Плут

Глава 7

ГЛАВА 7

— Я тысячекратно извиняюсь, судари мои, но позвольте узнать, хрена ли вы тут забыли? — слегка офигел я от увиденного, когда направлялся в салон «Восточного кита», где был намерен найти Милиз и под чашечку здешнего кофею́ послушать тутошний аналог фортепиано, но у обзорных окон невольно стал свидетелем странной сцены.

И да, я уже почти сутки как лечу в Красногра́д, столицу Красной Империи, ещё в полдень вчерашнего дня со своими спутницами поднявшись на борт почти стометрового дирижабля на маго-паровых, судя по всему, движителях и с неясным газом внутри. Надеюсь, хоть не водородом, а то знаем мы, как оно бывает.

Почему со спутницами во множественном числе? Ну так Ижэн, уж не знаю, чего там такого решив после ночного конфуза в моей комнате, где столкнулась с соперницей в лице скромницы Миро, которая чуть живая от такой встречи всё же нашла в себе силы сбежать, ну и впоследствии провела остаток ночи в слезах, так вот, баронесса лишь наградила меня тогда испепеляющим взглядом и горделивой походкой удалилась не сказав ни слова. Поутру, правда, всё же вручила мне свой портрет, продолжительно при этом вглядываясь своими глазами, красными от бессонной ночи в слезах, в мои, бесстыжие разумеется, где обнаружила лишь усталость от сцен, ну и распорядилась ещё об одной спутнице, что должна будет присоединится к нам с Милиз, и которой в итоге оказалась слегка ошалевшая от такого поворота горничная Миро. Мда.

Так чего же такого я тут застал-то у панорамных окон нашего роскошного воздушного судна? А встретил я своего соседа по каюте, которого крутили трое амбалов, определенно из числа пассажиров второго класса.

Тут стоит пояснить, с Милиз я хоть и путешествую первым классом за 100 Серебряных с персоны. Эх, хорошо же всё-таки принадлежать к состоятельному баронскому роду. Так вот, но заселены мы с ней не в одну каюту первого класса, коих на борту двенадцать двухместных, а в разные, так как заявлены братом и сестрой, поэтому в одной никак. Шкандаль, как говорится. Вот и вышло так, что я занимаю одну каюту, а по сути нижнюю полку двухместного купе, вместе с одним юным... гхм, господином, в то время как Милиз — в другой каюте с представительницей своего пола, некой пожилой матроной.

Миро же, к слову как и напавшие сейчас на моего соседа амбалы, теснится в зале второго класса по 20 Серебряных за одно из шестидесяти сидячих мест на борту, что тоже, кстати, недёшево.

Для сравнения. Доставшийся мне по наследству от Вильдо его пояс из кожи какой-то местной рептилии с очень недешевой, потому как способной отражать практически любые магические атаки, пряжкой-артефактом в виде массивной овальной бляхи с воинственных мотивов декором, ну и которая сейчас дополняет мой дорожный коричневый в тонкую бежевую клетку костюм, так вот, такая защита стоит около восьми сотен Серебряных. Например, ужин в приличной столичной ресторации обойдется в 5-10 Серебряных, хотя там во многом от избранных напитков зависит. В провинции же и вовсе за 1 Серебряный можно комнату с завтраком снять.

Серебряный — это, к слову, вовсе не монета, а лишь название местной валюты, которая в ходу в виде бумажных банкнот, хотя до 10 Серебряных ходят и монеты. Есть ещё Медные, как раз монеты, и коих 50 в 1 Серебряном. Ну и, разумеется, есть Золотые, которые в обороте практически не участвуют, а используются для накоплений или крупных сделок и только в виде монет из одноименного метала. Стоят же такие дензнаки по 25 Серебряных за 1 Золотой.

— Ну-ка свалили от неё... него, бегом! — грозно рявкнул я на троих мордоворотов в типичных таких куцеватых клетчатых костюмчиках с брюками в вертикальную тонкую полоску, да при трости каждый, очевидно заряженной чем-то острым, подобно моей «бамбуковой». Амбалы-то уже успели заткнуть рот отчаянно было завизжавшей... эм, мычащему теперь вот юноше этому, в общем, стянув, заодно, и руки за спиной.

Ну да, со мной в купе летит переодетая девка. Я ж, всё-таки, не находящийся в плену условностей сюжета какой-нибудь персонаж аниме, где и впрямь могут нарисовать всё что угодно, а обозвать это вот безобразие парнем. Те ещё извраты эти японцы. Тут-то всё прекрасно видно, и этот вот златокудрый синеокий тощий типа мальчонка лет шестнадцати — ну типичная девица, что бы она там на себя не напялила и как бы голосом не игралась. Только смешно становится.

Забавно, к слову, было наблюдать, как она мялась, когда её подселили ко мне, и как вчера спать укладывалась, а в конце-концов полезла на свою верхнюю полку прямо в одежде, обдав меня ароматом сирени. Мда. Я же, вредный такой, мало того что не стал входить в положение стесняши и не покинул каюту, проявив такт, дабы лапочка переоделась, так ещё ж и, нагло развалившись в одних труселях на своей нижней полке, принялся похабные анекдоты травить и постоянно лез панибратствовать к своему новому дружбану. Который... которая, между прочим, видимо переоценив свой актерский талант, а может и для соблюдения легенды путешествия инкогнито, сама набивалась поначалу в друзья, вот и расхлёбывала последствия своей инициативы и моей природной вредности.

Говорил же, я не очень хороший человек.

Так вот, девица эта, определенно домашняя и явно из хорошей семьи, чтоб ни в коем случае не выдать себя, лишь мужественно бледнела и краснела от моих шутеек на грани, да ещё и на столь щекотливые темы. Особенно забавно было, когда я со всей дури хлопал её по плечу хохоча как конь, а то и лез по-братски обниматься. Бедняжку аж жалко стало, и я решил завязывать, да и спать уже хотелось.

Но поутру, с новыми силами, так сказать, я продолжил забавляться. Какой цирк, например, был, когда на завтрак, вроде бы как для того, чтобы побороть природную застенчивость и приступы покраснения своего «дружбана», я принялся при ней во всех подробностях обсуждать достоинства присутствующих дам, дабы выяснить: какая ж из прелестниц «в его вкусе», ну и помочь подкатить к той. Под конец девчонка, видимо разочаровавшись в ничего не смыслящем в истинных женских добродетелях мужлане, уже начала активно спорить и в противовес нахваливаемым мною, из вредности разумеется, видным пышкам постарше стала приводить в пример подобных себе тощих робких малявок, в итоге избрав как пример идеала Милиз. Которая, в свою очередь, повинуясь моему незаметному знаку, не стала подсаживаться к нам за столик, а села отдельно, вместе со своей соседкой по каюте.

Короче, повеселила меня эта занятная особа, словно сошедшая со страниц не особо серьёзного и весьма вторичного произведения. Ну а теперь вот, когда я планировал продолжить забаву, ну и познакомить-таки со своей «сестрёнкой» столь пылкого «юношу», так давеча восторгавшегося идеальностью Милиз, обнаруживаю, что его пытаются так бесцеремонно похитить, что ли.

— Корт, убери его! — просипел один из здоровяков, кивнув в мою сторону.

На это упомянутый, средний из здоровяков, сорвался с места всем своим где-то центнером живого веса и грозно попёр на меня.

— Возмутительно! — дал я петуха, и впрямь охренев от происходящего.

Ну что за ерунда? Средь бела дня пассажира первого класса собираются убивать какие-то черти из второго. Фи! Мы, бароны Вольнопольские, знаете ли, не привыкли к такому!

Сценарий игры положительно отозвался на моё возмущение сигналом, оповещающим о выдаче квеста, содержание которого некогда было изучать, открыв появившуюся мигающую иконку слева в нижнем углу поля зрения. Потом погляжу.

Не затягивая, я применил телекинетический щуп, представлявший из себя лишь для меня одного видимую тентаклю(гаденький смешок), которую я был способен силой мысли растянуть на максимальные в данный момент десять метров с целью взаимодействия с нужным мне объектом. Вот этой-то штукой я и обхватил за левую ногу прущего на меня здоровяка, как раз подгадав момент, когда его лапа сорок шестого, как минимум, размера опускалась на пол. Я сильно дёрнул в направлении обратном вектору движения цели, от чего крепыш, даже не успев выставить перед собой руки, с изумлённой рожей полетел этой самой рожей в пол, от незапланированной встречи с которым навсегда, по-видимому, распрощался с прямотой своего носа.

Лишь на миг замявшись, я всё же решился и, не откладывая в долгий ящик, выхватил клинок из своей трости. Чтобы в следующий миг, в соответствии со всеми здешними законами, лишить-таки жизни того, кто с оружием в руках, а у амбала был подобный моему потайной клинок, напал на дворянина. Так что я сполна воспользовался представившейся возможностью, пока ошеломленный противник так удобно подставляет мне свой затылок, валяясь на полу с расквашенным носом.

Мда, опять я занимаюсь смертоубийством(с тоской).

Вот так просто тут с этим обстоят дела. Это если б у здоровяка был меч на поясе, ну или жезл, кои являлись бы символом его равного мне статуса, то тогда пришлось бы морочиться с вызовом и последующим поединком чести. А так, я в принципе могу любую чернь убить на месте! Сарказм, если что.

Однако подобное положение дел вовсе не означает, что тут повсеместно беспредел и произвол, где простолюдина могут заколоть или испепелить огнешаром прямо на улице за то, например, что тот косо глянул на их благородие, какое-нибудь. Нет, за такой произвол государство наказывает и порой жёстко. Но любые законы, как известно, всё же несовершенны, поэтому, если будет подтверждающий правомерность действий свидетель, то, как правило, всё обойдётся не дойдя до суда. А если этот свидетель ещё и уважаемый человек, аристократ какой-нибудь, то всё в разы проще, так что можно представить, как тут могут решаться такие вот вопросы. Ну и от региональной специфики, конечно, многое зависит.

Между прочим, так как на мне не висит меч, которым я попросту не умею пользоваться, то в глазах окружающих дворян подобен этому вот амбалу, и захоти они меня грохнуть без лишней волокиты с вызовом, то будут в праве. Так что мне тоже стоит держать глаза открытыми.

Что ж, минус один. Осталось ещё двое.

— Убью! — взревел самый здоровенный из троицы, натягивая тем самым сорочку на своей мощной груди, а его клетчатый зелёный костюм даже треснул на спине, когда гигант, выхватив из трости клинок, ринулся на меня, оставив последнего, самого тщедушного из амбалов, и дальше готовиться к прыжку в окно с пленником... пленницей.

И да, судя по всему, а конкретно по этому их странному поясу-сбруе, словно парашютная, только без самого парашюта, ребятки готовят похищение века! То есть пара пассажиров, один из первого класса, а другой из второго — тупо исчезнут прямо в полёте. Неплохо, если подумать, но тут случился я!

— Каналья! — заорал я дурным и легко узнаваемым голосом, уходя в сторону.

Ну, насколько мне позволяла моя деревянная нога. Закончился же этот мой эпичный уворот закономерным падением на задницу, однако укол прямо в мою переносицу я всё же не допустил.

Огнешар — первое, что пришло мне на ум, но схватив внезапный флешбэк с кинохроникой пылающего «Гинденбурга», я всё же воздержался и в отчаянии попытался хлестнуть телекинетическим щупом по глазам уже совладавшего с инерцией амбала. Который теперь развернулся и, гневно корча рожу, вновь нёсся на меня, с жалким видом развалившегося на красной ковровой дорожке поверх пола из дорогих пород древесины.

Мой телекинетический удар хоть и не попал по глазам движущейся цели, но заставил-таки взвыть от боли и чуть запнуться здоровяка, ухватившегося левой рукой, очевидно, за больной зуб, на что намекал явный фоюс, и куда, по всей видимости, как раз и пришлась моя атака. Однако всё это лишь ненадолго задержало противника, поэтому, когда он снова пёр на меня, я попытался хлестнуть его промеж широко расставленных ног, на этот раз попав невероятно удачно. Гигант опять взвыл и пусть не сильно задержался, но всё же, нанося свой укол, дрогнул и прикрыл глаза, в решающий момент не увидев, как я извернулся и откатился в сторону, от чего его клинок влетел в пол, войдя на треть длины, что, к слову, подтвердило наличие в нём пороводящей жилы и резерва у его хозяина.

Будь я каким-нибудь ловким фехтовальщиком или хотя бы в хорошей физической форме, то сполна воспользовался бы открывшимся мне боком противника, всунув клинок ему в печень, но я, увы, из-за деревяшки вместо ноги был не в состоянии резво вскочить, а наработанной специфической моторикой не обладал, поэтому мой отчаянный выпад лишь оцарапал ребра здоровяка, который в этот момент так удачно подставлялся, убаюкивая свои травмированные кокушки.

Получив скользящий удар в бок, он резко пришел в себя, мобилизовав всю свою волю, и попытался пнуть меня ногой. Меня и мои рёбра спасло лишь то, что я был на расстоянии вытянутой руки с клинком, поэтому противник, чья защитная сфера лопнула от неудавшейся мне атаки, находился за пределами моей, целой и невредимой, поэтому сильнейший пинок был с лёгкостью ею отражен, а гиганта аж откинуло, увеличивая разрыв между нами.

Эта возня меня уже порядком раздражала, и я остро сожалел, что не выбрал какой-нибудь сценарий, где можно было бы освоить владение холодным оружием, да и вампирский чёрный туман, от которого я отказался, в нынешней потасовке зарешал бы на раз, но всё же припомнив о своих целях, я стиснул зубы и продолжил зарабатывать ОР за свой первый квест.

Так, выбросить из головы всё лишнее и сконцентрироваться! Удар телекинетическим щупом. Ещё. Повторить. Да что ж такое-то! Никак не попаду по глазам. Видимо, не самый удачный способ применения своего «тентакля» я придумал, во всяком случае на нынешнем уровне Телекинеза.

Тем временем, самый мелкий из троицы закончил облачаться в «парашют» и хотел было уже пристегнуть к себе извивающуюся на полу ряженую девчонку, но я, улучив момент, резко дёрнул его щупом за ногу, когда он наклонялся над златовлаской. От такого этот «шкаф», неуклюже взмахнув ручищами, с сочным хрустом встретился своим виском с полированным латунным поручнем у обзорного окна, ну и, повалившись без признаков жизни и над растекающейся красной лужицей, замер возле мычащей в кляп синеокой.

О как! Минус два, получается.

Но оставшийся гигант не оценил моего оптимизма. Как только он оказался на ногах после прошлого неудачного пинка и последующего чуть ли не сальто, то, прикрывая локтем свою покрасневшую от моего телекинетического избиения харю, осторожно ринулся на меня. Правда, теперь он, словно ступая по льду, каждый шаг делал основательно и так, чтобы не потерять равновесия.

Гад!

На это я лишь мог отползти на заднице, отталкиваясь ногами и царапая при этом своей деревяшкой пол да сбивая волнами дорожку на нем. Когда же моя спина уже упёрлась в стену из панелей тёмно-красного лакированного дерева, и меж нами с амбалом оставалось метра два, то он, не спеша срываться в свирепую атаку, лишь продолжал осторожно подбираться, готовый нанести укол наверняка.

Сука! Похоже мне край. Что ж дела...

В этот миг со стороны входа раздался шум, и я увидел, как в бок наступающего влетело некое воздушное марево, навроде ряби или дрожания воздуха, а моего врага отбросило на несколько метров и уронило на пол, где он ошеломлённо завозился, ощупывая пространство вокруг в поисках улетевшего в сторону клинка из трости.

Спасение!

— Всем оставаться на своих местах! — закричал звонкий девичий голосок, а моя игра «тилинькнула» мне об успешном завершении квеста.

Неужели! Как-то это... не особо, блин. Такая победа далека от идеала и... жалкая, что ли. По сути, меня едва не размазали о стенку, и лишь благодаря этой вот вовремя подоспевшей голубоволосой девице в подобии военной формы я всё ещё жив. Да ещё и получил 1 ОР за квест «Предотвратить похищение и спасти жертву», что без раздумий тут же потратил на Телекинез, так как двадцатиметровый «тентакль» с грузоподъёмностью в два десятка кэгэ уж точно мне не повредит.

Мда, как-то это всё далеко от моих представлений о героическом фэнтези. Ну а что, магия есть? Есть! Экзотика присутствует? Имеется! Значит вполне себе фэнтезя́. Вот только до героического нагибатора мне ещё далековато. Ну ничего, вот подкачаюсь тогда и...

— Что здесь происходит? — влепив ещё одним воздушным колдунством, припечатала непокорного здоровяка к полу и звонко потребовала ответа красавица в тёмно-синем мундире покроя прям как у «беляков», но без золотых погон и с затейливым серебряным шитьем на довольно высоком стоячем воротнике да обшлагах.

— Попытка похищения мое... го соседа по каюте, — поспешил дать я ответ, а то уж очень грозно на меня сверкали эти фиалковые глазища, и очень не хотелось бы испытать на прочность противомагическую составляющую своей защиты. Чем, по всей видимости, амбал не обладал, и приложи я его недавно разученным воздушным кулаком, пусть и не таким быстрым в формировании как огнешар, но, как видно, не предсталяющим угрозы для дирижабля с неведомым мне наполнением, а также весьма эффективным, чему я был только что свидетелем, то сумел бы и сам справиться с гигантом, защищённым лишь противокинетической защитой. Но кто ж знал! — Благодарю за помощь, сударыня. Если бы не вы, то... мне пришлось бы замарать тут всё кровью врага!

— Как похищение?!! — пропустив мимо ушей моё выпендро и набивание себе цены, охренела похлеще меня, когда я понял, что тут происходит, эта вот девица лет двадцати с небольшим, среднего роста и не сказать что выдающихся форм, но обладающая очень подвижной и выразительной мимикой. — Средь бела дня? Возмутительно! Я — кавалер Коли́з Мирэ́ль из Крепкода́рских, 3-й Рыцарь 7-й компании Серебряной баталии Крепкоду́мского полка. Честь имею(щелкнув каблуками сапог). Кто вы?

Ну вот очень мне было нужно знать, что ты взводный предпоследней роты второго и последнего кадрового батальона какого-то там полка. Хотя понятно теперь, почему она летит не первым классом. С такой-то, так себе должностью.

Вот же, блин, меня, выходит, спасла магичка ещё слабее меня! Мда-а... Всё же мало у меня ещё опыта, ой ма-ало-о.

— Вило Плут. Эм, из Вольнопольских, ваша честь, — поспешил и я представиться.

— Ах оставьте. Зовите меня Колиз, ваша милость, — ошарашила меня своей осведомлённостью эта, впервые видимая мною дамочка, невесть откуда знающая, что я имею право на такое обращение.

— Просто Вило, пожалуйста, — не стал я привередничать, всё же она спасла мою шкуру, поэтому можно и по имени.

Вот только знать бы теперь: откуда это она, интересно, знает обо...

— Мы сдружились в вашей сестрицей, чудная девочка, — словно прочтя мои мысли, а может я не удержал вырвавшегося на рожу недоумения, просветила меня собеседница, чьи голубые кудри до лопаток забавно пружинили при каждом её движении.

А. Ясненько. Няшка уже окучила всех пассажиров первого класса, пока не трогая мою соседку, и уже во второй класс внедрилась, очаровывая всех встречных своей непосредственностю. Ну а голубоволоска явно не смогла себе позволить вояж за сотню Серебряных, поэтому путешествовала именно там.

Пока мы расшаркивались друг перед другом, пленённый здоровяк, очевидно поняв, что ему не выбраться из под внимания голбоволосой магички, внезапно выхватил какую-то пилюлю и вкинул её в рот. Ну и довольно театрально, я бы сказал, забился в конвульсиях, пуская пену изо рта. А я в Видении подтвердил диагноз, как бы неправдоподобно гигант не отходил. Мёртв!

— Яд. Серьёзные ребятки. Похоже, мы так и не узнаем, кто был заказчиком этого действа, — задумчиво протянул я.

— Я, кстати, видела этих мерзавцев. Они путешествуют не вместе, не общаются и даже обедают за разными столами. Примечательная троица, — выдала наблюдательная, очевидно, любительница крепких мужчин, раз среди шести десятков пассажиров второго класса выделила, чего уж там, столь видных крепышей, — Позвольте, вы что же, сами убили двоих с... Простите.

Густо покраснев, девица виновато отвела взгляд от моей, торчащей из штанины деревяшки, на которую уставилась до этого.

Ой, какая же милашка. Так, нужно ковать пока горячо!

— Да и третьего бы наказал, но, увы... эм, подскользнулся на ковровой дорожке, — надувшись как индюк, принялся я хорохориться, как только оказался на ногах. А покосившись на ещё сильнее заизвивавшуюся в путах и замычавшую из-под кляпа синеокую, предложил. — Надо бы моего соседа освободить. Вон как в бой рвётся.

— Да, мой братик самый лучший! Он самый смелый и сильный! — непойми откуда нарисовалась Милиз и давай меня восхвалять, зараза такая.

— Сто раз же просил уже, ну не зови ты меня так! — ну что за человек? Хотя да, она ж не человек. Но и мы ведь не персонажи аниме от этих проклятых японских извращенцев!

— Не буду, не бу... Ой, какой очаровательный юноша! Вило, ну что же ты стоишь, представь меня скорей, — и эта мелкая зараза принялась суетливо прихорашиваться под недоумевающим взглядом слегка подзависшей голубоволосой и паническое мычание извивающейся златовласки.

Ну а я чё, я ничё. И сам ведь собирался:

— Позволь представить тебе, сестрица, — кровожадно глядя на обомлевшую соседку по каюте, сделал я ударение на последнем слове. — Этого отважного молодого человека, который успешно противостоял банде негодяев, пока не был сражён подлым ударом в псину... в спину! Этого страстного твоего поклонника(оскалившись), который неоднократно отмечал твою идеальность и восхищался красотой, делясь со мной о своём сердечном томлении, зовут Леро́ Жаропы́шский. Его сиятельство — брат маркизы Жаропышской. Путешествует без свиты. Кстати, развязать его всё же пора.

А как только девица с золотистыми локонами, подстриженными на уровне середины шеи, и в мужском голубом клетчатом костюмчике оказалась на свободе, то удивила всех нас своей горячностью:

— Ты что творишь, дура! Смерти нашей захотела? — явно позабыв добавлять смешного баска, чтобы казаться парнем, гневно запищала освобожденная от кляпа жертва похитителей, едва при этом не набросившись с кулаками на оторопевшую Колиз. Ну и, заодно, на меня зыркнув, очевидно приняв мой телекинез за некие воздушные чары, что стало понятно из продолжения экспрессивной реплики. — Над нами ж тысячи кубов* Энергелия! Ты огнем пользоваться разучилась? Зачем ты воздухом-то шарашила? Одно неверное попадание и там(пальцем вверх) ТАКОЕ начнется!

* Почти все меры, а также некоторые понятия, термины, крылатые выражения и специфические словечки, пусть даже и из уст аборигенов, будут в привычном и понятном нам виде. Уж простите за такую условность.

О как! Значит, я был и прав, и неправ одновременно. Выходит, этот вот Энергелий(хмыкнув) может рвануть вовсе не от огня, а от чар магии воздуха. Кто ж знал! Всё-таки мало у меня ещё опыта и не только боевого.

— П-простите... что-то я совсем... как всегда... Ой, мамочки... Простите! — замямлила бледнея Колиз, ещё и едва не плюхнувшись в обморок.

Шикарно, блин! Как они тут все, бабы в смысле, с такими чувствительными натурами полки-то в бой водят? При виде крови, я надеюсь, не сомлевают? Хотя от луж крови из первого и второго, ну и при виде конвульсий третьего здоровяка — даже не поморщилась, так что не думаю.

Интересно, а что если ей мышь показать?

— Спасибо, Вило, — внезапно бросилась обниматься и рыдать у меня на плече златовласка.

Приехали.

Милиз тут же прилипла сзади ко мне своими тощими прелестями и тоже что-то засюсюкала, а Колиз лишь подозрительно косясь на задницу Жаропышского, дал же бог фамилию, принялась с задумчивой рожей обходить по кругу, наверное не решаясь озвучить свои подозрения. Да я и сам удивлен, как в этом вот — нельзя было опознать девицу и подселить её ко мне? Вероятно, персонал просто не стал лезть не в своё дело и лишь исполнил требующееся. Мало ли, чего там этим маркизам в голову взбредёт.

— Колиз, — решил я спасти моего синеокого попутчика от назревающих распросов не особо понятливой голубоволоски. — Тебе достаются трофеи со здоровяков, а себе я хочу вон тот пояс. Надо же что придумали? Похищение прямо в воздухе!

Сработало, и алчно сверкая своими фиалковыми глазами аж 3-й Рыцарь 7-й компании какого-то там полка, позабыв о ряженной девице, рванула за упомянутым, а успокаивающаяся было уже синеокая опять разрыдалась.

Тьфу!