Поцелуй или смерть

Глава 21

В комнате было слишком душно, в ней пахло дорогими и дешевыми сигаретами, турецким табаком и сигарами, бурбоном и хорошим вином, хорошо питающимися полицейскими и мелкими сошками с Медисон-стрит. Мозаичный бетонный пол покрылся слоем пепла. Время от времени служащий бережно подметал его.

У Менделла появилось ощущение, что он провел всю свою жизнь, входя и выходя из Центрального отделения полиции, будто он здесь работал. Только на этот раз, вероятно, он уже не выйдет отсюда. Что бы там ни говорили Пат, Джон и Джой, все сводилось к одному — кому поверят, ему или Галь? А она подтвердит: «Это сделал он! Барни у меня на глазах убил моего отца!»

Галь ведь очаровательна. И прокурор ей поверит, и инспектор Карлтон ей поверит, и присяжные ей поверят. И это станет концом Барни Менделла. Во всяком случае, Менделл твердо решил больше не возвращаться в психиатрическую клинику, ведь так приятно чувствовать себя в полном рассудке.

Когда они пересекли холл, полдюжины полицейских в форме и в штатском приветствовали их и обменялись несколькими словами с Патом, Джоном и Джоем Мерсером. Потом они быстро выскочили на холод, не обращая на Барни никакого внимания, — они слишком были заняты поисками Менделла.

— Ты давно видел Карлтона? — спросил Пат у парня возле лифта.

— Пожалуй, да, — ответил тот. — Он, лейтенант Рой, судья Клейн, помощник прокурора Гилмор, не говоря уже о половине штатного состава в городе, занимаются сейчас расследованием. Кажется, по делу Менделла.

— Пошли туда, — предложил Мерсер.

Пат привел их в зал допросов и нашел им места впереди. Весь зал был погружен в темноту, за исключением возвышения с трибуной. С лицом, более старым и более морщинистым, чем обычно, Карлтон сидел и беседовал с человеком, очень хорошо одетым, которого Менделл смутно припоминал.

— Что это за тип рядом с Карлтоном? — прошептал Менделл.

— Я его не знаю, — ответил Пат.

Лейтенант Рой, сохраняя на лице свою улыбку Будды, прошел по возвышению и прошептал что-то Карлтону.

— Сейчас, — проронил инспектор, бросив взгляд на часы. — Прежде всего мы заберем парня из Транфильд-Арм и продолжим в том же духе. Пока, может быть, одна из машин не подберет Барни Менделла… — Он посмотрел в темный зал. — Вас это устраивает, господин судья?

Менделл хотел встать, но мать потянула его назад.

— Подожди еще, — тихо произнесла она. — Посмотрим, что происходит.

Парень лет двадцати прошел на возвышение и зажмурился от яркого света. Карлтон посмотрел в свои бумаги.

— Чарльз Мессон, — объявил он. — Это не обвиняемый. Фактически мы должны поблагодарить мистера Мессона за помощь, оказанную нам. Он нам очень помог.

Мессон смущенно улыбнулся.

— Вы — служащий отеля, в котором жила Вирджиния Марвин. Это так? — спросил у него Карлтон. — Я не ошибся?

— Да, сэр.

— Вы знаете, что она была убита в номере отеля, занимаемом неким Барни Менделлом?

— Да, сэр, я прочел об этом в газетах.

— А кто оплачивал апартаменты в Транфильд-Арм?

— Мы его знали под именем мистера Бартона.

— Это его настоящее имя?

— Не думаю, сэр.

— Почему вы так решили?

— Так вот, по просьбе лейтенанта, я сопровождал его в морг. Он показал мне одно тело. То был мужчина, которого мы знали под именем Бартон. Но это не та фамилия, которую назвал лейтенант Рой.

— А как назвал его лейтенант Рой?

— Мистер Эбблинг, сэр.

— Спасибо, — улыбнулся ему Карлтон. — Позднее вы нам еще понадобитесь, мистер Мессон, а пока все.

— Благодарю вас, сэр, — ответил Мессон и покинул возвышение.

Карлтон положил бумаги, которые держал в руках, и посмотрел в сторону публики.

— А теперь не поднимитесь ли вы сюда, миссис Менделл?

В луче света медленно появилась Галь. На ней была норковая шубка, а на глазах блестели слезы. Она казалась такой маленькой, с разбитым сердцем, и еще более очаровательной, чем всегда.

— Мужайся, — Розмари сжала руку Менделла.

— Все в порядке, — ответил он. — Честно говоря, я чувствую себя неуязвимым.

— Стул для миссис Менделл, лейтенант.

Рой поспешил на возвышение, неся перед собой стул.

— Спасибо, — поблагодарила Галь с прелестной улыбкой.

— Не за что, миссис! — смущенно дернулся Рой.

— Она на самом деле красива, — прошептала мать.

— Тс-с-с! — одернул ее кто-то из темноты.

Когда Галь села на стул, шубка ее слегка распахнулась и Менделл увидел, что она все еще в пижаме. Затылок у него засаднило.

«Я хочу ребенка, Барни! Прошу тебя, сделай мне ребенка!» Ложь! Все это комедия! Она так торопилась отправить его на электрический стул, что не потрудилась даже одеться.

— Не думаю, что есть необходимость представлять вам миссис Менделл, — проговорил Карлтон. — И так как миссис Менделл сообщила нам ужасные вещи, мы допросим ее и не станем задерживать сверх необходимого.

— Спасибо, инспектор, — слабым голосом поблагодарила Галь.

— Если вы не возражаете, мадам, начнем с этой Вирджинии Марвин, — предложил Карлтон. — Вы знали, что у вашего отца была связь с этой девушкой?

— Разумеется, нет, — ответила Галь.

— Вы не знали, что она — последняя в длинном списке девиц, на которых ваш отец истратил большую часть своего состояния?

— Нет, я этого не знала, инспектор.

— А какова была ваша реакция, когда сегодня помощник прокурора объявил вам об этом?

— Для меня это убийственный удар.

— Представляю себе, — проронил Карлтон. — Не очень приятно сознавать, что вместо нескольких миллионов не знаешь, где взять деньги на следующую норку!

Галь подняла на него глаза и провела по губам языком.

— Прошу вас, инспектор, переходите к фактам.

— Перехожу. Не думаете ли вы, что вам отец мог убить Вирджинию Марвин, чтобы попытаться бросить подозрение на вашего мужа?

— Не говорите ерунды!

— Почему это ерунда?

— Моего отца даже не было в городе. Он находился в Эггл-Риверс.

— О, нет! — покачал головой Карлтон. — Он только хотел, чтобы все считали, что он там находится, но лейтенант Рой и я связались с тамошней телефонной компанией и установили, что оттуда не было никакого вызова!

— О! — воскликнула Галь, расстегивая и вновь застегивая свое манто.

— Ваш отец не любил вашего мужа?

— Наоборот, отец очень его любил.

— Понимаю… Поэтому он и пытался защитить его, сказав, что вы отправились во второе свадебное путешествие, когда мы с лейтенантом Роем приехали к вам вчера вечером. Мы хотели предупредить Менделла, что его залог аннулирован.

— Да, мой отец старался пустить в ход законную защиту.

— И несмотря на это, немного позднее, вечером, Менделл, вместо того чтобы испытывать чувство благодарности, совсем потерял голову, пытался убить вас и убил вашего отца, который пришел вам на защиту?

— Да, инспектор! — Галь разразилась слезами. — Это ужасно!

— Вы поклянетесь в этом перед судом? В том, что Менделл убил вашего отца, что он дважды стрелял в него?

— Да, инспектор, он сделал это. Я видела, как Барни убил моего отца.

Инспектор Карлтон закурил сигарету, прошелся по возвышению и подошел к ней.

— Вашего мужа выписали из клиники для умалишенных, не так ли, мадам?

— Да, за несколько дней до этой драмы.

— А по какой причине вы поссорились? Мне хочется знать, из-за чего Менделл пытался вас убить?

Галь вытерла глаза носовым платком.

— Это идиотизм. Без всякой причины. Барни сказал, что он не хочет быть сумасшедшим, что он боится, что его разлучат со мной.

Карлтон посмотрел в зал.

— Доктор Гаррис здесь?

Коренастый мужчина лет сорока появился на освещенном пятачке, вытирая стекла очков без оправы.

— Да, это я доктор Гаррис, инспектор.

Карлтон отвернулся, чтобы не пускать дым в лицо доктору.

— Вы практикующий психиатр?

— Это обычная формулировка.

— Это вы в самом начале освидетельствовали Менделла и признали его сумасшедшим?

— Да.

— По чьей просьбе?

— Ничьей. Разве что об этом попросил сам Менделл… Он, миссис Менделл и мистер Эбблинг приехали проконсультироваться со мной примерно два года назад. И мое обследование показало, что Барни Менделл страдал размягчением мозга. Симптомы были очень определенными, что при его профессии неудивительно. Ведь он боксер.

— И тогда вы посоветовали ему полечиться в клинике?

— Да.

— А не было ли это слишком серьезным решением, доктор? Вы даже не посоветовались с другими врачами!

Доктор Гаррис перестал вытирать очки, водрузил их на нос и посмотрел сквозь них на Карлтона.

— Я считаю себя достаточно компетентным в своей профессии, чтобы обходиться без мнения моих коллег.

Карлтон посмотрел в зал.

— Доктор Карсон здесь?

Молодой человек с усталым видом вышел на возвышение.

— Я доктор Карсон.

— Вы главный врач клиники, в которую поместили Менделла?

— Совершенно верно, инспектор.

— Можете ли вы сообщить мне ваше мнение о состоянии рассудка Менделла?

— Я сказал бы, что он совершенно нормален.

— И что удары на ринге не принесли ему вреда?

— Он так же нормален, как и я.

— Тогда почему же вы держали его в клинике два года?

— Мы обязаны тщательно обследовать всех, кого нам присылают, — ответил Карсон. — И мы приняли мистера Менделла по рекомендации и заключению доктора Гарриса, на основании официальных документов, которые нам представили. Но когда мы провели собственные исследования, мы не смогли найти ничего такого, что подтверждало бы прежний диагноз. Мы посчитали, что у Менделла средний уровень развития и что он в полном рассудке. Я бы даже сказал, что он несколько выделялся своим интеллектом среди людей, его окружавших. И так как мы были перегружены больными, которые действительно требовали самого тщательного наблюдения и лечения, мы в течение двух лет пытались уничтожить первоначальное заключение о его ненормальности, но всегда наталкивались на настоящий барьер.

— Со стороны мистера Эбблинга и доктора Гарриса?

— Насколько нам известно, да.

— Вы можете засвидетельствовать свои показания перед судом?

— Я буду в восторге от этого.

— Спасибо, доктор, — подвел итог Карлтон. — Пока все. — Он повернулся к доктору Гаррису. — Что вы об этом скажете, доктор?

— Профессиональные расхождения, — пожал плечами Гаррис.

— Сколько заплатил вам Эбблинг, чтобы вы признали Менделла сумасшедшим?

Гаррис снял очки.

— Я отказываюсь отвечать на такой вопрос, так как он унижает мои конституционные права.

— Это ваше право, — согласился Карлтон, сделав кому-то знак в зале. — Пожалуйста, поднимитесь на минутку, Пете.

Тотчас же появился мужчина в штатском.

— Пожалуйста, Пете, отведите доктора в камеру. — Карлтон указал ему на Гарриса. — И пусть он там за решеткой подумает несколько часов о своих конституционных правах. Я слышал, что это очень помогает правильному пониманию вещей.

— Слушаюсь, сэр, — ответил человек в штатском. — Сюда, доктор.

Галь закусила губу, когда Пете увел Гарриса. Карлтон повернулся к ней.

— Теперь вернемся к трагическому концу вашего отца, миссис. Кто, кроме вас, был свидетелем преступления?

Галь перестала кусать губы и облизала их.

— Мне… мне кажется, что в холле находился Андре.

— Ах да, шофер, — воскликнул Карлтон. — Пусть войдет Андре. Лейтенант, пригласите его.

Андре появился на возвышении, идя словно по яйцам.

— Как вас полностью величают, парень? — спросил Карлтон.

— Альварес Кабраи, сэр.

— Испанец?

— Нет, сэр, португалец. Вернее, бразилец португальского происхождения.

— Понимаю, — откликнулся Карлтон. — А у вас тоже были неприятности с Менделлом?

— О да, сэр! — Он взял свою форменную фуражку в левую руку и показал Карлтону правую. — Видите, как изранена моя рука, сэр? Я был вынужден защищаться от него сам и защищать миссис Менделл. Менделл был в дикой ярости после смерти мистера Эбблинга. Он ударил меня так, что я потерял сознание, и миссис была вынуждена запереться в музыкальном салоне и дожидаться приезда полиции Лайк-Форест.

— Мерзкий тип, да?

— Да, сэр.

— Миссис Менделл сказала, что вы присутствовали при убийстве ее отца. Это правда?

— Да, сэр, это правда. Я находился в холле.

— Сколько раз Менделл выстрелил в мистера Эбблинга?

— Два раза, сэр.

— Из одного и того же револьвера?

— Да, сэр.

Тогда Карлтон пересек все возвышение, чтобы подойти к Андре. Инспектор открыл рот, чтобы что-то сказать, но не вымолвил ни звука. Вместо этого он снял свою шляпу и швырнул ее на пол. Потом он снял пальто и оно тоже последовало за шляпой. Только эти действия развязали ему язык.

— Черт возьми! Вы действительно считаете нас за идиотов! Вы утверждаете, что Эбблинг убит прошлой ночью. А одна из ран, от которой он и умер, была сделана по крайней мере за двенадцать часов до его смерти. На его теле обнаружены две раны. Одна сделана из оружия калибра семь, шестьдесят пять, а другая из обычного револьвера сорок пятого калибра, принадлежащего агенту казначейства Джону Куртису.

— Этого не может быть! — вскочила Галь, задыхаясь. — Нет! Это Барни убил моего отца, я это видела! Я вам говорю, что я видела, как он убил моего отца!

Тогда Менделл прошел по среднему проходу и приблизился к возвышению.

— Почему бы тебе не снять свою шубку, малышка, чтобы получше показать свои прелести: Может, тебе удастся их убедить… как ты всегда убеждала меня… Но объясни мне, почему тебе так не терпится увидеть меня мертвым?

Галь ударила его ногой в лицо.

— А что тебе нужно, чтобы сдохнуть, мерзкий поляк? Что тебе нужно?