Плут

Глава 12

ГЛАВА 12

Немногим позже, трапезная.

— Ты всё рассмотрела, Бу? — отвернувшись от места завершившейся только что дуэли, обратилась к девушке в очках златовласка с огромными розовыми бантами.

— Я... я в замешательстве, Мастер. Это не магия воздуха и... да это вообще не магия! Или я просто... не знаю, — растерянно отвечала своему лидеру взволнованная девушка с каре, едва сдерживая порыв вскочить и побежать исследовать любопытную аномалию. — Это не могли быть ни чары, во всяком случае общеизвестные, ни артефакт какой-нибудь. Не просто же так правилами предписано биться по пояс без одежды. У Плута кроме того бинта на запястье ничего и не было. А артефактов, способных на боевые функции, такого размера, чтобы было возможно незаметно их спрятать на теле, попросту не существует. Даже у древних ничего подобного не было, хоть их изделия зачастую весьма и миниатюрны, а я, Мастер, как вам известно — являюсь специалистом именно в этой теме. В общем, я ничегошеньки не понимаю, Лоли́н!

— Вот и я ничего не поняла. Но вполне очевидно, что сначала меч нашего дуболома держало невидимое нечто, после чего резко отпустило, а затем это что-то заставило Лобского споткнуться. Далее дело техники, — не подав виду, но проникнувшись взволнованностью своей собеседницы, которая очень редко позволяла себе звать её по имени, задумчиво озвучила свою версию таинственных событий малышка с серьезным лицом и шаловливыми золотыми хвостиками, ниспадающими из нелепых бантов. Затем, поморщившись, добавила. — Хотя насколько же Плут жалок в качестве фехтовальщика. Невообразимо!

— Однако это не мешает ему одерживать третью победу подряд всего-то за два дня в Академии, — успокоенная ровным тоном собеседницы, уже менее эмоционально, но довольно саркастично отметила черноволосая, стереотипно сверкнув бликами в очках.

— Мда... ты права, — задумчиво протянула вишнёвоокая, невротически накручивая объемные локоны своего золотокудрого левого хвоста на пальчик аналогичной руки, а придя к неким выводам, вернула себе самообладание и властно заявила. — Значит так, свернуть агрессивные действия по отношению к студенту Плуту и его окружению. Предупреди всех, чтоб не трогали его, а желательно вообще избегали обострений. После поквитаемся. А пока сосредоточимся на наблюдении за столь интересным персонажем. Пусть он проявит себя в схватках с нашими прихлебателями, а мы внимательно посмотрим. Но позаботься, чтобы напрямую ассоциирующиеся с Орденом всё же не лезли. Так, что ещё?

— Бельская, — поняв намёк собеседницы, привычно дополнила план главы девушка с идеальным каре.

— Пожалуй, — благосклонно кивнула своей верной помощнице на ее дополнение эта коварная, с виду очаровательная девочка. А затем развила план. — Пусть кто-нибудь из тех, с кем она ладила будучи в Ордене, и кто не участвовал в том глумлении с торжественным вручением ей ошейника, а также в последующей травле — наладит со зверушкой Плута контакт и пообещает... да что хочет, пусть и обещает, но чтобы Бельская согласилась сотрудничать с нами и доносить на своего хозяина(ухмыльнувшись).

— К которому вотрётся в доверие и максимально сблизится, — кивая головой, продолжила черноволосая за собеседницей, которая, несмотря на всю свою искушенность в интригах, в некоторых аспектах была весьма неопытна. — Полагаю, это не составит труда: уж очень голодными глазами Плут прямо таки пожирает обладательниц выдающихся женских достоинств, а Бельской есть чем похвастаться.

— Да? А я как-то... Решено, так и поступим. Близость между ними — делу не повредит. Исполняй, Бу, — решительно заявила глава Ордена после некоторой растерянности, сопровождавшейся лёгким покраснением милых щёчек.

— Слушаюсь, Мастер, — традиционно попятилась в поклоне красивая черноволосая девушка с грустными фиолетовыми глазами из под своих, до невозможности стереотипных круглых очков.

****

— Куда-куда вы меня приглашаете вступить? — чутка охренел я от такого вот предложения, когда несколько дней спустя после дуэли в столовке и по дороге туда же я был окружён и подпёрт к декоративно подстриженному кустарнику с одуряюще вкусно пахнущими цветками занятной троицей пёстрых красоток.

— Я же сказала, Плут. В наш Клуб Рукоделия, — слегка раздражённо повторила, как она ранее представилась, глава клуба.

А вообще — довольно красивая, хотя все они тут далеко не дурнушки, второкурсница с тёмно-малиновыми, даже с неким пурпурным оттенком, гладкими прямыми волосами чуть пониже лопаток, из под странного вида почти треугольной чёлки которых на меня внимательно взирали удивительные глаза цвета индиго. Фигура ее была...

Так, стоп, хватит пялиться. О чём там она говорила-то? Ах да, клуб кройки и шитья.

— А я зачем вам там, девочки? — осторожно поинтересовался я, стараясь не провоцировать их резкими движениями и не пялиться так откровенно. Мало ли.

— Как зачем? — возмутилась другая, довольно фигуристая девица почти среднего роста с причудливо наверченной высокой причёской алых волос, из которой игриво выбивались несколько вьющихся локонов. При всём при этом, кудряшка с недоумением уставилась на меня своими, орехового, что ли, цвета, очень озорными глазами.

— Постой, Мими. Студент Плут, очевидно, попросту не понимает специфики нашего клуба, да и, похоже, что вообще не осознаёт значения студенческих объединений, — придержала воинственный порыв своей милой красавицы-подруги третья, совсем невысокая девушка с куда меньшими достоинствами, но удивительной притягательности тёмно-зелёными блестящими волосами, которые, будто бы мокрыми тяжёлыми потоками, ниспадали едва ли не до пояса. А её насыщенно-изумрудного цвета глаза, выглядывая из-за косой, почти на пол лица чёлки, сейчас, правда, убранной за ухо и открывающей на обозрение утонченных черт личико, что, кстати, несколько удивляло ее подруг, так вот, очи этой малышки просто-таки поражали своей проницательностью.

— Только ради тебя, Коко, — и вправду сбавив темп, важно заявила забавная аловолоска со странным именем Мими, своей куда как более сдержанной зеленоволосой подружке.

— Помолчи, Мими́н. Я поняла тебя, Коко́т, — кажется осознав причину недопонимания, судя по всему, полными именами обратилась к членам своего кружка по вязанию макраме их малинововолосая глава. При этом она тепло улыбнулась забавной аловолоске, которая, картинно уперев руки в бока, прям сверлила меня жутко строгим взглядом, из-под которого, впрочем, то и дело проскакивали смешинки. Ну и благодарно кивнула флегматичной малышке-зеленоволоске, которая, сложив руки за спину и чуть склонив набок голову, спокойно и как-то даже изучающе взирала на меня своими удивительными глазищами. Затем лидер этой забавной троицы вернула свой умный взгляд на меня и довольно приятным голосом, пусть и с несколько учительской, что ли, интонацией, поспешила исправить упущение. — Студент Плут, ты противопоставил себя Ордену Крови, а это самое влиятельное студенческое, и не только, объединение в Академии и даже за её пределами. Поэтому никто из более или менее значимых сил тебя теперь не примет. Для основания же своего собственного объединения — у тебя или у твоих подруг, той же студентки Пышской например, попросту нет необходимых качеств. Не спорь, я прекрасно знаю Лери, ну и примерно уже представляю уровень твоего трудолюбия и терпения, чего уж говорить об амбициях. Тем более, ты словно не от мира сего, и за тобой если и пойдёт кто, то они ж от ревности все потом передерутся, поставив под угрозу общее в ущерб личному. Да и дух коллективизма, как таковой, тебе определенно чужд, и ты, очевидно в силу культуры воспитания, предпочтёшь оставаться одиночкой, тем самым, пусть и по-детски, но продемонстрировав-таки свою независимость. А в итоге останешься не у дел и лишишь себя определенного статуса, ряда перспектив и возможностей на протяжении всех предстоящих тебе в Академии лет. Тему твоего будущего после — я затрагивать не стану. Но знай: одиночки в нашем мире терпят и страдают. Рекомендую прислушаться и запомнить это. Так вот, мы же, Клуб Рукоделия — самая влиятельная и значимая организация среди тех, кто в оппозиции к Ордену, или кому плевать на него с его мнением. В то же время, из всех — мы наиболее близки тебе по роду занятий, ибо все наши немногочисленные пока члены: как и ты, то есть не самые сильные маги. Из мусора, как любят говорить Орденцы. Но, тем не менее, однажды выборов своим трудом право основать своё объединение, мы в рамках него посвятили себя доведению до совершенства владения ручными чарами, оттачивая скорость и интуитивность их применения, а также вырабатывая наилучшие тактики даже против несоизмеримо более сильных противников, как правило, уповающих лишь на непомерные запасы резерва. Именно благодаря этому мы и в силах оставаться независимыми от воли могущественного Ордена, так как все находимся не на последних местах в рейтинге, пусть и, как говорила уже, являясь слабосилками. Надеюсь, ты, который безусловно громко заявил о себе, но всё же, я полагаю, адекватно оцениваешь свои шансы — сделаешь лучший выбор из имеющихся вариантов, поэтому и предлагаю тебе, студент Плут, вступить к нам. Пусть даже и временно, если пожелаешь. Но в обмен на все наши перспективы и возможности, а надеюсь и долгую дружбу, предлагаю тебе стать своего рода символом для привлечения новых студентов в наш клуб. Тем более, менее месяца осталось до Турнира и следует уже сейчас начать агитацию!

Вот те на. Кружок Рукоделия, блин. Ну да, руками ж чары вертят(почесав затылок). Занятно.

— Что ж, Лули́з, я подумаю. Хотя, есть у меня на примете ещё пара-тройка кандидатов, которых, вероятно, смогу привлечь, прежде чем дам ответ на приглашение, — помявшись, всё же ответил я, ведь пусть пока ещё и не успел переварить всю полученную информацию, но считаю, что как минимум в качестве временного варианта Клуб Рукоделия — вполне себе. Да и есть у меня одна задумка.

— Будем рады и спасибо. Надеюсь, что мы заключим взаимовыгодный союз и станем друг для друга хорошими товарищами, — как мне показалось, довольно искренне ответила та, кто пугает своей рассудительностью и тем, как по полочкам меня всего разложила, давая свою оценку. Блин, и красивая ж ещё. А затем обладательница чуть выше среднего роста и довольно спортивной фигуры со средней выдающести, так сказать, формами повернулась и неспешно, но стремительно направилась по своим делам, бросив напоследок. — До встречи. За мной, девочки.

— И смотри у меня, — грозно зыркнув, аловолосая всё с такой же строгой миной гордо развернулась и важно потопала за лидером своего кружка по интересам. Правда, пару шагов спустя, не удержалась и, обернувшись, показала-таки язык, моментально преобразившись в озорную девчонку. Ну и, едва сдерживая смех, задорно поскакала вприпрыжку за главой. — Подожди, Лу, я с тобой!

— Спасибо за Таниз, — малоэмоционально и негромко выдала зеленоволосая, которая чуть задержалась напротив, задумчиво вглядываясь некоторое время в моё лицо, пока не вернула из-за уха назад свою чёлку, прежде чем последовать за остальными. Я же, всё это время, бесстыже рассматривал её невысокую и, пусть менее женственную, чем у той же аловолосой озорницы, но всё же не менее красивую фигурку.

Проводив занятных девиц взглядом, я опомнился и поспешил в нашу монументальную столовку, где меня должны уже ждать все наши. Правда, по дороге я всё же попытался осмыслить новую информацию.

Что ж, Орден Крови, говоришь? Не первый раз я уже сталкиваюсь с теми, кто так именует себя. Неужто Патриарха им опять придётся показать? Дела-а...

Как же не вовремя это вот всё. Мне ногу надо бы поскорее вернуть, а уж потом и будем посмотреть: кто кого. Вот только, если клуб из не взятых больше никуда слабосилков числом аж три девчонки-культиватора — это самое мощное(скептически), что тут есть в противовес Ордену и иже с ним, то я, мамма мия, боюсь даже представить: какой же это монстр! Да ещё и, выходит, транснациональный, что ли? Прям спрут какой-то.

Похоже, пришла пора вызвать на откровенность мою зверушку, чувства которой я пока берёг и особо не трогал её саму все эти дни, ну и наконец хорошенько поспрашивать, надеясь на откровенность.

Хм(озадаченно), нахрена ж этот их Орден прям с первого дня в Академии так вцепился-то в меня? Что я им, блин, сделал-то такого? Неужто и впрямь их аналитики соотнесли меня с тем самым Синеградским Патриархом, который грохнул практически всем составом их тамошнюю ячейку? Или Вольнопольские, а в частности Вильдо Чёрный — настолько известные фигуры, что даже тут, в Империи, мне покоя не будет? И почему, в конце концов, молчит игра? Где мои квесты, касательно Ордена? На Толстопряжских ведь сразу выдали! Эх.

Я, к слову, очень разочаровался, когда перед дуэлью с уродом Лобским, который так выбесил меня столь скотским отношением даже по отношению к своей ещё недавней соратнице, так вот, я взял и для повышения шансов в бою вкинул все тогда свободные ОР в Телекинез, доведя тот до значения 7. Но облом, и в ответ я получил вполне себе фигу. Квест-то за вызов мне игра так и не выдала. Наверное, конечно, тем самым была присечена возможность, искусственно создавая конфликты, зарабатывать ОР. Ведь первые две дуэли всё же были не по моей инициативе, ну или я не ставил тогда столь чётко перед собой задачу затеять поединок ради создания квеста, вот их по достоинству и оценили тогда. В отличие от третей, которая, скорее, была искусственно спровоцирована мной.

Хотя кого я обманываю, итак бы не позволил мешать с грязью мою любимую зверушку, да ещё и такому придурку. Я себе-то не позволяю ее унижать, а то какой-то гнилой тип будет подобное устраивать. Щаззз.

В общем, потраченные ОР не отбились, а способ их относительно несложного зароботка провалился. Сам же я, кроме репутации, а возможно и новых проблем, ну и, понятное дело, лучшего расположения попритихшей и хвостом теперь ходящей за мной Таниз Бельской — ничего и не поимел с той моей глупой дуэли с козлиной Лобским.

Надо поспешить в трапезную, кстати, а то она там ждёт меня сейчас. Хотя навряд ли к ней кто-либо теперь прицепится. Поостерегутся.

Я ведь, проучив того рыжего кретина своей столь быстрой победой над ним, нанёс сокрушительный урон его репутации и статусу, по сути сделав глумливого урода изгоем и предметом насмешек, ну и эдаким образцом, предупреждением, так сказать, для прочих. Хотя изначально, пылая праведным гневом, я вообще планировал размазать гада ещё сильнее, сделав своей зверушкой.

Ну а чё, был бы у меня цепной фехтовальщик, которого не жалко, а то Таниз у меня рука не поднимется в пекло какое-нибудь сунуть, хотя я ещё помню, как она меня грохнуть-то пыталась. Так что ещё посмотрим.

О чём это я? Ах да! Пока не перестану быть, как Лобский тогда и сказал, Безвестным — я не смогу бросить вызов на бой за статус зверушки, хотя мне такой вполне могут бросить, пусть я и не обязан принимать, а за отказ мало кто осудит. Но это не точно, так как во многом всё зависит от предварительного PR'а акции и формирования общественного мнения.

К слову, здесь, в Академии — подобные поединки в порядке вещей, и некоторые отчаянные головы готовы биться на таких вот, диких на мой взгляд, условиях, рискуя стать практически рабом на период обучения. Зверушка-то по сути бесправна и обязана выполнять любые прихоти хозяина. Ну, насколько у того хватит яиц, ведь у кого-то могут и нервы сдать, да и Академией жизнь не заканчивается.

Нет, это всё вовсе не значит, что так просто можно подойти к привлекательной особе и закабалить её после победы над ней в дуэли, получив тем самым игрушку для утех. Для такого, всё же, оба противника должны дать согласие при свидетелях. Что, в случае с Бельской, её Мастер-лолька как раз и устроила, а желавшая выслужиться перед лидером, ну или опасавшаяся своим отказом вызвать её неудовольство, хотя, скорее, попросту не воспринимавшая меня достойным противником взбешонная Таниз и проглотила молча. За что теперь и расплачивается.

Мда, пусть, как по мне, любой здравомыслящий и трезво оценивающий свои возможности человек навряд ли бы дал согласие на подобное, но, тем не менее, по Академии уныло бродят такие вот неудачники в так называемых ошейниках, и которые в порыве азарта явно переоценили однажды свои возможности. Они, разумеется, легко могут получить свободу, всего лишь победив своего хозяина, и горе тому, кто окажется слабее своего питомца. Но уж если кто-то оказался настолько глуп, что его развёл заведомо более сильный противник, и он, не удержав свою спесь, принял подобный вызов, став в итоге зверушкой, то пусть утрётся и терпит, а в следующий раз головой думает, когда под чем-то подписывы... в смысле прилюдно соглашается на какую-то дичь.

Примерно так. О, а вот уже и наша столовка. Ах, как колокола звонят. Лепота!

****

Тем временем, в трапезной.

— Милиз, ну вот что ты такая недотрога, когда Вило нет рядом? — забавно надувшись, сокрушалась среднего роста обладательница тёмно-голубых, почти синих волос, сегодня стянутых в пышный хвост сбоку, когда в числе ещё двух подруг, и не только, они все ожидали одного юношу за столиком, который чуть ранее был занят самой значимой из них, ну и сейчас достаточно расторопно, но без суеты сервировался услужливым персоналом.

— Без братика я теряюсь, Молин, — очень жалостливо, но невероятно очаровательно, от чего даже непроизвольно вздрогнул разливавший напитки несколько нервный субчик, отвечала ей на это обладательница прямых блестящих платиновых волос до пояса, сегодня с нежно-голубым цветком над правым виском. При этом изящная малышка ростом пониже среднего и с фигурой определённо не на свои заявленные 19 забавно мяла салфетку, вроде как от смущения.

— А Вило же точно прийдёт, Милиз? — мужественно игнорируя косые взгляды своих одноклассниц из 1-А, как видно не одобрявших такое вот её соседство, и при этом с надеждой вглядываясь своими ярко-синими в необычного серебристого цвета глаза якобы смущённой лапочки, порывисто поинтересовалась у той златокудрая студентка, а в миру маркиза. Чьи вьющиеся крупными блестящими локонами волосы до середины изящной шейки, в отличие от того времени, когда их обладательница представлялась «-ским», а не «-ской», были теперь уложены куда пышнее и гораздо женственнее, а драгоценные и определенно древние украшения в причёске придавали всему этому максимально аристократический, по здешним меркам разумеется, вид.

— Я так жду братика, — как-то неопределенно пролепетала вопрошаемая, на что очень сходная с нею телосложением и лишь едва чуть более высокая златовласка, вздохнув, потупилась, сгорая от чувства вины, так как отчего-то восприняла столь уклончивый ответ студентки Польской как результат обиды и разбитого сердца из-за того, что «ах, какой прекрасный юноша» оказался вовсе даже девицей.

Хотя на самом деле, Ассистент КК, а точнее его личность в образе среброглазой малышки — прекрасно была осведомлена о местоположении своих аппаратных мощностей, такое же её поведение было направленно несколько на иную цель.

— Бельская, где твой хозяин, и почему ты не с ним? — отбросив с внушительной груди свой пышный хвост, строго обратилась сневолосая студентка Дарская к прям с каменным выражением лица скромно, но при этом с царственной осанкой восседавшей рядом обладательнице волн распущенных сегодня чёных волос, кои прямыми потоками ниспадали чуть ли не до пояса и ближе к низу начинали обвивать смолянистыми змеями её гибкий стан.

Объяснялась же такая неприязнь Молин не столько тем, что, на фоне чуть более высокой и гибкой, но при этом существеннее одарённой основным «женским калибром» Таниз, её также весомые достоинства несколько меркли, а, скорее, тем, что никак не могла простить экс-Орденке попытку убить в недавней нефатальной дуэли симпатичного ей юношу. Что не смогло утаиться от глаз опытной фехтовальщицы, пусть и так фанатеющей от платьев.

— Он сказал идти с вами, — обратив взгляд своих невероятных льдисто-голубых глаз с синей каймой на всё ещё требовательно взирающую на неё недружелюбную синеволоску, невозмутимо отвечала та, которую пусть и терпят рядом, но всё же делают это исключительно потому, что Плут никоим образом не позиционирует свою зверушку в качестве таковой. Ни в общении, ни своим отношением. А обращается с ней сдержанно дружелюбно. Что, в общем, было воспринято прочими девушками как свидетельство наличия у него на неё некоторых планы, а значит пока требуется такое же отношение и близкого окружения.

— Ах, плесени и мне, дружок, — несколько разрядила напряжение непосредственная Милиз, которая, с некоторым интересом пронаблюдав за тем, как нервный субъект закончил наполнять бокал вздыхающей Лери почти прозрачной жидкостью, лучезарно улыбнулась и потребовала того же питья у неловкого прислужника.

— Фи, Милиз, — переключилась бойкая Молин с молчаливой Таниз на свою соседку по домику, моментально преобразившись из готовой броситься в бой тигрицы в милого нагловатого котёнка. — Ты же не будешь пить этот ужас, который из известных мне людей употребляет, пожалуй, только наша скромница маркиза, подозреваю, исключительно из медицинских соображений!

— Ну почему же? Ребёзовый сок очень полезен не только для увеличения груди, — пусть и лукаво, но беспощадно заявила та, кто иначе как «а ещё подругой называлась» сейчас не обозначалась в мыслях густо покрасневшей златовласки. У которой, к слову, проблемы с желудком, потому-то и такие странные, и совсем не аристократические предпочтения. Но кому теперь это интересно. После такого-то. — Ещё он способствует упругости кож...

— Тогда и мне лей! — мигом осушив свой бокал со свежевыжатым миримбовым, требовательно подставила готовый к принятию столь полезной, как оказалось, жидкости недослушавшая о прочих эффектах решительная и определенно неумеренная в своих стремлениях, пусть и без того необделённая природой синеволоска. Перед этим, разумеется, кинув косой взгляд на, как она считает, «бидоны» ненавистной черноволоски. А видя заминку, поторопила с чудодейственным напитком замешкавшегося и будто бы запаниковавшего «разливальщика». — Ну что же ты, живее!

— Виноват-с, — наконец нашёлся побледневший халдей с несколько неуместными на его хищном тощем и обветренном лице пышными бакенбардами. При этом он судорожно сжимал своими мазолистыми руками почти полный кувшин из синеватого стекла со столь внезапно востребованным напитком, пока гнул спину перед так некстати капризными красавицами в тёмно-бордовом. — Сей момент-с. Только возьму сосуд побольше, чтобы всем хватило. Я мигом.

— Твой Охранитель, Пышская! — внезапно встрепенулась до этого со словно отсутствующим видом сидевшая Бельская, а теперь она словно хищная пантера вся подобралась и вперилась своим пронзительным взглядом в смутившуюся Лери.

— Молчит, — растерянно ответила та бдительной Таниз, ощупав что-то под одеждой в районе груди, куда ещё недавно с таким любопытством поглядывала сейчас расплывшаяся в хищной улыбке Милиз.

— Значит, не яд, — не сводя теперь глаз с ещё сильнее побледневшего носителя нелепых бакенбардов и чуть успокоившись, но всё ещё не понимая, что же так насторожило и заставило затеять весь этот театр сестрицу хозяина, которая была единственной из присутствующих, кто откровенно её пугал, задумчиво произнесла пусть и вроде как зверушка теперь, но несколько неуверенная в своем нынешнем положении, а порой и вовсе сбитая с толку им.

— Как тут у вас интересно, девочки, — раздался знакомый голос и к столику наконец доковылял опирающийся на трость юноша на деревянной ноге, который каким-то потусторонним и невидящим взглядом, но с ухмылкой изучал готового было уже упасть в обморок подозрительного типа в форме обслуги трапезной. А тот от дрожи едва не расплескивал содержимое своего кувшина, который словно никак не получалось ни выронить, ни опрокинуть, будто бы удерживающие его руки сжимало и удерживало в таком положении нечто невидимое.

— Прошу простить-с, что-то случилось? — резво подскочил один из тех, кто ранее занимался подачей лёгких закусок и напитков, а точнее руководил сим процессом, очевидно являясь старшим из обслуги на данном участке трапезной. Сейчас же, заметив что-то неладное, он поспешил выяснить причину задержки прислужника с кувшином и внезапного интереса к нему студентов.

— Погодь, — отмахнулся от него студент Плут, не сводя глаз с трясущегося типа, а затем резко дёрнул того за один из нелепых бакенбардов. Когда же в руке остался элемент грима, потребовал у ряженого. — Поведай-ка мне, мил-человек, чем это ты пытался напоить её сиятельство?

В следующий миг «однобакенбардный» попытался было, словно какой-нибудь герой фильма про шпионов, прокусить свой воротник с явно вшитой там капсулой яда. Однако так и не смог реализовать задуманное, отчего-то не сумев даже шею согнуть. А вскоре и вовсе, напрочь уже, похоже, позабыв о своём желании умертвить себя, весь вдруг посинел, захрипел и спустя считанне мгновения обмяк, в итоге оказавшись на полу без сознания.

— Жив, — когда поставил на стол подхваченный кувшин и ухмыльнулся, словно бы прочтя что-то приятное, бодро сообщил вызывающий теперь столь противоречивые чувства у зашушукавшихся окружающих студент Плут.

При этом обращался он в том числе и к резво подскочившим к нему сотрудникам, по-видимому, службы безопасности Академии, как-ниак, полной отпрысков высшей имперской аристократии. Те, в свою очередь, оперативно оказались тут, повинуясь сигналу всего теперь бледного и едва стоящего на ногах распорядителя, уже, очевидно, осознавшего свой косяк и готовящегося к худшему, раз в числе его подчиненных оказался если не убийца-отравитель, то определенно злоумышленник.

— Прежде чем приводить этого вот в чувства, обыщите его хорошенько. Похоже, у него что-то зашито в воротник и не факт, что ещё где-то не припрятано что-нибудь смертоносное. Хоть в зад ему загляните, но не допустите, чтоб эта крыса самоубилась, не поведав-таки о целях и заказчике! — достаточно вежливо поделился своими наблюдениями и пожеланиями многих пугающий уже юноша.

— Я прослежу за этим, студент, — раздался сбоку голос одной из наставниц. После чего немолодая розововолосая красотка с тяжёлым взглядом своих тигриных глаз многозначительно посмотрела на вытянувшихся перед ней по стойке смирно безопасников и добавила. — Жордс, не огорчи меня.

— Так точно! — бодро заорал старший группы и принялся увлечённо опутывать «однобакенбардного», позаботившись даже о палке меж зубов, чтобы, вероятно, лишить того возможности откусить себе язык.

— Спасибо тебе, Вило, — в противоположность окружающим, с суеверным теперь страхом, хотя, скорее, опасением сверлящих своими взглядами спину студента Плута, одарила своего героя нежной улыбкой студентка Пышская, с ещё большей любовью глядящая на подсевшего к их столу юношу. А проводив взглядом забранный бокал с неизвестной жидкостью, который в числе прочих и с кувшином были изъяты в качестве вещдоков, добавила. — Но как ты догадался? Ведь даже мой амулет Охранитель, кроме мечей девочек, не обнаружил более ничего смертоносного вблизи. Ни яда, ни кинжала какого-нибудь. Этот тип был совершенно пуст.

— Пустяки, Лери, всегда рад помочь. Мне всего лишь показалось странным, что вас обслуживает неслабый такой Рыцарь, — не особо прояснив ситуацию, но дав повод задуматься о своих возможностях, поведал беспечный попаданец, получивший, однако, острым носком под столом от мило улыбавшейся «сестрицы». Опомнившись же, Плут с удовлетворением отметил новые напитки, сменившие изъятые, и потребовал. — Поживей, любезный, я проголодался!

— Сей момент-с!

— Я тоже, страсть как голодна... эм, после всего случившегося, — сглотнув, несколько взволнованно заявила, облизывая то и дело пересыхающие губы, вся изъёрзавшаяся на стуле Молин, прям пожиравшая теперь глазами о-о-очень интересного ей молодого человека, который, словно объевшийся сметаны кот, развалился на стуле напротив и благостно принимал восхищённые взгляды спереди и напрочь игнорировал враждебные в затылок. Хотя и сзади не всё так однозначно было.

— Я полагаю, Лери, тебе также следует поблагодарить и Таниз! Ведь ещё до моего появления именно она обнаружила неладное и предупредила тебя о неведомой опасности, как ты сама понимаешь, заключающейся не обязательно в яде. Хотя, если припомнить попытку захваченного врасплох злоумышленника, как мне кажется, отравиться, то не факт, что ВСЕ яды способен определить этот твой Охранитель. Мало ли, какие ещё угрозы ему не по силам выявить? Вот обыщут и допросят, тогда и станет понятнее, — заявил Плут, переведя добродушный взгляд с влюбленной Пышской на обескураженную Бельскую, взиравшую на него с непонятным выражением лица, в котором читались явное смятение и, вероятно, некоторая неуверенность в своей стойкости.

— Я... я благодарю тебя, Таниз, и надеюсь, что, не смотря ни на что, мы сможем стать подругами, — наконец решив что-то для себя, доброжелательно и с довольно искренней улыбкой мягко заявила златовласка. Таким своим заявлением заставив аж поперхнуться деятельную синеволоску Дарскую вновь принесенным Ребёзовым соком, который мужественно поглощала, видимо, чтоб поскорей нагнать вырвавшуюся вперед по ряду физических параметров черноволоску Бельскую, лишь молча, но тоже вполне искренне кивнувшую в ответ на благодарность.

— О, а вот и горячее! — в предвкушении потерев руки, своим внезапным возгласом плут не дал Молин, отставившей уже было свой сок, возмутиться легкомысленностью подруги детства. Сам же при этом имел настолько довольную рожу, будто бы у него сошёлся годовой бюджет по статье расходов «Гарем», — Что ж, милые мои, покушаем, а потом у меня будет к вам разговор на тему вступления в один интересный клуб.