Плечо боевого друга

ОРДЕН СОЛДАТА

Среди молодых солдат он ничем не выделялся. Так же, как и его сверстники, был робок и сговорчив. И когда командир военно-строительного отряда предложил воину стать бульдозеристом, он очень обрадовался.

— Об этом я только и мечтал, — ответил Сергей Богданенко, вытянувшись по стойке «смирно». — Буду работать столько, сколько потребуется стройке.

— Это хорошо, — одобрил командир. Я таких людей уважаю. А скажите, Сергей, за что вы получили орден Трудового Красного Знамени? Ведь такую награду заслужить непросто?

— Конечно, — ответил Богданенко. — Много пришлось поработать мне на комбайне. Приходилось по две смены вкалывать. Глаза слипались, руки немели, а руля не бросал. Погода «диктовала» свои права — надо было спешить убрать хлеба до наступления дождей. Упустишь момент — все потеряешь. Так что с усталостью в поле не приходилось считаться…

На Кубани Сергей учился в школе, закончил сельское профессионально-техническое училище и стал отличным механизатором-хлеборобом. От матери и отца он унаследовал не только бронзовый цвет лица, волосы цвета вороньего крыла, зоркие глаза, но еще и неуемную любовь к простору степей, к Родине. Рос парень смышленым, горячим, добрым. У него не было тайн от друзей, он делился с ними куском хлеба, яблоком или печеной картошкой. Нередко в играх, в езде верхом на коне Сергей опережал всех своих друзей.

Успешно окончив училище в 1963 году, Сергей Богданенко пришел по направлению в совхоз «Полтавский» Красноармейского района на должность механизатора. Молодой, неопытный специалист попал в надежные руки к знатному звеньевому Федору Яковлевичу Шерстюку, удостоенному за свой труд на Кубанской земле Золотой медали ВДНХ.

— Наш совхоз, сынку, — по-отцовски мягко сказал Шерстюк новичку, — передовой в районе. У нас не любят лодырей, пьяниц, нечестных людей. Отсюда делай вывод: работать требуется по-гиталовски, вставать рано и ложиться поздно. С душой относиться к технике. Чего не умеешь, не стесняйся, спрашивай. Научим, лишь бы была охота, а опыт — дело наживное. Он приходит с годами, с практикой.

День ото дня рос и мужал молодой механизатор под добрым и заботливым наставничеством звеньевого Шерстюка. В минуты короткого отдыха, в обеденный перерыв они садились рядком и неторопливо вели беседу о хлебе, о важном и почетном труде механизатора. Говорил больше Шерстюк, как старший по возрасту, фронтовик, знатный хлебороб. Сергей же ловил и запоминал каждое слово своего учителя, благодарил судьбу, что послала ему такого простого и заботливого человека.

Шло время. Авторитет молодого механизатора Сергея Богданенко креп. Молодежь совхоза избрала его комсоргом. Звеньевой Шерстюк гордился своим учеником и воспитанником. И надо же было такому случиться. Через год-другой Сергей учил хлеборобскому делу сына Шерстюка. Как говорится, долг платежом красен!

— Меня учил твой отец, Саша, — говорил Сергей. — Теперь я буду наставлять тебя. Запомни, друг мой, такую поговорку: «Хлеб на стол, и стол престол».

Саша Шерстюк стал штурвальным на комбайне Сергея Богданенко. В 1970 году парни были награждены Юбилейной ленинской медалью «За доблестный труд». Старший Шерстюк говорил на селе: «Я заронил доброе зерно в душу Сергея Богданенко, а он посеял его в душу моего сына Саши. Ребята работящие, любящие нашу землеробскую долю. Горжусь ими».

Тут он потрогал свои прокопченные табаком усы, широко и лукаво улыбнулся: дескать, знай наших. У него была причина гордиться своими учениками. Судите сами. Случалось, что в период уборочной страды Сергей и Александр сидели за рулем комбайна по восемнадцать и более часов подряд, обливаясь потом, глотая мякинную пыль, не разгибая спин.

Хлеб достается человеку нелегко. Чтобы его вырастить и убрать, приходится немало поволноваться: то суховеи налетят, то дождя ни росинки не выпадет. Вот и гадает хлебопашец: как ему быть, как спасти и собрать урожай. Ведь хлеб растить — дело сложное.

— В тот год, — вспоминал Сергей Богданенко, — мы работали от зари до зари. Заранее готовили комбайны: подтягивали гайки, регулировали узлы, смазывали детали. Чуть с востока покажется солнце, мы спешим в поле. Заходим и на комбайнах мчимся по волнам золотой пшеницы. Сердце захолонет от радости, когда в бункеры течет дождь спелого полновесного зерна. Водители автомобилей едва успевают отвозить его на совхозный ток. Домой возвращаемся затемно. Окунусь в речку, подышу свежим воздухом, на скорую руку поужинаю — и в постель. Спится мертвецки. А утром снова в степь, опять на комбайн. По сорок центнеров зерна собирали тогда с гектара. Мой труд был отмечен орденом Трудового Красного Знамени. Отец сказал мне: «Ты, сынок, первым орденоносцем стал в нашей семье. Твоя работа на комбайне принесла тебе большую радость. Мы с матерью гордимся тобой».

Что может быть дороже и милее для сына отцовской похвалы! Сергей будто крылья обрел, раз и навсегда поверил в свое хлеборобское счастье. Уходя в армию, он крепко обнял отца:

— Был я, папа, не последним комбайнером на селе. Буду таким же и в армии. Отслужу свой срок честно, вернусь на комбайн. За меня не беспокойся!