Планета зимы

15

Следующий привал был на заре. Мороз побелил верхушки скал, которые они расчистили, но снег по-прежнему был мокрый, без ледяного слоя, делающего поход опасным. Карн указал на узкие тени в нескольких сотнях метров над руслом, мелькавшие вдоль склона горы.

— Вот туда мы и идем, тропа проведет.

— У меня нет таких крошечных следов, — сказал Джиссен, указывая на ботинки.

Все взглянули на Иджила, чья стопа была еще больше. Он казался бледным.

— Иджил? — голос Карна прозвучал громче, чем он хотел.

Иджил усмехнулся слабо.

— Я пройду, Карн.

Они вышли на узкую тропу через нагромождение скал и маленьких валунов. Сильный ветер по-прежнему продувал русло, долетая до них даже на этой высоте.

— Старайтесь идти, — приказал Карн, когда люди стали отставать. — Мы не укроемся от ветра, пока не дойдем до конца гребня.

Иджил прибавил шагу в сторону, указанную Карном. Карн секунду смотрел вслед ему, затем догнал.

— Я пойду первым, Иджил. Я ходил по этой тропе раньше. — Карн считал достаточным это объяснение. Он был не слишком высок, чтоб прикрыть Иджила от ветра, но надо было хоть чем-нибудь ему помочь.

Тропа петляла, медленно поднималась над бывшим водопадом. На этой высоте воздух был холоднее, снег суше и сильнее. Тропа пересекла подножие утеса, на котором талая вода минувшего дня застыла тонким, светящимся листом. Люди шли, держась за стену утеса. Еще шаг — и они завернули за утес, скрываясь от пронизывающего ветра. Иджил выглядел изнуренным и облокотился о большой валун. Карн осматривал дорогу вперед. На этой стороне горы солнце расплавило верхний слой льда, делая тропу еще более скользкой. Здесь, над Цинном, Оттепель была сильнее, чем на равнинах. Склоны вверх и вниз покрыты коричневыми скалами, тянувшимися заледенелым гравием там и тут, сухой травой, голым кустарником. Деревья когда-то росли на склоне, до давнего пожара, но сейчас желтый лес стоял, открытый непогоде. Гигантские стволы были отшлифованы ветром. Под деревьями, у подножия горы, лежала, как белая сталь, пустыня Цинн. К северу, на одной из гор, окружающих Цинн, Карн заметил огонь на бледно-голубом фоне неба. Джиссен тоже заметил.

— Дозор? — Джиссен не смог скрыть дрожь в голосе. — Либо нас заметили, либо это люди Харлана. Никто не посылает осужденных в пустыню так рано.

Возбужденные голоса вырвали Иджила из молчаливого оцепенения.

— Дозорные? Что это такое?

Все посмотрели на Карна, ожидая объяснений.

— Трудно сказать, Иджил. — Карн задумался на секунду, стараясь припомнить, что он говорил Иджилу о Гхарр и Старкере-4, если говорил вообще что-нибудь. — Дозорные были здесь раньше первого Гхарра, миссионеров Пути, образовавших этот мир. Они в дозоре. Это все, что мы знаем о них. Бегуны — осужденные, сосланные Семьями, видят сигнальные огни и охотятся. Бегуны обирают пойманных, но не убивают, пока они голодают. Они оставляют жертвам достаточно воды и пищи, чтобы выбраться из пустыни. Часть добычи Бегуны забирают как плату за сигнальные огни. Но Дозорных никогда не видно, как рассказывают люди, пережившие приговор и вернувшиеся в Холдинги.

— Я не желаю знать, как они выглядят, — сказал Феллан, дрожа.

— Я тоже. Пойдемте! — Джиссен оглянулся, тщетно выискивая тропу.

Карн мрачно глянул на Джиссена. Этого надо было оставить в укрытии.

— Тропы нет, Джиссен, — сказал он резко. — Пост находится там, — указал Карн на длинный мелкий залив, где Цинн врезался в подножия холмов на юго-западе. — Совет держит патрули на этой стороне пустыни с Оттепели до Морозов для осужденных, — добавил он для Иджила. — Нам не обойтись без твоего умения ориентироваться здесь, Иджил, потому что не сможем определить дорогу в пустыне. Складывайте вещи, и в путь.

Иджил пристально смотрел туда, куда указал Карн. Люди спускались с горы, петляя между склонов гравия, поскальзываясь, иногда падая. Поели на полпути вниз. На закате они прошли четверть пути до начала пустыни. Они разбили лагерь под скалами у подножия холмов. Карн присматривался с тревогой к Иджилу, ни желая унижать друга перед бойцами, когда Карн ничем не мог облегчить страдания, которые холод доставлял Иджилу.

Следующим утром опять шел снег, и люди ушли в снежную заметь. Иджил, из-за его ориентировки, по-прежнему шел первым, жалуясь на возобновившийся холод. Это было так не похоже на него, что Карн на привале отвел его в сторону, пока остальные готовили пищу.

— Что случилось? С тобой тяжело, как с голодным медведем Цинна.

— Ничего страшного, Карн. Ничего такого, чтобы кто-нибудь чем-нибудь мог помочь. Я буду в порядке, когда придем на пост. Мне неудобно в одежде Гхарра в мороз. Слишком теплокровный, я думаю. — Иджил стянул рукавицу, расстегнул костюм и засунул ладонь к груди.

— Иджил, покажи мне эту руку. — Карн знал, что голос выдает его нетерпение, но больше не мог с этим справляться. Иджилу, действительно, было худо от холода.

Иджил отрицательно качнул головой.

— Все будет хорошо, Карн. Это всего лишь холод.

Карн протянул руку.

— Дай мне посмотреть, Иджил.

Иджил нехотя вытащил руку из-за пазухи. Она была красной и холодной. Это было плохо, а им оставался еще день пути. Должно же быть что-то, чем Карн мог сохранить эти руки теплыми, потому что термос грел, пока работал.

— Что ты чувствуешь? — спросил он.

— Немного онемела.

— Здорово онемела, я полагаю? — Иджил кивнул по-овечьи. Голос Карна повысился. — А другая? Такая же?

Иджил снова кивнул.

— Так, — Карн держал руки Иджила в своих, пока они ни согрелись. Он не смел тереть кожу, боясь, что она повреждена. — Иди, сядь у термоса и держи их в тепле.

Карн смотрел в сторону пустыни встревоженно. Где-то там шла тропа к посту. Если Иджил доберется до поста без худших повреждений, связавшись с Советом, можно получить медицинскую помощь так быстро, как они смогут прилететь. Карн тяжело глотнул и посмотрел на друга, склонившегося над небольшим теплом термоса.

«Его руки, — прошептал Карн. — Ангелы! Я должен довести его до поста вовремя, чтобы спасти его руки!» — Карн смахнул тяжелую снежинку с носа. Довести Иджила без большей беды будет непросто. Если огни Дозорных утром были первыми, Бегуны на их пути. Если огни не были первыми… Карн не мог заставить себя подумать об этом. Другими словами, у них не будет времени останавливаться и греть термосом руки Иджила. Он вернулся к другу и посмотрел на его ладони над термосом. Они были такие же усталые, как он, одеревеневшие от снежной бури.

«Здесь хотя бы нет ветра», — подумал Карн и склонился над термосом, пока он был теплым.

Все поужинали и ушли под тенты. Карн долго сидел на постели, размышляя. Было очень важно вернуться быстро в Онтар. Тем не менее Карн слышал, что изнуренные люди страдают от холода сильнее, чем отдохнувшие. Он взглянул на Иджила, растянувшегося на своей постели. Руки, наверное, ноющие, лежали у лица. Карн набрал код на термосе тента на два десятка и лег сверху спальника. Они всего в одном дне пути от поста. Был еще один неиспользованный термос в ранце Феллана. Они смогут истратить чуть больше топлива, чтобы спасти руки Иджила.

Странно, вдали в темном небе плыли тени. Карн вздрогнул, не владея собой. Бегуны вышли на охоту.

Руки Иджила выглядели нормальными на следующее утро, но Карн не был уверен, что они и дальше будут в порядке, а запасные рукавицы все были слишком малы для Иджила. Карн подгонял всех спешить, спешить, спешить в солнечное утро. Останавливаясь несколько раз, против его лучших расчетов, устанавливал дополнительный термос, пока он становился таким, что его можно было нести, и передавал его Иджилу. Скоро облака закрыли солнце, и чудесный, легкий снег, знак холода, стал опускаться на землю. Когда они дошли до скал на другом конце залива, снег превратился в туман. Появились Бегуны. У бойцов волосы зашевелились на голове.

— Они близко, — прошептал Джиссен. — Нас поймают!

— У них нет проводника, который найдет вслепую дорогу к посту, — сказал Карн. — У нас есть.

Снег превратился в белую стену, скрывая все на расстоянии вытянутой руки. Иджил пошатывался от усталости, Карн подозревал, что от окоченевших ступней. Карн приказал каждому держаться за ремень впереди идущего, чтоб никто не потерялся. Бегуны были рядом.

Они взбирались на холм. Изжил поскользнулся и упал. Карн помог ему подняться и прошептал:

— Уже недалеко. Это недалеко, Иджил. Держись, пока не придем.

— Что? Придем? Куда? — Голос Иджила испугал Карна.

— Бегуны на нашей тропе, помоги нам выбраться, Иджил, — он попросил, стыдясь лжи во имя поддержки изнуренного, замерзшего человека.

Иджил отозвался. Он выпрямился и пошел чуть быстрее, но дыхание его было отрывистым. Это был единственный звук в густой снежной тишине, болезненное дыхание Иджила.

— Где мы, Карн? — Снова голос Иджила звучал как у потерянного ребенка.

Нет, только не дать ему растеряться. Ангелы, спасите и сохраните его! Карн тихо молился. Громко сказал:

— Мы идем в теплый дом, Иджил. Ты знаешь, где это, вспомни!

Казалось, никогда не кончится этот путь по скользким камням, с держанием за ремни впереди и сзади. Это был ночной кошмар без звука, только мышцы говорили людям, что они движутся. Снег собрался на бровях Карна. Он таял, превращаясь в ледяные острия. Иджил уперся во что-то. Карн отпустил его ремень, пощупал, что это.

— Это стена! Это пост! — Карн поискал ремень Иджила. Он исчез.

— Иджил! Иджил!

Только шум снега, бьющего в стену, ответил ему. Он обернулся к людям.

— Феллан, Джиссен, идите вдоль стены, пока не найдете дверь. Нажмите на тубус под нижним краем, затем принесите огонь оттуда. Феллан, выходи тотчас с факелом и помоги найти его.

Карн слышал, как рукавицы двух мужчин скользили по каменной стене, затем Карн услышал щелчок. Свет упал из окна на снег позади него.

— Веревку, Феллан! — крикнул он, ища дорогу к двери, стена шла справа. Он подождал у двери, и только слабый звук падающего снега был его спутником. Необходимость разыскать Иджила беспокоила его.

— Иджил! — выкрикнул он в непроглядную вьюгу.

Что могло так долго задерживать Феллана?

— Феллан!

Карн старался не отрывать руки от здания, пока не получит веревку, чтобы вернуться.

— Иджил!

Время проходило в пугающей тишине. Затем появились четыре слепящих огня, освещающих пространство на сотни метров вокруг дома, но короче света нормального диапазона. Феллан выскочил из поднятой двери в снег, прикрыл дверь и обвязал веревкой Карна, не ожидая приказа.

— Я с трудом разыскал веревку, милорд. И я нашел фонари вместо факела, — сказал он, объясняясь, затем добавил: — Он был слишком слаб, чтоб уйти далеко.

Зная, что веревка одним концом закреплена, Карн и Феллан двигались и шарили медленно в двух метрах от веревки в круге до стены дома. Карн увидел слабую впадину в снегу, это мог быть след Иджила. Он показал. Феллан кивнул.

— Иджил!

Ответа не было. Двое мужчин снова двинулись вперед, разыскивая Иджила. Снег падал тихо, скрадывая очертания предметов и приглушая звуки.

— Иджил!

Отчаяние охватило Карна. Человек, значивший для него больше, чем кто-нибудь другой, исчез. Карн продвигался вперед, чувствуя сопротивление снега, как тяжесть на ногах. Затем слева он увидел очень острый холмик снега. Наверняка здесь ничто не может расти таким образом. Карн устремился вперед и стал копать здоровой рукой.

«Его ранец!»

Феллан шел вдоль веревки и оказался рядом через секунду, раскапывая истово сугроб. Сначала широкие плечи, затем лохматая белая голова, затем его лицо. Карн нащупал шею Иджила.

«Он жив».

Как будто всю жизнь проработав вместе, Карн и Феллан тянули тело Иджила из снега и несли его в пост. Через мгновение, как они внесли его в дверь, они раздели Иджила и завернули его в теплые одеяла. Руки и ноги они опустили в ванночки с тепловатой водой.

Феллан снова опустился на колени, когда работа была закончена, и разглядывал лицо Иджила.

— Он выживет, лорд Карн?

— Одному Богу известно, — Карн опустился на пол за своим другом, бледный от изнурения, зная, что он должен попытаться дойти до Совета и что сил почти не осталось.

Когда Карн проснулся, было серое снежное утро, и Иджил смотрел на него. Голубые глаза спрашивали: «Как я попал сюда?»

Карн повернулся к нему, все тело ныло после ночи на жестком полу.

— Ты привел нас сюда, потом побрел в сторону и повалился в снег. Ты мог умереть, Иджил!

Иджил попытался сесть, но не смог. Он повалился на одеяла, и в его голосе послышалась паника.

— Карн, я не чувствую рук!

Карн поднял одну из них над одеялом. Она была не такой белой, как предыдущей ночью, но по-прежнему глянцевитой, неестественно бледной и свинцово-тяжелой. Карн посмотрел на эти руки и вспомнил о героях старины, изображенных на стене его спальни. Без рук — он посмотрел на друга и увидел те же мысли в глазах Иджила.

— Иджил…

Но ничего не нашлось, чтобы сказать в утешение.

Карн то и дело подбегал к аппарату связи. Наконец удалось соединиться.

— Совет, это пост 105, Лхарр Халарека говорит. Медицинская скорая помощь. Повторяю, пост 105 требует медицинскую помощь. Вы слышите меня?

Никто не отвечал. Карн пытался снова и снова каждый час. Никто не отвечал. Карн швырнул патрульную книгу в другой конец комнаты.

— Я знаю, что связь есть! Всегда соединяется!

Иджил отвернулся.

— Они все равно ничего не смогут сделать, Карн. Если я их не чувствую, то уже слишком поздно.

— Если бы я поставил тенты прошлой ночью…

— Ты не виноват, Карн! Я ушел сам. Может быть, я ушел бы дальше.

Карн почувствовал горечь, но не нашелся, что ответить. Наступило долгое, неловкое молчание, нарушаемое легким посапыванием. Карн шагал туда-сюда по комнате, останавливаясь у окна.

— Если не смогу связаться, Иджил, я пойду в Онтар за помощью. Это день-полтора или около того.

— Не будь дураком! — Иджил огрызнулся. — Если ты сделаешь это, вся дорога будет напрасной. Совет должен обслуживать этот пост. Если связь не работает, дождись, пока вернется патруль. Черт, Карн, твой Дом в закладе!

— Иджил с трудом повернулся к нему, и одна рука упала на пол со звуком камешка.

Раздражение Иджила заставило Карна вспомнить о приоритетах; Иджил был очень нужен Карну, но несколько тысяч людей погибнут, если Ричард Харлан попробует выполнить угрозу разрушить Халарек до последнего камня и дальних кузенов. «Ангелы! Неудивительно, что лорды Гхарр не чувствуют ничего, кроме гнева, гордости и чего-то вроде слабой привязанности. Они не в состоянии узнать что-либо еще о своих чувствах, при тех правилах Гхарра, которые существуют. Они должны сойти с ума или оторваться от всех. Как я отделился». — Карн посмотрел вниз на застывшую спину Иджила и повернулся лицом к окну, пряча слезы от проснувшихся людей.

Снег пошел еще сильнее, чем прошлой ночью, Карн ничего не видел за окном. Ангелы, где вы? Мой друг, мой брат может умереть! Он отошел от окна и стал мерять шагами комнату. Часы буря кружилась и завывала снаружи, и Карн сновал из одного конца комнаты в другой внутри, пытаясь связаться с Советом каждый раз, когда доходил до аппарата связи, беспокоясь, что Харлан нарушил каким-то образом даже связь Совета. Дом Халарека был в смертельной опасности, Иджил был почти при смерти, и единственная связь патрульного поста с Советом не работала!

Карн спал эту ночь урывками и встал до зари. Иджил стонал от боли. Карн знал, как было тяжело мужчине из Болдера признаться в этом: боль высмеивалась, отгонялась от себя, как ничего не значащее. Он вытащил из одного медпакета обезболивающие и велел Джиссену ввести Иджилу дозу по предписанию. Скудный ночной сон помог Карну вновь обрести его строгий самоконтроль. Иджил принял собственное решение о своей жизни. Это было его право. Теперь Карн должен решать, как защитить свой Дом, если нет возможности добраться до штаба Совета. После часов борьбы и внутренних сомнений Карн не нашел лучшего выхода, чем вернуться с Фелланом в Холдинг Халарека и попытаться добраться до людей фон Шусса. Личная безопасность Карна не увеличится, но Джиссен и Иджил, если выживет он, будут живы, и Харлан никогда не будет свидетелем того, что случилось с Халареком. Это было слабым утешением, но это было лучше, чем ничего. Совет должен знать о нелегальной осаде. Возможно, хоть что-то от Дома удастся спасти.

Снег перестал идти поздним утром, но поднялся ветер. Иногда в окно видна была пустыня, иногда только вихри взметающегося снега. Карн и Феллан готовились к дороге в Онтар, упаковывая пищу и кое-какие необходимые вещи. Запасы патрульного поста нужны Иджилу и Джиссену. Последний наблюдал, стоя у окна. Вдруг он воскликнул:

— Э, что это?

Карн и Феллан кинулись к окну. Две фигуры стояли у кромки деревьев в сотне метров от дома.

— Бегуны? — спросил Джиссен.

Феллан и Карн кивнули.

— Почему они здесь? — голос Джиссена дрожал.

— Потому, что мы знаем, атак открыть барак, теплый, сухой и полный еды.

Карн опять взглянул на фигуры и задумался о том, сколько их еще скрывается за деревьями. «Осужденные, пережившие свое первое путешествие через пустыню, живут в пещерах глубоко в горах на другой стороне. Они согреваются и готовят на дровах, питаются тем, что сумеют поймать. Бегуны не бывают толстыми».

Бегуны смотрели на пост долго, потом исчезли. Карн закончил сборы. Феллан продолжал смотреть в окно. Он обернулся и посмотрел на Карна, закрывающего последнюю застежку.

— Этот дом укреплен, милорд? — В вопросе не было и десятой доли того страха, который испытывал Джиссен.

Карн поднял глаза. Здесь должны быть станнеры по периметру, средние, с автоматической наводкой и ведением огня. Возможно, лучеметы на крыше.

Феллан обернулся к окну.

— Там сейчас с десяток или больше Бегунов, лорд Карн.

Карн подошел к окну. Бегуны стояли вдоль кромки леса, тонкие, как тени, в сгущающихся сумерках, и ближе, чем раньше. То, что они так приблизились к обитаемому бараку патруля Цинна, обнаруживало их отчаяние. Карн сжал губы. Бегуны делают жизнь в бараке более опасной. Вдобавок Халареку нужна помощь. Иджилу нужна помощь. Карн сжимал и разжимал кулаки. Бегуны атакуют внезапно, им только надо собраться с духом. Карн, не зная повадок Бегунов, не имел понятия об оружии, которым они могли пользоваться.

Глубокий вздох прервал размышления Карна. Он повернулся. Иджил сидел, пользуясь одной из омертвевших рук как подпоркой. Он тяжело дышал от боли.

— Забирай этих двоих, Карн, и уходи. Я прикрою вас лучеметом.

— Я не променяю твою жизнь на свою.

— Каким еще другим способом ты собираешься с Фелланом пройти мимо Бегунов, красавец?

Слова Иджила обожгли. Карн не смог бы миновать Бегунов ни с помощью Феллана, ни с Фелланом и Джиссеном вместе.

— Я не променяю твою жизнь на свою, — повторил он упрямо. — Я мог заставить себя уйти только, если бы был уверен, что ты будешь здесь, когда вернется патруль, расскажешь, что случилось с Халареком.

— Ты мой брат, Карн. Я люблю тебя. Я хочу, чтоб ты жил. — Двое других смущенно отвернулись. Иджил продолжал: — Ты выживешь. Я знаю. Тебе хватит ловкости и смекалки дойти до лагеря фон Шусса. — Иджил глубоко вздохнул и продолжил: — Все, в чем я мастер, требует рук, Карн, а мои руки пропали. Но, даже если бы руки были целы, я предложил бы то же самое. Разве ты не знаешь?

— Нет, — прошептал Карн. — Я не знал этого. Даже члены моего рода не предложили бы мне этого.

— Карн, весь Дом погибнет, если ты не сделаешь этого. Но ты дойдешь до фон Шусса. Ты сможешь изменить свой мир. — Иджил остановился, прокашливаясь. — Прими жизнь, как мой подарок, и скажи своим детям о друге, который спасал тебя, нажимая кнопки лучемета носом. — Голос Иджила звучал воодушевленно. Это был голос человека из Болдера, гордого такой смертью, достойной саги.

Карн заглянул в глаза Иджилу, затем кивнул.

— Джиссен остается с тобой.

Иджил помотал головой.

— Он остается, Иджил. Ты не сможешь накормить себя. Ты не доберешься до лучемета без помощи. Верь мне, кто-нибудь появится здесь за три дня. Это время вы удержите Бегунов. — Карн верил в это всем сердцем.

— Я не хочу оставаться, лорд Карн, — заскулил Джиссен.

— Джиссен, ты солдат. Это твой пост. Помощь придет. А сейчас доведи Иджила до лучемета.

Джиссен скривил рот, но кивнул в знак согласия с приказом.

Для Карна следующая ночь тянулась бесконечно. Он был на ногах с первым светом, влезая в костюм с помощью Феллана, ожидая у задней двери, пока Джиссен помогал Иджилу встать и войти в крошечный лифт, ведущий к лучемету.

— Я крикну, когда буду готов, — проговорил Иджил, уходя. Через мгновение после остановки лифта Иджил проревел вниз: — Готов!

Его голос был почти нормальным.

Карн и Феллан выскользнули за дверь, в мягкие сугробы и в синие ели, стоящие по краю тропы. Бегуны очередями прошили воздух, им ответили струи лучемета. Двое мужчин не говорили, не смотрели назад и не останавливались, пока не прошли перекресток тропы и спуска в долину, которая медленно расширялась в сторону равнины.

Карн услышал флайер и поднял руку. Феллан остановился за ним.

— Слышишь это?

Феллан кивнул.

— Давай скроемся, пока не увидим, чей это флайер.

Они отступили под ветви елей и ждали, пока флайер не появился.

Флайер был небольшим патрульным транспортом Цинна с красным цветом Совета. Карн колебался. Гормсби будет председателем на собрании Оттепелью, и Гормсби был из рода Харлана. Но Совет был единственной надеждой Халарека. Он должен использовать шанс убедить Совет поддержать его Дом. Карн вышел из укрытия более решительно, чем чувствовал себя, и стал подпрыгивать и размахивать руками, чтобы его заметили с транспорта. Он прошел мимо, затем вернулся над макушками деревьев.

— Выбирают хорошее место посадки, — бормотал Феллан.

Транспорт приземлился в долине, и группа патрульных выпрыгнула на снег. Половина была в одежде цвета электрик дома Друма, другие в светло-оранжевом дома де Ври. Командир был в красном цвете Совета. Они собрались и пошли в сторону Карна и Феллана с поднятыми станнерами. Карн заволновался. Он больше ничего не мог сделать. Он отдавал всех в руки Совета.

Командир остановился в шаге от Карна, со станнером, нацеленным в голову Карну.

— Карн Халарек, вы арестованы Советом.