По экватору

Глава XII. ГАНУМАН СИЛЬНЕЕ САМСОНА

В Сиднее мне приснился замечательный сон, и в разговоре я рассказал его миссионеру из Индии, который ехал в Новую Зеландию навестить каких-то родственников. Мне снилось, будто вселенная — это телесная оболочка бога; будто огромные миры, мерцающие над нами в небесных просторах на расстоянии миллионов миль, — кровяные шарики в его венах; а люди и все другие существа — бесчисленные микробы, что вливают многообразие жизни в кровяные шарики.

Миссионер выслушал мой рассказ, подумал немного и сказал:

— Вашему сновидению нет равных, ибо то, что вы видели, беспредельно, как беспредельна сама вселенная, и, мне кажется, оно объясняет то, что иначе почти необъяснимо, — происхождение священных индийских легенд. Может быть, индийцы искренне считают божественным откровением то, что привиделось им во сне. Так оно, по всей вероятности, и есть, ибо в бодрствующем состоянии жрецам, конечпо, не придумать такое, как бы они ни старались.

Он рассказал мне несколько легенд, в которые, по его словам, непоколебимо верят все индийцы, включая высшие слои общества и людей высокообразованных, и добавил, что это всеобщее легковерие очень мешает деятельности миссии. Потом он рассказал мне такую историю:

— У нас в Англии не понимают, почему в Индии так медленно прививается христианство. Многие слышали, что индийцев легко убедить, что у них врожденная слабость к чудесам и они радушно открывают им свое сердце. Рассуждают так: поскольку индийцев легко убедить, поведайте им учение Христово — и они уверуют; подтвердите его истины библейскими чудесами — и вы рассеете все сомнения. Естественный вывод: если христианство распространяется в Индии медленно — виноваты мы: значит, нам не удается достаточно убедительно рассказать об учении и чудесах Христовых.

А ведь все дело в том, что мы вовсе не так уж хорошо оснащены, как они там полагают. Наша задача вовсе не так проста. Пользуясь военной терминологией, можно сказать, что нас послали на врага, зарядив наши ружья холостыми патронами; я хочу сказать: наши чудеса не убедительны; они не производят впечатления на индийцев; у них есть свои, более чудесные. Все подробности их религии основаны на чудесах и доказаны чудесами, — наша религия должна быть подкреплена подобным же образом. Когда я начал проповедовать в Индии, я плохо представлял себе трудности предстоящей мне задачи. Свою ошибку я понял очень скоро. Подобно друзьям в Англии, я полагал, что подготовить людей, по-детски жадных до чудес, благосклонно слушать мою проповедь слова Христова очень просто — достаточно расцветить ее необычайным, удивительным, чудесным. С полной уверенностью в успехе я стал рассказывать о чудесах, сотворенных Самсоном, самым сильным человеком, какого знал мир, — ибо так я называл его.

Сперва я читал на лицах своих слушателей живейшее любопытство и глубокое внимание, но по мере того как я в этом несравненной истории переходил от эпизода к эпизоду, я с огорчением замечал, что интерес у слушателей неуклонно падает. Я не мог понять, в чем причина. Это удивило и огорчило меня. Под конец все ослабевавший интерес сменился полным равнодушием и больше уже не пробудился; все мои старания ни к чему не привели.

Один добрый старый джентльмен индиец разъяснил мне, что произошло. Он сказал: «Мы, индийцы, познаем бога по делам рук его — других свидетельств мы не принимаем. Очевидно, то же и у вас, христиан. Если обыкновенный человек совершает непосильные подвиги, то мы знаем, что это бог наделил его такой силой. По-видимому, и у христиан это единственное средство убедиться, что человек действует божественной силой, а не своей собственной. Вы поняли, что волосы Самсона обладали сверхъестественным свойством, ибо заметили, что, лишившись их, он стал таким же, как все люди. Я уже сказал, что так думаем и мы. На свете много народов, и каждая группа народов имеет собственных богов и не станет поклоняться чужим. Каждый народ считает своих богов самыми могущественными и сменит их на других только тогда, когда ему докажут, что те еще могущественнее. Человек — существо слабое и нуждается в помощи богов, без этой помощи ему не обойтись. Так зачем же ему вверять свою судьбу слабым богам, если можно найти более сильных? Это было бы глупо. Зато если он услышит, что есть боги сильнее его собственных, он не должен от них отворачиваться, — дело-то ведь серьезное. А как же ему решить, чьи боги сильнее — его или те, что пекутся о других народах? Надо сравнить дела своих богов с делами чужих — другого способа нет. Но когда мы начинаем сравнивать, чужие боги от этого ничуть не выигрывают. Наши боги по их делам самые сильные, самые могущественные. У христиан немного богов, да к тому же они совсем недавние и, как нам кажется, не очень могущественные. Правда, число их умножится, ибо так бывает со всеми богами, но этого долго ждать. Пройдет много столетий и тысячелетий, так как для богов тысяча лет — одно мгновение. Наши боги рождались через миллионы лет один после другого. Это процесс медленный, и так же медленно накапливается сила и могущество богов, С неторопливой поступью веков неуклонно возраставшая сила наших богов в конце концов стала исполинской, У нас есть тому тысячи подтверждений как в их собственных невероятных деяниях, так и в деяниях обыкновении людей, которых они наделили сверхъестественными свойствами. Вашему Самсону была дана сверхъестественная сила, и вас поражает, что он разорвал своя путы, убил тысячи людей ослиной челюстью и унес городские ворота на своих плечах, вы трепещете от ужаса, ибо понимаете, что только бог мог наделить его такой силой. Однако нечего и рассчитывать, что рассказами об этом вы пробудите удивление в вашей индийской пастве: ведь индийцы сравнят деяния Самсона с тем, что сделал Гануман, в мускулы которого наши боги влили свою божественную силу, и они останутся равнодушны, как вы сами убедились. Давным-давно, в незапамятные времена, когда наш бог Рама воевал со злым богом Цейлона, Рама задумал построить мост через море и связать Цейлон с Индией, чтобы удобнее было переправлять свои войска; и он послал своего полководца Ганумана, наделенного, как и ваш Самсон, божественной силой, принести материалы дли моста. В два дня Гануман прошел полторы тысячи мили до Гималаев и, взвалив на плечи цепь этих высоких гор длиною в двести миль, отправился в сторону Цейлона. Дело было ночью. Когда он шел через равнину, жители Говардуна, услышав его громовую поступь и почувствовав, как дрожит земля у него под ногами, выбежали из домов и увидели движущийся Гималайский хребет с его снежными вершинами вышиной до небес. Огромный континент проплывал мимо, затемняя землю; на его склонах, в тысяче спящих деревень, мерцали огоньки, и казалось, будто звезды плывут вереницей по небу. Пока люди смотрели, Гануман споткнулся, и от Гималаев откололся и упал на землю небольшой горный кряж из красного песчаника длиною в двадцать миль. Половина его с течением времени выветрилась, но остальные десять миль и по сей день стоят на равнине Говардуна — как свидетельство могущества, которое наши боги могут вдохнуть в человека. Вы и сами знаете, что Гануман сумел унести эти горы на Цейлон только благодаря божественной силе. Вы знаете, что он не мог этого сделать собственными силами, и, значит, вы знаете, что это сделано силою богов, точно так же как Самсон унес городские ворота благодаря божественной силе, а не своей собственной. Согласитесь, что два обстоятельства бесспорны: первое — унеся ворота на своих плечах, Самсон не доказал превосходства ваших богов над нашими; второе — у вас нет иного свидетельства его подвига, кроме устного предания, тогда как подвиг Ганумана известен не только из предания — его очевидность установлена, подтверждена и доказана видимым, осязаемым, вещественным свидетельством, самым убедительным из всех: у нас есть кряж из песчаника; и до тех пор, пока он существует, мы не можем и не будем сомневаться. А у вас эти ворота есть?»