Плохой босс

Глава 15

Фиона

Пять не отвеченных голосовых сообщений и более дюжины текстовых сообщений смотрят на меня с моего телефона. Нечестно вот так игнорировать Доминика. Я знаю, что это неправильно, но я не могу встретиться с ним лицом к лицу. Я не хочу, чтобы он знал настоящую причину, по которой я ушла, потому что он разыщет профессора Ки и выбьет из него все дерьмо, доставив мне больше проблем, чем у меня уже есть в колледже.

Сильный стук в мою дверь снаружи заставляет меня подпрыгнуть.

— Фиона? Открой.

Я смотрю на дверь и размышляю, стоит ли притвориться, что меня здесь нет, чтобы мне не пришлось сталкиваться с Домиником.

— Ради всего святого, Фиона. Я знаю, что ты там. Я не уйду, пока мы не поговорим. — Голос Доминика становится еще громче и непоколебимее. — Фиона!

— Заткнись! — жалуется парень по другую сторону двери в коридоре общежития. — Брось это, бро. Ее там явно нет.

— Не лезь не в свое гребаное дело, — рычит Доминик, когда раздается громкий стук в мою дверь, и я беспокоюсь о том, кто был настолько глуп, чтобы сказать что-то Доминику, когда он настолько зол.

Я вскакиваю с кровати и бросаюсь к двери, чтобы распахнуть ее. Доминик обхватывает рукой горло кудрявого парня, прижимая его к стене. Глаза Доминика вспыхивают, останавливаясь на мне, и огонь, горящий в них, почти мгновенно остывает.

— Господи, Доминик. Отпусти его, — приказываю я.

Доминик разжимает пальцы на шее мужчины, и тот мгновенно ахает и бормочет:

— Гребаный псих, — прежде чем броситься по коридору так быстро, как только может.

— Фиона? — Доминик вопросительно произносит мое имя. — Почему ты ушла?

Он делает шаг ко мне, но я отступаю и прижимаю дверь ближе к себе, удерживая его в коридоре.

Его темные брови хмурятся.

— Ты даже не собираешься пригласить меня войти?

Я качаю головой.

— Будет лучше, если мы покончим с этим сейчас.

— Мы даже не будем говорить о том, почему, черт возьми, ты исчезла, даже не сказав «пошел ты» или «я больше никогда не хочу тебя видеть»?

Он прав. Мы должны обсудить это, но ничто из того, что он скажет, не изменит влияния профессора Ки и таких людей, как он, на мою академическую карьеру. Я не могу продолжать расхаживать по стрип-клубу и перед его чертовски горячим владельцем, иначе люди поверят, что я просто шлюха, готовая переспать за пятерку.

Лучшее, что я могу предпринять сейчас, — это снова стать незаметной, не высовываться и заботиться только о колледже и своей семье. Влюбленность только усложняет ситуацию, и я не могу позволить своим чувствам к Доминику разрушить то, над чем я работала всю свою жизнь.

Доминик тянется ко мне, и в тот момент, когда он обхватывает мое лицо ладонями, я закрываю глаза, пытаясь запечатлеть его прикосновение в своей памяти, потому что это будет в последний раз. Слезы жгут мои веки, когда до меня доходит, что первый и единственный мужчина, которого я когда-либо любила, не может быть моим.

— Фиона? — Голос Доминика смягчается, когда он большим пальцем смахивает непрошеную слезу с моей щеки. — Не плачь. Скажи мне, что не так, и я это исправлю.

— Ты не можешь это исправить, — шепчу я, открывая глаза, чтобы посмотреть на него. — Я не могу быть с тобой. Больше нет.

— Ты не бросишь меня. — Его тон мягкий, но решительный. — Я тебе не позволю.

— Я должна.

— Почему? — спрашивает он, изучая мое лицо.

— Моя карьера — все, ради чего я работала все эти годы, — находится под угрозой. Любовь к тебе разрушает все для меня, и я не могу позволить этому продолжаться.

Его лоб хмурится.

— Угрозой? Кто, черт возьми, тебе угрожает? Имена, Фиона. Назови мне гребаные имена, и я с этим разберусь.

Мои губы сжимаются в тонкую линию.

— Я знала, что такой будет твоя реакция, и именно поэтому я попыталась тихо уйти, чтобы ты мог просто забыть обо мне и продолжать жить своей жизнью, как будто меня в ней никогда не было.

Он медленно облизывает губы.

— В какой гребаной вселенной ты веришь, что тебя можно забыть? Я люблю тебя, Фиона, и я не хочу жизни, если тебя в ней нет. — Он держит мое лицо в своих руках, и рыдания вырываются из меня после того, как я слышу, как он говорит, что любит меня. Потому что я тоже люблю его — больше всего на свете.

— Имена, Фиона. Я больше не буду спрашивать, — командует он.

Я качаю головой.

— Я не могу.

Хриплый вдох вырывается у него через нос, когда он поднимает подбородок.

— Отлично. Ты не обязана мне говорить. У меня есть способы получить нужную мне информацию. — Он наклоняется и прижимается своими губами к моим. — Я разберусь с этим дерьмом.

Не говоря больше ни слова, он разворачивается на каблуках и направляется по коридору. Я смотрю на его удаляющуюся спину, и слезы текут по моему лицу, зная, что мужчина, которого я люблю, уходит, и я должна его отпустить.

В течение следующих двух недель я несколько раз замечала Доминика в кампусе, наблюдающего за мной издалека, но он держался на расстоянии, как я и просила. Мы не разговаривали с тех пор, как он пришел в мою комнату в общежитии, но это не из-за отсутствия попыток с его стороны.

Я смотрю на свой телефон и перечитываю его сообщения за вчерашний вечер и сегодняшнее утро.

Доминик: Без тебя эта кровать уже не та.

Доминик: Ты нужна мне в моих руках.

Доминик: Спокойной ночи, милая.

Доминик: Скоро ты снова проснешься в моих объятиях.

Я ни разу не ответила, но очевидно, что я прочитала все письма, поэтому он продолжает их присылать. Я думала, что после нескольких дней без меня Доминик начнет жить дальше, но этого не произошло.

Я смотрю на мигающий курсор на экране моего компьютера, пытаясь сообразить, что написать дальше в моей статье, чтобы произвести впечатление на профессора Ки и тех, кто еще может прочитать это, как только я сдам свою работу. Если Ки сдержит свое слово, то после следующей недели он попытается поставить мне плохую оценку, независимо от того, насколько хороша эта работа, потому что я отказываюсь с ним спать.

Мой сотовый жужжит, когда загорается экран, сигнализируя о новом сообщении.

Доминик: Открой дверь.

Не успеваю я дочитать его слова, как раздается стук в мою дверь. Я делаю глубокий вдох и поднимаюсь с кровати. Я распахиваю дверь, ожидая увидеть Доминика, но вместо этого вижу мужчину, держащего в руках приблизительно три десятка красных роз.

— Вот, — говорит невысокий коренастый мужчина, протягивая мне цветы. — Это для Вас.

Я беру цветы и наклоняюсь, чтобы понюхать их, не замечая, что Доминик прислонился к стене рядом с моей дверью, пока он не выходит вперед.

Мой взгляд поднимается к нему.

— Они прекрасны. Спасибо тебе.

— Они ничто по сравнению с тобой, — говорит он, делая шаг ко мне. — Нам нужно поговорить.

Мои плечи опускаются, не желая повторять это.

— Продолжая оставаться на связи, мы делаем только хуже самим себе. Нам нужно пространство.

Он качает головой.

— Нет, нам этого не нужно, потому что между нами еще не все кончено. Ты все еще хочешь меня так же сильно, как я хочу тебя. — Я открываю рот, чтобы отрицать это, но он перебивает меня. — Не лги мне, Фиона, потому что у тебя это не очень хорошо получается.

— Доминик…

Он делает еще один шаг вперед, сокращая расстояние между нами.

— Моя милая Фиона. Когда я сказал тебе, что ты моя, и я буду защищать тебя от гребаного мира, я это и имел ввиду. Ты отказалась сказать мне, почему покидаешь меня, поэтому я взял на себя смелость выяснить, что, черт возьми, заставило тебя убежать от меня.

Мое сердце колотится в грудной клетке, а дыхание становится более учащенным.

— Что ты имеешь в виду?

Он обнимает меня за талию и притягивает меня к себе. Он пахнет так чертовски хорошо, и тепло его большого тела, прижатого к моему, кажется потрясающим. Я скучала по этому — так сильно скучала по нему — и я не борюсь с ним, когда он держит меня.

— Я позабочусь о каждой проблеме, стоящей между нами, и обо всем, что причиняет тебе боль. — Его темные глаза внимательно смотрят на меня. — Начиная с оплаты квартиры твоих родителей.

— Ч-что? — Я не уверена, что правильно его расслышала. — Что ты имеешь в виду, говоря о том, чтобы заплатить за квартиру моих родителей?

Он пожимает плечами.

— Медицинская школа в Огайо была твоим выбором, потому что она была близко к дому, верно?

— Ну, да, но в Университете Огайо также есть потрясающая программа медицинской школы.

Он кивает.

— И, если ты все еще хочешь ходить там в колледж, я полностью за это, и я планирую продать все, что у меня есть здесь, в Чикаго, чтобы переехать с тобой в Огайо, когда придет время. Но оплата дома твоих родителей и наем специального персонала для ухода за твоей матерью снимает большую нагрузку с отца, и ему не нужно, чтобы ты переезжала обратно, если ты не хочешь этого делать.

— Я не понимаю. Как ты можешь позволить себе сделать все это? — спрашиваю я, пораженная всем, что он сделал для моей семьи.

Я стольким ему обязана.

Он пожимает плечами.

— Я чертовски хороший бизнесмен, который очень разумно распорядился своими деньгами и инвестициями. Я больше, чем просто владелец стрип-клуба, Фиона.

— Доминик, я не могу принять это.

— Да, ты можешь.

Я качаю головой.

— Нет.

Он сжимает мой подбородок между большим и указательным пальцами и приподнимает мою голову, чтобы посмотреть мне в глаза.

— Я люблю тебя, Фиона. Я планирую сделать тебя своей женой, и когда это произойдет, твоя семья и проблемы станут моей семьей и моими проблемами. Я просто помогаю немного раньше.

Слезы наполняют мои глаза, и мое сердце так переполнено, что готово взорваться, но факт остается фактом: у Ки все еще есть сила разрушить меня, поэтому Доминик не может решить все мои проблемы.

Лицо Доминика искажается.

— Разве это не делает тебя счастливой?

Я киваю, смахивая слезы.

— Это так, но ты не можешь все исправить.

Он сжимает губы в тонкую линию.

— Я знаю, ты веришь, что некоторые вещи находятся вне моего контроля, но я обещаю тебе, что это не так. Я собираюсь позаботиться о тебе — обо всем, как я и говорил, но ты должна довериться мне в этом.

Доминик наклоняется и прижимается своими губами к моим. Я закрываю глаза и наслаждаюсь ощущением его губ на своих. Я люблю этого мужчину, и мне чертовски больно, что я не могу быть с ним.

Он отстраняется и прислоняется своим лбом к моему.

— Я знаю, ты напугана, но я не позволю ничему и никому причинить тебе боль. Вот увидишь.

Он нежно целует меня в лоб, а затем поворачивается и оставляет меня с большим количеством вопросов, чем у меня есть ответов, но одно можно сказать наверняка: он любит меня. Он показывает мне, действуя и убеждаясь, что я знаю — он мой защитник. Я просто хотела бы, чтобы он действительно мог защитить меня от всего.