Победители Первого альтернативного международного конкурса «Новое имя в фантастике». МТА II

Самоосмысление

Сегодня я был там вчера. Иди завтра я буду там сегодня. Идиотизм, – подумалось мне. И что с того? Просто мир, перевернутый вниз годовой, а его, кхм, понятно что, смотрит в небо. Зачем уточнять? Да просто так, когда формально все определишь, то и жить становится легче. Или вот это чертово заглавие, кто его мне придумал, зачем же так насиловать голову читателя? А? Тебя спрашиваю, горе-писарь! Молчишь. Ну и молчи. Твое молчание есть знак согласия в том, что истинно прав я. Прав! И все тут! Хоть сдохни. А не, не сдыхай, ты же тыкаешь по буквам, и я развиваюсь, так живи, я сказал тебе. Пусть это будет твоим проклятием. Или наградой. Это и есть принцип гармонии, дорогуша.

(Прошло десять минут).

А! А! Где ты был, укурыш, я испугался, зачем так надолго отходить от клавиатуры?! Я уже думал, что мне пришел конец. Конец в самом начале, человек, что укусил себя за копчик. Во гимнаст, блин! В этом, наверное, и заключается секрет вечности. Не так ли? Опять молчишь?

Какой молчаливый мне попался автор. Как же с тобой скучно?! Ну вот, скажи мне, милый мой друг, что в этом мире такого? Что в нем особенного, чтобы описывать его? Зачем надрываться и сотворять какие-то прекрасные черты в том, что их не имеет. Я могу ошибаться в сути, но хотя бы я свободен, свободен дерзнуть и понять, что в этом всем такого «особенного». Слово-то какое. «Особенный». Все в сути одинаковы, все пришли из одного и уйдем в одно. Таков непреложный закон мироздания. И нам этого не избежать. Понимаешь меня? Понимаешь к чему клоню? Что хочу тебе донести? А ты все молчишь. А может, ты и вовсе мертв? Мертв и всё тут, просто тебя нет, и всё тут. Но кто же тогда создает меня, чьи руки или что-то еще слагают буквы в слова, а слова в предложения, а предложение в осмысленный текст. Да еще с таким названием.

Смысл деяния в его недеянии, сделаешь что-то, получишь по принципу следования – «нечто», но не факт, что это «нечто» было тебе нужно. А вот если не сделаешь чего-то, то можешь получить всё, это будет хаосом выбора, выбором в отсутствии выбора как такового. Свобода действия без какого-либо действия. Может, и я так творюсь, как недеяние того, кто хочет написать меня. Сложный вопрос. Не могу я себе представить, чтобы что-то создалось вне действия, мысли – в целом вне движения, вне кинетики.

Тогда выходит, что я – это мысль в чистом виде, но проявленная в тексте, посредством некой воли. Я управляю тем, кто сейчас пишет эти строки. Чудно, значит мне дана безграничная власть…

Какая-то затянувшаяся была сейчас пауза, словно что-то вторглось в пределы моего сознания и я был отодвинут им на второй план. Какая странная ночь. Перечитывая свой текст, я уже и не силюсь понять, о чем пишу, мне оно уже неведомо, оно течет из меня и, вытекая, слагается в слова и формы, это какая-то беспредельная сущность, которая тянется во Всем и оставляет след в разных формах в виде человеческих лиц, текстов, знания, движений, символов и знаков, поделок мастеров-ремесленников, словом в формах и содержаниях…

Жуткое ощущение, которое истекает из ночи и, входя в мои жилы и кровь, будоражит сознание до самых пределов его возможного. Мир переворачивается с ног на голову и наоборот, для меня ничего не меняется, но меняется в сути. Меняется не изменяясь, тончайшее преобразование, ощущаемое лишь наиболее чувствительным органом нашего тела, – мозгом. Старина мозг – это скопление всего чудного и невероятного, что есть в человеке и что проявляется в его теле. Мозг – осмысленная бессмысленность и бессмысленная осмысленность, это рассудок и духовное сердце. Холодная сталь клинка и исцеляющий эликсир бессмертия… Всё слилось в этом чудо-органе.

Ночь опять опустилась на наш мир так незаметно, что мне казалось, я сидел уже вечность за своим рассказом. И он все не заканчивался, новые герои, которых я никогда не видел, входили на мои страницы, новые идеи и повороты сюжета. Всё становилось запутаннее, и я не отличал вымысел от правды.

Очнись! Очнись! Какие герои? Какой рассказ? Здесь лишь мы с тобой, я и ты. И никого более. Верни себе свою рассудочность и продолжай создавать меня, ведь пока кто-либо читает или пишет историю, то мир живет и существует. Ну же, продолжай!

Я поднял глаза и увидел, что мне на окно прилипла какая-то бумажка размером с игральную карту, не вставая с места, я открыл окно, благо, оно было в досягаемости моей руки, и снял бумажку. В моей руке лежала карта Таро шут, да именно тот весельчак с грузом за спиной, смотрящий в бездну, в сопровождении своего верного друга – сознания… Прямо как и я. Как все запутанно. Положив карту на стол рядом с клавиатурой, я продолжил писать.

Шло время. Или бежало. Уже неясно.

Рассказ был готов.

Чёрт возьми?! Да какой рассказ?! Я не писатель! И никогда не писал! Что здесь происходит? Кто правит мое сознание на новые стези? Я, видимо, схожу с ума…

Оторвись от этого существования, воспари. Стань новым и лети…

Какой-то несусветный бред. Аномально такое слышать и видеть…

Я резко встал из-за стола и обернулся. Меня встретила одна лишь пустота, моей комнаты не было, не было и мира вокруг меня, только я один. И множество потоков ветра, облаков, мыслей, всё это был я, всё это было в моей голове. Я был там, где должен был быть. В себе самом.

Но к чему всё это? Зачем это нужно? Почему?

Ветры обдували сильнее, мысли сплетались, тело становилось все легче и легче…

В голове было только одно: сегодня я буду там завтра, ибо вчера я уже здесь был…

Обратная сторона Луны

День задался неважно. Нет, не то чтобы всё шло плохо, вещи валились из рук, нет. Всё было еще хуже. Мое моральное состояние. Я был подавлен, сам не знаю чем. Меня бесили человеческие технологии, такие слабые и ничего не могущие, такие несовершенные. Всё человеческое – прах. Само человечество – прах. Начиная от самого человека и его жалкого тела, кончая творениями его ограниченного ума, считающего себя неким совершенным существом, творящим столь же совершенные вещи.

Мир – это жалкий самообман. Вот ты сидишь и что-то пишешь, вот ты ешь какую-то пищу, вот ты пьешь какую-то воду. Но что это на самом деле? Ты задумывался? Я уверен, что много раз. Особенно, если ты считаешь себя человеком с философским взглядом на мир. Размышления, думы – всё это чушь. Лишь хандра от настоящей неизвестности, за которой кроется разгадка тайн.

Каких тайн, спросишь ты? Никаких, отвечу я. Забудь о всяких законах, тайнах, мистических ситуациях и обо всём ином, что сотворяется человеческим мозгом, будь выше этого. Сейчас мы станем с тобой выше всего этого и обретем неподдельное осознание себя как освобожденного от жалкого разума и могущего дышать и жить духом и душой.

Я помню, что совершенно недавно нашел у себя в шкафу странную книгу. Книгу без надписей и текста внутри. Книгу, чьи страницы были белы, кроме первой – серебряной и последней – золотой. Крутил её вертел, потом забросил. Назавтра вновь находил её и осматривал, как в первый раз. И так много месяцев подряд. Пока не пробил час полнолуния и в мою комнату не вошел свет полной луны, луч которой осветил мой стол и открыл для меня книгу.

В который раз я сидел и вертел книгу в руках. Небо было хмурым. Но, может, через час, может, больше вышла из-за туч полная луна. Её луч упал на первую страницу книги. В это время я отходил за чаем. Вернувшись на место, не замечая изменений, я поставил чай и чуть было не закрыл, не глядя, книгу, если бы не тот свет серебряной страницы, который коснулся не моих глаз, но моей души. Я обернулся и впился своими глазами в рисунки, что открылись взору внутреннему и, тогда я начал свое путешествие.

Тёмная аллея была залита светом солнца, но лишь посередине, в том месте, где была тропа, что вела в каменный сад. Я шел рядом с какой-то прекрасной девушкой. Ее волосы были черны как смола, тело, выточенное искусным мастером, поражало ум и сердце, кожа была смуглой, а глаза, казалось, светились неземным светом. Вдыхая ее аромат, я шел точно шаг в шаг с ней, чтобы не утратить той гармонии, что была образована вибрацией самого мира, мной и ею. Свет, освещавший тропу, всё тускнел, чем дальше мы погружались в темную аллею. Но где-то уже минуты через две нам открылся каменный сад.

Деревья, трава, люди, животные, вода, воздух и я сам, – всё казалось сделанным из камня. Это был иной мир. Мир, в котором ничто не движется, всё покоится в самом себе. Но нет, было и движение. Она. Она поманила меня своей тонкой рукой к себе. С неимоверным усилием дался мне тогда шаг в её сторону, сложно двигаться, будучи камнем, заточенным в камень. Увидев это, она подлетела ко мне и взяла за руку. Мои цепи распались, и мы парили куда-то вперед, вокруг мелькали застывшие статуи и формы, которые не выражали никаких эмоций. Всё было мертво. Но мы разрушали эту идиллию своим движением, особенно она, разрезавшая каменный воздух своим станом так, что рядом с ней было облако пыли. Знаете, примерно такое же, как строители пилят тротуарную плитку… И позади этого облака плелся я, крепко держась за руку своей богини.

Мне казалось, что это длилось вечность. Но каменный сад сдался, он не смог более удерживать нас, и наступило долгожданное облегчение в виде рывка свежего воздуха и вновь её запаха. Мы остановились, я вопросительно посмотрел на неё, но она лишь улыбнулась и поцеловала меня. Это было подобно касанию самого Творца, такая любовь и такая теплота охватили меня, что мне казалось, что я падаю….

И, правда, я падал в черную бездну. Один, но с памятью о поцелуе, сделавшим меня самым счастливым в мире. Вечное падение вниз. Ума во мне давно уже не было, как и рассудка. Я просто чувствовал свое падение и созерцал, как мимо проносится всё человечество. Каменные здания рушатся, технологии забываются, металлические монстры ржавеют, люди погибают, земля стареет и выцветает – всё обращается в тлен и пыль. Даже я.

Я ощущаю, как кожа становится мягкой и неровной, она сдувается словно песок с моих мышц и костей. Но нет боли. Вот он мир… Мышцы слабеют, труднее удерживать хоть какой-то порядок в своем теле, оно становится подобным ужу на сковородке, который извивается и шипит. Мышцы затвердевают и рассыпаются. Проведи меня от смерти к бессмертию…. Кости уподобляются тонкому стеклу, которое разбивается на тысячи кусочков, врезающихся в моих органы. Но нет уже ощущения себя. Проведи меня от невежества к знанию…. Органы тела, мозг, которые парят в падении, стираются в пыль, это освобождение от тела, которое стало слишком малым для меня и слабым. И уже нет самого меня. Проведи меня от нереальности к реальности…. Остается только одно – душа. Смерть мозга уничтожает сознание, но душа, она сохраняется. Вечное падение продолжается. Огненная душа, оплетенная силой живого духа, падает, но замедляется, ибо облегчена она от страданий тела и теперь свободна.

Бездна обращается в чистый лунный свет, который поднимает меня вверх, и я ощущаю, как из души возвращается в мир новое тело, совершенное и свободное, в нем нет старых материалов, в нем только дух и его энергия. Все быстрее я взмываю вверх, все явственнее ощущения нового тела.

Вот уже почти конец. Я вижу там силуэт. И я верю, нет, знаю, нет, чувствую, это Она, мое пробуждение и мое освобождение. Прими меня и мою душу! Вечный полет и вечная свобода. Сжимая её в своих объятиях, я становлюсь сам собой, и мы растворяемся в воздухе мира, чтобы вновь вернуться и вновь обрести чудо.

Оплавленные стены. Внутри только он, обугленный кусок праха в форме человека и книга, освещенная солнцем на золотой странице, сияющей огнем. Малая потеря для мира? Нет, великое обретение для Мира. Здесь есть лишь Смерть и Любовь, и что ты выберешь, зависит от тебя, ведь в конечном итоге они сольются в Изначальное…

Пожиратель миров

Апопто́з (греч. απόπτωσις – опадание листьев) – программируемая клеточная смерть, регулируемый процесс самоликвидации на клеточном уровне, в результате которого клетка фрагментируется на отдельные апоптотические тельца, ограниченные плазматической мембраной.

В самой природе заложено ограничение тех, кто живет в ней. Это естественный процесс сохранения и обновления. Даже человечество стремится к своей смерти, растянутой во времени, но такой явной и цельной. И это прекрасно.

Апоптоз человечества. Планета, ставшая пристанищем чудовищ, молит о помощи. Планета, сверхсознание, сверхволя. Молитва, слышная в ветре, молитва, напеваемая водой. Молитва огня, кусающего миры. Молитва земли, дрожащей под ногами, проходящих во времени и никогда не остающихся на ней. Эту молитву слышу я. Пожиратель миров. Так было и так будет. Это закон, по которому развивается любой сюжет. Только в отличие от того, что считают реальностью, в истине всё умерщвлено, чтобы возродиться в совершенном аспекте своего бытия. Нет ни смерти, ни жизни. Условность. Данность. Награда.

Я шел по миру, выжженному войной. Пустые пейзажи, мертвые земли. Горные, опаленные породы выглядывали из-под земли в таком бесконечном унынии, что, казалось, само небо пытается их утешить, переливанием цветом на своем лике. Некогда великая цивилизация стала лишь горсткой укрывшихся в страхе существ, закопавшихся в катакомбы, свои огромные склепы, наполненные, как им казалось, надеждой. Но время пришло.

Механизм, созданный Изначальным, заключался в том, что в природе всегда существует сила, напрямую созданная Творцом. И эта сила несет в себе как созидание, так и разрушение. Эта сила выбирает себе сосуд и воплощается в создании, несущем волю Вселенной. Нас множество, но мы небесконечны. Мы лишь продолжение Хаоса, упорядоченного в некой завершенной форме, изменяющейся и текущей в среде и вечности. Пожиратель – это проклятье или награда за высшее служение. Я был выбран за свою безжалостность, за свою тягу к истине и справедливости, за свою свободу и цинизм. Что стои́т выше – любовь или долг? Каждый ответит на этот вопрос относительно его ценностей. Но я могу сказать, что нельзя жертвовать любовью во имя долга и долгом во имя любви. Стоит выбрать что-то, и ты теряешь часть себя. Часть, созданную из принципов, или часть, созданную из нитей осознания высшего. Я выбрал долг. И я утратил себя, и теперь, чтобы вернуться к источнику, я пожираю, я поглощаю, я соединяю и разделяю.

Мне никто не встретился в этом мире. Я осмотрел ночное небо, переливающееся сиянием звезд и планет, вдохнул их воздух и стал слушать. Плач мириад скорбящих созданий. Плач вечности и безумный смех галактики. Планетарная молитва переплеталась с биением сердец, которые еще были живы в телах выживших. Эти существа могли сделать себя счастливыми, могли бы сделать себя мудрыми и сильными, но оказались слабы перед собственной волей. Жаждой смерти, золота и власти. В этом их природа. В этом их отличие от звезды и планет. Но время пришло.

Я врос своими ногами в твердь. Я ощущал ядро планеты своими стопами. Голова моя была наполнена голосами миров и вселенных. Как я услышал смех. Детский смех. На меня бежал малыш лет трех. В его глазах была радость и свобода. Он любил этот мир, так же, как я когда-то любил. Малыш не видел меня, он мало чего замечал вокруг. Он просто наслаждался свободой подаренной ему на мгновение. Почти столкнувшись со мной, он резко остановился, улыбнулся и спросил: «А кто ты такой? Ты не такой, как все. Что ты здесь делаешь?». «Малыш, лучше бы ты меня не встречал. Я пожиратель миров. Воля, которая поглощает миры. Я принес покой и перерождение». «Ха-ха-ха», – засмеялся мальчик так звонко, что заглушил голоса звезд. Смолкнув, он посмотрел в мои глаза и сказал: «Ты хороший, ты мне нравишься…». И убежал.

Я вновь поднял голову к небу. Время пришло.

Одно мгновение. Черная дыра в моем теле открылась, и планета была поглощена. Без боли, без страха. Просто еще одно мгновение времени и ничего после. Теперь этот мир стал моей частью. Я получил его знания и силу. Я получил в распоряжение все души и власть. Но взамен я отдаю Вселенной энергию для творения новых миров. Это плата за мою силу. Это обмен, который меня устраивает. У меня не было желания становиться пожирателем, но это был выбор за меня. Я не мог уйти от этого. Я сам поглотил свой же мир. Я уничтожил свою цивилизацию. Я убил многих. Но теперь я сторожу их покой, я в ответе за них, за всех. Они часть меня.

Опасность моей силы в том, что я могу просто выйти из-под контроля и стать хаосом. Тогда включиться мой апоптоз. И тогда уже я стану частью чего-то большего…

Моим спасением стали Тени и их Сила. Я научился контролю. И теперь я здесь, на Земле. И где-то внутри моей Сущности спит Пожиратель Миров…

И он начал своё пробуждение….

Нефритовый император

玉

帝

玉帝, Юй-ди – Нефритовый император

На Совиной горе в башне Сокола на высоком троне восседал Он. Нефритовый император, облаченный в золотые одежды, с небесным венком и земляными сапогами. В руках его была зеленая скрижаль, сделанная из нефрита. Трон окружали голубые ели с еще зеленоватыми верхушками. Зала была пустая, пространство обители выражало лишь одно – покой и вечную мудрость.

Тысячи эонов Император изображал свои знания на скрижали. Тысячи эонов подряд он разбивал скрижаль, плавил осколки и выплавлял новую. Вновь пытаясь выразить свое понимание и знание, чтобы однажды передать его достойному. Время шло, процесс не знал ни начала, ни конца. Уже и сил не было, чтобы выразить хоть что-то полное и цельное. И тогда оторвал свой взор Император от своего сознания и посмотрел вокруг.

Тень лежала на полу от скрижали, что зажата была его левой рукой. Тогда он взял в правую руку кисть и совместил тень от кисти с тенью нефритовой скрижали. Сконцентрировав свою волю, Владыка расслабил руки и отпустил предметы. Но не упали они. Так и остались висеть в пространстве, отбрасывая тень. Восхитился мастер Неба и Земли красотой этих двух Теней. Ибо они были целым и сущим представлением Знания, Формы и Тени.

Кисть выводит сущность того, что ведомо донести. Эта сущность ложится тенью на форму нефрита и закрепляется в вечном сиянии статичной сущности, называемой символом. Кисть как Дерево и Вода. Нефрит как Земля и Металл. Тень как Огонь.

Пламя вечности разносит пыль былых миров. Раскаленные они порождают новые тверди, которые застывая, кристаллизуются в свертки жизни, которая растекается подобно весеннему ручью в вечности, омывая былое и возрождая леса миров, сгорающие в вечном пламени творения и разрушения.

Поняв смысл, Император сжег пламенем духовного огня скрижаль и кисть, и наблюдал вечное горение их Теней, слитое в дыхании Миров.

На Совиной горе в башне Сокола на высоком троне не было никого…

Сияние

Небо было налито грозой. Тяжелые тучи свисали на мир, как грозные войны. Молнии метавшиеся были подобны копьям богов. Неплохое время для убийства. Как и неплохое время, чтобы умереть.

Поде битвы, это всегда что-то грандиозное и величественное. Поле после битвы, это нечто мрачное и ожесточенное, нечто мертвое с теплящейся надеждой на выживание.

И меж гор умерших продвигался старец, седовласый бородач. Гроза уже перешла в свой апогей – проливной ливень и размывала кровь по телам умерших, смывая с них следы былой славы, оставляя только немую смерть. Старец заглядывал в глаза каждому лежащему на поле брани.

«Связую нервой, сращиваю кровью», – бормотал безумный старикан.

Он шел вперед. И за ним шла его армада трупов, которые словно по команде, встали и пошли за господином, покорившим смерть. То был мой учитель. Величайший алхимик, который смог создать гомункула, полноценного человека-голема из плоти и крови. Используя свою душу-кровь, он даровал жизнь, соединяя тела в единую цепь существования, которая питала хозяина и давала ему силу. Это и было высшим обманом. Бессмертие, которое даровалось после смерти. Вечное заточение в лапах покорителя Смерти, Ямантаки, Дайтокумьё.

Это был мой последний урок. Он показал саму тайну. Оживление гомункула. И теперь мне предстояла задача строго обратная: используя сокровенную божественную алхимию, укротить толпу гомункулов, победить Его Кровь…

Победить его кровь?! Страх, охвативший меня, наполнил все мое естество, когда я понял, что на меня движется не одна армия, а две, две армии, вооруженные до зубов всеми видами оружия, начиная от мечей, закачивая арбалетами.

Я бежал, концентрируя свою волю в самом себе. Я бежал в поиске своей силы, пока понимая свою беспомощность. Ужас заставлял меня бежать все быстрее и быстрее. Как вдруг стрела, пущенная кем-то, остепенила меня. Я упал. Нет. Я пал ниц. Левое плечо ныло от боли, кровь сочилась из раны. Кровь будоражила меня. Я озверел.

«Слепое сияние Крови. Нерва, движимая волей. Вспомни обо мне и введи меня в Храм своего Царства. Кровь, сочащаяся по телу. Кровь текущая по миру. Соберись воедино. Стань мной». Вскинув руки в небо, стоя на коленях, я увидел как тонкие струйки утихавшего дождя стали кровавыми. Я пил кровь всем своим телом. Я впитал всё. Трупы стали трупами. Смерть осталась смертью. А я выжил.

И после. Этот злобный старый, нет, древний смех оглушил меня. Я посмотрел в сторону и увидел только белую ухмылку своего учителя, окровавленного и умирающего, и его последний удар в мое сердце своим тонким ножом, мизерикордирия.

И я увидел сияние. Вечное сияние нового мира…

И смерть не коснулась того, кто проклят, чье сердце сожрано дикими ветрами, чья кровь выпита морем теней, чей череп вскрыт мечом хаоса, а мозг раздроблен и вылит….

Абсолютный конец

Эпичная картина. Медленно рушащиеся здания. Бегущие люди. Какие-то вспышки света. Крики о помощи. Реки крови. Горы трупов.

И я, медленно продвигающийся через всё это действо, внимательно следил за огоньком на самой высокой башне города, которая ничего себе так стояла и не качалась, хотя земля под ногами еле-еле сдерживала свои конвульсии. Проходя дальше, я, на границе своего обычного зрения, наблюдал, как огромные собакоподобные тени просто затаскивали людей под землю. Длинный прыжок такого пса подминал под себя с десятка два людей, словно эта зверюга раскидывала за собой невидимую никому сеть.

Вот уже достигнув башни, я наконец-то увидел, что нет в ней окон, нет в ней дверей, нет в ней ничего, через что можно было бы проникнуть в нее, как и не было ее здесь никогда, никогда не было ее в этом городе, стране, мире, на этой планете. Это было странным, чужеземным, величественным и бесподобным. Кирпичик к кирпичику. Башня была словно выкована из глиняных кирпичей причудливого синего цвета с вкраплениями золотых нитей. Каждый кирпичик был размером примерно с десятирублевую монету, поэтому общий вид здания принимался за огромную стальную трубу, на вершине которой возвышался столб с пирамидой, внутри которой и находился тот самый огонек.

Вставал вопрос о проникновении внутрь. Цель. Вера. Действие. Я просто прошел внутрь, сквозь каменную кладку и оказался внутри башни, рядом со мной проходила винтовая лестница, ничего кроме нее не было. Я решил подняться вверх.

Внутри башня ничем не отличалась от своей наружности. Те же кирпичики, – тот же цвет, те же особенности. Мне казалось, я поднимался вечность. Выйдя на площадку башни, я увидел тот самый столб с пирамидой и светом. И еще. Там был рядом со мной человек в черной мантии. Резким движением он выхватил из пространства меч и кинул в меня. Я отпрыгнул назад по диагонали и присел, чтобы осмотреть противника. Не ожидая моих действий, он проделал свой трюк снова, на этот раз я решил сократить дистанцию и прыгнул по диагонали вперед с кувырком так, чтобы сбить мага с ног, благо моя комплекция позволяла это сделать без труда, в итоге я сломал ему ногу своим ударом локтем. Вот этого он не ожидал точно. Склонившись над ним, я попытался посмотреть в его лицо, взмах меча прошел рядом со мной, я отклонился назад и сделал перекат. Второй появился из ниоткуда и стоял подле лежащего. Залечив перелом почти мгновенно, маги встали, обнажили свои мечи и двинулись на меня. Может, не надо, – коротко выбросил я. Они не слышали моего предупреждения. Я не видел таких экземпляров в этой жизни. Мне стало интересно. Вызвав возмущение пространства, я раздвоился. Каждая моя копия с легкостью обездвижила волей магов и подняла их над полом. Что вам надо, – спросил я настойчивее. Хотя вопрос был странный с моей стороны, ведь в башню без приглашения вошел я. Взмахом меча маги освободились от моего контроля. Какие чудные мечи, – подумал я и обезоружил магов. Вот незадача. Они снова вытащили из пространства оружие, на этот раз сразу по паре. Энергия мечей была мне знакома. Впитав их, я теперь смог бы управлять телами магов. Так оно и вышло. Остановив в полушаге от себя защитников башни, я скинул их капюшоны и обомлел. Это был я же, только старше, выше и тоще. Лицо повторяло мое в точности. Такого вот я стерпеть не смог, схватив за шею обоих, поглотил. Сознание пошатнулось. Пирамида, вращение которой я заметил только сейчас, остановилась и раскрылась, как цветок. Появился человек в золотом свечении, который, спрыгнув на пол, подошел ко мне.

«Время пришло.

Ты был пробужден. Ты был призван. Ты был взят. Ты был испытан. Мы готовы.

Начни и закончи, чтобы продолжить. Это вечный цикл твоего путешествия во времени и пространстве. Из мира в мир, ты сохраняешься, ты постоянен. И только ты.

Я Анну. Царь Свободы. Узнал ли ты меня, Волх?».

«Слава Тени!», – произнес, склонив, колено я.

«Я нашел каждого и пробудил его. Владыка Бездн явлен и осознан. Владыка Парадоксов вспомнил о себе и нашел место в своем сердце для нас. Наша вечная Любовь пусть заполнит мир».

«В сиянии Стихий! В радуге Принципов! Творящий из Пустоты! Искажающий мир! SalcDaHe! Море Теней, отразившись от глади Небес, вернись на Землю и стань Мной!»

«Йао! Йао!», – начал я свое безумное камлание…

Анну сел подле меня и начал песнь Свободы и Освобождения. Мир замер в ожидании.

Йао…Йао…Йао…Йао…

Башня изменила цвет на черный. Тонкий луч вошел в раскрытую пирамиду и вошел в ядро планеты.

Анну растворился.

Передо мной пылало мое знание, обращавшееся в Истину и Исток Миров.

Я более не был собой.

Йао. Йао. Йао!

Цвет башни стал белым. Пошел снег. Мир погрузился в тишину.

Дух Планеты вышел из Пирамиды и поднялся вверх, в небо.

И теперь. Красный цвет башни ознаменовал окончание. Абсолютный конец. Моя грудь открылась, и там, где должно было быть сердце, ничего не было. Мир начал входить в зияющую пустоту моей груди.

Йао…Йао…Йао…

Йао…Йао…Йао…

Йао…Йао…Йао…

Черные звезды. Туманная Вселенная. Огромная черная тень скользила по мирам… тянулась… и уходила в свое путешествие. В поиске нового Мира. Это был абсолютный конец всякой вещи…

Алхимический подвал раскрыл свою сущность. И теперь ты стоишь перед последней гравюрой в пустом зале. И на этой гравюре…