По соседству

ГЛАВА 34

Они поднялись на крыльцо Рутанны в сумерках, в конце позднего летнего вечера, когда на горизонте тонкой красной полосой догорал закат. Грин мастерски взломал замок и поддел щеколду, и, к восхищению Хлои, меньше чем через двадцать секунд они переступили порог.

В доме был сверхъестественный порядок и пахло смесью лимона и ванили. Он был небольшим в сравнении с другими домами по этой улице, но довольно красивым внутри. Передняя дверь открывалась в маленькую прихожую с высокими потолками, а оттуда выходили две других двери: правая – на кухню, а левая – в гостиную.

Хлои держалась рядом с Грином, пока не зная, что искать. Если она знает правду о маме, то в каком виде может храниться эта правда? Что у нее может быть, кроме, собственно, знаний?

- Можешь предположить, что твоя мама могла оставить в этом доме, пока они дружили? – спросил Грин.

- Нет. Я ее вообще почти не помню.

- Ладно. А что, исходя из наших знаний и наших ожиданий, ты бы стала искать в первую очередь?

- Ели мы хотим немедленных ответов, то, не знаю… – задумалась Хлои. - Можем поискать ноутбук – думаю, его стоит забрать. Может, какие-нибудь документы или чеки. Или… Не знаю. Можем прочесть ее имейлы. Лучше всего был бы телефон, но он с ней в участке.

- Даю тебе десять минут, чтобы самостоятельно тут осмотреться, – сказал Грин, а сам достал мобильный и начал листать список контактов. - Я пока позвоню Петерсону и мы подумаем, как изъять у нее телефон. По сути, мы должны выдвинуть какие-то обвинения, но на данном этапе это будет непросто.

Хлои в который раз оценила усилия Грина – он делал все, чтобы дать ей возможность учиться самой. С максимальным вниманием она стала шаг за шагом обходить дом Рутанны. Бегло осмотрев гостиную, она заметила ноутбук на краю орехового кофейного столика. Хлои решила попытать счастья и открыла его, но ее тут же остановил экран с полем для пароля. Нахмурившись, она пошла дальше.

В коротком коридоре был только шкаф для верхней одежды, ванная и лестница наверх. Поднявшись, Хлои оказалась в другом коридоре, где была еще одна ванная и две спальни. Первая спальня оказалась совсем тесной и забитой коробками, которые навели Хлои на мысль о том, что Рутанна собиралась уехать из Пайнкреста. В коробках лежали книги, кофе-машина, нераспакованные рулоны туалетной бумаги, тампоны, ватные палочки и прочие туалетные принадлежности. Кроме того, нашлась пара коробок со сложенной одеждой.

Хлои покинула импровизированную кладовую и прошла в другую спальню. Тут явно спала хозяйка – по центру безупречно чистой комнаты стояла двуспальная кровать, в правом углу – небольшой письменный стол с книгами и планшетом, у стены – полки с бумагами, корреспонденцией и прочими мелочами.

Там Хлои нашла запас таких же конвертов с маленькими золотыми печатями, как те, что получала Даниэль. Она просмотрела их все, предполагая, что Рутанна могла писать записки заранее, но там были только чистые листы.

Под столом обнаружился шкафчик-картотека. Маленький, из плотно сплетенной лозы, с фигурными бронзовыми ручками, он был больше похож на декоративный, чем на реально используемый. Хлои опустилась перед ним на колени и вытащила первый из двух ящичков, в котором оказалось несколько разрозненных снимков Рутанны с каким-то незнакомым Хлои мужчиной, вероятно, одним из ее мужей. Судя по одежде, фотографиям было не больше десяти лет. Засунув руку поглубже в ящик, Хлои выудила оттуда потертый фотоальбом коллекционного типа, где на страницу помещались одна-две фотографии.

Она открыла его и чуть не выпустила из рук.

В первом кармашке лежала фотография ее родителей. Мама широко улыбалась, а отец целовал ее в щеку. Дрожащими руками Хлои перевернула страницу. На следующем фото тоже был ее отец – он не смотрел в камеру, следуя взглядом за жестом маленькой девочки рядом с ним.

Это либо я, либо Даниэль, – подумала Хлои. Она видела достаточно своих детских фотографий, чтобы узнать золотистые кудряшки.

- Какого черта? – спросила она вслух.

Листая альбом, она нашла еще три фотографии своей семьи. Мама была только на одной из них, а вся коллекция была явно посвящена отцу. Перевернув еще очередную страницу, Хлои будто совершила путешествие во времени. На фотографии снова был ее отец, но старше. У него была седина в волосах и усталые глаза. Больше того, эта была селфи, а на фоне виднелась потрескавшаяся бетонная стена, выдававшая камеру или еще какое-то тюремное помещение.

Здесь ему не меньше сорока, – подумала Хлои. - О, боже, фото свежее. Возможно, совсем свежее.

Потом были еще два недавних фото, и каждое ранило Хлои все больше и больше. Ей было неприятно это признавать, но она с трудом сдерживала слезы. Да, они с Даниэль приняли осознанное решение притворяться, что его больше не существует, но только после того, как он начал игнорировать их. Видеть, как он до сих пор шлет фотографии какой-то малознакомой женщине… Это было за гранью.

Хлои закрыла альбом и взялась за нижний ящик, в котором не было ничего, кроме старой сувенирной картонной коробки с хлипкой декоративной защелкой. Хлои впопыхах сломала ее пополам и заглянула внутрь. Там лежали несколько сложенных пополам листов бумаги, а поверх них – мобильный телефон модели трех-четырехлетней давности. Хлои наудачу включила его и, ожидая, пока он загрузится, взяла наугад один из листков.

Это оказалось письмо примерно на полстраницы, написанное тонким наклонным почерком. Не читая, Хлои сразу взглянула на подпись. Увидев имя своего отца, она тихо вскрикнула.

- Агент Грин!

Она позвала его, не заботясь о том, что ее голос звучал сдавленно от нахлынувших эмоций.

- Иду! – озабоченно отозвался он, и на лестнице послышались быстрые шаги.

Пока он поднимался, Хлои взяла еще одно письмо. Всего навскидку их было около двадцати. Она прочла его чуть внимательнее и снова уперлась в имя отца в конце. В ее сознание врезались слова: никогда ее не любил, любовь всей жизни, все ради тебя и скоро будем вместе.

Ей хотелось разорвать письмо в клочья. Возможно, она бы так и сделала, если бы в этот момент не вошел Грин.

- Что здесь такое? – спросил он, кладя руку на кобуру. Очевидно, голос Хлои и правда прозвучал очень тревожно.

- Они были любовниками. Все здесь, в этих письмах. Я не знаю, когда все началось, но некоторые листы выглядят старыми и затертыми. И вот еще… – сказала она, подталкивая к Грину фотоальбом. - Тут снимки моей семьи и… свежие селфи моего отца.

- А это что? – спросил Грин, поднимая телефон.

- Пока не знаю.

Телефон уже загрузился, и Грин смог начать его изучение. Он зашел в папку с изображениями, но там было пусто. Потом перешел к смс и тоже не нашел ни одного. Зато в истории вызовов ему наконец-то повезло. Он показал Хлои экран, где значилось шесть звонков на один и тот же номер.

- Номер тебе знаком? – спросил Грин.

- Нет. Но все звонки сделаны в один и тот же день… В субботу на прошлой неделе.

- В день убийства Мартина Шилдса, – сказал Грин, заканчивая ее мысль.

Не говоря больше ни слова, Грин достал свой мобильный и позвонил. Хлои слушала разговор вполуха, потому что взяла еще одно письмо и прочитала его целиком.

Рути,

Я был рад видеть тебя на прошлой неделе, пусть даже сквозь грязное стекло. Не могу выразить, как много для меня значит то, что ты меня навещаешь. Только подумай… Осталось год-два, и больше не нужно будет ждать. Больше никаких долгих поездок. Я буду с тобой все время.

Я все время думаю о тебе. От этого ночи становятся длиннее, но нестрашно. Только из-за тебя я жду не дождусь освобождения. Два года… Жалких два года. Ты же дождешься меня, правда? Я на это надеюсь.

Напиши мне, когда сможешь. И, если я не слишком много прошу, пришли мне еще какое-нибудь «особое» фото. Как насчет черного кружева?

Твой,

Эйден.

Для Хлои это было чересчур. Во-первых, какие два года? Она почти не сомневалась, что это значит, но… как?

Грин закончил разговор. Хлои слышала только, что он звонил кому-то из ведомства, чтобы пробить номер на телефоне из ящика.

- Нашла что-нибудь? – спросил он.

Хлои кивнула и передала ему только что прочитанное письмо.

- Вы можете узнать, какой статус моего отца? Я очень давно не интересовалась… Думала, он будет до конца дней гнить в тюрьме. Глупо с моей стороны, да?

- Я недостаточно знаком с делом, чтобы судить, – сказал Грин, читая письмо. - Боже, Хлои… Это жестко. Мне жаль, что тебе пришлось об этом узнать.

- А мне нет, – сказала она искренне, хотя ей трудно было представить, как она расскажет обо всем Даниэль.

Телефон Грина зазвонил неожиданно для них обоих. Он посмотрел на экран и сказал:

- Должно быть, они уже пробили номер.

Он ответил в трубку, а Хлои терпеливо ждала, пытаясь угадать содержание разговора по его репликам.

- Да, очень быстро… Ага, – пауза, а потом, очень медленно, Грин добавил: - Можешь повторить? Да, ясно. Спасибо.

Опустив телефон, он серьезно взглянул на Хлои.

- Бери письма и все остальное – мы изымаем их как доказательства. Рутанна доигралась.

- В чем дело? – спросила Хлои. - Грин… чей это был номер?

Ее куратор улыбнулся так, будто не мог поверить своей удаче:

- Оказывается, с этого старого телефона Рутанна Картвиль звонила Алану Шорту.

Хлои понадобилась секунда, чтобы сообразить. Алан Шорт был тем самым человеком, чья кровь как-то попала под ногти Мартину.

- Вот это поворот, – выдохнула она.

- У нас достаточно улик, чтобы обвинить ее в заговоре, – сказал Грин. - А если поднажмем, то освободим твою сестру.

Даниэль, – подумала Хлои, и у нее кольнуло в животе от мысли, какой разговор им предстоит.

Но сначала нужно было разобраться с Рутанной. И, сказать по правде, Хлои не терпелось увидеть лицо этой старой сучки, когда она положит перед ней письма.