По пути

Глава 4

— Мам, а переезжай к нам жить? Иришке помощь будет, и вообще…

Такого поворота в разговоре за вечерним чаем Галина не ожидала совершенно.

— Спасибо, родной, но зачем? Я вам мешать буду, и так за выходной, небось, надоесть успеваю. Да и дети скоро вырастут, вам тесно будет…

Субботу и воскресенье Галина посвятила роли бабушки. И душе отдых, и думать о Рустаме с близняшками некогда. Валя и Аля в восемь месяцев уже вовсю ползали друг за дружкой, у обеих резались зубы, и когда одна начинала плакать, злиться или смеяться, вторая тут же подхватывала. Только болели по очереди. Ветрянку, вот, недавно перенесли… но достаточно легко, и то ладно.

Ирина в целом справлялась, но, конечно, уставала. Саша отдыхал на работе — он был финансовым аналитиком в местном филиале крупной компании сотовой связи — а вечерами помогал, чем мог: купал дочерей, кормил овощным пюре с ложечки и ловко менял подгузники.

Близняшки скучать не давали, в этом Галина не сомневалась. Час назад девочек уложили спать, каждая получила свою бутылочку детской смеси и одного из родителей. В этот вечер Саша укладывал Алевтину, а она всегда капризничала чуть дольше Вали. Поэтому, когда он наконец-то пришёл на кухню, Ира с Галиной уже допивали чай.

— Ну, вот вырастут, тогда и посмотрим, — отмахнулся он. — А пока места хватает, я ж не зря сразу четырёхкомнатную брал, до кризиса как раз успел. Давай к нам, а?

Галина поймала внимательный взгляд Ирины и поняла, что для неё разговор сюрпризом не был.

— Так вы что, серьёзно, что ли?

— Ещё как. Помощь нам нужна, а чужая нянька — это не то. Иришка на работу хочет выйти, как девочкам год будет, на полставки пока что.

— Я маму звала, но она не может, иначе работу потеряет, — включилась Ирина. — Но на школьные каникулы будет приезжать. Всё же бабушка — это не какая-то женщина с улицы, мы кому попало не доверяем.

Представлять своих внучек под присмотром «кого попало» Галине тоже не хотелось. Катерина, мать Иры, работала в школе и была всецело предана педагогике. Отец же уехал в Москву и приезжал редко. Поддержание видимости брака, по всей видимости, устраивало родителей Ирины, разводиться они не спешили.

— Так я же тоже работаю, Саш, — деликатно напомнила Галина.

— Ну мам, что они без тебя не справятся полдня? Или пару дней в неделю? Найми себе зама, в конце концов.

Стало ясно, что отказ и не предусматривался. Так как бабушка Катя бросить свой класс не могла, оставалась она, Галина. И только в школьные периоды.

— Не всё так просто. Клиенты ведь обращаются к нам, потому что доверяют, знают, как я работаю. Найти хорошего зама — сложная задача, да и не решит ничего.

— Галина Юрьевна, Валя и Аля к вам уже привыкли, они любят вас. Может, вы хотя бы подумаете? Не отказывайтесь сразу. До года ещё есть время.

Ирина говорила искренне, и это подкупало. Под глазами молодой мамы залегли тени, раньше всегда ухоженные русые волосы поблекли и были небрежно собраны в пучок на макушке. «Да, она действительно вымоталась, бедняжка!» — поняла Галина.

Возможно, она и правда может помочь позаботиться о внучках ещё хотя бы год-два. Отдавать малышек в садик ранее ей было жалко. Места в квартире сына достаточно, хоть надувную детскую горку ставь… До работы, правда, неблизко, но и это решаемо — дистанционную работу придумали не вчера.

— А Чингисхан? — вспомнила она про кота.

Саша с Ирой быстро переглянулись, и Галина поняла, что и об этом уже был разговор.

— Они с Ирой не очень ладят, ты же знаешь, мам… Его Ася к себе согласилась взять.

— Ася? А вы уже и с ней всё обсудили? У неё хотя бы всё хорошо?

Странным образом перспектива расстаться с Ханом подняла в ней волну протеста, не сравнимую со всем, что обсуждалось до этого. А упоминание дочери снова отозвалось болью. Сама она слышала Асин голос в последний раз ещё на Новый Год.

— Всё хорошо у неё, не волнуйся. Работу нашла. Не ахти какую, но ей нравится, она там рисует. А не хочешь без кота — возьмём и с котом. Ещё одна пара глаз присматривать за девчонками будет. Так что, когда переедешь?

Ася, какая же умница её девочка! Ещё учится на дизайнера, а уже и работать устроилась. Какая сила воли, упрямство и чувство собственного достоинства! И вечная критика её, Галины. К гадалке не ходи, Ася не одобрила бы идею переезда к сыну. Как и большинство её решений.

Галина вспомнила одну из последних ярких ссор с дочерью и её реплику:

— Я буду жить для себя! Я не стану такой, как ты!

«Для себя»… Так может статься, дочь её всё это время упрекала не за то, что Галина ожидания мужа не оправдала, а за то, что она потеряла себя?!

Переезд к сыну устроил бы всех, это очевидно. И да, Галина могла бы организовать своё время так, чтобы всем угодить и любимых внучек растить. Но ей, ей самой это решение подходило ли? Галину никто не спросил, а она, как обычно, и не задумалась сразу, уж и планировать начала…

«Тебе сейчас хорошо, Галя?»

— Саш, Ира, я не думаю, что это хорошая идея — мне к вам переезжать. Но няню за три месяца я вам сама подберу. Не кого попало.

Сын с невесткой удивлённо молчали. Не ожидали, оно и понятно. И Галина решила расставить точки над «i»:

— Я… познакомилась с мужчиной. Его зовут Рустам.

— Его зовут Рустам. Он занимается перевозками, — второй день подряд Галина именно так представляла Рустама людям из своего окружения.

— Пассажирскими или грузовыми?

Главное правило этики юриста — придерживаться фактов. Не врать. А то, что собеседник додумывает своё — проблемы собеседника. Тем более, когда речь идёт о той самой коллеге-нотариусе, с которой они случайно увиделись в ДК.

Так что там за перевозки у Рустама? Вроде бы у него вахтовка, значит, перевозит людей. Но и на склад они тогда не пустые приехали…

— И те, и другие. Очень разносторонний человек.

— О-о, это серьёзно, — голос Елены зазвучал на октаву уважительнее. — А балетом кто у него увлекается?

— Сын, — без запинки ответила Елена.

— Какой интеллигентный ребёнок! — снова завосхищалась Елена.

— Это точно…

С экрана компьютера на Галину прищуром зелёных глаз смотрел Денис, приёмный сын Рустама. С тем набором стереотипов, которым жила и дышала семья Киселёвых, парень только что приобрёл нетрадиционную ориентацию. Но, судя по информации из соцсетей, увлечения Дениса были совершенно иными и немного пугали: много, чересчур много репостов с сайтов об оружии, войнах, о конце света… Не самый обычный круг поиска для шестнадцатилетнего подростка.

— Галина, дорогая, я почему звоню… У нас планируется вечер в ресторане для бизнес-клиентуры, по поводу двадцать третьего февраля и заодно восьмого марта. Ты, естественно, приглашена. Приходи со спутником, если желаешь.

— Спасибо, Лена. Боюсь, Рустам очень занят… но я передам ему приглашение, мы подумаем.

— Что значит «подумаем»? Тебя мы ждём в любом случае. Можешь пригласить и несколько человек из своих клиентов, в этом случае пусть твои «золушки» офисные с моими свяжутся, стоимость меню твоих клиентов — за счёт твоей компании, это нормально. А Рустама своего обязательно зови, в перевозках нотариусы тоже нужны.

Елена засмеялась в трубку, и Галина, морщась, отодвинула телефон от уха. Подумав секунду, включила рингтон на мобильнике.

— Ох, это мой телефон… — Не употреблять глаголы — проверенный способ оставить на додумывание самое основное. — Ещё раз спасибо, я сообщу про вечер. Пока-пока!

Ещё несколько секунд вежливых прощаний, и Галина снова осталась один на один с компьютером в строгих декорациях своего офиса. Светло-серый ковролин, белые матовые стены с рамками дипломов и разных достижений, стол под красное дерево, белое кожаное кресло. В остальном — минимализм, легкость стекла и тонких вставок металла. На столе — ровные стопки документов и ноутбук, подключенный к большому экрану с открытыми окнами поисковика.

Страниц старших Закировых в соцсетях она не нашла. Про собственную тоже не переживала — там была скупая информация строго по делу.

С момента разговора с сыном и Ириной Галина ощущала себя иначе. Жажда деятельности бурлила в крови. Первым делом решила собрать максимум информации о Рустаме и его жизни, словно составляя досье на клиента. Привычный подход должен бы успокоить, но нет. То немногое, что получалось узнать, подтверждало очевидное: они слишком разные, ничего не получится, проще забыть. Забыть его молчаливое понимание, простую заботу…

Забыть и свою реакцию на безыскусное: «Ты красивая, Галя».

А ещё он говорил: «Завтра наступит ли — как знать. Важно сейчас». И… так оно и есть! А значит нужно пересмотреть приоритеты. Галина щёлкнула мышкой и открыла своё расписание. Набрала по внутренней связи секретаря.

— Лида, перенеси, пожалуйста, сегодняшний звонок с немецкой компанией на другое время. И ещё: у тебя был какой-то абонемент в фитнес… Ах, это спа? Отлично. Оформи и мне тоже, пожалуйста. Если возможно, я сегодня вечером и попробую. Да-да, ты всё правильно поняла. Спасибо.

Оставив обескураженную Лиду выполнять просьбу, Галя в тысячный раз взглянула на свой сотовый. И, пока не передумала, отправила сообщение Рустаму: «Как дела?»

Банально, но на большее её не хватало вот так, на расстоянии. Прошло долгих пять минут. В голове крутилось всякое…

Она поступила не очень красиво, сбежав из чебуречной, может, ей как-то извиниться?

Ещё пять минут в полной тишине.

И ещё…

Возможно, Рустам уже и думать о ней забыл, а она тут переживает на ровном месте. Ну, что же, тогда чуть позже она позвонит сама. А пока другой важный звонок требовал внимания. И смелости.

Галина открыла верхний ящик рабочего стола и достала оттуда фотографию в простой рамке. Снимок был сделан ещё до смерти мужа. Уже по-взрослому серьёзный, сосредоточенный Саша — такой же светловолосый и кареглазый, как и она, и Ася — рыжее солнце с серебристо-серыми, как у её отца, глазами. Она умела так улыбаться от уха до уха, что и у того, кто на неё смотрел, губы сами расползались в ответной улыбке.

Пара манипуляций мышкой, и на экране открылась страница Аси и другие фото, сделанные уже в этом году. Тот же морковный оттенок волос, те же веснушки, но в полуулыбке — нотки взрослой недосказанности, а в подведенных чёрным глазах — грусти.

В Москве было ещё утро, Галина глубоко вздохнула и набрала дочь.

Пока слушала длинные гудки, поймала себя на том, что грызёт ноготь большого пальца. Неприятный вкус лака вывел из ступора, и она опустила руку на стол. Наконец на звонок ответили:

— Алло?

— Доброе утро, Ася.

— Не сказала бы… мама, — последнее слово дочь выдавила с явной неохотой.

— Как дела? Как учёба?

— Нормально. В чём дело?

— Давно не слышались. Вот, звоню узнать…

— А если серьёзно? — холодный тон ставил невидимые барьеры даже на расстоянии.

Галина аж зажмурилась: обычный сценарий разговора, ничего нового, и больно тоже очень по-обычному. В таких случаях общение сводилось к обмену банальностями и скорому прощанию. Но в этот раз она такой расклад не принимала. Галина устало потёрла виски и решилась:

— Ася… скажи мне честно, тебе хорошо в Москве? — дочь молчала, а Галина заговорила быстро, боясь растерять запал: — Ты знаешь, я была не права… Мне нужно было не молчать, а объяснить тебе то, что произошло тогда с отцом… давно… Я была не права, я знаю. Можешь злиться на меня сколько угодно за прошлое, это не важно. Точнее, для меня важно, но тебе не нужно об этом думать. Что важно — это то, что сейчас. Поэтому скажи мне, Ася… Асюша… Тебе хорошо?

Несколько секунд телефон молчал, и Галина поелозила пальцем по экрану, чтобы убедиться, что секунды таки отмеряли звонок.

— Мам? Что случилось?

За последнее время это был первый участливый вопрос от дочери. По щекам Галины покатились слёзы, она широко улыбнулась:

— У меня всё будет хорошо, Асюша, не переживай. Я просто очень скучаю по тебе, солнце. Так тебе хорошо?

— Ну… Москва — большой город, большие возможности…

— Да, Саша вчера сказал, что ты работу нашла. Тебе нужны деньги?

— Мам!

Это прозвучало с укором, и Галина снова улыбнулась. Всё же в некоторых вопросах её дочь — идеалистка из тех, кому рай и в шалаше. Когда-то она так тоже думала, но реалии жизни оказались другими. Ася тоже к этому придёт, но чем позже — тем лучше.

— Просто дай знать, если что. Не геройствуй, ладно? А расскажешь, работать нравится ли? Ты, вроде бы, рисуешь там, так?

— Ну-у… — Ася рассмеялась, и Галина улыбнулась ещё шире. — Честно? Я крашу стены в частном детсаду. Они пока не знают, но в последний день, прямо перед сдачей объекта, я им оставлю автограф во всю стену.

— Сценки из мультфильмов, как ты любишь? — спросила Галина листая фото с граффити на Асиной странице.

— Ага, — знакомые озорные нотки такого родного голоса грели сердце Гали. И растопили его окончательно, когда Ася тихо спросила: — А у тебя, мам, у тебя всё хорошо?

Уже сам факт того, что Ася с ней разговаривала, был огромным успехом. А такой обратный вопрос — вообще чудом! Главное — не испортить этот хрупкий мостик. Галина вытерла слёзы, понимая, что Асе о Рустаме она пока не готова рассказать. Возможно, и сына не стоило ставить в известность.

Но тут телефон завибрировал, сигналя о параллельном входящем звонке. Высветился контакт звонившего: Рустам. Палец завис над неочевидным выбором: принять или сбросить звонок?

— Ма-ам? — напомнила о своём вопросе Ася.

— У меня всё хорошо, родная, спасибо! — Телефон всё ещё уведомлял о входящем вызове, и Галина таки поторопилась завершить разговор с дочерью: — Мне звонят, Асюша. Я тебе ещё на днях позвоню, ладно? Поболтаем.

— Окей, — голос Аси снова вернулся на дистанцию в тысячи километров, — Сашке привет.

— Позвони ему сама, Асюш, он будет рад. Хорошего дня!

Ася попрощалась, и Галина приняла звонок Рустама.

— Алло?

— Галина? — не сразу раздался в трубке незнакомый мужской бас.

— Да, я слушаю. Кто это?

— Это Иса… Исмагил Закиров.

Мысли одна другой сумбурнее закружились в голове, но ответ прозвучал сосредоточенно-профессионально.

— Чем могу быть полезна, Исмагил?

— Не мне. Батя забыл свой телефон. Он сейчас в полиции, и я подумал…

— Пусти, говорю! Имею я право хотя бы знать, что натворил мой сын?! — Рустам с трудом сдерживался, чтобы не наброситься на дежурного районного отделения полиции.

— Не положено… — в который раз повторил тот и благоразумно скрылся за железной дверью. Пару секунд спустя он уже восседал за квадратом огромного окна с надписью «Дежурная часть». Наверное, если бы за каждый раз, когда пацан в форме произносил своё «не положено», ему выплачивали хотя бы рубль, он уже мог бы на ипотеку накопить.

— Да чтоб вас! — выплюнул Рустам и прошествовал к скамейке под старым стендом «Информация».

— Э, со словами поаккуратней… — всё тем же скучающим тоном проронил полицейский из-за стекла, — Я ж привлеку…

— Тебя б кто по башке привлёк, пугало огородное… — процедил Рустам сквозь зубы, но так, чтобы служитель закона не услышал. Ещё проблем не хватало…

Дэну шестнадцать исполнилось совсем недавно. Что он такого сделал, что дежурные не поленились аж притащить пацана в отделение? Али скучно им стало? С Дэном это ненадолго — тот молчать не умеет, язык-помело! И никогда не умел.

Когда Исмагилу было десять, Рустам по настоянию тёщи повёз его в Уфу, навестить родственников матери. Уже тогда сын у него был крупным для своего возраста и по-детски принципиальным. Так что, когда он увидел, как какой-то мелкий пацан спрятался на детской площадке от взволнованных мужчины и женщины, то помог им найти пропажу.

Только оказалось, что это были не родители мальчика, а работники детдома, из которого тот в очередной раз сбежал. Иса тогда переживал. По-своему, молча. Уговорил отца пойти проведать мальчишку в детдоме. Со слов директора, ребёнка подкинули к дверям учреждения ещё младенцем, без каких-либо документов. Имя и фамилию — Денис Менделаев — ему придумал директор, когда заметил, как малыш заинтересовался таблицей Менделеева, висящей на стене в его кабинете и напоминавшей о прошлой работе учителем химии.

В общем, Иса попросил, а Рустам согласился. И после долгих бюрократических проволочек и нескольких поездок в Уфу, Рустам стал отцом во второй раз. Официально — решением суда об усыновлении. А на самом деле — ещё тогда, в детдоме, когда колючие зелёные глаза нахохлившегося пацана, озлобленного на весь мир, прямо встретили его взгляд.

Рустам не считал себя хорошим отцом — попросту не знал, что значит им быть. На дурной пример собственного папаши опираться не хотелось… но других моделей воспитания Рустам не видел, а видел бы — не принял, просто из принципа. Говорят, сейчас полно книжек по воспитанию детей… но Рустам предпочёл бы заново проштудировать ненавистный в своё время учебник по военной топографии, чем брать в руки подобную макулатуру. А теперь думал, что, может, и стоило почитать…

Так и не уследил…

Ответственность давила на плечи, сковывая мышцы шеи. Необходимость сдерживаться и вынужденное бездействие провоцировали фантомную боль в пустой глазнице. Виски сжало.

«Кажется, это и зовётся мигренью. Я-то думал, это удел истеричных дамочек…» — подумал Рустам.

Из полиции позвонили, когда Рустам был в пивной лавке — хотел порадовать сыновей разливным лимонадом. А вместо этого добежал до дома, схватил документы, свои и Дэна, и вот… Понять бы уже, насколько дела плохи, во что этот долбодятел малолетний ввязался…

В конце коридора открылась дверь… и тут же по казённому кафелю слегка приглушённо простучали каблуки. Рустам был настолько погружён в свои мысли, что поднял глаза, только услышав своё имя:

— Рустам Фуадович?

Галя или не Галя? Рустама хватило лишь на то, чтобы кивнуть.

Голос её, но в этом учреждении, где даже стены давили памятками протокольных действий, фотографиями «В розыске» и прочими атрибутами юстиции, Галина демонстрировала абсолютную уверенность. Куда делась робкая Галя из чебуречной? Та, что, краснея, кормила его блинами на своей кухне? Такого строгого, непроницаемого выражения лица он у неё и предположить не мог.

И пока Рустам охреневал, Галина нарочито громко продолжила:

— Здравствуйте, Рустам Фуадович. Извините за задержку, судебное заседание одного из клиентов немного затянулось. Пойдёмте.

Она слегка повела головой в сторону окна дежурного, который внимательно наблюдал за происходящим. Галина нахмурилась и посмотрела на свой сотовый телефон. Рустам видел, что тот был выключен. Тем не менее, Галя поводила наманикюренным пальцем по экрану и поднесла его к уху.

— Да, слушаю… Нет, сейчас не могу, я с клиентом… Нет, тут всё быстро разрешится, вы мои методы знаете… Хорошо, я вам перезвоню. До свидания.

Она обратила внимание на папку в руках Рустама и сухо спросила:

— Это документы?

— Да. А… ты как здесь оказалась? — тихо спросил он.

— Дай посмотрю.

Галина протянула руку, но Рустам не торопился отдавать папку, ожидая ответа.

— Мне твой сын позвонил, — так же тихо ответила она.

— Денис?!

— Исмагил. А теперь дай документы, пока эффект от цирка не развеялся.

Если бы не беспокойство за Дэна, Рустам бы съязвил. Но тут просто протянул ей папку. Галина быстро просмотрела содержимое и решительно направилась к дежурному. Рустам пошёл следом.

— Добрый день. Соколова Галина Юрьевна, — она показала через стекло свои документы, но парень в погонах уже не нуждался в них, по всей видимости, прекрасно понимая, с кем имеет дело. — В ваше отделение был доставлен несовершеннолетний Денис Менделаев. Я адвокат его законного представителя. Мой клиент — Закиров Рустам Фуадович — родитель задержанного. Вот документы. Как я понимаю, Денис Менделаев находится в вашем отделении более трёх часов. Был ли уведомлён прокурор? Какие именно претензии по отношению к сыну моего клиента?

Спустя час они вышли из отделения втроём. Лишь только дверь отделения закрылась за их спиной, выпуская на свежий воздух, Рустам влепил Денису крепкий подзатыльник.

— Эй! Это жестокое обращение с детьми! Я буду жаловаться! — издевательски заверещал тот, потирая ухо.

— Я тебе дома доступно объясню, как должны себя вести дети, чтобы отцам по отделениям полиции шарахаться не приходилось!

Рустам, от греха подальше, лишь сжал кулаки и направился к машине, одолженной у соседа. Пикнул сигнализацией и хотел было открыть Гале дверь, но Дэн опередил его. Галина села на пассажирское место рядом с водителем, Рустам — за руль, а Дэн юркнул на заднее сиденье и продолжил откровенно нарываться на воспитательную беседу «не отходя от кассы»:

— Галина Юрьевна… спасибо за спасение из цепких лап отечественного правосудия! Знать бы заранее о такой поддержке, так я бы не стеснялся и навалял бы покрепче тому дятлу, что к Кате приставал…

Как выяснилось, Дэн ввязался в уличную драку по весьма прозаичному поводу — стоял за честь дамы. В роли дамы оказалась его одноклассница, а в роли посягателя на её честь — пацан из параллельного класса. Ну а Дэн, как всегда, не смог пройти мимо, несправедливость же. Один толкнул, второй ответил, и понеслось… Кто-то вызвал полицию, а дежурный наряд оказался близко…

— Денис, вам повезло, что родители того парня с пониманием отнеслись к ситуации и спустили всё на тормозах. И что этот случай был первым. Всё же кулаки — не самый лучший способ договориться. А красноречием вы, я полагаю, не обделены.

— Спасибо за комплимент, — сын сощурился, и Рустам взглядом в зеркало заднего вида попытался внушить тому приказ заткнуться. Но не тут-то было: — А батя прав, Галина Юрьевна, на «бабу» вы не похожи — так ловко всех построили: «процедура», «правила», «прокурор» — и всё, менты разом сдулись…

— Не надо так, Денис. У этих, как вы говорите, «ментов» тяжёлая миссия в нашем обществе… — Галина повернулась к Рустаму: — Давай я вызову такси, не нужно из-за меня на другой конец города ехать, я не хочу напрягать…

Но Дэн и тут вклинился:

— Что вы, тёть Галь — можно я так вас буду звать? — батя с балета пришёл сам не свой, так что он мне «спасибо» сказать должен, что я повод создал, и вы, аки Супервумен, пришли меня спасать. Кстати, рад, что балет оценили, было не так-то просто придумать программу для культурного свидания. Где культура — а где мы… Ну, вы и сами понимаете. Но теперь мы вам как минимум чай должны. В квартире неделю уборка шла, так уж не побрезгуйте, давайте по чашечке за знакомство?

Рустам уже выехал на трассу, иначе остановил бы машину, чтобы заткнуть потерявшего всякие берега мальца. Он лишь рыкнул сквозь зубы:

— Да заткнёшься же ты когда-нибудь?! Не язык, а помело!..

— Рустам, не надо, — Галина мимолётно дотронулась до его предплечья, и он замолчал.

На заднем сидении Дэн аж присвистнул:

— Ха! Я был прав, а, отец? Это благодаря тёте Гале мне люлей тогда от тебя не прилетело! Хотя я б предпочёл от тебя. Иса — тот ещё садюга…

При этих словах Галина спохватилась:

— Ох, я же обещала позвонить Исмагилу! — Она достала сотовый и передала его Рустаму: — Вот, я набрала твой номер, поговори с ним сам, пожалуйста.

Рустам перехватил телефон и дождался ответа Исы.

— Это я. Всё в порядке, будем через двадцать минут, — и, бросив долгий взгляд на Галину, добавил: — У нас сегодня гости… Гостья. Сообрази что-нибудь к чаю.

Обычная многоэтажка. Тёмный подъезд. Рустам направился было к лестнице, но покосился на Галину и вызвал лифт.

Сегодня она была одета так же, как в в день их первой встречи на дороге, только строгая юбка была темно-зелёная.

Внутри лифта дурно пахло. Рустам смотрел прямо перед собой, а его сын, не стесняясь, разглядывал Галину, словно пытаясь прочитать её мысли.

Правильно ли она поступила, пойдя на поводу своего любопытства? Можно сколько угодно говорить, что выбора ей не оставили, но…

Со своим мужем, директором компании, с которым она, тогда ещё начинающий юрист, вела переговоры, Галя плыла по течению. Быстрое развитие отношений, брак, беременность… Первая ссора и первое «стерплю, я не гордая». Потом снова — и уже «промолчу, у нас же дети», и опять… Хотя муж был очень внимательным: цветы были, комплименты были тоже… поначалу. И он всегда интересовался тем, чем она занималась, что делала в течение дня, с кем виделась… Галя всегда воспринимала это как заботу с его стороны. Тем больнее было пробуждение в день его гибели. Тем тяжелее было отвыкнуть отчитываться перед кем-либо. Тем важнее стало понимать, что выбор есть всегда!

Дэн отпёр дверь и открыл её, пропуская Галину вперёд.

— Здравствуйте.

Голос Исмагила — неживой, монотонный бас — несколько удивил Галину ещё при разговоре по телефону. Услышав же его вживую, она едва не подпрыгнула от страха.

— М-да… Братец, ты б хоть рубашку надел, — съехидничал Дэн, щёлкнув выключателем.

Лампочка Ильича под потолком неожиданно ярко осветила прихожую. Почти двухметровый детина с бледной как мел кожей стоял в нескольких шагах и неотрывно глядел на Галину, скрестив на груди длинные, бугрящиеся мышцами руки. Такой комментарий Дэна вызвал тот факт, что на парне были лишь тёмные семейные трусы до колен.

— Здравствуйте, — Галина замешкалась, размышляя, уместно ли пойти на физический контакт-рукопожатие.

Рустам вышел вперёд и встал между ней и сыном:

— Син нарса, ботонэй оятынны югалтын меней?! [1] — Галина ничего не поняла, но заметила, как над воротом куртки покраснела шея Рустама.

— Прости, отец, — так же ровно ответил Исмагил и скрылся за дверью.

— Эй, Иса! — Дэн проскользнул мимо Галины и Рустама и устремился следом за братом, — Одевайся и пошли к чаю купим чего… У нас хоть заварка есть, ты проверил?

Рустам повернулся к Галине. Посмотрел на неё так, словно видел впервые. Ей снова стало неудобно, и она отвела глаза. Зря всё же она дала себя уговорить… Нет, не так. Зря она поехала к нему. Не рассчитала. Лучше было бы на нейтральной территории поговорить, а тут…

— Эк ты умеешь, Галина Юрьна… Проходи, не разуваясь. У тебя сапоги чище пола.

Сам Рустам скинул обувь и, как был в куртке, прошёл на кухню. Галина оглянулась на входную дверь. Может, стоило отложить на потом разговор, Рустам явно не в духе…

— Сбежишь ещё раз — я заявлюсь в твою контору, так и знай, — внятно донеслось с кухни. — Справа от тебя — крючки для одежды, найди свободный.

Галина поймала себя на том, что улыбалась, снимая пальто. Всё же Рустам её уже неплохо изучил. Сапоги она тоже сняла, он преувеличивал насчёт пола. Она прошла на кухню. Рустам стоял у окна спиной к двери. Кухня была размером с ванную комнату Галины, центральное место занимал маленький стол и три стула вокруг, на одном из которых висела куртка Рустама. Люстры и тут не было, лампочка вполне справлялась с освещением.

— Так почему ты приехала в участок?

— Я уже говорила, мне Исмагил позвонил…

Рустам повернулся и кивнул на телефон в своей руке:

— Я посмотрел звонки, ты первая позвонила и сообщение оставила: «Как дела?» Ну, Иса тебе рассказал, как дела, подумаешь… Так почему ты приехала в участок?

— Это моя работа — законы. Я хоть и не в этой сфере права специализируюсь, но знаю, что при задержании несовершеннолетних очень строгие процессуальные правила. Вот и подумала…

— Ясно-понятно, — поза Рустама напоминала о его армейском прошлом: руки за спину, ноги расставлены, плечи широко развёрнуты… и взгляд, как на допросе. — И почём нынче услуги адвоката? Сколько я тебе должен?

— Рустам! — Галина выпалила это на эмоциях, метнулась таки к выходу, но Рустам словно предвидел её реакцию и схватил за руку.

— Ну что же ты, Галя, постоянно бежишь? Вы же, юристы, мастера лясы точить, так давай поговорим по-человечески.

— Пусти!

— Не пущу.

Галина начинала злиться, и это ощущение было странным, ведь оно не давало «плыть по течению», побуждая действовать и настаивать на своём. Нахмурившись, она посмотрела Рустаму в лицо, но не смогла «прочесть».

— Ата, мы с Исой в магазин, — донёсся голос Дэна из прихожей, — тот, что побольше.

Входная дверь громко хлопнула, и Рустам широко ухмыльнулся:

— Балбесы… Типа, оставили наедине. Теперь точно к чаю ничего не будет…

Он всё ещё держал Галю за запястье, но хватка уже не была жёсткой. Дёрни она руку — освободилась бы, она это понимала. Выбор был, но…

Рустам словно сканировал её лицо, и она с ужасом поняла, что заливается краской.

— Пусти, пожалуйста, — тихо попросила она.

— Не хочется, веришь? — Рустам смотрел на Галину строго, но не двигался ни на миллиметр. Большим пальцем погладил там, где частый пульс выдавал её с потрохами. — Не сбежишь? Ты же не боишься меня, нет?

Галина отрицательно мотнула головой, Рустам отпустил её, и она тут же прижала кисть к груди, накрыв сверху другой рукой.

— А вот и зря. Чужих мужиков нужно бояться, Галя, — припечатал Рустам. Он достал из шкафчика две большие кружки и кивком головы предложил Гале сесть за стол. — А раз не боишься, знать, не такой уж и чужой, да?

Ответа не последовало. Рустам нашёл заварку, щедро сыпанул её в заварочный чайник, залил кипятком и, водрузив всё это на стол, уселся напротив Галины и продолжил:

— М-да… Так и придётся из тебя клещами слова тащить? Ладно, давай ещё раз: ты почему в участок приехала?

— Помочь хотела. Представила, что моего сына так забрали, и…

— Спасибо тебе, Галя. Я бы с тобой в разведку пошёл. Даже на Дэна впечатление произвела, — Галине показалось, что он на мгновение запнулся, — и на меня.

Галина улыбнулась, а руки по привычке стали разглаживать ткань юбки на коленях.

— Да это мелочь, немного уверенности и навык, приобретённый с годами — правильно себя подать — только и всего. В какой-то мере, любой конфликт, в том числе и правовой — это поединок фактов, красноречия и воли.

— Давай договоримся, Галя. Со мной — без цирка. Ты мне настоящая нравишься, ты же это понимаешь?

Она думала об этом. Надеялась. Понимала ли? — Нет. Поэтому и смотрела сейчас на Рустама так, что тот отодвинул кружки в сторону и облокотился на стол, оказавшись вдруг очень близко.

— Вот как ты умеешь так, Галя? С полицией на ать-два, а сейчас снова язык проглотила. И как мне понять, чего ты сама от меня ждёшь? Уж не дети, чтоб в кошки-мышки играть…

— Ты… Мне… Мне и правда сложно… Но я хотела бы…

Трель её телефона из прихожей заставила Галину вздрогнуть. Эта музыка означала звонок лишь от одного человека — её дочери. Последний раз та звонила ей сама… Галине и вспомнить не могла, когда именно. Сердце зашлось волнением. Рустам ждал её ответа, но в этот раз выбор был очевидным: ей просто необходимо узнать, почему звонит Ася.

— Извини, — сказала Галина, вставая и направляясь на поиски своей сумки, — это от дочери, она звонит, только если что-то срочное… Боже, да где же этот телефон?!

Сотовый отыскался в кармане пальто.

— Алло, Ася? Что-то случилось?

— Мам, я с Сашкой разговаривала, — голос дочери звенел, ничем не напоминая спокойный разговор утром. — Это что, правда, что у тебя мужик появился?!

Галина подняла голову. В дверях кухни Рустам скрестил руки на груди, всем своим видом демонстрируя ожидание.

— Мам, ты где вообще, ты меня слышишь? Чё за мужик тебе голову заморочил?!

Единственный глаз Рустама сощурился, и Галина поняла, что от волнения нечаянно включила громкую связь.

— Ася, давай я тебе перезвоню чуть позже, — Галина отвернулась от Рустама, выключила громкую связь и говорила тихо.

— Ну уж нет! Ты ведь поэтому звонила утром, да? — от волнения речь дочери была быстрой и сумбурной. — Мам, Сашка сказал мне, что ты к нему няней не поехала. Я так понимаю, этот твой Руслан — причина такого решения?

— Его зовут Рустам. И нет, не только. У меня же работа ещё. А Саше с Ириной я няню подберу, хорошую, с опытом. Так будет лу…

— О-фи-геть! — по слогам резюмировала дочь.

— Ася, успокойся, пожалуйста. Я понимаю, что вы все удивлены, но…

— Мам, прекрати! — От этих упрямых ноток в голосе Аси, так напоминающих властную манеру говорить её отца, Галина прикусила губу. — Это же очень круто, мам!

— Что?!

Ася рассмеялась:

— Ма-ам! Ты бы Сашку слышала! Такой облом в голосе! Он мне когда насчёт Чингисмусика звонил, преподнёс всё так, словно ты уже согласилась и вещи к ним потихоньку перевозишь. А тут такое!

— Я не понимаю…

— Ха! Сама отожгла, и сама не понимает! — смех дочери грел сердце, но приводил в полное недоумение. — А у Сашки разрыв шаблона! Он сказал, что это моё дурное влияние на тебя, прикинь?! Кстати, скажи-ка, этот мужик… кхм… мужчина… он же не такой, как отец, а? Ты же Сашке отказала не потому, что Ру… как его, тебе так велел?

— Ася… Это полностью моё решение. И он… Он совсем не такой, — последние слова Галина произнесла почти шёпотом, оглянувшись через плечо. Рустама не увидела и тихонько выдохнула: — Рустам совсем другой.

— Хм… Ты странно как-то говоришь. Погоди… Ты сейчас с ним что ли?!

— Не совсем. Давай я тебе перезвоню попозже, а?

— О! Я угадала, да? Тогда конечно, иди. Привет ему передавай. Хотя нет, скоро три дня праздничных выходных — так я сама приеду. О-фи-геть! Пока-пока!

Галина хотела было ответить, но телефон пикнул, обозначая конец связи. Ладони были влажными. Галина убрала телефон в сумку, пригладила волосы. Получилось страшно неудобно, но… Ася скоро приедет повидаться! Знала бы, что вот так будет, придумала бы давно мужика в своей жизни! Хотя, такого, как Рустам, придумать вряд ли сумела бы.

Рустам вышел в прихожую. И без того узкое пространство стало совсем тесным. Смотрел на Галину немного исподлобья, слегка наклонив голову.

— У дочери всё в порядке?

— Да, всё нормально, спасибо, — как можно непринуждённее ответила она.

— Ясно… Помнишь, я просил со мной без цирка? — Рустам шагнул навстречу, и Галина спиной ощутила входную дверь. Кивнула. — Так вот я тоже тебе как есть скажу, Галя: телефон у тебя громкий, а у меня после потери глаза того… Слух… В общем, Асе своей ответный привет передавай при случае. Хотя с матерью не годится так разговаривать, никакого почтения!

— Что… Ты о чём?

Рустам сделал ещё шаг, оказавшись совсем близко, смотрел на неё с добрым прищуром и сдерживаемой улыбкой.

— Сказал бы я тебе, но тут такое дело… Иди сюда…

Он протянул ей руку.

Галина во все глаза смотрела на Рустама. Вроде бы и радоваться нужно, что он всё и так услышал и с вопросами сложными не станет больше докапываться. Да, она решила попробовать… поверить… Знакомство с Рустамом заставило так о многом задуматься, она уже чувствовала себя иначе, чем до той самой командировки. Но вот так просто "иди сюда"… Готова ли она?

— Эх, Галя… От двери отойди, говорю… — Рустам аккуратно потянул её в сторону, слегка приобняв, и не отводя взгляд с её лица.

«Не отвернусь! — подумала Галина. Будь, что будет!»

Но Рустам пристально посмотрел на дверь, явно прислушиваяь к чему-то. А потом хитро улыбнулся и шепнул ей в ухо, вызвав мурашки на руках:

— Смотри!

Одним рывком распахнул дверь и отступил, пряча Галину за спину. Дэн кульком ввалился в квартиру, упав на четвереньки и что-то неразборчиво пробормотав. За его спиной в сумраке подъезда светлым пятном выделялось флегматичное лицо Исмагила. Он протянул отцу целлофановый пакет и ровно пробасил:

— Торт. Вафельный. К чаю.

_____

[1] Ты чего, совсем стыд потерял?! — татарский.