По соседству

ГЛАВА 33

Хлои наблюдала за Рутанной сквозь одностороннее стекло. Женщина была похожа на наказанную собаку, которую загнали в клетку, и она больше не знает, кому доверять. В какой-то момент Хлои даже стало по-человечески ее жалко – очевидно, Рутанна Картвиль не планировала провести и минуты своей привилегированной жизни в допросной. Она оглядывалась по сторонам, будто попала в другое измерение.

С ней в комнате было двое мужчин: коп, стоявший у двери со скрещенными руками на груди и детектив полиции Пайнкреста по фамилии Петерсон. Их присутствие нервировала Рутанну еще больше – в конце концов, к ней домой пришли Хлои с Грином, и теперь она ожидала увидеть хоть одно знакомое лицо.

- Когда я смогу с ней поговорить? – спросила Хлои.

- Никогда, если не возникнет неотложной необходимости, – сказал Грин. - Подумай сама… Она попытается использовать свое знакомство с твоей матерью против тебя. Может, у нее хватит ума пустить в ход все средства защиты, и она попытается заставить тебя снова почувствовать себя ребенком, той маленькой девочкой, которая смотрела мультики у нее в гостиной.

Хлои кивнула. Она и сама предвидела такой вариант, но нервничала меньше, чем можно было ожидать. До этого она вела допрос дважды, в рамках учебы. До сих пор она была уверена, что один раз был подстроен – вместо подозреваемого сидел актер, на котором она должна была оттачивать навыки. И все же, она чувствовала уверенность в себе и не сомневалась, что могла бы расколоть Рутанну Картвиль, если бы ей позволили.

Они с Грином наблюдали за Петерсоном, который, впрочем, отлично справлялся с допросом. Он не был ни слишком жестким, ни агрессивным, но каждое его слово звучало веско и серьезно.

Когда он подвинул к Рутанне распечатку отсканированных образцов почерка, та попыталась сохранить равнодушное лицо, но вышло из рук вон плохо.

- Нам доподлинно известно, что один из этих образцов принадлежит вам, – сказал Петерсон. - А результаты анализа наталкивают на мысль о том, что вам принадлежат оба. Хотите угадать, какой из них какой?

Рутанна указала пальцем на правую половину листка.

- Это мои записки для книжного клуба. Они лежали в моей книге.

- Верно, – подтвердил Петерсон. - А как насчет этого? Короткая фраза – «ЭТО НЕ КОНЕЦ» – что она означает?

Рутанна покачала головой.

- Я не знаю. Она не из моих заметок.

- О, это мне известно, – сказал Петерсон. - Понимаете ли, эту записку вчера вечером подбросили Даниэль Файн, в дом ее сестры. И, поскольку вы и сами наверняка видите сходство почерка, мы решили спросить о ней у вас.

- Да, вижу. Но я ее не писала.

Петерсон кивнул и дал ей другой листок бумаги. Сквозь стекло было плохо видно, но Хлои разобрала, что это фотография Мартина Шилдса.

- Вам знаком этот мужчина? – спросил Петерсон.

Рутанна кивнула.

- Да. Он был на квартальной вечеринке в Левендер-Хиллс на прошлой неделе. Он подрался с женихом Хлои Файн.

- А вы знали, что его нашли мертвым несколько дней назад?

- Нет, не знала. Одна подруга услышала об этом и рассказала мне.

- Вы когда-нибудь видели мистера Шилдса до вечеринки?

- Нет, сэр.

Хлои внимательно следила за Рутанной. Ее лицо можно было помещать в пособие по нервным тикам. Когда она говорила правду, ее облегчение становилось очень явным, но когда лгала, ее ответы становились быстрыми и короткими, а лицо напрягалось, будто она чувствовала неприятный запах.

- А вы говорили с ним на вечеринке?

- Кажется, нет. Не больше, чем «привет» и «приятно познакомиться».

Петерсон откинулся на спинку стула и понимающе кивнул. Хлои подумала, что он был настоящим мастером своего дела. Сейчас он прикидывался, что и сам не понимает, зачем они притащили сюда эту несчастную, ни в чем не повинную женщину и задают ей дурацкие вопросы.

- Ладно, пойдем дальше… Насколько я понял, вы знали Хлои Файн и ее сестру с детства. Вы дружили с их матерью?

- Да, какое-то время. Не очень близко, но иногда мы выпивали вместе.

- А девочки смотрели мультики у вас в гостиной, пока вы с их матерью сидели на веранде, так?

- Точно, – сказала Рутанна. По ее лицу было видно, что ей не нравилось, куда идет этот разговор.

- Вы помните, о чем вы с ней говорили?

Рутанна скривилась и помедлила перед ответом.

- Да ни о чем особом. Наверное, о работе. Жаловались друг другу на начальников, мужей и так далее.

- Миссис Файн была счастлива в браке?

Рутанна явственно поморщилась и съежилась на стуле.

- Думаю, не всегда.

- А вы поддерживали ее в такие времена? Может, она приходила к вам на веранду и просила поговорить?

- Нет.

- Почему нет?

- Извините, – сказала Рутанна, - но к чему вы это спрашиваете?

Теперь поморщился Петерсон – ему не понравилось, что его перебили. Он снова подтолкнул к ней образцы почерка.

- Я просто пытаюсь понять, зачем кому-то понадобилось слать подобные записки Даниэль Файн. Видите ли… Эта – не первая. У нас есть еще минимум пять записок, чтобы сравнить с ними ваши заметки из книжного клуба. И, должен предупредить, мисс Картвиль… Судя по первому сравнению, мы много чего найдем.

- Я не писала эту записку, – произнесла Рутанна, с трудом сдерживая слезы и не глядя на листок.

- Вы уверены? – спросил Петерсон. - Дело в том, что… Эту записку подбросили Даниэль тогда, когда она находилась под следствием по делу об убийстве. Получается, это не просто записка с угрозой, а вмешательство в федеральное расследование. За это полагается немаленький штраф и даже, возможно, тюремный срок. Если бы автор записки сейчас сознался и принес официальные извинения Даниэль Файн, то дело можно было бы замять. Так что, позвольте спросить вас еще раз, пока ситуация не вышла из-под контроля… Это вы написали последнюю записку и те, что были раньше?

Рутанна всхлипнула и, казалось, сама удивилась звуку вырвавшемуся у нее из горла. Нервным жестом она смахнула со стола бумаги, которые показывал Петерсен.

- Да, – сказала она. - Я отправляла записки.

Петерсона дал ей секунду, чтобы перевести дух, и надавил снова:

- Вы можете объяснить мне, почему?

Рутанна покачала головой.

- Я повела себя, как последняя стерва. Эта девчонка никогда мне не нравилась, а тут она вдруг вернулась в Пайнкрест, после того как не сумела больше нигде задержаться, и это мне напомнило…

В этот момент Рутанна наконец взяла себя в руки, выпрямила спину и обернулась к стеклу.

- Хлои там? – спросила она Петерсена. - Хлои, прости меня. И Даниэль передай. Я сожалею об этих записках. Это было глупо и незрело…

- Ладно, хватит, теперь попробуйте проследить за ходом моей мысли, – оборвал ее Петерсен. - Вы утверждаете, что посылали эти записки Даниэль по пустяковым причинам. Каким же? Может, ревность? Или она вам просто не нравится? Если честно, мне плевать. Вы уже признались, остальное неважно. Однако… в мои обязанности входит находит причинно-следственные связи. Вы были знакомы с матерью Хлои и Даниэль Файн – Гейл Файн – а семнадцать лет спустя начала отправлять Даниэль записки – странно, верно? Понимаете ли, мы только что выяснили, что согласно одной из версий, у Эйдена Файна была любовница. Кто – неизвестно, но, возможно, это могла бы быть женщина, дружившая с его женой. Чем не повод исподтишка узнать больше о нем и его расписании..?

- Нет, это чушь, – сказала Рутанна быстро и слегка испуганно, но Хлои не могла понять, лжет она или нет.

- Хорошо, я вам верю, – сказал Петерсен, хотя Хлои показалось, что Рутанна его не убедила. - Вы помните, где вы были в день, когда была убита Гейл Файн?

- Я была дома. Я помню, как мне позвонили, но не помню, кто. Мне сказали, что Гейл мертва, что муж на пути в тюрьму, а девочек забрала бабушка.

- Тогда я спрошу вот что, – сказал Петерсен. - Все это случилось в Пайнкресте – убийство, переезд девочек к бабушке с дедушкой… ваша дружба с их матерью. Сколько вы прожили в Пайнкресте?

- Почти полжизни, – ответила Рутанна. - Я переехала в Пайнкрест из Бостона с первым мужем. Когда мы развелись, я чуть было не перебралась в Балтимор, но пока подыскивала там жилье, познакомилась с мужчиной из Пайнкреста. Мы поженились и купили там дом, так я и осталась.

- Но вы с мужем… со вторым мужем больше не вместе?

- Да, мы развелись в прошлом году. Он переехал в Техас и оставил дом мне.

- И тогда вы начали посылать записки Даниэль Файн?

Рутанна отрицательно помотала головой.

- Я начала примерно полгода назад.

- И у вас не было серьезной причины?

- Нет.

Она лжет, – подумала Хлои.

По другую сторону стекла Петерсон встал и посмотрел на допрашиваемую сверху вниз.

- Мне нужно кое-что проверить, – сказал он. - Думаю, если речь идет только о записках, то я легко вытащу вас отсюда. Держитесь, ладно? Вас скоро отпустят.

Облегчение на лице Рутанны было таким красноречивым, что сомнения Хлои рассеялись. Она что-то скрывает.

Петерсон вышел из допросной и вошел в маленькую наблюдательную комнату к Хлои и Грину.

- Значит так, – сказал он, – она лжет напропалую. Только я не могу понять, о чем именно.

- Она знает больше, чем говорит, – сказала Хлои.

- Однозначно, – согласился Петерсон.

- И мне кажется, она знала твоего отца гораздо ближе, чем прикидывается, – добавил Грин. - Либо его, либо твоих бабушку с дедушкой.

- Что, если она знает, как на самом деле погибла моя мама? – спросила Хлои. - У нее могут быть ответы на все вопросы…

У Грина в кармане зажужжал телефон, и он потянулся за ним. Прочитав сообщение, он поднял глаза на Хлои.

- Все может быть, – сказал он. - А пока, если хочешь, мы можем начать искать их сами. Мне сообщили, что ордер на обыск ее дома уже подписан.

Хлои смотрела на безобидную с виду женщину по другую сторону стекла. Она почти не помнила ее из детства, но хорошо помнила, как сидела перед ее телевизором вместе с Даниэль.

Неужели у Рутанны уже тогда были секреты?

Хлои повернулась к двери, слегка улыбаясь. Грин спешно поблагодарил Петерсона за хорошую работу и последовал за ней. Хлои не была уверена, но ей казалось, что ему хотелось разгадать эту тайну не меньше, чем ей.