По особо важным телам

6. Утро трудного дня

Ричер, Шаман и Ласка уже проснулись и приводили себя в порядок, когда в комнату залетел Варяг. Командир разведвзвода был в форме и при оружии.

— Новости слышали? Час назад СБУ Януковича в Краматорске арестовала!

— То есть как, СБУ?! — Ласка выскочила из ванной в трусиках и короткой футболке и застыла посреди комнаты.

Ричер, как мог, незаметно ей отмахнул: «Молчи!», но битый разведчик тут же перехватил сигнал.

— Ваша работа? — спросил Варяг переведя взгляд с Ласки на хмурого, как туча, Шамана. — Это же вы его в Крам доставили!?

— Ну да. Мои, — Ричер счел бессмысленным отрицать очевидное…

— Нихера себе! А Ванька-то вчера молчал, партизан, блин… Как взлетали рассказал, как летели и садились после обстрела — в цветах и красках. А про то, кого привезли, хотя бы полслова, гад. Ну, проспится, я с ним еще разберусь!

— Ладно, потом разбор полетов устроишь! Ты в курсе, что там произошло? Откуда вообще информация?

— Да весь эфир минут сорок уже гудит! Интернет есть? Открывайте любой канал!

Ричер вытянул из рюкзака ноутбук, подключил мобильный роутер, нашел новости на ЮТубе. Группа сгрудились у экрана.

Репортаж, судя по титрам, снят был здесь, в Краматорске. Камера двигалась по коридору, выхватывая в лучах мощных фонарей лица вооруженных людей, закрытые арафатками и балаклавами. Судя по форме, «группа захвата» — солянка сборная. Черные — менты, олива — нацгвардия, но больше всего мультикама, облюбованного СБУ…

Комната совкового вида — старорежимный комод, убитый шкаф, на полках некогда дефицитная книжная классика. В углу на стуле хмурый, скованный Янукович. Экс-президент обрюзгший-помятый и его почти не узнать…

Следующим кадром пошло интервью.

— О, так это ж тот самый майор, который «кукурузник» встречал! — тыкнув пальцем в экран, сказал Варяг. — Я эту падлу не то что в балаклаве, и в хиджабе узнал бы…

— Мы получили сведения, — веско-солидно вещал в микрофон интервьюируемый. — Подготовили операцию. Провели задержание. При бывшем президенте было шестеро телохранителей, банда жестоких убийц, за которыми тянется кровавый след. Завязался бой…

— Были у вас потери? — поинтересовалась репортерша за кадром.

— У нас нет. А вот террористы понесли тяжелый урон. Один тяжело ранен и находится в больнице, один задержан. Четверым, среди которых, вероятно, есть один легкораненый, удалось уйти…

Последние слова майора Ричер слушал вполуха. Он набирал киевский номер…

С первых слов Варяга он узрел в происходящем одну очень серьезную ненормальность. Начальство должно было позвонить само. Причем сразу же после выхода в эфир этого репортажа. А по-хорошему, так и вообще до. Окончательную судьбу Яныка те, кто ставил задачу на операцию, ни с ним, ни с группой не обсуждали. Что произойдет с Овощем, после того, как его сдадут с рук на руки «уполномоченным представителям», Ричера, по-большому счету, не волновало. Но очень было похоже, что после вынужденной посадки сюда, на Крам, в дело вмешались какие-то сторонние и довольно нехилые силы…

Первые три вызова телефон начальства не отвечал. Потом и вовсе стал недоступен. Это пока что ничего не означало, ни хорошего ни плохого. Бывало уже нечто подобное: идет наверху очередная игра престолов, встречи, перезвоны, тихие завтраки в дорогих уютных кафе, ожидания в ковровых приемных, тихие тосты в комнатах отдыха. Сейчас не до исполнителей, разберутся — свяжутся.

Одно лишь скверно. До того момента, как придет СМС: «Я опять на связи, перезвоните пожалуйста», Ричеру придется действовать на собственный страх и риск, а его люди подвергаются смертельной опасности…

— Зема, так что там у вас за дела?

Ричер сунул телефон в джинсы, в упор посмотрел на Варяга.

— Дела — нихера хорошего. СБУ на себя одеяло дернуло, мои контакты молчат, а группа в статусе террористов в активном розыске…

— Без базара, грамотно вас разложили…

— Вот, слушайте! — прервала командиров Ласка. К этому моменту она, перестав смущать гостя, облачилась в свой мультикам и натянула на ноги берцы.

На экране толкал речь солидный мужик при пиджаке и галстуке. Надпись внизу поясняла, что это не кто-то, а зам. начальника облуправления СБУ в Харьковской области.

— Эту операцию мы разрабатывали и готовили примерно полтора года, — вещал галстучный, буравя камеру поросячьими глазками. — Была специально создана фиктивная «Партия конституционного порядка», в которую вошли завербованные нами сепаратисты и внедренные сотрудники под прикрытием. В результате этих оперативных действий у бывшего президента и, главное, у его кремлевских кукловодов, создалось впечатление, что они имеют в регионе сильную общественную поддержку, и все готово к провозглашению так называемой ХНР. Как известно, месяц назад в Дебальцево российско-сепаратисткими оккупантами была сформирована танковая бригада. По данным разведки ее главной целью было прорвать фронт на участке Бахмут-Краматорск-Чугуев и захватить Харьков…

— Что он несет? Какая нах «танковая бригада» в Дебальцево! Мы же там только вчера… — возмутился Варяг.

— Пиздит, как Троцкий, — буркнул Шаман. — Бля буду, эти гондоны до вчерашнего вечера даже про место, где Янык жил в России, не знали…

— Ну вы, похоже, попали… — сказал Варяг. В голосе его сквозило отнюдь не сочувствие. Простая констатация факта.

— Поможешь? — просто спросил Ричер. — У них мой тяжелый и командир группы, которых вполне могут под шумок и зачистить. Знаю нынешних харьковчан. Они по телам пойдут. А у меня всех сил — я сам и Ласка, да и та в розыске. Против нас целая областная управа сейчас работает. Не потянем вдвоем.

— Ну ты, командир, не гони! — Недовольно сказал Шаман. — Мне хоть правую подстрелили, но работать смогу…

— Ты уверен, что вас будут кошмарить? — чуть подумав, спросил Варяг. — Они ведь прокукарекали. Теперь медальки поделят и похрен-веники. Зачем им лишняя кровь?

Словно в ответ на слова разведчика, динамики ноутбука выдали очередную новость.

— Сегодня ночью на краматорском аэродроме произошел пожар. По словам очевидцев, загорелся небольшой частный самолет сельскохозяйственной авиации. Пожар потушен силами местного МЧС. По словам спасателей причина возгорания — техническая неисправность. Самолет сгорел практически целиком. Пострадавших во время пожара нет…

— Ну что? — спросил Ричер. — Убедился, что зачищают поляну?

— Похоже! — кивнул Варяг. — Выходит, тут политика пошла, я так понимаю?

— Да! — коротко сказал Ричер.

Все ясно. Сейчас разведчик скажет что-то типа: «Извини, зема, но я в политику не полезу». Но Варяг неожиданно улыбнулся.

— Политика — это продолжение войны иными, специальными средствами, как говорил один наш начкафедры… Какая помощь нужна?

У Ричера отлегло от души. С мотивированным, хорошо подготовленным разведвзводом шансы уцелеть у Шульги с Евреем становятся более чем реальными…

— Спасибо! Тогда как можно скорее человека три в больницу направь. Пусть аккуратно за нашим хлопчиком присмотрят. Если его увезти захотят — не дайте. Летунов спрячьте так, чтобы их с собаками не нашли. А я поищу Шульгу.

— Где?

— Для начала загляну в горотдел СБУ. Документы нужные есть, прикинусь своим-залетным. Там сейчас проходной двор, хоть что-нибудь, да узнаю. Ну, а как появится инфа, будем действовать по обстоятельствам… Ласка, ты здесь, на связи.

— Есть!

— Шаман, вы что у охранников взяли?

— Два «Форта-211».

— Варяг, БК пять-сорок пять подкинешь?

— Да как два пальца! Только и ты меня подстрахуй. Комбриг — твой кореш, позвони, предупреди…

— Нет проблем!

Ричер начал набирать номер, уже двигаясь по коридору на выход.

Последний час по всем новостям беспрерывно гнали информацию про арест Януковича, и Таращенко встретили в городской прокуратуре не хуже, чем космонавта, только что прибывшего с орбиты. Здешний главный тут же пригласил в кабинет. Угостил кофе и, вежливо расспрашивая о столичных делах, поинтересовался, чем может здесь быть полезен.

Таращенко допил кофе, попросил пустой кабинет и еще предупредил, «чтобы сотрудники, по возможности, не мелькали». Его просьбы были исполнены с тщательностью военного приказа. Когда он спускался вниз, к выделенному дежурному кабинету, на стене которого висела ужасная репродукция Пикассо, коридоры прокуратуры как вымерли…

Он зашел, огляделся. Спрятал в шкаф рабочую сумку, на стол выложил только необходимое — текст подозрения и постановление об аресте. Подготовившись к «приему», набрал Барыгина.

— Поздравляю, Богдан Геннадиевич! Чистая операция!

— Да ладно, Роман, не звезди! Автозак прибыл уже?

— Вроде нет…

— Вроде-володи! Уточни, чтобы Велецкого сразу же и забрали.

Автозака во дворе не было. Таращенко снова набрал Барыгина, но тот сбросил звонок. Со второй попытки важняк обматерил, но продиктовал номер старшего караула и отключился. Таращенко дозвонился до мента, который, как выяснилось, приехал десять минут назад, но почему-то не в прокуратуру, а в СБУ, и переезжать без команды отказывался наотрез. Пришлось выяснить телефон дежурного по горотделу, объяснить, кто он такой и чего хочет. Дежурный проверился через прокурора, согласовал со своим начальством, только после этого дал команду автозаку на выезд.

Наконец все было готово. Получив подтверждение, что Велецкого уже повезли, Таращенко сел за стол, настраиваясь на работу.

В том, что Велецкий причастен к убийству полковника из разведки, не было ни малейших сомнений. Он был опытным дознавателем и видел по материалам, что здесь нет никакой ошибки. Смущало другое. Именно Велецкий доставил в Краматорск беглого президента. Но шефы его, Таращенко, руками собирались этот факт утаить. Ох и скользкое это дело … По-хорошему нужно было аккуратно устраниться под каким-то предлогом. Но ведь не простят… А кому он нужен вне привычных стен прокуратуры?

Впрочем, ладно. Злодей — не человек, а объект. У каждого из них всегда находятся тысячи объяснений своей невиновности, непричастности и пушистости. При этом все они врут. Этот к тому же вообще атошник, а они все как один долбанутые психи, но считают, что все им кругом должны… Да и, если подумать, он же подозрение ему объявляет вполне законно. В рамках дела и своих полномочий. А экс-президент — это политика. Не его, Таращенко, ума дело…

Дверь открылась, и люди Минеева, спросившись, завели арестанта. В кабинет вошел суровый уставший парень. Он спокойно глянул на Таращенко, и от этого взгляда прокурора аж передернуло. Перед ним стоял не какой-нибудь атошник с посттравматическим синдромом, а настоящий киллер. И он был реально опасен…

«Ну что же, быстрее покончим с этим», — подумал Таращенко. И приступил к работе.

— Велецкий Сергей Богданович …, вам объявляется подозрение по статье 115 Уголовного кодекса Украины, часть вторая… Ввиду особой тяжести совершенного преступления принято решение удерживать вас под стражей до тех пор, пока суд не изберет меру пресечения. Вы понимаете суть подозрения?

Велецкий молчал. Но в его отсутствующем взгляде сквозила уверенность человека, который знает, что через некоторое время его ситуация разрешится. Так спокойно обычно вели себя те подозреваемые, которые успели до задержания кому следует «занести» и ждали указующего звонка.

— Ладно! Не желаете говорить? Подписывать, я так понял, тоже ничего не станете? Но это не важно. Уведите! — скомандовал он охране. — И, Велецкий, — добавил скорее для того, чтобы погасить собственный страх. — Не вздумайте делать глупостей. Конвою дана команда в случае попытки к бегству, с учетом вашей особой опасности, сразу же открывать огонь. Они это сделают, можете мне поверить…

Арестованному надели наручники и увели во двор. Ну все. Дело сделано. Пусть теперь харьковские разгребаются…

Не скрывая облегчения, Таращенко набрал шефа.

— Иван Алексеич! Все, объявлено подозрение, увезли. Мне что, дальше с Барыгиным работать?

— Нет! — сказало начальство, устало-сдержанно похвалив. — Они там без тебя справятся. Ты езжай куда-нибудь отдохни, а потом вместе в Киев вернетесь… В понедельник приказ подпишем.

Обидно было, конечно, что его оставили за бортом главной следственной группы. Но в должности утвердят, а это уже хорошо…

Он поднялся наверх и узнал у прокурора, где тут поблизости есть приличный отель.

Гостиница оказалась, даже по киевским меркам, вполне приличной. Номер тихий и уютный, кровать двуспальная. В другое время нашел бы с кем на нее завалиться, но сейчас не было сил не то что искать партнера — просто раздеться.

Таращенко сообщил в дежурному в генпрокуратуру в каком номере остановился, поставил будильник и переключил «Айфон» в режим полета. Нужно хоть чуть поспать, а кому он срочно понадобится — найдут…

Городская управа краматорского оплота нацбезопасности напоминала растревоженный улей. Такого ажиотажа здесь, пожалуй, не было с 2014, подумал Ричер, когда это отдельно стоящее здание, окруженное бетонным забором, захватили вооруженные «ополченцы». Сейчас обошлось без выстрелов, а штурмовать здание пытались вполне мирные репортеры.

Вдоль дороги, беспардонно загораживая проезд, приткнулось два фургона с логотипами центральных каналов. Третий парковался, мешая техникам тянуть свои провода. За телевизионщиками хмуро наблюдали выставленные у главных ворот входа суровые воины в полной полевой снаряге. Вокруг них толпилось десятка два журналистов, которые за неимением иных сюжетов, сосредоточили внимание на живописных привратниках.

Ричер припарковал свой «Крафтер» в сторонке, чтоб не отсвечивать, и аккуратно, дабы не угодить лицом в кадр многочисленных камер и телефонов, протиснулся сквозь толпу. Пропуск столичного управления подействовал безотказно. Дежуривший за калиткой охранник, изучив ксиву, запустил его внутрь.

Двор управы был забит разнокалиберными машинами, по номерам которых можно было изучать географию Украины. Похоже, что к утру не нашлось в их системе начальника, который бы не прислал своего эмиссара. Всем хотелось если не искупаться в лучах очевидной славы, так хотя бы раздобыть полезную информацию…

Но все эти ритуальные пчелиные танцы Ричера интересовали в последнюю очередь. Вытянуть Шульгу — и век бы этих с их подковерными играми не знать и не видеть.

Пока искал во всеобщем хаосе хоть кого-то, кто мог обладать информацией, отзвонился Варяг.

— Мои на аэродроме. Говорят, что спецура твоего хлопца до утра у себя держала.

Ричер тихо и смачно выматерился. Стало быть все это время Шульга был там…

— Пропуск сделаешь? Выезжаю!

— Да не спеши, зема! Час назад вывезли. На черном «Вито». Куда — никто не здесь знает…

— Понял. Ну, что пробьете еще — сразу свяжись!

— Плюс!

Ричер наконец-то разыскал кабинет, в котором было устроено что-то вроде «центра межведомственных коммуникаций». Проще говоря, трое или четверо местных отвечали на звонки и вопросы «пришлых». К счастью, во всех подобных заведениях главное — пробиться вовнутрь. Человека, идущего по коридору не под конвоем, в таких закрытых конторах все подсознательно воспринимают как своего.

Ричер уверенно зашел в кабинет, сразу же обратился к тому что стоял поближе.

— Я из пятой опергруппы. На усиление. Где террорист, которого взяли? — Дежурный устало поднял глаза.

— Да хрен его знает. Брали ж не мы, а харьковские.

— Куда его отвезли?

— Сюда уж точно не привозили!

— Как не привозили? Привозили! — неожиданно вмешался второй. — Это же за ним же автозак приезжал…

— Не знаешь — молчи! Этот автозак к нам приехал, но не по адресу. Почти сразу прозвонили с прокуратуры, я его туда и направил… В прокуратуре твой террорист…

— Как туда позвонить?

— Все номера на столе, под стеклом…

Ричер склонился над списком, провел пальцем, нашел нужный номер и набрал его, используя внутренний телефон. Дождался ответа, представился…

— Да был такой, — ответил прокурорский дежурный. — С ним провели следственные действия, потом сразу же увезли.

— Куда?

— Я не в курсе. Работал ваш киевский прокурор. Тоже убыл, почти сразу.

— Андрей? Калюжный?

— Нет. Другой. Представился как Таращенко…

— Ой блин! Опять все в главке попутали. Этого я не знаю… А мне нужно срочно вещдоки ему передать и документы… Телефончик не дашь?

— Записывай.

Этот Таращенко работал с Шульгой! Наконец-то появилась хоть какая-то ниточка. Ричер тут же набрал продиктованный номер, прикидывая на ходу, что будет парить этому прокурорскому… Телефон вне зоны… Они что, сговорились, бл*?!!

Он тут же перезвонил в прокуратуру, уточнил номер — все правильно, и другого киевский гость не оставлял. Куда уехал — тоже никому не сказал. Одна зацепка — он из генеральной прокуратуры. Но при отсутствии связи с киевским начальством этой информации грош цена!

Итак, что же у нас есть? Фамилия, номер телефона и… автозак.

— А номер ты случайно, не зафиксировал? — поинтересовался он у дежурного.

— Охрану на въезде спроси. Они всех, кто вовнутрь въезжает, в своем журнале отмечают. Ну и камера там стоит…

Ричер метнулся на пост, списал из журнала номер. Ну уже что-то… Он связался с базой, дал запрос на пробивку, а заодно и на геобиллинг прокурорского телефона. Глядишь, что и выплывет. Дальше будет нужна разведка…

— Варяг!

— На дроте!

— Короче, я пробил. Моего Шульгу, судя по всему, из прокуратуры вывезли автозаком.

— Куда?

— А вот хрен знает! Нужно искать.

— Выехали когда?

— Час-полтора назад.

— Номер машины есть?

— Да, я записал…

— Ну вот, это уже нормуль. Вот что, греби на базу, бери в охапку своих. Я дам еще пару моих ребят, резко объезжайте все блокпосты вокруг города. Они ж не по воздуху улетели, а ментовские передвижки у нас не каждый день проезжают, хоть кто-нибудь, да запомнил. Узнаешь, по какой дороге поехали — маякуй. Догоним — решим вопрос…