Плохой парень// Bad Guy

7. Малика

Я потратила примерно две недели на то, чтобы понять чем можно питаться и что нарисовано на упаковке. Местами супермаркет мне напоминал такую себе квест-комнату с головоломками и ребусами на упаковках с полуфабрикатами. Спасал интернет. Если бы не священный "гугл-поиск" по картинкам и штрих кодам, я хрен бы разобралась, что помидор в Корее, следует покупать в отделе с фруктами. Потому что господа употребляли его в пищу, подобно десерту.

Поэтому свои выходные я так и проводила, за изучением ментальности этих людей. Иначе, как я уже не раз себе говорила, мне не найти преступника. Поэтому выйдя из небольшого магазина с бумажным пакетом в руках, я просто решила прогуляться. Мне начало здесь нравится. А всё потому, что каждая деталь быта была подвержена часовому порядку. Если ты не успел на один состав метро, ровно через три минуты приедет другой. Мало того, когда я попала на станцию метро удивилась тому, как пассажиры спешили попасть именно в переполненный состав. Всё сводилось к тому, что они ненавидели тратить время. Ужасно спешили, просто невообразимо.

На четвертый день проживания в своих апатах, я обнаружила странную кнопку. Она находилась под экраном домофона, и нажав на неё, охренела. А всё потому что в подъезде, а вернее в коридоре тут же открылась дверь лифта. А это значит, что даже на ожидание подъёмника корейцы тратить время не были намерены.

Я вышла на перекрёсток, продолжая медленно и на ходу допивать содовую. Зелёный сменился красным и я остановилась, а потом задумалась.

— Пять на пять. Почему не четыре на шесть? Почему пятеро наши, а пятеро кореянки? И промежуток времени, — бормотала себе под нос так, что женщина, стоявшая рядом со мной вскинула брови, а когда я заметила её интерес и поклонилась, она тут же ответила и поспешила ретироваться.

— Странно. Блин, как же это запутанно, словно шахматная…

Я застыла…

— Игра… — выдохнула и округлив глаза, прихватила пакет удобнее, побежав вслед за женщиной, потому что чуть не пропустила зеленый свет.

Моя догадка была слишком "сырой" и естественно такое предложение было сродни фантастике. Но как только я вошла в свои апаты, а вернее влетела в них, то даже не разуваясь. Бросила пакеты на кухонный стол и помчалась к той самой перегородке.

Прекрасная вещь, чтобы использовать её для построения причинно-следственной схемы. На ней висели все фото девушек, которые были мне доступны и выписки о том, как и где были найдены их тела.

Фото Мён Хи я изначально поместила отдельно и была права. Преступник вошел в фазу интермиссии. Это было ясно ещё после первичного изучения его почерка. Но вот шахматная доска. Время. Чередование жертв между собой и промежутки между убийствами сводили всё к одному.

— Если это окажется правдой, то всё ещё безумнее, чем я могла себе представить, — прошептала и тут же посмотрела на часы.

Дома сейчас было примерно послеобеденное время. Часовые пояса почти одинаковы, поэтому я схватила планшет и вошла в чат, предварительно вывив картинку на плазму, которая висела на стене, перед диваном.

Профессор Анастасов ответил тут же, и я подключила вебку навороченного телика, чтобы он мог меня видеть.

— Здравствуйте, Олег Александрович, — выдохнула с облегчением, когда увидела, что ответил он с рабочего места.

— День добрый, Лика. Ты мне звонила вчера вечером. Прости, был занят со студентами, — он добродушно улыбнулся и присмотрелся к тому, что видел за моей спиной.

— Очень красивый вид из окон. Это Сеул?

— Да, Олег Александрович, — следом он перевел взгляд на меня, а уже потом заметил моё состояние.

— Ты возбуждена и очень раскраснелась. Что случилось?

— Может ли быть такое, когда садист входит в фазу интермиссии осознанно? То есть он специально разрабатывает план того, как избежать наказания? — я стянула куртку и схватив сигареты, подкурила и взяла в руки пепельницу.

— Естественно. Садист это такой же человек. Никто не отменял того, что у него работают инстинкты самосохранения, — мужчина откинулся на спинку кресла и сложил руки на груди.

Я же продолжала мерять пространство шагами взад и вперёд, размышляя.

— Лика, одними мозгами ты до истины не докопаешься, даже если они гениальны. Объясни так, чтобы я понял о чем речь.

Я остановилась и развернула перегородку другой стороной, предварительно пихнув мини диван к окнам.

— У нас есть одиннадцать жертв.

— Было же десять? — Олег Александрович нахмурился, а я ткнула пальцем в фото Мён Хи.

— Одиннадцать. И последняя жертва полностью выбивается из его сценария.

— Почему ты решила, что это садист? — вопрос профессора был закономерен, поэтому я поспешила ответить.

— Пытки. Временной промежуток и продуманность. Сценарий до мельчайших подробностей и ноль. Полнейший ноль доказательной базы. Нет никаких следов. Тела стерильны! И только последняя девушка дала нам подозреваемого.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍- Кого?

— Двадцатилетнего парня с комплексом неполноценности и ярко выраженным максимализмом. Мало того, у подозреваемого проявляется замещение одной реальности на альтернативную. Проще говоря это обычный запутавшийся мальчик. Он не мог этого совершить. Нет никаких предпосылок к математическому и логическому складу ума.

— Портрет не полный, Лика. И ты что-то недоговариваешь, — Анастасов прищурился, а я остановилась.

— Всё то вы знаете, Олег Александрович. Поэтому я и звонила вам вчера, — скривилось и выпустила облако дыма, чтобы собраться с мыслями.

— Говори.

— Я реагирую на этого молодого человека, — ровно ответила и заметила, как профессор подался вперёд.

— Правильно ли я тебя понял?

— Да, у меня происходит четкая реакция на него в виде вожделения. Я бы даже сказала слишком яркая, — затягиваюсь и сажусь на мягкий пуф напротив экрана, скрестив ноги под собой, и вспоминая что со мной творит лишь один взгляд на Хан Бина.

— Амплитуды перепадов и пик возбуждения?

— Вечер и утро. Длиться около пятнадцати часов после контакта, — отвечаю, а сама холодею от вопросов Анастасова, потому что знаю к чему он клонит, — Триггер это его состояние агрессии.

— Был телесный контакт? — строгий вопрос и я вздрагиваю.

— Смотря какой?

— Лика! — обрывает мою попытку пошутить мужчина, и ждёт ответа.

— Был. Парень стал причиной и свидетелем панической атаки. Он не знает о моём заболевании доподлинно, поэтому спровоцировал приступ нечаянно. А потом…

Я вспомнила лицо Хана, его руки и взгляд, и снова ощутила, как уже даже сердце колотиться.

— Не останавливайся. Рассказывай, Лика.

— Сперва начались зрительные галлюцинации, а потом и звуковые. Всё как и всегда в подобной ситуации. Но потом, — я стряхнула пепел с сигареты и застыла, — Потом я ощутила запах. Еле уловила мускусный аромат. Голос… Он был другим. Всё другое. Даже глаза и то, что он азиат сыграло свою роль. Он сам и вытащил меня на поверхность сознания. Хан сумел даже обнять меня, Олег Александрович.

Я притихла, а потом прошептала:

— Меня десять лет никто не обнимал, дядя Олег.

— И это повод размазывать сопли по моему экрану? — строго спросил мужчина, а я хохотнула и вернулась в реальность. — Соберись!

Мы замолчали, и профессор явно обдумывал мои слова, а следом продолжил:

— Запах, говоришь? — переспросил мужчина, а я кивнула и всхлипнула, потому что мне реально было страшно.

Я возбуждалась настолько, что мне сносило крышу, но прикоснись ко мне Хан или я к нему — это закончится моей истерикой. Поэтому я не находила себе места, который день.

— В сексологии есть одна очень занятная теория по поводу запахов. И касается она именно природных феромонов, которые источает наше тело. У каждого существа запах уникален. Поэтому британский институт давно поставил эксперимент и выяснил, как мужчина и женщина находят себе идеального партнёра именно с помощью запаха тела.

— Вы клоните к тому, что этот мальчишка идеально подходит мне в физиологическом плане для спаривания. Корейцы не пахнут ничем, профессор. Это генетическая особенность.

— Это чушь, и ты сама это знаешь. Речь не о потовыделениях и не о спариваниях. Мы не животные хоть и относимся к одному из их видов. Этот парень, очевидно, твой якорь, Лика! И ты сама это знаешь. Иначе не защищала бы его, строя совершенно недопустимый для психотерапевта, а тем более криминалиста, психологический портрет подозреваемого. Главного, заметь. Других у вас нет.

Я затянулась снова и молча кивнула. Анастасов был полностью прав.

— Вопрос в том, во что это выльется. Мы не знаем, в каком состоянии твои пики эйфории и депрессии. Более того, ты не входила и не пробовала вступать в сексуальный контакт даже с женщинами. А это значит, что ситуация совершенно непредсказуема с точки зрения психиатрии.

Я горько усмехнулась и подняла на профессора взгляд.

— Меня возбуждает его агрессия. Думаю вы уже понимаете, что это значит.

— Стокгольм? — хмыкнул мужчина и ухмыльнулся, — Нет, девочка. Стокгольмский синдром проявляется в следствии притупления работы нейромедиаторов. Жертва перестает чувствовать боль, радость, печаль, эйфорию. Даже оргазм эта женщина имитирует, потому что уверена, что ей приятно. Но это не так. А всё потому что все эмоции смешиваются в одну, и она помнит лишь те, которые ей оставляет память прошлого. Если любовь к агрессору была крепкой, а влюблённость ярко выраженной, она будет продолжать любить, потому что инстинкты и восприятия отключены. Эта болезнь не так часта. Чаще всего женщины, что продолжают терпеть побои, делают это потому что… А не из-за. Потому что бояться, и страх сильнее инстинкта выживания. Это ужасная патология. И к твоей болезни она не имеет никакого отношения, иначе ты жила бы и дальше с тем извергом, и родила бы ему вероятно детей. Которых он бы тоже истязал, избивал и насиловал морально. Такие люди не исправимы. Такого мужчину невозможно вылечить ни чем. Только притупить всплески обострения медикаментозно, а в твоём случае вообще изолировать от общества такого больного. Он опасен. А этот мальчик нет. Иначе ты бы не защищала его передо мной. И это тоже доказывает, что он якорь. Ты подсознательно пытаешься найти причину, почему это не он, а не искать доказательства, что виновен именно он. Ты защищаешь его Лика. А женщина защищает мужчину в двух случаях — если это её мужчина, либо если это её сын.

— Возможно это материнский инстинкт. Он на десять лет младше, — парирую, и тут же получаю ответ.

— То есть ты хочешь сказать, что считаешь себя ещё и склонной к инцесту? Тебя опять поместить на принудительное лечение, чтобы выбить синдром вины из тебя? Не порт чушь! Опиши его нормально! Как специалист!

Я с шумом выдохнула и потушила сигарету, сложив руки на груди.

— Эмоциональный фон не стабильный. Он постоянно находиться то на пике эйфории, то на пике апатии. На каждом из допросов проявляет себя наигранно агрессивно, что совершенно нормально для его возраста и статуса в обществе. Но вот излишняя эмоциональность… Он расплакался при мне и одном из инспекторов. Возможно, это результат работы ментальности. Но тут есть ещё и другой фактор. Честолюбие и эгоизм. Хан Бин эгоистичен внешне к партнёрше, при том, что проявляет манерность. У него были отношения с последней жертвой и настолько физически крепкие, что его тело отреагировало на её смерть быстрее, чем мозг успел выдать соответствующие речевые и физиогномические реакции.

— Синтез информации?

— Он не врал.

— Уклончивые ответы?

— Только если ради флирта. По всей видимости он на пике полигамности, и проявляет гиперсексуальность.

— Значит, он клеился к тебе на допросе и вёл себя, как повеса?

— Да, — усмехнулась, а следом услышала и ответный смешок доктора.

— Тебе нравится этот пацан, Лика, и ты его хочешь. Вернее не ты, а твоя девочка, которую ты спрятала от всех.

Я подняла на мужчину глаза, а он кивнул, и посерьёзнел:

— Этот парень не смог бы хладнокровно задушить одиннадцать женщин. Ни маньяк, ни садист, не заигрывают открыто с женщинами в опасной для себя ситуации. Он будет вести себя как святой пастор протестантской церкви. Это всё киношные штампы. Поэтому, вернёмся к делу.

Я сглотнула и закивала головой, уловив одобрительный взгляд мужчины.

— У меня есть безумная догадка, но тогда это катастрофа. Потому что такого в моей практике не было, и это даже не редкость. Это почти невозможно.

— Говори уже, гений ты мой, — профессор нахмурился и кивнул на фото на стенде.

— Думаешь их двое, потому что нет логической связи между жертвами? — задал он вопрос, прежде чем я успела открыть рот.

— Да, — убито промолвила и прикусила губу, поднявшись и подойдя к стенду.

— Убийства кореянок, чередовались с убийствами наших девушек. Первой была Пак Су Хва, — я перекрепила фото девушки выше, — Потом Наталия Белецкая, — поместила её фото под кореянкой, — И так в шахматном порядке. Одна за другой, словно черные и белые фигуры на доске. Промежуток времени сокращался амплитудно. От недели до двух дней между фигурами.

— Как временной отрезок между ходами игроков, — выдохнул в шоке Анастасов, а я кивнула.

— Последняя жертва Кан Мён Хи была найдена убитой через две недели, после гибели последней девушки из десятки, которая была нашей.

— Сколько пешек на доске… — начал мужчина, а я закончила:

— Столько будет и жертв. Это игра, Олег Александрович. А такую партию не способен разыграть один человек. Более того, это и подтверждает, что подозреваемый Ким Хан Бин и одиннадцатое убийство это ни что иное, как рокировка. Или проще говоря, подмена главной фигуры на ту, которая должна попасть под удар.

— Почему шахматы? — нахмурился и скептически переспросил мужчина.

— Менталитет и среда обитания. В этом обществе всё подвержено влиянию порядка и времени. Четкая иерархия в социуме. Старший это глава, младший подчиняется и не имеет права перечить. Порядок, логика и часы. Это всё, как огромный механизм, в котором каждый человек это деталь. Для наивысшей результативности в любом коллективе действует система поддержки. Человеку не дадут ни спиться, ни опуститься на дно. Его удержат всеми силами. Но! Если он желает из пешки стать ферзем. Если он сам опускается и дальше на дно, его сносят. Просто убирают из коллектива. Более того — традиции! Всё построено на них и они непреложные. Этикет, сдержанность и вежливость. А самое главное — тотальное подавление эмоций. Они словно консервируют их на людях, выплескивая только наедине с близкими или с собой.

— Если это правда ты имеешь дело с феноменом в психиатрии.

— Парный психоз, — подтвердила я, и озвучила страшную вещь, вспомнив о неприродном проникновении в тело жертв, — И вторым больным может оказаться женщина. Скорее всего она реципиент, потому что девушки задушены, а это мужской почерк.

— Почему донор мужчина? А если у женщины полярность сдвинута к мужскому альтер эгу?

— Неестественно. Тогда зачем использовать посторонние предметы? Это не логично, — парировала, а мужчина скривился.

— Где ты видела логичность при психозе?

— Я прямой пример.

— Ты уникальный пример того, как человек стремится получить хорошую моральную взбучку. Прекрати себя жалеть и займись делом! Мне нужны все материалы по жертвам. Ты сможешь выслать их так, чтобы никто не пронюхал? Я проверю семьи наших девчонок. Вдруг найду что-то общее, что выведет на причину выбора их как жертв.

— Да, без проблем. Вот только тогда нас всех посадят, — я усмехнулась и развела руками, — И даже вас. Что-что, а здесь закон это закон, Олег Александрович. Могу дать только через видеосвязь данные. Вряд ли они за мной так следят. Но вот переписку отслеживают точно. Поэтому наш видео чат придется удалить.

— Хорошо. Тогда поступим иначе. Будем связываться пока так, — кивнул мужчина и последующие минут двадцать я описывала ему то, что мне было доподлинно известно о жертвах.

А потом весь день ходила взад и вперёд по квартире, пытаясь разложить свою безумную теорию по полочкам. И пришла к тому, что единственное более менее логичное пояснение, почему корейские детективы до сих пор не вышли на реального преступника это то, что они и не подозревают что их двое. В данный момент все мои надежды уцепиться хоть за что-то упирались в клуб, и Хан Бина, который пообещал нам помочь.

Я села у окна и начала всматриваться в закат. Мои собственные ощущения и чувства отошли на второй план. Я не могла этому не радоваться, ведь буквально стремилась привести свои чувства в порядок. Я ведь не рассказала и десятой доли правды профессору, а всё потому что боялась признаться сама себе, в том, что возможно двадцатилетний мальчишка мой единственный путь вылечить свои собственные фобии.

На полу, рядом с диваном, завибрировал сотовый, и потянувшись за ним, я нахмурилась.

— Что этому прилипале нужно в восьмом часу вечера?

На экране высвечивался номер Доминанта, и мне нехотя пришлось ответить на звонок.

— Добрый вечер, инспектор, — на том конце слышался гул, а мужчина явно был за рулём.

— Добрый, госпожа. Вы сейчас дома?

— Да, — от такого вопроса у меня засосало под ложечкой и я медленно поднялась.

— В таком случае, вы же не откажете своим новым коллегам в их просьбе? — он противно лыбился, даже через телефон.

— Смотря в какой? — уклончиво ответила, а мужчина продолжил.

— Я как раз сейчас еду к себе домой, вы же знаете, что мы живём в одном комплексе. Поэтому мне будет удобно забрать вас на нашу маленькую попойку.

— И естественно я не могу отказать, потому что это все равно что проявить неуважение, — констатировала в слух факт, а мужчина опять усмехнулся в трубку.

— Вы очень быстро вливаетесь а наше общество, агашши*(госпожа).

"Лучше бы я вливалась в него без твоего участия, Доминант херов!"

Этот мужик успел достать меня настолько, что у меня при его виде, даже без телесного контакта, начиналась не паническая атака, а припадок ярости.

— Хорошо. Дайте мне пятнадцать минут, — резко отвечаю, и услышав слова прощания, кладу трубку.

— Вот же настырный тип, бл***! — зашипела и стянула с себя халат.

Отодвинула дверцы шкафа, вмонтированного прямо в стену и застыла, зажав указательный палец между зубов.

— Нечего надеть, госпожа Адлер? Так, у вас всегда есть дежурный черный костюмчик. Как на похороны, — я вытащила строгий черный брючный костюм с почти невесомой россыпью красных камней у воротника, и хмыкнула со словами:

— Идеально. И в клуб с кучей молодежи, при том, что ты якобы девка молодого пацана тоже вот в этом пойдешь? Чему тебя только в академии учили? Неуч, Малика Макаровна и полный профан в конспирации, — причитала кривясь, пока натягивала костюм, который был единственной парадно-выходной одеждой в моем гардеробе.

Знала бы куда меня привезут, надела бы обычные джинси и гольф.

Корейские закусочные, это не простые кафе. В них царит особая атмосфера канонов употребления спиртного, а точнее того, как нужно правильно нажраться в хлам. Корейцы пьют больше и чаще, чем наши. Но почему-то процент алкашей в их стране стремится к нулю, тогда как у нас эта цифра близка к теории о геометрической прогрессии. То бишь бухают так, что не успевают просыхать. И днём, и ночью.

Но вскоре до меня дошло, в чем вся соль. Соджу, которым меня почивал начальник Чхвэ ещё в первые дни пребывания здесь, это та же слабоалкоголка, да и закусывали мужчины, сидящие напротив меня, исключительно мясом жаренным на гриле, которое сами же и приготовили. По сути ты получал двойной мужской кайф. Холестерин и белки, пожаренные своими же руками под выпивон, в компании мужиков.

Округлые столики с вытяжкой в виде сверкающей трубы, прямо над грилем, вмонтированным в столешницу. Куча тарелок и все они общие, а значит всё ели из одной посуды, беря то, что желали палочками. Исключение составляли только пиала с рисом. Тут ты сам себе хозяин — бросай туда, что хочешь и ешь.

— Итак, госпожа Адлер. Мы с вами работаем уже неделю, и пора бы нам вместе выпить и познакомиться поближе, — дружелюбно промолвил Ю Чон, а я тут же протянула ему рюмку и как подобает, поблагодарила в поклоне за то, что он её наполнил, — Расскажите о себе. О своей стране. Нам интересно, Лика.

Весь отряд "чаджянмёна и рамёна" выжидающе смотрел на меня, и выпив, мужчины стали ждать моего рассказа.

— Вам легче спросить то, что вас интересует обо мне прямо, старший инспектор. Вы ведь для этого и позвали меня на мужские посиделки? — я взяла палочки, и подождав, когда рыбу себе возьмёт инспектор Шанель, отхватила кусочек и положила в пиалу с рисом.

— Это не мужские посиделки. Мы действительно так отдыхаем от тяжёлого дня, — поправил меня Хи Шин и подсунул в мою сторону тарелку с какой-то лапшой и мясом. — Попробуйте, Лика-ши. Вам понравиться.

— Если честно, когда нам сказали, что приедет детектив из России, мы ждали увидеть громилу под два метра, с серьезным взглядом исподлобья и пушкой за пазухой, — хохотнул Шанель, пока Ю Чон налил всем ещё по рюмке.

— Вы пересмотрелись голливудских фильмов по типу "Солт" и "Красный ворон"? — парировала со смешком, когда вспомнила, как американцы пытались в который раз выставить наших мужиков безмозглыми громилами на экране.

Впрочем и наши некоторые кинематографисты и писатели, любят намеренно показать славянских мужчин идиотами без мозгов, но с членом и огромным достоинством в штанах, от которого глупые дурочки текут, как перед случкой.

— Мои коллеги, это не громилы со стволами, господа. Это мужчины, которые каждый день смотрят на то, как человек уничтожает сам себя. Да, все не безгрешны, и наши народы ожесточаются сильнее вашего. Мало того они не скрывают своей эмоциональности. Поэтому разница только в манерах и этикете. А в остальном это такие же служители закона, как и вы.

— Познавательно, — Доминант сел удобнее, и начал медленно вертеть палочками в руках, — То есть рассказы о коррупции и прочей…

— Это вас не касается, господин инспектор. В вашей стране тоже не всё так гладко. Не чистые на руку чиновники — мужчины и женщины. Насильники и убийцы, психопаты и больные есть во всём мире, и отличаются эти люди только полом, языком на котором говорят, территорией, где проживают, и цветом кожи.

Все четверо умолкли и застыли, и лишь Хи Шин на меня посмотрел с неким излишним интересом. Вообще этот "не мальчик" мне нравился всё больше. И симпатию вызывал именно тем, что умел держать рот на замке.

— Раз уж мы здесь собрались и кроме, как о пресных различиях в ментальности другой темы не нашли, предлагаю поговорить о том, что клиента у нас два.

Ли Ю Чон застыл с бутылкой в руке над моей рюмкой и усмехнулся:

— Вы очень проницательная женщина, и ценны, подобно лакрице для лекаря, — он улыбнулся ещё искреннее, пока я приподняла брови в удивлении.

Но больше всего меня удивила реакции Доминанта и Парнишки. Они словно впервые об этом слышали. Господина Шанель упустим, мужчина просто молча продолжал есть и за всеми наблюдать.

— Ю Чон-ши? С чего ты взял? — переспросил в удивлении Доминант, и я присмотрелась к нему внимательно.

— Бадук. Это словно чередование игры в бадук, — ответил старший инспектор, а я задумалась.

"Бадук, это кажется те же шахматы. Те же стратегические многоходовки…"

— Это же ваш аналог шахмат?

— Да, — коротко ответил Ю Чон и продолжил, — Но тогда мы в тупике. Потому что у нас нет ни единой зацепки даже касаемо одного подозреваемого. А здесь целых два.

— Ким Хан Бин — это ниточка, сонбэ*(наставник). И вы хорошо понимаете, что этого чобаля не стоит сбрасывать со счетов, — парировал Хи Шин и продолжил жевать мясо, завернув его в лист салата.

— Он не виновен, — покачал головой инспектор Шанель, и на этом моменте я ухмыльнулась и сложила руки на груди, пока мужчина продолжил, тоже жуя свой рис, — Нет ни мотива, ни предпосылок к такой продуманной схеме убийств. Он тупой, как пустой контейнер из под риса. Я проверил всё по нему. Из друзей двое бедняков, по меркам его общества. В университете последний в рейтинге на курсе. Шляется только по клубам и сменил столько девушек, что даже своему отчиму фору дал. И это в двадцать. Мать регулярно наблюдается у психолога и все время проводит, как и подобает богачам на благотворительных балах и в кругу подруг. Отчим… — господин Шанель застыл, а я подалась вперёд, — …Вот тут есть странности. С виду мужчина порядочный семьянин и вообще святоша похлеще буддийского послушника, но вот его шлейф из дамочек, как я уже упомянул, — он вдруг посмотрел прямо мне в глаза, и я поняла, что мне никто не собирается прощать психоанализа при всех, — Короче исполнительный директор "Шинорацу" очень удачно обосновал себе собственный гарем, как у Императора.

— Это не мудрено, — хмыкнул Доминант, — При таких то деньгах и статусе.

— Да, не мудрено, но мы то с допроса, который проводила Лика-ши знаем, что он спал и с последней жертвой. Поэтому…

— Вы подозревали, что отчим и пасынок состояли в сговоре, и это их игра? — я прицыкнула, — Но что изменилось сейчас?

— Это чистой воды подстава. Кто-то копает под эту компанию, и вполне вероятно, что смерть девушки устроили конкуренты "Шинорацу", чтобы посадить либо Чхвэ Йон Со, либо Ким Хан Бина, — закончил Шанель, и потянулся за своей рюмкой.

— В любом случае, компанию нужно тоже проверить, как и всю эту семейку, — Парнишка проявил излишнюю несдержанность и меня это удивило, но потом его поведение стало понятно.

Хи Шин завидовал и это было видно сразу. Скорее всего он из бедной семьи, и всё чего добился, далось ему с огромным трудом. Вот и вымещает свой комплекс трудоголика и неудачника, на парне, который даже внешне выглядит более мужественнее, чем он. Более того, скорее всего Хи Шин склонен к проявлениям женских черт характера, потому зависть это здесь диагноз, а не предположение.

— Вы знаете, — я наконец расслабилась, и сама потянулась за добавкой к Ю Чону, — Мне начинает нравится такой формат проведения досуга.

— Это вы ещё не бывали на попойках всего департамента, когда снимается вся закусочная, и бравые служители порядка обсасывают всех и вся до мельчайших подробностей. Мало того, тут по пьяни такие теории заговора строятся, что у меня волосы на голове иногда дыбом встают, — хохотнул Ю Чон, а я улыбнулась в ответ.

— В общем, господа. Нам точно рано расслабляться. Нас ждёт первый поход в место, куда раньше нас и с ордером не пускали, — скис Доминант, а Ю Чон тут же подобрался и выдал:

— Нам нужно решить все вопросы с наружной и технической частью, и выбрать того, кто пойдет с Ликой и Хан Бином. Я думаю, что Хи Шин, лучше это сделать тебе.

— Мне? — Парнишка чуть палочки не выронил, — С чего это?

— Ты хорошо впишется своей смазливой мордашкой, — подколол Хи Шина Доминант, на что тот тыкнул в него палочками и зашипел:

— Вы умереть хотите, сонбэ? Что за предъявы?

— Ладно, он и вправду не похож на охранника, — тут же вмешался Шанель, а я хмыкнула в согласии.

— Тогда остаёшься только ты, — посмотрел на Доминанта Ю Чон и тот только закатав рукава хмыкнул.

Он так и ждал, что предложат именно ему. Это было неудивительно, ведь мужик прилип ко мне, как банный лист и постоянно смотрел на мои перчатки, словно они намагничены, бл***.

Дискомфорт начал ощущаться сильнее, когда мужик сел ближе, и не обращая внимания на остальных, прошептал:

— У вас красивый костюм и вообще, я бы хотел сводить вас в нём в ресторан, Лика, — я отодвинулась, а по моей спине пробежала дрожь.

Тут же участилось дыхание, а близость мужчины стала почти нестерпимой, поэтому я резко ответила, и не жалела об этом:

— Прошу меня простить, но это лишнее, и на этом закончим.

Он так достал, что из меня прямо вырвалось это негодование. Постоянные смешки и неоднозначные взгляды на грани приличия бесили хуже, чем его доминирующая натура и напор, которыми так и фонило от этого мужика. Он занимается не просто сексом, он это делает в особой обстановке и атмосфере, что я и озвучила.

— Не стоит думать, что я польщусь на японские изыски кухни особого ресторана, в который вы меня решили пригласить.

С этими словами и от его перекошенной рожи, мне стало не по себе. Лишь представив возможность контакта с этим мужиком, у которого по всей видимости очень своеобразный образ интимной жизни, если на его лице проступило удивление смешанное со злостью от отказа, я чуть не захлебнулась собственным ощущением страха.

Мне не выбраться из этого состояния. Я никогда не смогу спать с мужчинами по одной простой причине — я боюсь их доминирования. Потому что тот мужчина был не просто больным тираном… Он связал меня, тем самым показав что я ничтожество, пока кончал и говорил, какая я грязная шалава и шлюха, которая недостойна носить его фамилию.

И по иронии судьбы, а может и кармы на следующий же день, я встретила женщину, которая прекрасно иллюстрировала моё альтернативное будущее, не будь рядом со мной профессора и Али.

— Почему наш департамент? Это же бытовой конфликт? — задал вопрос Хи Шин, пока мы выходили из двух служебных фургонов ранним утром.

— Поступил сигнал от матери потерпевшей, госпожи Чон. Она сказала, что её зять удерживает жену и дочь второй день в доме, — пояснил Ю Чон сдержано, а я поправила спецформу и перезарядила травмат.

— Как он связан с нашим делом? — спросил Доминант, на что Ю Чон тут же ответил:

— Это администратор норэбан, в котором работали жертвы по делу.

"Что твориться в том чёртово караоке-баре?" — пронеслась мысль, пока мы вошли через ворота в сад частного дома на одном из холмов.

Таких домов, старого типа здесь было, как грибов после дождя. Но удивило почему калитка была открыта.

— О Сон-ши!*(Господин О!) — Ю Чон встал перед дверью, пока мы с Доминантом разместились по бокам от неё и начал тараторить на корейском, продолжая стучать в двери.

Изнутри послышалась несвязная речь мужским голосом, и мы переглянулись.

— Он либо пьян, либо… — Ю Чон начал стучать сильнее, но ответа не последовало.

Я прибилась к стене и начала глубоко дышать, пытаясь отогнать страх и тревогу.

— Это мужчина не пьян, — строго отрезала шепотом, и добавила, — Это синдром Туретта, вызванный вспышкой агрессии. Он тараторит чушь?

Ю Чон кивнул, а я скомандовала:

— Выбивал дверь, иначе он убьет и её, и ребенка. Это припадок, Ю Чон!

Мужчина не стал переспрашивает дважды, и вместе с Доминантом, они начали выбивать двери. Пока я готовилась к тому, что увижу перед собой собственно е прошлое.

Дверь влетела внутрь помещения и подняла столб пыли, а следом раздался женский крик и детский плач.

— Хи Шин, ищи ребенка! — скомандовал Ю Чон, когда мы вбежали в дом, и в широкой гостиной застали полнейший погром и разбросанные вещи.

Парнишка понесся в сторону, где продолжал раздаваться плач ребенка, тогда как мы с мужчинами рассредоточились по дому. Пока я начала подниматься по лестнице вверх, Доминант прошел в комнаты на первом этаже, а Ю Чон пошел в сторону внутреннего двора, откуда были слышны непонятные звуки.

Но видимо карма, в которую так верят азиаты, настигла именно меня. Потому что я не успела подняться, как в коридоре застала невменяемого мужика, который держал за волосы женщину и грозился на помеси непонятных звуков ножом у её тела.

Я проставила палец к передатчику в ухе и не опуская пистолета, тихо прошептала:

— Ю Чон-ши. Наверху. Коридор сразу налево. У него нож.

— Понял тебя, мы поднимаемся, — быстрый ответ и я слышу как внизу медленно шагает пара ног.

— Господин! — я начала медленно приседать, когда мужчина снова заорал, как бешеный, и опустила пистолет на пол.

За моей спиной, тоже самое проделал Ю Чон и что-то сказал мужику на корейском. Тот побагровел тут же и начал входить в новый виток припадка.

— Нет! — я остановила Ю Чона и тихо прошептала, пока мной начала бить крупная дрожь от одного вида несчастной девушки, которая плакала и молча давилась слезами.

— Переводи ему дословно всё, что я скажу, — Ю Чон кивнул и я обратилась к мужчине.

— Ты абсолютно прав, — посмотрела ему в глаза, а когда он услышал перевод застыл, а я схвптилась за эту ниточку, — Она ничтожество, которое паразитирует на твоей шее. Живёт за твой счёт и ещё смеет смотреть на других мужчин, — я улыбалась ему в глаза сквозь слёзы, убеждая этого ублюдка в его правоте, — Ты в своем праве наказать её за такой проступок. Ты же этого хочешь? Поэтому ты запер их дома? Наказал?

Он начал кивать, а лицо разглаживаются, но хватки мужчина не ослабил, и девушка продолжала тихо сопеть.

— Отпусти её и мы поможем тебе наказать твою жену по закону. Мы пришли за ней. Она ведь нарушила клятву, так? Посмела изменить! — он закивал, и начал что-то шипеть ей в лицо, пока я кивнула Ю Чону и он медленно начал идти на мужчину.

— Ты не виноват, что она такая тварь! Так зачем брать на себя такую вину. Просто отдай её нам, и общество опозорит её хуже смерти! — продолжала говорить, и фокусировать его взгляд на себе, что и позволило его обезоружить.

Ли Ю Чон в этот момент ловко выбил нож из его руки, но никто из нас не ожидал увидеть как этот психопат выхватит пистолет из-за пояса.

Два движения. Выдох через рот, и глубокий вдох. Встать в стойку и прицелиться. Три секунды на то, чтобы обезвредить цель. Я хватаю свой травмат, снимаю с предохранителя и тишину дома разрезает звук выстрела.

Мужчина падает, так и не успев навредить Ю Чону, который в шоке оборачивается и смотрит на меня не верящим взглядом.

— Пакуйте его и везите в департамент, — строго приказал Ю Чон Доминанту и Хи Шину, которые подняли мужика и надели на него браслеты, пока он корчился и стонал от боли в ноге.

Прозвучал оглушающий визг, и на мужчин внезапно напала потерпевшая. Девушка начала оттягивать своего мужа за руку и плакать, причитая.

— Что она… — я пошатнулась и взяла себя в руки, продолжив вопрос, — Что она говорит, Ю Чон? Защищает его? — сузила глаза, а мужчина кивнул, удерживая девушку, чтобы та не бежала следом за нашими парнями, которые уводили этого ублюдка.

— Да, — ответил Ю Чон, а я продолжила:

— Значит переводи и ей дословно! — сказала ледяным тоном, а мужчина вздрогнул, но кивнул:

— Ты глупая идиотка, которая думает, что завтра это не повториться. Он никогда не станет таким же, как раньше — ласковым и любящим. Ты дура, которая не жалеет, даже своего ребенка, и продолжает защищать тварь из страха, что останется одна. Ты мать! Подумай, что будет завтра с твоей девочкой, когда эта тварь убьет тебя! Она останется сиротой с поломанной психикой, потому что видела как отец убил мать! Твой ребенок останется один в целом мире! Этого ублюдка посадят всё равно, только с разницей в том — теперь или после твоей смерти! Ни один мужчина не заменит тебе дитя, дура! Как и твоему ребенку никто не заменит тебя! Ты в любой момент можешь найти другой член, на котором можно прокатиться! Но мертвой ты этого не сделаешь!

Эти люди такие же как мы и плачут они точно так же, но с той разницей, что воспринимают жизнь по своему. Но боль… Механизм её возникновения одинаков у всех людей. И ребенок будет любить мать одинаково во всех уголках мира.

— Омма!!*(Мама!)

Мы с девушкой вздрогнули одновременно, а когда малышка побежала к ней, то и говорить что либо не было больше нужды. Даже не понимая моей собственной речи, мы с ней поняли друг друга без слов. Она одним взглядом, сказала мне спасибо, и прижала дочь к себе.

— Это не конец твоей борьбы, — я прошептала, а стоящий в ступоре Ю Чон перевел, — Ты должна быть готова к боли, и должна лечиться. Не ради себя, а ради маленького человека, который сейчас прижимается к тебе, потому что ты его единственная защита, пока он не вырастит. Помни об этом.

Я кивнула, и поправив кепку, незаметно смахнула слёзы, развернувшись прочь.

— Агашши!!* (Госпожа!) Кумао! — я развернулась и с горькой улыбкой поклонилась девушке в ответ.

Мне было больно на это смотреть. Мной била дрожь, и я боялась собственной тени в этот момент, потому что могла стать такой же. Узницей в клетке собственной боли, продолжающей терпеть её.

— И теперь вы снова будете утверждать, что у вас законопослушное общество, Хон Джин-ши? — выплюнула язвительный слова в день нашего знакомства прямо в лицо Доминанту, — Это дерьма, господа хватает повсюду!

Опять появились провалы в эмоциональном фоне. Я совершенно не заметила, как прошло не меньше двух часов, и как я очнулась опять в уборной, глотая ртом воздух, словно рыба.

Но он вернулся. И не просто возможность дышать, а осознанность и реальность. Прямо передо мной, словно из ларца с моей иголкой, подобно Кощеевой смерти. Хан Бин чуть не врезался в меня в коридоре и реальность вернулась. Я начала мыслить и даже смогла спокойно вдохнуть полной грудью. Но ровно до того момента, как флюиды этого пацана не начали снова на меня действовать. Он что-то говорил, и я осознанно отвечала, но думала о другом. О том, что было бы обними он меня снова. И это уже не так пугало меня, потому что, я была обычной женщиной жаждущей внимания, внутри которой словно в клетке продолжала сидеть замороженная во времени девушка. Именно она отвечала за все мои женские желания, которые я похоронила глубоко в себе.

Он вошёл в дверь допросной, а я осмотрела его спину не просто голодным взглядом, а так словно не ела год ничего. И не пила вовсе, потому что во рту пересохло так, будто я путник пересекающий сраную Сахару, блин. Даже глазные яблоки высохли, а вся жидкость синтезировалась только в ту, которая благоприятна для разрядки женского гормонального фона.

— В крови нашего клиента, Хи Шин только что обнаружил сильный возбудитель, — с порога мои мысли осёк Ю Чон, а опешив, подошла к экрану у которого он стоял.

— Какова доза?

— Достаточная чтобы он в порыве агрессии не соображал что вытворяет, — скривился Шанель, а я увеличила структуру вещества, которая была выведена на экран, чтобы понять каков химический состав.

— Они пытаются нас запутать, — усмехнулась, и указала на три химических соединения, которые точно идентифицируют как наркотик, — Это ещё один идеально подходящий подозреваемый. Наркоман, избивал жену и запирал её, работник того же норэбан. Это всё хорошо продуманный план.

— А значит у нас не больше двух недель до совершения следующего убийства? — переспросил Ю Чон, а я кивнула.

— Они видят, что первого подставного подозреваемого не удалось привлечь, как виновного, и путают нас намеренно, — озвучил мои слова Шанель, пока Доминант собирался допросить недомужа.

— Нужно вытрясти из него всё. С кем общался, где проводил время, кто приходил в норэбан из незнакомых клиентов? Узнать всё, вплоть до того, у кого они рыбу на рынке с женой покупали? За ними следили. Как и за Хан Бином, — припечатал Ю Чон, а Доминант кивнул и вышел вон.

— Лика, — я обернулась от экрана, а Ю Чон как то странно на меня посмотрел, — Иди домой отдохни. На тебе лица нет после этого задержания. Ничего, что я упустил формальное общение? — мужчина виновато улыбнулся, а я помазала головой и поклонившись кивком, ответила:

— Всё в порядке, инспектор Ли, вас там…

— Мне уже доложили, что Хан Бин здесь. Ступай домой!

— Да.

— Это приказ, Лика, — мужчина строго на меня посмотрел, а я вскинула брови в удивлении, — Ты работаешь здесь, разделила с нами ужин, и сегодня доказала что тебе можно доверять в любой ситуации. Так что теперь готовься, я как твоё временное непосредственное начальство, спуску тебе не дам! Переодевайся и отдыхай. Всё равно нам завтра целый день опрашивать повторно всех свидетелей. А это…

— Геморрой ещё тот, — ответила на русском, но мужчина понял меня по выражению лица.

Поэтому я поплелась на выход, а уже на улице словила себя на мысли, что нахожусь в состоянии апатии. Мне не хотелось ничего, кроме отдыха и сна.

Ровно до того момента, как ко мне пристал этот упырь. А по другому доминирующего самца я уже и не могла назвать.

— Лика-ши, постойте!

— Что-то случилось?

Мужчина догнал меня посреди парковой зоны, а я скривилось от того, что дождь только усиливался.

— Не то чтобы случилось, — выдал Хон Джин, а потом подошёл ко мне почти впритык.

— Отойдите от меня! — я отпрянула от него, но он сузил глаза и прошептал.

— Так и знал, что с тобой что-то не так. Ты ведь больна чем-то? Иначе зачем тебе таскать на руках эти перчатки!

Он попытался схватить меня за руку, но я снова отошла назад:

— Отойдите! — страх горячей волной вогнал меня в ступор, а когда мужчина опять попробовал прикоснуться ко мне, я и слово сказать не успела, как меня мягко пихнули за спину, и я упёрлась взглядом в кожанку и очертания стройной спины.

Хан Бин что-то рычал на корейском, пока удерживал руку инспектора, а я похолодела разом, потому что у меня сработал рефлекс. Охреневшими глазами я смотрела на то, как сама одернула парня за другую руку своей.

— Прекрати… — прошептала и смотрела на свою ладонь, которая удерживала его запястье и тянула на себя.

— Со мной… — я сглотнула и отпустив в ужасе его руку, подняла взгляд на парня со словами, — Всё в порядке, Хан Бин.

Меня словно электрическим током шибануло, как в детстве, когда нечаянно притронулась к поломанной розетке и чуть не получила разрядом в двести двадцать. Всё сплеталось в его взгляде и том, как парень поджал губы и нахмурил брови, пока по его лицу скатывались капли дождя, падая с капюшона.

— Ты закончила работу и свободна, нэ агашши? — спросил вдруг Хан Бин, а я лишь заикаясь, кивнула:

— Д-да.

— Отлично! Я отвезу тебя домой, — он развернулся к инспектору и опять что-то выдал, на что Хон Джин пригрозил, чтобы уже я понимала:

— Это недопустимо! Он подозре…

— Хон Джин-ши, — я оборвала слова мужчины и посмотрела уже ему в глаза, — Вы хотели знать, что со мной?

Оба застыли передо мной и не двигались, а Доминант еле заметно ухмыльнулся.

— Я больна Андрофобией, а как последствие этому заболеванию сопутствует ещё и Гаптофобия. Вот почему я не могу пойти с вами на ужин. Я боюсь вас, а теперь ещё… В общем, теперь вы мне неприятны не только как мужчина!

Хан Бин медленно повернулся к инспектору и выругался на корейском, но я осекла и его.

— Поэтому Хан Бин набросился на вас. Подозреваемый Ким узнал о моём недуге случайно, и сейчас видимо проявлял особенности вашего менталитета и этикета, согласно которому вы и здоровых то женщин не смеете за руки хватать на улице. А значит ваш поступок ещё противнее, господин инспектор.

Я развернулась прочь, и поправив капюшоном плаща уже не слышала, что они там измеряли пониже пояса, переговариваясь на повышенных тонах. Но не успела и до обочины дойти, чтобы такси словить, как передо мной затормозил черный спорткар, а пассажирская дверь автоматически поднялась вверх.

— Хан Бин, я же сказала…

— Ничего я не слышал, нэ агашши, — надул губы как ребенок Хан и продолжил, — На улице дождь, и не смотря на то, что я отпетый болван, не могу позволить тебе ехать на такси. Зачем? Если вот он я! А вот ваша карета, госпожа, — он развалился между сидушкой и рулём так, словно я точно должна впечатлиться тем, как эта поза и его мышцы играют сквозь ткань футболки.

— Ты не слышал, что сказал господин инспектор? Это недопустимо!

— Хер я ложил на слова этого дебила с самодовольной рожей. Ты мороженное любишь?

— Что? — я охренела, а он продолжал лыбиться.

— А пирожное? Шокодад? Сладости? Леденцы? — продолжал перечислять парень, а я сама не заметила, как начала осматривать черты его лица с особым интересом.

Машины позади стали сигналить, а Хан Бин прогазовал и посмотрел на меня:

— Мне штраф из-за вас впаяют, нэ агашши. Итак дело шьёте, так и штрафы по вашей вине платить? Вы жадная, оказывается.

— Балагур, — припечатала на родном и села в салон, потому что и промокнуть под дождем успела.

— Вот так то лучше, нэ агашши!

Дверцы опустились, а я потянулась к ремню безопасности и Хан сорвался с места.

Несколько минут мы просто молчали, а потом он замялся и спросил мой адрес. Естественно после короткого и обрывистого ответа в моём духе, опять наступила тишина, которую внезапно разрезал звук совершенно ужасного и противного рингтона. Было такое ощущение, что мой мозг потек через уши после этого воя и скрежета.

Хан поднял трубку и установил телефон на держатель, переведя в режим громкой связи. С той стороны послышался встревоженный мелодичный голос. У мужчины что звонил был необычно приятный баритон и мягкие звуки, словно успокаивали. Но явно не Хан Бина, который после имени Джи Син, как-то скривился и резко развернул машину через двойную полову, а я схватилась за ручку двери. Парень поставил трубку, а я вскипела:

— Мой дом находится в другом районе города, Хан Бин, — холодно сказала, на что мне тут же ответили:

— Кофе ты не любишь. Молоко и чай тоже. Содовая и минералка, вообще не вариант. Только идиот будет угощать девушку минералкой. Мороженное, моя госпожа проигнорировала, а на слова о сладостях скривила красивое личико и пыхтела, как неудовлетворенная аджума.

— Мы в детском саду? Останови машину! — мной начала бить паника, она в момент угасла после его слов:

— Я не причиню тебе вреда. Я… Не знаю почему это дерьмо с тобой происходит, но я клянусь что не притронулись к тебе без твоего разрешения. Звонил мой близкий друг, и ты должна его выслушать.

— Зачем?

— Увидишь всё сама, нэ агашши! — отрывисто оборвал Хан, и сцепил челюсть.

Я посмотрела на его профиль и нахмурилась. А тем временем, он вырулил на навесную автостраду и включил дворники, потому что за окном лил настоящий ливень.

— Американо, — тихо ответила, и застыла взглядом на плавных линиях его лица.

Ничего не было лишним. Только небольшая, совсем незаметная горбинка на переносице и разрез глаз. С такого ракурса они смотрелись ещё более непривычно.

— Что? — переспросил Хан Бин, — Американо?! — он улыбнулся открытой улыбкой и посмотрел на меня, — А сахар? С чем? С сиропом или без?

— Просто американо без сахара, — одернула себя и отвернулась к окну, — И потрудись объяснить куда ты тащишь инспектора полиции?

— Не в ресторан это точно. Но тебе понравится. Это очень интересное место, а главное там есть человек, который нам нужен. Тем более, что я и так собирался тебе кое-что рассказать. Но небо решило иначе.

— Что значит, нам? — я резко обернулась, а парень продолжил отмахнувшись от моего тона:

— Ты знаешь, что такое "крор"?

— Без понятия? — ответила и одернула полы плаща, строго промолвив, — Не лезь в это и не смей разводить своих детских расследований, понял?

— Зачем лезть? У меня есть моя госпожа, и она мне поможет избавиться от подозрений, — Хан затормозил и повернулся ко мне со словами, — Приехали.

Дверцы опять открылись, и я увидела невысокое здание, больше похожее на коттедж из жженого кирпича.

— Это общежитие айдолов одного из развлекательных агентств, в котором работает мой друг Тэ Хван. Ему есть что тебе рассказать.

— И ты думаешь, я должна сразу поверить твоему другу? А вдруг он тебя прикрывает?

— Тогда он тут же потеряет всё что у него есть. Он не звонил бы мне с такой просьбой. И увидев тебя, вообще может пожалеть, что захотел влезть в это. Человек с карьерой, как у Камуи Гакта не станет ею рисковать!

— Кто такой Камуи Гакт? — нахмурилась, а Хан ответил:

— Японский "jroke" идол с миллионами поклонников. Айдолы не лезут никогда в чужие дела и проблемы, потому что могут тут же оскандалиться при такой армии обожателей, нэ агашши.

Я прищурилась, но накинув капюшон, вышла из машины, чтобы ощутить осеннюю свежесть в воздухе. Дождь ещё не закончился, и усталость тоже. Поэтому я кивнула Хану, чтобы он шевелился быстрее и парень тут же подобрался.

— Входи! — он открыл передо мной стеклянные двери, и отошёл на безопасное расстояние, — Он уже ждёт нас.

Нам на встречу тут же вылетела девушка и поклонившись, что-то залепетала на корейском. Я же начала осматриваться по сторонам и одобрительно хмыкнула, рассматривая шикарный холл в ярких и пестрых тонах, который делился на сектора для отдыха. Справа на широкой лестнице послышались шаги, и посмотрев туда, я застыла. Вот прям охренела на месте.

К нам "плыл" парень. Блондин с шикарной стрижкой и голубыми глазами. Но при этом точно кореец. Одет в домашние шмотки, но выглядел так, словно только что ступил на грешную землю с тех самых небес. Невообразимо красивый метросексуал. И это было видно сразу. Передо мной стоял полноценный мужчина, судя по тому, как он оценил меня взглядом, но выглядел лицом как девушка. Не считая подтянутых мужских форм.

— Тэ Хван, спасибо! Это инспектор Адлер! — Хан Бин поклонился парню, а тот покачав головой и скривившись, кивнув в ответном поклоне, тихо сказал:

— Что это за игры, Хан Бин?! Я же сказал, чтобы ты один приехал! — видимо из вежливости господа продолжали говорить на английском, а я смотреть то на одного, то на другого.

— Ей можно доверять! — парировал Хан, и блондин все же принял факт моего присутствия.

— Идите за мной, госпожа! И не снимайте капюшон. Нас записывают, — Тэ Хван натянуто улыбнулся и пригласительным жестом, указал на одну из боковых дверей холла, у которой висел совершенно точно баннер с его изображением в концертном костюме.

— Вы артист? — это был первый вопрос, который я задала, когда мы очевидно попали в его гримёрку.

— Да, я мембер одной из "крор" групп. Меня зовут Ким Тэ Хван.

— Вы родственники? — я обернулась к Хан Бину, но он покачал головой и хохотнул, сев на один из диванов.

— Нет! Просто фамилия Ким, ещё более распространенная, чем Ли, — начал он, а закончил его друг айдол.

— У нас есть поговорка: «Ищи Кима в Сеуле!", что значит — такая фамилия на каждом шагу, — блондин в поклоне указал мне на другой диван, и на столик с водой.

— Тэ Хван-ши? Но… — в дверь вошла девушка, и обвела нас взглядом.

— Госпожа, может что-то выпьете? — Тэ Хван посмотрел на меня, но ответил Хан и нагло мне подмигнул.

— Два американо без сахара.

— Ты слышала, Мён Су.

— Йее, сонбэним! *(Да, наставник!) — она поклонилась опять и исчезла за дверью.

— Так зачем ты притащил меня сюда? — не удержалась и задала вопрос который ел мне мозг, а логически поступок парня я объяснить не могла.

— Тэ Хван, я прошу тебя, доверия ей;

— У меня будут огромные проблемы, если хоть кто-нибудь узнает, что я говорил с полицией, — тяжело выдохнул блондин, но всё-таки продолжил.

— Один из наших… моих коллег, — поправил сам себя парень и посмотрел мне в глаза, — Встречался с одной из погибших девушек. Джи Син наш общий друг с Хан Бином, излил мне душу сегодня утром, и проболтался о том в каком положении Хан-ши. Поэтому я поговорил с тем коллегой, и расспросил его подробнее о девушке — он показал мне вот это.

Тэ Хван протянул мне два фото, сделанные на телефон и распечатанные на обычной бумаге. Очень не четкие, но и этого было достаточно, чтобы понять суть снимков.

— Он сказал, что нашел это в вещах Натали, когда искал её. Я бы не стал звонить Хан Бину, но мой коллега разбит, и он явно желает справедливости. Как и я, потому что не верю что Хан сотворил бы такой ужас. Поэтому когда Хан Бин рассказал мне всё, я понял что что-то не так. Коллега ведь думал, что она просто пропала. А оказалось её бедняжку вообще…

— Откуда это фото? И где это? — я оборвала парня, и он немного удивился такому поведению, но продолжил:

— Паноптикум, госпожа инспектор. Это выступление было единственное. Коллега… — парень прокашлялся и мы застыли, когда в гримёрку вернулась девушка с кофе в руках.

— Камсамнида!*(Спасибо!) — я улыбаюсь ей и поклонилась, услышав в ответ мягкое:

— Кёнганэ, агашши!*(На здоровье, госпожа!)

Дверь закрылась, а блондин открыл себе бутылку с водой и как-то нервно и не равнодушным тоном продолжил:

— Это старинный танец гейши, госпожа. Его не исполняют давно. А тут вдруг выпустили на сцену Паноптикума незнакомую артистку. На сцену "крор" исполнителей. А потом она же преследовала Натали, которая там работала. Посмотрите второй снимок, — я опустила взгляд и застыла, выдохнув с облегчением.

"Первая ниточка. Господи! Наконец-то!"

— Мало того, коллега нашел не только это фото. Он застал погром в вратах, которые снимал для Натали. Она явно знала, что за ней следят. И эти люди и перевернули всю квартиру.

— Как и Мён Хи, — вдруг грубо вмешался в разговор Хан, — В тот вечер я видел в её сумочке ручную сирену. Она никогда не таскала подобное дерьмо с собой. А значит тоже ждала нападения, но ничего мне не сказала, дура!

— Но ведь Наталья студентка? Она ведь в общежитии жила, — я пробормотала себе это под нос на родном, а потом подняла взгляд на блондина с вопросом:

— Он не даст показаний, я правильно понимаю? — делаю глоток кофе и ловлю взгляд Хана, который продолжает словно прожигать меня глазами.

Медленно блуждает по моей фигуре ленивым взором, а я начинаю плавится от позабытых ощущений, когда тебя раздевают глазами.

"Засранец малолетний! И как тут сосредоточиться? В голове уже бардак, а мы только час провели вдвоем!" — выбрасываю его из мыслей и фокусируюсь на блондине, но блин… Они что штампуют тут красивых парней? Или это генофонд такой?

— Нет, госпожа инспектор. Он даже личность свою не раскроет. И вам не советую копать под него. Тогда агентство не допустит вообще никакого вмешательства. Вы только зря потратите время. Но если вам нужно попасть в апаты…

— Нужно, Тэ Хван-ши! — оборвал его Хан и мы переглянулись.

— Тогда, подождите здесь, — парень подобрался и мигом грациозно юркнул за дверь.

— Ты лезешь не в своё дело! — я обернулась и холодно посмотрела на Хана, на что парень ожесточился и выдал:

— Это ведь меня хотят обвинить в одиннадцати убийствах! И ты думаешь я стану сидеть и ждать, пока меня посадят? Или продолжу терпеть как с помощью этого дерьма мной манипулирует отчим?

— Это не игра, Хан Бин! Это реальные убийцы! — я сжала руки в кулаки, а парень ухмыльнулся и прошептал:

— Порычи ещё, нэ агашши! Это заводит настолько, что я забываю где нахожусь!

— Хан Бин, ты обещал…

— Я обещал не трогать тебя… — он медленно наклоняется ближе, опираясь локтями о свои колени, а я ловлю каждое чёртово движение его тела, — Но не сказал, что буду молчать, как девственник, когда передо мной такая мозготрахательная госпожа! — в его глазах пробежал какой-то странный блеск, а меня скрутило от реакции на откровенную пошляцкую чушь, которую выдал этот болван.

И она мне понравилась. Мне, черт возьми, до дрожи понравился его "грязный рот" напротив.

— Ты совершенно распущенный и застрявший в пубертате подросток, Хан Бин, — выдыхаю горячим и тяжёлым дыханием, понимая, что страх опять смешивается с желанием и сносит мне крышу основательно. Я медленно ощущаю, как нижнее бельё промокает насквозь.

— Вот, госпожа инспектор! — мы вздрагиваем одновременно, когда в гримёрку входит Тэ Хван и протягивает мне ключ-карту, — Это карта с адресом апат Натали. Большего я для вас сделать не могу.

— Камсамнида, Тэ Хван-ши! — беру карту двумя руками, и парень наконец искренне мне улыбается, а я залипаю, как малолетка.

— Найдите эту тварь, госпожа! Я верю в вас! И мой коллега верит! — парень посерьёзнел в момент, и его черты преобразились тут же.

"Это что магия такая? Рехнуться можно!" — смотрю на него и ясно вижу, что это готовая модель для любого шедевра в портретной стилистике. Как не поставь — идеально!

— Ты ей понравился, — хохотнул Хан Бин, на что блондин скептично изогнул бровь и припечатал:

— А я могу кому-то не понравиться?

— Да-да, ты не отразим! Нам пора! — оборвал его ехидным голосом Хан и кивнул мне на выход.

То как мы ехали к моему дому, можно было описать, как картину Репина "Приплыли". Вернее мой мозг медленно уплывал от усталости и близости единственного индивида мужского пола, который словно издевался нал моим телом и мозгом своими феромонами.

— Ты… Здесь живёшь? — задал с улыбкой вопрос этот мальчик, и с меня словно весь налет легкомыслия слетел.

"Это молодой парень. Пацан. У него вся жизнь впереди, и ты её только испортишь, если продолжишь позволять вот такие игры… Оставь это, Лика! Опомнись! Ты ведь смирилась со своей судьбой!"

— Мне пора! Спасибо за информацию и то, что привез домой, Хан Бин! Но впредь советую прекратить эту игру!

— Почему? — он осмотрел моё лицо, и остановился взглядом на губах, а моё сердце пропустило кажется пару ударов.

— Потому что я больная взрослая женщина, и для меня это не игра. Остановись и начни думать о своем будущем!

Я вышла из машины, даже не попрощавшись, хотя видела в его глазах нечто, что меня насторожило. Но мне уже было всё равно. Даже если профессор Анастасов прав, и Хан Бин мой якорь, у меня нет никакого морального права использовать его, как собственное лекарство и сломать жизнь. Это жестоко и эгоистично.

Вошла в квартиру и только здесь ощутила себя ничтожеством. Это несправедливо! Почему я должна испытывать подобное, пока тот ублюдок вскоре выйдет на свободу и сможет снова жить нормальной жизнью? Почему? Ведь мне придется и дальше чувствовать себя ничтожеством. И даже единственный шанс на мое спасение и тот оказался молодым распущенным парнем, который сам не понимал на кого положил глаз.

В таком состоянии прошло ещё три дня. Мы начали вести допросы по новой, а осмотр квартиры Натальи не дал ничего. Там уже успели навести порядок, и распорядитель ещё долго извинялся перед нами, причитая что и не подозревал, кто доподлинно жил в этих апатах. Но у нас была зацепка и хотя бы с ней, мы могли начать всё заново.

Я стояла у зеркала и смотрела на тот ужас, который мне пришлось купить для похода в закрытый элитарный клуб. Бежевое платье, с россыпью еле заметных камней, полностью прикрывало верх, но внизу едва доходило до коленей и облепило так, что даже сковывало движения. Делать было нечего. Надень я нечто другое, мы бы с Ханом выглядели, как Пугачева и Галкин.

Но весь свой сарказм я заткнула куда подальше, как только вышла из комплекса. Внизу стоял все тот же черный спорткар, но вот дверь мне открыл Доминант, и окинув меня взглядом, холодно отвернулся.

"Не забыл небось мой тычок в глаза, упырь доминирующий!"

Позади сидел Хан Бин и вот тут я впала в ступор. Парень был одет в яркий костюм, насыщенного синего цвета. Прямо василькового что ли?

Он повернулся ко мне и окинув взглядом, начал натурально кашлять, а потом стал колотить себя кулаком в грудь. Но апогеем маразма в исполнении юноши было другое. Как только я села рядом с ним, Хан Бин тут же стянул с себя пиджак и накинул на мои голые колени, тем самым прикрыв ноги.

— Что ты… — начала было, но он меня оборвал и посмотрел на Доминанта, который открыл бардачок и передал мне наушник.

— Не спрашивай! Так надо! — Хан окинул меня взглядом снова и вообще расстегнул верхние пуговицы черной атласной рубашки, скомандовав, под моим офигевшим взглядом.

— Господин старший, включите кондиционер, будьте добры! — кривляясь проговорил парень сквозь зубы, а я покачала головой и продолжила отгонять от себя глупые мысли в стиле малолеток, пускающих слюни на смазливых мальчиков.

"Соберись, Лика! Ты оперативник, или где?" — четко повторила в мозгу, как мантру и вставила наушник в ухо.

Мы продолжали ехать в полной тишине. Где находился этот клуб естественно я знать не могла, поэтому постоянно всматривалась в ночной Сеул.

— Я услышал твои слова, нэ агашши! Но подчиняться не собираюсь.

Резкий и тихий шепот раздался в салоне, как только Доминант начал переговариваться и настраивать связь с господином Шанель, который сейчас сидел в аппаратной в департаменте и писал нас даже на скрытую камеру в одежде доминирующего упыря.

— Ты охамел в корень, Хан Бин! Поэтому, я даже не буду…

— Ты прекрасна, Лика. И тебе очень идёт это платье. Спасибо!

Дыхание спёрло тут же, а я обернула лицо к этому обольстителю с не обсохшим молоком на губах. Вы только гляньте, как профессионально он комплиментами сыплет!

— За что? — я сложила руки на груди, а он застыл взглядом на моих оголенных ладонях.

— За то что не надела перчаток, и дала возможность такому сопляку как я, ощутить что он может быть мужчиной рядом с такой шикарной женщиной.

— Ты сейчас говоришь, как актер из дешевой мыльной оперы, Хан-ши. Хватит! — парировала шепотом, и заметила заинтересованный взгляд Доминанта.

Хоть я и плавилась от удовольствия, когда слушала эти слова, понимала, что решение принято, и этот шизофренический бред пора прекращать.

Хан лишь ухмыльнулся, и сказал свернуть к огромному торговому центру, который работал, вероятно, круглосуточно.

— Это не похоже на клуб! — я присмотрелась к плазменным панелям на стенах здания, которые транслировали рекламные ролики, а Хан тут же ответил:

— Терпение, нэ агашши!

Доминант вышел первым и открыл дверь с моей стороны. Я сняла пиджак с ног, но Хан Бин тут же накинул его на мои плечи и покачал головой, тихо зашептав мне:

— Поскольку мы пара, — Хан лукаво ухмыльнулся, но потом с опаской спросил, — то ты должна находиться рядом со мной очень близко. Всё же хорошо будет? Не будет как в прошлый раз, ведь так?

Я прислушалась к своим ощущениям и попробовала стать с Хан Бином совсем рядом. Страх тут же поднялся волной от пят до маковки, но мне хватило секунды, чтобы уловить аромат от его пиджака и успокоится из-за возбуждения.

"Этот пацан мой личный сорт афродизиака, блин!"

— Да, кажется, все в порядке. Но не ближе! — я строго на него посмотрела, а он сразу кивнул и развернулся ко входу в торговый центр.

Где здесь находился такого рода клуб, я понять не могла до самого конца. А он наступил быстро.

"Это финишь!" — охреневшим голосом раздалось эхо в голове, когда мы вошли в модный и дорогущий бутик на самом верхнем этаже, и милая девушка консультант любезно провела нас через вереницу полок, как только Хан Бин показал ей что-то в сотовом.

Мы шли вглубь магазина, и офигевать уже начал даже доминирующий засранец. Но вот в ступор мы впали, когда нам изящно отодвинули штору одной из кабинок в примерочной, и мы натурально напоролись на металлическую дверь.

— Это что за шпионские игры? — в моём ухе раздался шокированный голос Ю Чона, а я прикусила язык и попыталась вести себя естественно, когда дверь открылась и мы попали в полумрак помещения.

И я, и Доминант застыли на месте. Не знаю как этот напыщенный идиот, но я хорошо знала значение слова "Паноптикум" и это был именно он. С одной разницей! Здесь за стражей наблюдал заключенный.

Огромнейшее помещение округлой формы, в центре которого была цилиндрическая шахта. Её по периметру огибали не меньше сотни ячеек, которые являлись ни чем иным, как отдельными комнатами для посетителей. Но вся фишка была не в этом. Изнутри, в шахте, все окна, которые в неё выходили были зеркальными. Что значит, ты сидя в комнате не видел посетителей, и они не видели тебя, но все смотрели на танцпол и сцену прямо в его центре на высоком пьедестале. Массивная платформа прямо сейчас поднималась вверх и на ней пел какой-то парнишка в терракотовом костюмчике. Он чуть до потолка не добрался, пока эта конструкция не начала спускаться обратно вниз.

— Добро пожаловать в Паноптикум, нэ агашши! Аналога этому клубу нет во все мире.

И Хан Бин был абсолютно прав. Такого я не видела даже в голливудских киношках. Мы отошли с площадки для обзора, и к нам тут же подошла хостес. Миловидная девушка поклонилась и прошлась по мне таким взглядом, словно я плюнула ей в ужин и не скрыла этого.

Оно понятно, я потенциальный конкурент, и потому такая реакция.

Хан пропустил меня вперед, и мы начали двигаться сквозь неспешно болтающую толпу молодежи, которая островками разместилась по помещению рядом с кабинками, словно на фуршете.

— Куда мы идём? — тихо спросила парня, на что он поджал губы и покачал головой.

"Значит молчать нужно? Это ещё почему?"

Пока мы шли, он успел поздороваться в поклоне с несколькими молодыми людьми, но не останавливался вплоть до нашей комнаты. Дверь открылась и я с опаской переступила порог просторного помещения в бордовых тонах, с широким квадратным столом посредине и низкими диванами, которые огибали его, смотря в сторону панорамного окна, выходившего в шахту.

— Теперь можно расслабиться, — выдохнул Хан и упал на диван, тут же нажав какую-то кнопку в столе.

Справа в стене открылся целый бар, и парень усмехнулся, завидев плотоядный взгляд Доминанта.

— Нэ агашши, чего желаете выпить? Здесь даже французское шампанское из самой Шампани есть. Не отказывай себе ни в чем, малышка! — он подмигнул мне и по-хозяйски развалился на диване.

Я же осмотрела эту картину и скинув его пиджак, обошла по кругу диван, водрузив вещь прямо на голову парню.

Встав у окна, всмотрелась в то что происходило внутри шахты и охреневала всё больше. Это было похоже на какой-то футуристический кадр из будущего. Но это была действительность. Это происходило на моих глазах.

— Что это за место? И как нам здесь выяснить то зачем мы пришли? — задал вопрос Хон Джин и обернулся к парню.

— Не имею малейшего понятия! — ответил парень и я обернулась к нему

Хан спокойно встал и достав из бара бутылку вина, за несколько секунд открыл её и невозмутимо наполнил два бокала.

— Свой рот обслужите сами, господин старший! — со смешком продолжил Хан, и добавил, — Кстати тоже можете выбирать, что вашей гнилой душонке угодно. Я, так уж и быть, расплачусь.

— Хан Бин! — я шикнула, а мужчина сплюнул на пол, и прошипел в ответ на грубость парня:

— Я за твои деньги даже в сортир не пойду, сопляк!

— По-моему, мы здесь с другой целью, господин инспектор! — я посмотрела на мужчину, а он лишь опять окатил меня холодным взглядом, и отвернулся, сев на диван.

— Малышка, не шипи так, а просто расслабься и получай удовольствие.

— Какая я к херам малышка, Хан Бин?

— Играй до конца, нэ агашши и сделай вид, что истекаешь по такому сопляку соками, когда сюда войдут мои очень "хорошие" друзья. Иначе они не развяжут при тебе язык! — тихо прошептал Хан и протянул мне бокал.

— Сегодня вечер Монстров. Парни выжгут танц-пол к херам. Смотри, что внизу твориться! — он указал пальцем на толпу танцующих вокруг сцены и выпил залпом половину бокала.

— Пей, Лика и расслабься, иначе все признают в тебе полицейского. Ты даже смотришь на всё так, словно пытаешься что-то разглядеть и разнюхать. Это не прокатит. Здесь и сейчас… — он повернулся ко мне и словно впился в меня глазами, — Ты моя девочка. И не важно сколько тебе лет. Тем более, что ты… — он прошёлся по мне взглядом полностью, и наклонил голову набок, а потом припечатал охрипшим голосом, — …выглядишь, как… какое бы слово покультурнее подобрать, чтобы выразить, что твой вид скрутил мне яйца и хочется нажраться, потому что я не могу это всё взять в свои руки? Подскажи, нэ агашши!

— Молодой господин, я же могу осуществить угрозы и посадить вас к херам в камеру, — отвечаю с придыханием и угрозой, еле сдерживая свои собственные эмоции, — Остановись…

— Не хочу! — парень чокнулся с моим бокалом и допил вино, налив себе ещё, — Ты сама виновата. Нельзя так нагло пользоваться своей сексуальностью.

— Господи! — я зарычала на русском и выпила залпом весь бокал, ощутив как мне скручивает буквально все мышцы тела от возбуждения, — Рехнуться можно!

— Я так понимаю не мне одному ласки захотелось. Что делать с этим будем?

— Я тебя сейчас по этому стеклу размажу, Хан! Угомонить!

— Не-а! У меня из-за тебя деревянный стояк четвертые сутки, госпожа инспектор. И я просто спускаю пар на объекте своей похоти.

— Ты просто издеваешься, гад малолетний! — ответила со злостью, а он подошёл ко мне и налил вина ещё, пока упырь на диване продолжал переговариваться с Ю Чоном.

— Нет, я прощупываю почву. Потому что не верю, что не могу к тебе прикоснуться и ты больна. Я трогал тебя, Лика. И даже обнимал тогда в лифте. А значит…

— Это ничего не значит… — моё тело горело, и я уже пожалела, что согласилась на это всё.

Причиной было то, что я не могла отвести взгляда от его фигуры. От того, как он держал даже чертов бокал в руках, у меня начинала кружиться голова.

— Значит! Я хоть и молокосос в твоих глазах, но не прыщавый школьник, и знаю когда меня хотят. А ты хочешь! Ты буквально ешь меня глазами ещё с того момента, как села в машину.

Всё, что Хан говорил было чистой правдой. Каждое слово.

Это перейдет в шизофрению. Потому что сегодня утром я проснулась от того, как мужик с лицом этого парня целовал меня и вжимал в белые простыни пока ощущала реальный оргазм во сне.

Явственно чувствую, как вспотела, и при том настолько, что волосы прилипли к затылку.

— Хан Бин-ши! — дрожу всем телом и медленно поворачиваюсь ко входу, когда в комнату вваливается целая компания молодежи.

Они все медленно останавливаются при виде меня, и тут же переводят взгляд на Хана. Трое парней и две девушки, и каждый явно не из бедного круга общения.

— Лика, молчи. И рта не раскрывай. Делай вид тупой девки из-за бугра, — слышу голос Ю Чона в наушник, а Хан в это время представляет меня своим друзьям.

— Вот, правильно! Поклонись и просто сядь на диван. Постарайся пить вино и кивать. Смеяться, только когда они смеются. И ни в коем случае не смотри в сторону Хон Джина. Ни одного лишнего взгляда. Я всё сделаю сам. А потом проанализируем видеозапись вместе.

Я медленно поправила невзначай локон, и сев на диван нажала на кнопку аккуратно прокашлялась.

— Молодец! Теперь просто сиди и кивай. Если что-то будет нужно я скажу.

Хан быстро увлек гостей беседой, и переговаривался с компанией, а следом все расселись.

После получаса их какофонии в переговорах и дружных смешков, которые я иногда поддерживала, а Хан кое-что переводил, заметила лишь одну странность. Одна из девушек постоянно скрывала взгляд от всех, и её словно током било периодически. Остальные же молодые люди вели себя абсолютно нормально: выпивали, задавали некоторые вопросы мне, и я уклончиво на них отвечала. Они могли заподозрить нас в любой момент, поэтому мне пришлось смотреть на Хана так, что в скором времени заметила на его лице желваки. Он словно сдерживался и подсаживался всё ближе ко мне.

Страх нарастал, но в момент когда на мои ноги опять упал его пиджак и скрыл их, я словно успокоилась. Так прошло ещё пол часа. И девушка в бирюзовом платье, та самая которую колотило, быстро извинилась и вдруг поднялась.

— Лика! Иди за ней! Судя из того, что я услышал, она знакома лично с той гейшей.

По мне словно холод пробежался. Я мягко и медленно стянула пиджак с колен, и сказав, что мне тоже нужно к девочкам в царский кабинет, поспешила за девушкой.

— Не упусти её! — продолжал шипеть в ухо Ю Чон.

Я же всмотрелась в хрупкую спину, и начала идти быстрее, пытаясь огибать мужские компании по широкой дуге, но чертовы каблуки не давали нормально двигаться.

— Ты нашла её?

— Да, — приложила палец к микрофону в ухе и ответила, входя за девушкой в длинный коридор, в котором стенами служили экраны.

На них транслировалась какая-то чушь, а потом и вовсе клипы. А девица ускоряла шаг всё сильнее. И вот когда я уже почти дошла до конца коридора, опешила. Это был сектор приватных кабинок. Чем в нём занимались, одному богу известно, но мне было понятно и так.

— Ты рехнулась? — слышу рык за спиной, и меня буквально впихивают в одну из таких кабинок.

Над головой загорается свет, а я понимаю, что рука Хана с силой сжимает мою талию, пока за дверью начинается возня и непонятные крики.

Мы стоим в узком пространстве, с теме же экранами вместо стен. Это словно кошмар для клаустрофоба, а не комната метр на метр.

Ужас волной накрывает от мужской близости и мои ноги подкашиваются. Хан заметив и дрожь и мою вялость, прихватывает сильнее рукой и прибивает собой к стене.

— Страшно? Да? — с беспокойством и тревогой шарит по моему лицу глазами, пока меня начинает накрывать истерика.

— Нам нельзя выйти сейчас. Потерпи, нэ агашши! Хорошо? Да? Продержись и смотри на меня. Я не причиню тебе ничего плохого. А те громилы, которым о нас доложила шалава Бон Хи, точно размажут по стенке.

Меня словно волнами накрывало, а его голос был то громким, то тихим. Слышался словно из какой-то глубины.

— У тебя же эти… таблетки с собой? Лика?! Ответить, мать твою хоть что-то?! — зарычал Хан и сдавил меня сильнее в руках.

Но страх уже смешался с возбуждением такой силы, что у меня от него кружилась голова в буквальном смысле.

— Сильнее… — прохрипела, и ощутила как слюна тем самым хрипом прошлась по трахее.

— Что? — Хан застыл, а всё что я могла видеть это его губы в паре сантиметров от моих.

— Сожми… — сглотнула сухой корм и почти простонала, — … меня сильнее.

Он со свистом втянул воздух между губ, и я не выдержала. Одновременно с тем, как парень грубо прибил меня к стене, я сама прикоснулась к его губам.

— Ещё сильнее… — страх отступал, а рука парня сдавливала талию с новой силой, пока я начала медленно обхватывать его нижнюю губу своими.

Но не успела, потому что горячий язык ворвался в мой рот и у меня закатилась глаза от удовольствия, смешанного с чувством страха. Волна жара выжгла чувствительность в ногах напрочь. Я сама вцепилась в его волосы, и прижала с такой силой, что мы застонали друг другу в губы одновременно:

— Срань… Это нереально ахеренно, — гортанно прохрипел Хан и углубил поцелуй снова, другой рукой зарывшись в мои волосы и потянув за пряди, ещё сильнее вжимая в стену.

Сквозь тонкую ткань платья я ощутила то, что годами лишь мечтала почувствовать. Его плоть грубо упиралась аккурат в мою промежность, и страх накрыл новой волной ужаса, как только Хан подался бедрами вперёд и наши тела потерялись друг о друга. Но этот коктейль снова получился гремучим, потому что парень с силой оттянул мои волосы и начал буквально засасывать кожу моего лица, скул и шеи в свой рот, продолжая сжимать меня в своих руках.

Я рывком вытащила наушник их уха и бросила на пол, когда его губы добрались до моей мочки, и я стала дрожать всем телом от нарастающего оргазма от простых прикосновений к наших тел. Это нереально описать никакими словами, но я была на грани обморока от того, что происходило, потому что годами накопленные эмоции нашли выход и смешали всё воедино. Я и боялась до ужаса, и хотела до потери памяти.

Это была точка невозврата. И в этот момент я поняла, что окончательно слетела с котушек. Мне было мало этой грубости. Мне было мало этих болезненных прикосновений на грани дозволенного.

В этот момент я осознала, что и спасения мне не увидеть. Потому что единственное что сейчас билось в моей голове, это ужас, который и рождал эту похоть. Всё было ещё хуже, чем мы предполагали с Анастасовым.

Я не просто не могла спать с мужчиной. Я хотела грубого и животного секса. И мои нынешние ощущения это подтверждали.

Поэтому, когда я просила этого парня сильнее и сильнее меня прижимать, буквально прибивать к стене, а потом и вгрызаться в меня зубами, он отпрянул:

— Что значит… ударить? — Хан тяжело дышал и охреневшими от испуга глазами смотрел прямо в мои.

— То и значит, глупый… мальчишка! — прошептала убитым и охрипшим голосом, а когда он потянулся погладить моё щеку и приласкать, мне показалось что это не рука, а лапа тарантула. Поэтому я отвернулась и отскочила в угол, начав глубоко дышать и трястись, чувствуя как слёзы бегут по щекам.

— Я… чудовище Хан Бин! И стала такой после того, как… мой собственный муж меня изнасиловал. Поэтому не прикасайся ко мне нежно и ласково. Видимо… Моё тело больше не верит подобному и способно чувствовать лишь физическую боль, подобно наслаждению! Теперь ты понимаешь почему от меня нужно держаться подальше?! Я поломанная и мертвая внутри! И в итоге сломаю и тебя!

Я видела шок на его лице. Он был смешан со страхом и неприятием. Хан как маленький ребенок, не мог понять к чему я веду.

Поэтому я выпрямилась и отряхнув платье еле вышла из этой чертовой кабинки с такой скоростью, на которую была способна. Но спустя три шага, ощутила как на мои плечи лёг пиджак, а рука Хан Бина с грубостью схватила моё запястье, и я ощутила отголосок наслаждения.

— Поехали! — парень пихнул меня и я чуть не упала в его руки.

— Куда?! — с ужасом спросила, а Хан прошептал мне в лицо:

— Расскажешь мне почему и за что такая женщина, как ты считает себя ничтожеством, Лика? И что это за дерьмо такое, когда я даже не могу погладить тебя, но при этом мы чуть ли не трахались только что?