Плащ Рахманинова

Благодарности

Эти мемуары зародились в 1949 году, в тот день, когда я случайно сломал виолончель Ричарда Амстера, хотя в восемь лет я еще не воспринимал ту катастрофу таким образом, и мемуары существенно продвинулись и обрели свой образ у меня в воображении уже после смерти его матери сорок лет спустя. С тех пор они постоянно менялись, пока не превратились в настоящую версию, поименованную «мемуарами ностальгии», чтобы подчеркнуть и достоинства, и недостатки ностальгии в рамках жизнеописания. Возможно, точнее было бы называть их «мемуарами антиностальгии», чтобы привлечь больше внимания разрушительному влиянию, оказываемому ностальгией на ее пленников. Но с таким названием читатель рисковал бы запутаться в различных значениях ностальгии и одинаково важных параллельных вселенных Эвелин и Рахманинова.

Многие друзья и коллеги, в том числе моя американская подруга Хелен, упомянутая в части I, Маргери Вибе Скаген из Норвегии и англичанин Джон Текер, часами обсуждали со мной достоинства и недостатки ностальгии, а также подводные камни в написании новой критической биографии Рахманинова. Я также вел беседы о Рахманинове с разными музыкальными и культурными критиками, музыковедами, слишком многочисленными, чтобы перечислять их всех поименно; я опирался на разные опубликованные исследования таких авторов, как Карен Ботдж, Светлана Бойм, Дэвид Каината, Юрий Дружников, Наталья Федунина, Эмануэль Э. Гарсиа, Дан Хили, Катриона Келли, Ричард Лепперт, Джефри Норрис, Фрэнсис Мейс, Алекс Росс, Татьяна Соловьева, Ричард Тарускин и Андреас Вермейер. Славист Саймон Поли из Оксфорда особенно помог мне в поисках и оценке русских архивов и позаботился, чтобы я не проглядел подходящих русских материалов. Всем им я благодарен, хотя лишь на мне лежит ответственность за реконструкцию психологии и хронической болезни Рахманинова, которую я зову ностальгией.

Разобраться с прогерией Ричарда мне очень помогло медицинское сообщество, особенно сотрудники американского Фонда исследования прогерии, раньше расположенного в Бостоне, а теперь в Пибоди, штат Массачусетс, а также сотрудники Детской больницы на Грэйт-Ормонд-стрит в Лондоне. И я бы не смог понять эмоциональный срыв и творческий кризис Рахманинова без экспертного мнения нескольких психиатров и психоаналитиков, включая доктора Эмануэля Э. Гарсиа, Питера Эгалника из Оксфорда и Норланда Берка из Нью-Йорка, который и сам пианист. Я хочу всех их поблагодарить.