полученный прямо с компьютера снимок, тот даже не смог ничего сказать. Последствия бури казались невероятными.

— Они слишком далеко отсюда, чтобы добраться самостоятельно, если кто-нибудь из них выжил, — сказал Карн, глядя на потрясенное лицо Ника, — я убил их, Ник. Всех детей. Я убил их.

Ник смущенно положил руку на плечо Карну.

— Карн, не ты виноват в их смерти. Роул знал, чем рисковал. Он знал, как были наказаны остальные. Он надеялся продержаться до тех пор, пока не найдет другой источник топлива. Он проиграл. Что бы ни случилось, на нем будет лежать ответственность.

Карн провел рукой по его волосам и тяжело вздохнул.

— На ком бы ни лежала ответственность, ведь там шестеро детей. Префет!

Солдат, на которого посмотрел Карн, вышел вперед.

— Пусть летный инструктор Кранз спустится на стартовую площадку, — приказал Карн. — Постойте!

Солдат, уже выходивший из комнаты, остановился.

— Существует ли еще отряд спасателей, созданный моим отцом?

— Да, лорд.

— Кто их командир?

— Сотник Рот, лорд.

— Хорошо. Отправляйтесь за Кранзом.

Префет отдал честь и ушел. С ближайшего пульта внутренней телефонной связи Карн послал мальчика-слугу за сотником Ротом. Через несколько минут ему ответил хриплый голос:

— Рот слушает вас, лорд Карн.

— Через пятнадцать минут постройте ваших людей, сотник. Флиттер Роула разбился на высоком перевале.

— Грегг построит их, милорд, — Рот мучительно закашлялся, — я все еще лежу в клинике.

— А Грегг входит в отряд спасателей?

— Как правило да, лорд.

— Кто бы вы ни были, хватит разговаривать, — раздался раздраженный голос, — говорит доктор Отнейл. Я приказываю вам оставить этого человека в покое. Он все еще в тяжелом состоянии.

Карн еле сдерживал смех: доктор отчитал своего господина, сам не зная об этом.

— Да, сэр! Я закончил, сэр!

— Не грубите старшим по званию, солдат.

Доктор выключил свой громкоговоритель.

Улыбка медленно сползала с лица Карна.

— Господи! Уже много недель со мной не случалось ничего смешного.

Ник уныло скривился, выражая свое понимание.

Появился Грегг со своими людьми. Они остановились у входа на пункт связи. Вышел Карн. Кит и Ларга стояли позади группы солдат. Грегг отдал честь, и его люди, специально экипированные для работы в трудных условиях и имеющие наготове медикаменты, построились за ним в пять ровных рядов.

— Два десятка из второй сотни построены, сэр!

— Флайер Роула упал на высоком перевале, — Карн говорил бодрым голосом, так, чтобы никто не мог догадаться о его настоящих чувствах, — если кто-нибудь остался в живых, то я хочу, чтобы их немедленно доставили сюда. Мертвых можно оставить там до Оттепели.

Грегг наклонил голову в знак того, что ему понятен приказ.

— Как прикажете, лорд Карн. Я позволил себе отправить на поверхность лошадей из конюшни, предполагая, что они вам потребуются. Наши флайеры могут подвергнуться той же участи, что и флайер Роула. Вы согласны со мной, сэр?

Карн кивнул.

— Похоже, что вы правы. Сколько времени это займет у вас?

— Три дня, сэр, или четыре, если там много живых или если кто-нибудь сильно пострадал.

— Удачи вам! — Карн отдал честь и смотрел им вслед, пока они не скрылись из вида. Возможно, он послал два десятка людей на смерть…

Кит, которая во время этого разговора все ближе и ближе подбиралась к Карну, одной рукой обхватила его за талию, а пальцами другой руки прикоснулась к глубоким морщинам, прорезавшим лоб Карна между бровями.

— Это тот путь, Карн, по которому идет Старкер. Ты принял самое лучшее решение. Ты не должен чувствовать себя виноватым в этом. Подумай только, сколько людей бы погибло, если бы ты атаковал эти три замка.

Она стала на цыпочки и поцеловала его в ухо.

— Ты лучший правитель, лучше, чем был наш отец. Ты заботишься о людях.

— Катрин!

— Он же мой брат, мама! Он же не Иджил Олафсон или кто-нибудь еще.

Кит высвободила руку и пошла по коридору. Ник тут же нашел предлог, чтобы последовать за ней.

Ларга подошла к Карну и остановилась, глядя Кит вслед.

— Ей нужен человек, который бы ее успокоил. Я никогда не знаю, что она выкинет в следующий момент.

Карн в замешательстве посмотрел на свою мать.

— Мне кажется, она совсем не плохо ведет себя. Конечно, не настолько хорошо, чтобы быть скучной, как некоторые наши кузины.

— Тебя слишком долго не было дома, сын мой. Ты жил в тех местах, где женщины выставляют напоказ руки, ноги и даже другие части тела, свободно разговаривают с мужчинами и ходят всюду без сопровождения.

Ларга повернулась и, взметнув вокруг себя голубое облако мягкой материи, удалилась. Ее шаг был женственным, а движения грациозными.

— Не думаю, что Кит когда-нибудь станет на нее похожа, — сказал Карн мягко, — когда Кит сердится, она мечет гром и молнии.

Он снова вошел на пункт связи, пододвинул свободный стул к связному устройству и приготовился к долгому ожиданию.

Отряд спасателей постоянно поддерживал с ним связь. Они сообщили о сильном ветре и ненадежном ледовом покрытии, однако никто из них не пострадал. На второй день спутник Гильдии помог им обнаружить обломки. В живых осталось только двое: сам Роул и его двухлетняя дочь.

Роул, которого спасатели доставили в замок Онтар, не был уже тем лордом, который отказал в верности Халареку. Это был уже сломленный человек, постоянно бормотавший себе под нос: «Я убил моих мальчиков, мое упрямство убило моих мальчиков». Никто не мог утешить его — ни жена, ни старшие сыновья, ни маленькая дочь Микитт. Через две недели, в течение которых Роул стал похож на свою собственную тень, доктор Отнейл стал давать ему успокаивающие средства и перевел на принудительное кормление.

Карн печально качал головой, наблюдая, как два телохранителя не то вели, не то тащили спотыкающегося Роула к лифту. Карн отправился в гостиную Ларги. Пять женщин мирно сидели на низких стульчиках и ярких подушках, скромно склонив головы над шитьем. Карну захотелось немного посидеть с ними, побыть в тишине. Кит то и дело лукаво украдкой поглядывала на него через свои черные кудрявые волосы и подмигивала. Девочка приблизительно того же возраста, что и Кит, одна из заложниц, все время краем глаза наблюдала за Карном, и это выводило его из равновесия. Он только что звонил по видеофону леди Элизабет, чтобы сообщить о состоянии ее мужа. Он чувствовал себя не в своей тарелке. «Как бы я хотел,

— думал Карн, — поговорить с леди Элизабет о Роуле без свидетелей! Скоро все население Старкера-4 решит, что Карн пытал и мучил Роула до тех пор, пока тот не сошел с ума».

Карн поморщился. Пауль Друма уже сообщал ему о подобных слухах, а он живет чуть не на другом конце планеты. Подслушивание и ложь всегда были частью жизни этих Семей, но Карна это никогда не интересовало. Теперь он узнавал мстительный характер взаимоотношений между членами Девяти Семей. Измена, предательство, подслушивание… Карн отчаянно нуждался в отдыхе, чтобы привести свои чувства и мысли в порядок, однако события развивались таким образом, что у него не было на это времени. И если Ричард Харлан будет и дальше поступать по-своему, у Карна вообще не будет на это времени. Ну что же, в конце концов, у него были друзья, на которых он мог положиться.

Карн подошел к матери и слегка тронул ее за плечо:

— Пойду поищу Иджила, мама.

Он повернулся и вышел из комнаты.

Карн нашел Иджила, Ника, Грегга, Дженкинса и двух братьев Виллемов сидящими в Большом Зале. Они ужинали. Он сел рядом с ними на скамью. В последние недели все семеро много разговаривали, практиковались во владении оружием, по вечерам играли в разные игры, читали книги по военному искусству, флиртовали с горничными и, если не видела Ларга, дразнили Кит и двух девочек-заложниц примерно ее возраста. Карн очень сблизился с этими людьми, несмотря на то, что отец постоянно вдалбливал ему в голову не доверять никому. Он рассказал своим друзьям, что Харлан распространяет слухи о пытках Роула.

Дэннен Виллем пожал плечами.

— Эта история не сможет повредить вам, милорд. Многие будут думать о вас лучше, если поверят, что это правда.

Карн вздохнул.

— Похоже, что ты прав, Дэннен.

Он глубоко задумался, взявшись за подбородок.

После долгой паузы Грегг нарушил тишину, быстро тасуя старую колоду.

— Может, карты?

Иджил встал и выпрямился. Ян Виллем дружески двинул его в бок.

— Сядь, великан, ты бросаешь тень на мой пирог.

— Я хочу посмотреть, не осталось ли еще горячего хлеба, — сказал Иджил, громко сопя и направляясь к двери.

— И я, и я тоже пойду, — раздался хор голосов. Заскрипели скамьи. Толкаясь, они выскочили за дверь, и бросились вниз по лестнице на кухню.

— Я разведаю обстановку, — сказал Грегг и заглянул в боковую дверь кухни, — хлеб лежит с другой стороны, и там только один человек, моет посуду.

Компания подкралась с другой стороны кухни.

— Как будто Лхарр не может съесть то, что он хочет, — скривив губы, заметил Ник.

Хлеб был как раз нужной температуры. Они разорвали батон на куски и стали есть, опираясь на стойку.

— Хороший хлеб, — сказал Ян, набив полный рот мягкой хлебной коркой.

Остальные дружно закивали.

— Хорошая идея, Олафсон.

— Почему мы не додумались до этого раньше?

— Давайте немного поупражняемся с лучеметами, пока мы здесь внизу.

Иджил запихнул в рот последний кусок хлеба и отошел от стойки.

— Покажи мне, Карн, как твоя лошадь умеет уклоняться от лучей из лучеметов.

Дженкинс посмотрел на часы.

— Я не пойду с вами. Через несколько минут начнется мое дежурство. Потом расскажешь мне об этом бое, Олафсон.

Дженкинс быстро пересек кухню и неожиданно остановился, сурово посмотрев на человека, который мыл посуду.

— Скажите, вы не были дежурным офицером на пункте связи?

Человек ничего не ответил, а принялся с удвоенной скоростью и шумом расставлять по шкафчикам кастрюли и сковородки.

Дженкинс подозвал фон Шусса.

— Ник?

Ник подошел к человеку вплотную.

— Вы были офицером-связистом. Я помню ваше лицо.

— Да, был, — человек повернулся к ним, как будто его укололи, — был, пока лорд Карн, «добрый к своим врагам», не понизил меня в звании до субпрефета.

Он стрельнул взглядом в Карна и бросился вон из кухни.

Дженкинс пожал плечами и остался. Ник вопросительно посмотрел на Карна.

— Он невероятно нагло вел себя. Я никогда даже не знал его имени. Я поручил капитану Рэду проследить, чтобы мои приказания были выполнены. Я должен был бы уволить его из армии, но был уже ухл, и я не хотел рисковать хорошим офицером, которому пришлось бы вывозить плохого за пределы Владений. Вероятно, я должен был это сделать. Сделали же это Нерут и Мелеван, — Карн пожал плечами, — все время что-то не так.

Офицеры вытерли с губ хлебные крошки и вслед за Карном пошли на арену. Пока все шли прямо к месту боя, Карн и Иджил завернули в конюшню. Бренден был беспокоен и плохо управляем. Карн поговорил с ним немного, погладил мех на шее, но лошадь не успокоилась. Наконец оба они, обливаясь потом, вышли на арену. Что-то беспокоило лошадь, Карн был в этом уверен. Он проверил поводья и седло. Если кто-нибудь что-то и испортил, то он был умнее Карна. Карн вскочил на лошадь. Бренден рванулся назад и вскинул голову.

— Полегче, парень! — предупредил Карн. — Ты чуть не боднул меня. Что случилось?

Карн посмотрел на своих товарищей, одевавших жакеты и бравших лучеметы.

— Готовы?

Пять человек зарядили легкие патроны и заняли боевые позиции, имитируя атаку пехоты. Ник стрелял левой рукой. Карн глубоко вздохнул. В такие моменты он всегда чувствовал себя как перед настоящим боем. Сердце забилось быстрее, руки на поводьях стали скользкими. Он еще раз глубоко вздохнул.

— Стреляйте, когда будете готовы. Только, пожалуйста, не более двоих одновременно. У нас с Бренденом должны быть хоть какие-то возможности маневрировать.

Бренден судорожно дернул ушами.

— Начинайте!

Карн пришпорил лошадь, и она понеслась вскачь.

В течение следующих десяти минут они блестяще демонстрировали неожиданные остановки, резкие скачки в сторону, быструю смену скорости и направления. Карн взглянул на свой жакет. На нем горело две желтые области. Еще одна — и он «мертв». Бренден одновременно рванулся вперед и закружился вокруг себя. Легкий луч пролетел, не причинив никакого вреда. Ник и Грегг стреляли в пересекающихся направлениях. Бренден уклонился от обоих. Секундой позже Карну показалось, что он слышал три выстрела. Его спину как будто обожгло огнем. Он вскрикнул от боли.

— Проклятье! Настоящий выстрел! — закричал Иджил.