По ту сторону времени

15

Бездонная тьма поглотила «Краб». Майкл инстинктивно съежился.

По периметру кабины вспыхивали сине-фиолетовые огоньки, казалось, что вокруг встает зарево будущей зари. Сидящий в кресле Гарри испуганно оглядывался вокруг.

— Туловище Сплайна сейчас коснется каркаса портала, по-видимому, произойдет множество разрушений. Гарри, как ты…

Голографический виртуал Гарри Пула широко открыл рот и издал дикий вопль, его изображение рассыпалось градом блестящих, переливающихся точек.

Сплайн содрогался мелкой дрожью. Беспомощно схватившийся за ремни Майкл нашел в себе, однако, силы вспомнить, что направленный им в Будущее Сплайн был все-таки не искусственным сооружением, а живым существом.

Голова Гарри вновь появилась прямо над Майклом спустя несколько минут. Он казался посвежевшим, его шевелюра была аккуратно причесана.

— Прости меня, — с робкой улыбкой произнес виртуал, — это был шок от прохождения через портал. Я думаю, что теперь все будет в порядке; большинство сенсоров, соединявших мозг с органами корабля, уничтожено; конечно, мы почти полностью утратили функциональные возможности.

Ужасное ощущение потерянности и отчужденности вдруг охватило Майкла. Неестественно доброжелательное лицо Гарри красовалось теперь на фоне абсолютно беззвездного неба. Майкл нашел в себе силы ответить:

— Мне трудно сейчас говорить об этом. По крайней мере мы пока еще можем включить гипердвигатель.

— Конечно. Верные антитела по-прежнему охраняют ключевые зоны корабля. Они будут держаться до конца. — Голова виртуала плавно опустилась, замерев на расстоянии нескольких сантиметров от носа Майкла. С тобой все в порядке?

Майкл попытался улыбнуться, но на него вдруг навалилось нестерпимое одиночество.

— Нет, — с трудом произнес он, — мне чертовски трудно.

Гарри кивнул, бросив на него понимающий взгляд, и опять поплыл вверх.

— Майкл, ты же понимаешь, что происходит. Мы переходим из одного временного интервала в другой. Вспомни, Язофт Парц рассказывал о своих ощущениях. Квантовые функции, связывавшие тебя с твоим миром — со всем тем, к чему ты прикасался, что видел и слышал, — все они сейчас разрушаются. Ты остаешься один, как в момент рождения.

— Да. — Майкл стиснул зубы, пытаясь подавить приступ неслыханной, сдавившей голову боли. — Да, я понимаю. Но ничто не сможет мне сейчас помочь. Там, позади, осталась Мириам, все те, кого я знал, — слишком много… Это гораздо больше, чем просто прощание. Впереди у нас только смерть. Но это неважно. Даже смерть не в силах заглушить боль. Это неслыханная, пугающая боль, Гарри.

Гарри открыл было рот, будто собираясь возразить, но тут же закрыл его. Слезы, почти настоящие человеческие слезы, брызнули у него из глаз.

Необъяснимый гнев внезапно охватил Майкла.

— Брось эти сантименты, ты, проклятая ксерокопия!

Гарри слабо улыбнулся.

— Не пора ли включать гипердвигатель? — мягко спросил он.

Майкл закрыл глаза и потряс головой. Его шея почти окаменела от боли.

— Нет еще. Подожди, пока мы не окажемся в самой сердцевине Туннеля.

— Майкл, — заколебался Гарри, — а ты уверен в том, что он вообще заработает?

— Наверняка не знаю, — сказал Майкл, — никто до нас еще не ставил такого эксперимента. Туннель — это трещина в пространстве-времени, чьи концы с противоположных сторон закреплены порталами. И это неустойчивая трещина. Когда гипердвигатель работает, он изменяет объемы пространства. Если это произойдет, когда мы окажемся внутри Туннеля — глубоко внутри, возле его центральной точки, то удар при включении будет максимальным. Вряд ли система саморегулирования порталов сможет выдержать такое.

— А что затем?

— Не знаю, — снова пожал плечами Майкл. — Уверен в одном: этот чертов «Интерфейс» прекратит свое существование. К тому же, Гарри, индуцированный нами коллапс будет продолжаться и дальше. Вспомни, что организованы и другие туннельные каналы, идущие в Будущее за Джимом Болдером. Мне бы и в тех пределах не хотелось давать Кваксу шанс еще раз поменять историю.

— А мы сможем закрыть остальные Туннели?

— Возможно, — опять пожал плечами Майкл, — удар будет сильнейший.

— А мы? — осторожно спросил Гарри.

— А ты как думаешь? — нахмурился Майкл. Затем, заметив направленный на него напряженный взгляд, мягко сказал: — Извини меня, Гарри, я совсем забыл. Ты, по-моему, что-то хотел сказать?

— Когда?

— Перед тем, как мы вошли в Туннель.

Голова Гарри неопределенно качнулась.

— А я-то думал, что ты уже все забыл.

— О Господи, Гарри, — взмолился Майкл, — у нас так мало времени, а тут еще из-за тебя голова болит…

— Я умер.

— …что???

— Я умер. Я имею в виду настоящего Гарри Пула. Подлинника ксерокопии. — Глаза Гарри смотрели прямо на Майкла, и он продолжал размеренным будничным тоном: — Я умер тридцать лет назад. Даже чуть больше.

Майкл, разбитый синдромом квантового одиночества, пытался понять весь заключенный в этих словах смысл.

— Да как же… ты…

— У меня была аномальная реакция при прохождении методики «Антистарость»; меня нельзя было сделать бессмертным. Теперь моего тела уже нет. Такое бывает один раз из тысячи, сказали мне. После того, как я это узнал, я прожил еще несколько лет. Тело мое старело очень быстро. Тогда я решил записать виртуал, так как знал, что должно случиться. Я не давал ему особых поручений. И не планировал передавать его тебе. Я просто подумал, что когда-нибудь мой виртуал тебе пригодится. Просто в утешение.

— Я даже не знаю что сказать. Мне очень жаль, отец… Ты так молодо выглядишь…

— У меня славный и здоровый вид, — улыбнулся Гарри. — Не надо, Майкл, для меня теперь скромности не существует. Все, что мне нужно, — это быть рядом с тобой, даже если это тебя иногда раздражает.

— Я помню, сколь много значила для тебя жизнь.

— Да, — кивнул Гарри, — спасибо. Я благодарю тебя за Гарри. Он умер до того, как я — виртуал — был воссоздан. Я храню тот объем его памяти, который он обычно предоставлял своим виртуалам. Отсюда некоторое расхождение с подлинником. Незадолго до своей кончины он послал мне сообщение.

— Он послал сообщение своему виртуалу! — вздохнул Майкл. — Да, это мой отец.

— Майкл, он сказал, что не боится смерти, — продолжил виртуал. — Он сильно изменился. Изменился с тех пор, как записал меня. Я думаю, что он хотел, чтобы я рассказал тебе это. Возможно, просто в свое утешение.

Сплайн опять содрогнулся, на этот раз гораздо сильнее, и Майкл, взглянув за борт, начал замечать какие-то детали в том, что ранее казалось абсолютно бесформенным. По краю поврежденной шкуры Сплайна продолжали бегать бело-голубые огоньки. Световые пятна, рождаясь в далекой точке прямо в зените, спускались по стенкам пространственно-временного Туннеля и исчезали из поля зрения. Их источником, догадался Майкл, была радиация, рождавшаяся в Туннеле. Бесподобное ощущение скорости, безграничной, ничем не контролируемой скорости, охватило его, и он вцепился в подлокотники. Тонкий, хрупкий купол кабины был его единственной защитой, и ему очень захотелось сжаться в комочек, спрятаться от несущегося на него неба.

— А почему он раньше ничего мне не говорил?

Голос Гарри был необычно жестким:

— Он не знал, как ты отреагируешь на это. Он слишком любил тебя, чтобы причинить тебе боль, — надеюсь, ты его поймешь. Но главное то, что между вами не было настоящей близости, теплоты. С тех пор, как тебе исполнилось десять лет… — Он посмотрел на Майкла, — с тех пор ты общался только со своими друзьями.

— Мне так жаль…

— Мне тоже, — серьезно ответил Гарри, — и ему…

— Сколько проблем создает эта чертовски длинная жизнь, — сказал Майкл. — Но подожди… Я бы так ничего и не узнал, если бы тебя не отправили в Облако Оорта — убедить меня вернуться.

— Они — межправительственный комитет, занимающийся этим делом, решили, что мне будет проще уговорить тебя вернуться, если ты не узнаешь о смерти Гарри Пула.

— С чего это вдруг они пришли к такому выводу? — усмехнулся Майкл.

— А что может межправительственный комитет знать о взаимоотношениях между отцом и сыном?

Стены Туннеля сжимались все теснее. По их поверхности продолжали бегать яркие искры.

— Я думаю, пора, — вздохнул Майкл. — С гипердвигателем все в порядке?

— Конечно. Надеюсь, пока в порядке… Майкл! Я только что получил сообщение!

— Сообщение? Ну кто еще здесь может устанавливать с нами связь?

— Это представитель восставших антител. Они не совсем роботы, Майкл; каким-то образом они внедрились в трансляционную систему. Они требуют, чтобы я позволил им поговорить с тобой.

— Чего им надо?

— Они окружили гипердвигатель и считают его своим заложником.

— И?

— Они требуют мира. В духе межвидовой гармонии. Они представили длинный перечень условий. — Гарри внимательно посмотрел на Майкла. — Тебе их зачитать? Первое…

— Нет, не надо. Скажи мне вот что. Ты еще можешь управлять гипердвигателем?

— Да.

Майкл почувствовал, как головной спазм внезапно отпустил его, впервые за долгие дни. Он засмеялся.

— Тогда скажи им, куда они могут прилепить свой перечень!

Голова Гарри поплыла вверх, он улыбнулся своей юной доверчивой улыбкой.

— Я думаю, пора. Прощай, Майкл!

Двигатель начал оживать Весь Сплайн содрогался в конвульсиях.

Полосы бело-голубого света прорезали треснувшие пространственно-временные стенки. Майкл почти физически ощущал град пронизывающих кабину фотонов.

Каким-то уголком сознания он продолжал анализировать происходящее и даже удивляться. Он почувствовал чудовищные толчки: разрушавшийся Туннель выбрасывал Сплайн параллельно своей оси. В любой момент корпус «Краба» мог расплющиться, похоронив под собой его обитателя; шкура Сплайна, наверное, уже кипела. Мысль о том, что случившееся ничего не изменит, пришла слишком поздно.

В мощном потоке ослепительно яркого света, вспыхнувшего внезапно вокруг корабля, взорвался виртуал Гарри.

Кусочки Туннеля, казалось, летели вперед, обгоняя «Краб». Трещины в пространстве-времени казались теперь ветвящимися Туннелями, уходящими в бесконечность.

Майкл не понимал, что происходит. По-видимому, это не вполне согласовывалось с задуманным…

Пространство-время было разрушено. Майкл страшно закричал.

Изображение портала стояло теперь на каждом уцелевшем трансляторе «Друзей Вигнера».

Мириам Берг сидела на пожухлой траве, достаточно близко к центру аппарата, чтобы за разрушенными домиками Друзей заметить россыпи коричневатого песчаника — в углублениях, оставленных камнями Стоунхенджа.

Язофт Парц, облаченный в новенький, но совершенно не подходящий ему наряд, сидел рядом с ней, подогнув под себя ноги. Вблизи стояла посадочная шлюпка с «Нарликара». Братья Д'Арси отпустили Мириам на корабль Друзей вместе со счастливо выловленными Широй и Язофтом.

Она чувствовала, что зеленые глаза Парца внимательно изучают ее. Он почти излучал благорасположение. Ну и черт с ним! Черт с ними со всеми!

Мириам уставилась на изображение грациозного портала, словно собираясь броситься сквозь экран, туда, к Майклу. Она знала, что если сможет сосредоточиться, то забудет обо всем — и о странном, непроницаемом человеке из Будущего, сидящем рядом с ней, и о Друзьях, копошащихся вдалеке, и даже о проклятом разреженном воздухе и непостоянной гравитации, вызванных повреждениями аппарата.

Долгожданный момент наступал. Портал, словно бриллиант, блестел на экране ее транслятора.

Затем внутри портала бесшумно вспыхнуло ярко-голубое пламя и хлынуло наружу. Вспышка осветила всех, кто смотрел в эту секунду на экран — лицо Парца, бесцветные лица Друзей. Казалось, что у каждого из них горит в руках яркая свечка.

Свет погас. Когда она набралась мужества и подняла глаза, портала уже не было, в пространстве летели, блестя и кувыркаясь, куски каркаса.

Она швырнула транслятор на траву, экраном вниз.

— Вот и все, — сказал Язофт Парц. — Майкл Пул его запечатал.

В этом не приходилось сомневаться.

Мириам Берг сильно, до боли, вонзила пальцы в землю.

— Теперь придется чистить космос от этих обломков, — зачем-то сказала она. — Опасны для навигации.

— Все уже прошло, вы же знаете, — продолжил Парц. — Теперь нам нужно начинать жить заново.

— ?

— Нужно забыть о Прошлом. Или, в моем случае, о Будущем.

Она подняла голову, рассеянно глядя на Юпитер.

— Будущее никуда не денется, — сказала она. — Ваше собственное Будущее. И здесь вам есть чем заняться. И Друзьям, разумеется.

— Чем же? — усмехнулся он.

— Как чем? Для начала — «Антистаростью». Впервые в жизни пройдете современное — простите, древнее — медицинское обслуживание.

— Мы как инопланетяне на своей родной планете, — засмеялся Парц. Заброшенные так далеко от своего времени…

— Все будет отлично. — Она пожала плечами. — Можете основать колонию: есть масса свободных мест — или направиться к звездам… Конечно, у вас теперь нет гипердвигателя — остаются только субсветовые перелеты. Но удовольствия от этого не меньше, уж поверьте мне.

— Да, конечно. Но такие предложения могут увлечь только молодых людей, а не меня.

Мириам удивленно посмотрела на него.

— Что это значит? Сколько вам лет? Кто вы вообще такой, Язофт?

Он рассмеялся и хрустнул своими пальцами.

— О, я думаю, моя история уже закончена. Я видел, сделал, изучил больше, чем даже мечтал. Или был достоин.

Ее глаза сузились.

— Вы отказываетесь от «Антистарости»? Смотрите, если вы просто чувствуете вину из-за вашей работы в Оккупации, то никто…

— Дело не в этом, — мягко ответил Пари. — Я не имею в виду какие-то сложные формы самоубийства, дорогая. И не страдаю столь сильно от чувства вины. От этого никуда уже не денешься. Я, конечно, считаю, что, покинув навсегда свое время на борту этого проклятого Сплайна, я принес землянам больше пользы, чем вреда, и мне этого достаточно. Осуществились все мои самые заветные желания. Я теперь знаю, что, хотя проект «Друзей Вигнера» и провалился, Земля все равно будет освобождена от владычества Квакса. А теперь мне ничего не нужно, я не думаю, что хотел бы наблюдать за этим процессом. Вы понимаете меня?

— Кажется, да, — улыбнулась Мириам. — Хотя я могла бы упрекнуть вас в близорукости. Вон, «Друзья Вигнера» продумали свой проект до самого конца света!

— Они не только Будущим всей Вселенной занимались, — усмехнулся Парц, — но и неплохо продумали свое собственное!

— Да, я помню, вы рассказывали мне о планах Ширы. Ну, а вы сами? Совершить такое путешествие, навсегда потерять родную эпоху — и что? Опять в политику?

— Возможно, — согласился бывший дипломат, — хотя после разговора с Широй у меня появились новые идеи. Вы упоминали о межзвездных субсветовых перелетах, помните? Возможно, я присоединюсь к Друзьям. Теперь они собираются употребить в своих целях парадокс близнецов.

— Да, и побыстрее вернуться домой, — засмеялась Шира.

— За один год путешествия в космосе на Земле проходит пятнадцать! Мне кажется, это не для вас.

— А как же вы, Мириам? Ведь вы тоже оказались в другом времени, и для вас прошедшее здесь столетие — не менее грандиозный срок, чем для меня полтора тысячелетия. Что же вы собираетесь делать?

Она неопределенно пожала плечами.

— Еще не решила. Возможно, тоже полечу с Друзьями, чтобы вернуться домой через пятнадцать столетий…

— …и увидеть появление Майкла Пула в оккупированной Солнечной системе? И его подвиг?

Мириам посмотрела на висящий в зените Юпитер, пытаясь разглядеть на его фоне обломки разрушенного портала.

— Это позволит мне острее почувствовать потерю, — сказала она, — хотя вы тоже понимаете, Язофт, Майкл уже не вернется. Туда, где он теперь, я даже на звездолете попасть не смогу.

Они ненадолго замолчали, рассматривая на экранах своих трансляторов искристые разлетающиеся обломки. Затем Парц сказал:

— Вставайте. Здесь очень холодно, да и дышать трудно. Давайте вернемся на шлюпку «Нарликара». Там тепло и можно подкрепиться.

— Да, — вздохнула Мириам Берг. — В самом деле, отличная идея, Язофт.

Она встала, неуверенно держась на затекших от долгого сидения ногах. Осторожно, даже нежно, Язофт Парц взял се под руку, и они медленно пошли к шлюпке.

Пространство-время в самом деле очень хрупко.

Его материя изрешечена Туннелями самых разных масштабов. В масштабе, меньшем, чем планковская длина, они образуются благодаря действию неопределенностей, соотношение которых усложняет структуру мировых линий. Некоторые из Туннелей достигают макроскопических масштабов — иногда случайно, а иногда из-за вмешательства разума.

Пространство-время похоже на рыхлый весенний лед, пронизанный мельчайшими трещинками и готовый превратиться в жидкую кашицу. Когда внутри искусственно созданного Туннеля включился гипердвигатель Майкла Пула, то, подобно громадному молотку, он стал крошить Туннель направо и налево. Под ударами тут же зазмеились трещины, объединились в сеть, от которой пошли новые трещины, непрерывно изменяя пространственно-временную структуру.

Разбитый вдребезги Сплайн, торчащий из него «Краб», облако еще недавно воинственных антител вокруг них — все это выскочило на другом конце уже не существующего Туннеля со скоростью, на какие-то сантиметры в секунду меньшей скорости света. Море выделившейся при взрыве энергии излилось в пространство потоком сверхэнергичных частиц, ливнями распространявшихся вокруг Сплайна.

Казалось, что среди тусклых спутников Юпитера зажглось маленькое Солнце. Ужасные бури пронеслись в атмосфере Юпитера. Ближайшие спутники мгновенно испарились. Колонисты погибли, а те, кто находился дальше, ослепли.

Трещины разрушенного пространства-времени распространялись во все стороны со скоростью света.

Взрывная волна докатилась до портала второго Туннеля, построенного первым Правителем-Кваксом; его стабильность была нарушена.

Входное отверстие Туннеля стало быстро расширяться, достигнув многих тысяч миль в поперечнике. В него вошел почти полностью превратившийся в энергию корабль Майкла Пула. Затем невероятно раздувшийся многогранник портала взорвался — слабое эхо взрыва долетело до Прошлого полуторатысячелетней давности. Возникшие при этом гравитационные волны разрушали все и вся на своем пути с мощью, непривычной даже для ЗвездоЛомов КсиЛи.

Через прозрачную сеть только что созданных им в изобилии Туннелей беспомощного Майкла Пула зашвырнуло в непостижимое уму Будущее.