Плохой босс

Глава 6

Фиона

Папа говорил со скоростью света, поэтому его было трудно понять.

— Подожди. Пап. Давай. Не так. Быстро, — говорю я ему. — Что случилось?

— Два года, Фиона, — говорит он со смехом и слезами, пытаясь отдышаться. — Ипотека была выплачена за следующие два года. Я не знаю, как ты это сделала, милая, но мы благодарны тебе и твоему другу.

— Моему другу? — спрашиваю я.

— Тот, кто позаботился о доме, чтобы мы его не потеряли. — На папином конце линии раздается шелестящий звук, как будто он перелистывает стопку бумаг. — Доминик Де Лука.

У меня отвисает челюсть.

— Доминик выплатил ипотечный кредит?

— Да, — просто отвечает папа. — Разве ты не знала об этом?

Если я скажу папе правду — что я не знала, что мой горячий босс сделал это, — он задаст так много вопросов о том, почему человек, которого я едва знаю, был готов выложить так много денег, чтобы спасти дом моих родителей. Итак, в данном случае, я чувствую, что лучшим вариантом было бы солгать, а затем обсудить все это непосредственно с Домиником лично.

— Конечно, я знала. Я была не в курсе, что он уже оплатил. Мы договорились о внесении аванса в мою зарплату, а остальное — ссуда. Я планирую все ему вернуть.

— Ты поблагодаришь его за меня? В банке сказали, что он не хотел оставлять свою контактную информацию. Что платежи были подарком, и нам не нужно было беспокоиться о том, чтобы вернуть их.

— Это правда? — Мои губы кривятся, когда я задаюсь вопросом, что могло заставить Доминика сделать что-то подобное.

— Да. И я должен сказать, что тот, кто готов помочь другому в трудную минуту — по-настоящему является доброй душой.

Доминик? Добрая душа?

Воспоминания о Доминике, ломающем руку мужчине за то, что он прикасался ко мне, а затем большую часть времени был властным козлом, не говорят мне о доброй душе, так что мне становится интересно, что он хочет получить взамен за помощь.

Я сажусь в автобус в центре города, чтобы добраться до клуба на час раньше, чем я планировала прибыть на свою смену сегодня вечером. Трэвис открывает черный ход и позволяет мне войти внутрь, где я поднимаюсь прямо по лестнице в кабинет Доминика.

Я не утруждаю себя стуком в его дверь, потому что полагаю, что на данный момент формальности позади, и я немного спешу понять его мотивы по предоставлению денег.

Темные глаза Доминика вспыхивают удивлением, и я закрываю за собой дверь. Он смотрит на мое лицо и откидывается на высокую спинку кожаного сиденья, устраиваясь поудобнее.

Я открываю рот, чтобы заговорить, но он поднимает руку, фактически прерывая меня.

— Если ты здесь, чтобы поблагодарить меня за подарок… не надо. Я не раздаю такие деньги, не ожидая чего-то взамен.

Я складываю руки на груди, готовясь к его условиям, потому что я знала, что это произойдет. Я знала, что такой человек, как Доминик, не раздает деньги на благотворительность, если это не принесет ему какую-то пользу.

— Чего Вы хотите?

Он наклоняет голову.

— Ты уже знаешь, чего я хочу, Фиона, и что-то подсказывает мне, что, если бы я продолжал есть твою сладкую киску прошлой ночью, ты бы умоляла меня лишить тебя девственности вместо того, чтобы останавливать меня.

Я сжимаю губы.

— Ты думаешь, что, помогая моей семье, ты купишь и мою девственность?

Он качает головой, а затем вскакивает со своего места.

— Ты все равно собиралась преподнести мне этот подарок. Мы с тобой оба это знаем, поэтому я хочу дать тебе кое-что взамен. Я не знаю, какова вероятность потери девственности, но я подумал, что спасение дома твоей семьи — отличная отправная точка.

Спать с ним по этой причине мне не нравится.

— Я не проститутка.

— Я никогда не говорил, что ты такая. — Он встает передо мной, а затем прислоняется спиной к своему столу, обхватывая его края своими длинными пальцами, которые были во мне прошлой ночью. — Думай об этом как о деловой сделке. Ты получаешь то, что хочешь, и я получаю то, что хочу.

— Нет, — говорю я ему. — Я не соглашусь на это. Моя девственность, черт возьми, не продается.

Он проводит языком по нижней губе.

— На что ты согласна?

— Я могу вернуть деньги, как только закончу медучилище, и, конечно, Вы можете оставить себе то, что я зарабатываю здесь, чтобы оплатить кредит.

Из него вырывается мрачный смех.

— Моя милая Фиона, такие кредиты не имеют процентных ставок и условий погашения. Когда я раздаю такие наличные, я ожидаю взамен оплаты, основанной на самопожертвовании.

— Какого рода пожертвование? — Целый мир возможностей проносится у меня в голове, и я прикусываю кончик языка, ожидая его ответа.

— Ты переедешь ко мне, — говорит он, в то время как его темные глаза изучают меня.

— Я, конечно же, этого не сделаю, — парирую я. — Я едва знаю Вас и…

— И все же ты кончила мне на язык. Я думаю, мы очень хорошо узнали друг друга. — На его лице появляется высокомерная ухмылка. — Кроме того, я не прошу тебя остаться навсегда, только на месяц.

— Месяц? — уточняю я. — И мы не говорим о сексе или о чем-то еще, просто я остаюсь у Вас дома?

— Я никогда не заставлял ни одну женщину делать что-то, что ей не понравится, и я не буду начинать с тебя. Если ты не хочешь трахнуть меня прямо сейчас. Отлично. Я подожду. Но в конце концов, мы оба знаем, что это произойдет. Нас влечет друг к другу, а с таким влечением, как наше, нельзя бороться вечно. Наши тела подобны магнитам, и они найдут свой путь друг к другу.

Его слова проносятся у меня в голове, и он кажется таким уверенным в своем предсказании о том, что мы будем спать вместе, но, если мне с ним некомфортно, этого не произойдет. Доминик не понимает, что у меня стальная сила воли.

— Хорошо, — говорю я. — Я останусь с Вами, но в ту минуту, когда я почувствую себя не в безопасности у Вас дома или рядом с Вами, я уйду, и сделка расторгается. — Я протягиваю ему руку, чтобы скрепить ее.

Он берет мою руку в свою и проводит большим пальцем по гладкой коже на тыльной стороне моей ладони.

— Договорились. Ты могла бы также собрать все, что тебе нужно на месяц, потому что я обещаю тебе, пока ты со мной, ни один мужчина никогда не тронет тебя пальцем. — Он притягивает меня к своей груди и смотрит на меня сверху вниз. — Потому что, если они тронут тебя, я, блядь, убью их.

Дрожь пробегает по моему телу, и, судя по напряженному выражению лица Доминика, я верю, что он может быть достаточно сумасшедшим, чтобы выполнить это обещание.