Плавучий остров. Вверх дном

ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ,
в которой появляются старые знакомые наших юных читателей

Барбикен и К^o! Председатель клуба артиллеристов? Но какое дело артиллеристам до таких предприятии? Сейчас мы это увидим.

Нужно ли по всей форме представлять читателю Импи Барбикена, председателя балтиморского Пушечного клуба, и капитана Николя, и Дж. Т. Мастона, и Тома Хэнтера на деревянных ногах, и непоседливого Билсби, и полковника Блумсбери, и всех остальных? Конечно нет! Эти чудаки, правда, постарели на двадцать лет с тех дней, когда внимание всего мира было приковано к ним, но все-таки остались такими, как были. У них у всех не хватало чего-нибудь, у кого руки, у кого ноги, но, в общем, и теперь это были все те же горячие, отчаянные люди, готовые очертя голову кинуться в любое, самое необыкновенное приключение. Время не одолело этого легиона отставных артиллеристов. Оно щадило их, как щадит старинные пушки, вышедшие из употребления и украшающие музеи старых арсеналов.

Если Пушечный клуб уже в год своего основания насчитывал тысячу восемьсот тридцать три члена (мы говорим о людях, а никак не о членах их тела, не об их руках и ногах, которых многие из артиллеристов не досчитывались) да еще тридцать тысяч пятьсот семьдесят пять человек имели честь состоять корреспондентами вышеназванного клуба, то теперь эти цифры нисколько не уменьшились. Как раз наоборот. Благодаря невероятной попытке установить прямую связь между Землей и Луной61 слава клуба возросла необычайно.

И хотя все, наверное, еще помнят, сколько шуму наделал этот примечательный опыт, о нем следует все же вкратце рассказать.

Несколько лет спустя после войны между Севером и Югом некоторые члены Пушечного клуба, тяготясь своей праздностью, вознамерились при помощи исполинского орудия отправить снаряд на Луну. На полуострове Флорида в городе Мун-Сити прямо в земле была торжественно отлита пушка, так называемая «Колумбиада», длиной в девятьсот футов при внутреннем диаметре, равном девяти футам; на заряд пошло четыреста тысяч фунтов пироксилина. Выпущенный из этой пушки цилиндроконический алюминиевый снаряд под напором шести миллиардов литров газа полетел к ночному светилу. В результате отклонения траектории снаряд облетел вокруг Луны, вернулся на Землю и погрузился в Тихий океан под 27^o7' северной широты и 41^o37' западной долготы. Там-то фрегат федерального флота «Сасквегана» подобрал на поверхности океана этот снаряд, вместе с его удачливыми постояльцами.

Да, самыми настоящими постояльцами!

В снаряде-вагоне поместились двое членов Пушечного клуба — его председатель Импи Барбикен и капитан Николь; третьим был один француз, известный сорви-голова. Все трое вернулись из своего путешествия целы и невредимы. Американцы охотно пустились бы сразу в какое-нибудь новое приключение, но с французом дело обстояло иначе. Мишель Ардан (так его звали) возвратился в Европу, кажется разбогател, хотя это удивило многих, и кончил тем, что стал сажать капусту, с удовольствием ел ее, и даже, как утверждали наиболее осведомленные репортеры, она шла ему впрок.

После своего громового выстрела Импи Барбикен и Николь жили, пользуясь славой и относительным покоем. Но, томясь жаждой великих подвигов, они мечтали о новой затее в том же роде. В деньгах у них недостатка не было. От их последнего предприятия из пяти с половиной миллионов, собранных по общественной подписке в Новом и Старом Свете, у них осталось около двухсот тысяч долларов. Кроме того, они разъезжали по Соединенным Штатам и везде показывались публике в своем алюминиевом снаряде, словно некое чудо природы в клетке; заработали они на этом предприятии изрядные деньги да еще достигли громкой славы, о какой только могут мечтать честолюбцы.

Теперь Импи Барбикен и капитан Николь могли бы жить спокойно, если бы их не грызла скука. И вот, — вероятно, чтобы нарушить свое бездействие, — они и задумали купить арктические области.

Не нужно забывать, что затратить более восьмисот тысяч долларов на такую покупку оказалось возможным лишь потому, что миссис Эвенджелина Скорбит вложила в дело недостающую сумму. Благодаря этой щедрой женщине Америка победила Европу.

Вот что было причиной ее щедрости.

Неслыханную славу, которая окружала после возвращения председателя Барбикена и капитана Николя, с ними делил еще один человек. Вы, конечно, догадались, что речь идет о Дж. Т. Мастоне, вспыльчивом секретаре Пушечного клуба. Разве не этот талантливый ученый сделал математические вычисления, позволившие осуществить смелую попытку, о которой говорилось выше? Если он и не сопровождал своих друзей в их межпланетном путешествии, то не из робости, — клянусь ядром! Дело в том, что у почтенного артиллериста не хватало кисти правой руки, а на черепе из-за одной несчастной случайности, которые нередки на войне, он носил гуттаперчевую заплатку. Показать это селенитам значило бы внушить им довольно жалкое представление об обитателях Земли, при которой Луна существует лишь как скромный спутник.

Поэтому, к своему глубокому огорчению, Дж. Т. Мастон вынужден был отказаться от полета. Но он не сидел праздно. Он принимал участие в сооружении огромного телескопа, и после установления его на самом острие пика Лонга, одной из высочайших вершин в цепи Скалистых гор, Дж. Т. Мастон сам переселился туда. Как только снаряд, описывающий в небе свою величественную траекторию, был замечен, Дж. Т. Мастон уже не покидал своего наблюдательного поста, Не отходя от объектива гигантского инструмента, он всецело предался наблюдению за друзьями, пересекавшими пространство в своем воздушном экипаже.

Многие думали, что отважные путешественники навсегда потеряны для Земли. Действительно, существовала опасность, что снаряд из-за притяжения Луны сохранит свою новую орбиту и будет вечно носиться вокруг ночного светила в качестве субспутника.

Но нет! Некоторое, словно ниспосланное судьбой, отклонение изменило направление снаряда. Вместо того чтобы упасть на Луну, снаряд облетел вокруг нее и вернулся к земному шару, все ускоряя полет, так что к моменту своего погружения в глубины моря он достиг скорости более двухсот тысяч километров в час.

К счастью, водные массы Тихого океана смягчили падение, свидетелем которого был американский фрегат «Сасквегана». Новость тотчас же была передана Дж. Т. Мастону. Секретарь Пушечного клуба поспешно покинул обсерваторию на пике Лонга и бросился на выручку. В том месте, где упал снаряд, море было обследовано на большой глубине, и верный Дж. Т. Мастон ради спасения своих друзей не задумываясь решил и сам облечься в водолазный костюм.

Но ему незачем было так стараться. Алюминиевый снаряд, великолепно нырнув в воды Тихого океана и вытеснив количество воды весом больше его собственного, всплыл наверх. А чем же занимались Барбикен, капитан Николь и Мишель Ардан, когда их подобрали на поверхности океана? Они играли в домино в своей плавучей тюрьме.

Возвращаясь опять к Дж. Т. Мастону, надо сказать, что участие в этих необыкновенных приключениях весьма выдвинуло его.

Заплатка на черепе и металлический крючок вместо правой кисти, конечно, не красили Дж. Т. Мастона. Кроме того, он был уже и не молод: в пору нашего рассказа ему стукнуло пятьдесят восемь лет. Но его своеобразный нрав, живость ума, огненный взгляд, горячность, которую он вносил во все, чем занимался, делали его идеальным человеком в глазах миссис Эвенджелины Скорбит. К тому же его мозг, тщательно прикрытый гуттаперчевой нашлепкой, был в целости и сохранности, и Мастон заслуженно считался одним из замечательных математиков своего времени.

А между тем миссис Эвенджелина Скорбит, не увлекаясь математикой (простейшие подсчеты вызывали у нее головную боль), питала склонность к математикам. Она считала их существами высшими, особенными. Подумать только! Иметь голову, в которой разные иксы тарахтят, как орехи в мешке, мозг, забавляющийся алгебраическими знаками, руки, жонглирующие тройными интегралами, как жонглируют стаканами и бутылками руки фокусника, и ум, разбирающийся в формулах вроде

Каково?

Такие ученые казались ей достойными восхищения, они словно нарочно созданы были для того, чтобы женщину влекло к ним «прямо пропорционально массе и обратно пропорционально квадрату расстояния». И как раз Дж. Т. Мастон был достаточно толст, чтобы притягивать ее с непреодолимой силой, а что касается расстояния, то оно равнялось бы нулю, если бы они, наконец, поженились.

Надо признаться, что все это не переставало беспокоить секретаря Пушечного клуба, вовсе не собиравшегося искать счастья в таком тесном союзе. К тому же миссис Эвенджелину Скорбит в сорок пять лет нельзя было назвать особой ни первой, ни даже второй молодости. У нее был большой рот и длинные зубы, которые она ухитрилась сохранить все до единого, прилизанные на висках волосы цвета не раз перекрашенной тряпки, плоский стан и неизящная походка. Короче говоря, по наружности она была типичной старой девой, хотя и состояла когда-то в браке — правда, всего несколько лет. Но, в общем, она была отличная женщина и ничего в жизни так не желала, как появляться в балтиморских гостиных в качестве миссис Мастон.

Состояние вдовы считалось очень значительным. Правда, она не могла равняться с такими богачами, как разные Гульды, Макеи, Вандербилты и Гордоны Беннеты, с миллиардерами, перед которыми даже Ротшильд кажется нищим. Конечно, у нее не было трехсот миллионов, как у миссис Мозес Карпер, или двухсот миллионов, как у миссис Стюарт, или восьмидесяти миллионов, как у миссис Крокер, — вот это вдовы так вдовы! И не была она так богата, как миссис Хамерслей или миссис Нелли Грин, миссис Мэффит, миссис Маршал, миссис Пара Стивенс, миссис Минчэри и некоторые другие! Но во всяком случае она с полным правом могла присутствовать на памятном празднике на Пятой авеню62 в Нью-Йорке, куда приглашали только тех, у кого было не меньше пяти миллионов. Миссис Эвенджелина Скорбит как раз и располагала пятью миллионами долларов, оставленными ей покойным мужем Джоном Скорбитом, который нажил свое богатство в двух отраслях торговли сразу: он торговал модным платьем и солониной. И вот это состояние великодушная вдова с радостью принесла бы в дар Дж. Т. Мастону, которому сверх того досталась бы еще ее неистощимая нежная любовь.

А пока, по просьбе Дж. Т. Мастона, миссис Эвенджелина Скорбит согласилась вложить несколько сотен тысяч долларов в дело Арктической промышленной компании, не зная даже толком, в чем оно заключается. Правда, она была уверена, что предприятие, в котором участвовал Дж. Т. Мастон, не могло не быть грандиозным, великолепным и необыкновенным. Вся прошлая жизнь секретаря Пушечного клуба утверждала ее в этом мнении.

Можно себе представить, как укрепилось ее доверие ко всему делу, когда после аукциона она узнала, что правление нового общества возглавляет председатель Пушечного клуба под фирмой «Барбикен и К^o».

А раз в эту «… и К^o» входит сам Дж. Т. Мастон, то ей следовало только радоваться, что она стала самым крупным акционером Компании.

Таким образом миссис Эвенджелина Скорбит оказалась владелицей весьма значительной части полуночных краев, расположенных за восемьдесят четвертой параллелью. Чего уж лучше! Но как будет она, или, вернее, как будет Компания, извлекать прибыль из своих недосягаемых владений?

Вопрос продолжал оставаться вопросом, и если он глубоко беспокоил миссис Эвенджелину Скорбит по денежным соображениям, то весь остальной мир интересовался им из обыкновенного любопытства.

Этой превосходной женщине очень хотелось хоть что-нибудь выведать у Дж. Т. Мастона, прежде чем доверить свои деньги заправилам Компании. Но Дж. Т. Мастон хранил упорное молчание. Миссис Эвенджелине Скорбит предстояло узнать, «где зарыта собака», лишь позднее, когда весь мир поразило сообщение о целях новой Компании!

Несомненно, думала она, дело идет о каком-нибудь таком предприятии, которое, по выражению Жан-Жака Руссо, «не имело примера и не будет иметь подражателей», о предприятии, которое далеко оставит за собой попытку членов Пушечного клуба установить прямую связь между Землей и ее спутником.

Но если она пробовала расспрашивать, Дж. Т. Мастон прикладывал свой крючок ко рту в знак необходимости молчать и говорил только:

— Имейте ко мне немножко доверия, дорогая миссис Скорбит!

И если уж она соглашалась ему довериться «до», то какую радость испытала она «после», когда пылкий секретарь сказал, что ей одной следует приписать честь победы Соединенных Штатов над северными странами Европы.

— Не могу ли я узнать, наконец, для чего все это делается? — с улыбкой спросила она знаменитого математика.

— Вы скоро все узнаете, — ответил Дж. Т. Мастон и крепко, по-американски, потряс руку соучастнице их общего дела.

И то, что он крепко пожал ей руку, немедленно успокоило великое волнение миссис Эвенджелины Скорбит.

Несколькими днями позже Старый и Новый Свет чрезвычайно потрясло (а какое потрясение ожидало всех в дальнейшем!) известие о совершенно безумном проекте, для выполнения которого Арктическая промышленная компания открыла подписку на свои акции.

Оказалось, что Компания купила приполярные области с целью эксплуатировать… каменноугольные залежи Северного полюса!