Кейла

Её разбудили глубокой ночью, когда на небосклоне ещё виднелся серебристый диск луны. Послышались тяжёлые гулкие удары, и всё ещё пребывая во власти сна, Кейла не сразу сообразила, что стучат в двери; этот настойчивый стук не замолкал ни на секунду.

«Боги, случилось что-то непоправимое!» — думала она, накидывая на плечи тонкий халат и торопливо шагая к двери.

Тревожное предчувствие не покидало её пока она отворяла тяжёлую дубовую дверь, а стоило ей увидеть побледневшее лицо сира Мирлза, назначенного кастеляном на время болезни сира Терлона, тревога усилилась во сто крат.

— Простите, миледи, я не посмел бы вас побеспокоил в такой час, но у меня срочное дело, которое не терпит отлагательств, — бубнил сир Мирлз себе под нос, пока Кейла во все глаза глядела на него. Он тяжело дышал, а одежда небрежно сидела на нём, словно он собирался в спешке.

— Сир Мирлз, что случилось?

— Миледи, лорд Вэлдон…

Кейла встрепенулась, вмиг онемевшими пальцами схватившись за пояс халата.

— Что с Мариусом?

«Боги, неужели эта гадкая девчонка всё же сумела навредить моему сыну? Что она с ним сделала?» — пронеслось в её голове, пока сир Мирлз со скорбным выражением лица взирал на неё.

— Да что вы молчите? — Кейла схватила его за шиворот камзола, накинутого наспех, и принялась трясти; страх совершенно лишил её рассудка. — Что с моим сыном? Отвечайте!

— Миледи, у лорда Мариуса лихорадка, — сумел выдавить из себя сир Мирлз, и Кейла, наконец, разжала пальцы. Кастелян отступил от неё на шаг, поправив ворот камзола.

— Лихорадка? — в растерянности произнесла она. — Лекарь Илистер уже был у него? Что он сказал?

— Да, миледи, он сейчас как раз у лорда Мариуса, — проблеял сир Мирлз, — но вам лучше самой сходить туда. Дело в том…

Кейла не стала больше слушать его лепет, и, не раздумывая, направилась в сторону покоев сына.

«От сира Мирлза совершенно нет проку! Зря Мариус назначил его, — сердилась всю дорогу Кейла. — Скорее бы сир Терлон вернулся к своим обязанностям».

Она прошла по длинному коридору, и, отворив двери покоев Мариуса, прошла внутрь. В комнате было сумрачно, лишь у кровати горели свечи, вырывая из лап темноты две сгорбленные фигуры, одна из которых принадлежала лекарю Илистеру. Другим же человеком оказался ведон Юстас; в тусклом свете свечей, словно огненный всполох, мелькнули его красные одежды, и отчего-то Кейле на миг почудилось страшное.

«Ведон? — насторожилась она. — Зачем он здесь?»

Тем временем ведон зажигал благовония, и комната быстро наполнилась знакомым запахом роз, имбиря и жасмина, но сейчас этот запах казался Кейле едким и удушливым.

«Так должно быть пахнет смерть», — подумала Кейла и ужаснулась от собственных мыслей.

— Что здесь происходит? — похолодевшими губами спросила она. На звуки её голоса обернулся лекарь, ведон же продолжил и дальше заниматься своими делами.

— Миледи, хорошо, что вы пришли, — прошамкал старый лекарь, подходя к Кейле. Она смотрела на его сморщенное лицо с парой блеклых глаз, и ждала, что он скажет дальше. — Лорд Вэлдон…

— Да, у него лихорадка, я уже знаю, — оборвала его Кейла, всё ещё не понимая, что здесь делает ведон Юстас. Служителей вектума звали в особых случаях, когда болезнь приводила к смерти, но у её сына обычная лихорадка, именно так сказал ей сир Мирлз. Боги, она лишь надеялась, что он ничего не напутал.

— Леди Кейла, — мягким голосом произнёс лекарь Илистер, положив свою сухую и шершавую ладонь на её руку, — дело в том, что лорд Мариус подхватил тизийскую лихорадку, поэтому…

Дальше Кейла уже не слышала ни слова из того, о чём он говорил. В её голове всё застучало и зазвенело, мысли путались и неслись, словно обезумевшие. Кейла смотрела на свечи, что горели у кровати и отрывисто дышала. Это всё неправда. Это всё ей снится. Сейчас она проснётся и ничего этого не будет: ни тёмной комнаты, ни тяжёлого аромата роз, ни ведона Юстаса.

«А ведь ведон неспроста оказался здесь, — внезапно осознала Кейла, — они готовятся к его кончине». От этой мысли ей подурнело, а перед глазами замельтешили чёрные точки.

В комнате раздалось тихое заунывное пение ведона Юстаса, когда он кадил комнату, и это пение заставило Кейлу вздрогнуть.

— Нет, — прошептала она, а старый лекарь бросил на неё сочувствующий взгляд. Кейда с силой зажмурила глаза, пытаясь вытравить из головы этот взгляд. Боги, должно быть, смеются над ней. Сначала они отняли у неё Грая, а теперь пришли за Мариусом.

Она отстранилась от лекаря, и на негнущихся ногах подошла к кровати, на которой лежал её сын. Её бедный мальчик. Его лицо казалось таким же бледным, как и смятые под ним простыни, синеватые тени залегли под глазами, а сами глаза будто впали в глазницы, пот мелкими бисеринками выступал на лбу. Вечером он был полон сил и здоров, и ничто не предвещало болезни, сейчас же… Кейла со смесью страха и отчаяния глядела на него. Всего за несколько часов болезнь изменила его до неузнаваемости, она, словно яд разъедала его изнутри.

— Миледи, я дал лорду Мариусу всё необходимое, чтобы облегчить его боль и страдания, — откуда-то из-за спины послышался голос лекаря, — но вы же помните, как быстро в пламени этой лихорадки сгорел его дед сир Лестер.

— О да, я прекрасно это помню, — произнесла Кейла. Она осознавала, к чему клонит лекарь. Он не верил, что Мариус поправится, и злость охватила её. — Если вы не чем ему больше не можете помочь, то прошу вас, оставьте меня наедине с сыном, — сказал Кейла, и поджала губы.

— Я приду утром, миледи, — услышала она голос лекаря Илистера, — проверю милорда.

Безусловно, он хотел ещё добавить «если милорд к тому времени будет жив», но благоразумно промолчал. Кейла даже не обернулась, усаживаясь на стул у кровати Мариуса. Его голова вертелась из стороны в сторону, а тёмные, слипшиеся от пота волосы, рассыпались по подушке. Кейла приложила ладонь ко лбу, почувствовав, как кожа под пальцами просто пылает. У Мариуса был жар. В тот момент голос ведона Юстаса сделался громче, и она закусила губу, чтобы не разрыдаться. Слёзы ничем не помогут её сыну, не стоит их проливать напрасно.

Когда ведон Юстас закончил свою песню-молитву, он помазал лоб Мариусу, а затем и Кейле.

— Я буду молиться за нашего лорда, — услышала она сухой голос ведона.

— Благодарю вас, — отозвалась Кейла, и ведон Юстас покинул комнату, оставив их с сыном вдвоём.

Ночь тянулась бесконечно долго и всё не хотела отступать, заглядывая в окна. Кейла не сводила с Мариуса глаз, отвлекаясь лишь на то, чтобы заменить сгоревшую свечу в подсвечнике на новую. Он спал беспокойно, лихорадка мучила и изводила его; иногда с губ его слетали тихие болезненные стоны. В такие минуты Кейла брала сына за руку, и взывала к богам. Они не могли, не смели забрать у неё Мариуса.

Так она просидела до самого утра, боясь сомкнуть глаза даже на мгновение, ведь именно это мгновение могло стать последним для Мариуса.

Утром, пасмурным и серым, пришёл лекарь Илистер, но ничего нового он не сказал.

— Остаётся только ждать, миледи, — уже у дверей прошамкал он, — и уповать на богов.

Следом за ним явилась Лисия Танистри. Кейла надеялась увидеть Солану, а не её мать. Неужели Солана совершенно не тревожиться о Мариусе? Безусловно, неделя, что она провела в Риверсайсе, вряд ли сильно сблизила их, и всё же Кейла ждала именно её.

— Леди Кейла, — воскликнула прямо с порога Лисия, — мне так жаль, так жаль!

— Благодарю, леди Лисия, — произнесла сухими губами Кейла, а Лисия взглянув на Мариуса, прикрыла нос надушенным платком, что держала в руках, словно боялась подцепить заразу.

— Я слышала, что эта лихорадка почти не оставляет шансов, — с её губ сорвался тяжёлый вздох, — а ведь он так молод! О, какая это должно быть мука, видеть страдания своего ребёнка! Я буду молиться за него, леди Кейла. Да смилостивятся над ним боги, и да позволят ему покинуть этот мир тихо и без мучений.

Кейла отшатнулась, словно ей залепили пощёчину, звонкую и увесистую. О чём она говорила? Что за чушь она тут мелет? Кейле хотелось кричать, что её сын ещё жив. Он жив! Не смейте его хоронить!

— Вы бы видели, что твориться с моей Соланой, — продолжила меж тем Лисия. — Она, бедняжка, места себе не находит, не ест и не пьёт ничего. Всё утро плачет и не поднимается с постели, даже придти оказалась не в силах. Бедная девочка!

Кейла видела, что на глазах Лисии появились слёзы.

— Но её можно понять, — она утёрла глаза платком и вновь прикрыла им нос, — ведь она собиралась под венец с одним Вэлдоном, а дело приняло совершенно иной оборот, и теперь ей предстоит связать свою судьбу с лордом Рованом. А ведь она уже так прикипела к Мариусу. Ах, что твориться, что твориться…

Кейла ошарашено уставилась на неё, не веря ушам своим. Ей так и хотелось сказать, что Рован не может называться лордом, покуда жив Мариус, но она смолчала. Злость будто сделала её немой. Лисия говорила что-то ещё, но Кейла уже не слушала, вновь повернувшись к Мариусу. Ей были противны слова этой женщины, да и слёзы её были всего лишь умелой игрой, не более. Как она могла? Боги, о чём она только думала в такой час? Кейла едва смогла дождаться, пока Лисия покинет комнату.

За окнами сделалось темнее, и припустил холодный дождь, барабаня по крышам. Кейле подумалось, что это сама Астра [Астра — богиня неба] оплакивала Мариуса, а её слёзами был дождь, холодный и нескончаемый. Кейла сильнее расшторила окна; монотонный шум дождя успокаивал её.

Ближе к обеду пришла Джорли.

— Мама, тебе следует отдохнуть, — подойдя к ней, сказала Джорли. — Ты не можешь сидеть с Мариусом всё время, иначе заболеешь сама. Тебе нужен отдых и сон. Ты сегодня пропустила пятничную службу в вектуме. Такого с тобой не случалось раньше.

— Джорли, мой сын лежит при смерти, неужели ты думаешь, меня волнует служба? — рассердилась Кейла. — Я молюсь здесь, день и ночь, и боги знают об этом.

— Когда ты ела в последний раз?

Кейлу замутило, как только она представила вкус еды на языке.

— Это мой сын, и я останусь при нём, — произнесла она, проглотив вязкую слюну.

«Если потребуется, то я буду с ним до конца», — мысленно добавила она, и вытерла лоб Мариуса тряпицей, смоченной в холодной воде.

— Боги, мама, так нельзя! — попыталась вразумить её Джорли, но Кейла была непреклонна. — Лекарь Илистер говорит, что это может затянуться на несколько дней…

— Не хочу ничего слышать о нём! — зашипела Кейла. — Он уже похоронил моего мальчика, — она вспыхнула, — они все его похоронили, но он жив! А Танистри зашли ещё дальше. Они уже нацепили титул лорда на Рована, окрестив Солану его невестой.

— Боги! — изумилась Джорли, а Мариус в это время зашёлся в приступе удушающего кашля.

— Ступай, — прогнала её Кейла, обратив всё своё внимание на Мариуса.

Должно быть, она ненадолго заснула, убаюканная мерным стуком дождя, но вскоре её разбудил какой-то тихий шорох. Кейла встрепенулась и открыла глаза, осознав, что она всё ещё сидит на стуле около кровати, а рядом с ней стояла девчонка Боллардов. Сон мигом спал с неё.

— Ты? — зашипела Кейла, поднимаясь со своего места. — Что ты здесь делаешь?

— Я останусь с лордом Вэлдоном, — уверенно заявила Тами, — а вам следует отдохнуть, миледи.

— Да кто тебя вообще сюда пустил? — у Кейлы от злости сузились глаза. Кем она себя возомнила, эта девчонка? — Ты не смеешь здесь находиться! Я позову стражу!

— Зовите, но я всё равно останусь в этой комнате, — не отступалась от своего Тами. — Вы не можете сидеть подле лорда Вэлдона одна, иначе уже через пару дней сляжете рядом с ним, и это вряд ли ему поможет, — ответила Тами, а Кейла поразилась той решимости, которая звучала в её голосе. Неужто она всерьёз собралась сидеть с Мариусом? Она? Эта девчонка? Дочка Ларика Болларда?

— Чего ты хочешь, гадкая девчонка? — Кейла выставила вперёд указательный палец, но голос её звучал уже не так враждебно. — Убить его пока он беззащитен? Ты этого хочешь?

— В смерти лорда Вэлдона мне нет прока, и вы не хуже моего это знаете, миледи, — вскинув голову вверх, ответила Тами.

Кейле нечего было возразить на это, девчонка сказала правду. Она и впрямь жива только благодаря Мариусу.

Кейла подошла к Тами и пристально посмотрела ей в глаза.

— Советую тебе смотреть за Мариусом лучше, — проговорила она, — Умрёт мой сын, умрёшь и ты.

Загрузка...