Поцелуй кобры. По следу Кроноса

Глава двенадцатая Бешеная Долина

Крон долго крутил в руках карту, примеряясь к ней с разных сторон и ставя в различные позиции. Как сказал Комбат, стратег, разве что не заглядывая к ней под подол. Даже вверх ногами поворачивал. Хромой, наблюдая за его мучениями, спросил:

— Что ты в ней пытаешься найти?

— Что-что! Дорогу в долину…

— Чего её искать-то? Вон тропа — идите и не сворачивайте никуда.

— А как там обстоят дела с торговлей? — вмешался Комбат. — Можно прикупить что-нибудь серьёзное?

— Что ты имеешь ввиду, — не понял Хромой, — пулемёт или бутылку?

— И то, и другое! — вставил своё слово Дед. — И как это будет выглядеть?

— Девиз банальный — избитый, как и везде в зоне: «Ты — мне, я — тебе!» — ответил Хромой, пожав плечами. — Там барахолочка маленькая есть, неподалёку — в «Чёрной Ложбине», где собираются торговцы оружием.

— Ты ешь моих вшей, я твоих, — задумчиво произнёс Доцент, в ответ на прозвучавший девиз зоны отчуждения.

— А вот и фуфло, всё это! — возразил Крон. — Обезьяны, друг у друга, не блох ловят и прочих насекомых, а выискивают кристаллики соли. Они образуются в шерсти, в результате потоотделения. Так приматы восполняют недостаток солей в организме. Фрукты ими бедноваты, да и свежее мясо тоже — не изобилует. Солончаки есть не везде, чтобы лизать их…

— Обезьяны едят мясо? — удивился Сутулый, недоверчиво поглядев на рассказчика, потому что в собственном сознании, кроме бананов и апельсинов, ничего не всплывало.

— Гориллы нет, а шимпанзе едят — сам видел, — заверил его Крон. — Каннибализм им не претит, в следствии отсутствия разума.

— Этак, они и меня могут запросто слопать? — поёжился Бабай, в душе надеясь на отрицательный ответ, как-будто обезьяны в зоне, настолько обыденное явление, что до момента обвинения в мясоедстве, на них, попросту, не обращали внимания.

— Теоретически — да, — подтвердил Крон. — Ты лучше про барахолку расскажи.

Бабай наморщил лоб и почесав затылок, начал повествование:

— В сырых местах с обувью неважнецки и, когда сталкер натыкается на аномалию «Барахолка», то может обнаружить в ней калоши: красивые, почти изящные; на вид крепкие и новые, вот только брать их нельзя, ни в коем случае — запинают. В той же аномалии встречается другой артефакт — «Узел». Никто до сих пор не знает, что это и для чего нужно.

— Может быть, просто обрывок простой верёвки? — предположил Бульдозер, почёсывая живот.

— Оставшийся от висельника, а Буль? — сострил Бармалей.

— Да хоть бы и от него, — пожал плечами Бульдозер.

— Я имел ввиду простую барахолку — торговую точку, а не аномалию, — прервал их диалог Крон. — Обычную толкучку или рынок, если угодно. Не нравится рынок, тогда — базар…

— А чего про базар рассказывать? — удивился Бабай. — Торги, как торги. Выбираешь, платишь — забираешь. Всё, как обычно. А вот про «Бешеную Долину» поведать стоит. Вы тут люди новые, не знаете многого. Есть такой артефакт, ярко-жёлтого цвета, который называется «Бумеранг». Отдельные апологеты и ветераны зоны называют его «Бешеный Банан», потому что, по мере приближении к нему, он срывается с места и, описав крутую параболу, возвращается назад, стремясь поразить охотника за образованиями в голову. Если у банана это не получается, то он заходит на второй виток, атакуя уже сзади. Так и кружит он в воздухе, пока не поразит цель или сталкер не сделает ноги, отбежав подальше.

— Ладно, он хоть по морде метится, а не…, - высказался Пифагор, нервно усмехнувшись.

— Другой артефакт, из той же долины, называется «Бешеный Огурец», — продолжил Бабай. — Он имеет тоскливо-зелёный цвет, форму огурца и, весь покрыт прочными, как сталь, колючками. При угрозе приближения, артефакт взрывается, разбрасывая во все стороны острые иглы. Для голого тела, это верный трындец, а дальше сами думайте, что на вас надето! Находится «Бешеная Долина» на север от «Свалки», между баром «Ваша Светлость» и «Чёрной Ложбиной». Вот в ней-то и находятся, эти аномалии, которые производят подобные артефакты. Первая «Бананьша». С виду — куст, как куст, а на нём висят бумеранги. До нескольких штук, за помёт. Вторая аномалия — «Огуречная Лоза». Она сходна с Бананьшей, только стелется по земле. Один сталкер от банана на корячках уползал. Когда артефакт пролетал над головой, приходилось клевать носом землю, чтобы не получить по загривку или по лбу, в зависимости от места дислокации артефакта, при заходе на линию атаки. В этом месте, как раз, буквально перед этим, целое стадо кабанов со свиньями проходили и так их бананы отделали, что они уделались, удобрив площадку, размером с теннисный корт. Вот по этому полю сталкер и полз, выбираясь к своим и тычась мордой в свинячьи фекалии.

— Весело! — согласился Кащей, у которого пропала всякая охота совать свой нос во все найденные щели.

— На подступах к долине берегитесь аномалии «Шары», — добавил Филин. — Она электрическая и, никак себя не проявляет, особенно издали. Приближаясь к ней, можно услышать глухое гудение из-под земли. В подземной полости и на небольшой глубине, в электромагнитном поле неизвестного происхождения — крутятся два огромных металлических шара. Когда, кто-нибудь, приближается к объекту, входя в зону активации аномалии, она срабатывает, воздействуя мощным электрическим разрядом. Два шара: один положительно заряженный, а другой отрицательно — сталкиваются, как в школьном опыте на уроке физики и, происходит высвобождение энергии. Электрическая дуга, которая замыкается на сталкере или на гайке — может убить. Всё зависит от степени заряда и насколько долго аномалию не беспокоили. Чем дольше там не появлялись люди или монстры, тем увереннее расплавляется кусок рельса. После разряда, начинается новый цикл зарядки, в связи с чем, есть несколько драгоценных, потому что безопасных, секунд. За это время, можно проскочить негостеприимное место, отделавшись лёгким испугом и всего лишь, прохождением пары сотен вольт: с левой ноги, через пах — на правую. Или в обратном порядке.

— А резиновые сапоги применять не пробовали?

— Пробовали! — вяло отмахнулся Филин. — Чего тут, только не пробовали. Они спасут, разве что пах, а когда аномалию сутки не беспокоили, то и от сапог, ничего не останется. Всё является диэлектриком — до известного предела. Бронежилет тоже хорош, только от осколков, летящих по касательной, да разве что от ножа…

— В тех краях встречается аномалия «Времена года», — от себя добавил Хромой. — В ней, смена времён года происходит за один день. Утром на ветках распускаются цветы и состояние весны витает в воздухе, вместе с опылителями: пчёлами, шмелями и прочими полосатыми насекомыми, исключая полосатых, имитирующих летающих матросиков и хищников — ос. К обеду жара стоит, как в Африке, а яблоки на деревьях наливаются соком и румянцем. К ужину поспевает урожай. Плоды опадают с веток, вместе с листьями, а к полуночи, всю землю укрывает белый снег. Вот так и получается, что за один день — год пролетает. Говорят, Крендель ушёл туда цветущим мужиком, а вернулся дряблым седоволосым стариком.

— Ну, а что! — пожал плечами Доцент. — Ночью на снегу валяться удобно. Седина — покровительственная окраска среди снежного покрова.

— Плохая идея — нос выдаст, — не согласился Бульдозер. — Ещё за опавшее яблоко примут…

Время уже перевалило за полдень и настала пора двигаться дальше. Бабая с Хромым, от собственных рассказов, сморило в здоровый сон, но у Филина имелись свои планы, относительно дальнейшего времяпровождения. Костёр давно потух, но разжигать его не имело смысла и Филин, встав с места, подошёл к Бабаю, с намерением добиться его побудки. Заодно и Хромого на ноги поставить.

— Вставай, пьянь подзаборная! — скомандовал главный троицы. — Кто в зоне на улице спит?

— Где ты видишь улицу? — недовольно отозвался Бабай, протирая глаза и толкая в бок Хромого. — Кругом леса, а здесь горы мусора.

— Не умничай! — парировал Филин. — В целом — напоминает окраины большого города, так что, никакого отторжения от реалий я не вижу. Кстати, и Хромой вписывается в панораму нищеты городских трущоб.

Распрощавшись с аборигенами свалки, товарищи гуськом направились в сторону «Бешеной Долины», стараясь держаться не слишком утоптанной тропы.

— Если никого не встретим — сразу же свернём в сторону «Чёрной Ложбины», — ознакомил всех Крон, с ближайшими планами экспедиции.

Дорогу неожиданно преградила выжженная земля, нездоровым оттенком отложившись в сознании каждого, кто осмелился вступить на эту территорию. Преграды, как таковой — не было, но идти вперёд, так-же не возникало, никакого желания. Напрасно Комбат разглядывал в бинокль пожухлую траву и чахлые деревца, разбросанные тут и там. Он так и не смог уяснить причину беспокойства.

— Может, лучше сразу свернём? — предложил он Крону, недоверчиво рассматривая сожжённую растительность.

— Пожалуй, — ответил тот.

Он уже собрался взять направление в сторону торгов, как Дед остановил их, не совсем идиотским вопросом:

— А вдруг это метеор нашалил, а не то, что вы подумали? Почему вы решили, будто мы напоролись на аномалию?

Проверка всевозможными датчиками не выявило никаких отклонений от норы, и сталкеры, несколько успокоились, задумавшись над словами Деда. Потыкав палкой выжженную землю, Крон нерешительно сделал шаг вперёд. Ничего не произошло и постепенно все осмелели, вольготно бродя по поляне и, разве что, не играя в футбол аномальными образованиями. Известная поговорка: «Везёт дуракам и пьяницам» сработала безукоризненно. Не прошло и пяти минут, как Сутулый с Кащеем тащили к выходу красивейший палласит. Через сквозную серебристую решётку метеорита, оттенённую чёрным блеском, просматривалась его внутренняя структура, состоящая из расплавленного стекла. Сквозь выжженные окна оболочки хорошо виднелись спёкшиеся аморфные вкрапления жёлто-чёрного цвета. Это делало палласит похожим на производное запретной зоны — артефакт и, если бы не личное знакомство Крона с подобными элементами, то все бы так и подумали.

— Спрячьте его подальше, — посоветовал он сладкой парочке. — Здесь за метеорит не дадут настоящей цены. Хороший экземпляр, так-же трудно продать, как и большой бриллиант. Будем надеяться, что мы когда-нибудь попадём домой, а вы, с этого момента, становитесь разведчиками. Вон, как у вас лихо получается. Люди всю жизнь тратят на поиски и безрезультатно…

Оба скисли, после такого заявления, но Комбат хлопнул их по плечу, дав понять, что Крон просто пошутил.

— Вот почему было такое пение, — догадался Доцент. — Он пустотами возмущал атмосферу, пока та выжигала в нём пустое пространство. Кстати, и звук не однотонный, вероятно из-за того, что внутренняя масса, выгорая, уменьшается.

— Не мог, такой маленький метеорит, наделать столько шума, — возразил Почтальон, а Пифагор поддакнул, согласный с таким мнением.

— А кто вам сказал, что он был один? — не сдавался Доцент. — Скорее всего, их целый рой влетел, но более вероятно — вошёл в атмосферу один большой метеор, в сопровождении свиты более мелких спутников.

— Нечего гадать! — прервал их спор Крон. — Больше ничего не видно? Тогда пошли.

Сталкеры не спеша пробирались в сторону «Чёрной Ложбины», треща кустами и проклиная бездорожье. Судя по карте, тропинка должна быть на месте, но её не было. Наконец-то заросли расступились и товарищи вышли на небольшую поляну, на которой двое коллег, по умственному несчастью, разводили костёр, при этом громко ругаясь. Как понял Крон, из доносившихся обрывков разговора, один ругал другого за то, что тот забыл взять с собой лекарство. Недоумение первого росло, после того, как второй извлекал из рюкзака продукты питания. По разумению его товарища, можно дома забыть: соль, спички, стакан или хлеб, но главное… Это не укладывалось в сталкерском сознании и вызывало бурю негодования. Пришлось Крону побултыхать флягой, вызывая в алюминиевой посуде подобие бульков. Первый сталкер, которого звали Лёнька Балык, понял, что фортуна испугалась устраивать стриптиз, вертясь перед старателями, как павшая девка на шесте, которую палка и поддерживает, от окончательного падения.

После краткого представления, выяснилось имя второго участника вылазки — Гоша Крендель. Он хромал на левую ногу и у Крона, сам собой возник вопрос: «Почему его не окрестили Хромым?» Решив, что пол-зоны хромых — это слишком, он выбросил подобные мысли из головы. Как-раз весело разгорелся костёр, приглашая в круг и размышлять было некогда. Как успел заметить Крон, умственные потуги в зоне отчуждения не пользовались популярностью. Аборигены руководствовались сиюминутными порывами, беря пример с юга Дикого Запада. Там, сначала стреляют, а потом спрашивают: «Кто идёт?» Вот и сейчас, Балык вскинул двустволку и выстрелил дуплетом в сторону кустов, где раздавался подозрительный шорох. Кусты вздрогнули, а тишину взорвал пронзительный рёв. Оттуда выбежал непонятного вида монстр, держась двумя конечностями за раненную задницу и, с протяжным воем, скрылся в направлении свалки. Удаляющийся рёв напомнил недавний поющий болид.

— Подранок! — с волнением, намекнул Дед, на опасность таких экземпляров.

— Да соль там — соль! — успокоил его Балык. — Бертолетовая…

— Почему соль? — не понял Бульдозер, в представлении которого зона, никак не вязалась с охраной садов и огородов.

— А вдруг это был сталкер? — пояснил Лёнька. — Он от самой барахолки за нами крался. Пойди — разбери, кто это такой?

— А зачем ему шпионить? — усомнился Бармалей.

— Как зачем?! — встрял в разговор Крендель. — Чтобы секреты наши выведать! Куда мы идём, и в каких местах ищем.

— А если, всё-таки, это был монстр? — засомневался Доцент, у которого образ убежавшего врага смешался с виденными, ранее, сталкерами.

— Ну и что, — пожал плечами Балык, — вдруг он занесён в Красную книгу зоны отчуждения?

— Как? — удивился Комбат. — Есть и такая?

— Профессор из НИИ сказал, что есть…

— Он сам её что ли составлял? — засмеялся Почтальон.

— Опись проводил, с выездом на место, — поддакнул Пифагор. — Перепись населения…

— Как бы там ни было, но скоро на свалке найдут большу-у-ую, такую воблу! — ухмыльнулся Сутулый. — Ха — из двух стволов…

Крон ознакомил новых знакомых со списком артефактов, полученных у бармена. Те, только пожимали плечами, никогда не слыша про подобные образования.

— У нас тут другие отклонения в изобилии, — поведал Балык короткую историю. — Вы, когда-нибудь слышали про психологическую аномалию «Зов»?

Все, молча пожали плечами, давая понять рассказчику, что чего они только не слышали, но про это — нет.

— Ну, так вот, — продолжил Лёнька. — Идёт сталкер, а из кустов слышит призывный женский смех. Он, естественно — туда!

— Ну? — нетерпеливо перебил его Кащей.

— Что ну? В кустах никого нет!

— А в чём соль? — не понял Сутулый.

— В стволе! — передразнил его Бульдозер.

— Суть в том, что зона тоже, по-своему, борется с приживальщиками, пытаясь выпихнуть их со своей территории, — пояснил Балык. — После того, как болезный в кустах никого не нашёл, он уже ни о чём думать не может, как о том, чтобы свалить в большой город. И чем дольше он находится на запретной территории, тем сильнее желание уехать. Очаровательный женский смех заставляет забыть и зону, и артефакты, и всё остальное, мыслями погружая в пороки городских борделей. Эту аномалию, ещё называют «Гонителем ветеранов», а кто-то «Борделем», но вывод один — она имеет деморализующий эффект.

— А если человек — импотент? — спросил Почтальон и все машинально повернули головы в его сторону.

— Что — уже? — сочувственно спросил Доцент, на что, от него просто отмахнулись, как от грамотной, дипломированной и образованной мухи.

— Для этого существуют другие аномалии, — закончил Балык. — Кислотные, огненные и прочие истребители гостей.

Сталкеры приуныли, сведя разговор в банальное русло, но впрочем, вполне предсказуемое — ведь каждый из них, был на работе… Пустые банки из-под тушёнки улетели в кусты. Туда, где не так давно свистела соль, соприкасаясь с молекулами воздуха, каждой своей гранью. Сутулый, чуть было не отправил следом пустую фляжку, спутав её со стеклотарой, но вовремя одумался. Глядя в красные угли костра он размышлял о превратностях судьбы, отгоняя сизый дым, норовящий обкурить сталкера. Он лез в слезящиеся глаза, ничуть не действуя на комаров, которых было немного. Это были те кровососы, из самых стойких, не спешащих разлетаться по берлогам, залегая в зимнюю спячку. Крендель крякнул и оглядев присутствующих, сказал:

— Ну, не всё здесь так плохо. Время от времени, эти места посещают волонтёры из армии спасения, с писклявыми женскими голосами, под девизом: «Любви все местности покорны!»

— Кого спасают? — устало спросил Бульдозер, не надеясь на вразумительный, а уж тем-более, правдоподобный ответ.

— Сталкеров: от одиночества, от давления изнутри, от давления извне, выраженное аномалией «Зов» — избавляют, короче. Заодно освобождают «сидора» от лишнего веса, заключённое в эксклюзивном барахле и вытряхивают карманы, обременённые денежными знаками. Всё это так отягощает передвижение свободной души по запретной территории.

— Динь-динь-динь, динь-динь-динь — колокольчик звенит, — запел Дед, вероятно, под влиянием винных паров, потому что до этого момента, он не был замечен на эстрадных подмостках.

— Да, любовь помирит и бандита с милиционершей! — задумчиво сказал Крон, непонятно на что намекая.

— Плохая идея! — возразил Балык. — Попробуй, руку подними…

— Как — бы, звон колокольчика не перерос в звон тревожного набата! — согласился с ним Крендель.

— Стоп! — воскликнул Почтальон. — Я кажется знаю, куда наши бабёнки вступили, на этот раз. То есть, в какое общество они записались.

Он нервно встрепенулся, а Пифагор спросил корифеев «Чёрной Ложбины»:

— Армия спасения, с концертом — давно была?

— Да вот — намедни, — ответил Лёнька, не понимая суть проблемы. — Только, на этот раз, они какие-то, чересчур вежливые попались.

Товарищи переглянулись, не веря собственным ушам.

— Может быть, это не наши были? — выдвинул идею Доцент. — В противном случае — нестыковка, какая-то, получается!

— Наши! — мрачно заверил его Крон. — Просто они тактику меняют. Научились уже, но, скорее всего — это было спланировано заранее.

— Вертятся, как ужи на раскалённой сковородке, — мрачно заметил Почтальон. — Всё население зоны взбудоражили.

— Слушай, Почта: бабам, по-природе своей хочется, чтобы за ними самцы толпами ходили и били, друг другу морды, но на деле, всё обстоит несколько иначе, — успокоил его Комбат. — И подобные эксперименты у замужней женщины заканчиваются, как правило, выставленными за борт чемоданами.

— И поделом! — твёрдо заявил Почтальон. — Слушай, Ком — я устал от этой темы. Приеду домой — распущу гарем.

— Вот это правильно! — одобрил Крон. — В наши дни, одна баба — роскошь, а если держать целый табун…

По громкоговорящей связи прозвучал призыв, отозвавшийся эхом во всех уголках «Чёрной Ложбины» и, по всей видимости, докатившийся до дальних закоулков свалки народного хозяйства: «Сталкеры! В бар «Логово Барабашки» поступил вагон с водкой, угодивший в электроаномалию. Эффект — сногсшибательный!»

Балык приподнял голову, прислушиваясь к объявлению и усмехнувшись, сказал:

— В прошлом году, из «Трансмутации» извлекли цистерну со спиртом, простоявшую в аномалии, с момента образования зоны. Не с большой земли спиртное импортировали, а наоборот, свою продукцию туда гнали — на экспорт.

Барахолка, грубо говоря, не совсем соответствовала своему названию. Вопреки представлению о подобных сборищах, народ по ней не ходил табунами и не предлагал подержанную рухлядь, с надеждой заглядывая в глаза потенциальным покупателям. Рынок оружия разместился в небольшом заброшенном хуторе, который количеством покосившихся хибар, не дотягивал до деревни. Церкви, так-же, не имелось в наличии, поэтому селом, данный анклав, никогда бы не назвали, следуя местным поверьям — будь в нём хоть тысяча домов. Пожухлая зелень омрачала пейзаж, подчёркивая заброшенность хутора. Невзрачные вывески торговцев оживляли суровую действительность, но, в то же время, вносили некоторую долю маразма, повергая в смятение читающих, грамматическими ляпами и лихими оборотами речи: «Реактивация, дезактивация и продажа комплектующих. Профанацию не производим!»

Крон разинул рот, читая литературные шедевры, выраженные в столь краткой форме, как обычная вывеска и ничего не мог понять. Кто торговцу рассказал о профанации — неизвестно, но, вероятно, это ему так понравилось, что деляга непременно решил воспользоваться названием. Поскольку владелец лавки не знал истинного значения этого слова, то отрёкшись, от сопричастия к загадочному действу, непременно упомянул про него. Знай наших!

Сталкеры уверенно свернули туда, куда их направили Балык с Кренделем. Пройти мимо вывески магазина-ломбарда «Сувенир», мог только слепой. Владелец Грек встретил их у входа и осведомившись, кто их послал, провёл внутрь. Бульдозер ненавязчиво намекнул торговцу, что их никто не посылал, а просто — дали устную рекомендацию. Оружие имелось в изобилии, но по бешеным ценам и после непродолжительного совещания, было решено реализовать метеорит. Грек только увидел палласит, как его глаза загорелись адским пламенем. Ни один кот в мире: ни до, ни после — не смотрел на валерьянку таким вожделенным взглядом, а про сметану и говорить нечего. После ряда неприличных предложений, Крон высказал торговцу свои соображения, по поводу метеорита:

— Дядя, ты из нас тут дураков не делай! Я точно знаю, что на чёрном рынке ты можешь сдать редчайший палласит, минимум, за мешок зелени или фантиков. Предлагаю уплатить нам четверть, как нашедшим клад, а за сколько его сдашь ты, нас уже не касается. Мы понимаем, что такой суммы у тебя может и не быть, поэтому согласны значительную часть взять оружием и провиантом. Ну, и боеприпасами, конечно.

— Мы можем обойтись имеющимися стволами, но нас тут напугали неожиданной экспансией монстров, которая пока не состоялась, но могущая произойти, — добавил Комбат. — Метеорит мы можем попридержать, до возвращения на Большую Землю.

Грек вздохнул и приступил к демонстрации арсенала, надеясь в процессе торгов объегорить сталкеров, хоть на чём-нибудь, не имея сил отказаться от приобретения такого раритета. Подойдя к стенду с автоматами, он сразу же начал с отечественных образцов, так как западные аналоги ему обходились дороже, хоть и имели, зачастую более низкие характеристики. Сталкеры и сами не возражали против оружия Родины, пусть и покупаемой за кордоном, но имеющее такое распространение, что с боеприпасами и запчастями, проблем не возникало, в отличии от образцов стран НАТО.

— Вот! — начал показ торговец. — Отличный автомат АЕК-971. Разработан на Ковровском Машиностроительном заводе, под руководством Кокшарова. Участвовал в проекте «Абакан». Сбалансированная автоматика работает на основе отвода пороховых газов. Пластиковое покрытие приклада — все дела. Этот образец калибра 7,62, так как более мелкий патрон — малоимпульсивный. У него выявлен ряд серьёзных недостатков и теперь тенденции идут к возвращению классического калибра.

Крон, довольный товаром, рассматривал автомат, вертя его в руках.

— Кстати, оптика — прилагается: ночная и дневная, — добавил Грек.

Деду немедленно была вручена берданка, которую с успехом заменила штурмовая винтовка ковровского производства, согласно иностранной классификации в мире вооружений. Сопроводительная речь гласила, что с одним пистолетом ходить рискованно. Дед, в свою очередь покрутил ружьё в руках и недоуменно спросил:

— Стоило ли менять? Это самое убойное оружие, пусть и не на больших дистанциях, но мы и не в поле воевать собираемся. Кстати, твои патроны солью не начинишь, а мои — пожалуйста.

— И пороху добавить можно, — согласился Комбат. — Вот и воюй! Должен же быть в отряде, хоть один партизан.

Внимание Почтальона, как изощрённого во всём, привлёк АС «ВАЛ», рядом с которым стоял небольшой чемоданчик для его транспортировки.

— Бесшумный автоматный комплекс, — с гордостью заявил Грек. — Известен, я думаю, всем — спецавтомат «ВАЛ». Правда, в зоне отчуждения он популярностью не пользуется. Дорого, да и 9 мм дозвуковые патроны СП-6 выполняются малыми партиями, только по заказу спецназа и каждая единица стоит на учёте. Строже, чем на Монетном дворе. Так что, после того, как боезапас закончится — милости просим ко мне. У других вы его вряд ли найдёте. Комплектуется тоже двумя прицелами: дневным и ночным. На семьдесят процентов унифицирован с ВСС «Винторез», так что имеет смысл прихватить и его.

— Если только вместе с тобой, — ответил Комбат, устало вздохнув. — Кто всё это тащить будет? Мне, лично, и ППШ хватит. Мы с Дедом в партизанов играть будем.

— В ролевые игры с деревенскими девками, на границе зоны отчуждения? — спросил, смеясь, Почтальон. — Не забывайте, до чего мы доигрались.

Доцент, совместно с Кащеем и Сутулым, прилипли к стенду с немецким оружием, вероятно, в детстве не наигравшись в войнушку, а может, в противовес Деду с Комбатом, объявившим партизанскую войну всем и вся.

— Великолепный образец спецавтоматов времён Второй Мировой войны — ФГ-42, - начал Грек рекламную компанию, ориентированную на Доцента. — Когда Гитлеру представили этот автомат, в качестве снаряжения им десантников, то он фюреру настолько понравился, что первыми образцами, тут-же вооружили личную охрану предводителя Третьего рейха.

— Так у них же патрон, дюже специфический — 7, 92 на 57, а четырёхгранный игольчатый штык, вообще попадает под запрет Международной конвенции, принятый после Первой Мировой, — выразил свои сомнения Комбат.

— Ствол и казённик, давно переделаны под стандартный патрон 7,62, - успокоил его торговец. — А штык… Открути и выбрось, если тебе в запретной зоне беспокоят фуфельные запреты организации, с которой уже давно никто не считается.

— Приклад, какой-то не стильный — деревянный! — внёс Дед свою лепту, в долю сомнений.

— Дурень! — оборвал его критику Доцент. — Его специально деревянным сделали, чтобы десантник зимой не обмораживался о металлический приклад. Прислонись на морозе к дереву, а потом облокотись на железо и сравни разницу. Особенно голой щекой.

Грек визуально оценил Сутулого с Кащеем и предложил для них то, что по его мнению, паре подходило идеально:

— Германский пистолет-пулемёт МП-40, образца 1942 года, в простонародье «Шмайсер», а на самом деле разработка конструктора Фольмера. Для второго подойдёт МП-28. Это уже дело рук настоящего Шмайсера.

— Им бы ещё по немецкой каске, времён Второй Мировой, — предложил Бульдозер, в довершение к полной экипировке.

— Натюрлих! — радостно согласился Крон.

Комбат критически оценил бравый вид новоявленных карателей и скептически высказал свою точку зрения:

— Вермахт бы их сразу расстрелял или, как минимум, отмежевался от причастности обоих к сухопутным силам Германии.

Пифагор, как и всякий интеллигент, претендующий на педикулёз, топтался своими громоздкими ботинками, получившими в народе нелестное название, у иностранного стенда. Как сказал Бармалей, ему для ансамбля с ботами, не хватало залихватской шляпы с бантиком. Торговец просёк тему и, тут-же поспешил предложить товар:

— Пистолет — пулемёт Томпсона, сорок пятого калибра, по американским стандартам.

— Тяжеловатенький! — пожаловался Пифагор, взвешивая оружие на руках.

— Ну, так — больше пяти килограмм, но зато барабан на сто патрон, а они, каждая — свыше одиннадцати миллиметров в диаметре, — ответил Грек. — Как дашь очередь — вылитый Аль Капоне!

— Пиф — он тебе идёт! — заверил Почтальон. — Как понадобится банк вынести, мы тебя в первые ряды определим. Никто и сопротивляться не будет — растеряются…

— Шляпы не хватает, — добавил Бармалей. — Гангстер, хренов…

Для себя он решил присмотреть, что-нибудь отечественное, не выпадающее из реалий современной жизни и надёжное, как «торговый флот».

— Автомат Калашникова — АКМС, со складным прикладом, — предложил торговец, почувствовав настроение клиента.

— АКМСы, все со складными прикладами, — буркнул Бармалей.

— Без разницы! Калибр 7,62 на 39, подсумок на пять рожков и штык-нож — в ножнах.

— Годится!

Пока шли торги, никто не обратил внимание на стенд с пулемётами, кроме Бульдозера, который неожиданно заявил:

— Пулемёт Калашникова ПКМ и две коробки, по 250 патрон. Худеть буду!

Во время долгих препирательств внутри коллектива, Бульдозера попытались уговорить заменить тяжеленный пулемёт на более лёгкую версию стрелкового оружия. Он дулся, ругался и, грозил всех трактором переехать, но взяв в руки ПКМ, сразу-же осёкся: вес был явно запредельный, для транспортировки вручную. Пулемёт Дегтярёва лежал рядом, играя, в свете тусклой лампочки, воронёным диском но, оказался ещё тяжелее.

— Представь себе — сколько ты тушёнки в «сидор» не доложишь! — вразумлял его Крон. — Если учесть то обстоятельство, что тылы в запретной зоне весьма условные, то и ориентироваться надо на мобильность — всё своё ношу с собой. И не бегать каждые два часа к торговцу за бананами.

После долгих поисков, омрачённых сомнениями и подозрениями, выбор пал на Тульский автомат А — 91.

— Образец похож на автоматно-гранатомётный комплекс «Гроза», но, это не так, — пояснил Грек. — А — 91, калибра 7,62 миллиметра, с интегрированным сорокамиллиметровым подствольным гранатомётом ГП — 95. Изготовлен по схеме «Булл-пап». Оптика прилагается. Она устанавливается на стандартную планку Пикатинни. В общем-то, редкий образец. Неизвестно: пошёл он в серию или нет.

Россыпь гранат ВОГ-25 заставила Бульдозера задуматься, куда её девать. Будучи в подсумке, она мешала везде.

— Буль, ты гранатки-то, по телу равномерно распредели — будет легче таскать: одну в нагрудный карман, другую в брючный, третью в задний, — посоветовал Почтальон. — Ну, ты понял!

— А почему-бы не распределить их между членами команды? — злобно предложил Бульдозер. — Засунуть каждому… В штаны…

— Гляди-ка — обиделся! — сказал Сутулый Кащею.

Из ручных гранат, отдали предпочтение классике из классик: наступательной РГД-5 и оборонительной Ф-1. Так как сумма оставалась внушительной, чтобы безболезненно с ней расстаться, Грек предложил осмотреть пистолетный стенд, мотивируя это тем, что автоматы автоматами, но из пистолета стреляться удобнее, в случае чего. Кое-кто пообещал укоротить ему язык, но всё-же, толпа прошла в соответствующее помещение, в котором разместилась выставка.

Выбор лёгкого стрелкового оружия, представленный пистолетами, пал на отечественные образцы, но не из-за патриотизма, а чисто из прагматических соображений. К удивлению всех, российских образцов оказалось не такое изобилие, какого бы хотелось, но Грек открыл подпольную нычку. Она открывалась редко — только для оптовых покупателей.

— МП — 412, - начал он рекламу. — Револьвер ижевского завода. Выполнен в духе Смит анд Вессон. Производится исключительно на экспорт. Правда, поэтому и калибр — 357 Магнум. Барабан на шесть патрон. Вес около килограмма.

— Как «Москвич», — засмеялся Крон.

— Патрон? — удивился торговец.

— Револьвер!

— Почему? — не понял Грек.

— Потому что — 412, - пояснил Крон, понимая, что скоро уже никто не вспомнит про подобные автомобили, кроме коллекционеров старой рухляди, разыскивающие раритеты на свалках.

Этот револьвер единодушно решили вручить Пифагору, в нагрузку к Томпсону, чтобы точно — для ансамбля. Шляпу Крон пообещал посмотреть на ближайшем огороде, одолжив его у пугала. Про остальные лохмотья разговора не было. Кис-кис у чучела не подразумевался изначально.

— Армейский пистолет 6П35, - продолжил торговец. — 9 мм патрон выполнен по классической схеме «Парабеллума», но имеет гораздо большую мощность. Соответственно, выше пробиваемость и поражающее действие. Магазин на восемнадцать штук, а вес, чуть больше кило. Кстати, какого-либо официального названия, оружие не получило, до сих пор. Фактически, это пистолет-пулемёт.

Бульдозер покрутил пистолет в руках и решил взять его себе, не заморачиваясь разработками, нацеленными не на армию, а на экспорт, справедливо полагая, что делать для себя у нас получается, не в пример лучше, чем для других. Особенно, это касается вооружения.

Своё мнение он не выпячивал и держал его при себе. Теперь и 6П35.

Сутулый с Кащеем получили АПК и АКС; конструкторов: Калашникова и Стечкина — соответственно.

— Магазины у обоих стволов на двадцать девятимиллиметровых патронов, — распинался Грек. — Разрабатывались взамен пистолетов-пулемётов. Оружие шахматистов.

— Почему? — опешили оба, да и остальные тоже не смогли сдержать удивления, с любопытством ожидая пояснения.

— Потому что патроны в магазине расположены в шахматном порядке. Ха-ха-ха!

— Остряк, хренов, — сказал Крон, обращаясь к Комбату. — Так и хочет нас без денег оставить.

— Не получится! — возразил тот. — Нам ещё неизвестно сколько путешествовать и улыбнётся, что-нибудь, в следующий раз или нет — неизвестно.

— Вот! — продолжил торговец. — Могу предложить «Гюрзу». Правда, патрон несколько специфичный — 9 на 21 мм, но зато убойный и вес оружия невелик.

— Ну-ка, ну-ка! — оживился Крон.

— Со ста метров пробивает трёхмиллиметровый титан и тридцать слоёв Кевлара, — добавил, к сказанному, Грек. — В серию не пошёл, но по слухам, активно используется различными спецслужбами.

Крон улыбнулся и выдал свою точку зрения на чёрный юмор:

— К тому, что ты накаркал, в предыдущий раз: получается, если нас выстроить в линию и приставить ствол к виску стоящего с краю, то мозги вышибет всем участникам концессии!

— Примерно так, — подтвердил торговец.

— Беру! — решительно заявил Крон. — Он мне заменит убойность дробовика.

Грек открыл стенд, на котором разместилась серия МР, начиная с 443 и заканчивая 446, под патрон «Парабеллум», что увеличивало мобильность группы. Полная взаимозаменяемость боезапаса — предпочтение военных любой армии. «Грач», «Багира», «Варяг» и «Викинг», нашли своё место в карманах сталкеров. ПМ остался без внимания, несмотря на простоту эксплуатации. Вероятно, сыграл фактор обыденности. Комбат, Доцент, Бармалей и Почтальон оказались отоваренными и пора было честь знать, но у Грека нашлось, кое-что специальное, предназначенное для проведения штурмовых операций крупными войсковыми соединениями. Продавец вошёл в раж и не желая отстёгивать валюту кэшем, сыпал предложениями направо и налево, не уставая рекламировать товар:

— Реактивный пехотный огнемёт «Рысь». Есть «Шмель». Кстати, имеется в продаже газовая горелка «Шмель» — жрать готовить, а то вы сами знаете, что керосинки ненадёжны.

— Шайки банной нет? — недовольный назойливостью продавца, спросил Бульдозер, непроизвольно почёсывая живот.

— А зачем? — опешил Грек.

— Посмотри на нас. На такую толпу, только в тазу макароны разогревать. Да и выпивка… Пустил шайку по кругу…

— Есть автоматический станковый гранатомёт АГС-17 «Пламя», — опомнился торговец, поняв, что над ним подшучивают. — Всего сорок пять килограмм.

— Ты совсем? — возмутился уже Пифагор, помня, как его на болоте под ветром мотало, без всякого гранатомёта.

— Не нравится семнадцатый, есть АГС-30, - не отставал Грек.

Тут он внезапно оживился и, аж подпрыгнул на месте, как рогатый представитель скотного двора:

— Вот! Автоматический станковый гранатомёт «Козлик» — всего шестнадцать килограмм.

— Тяжело, тебе говорят! — незлобиво ответил Дед, давая понять, что торги закончены.

— Ну, нет, так — нет, а то есть старый добрый РПГ-7.

— Где мы здесь танк найдём, чтобы подбить его из противотанкового гранатомёта? — спросил Крон, подводя итог сделке.

После окончательного расчёта, товарищи потянулись к выходу, заметно потяжелев и осмелев — одновременно.

— Ваш хутор приступом не взять, без применения тактического оружия, — сказал на прощание Греку Комбат, закрывая за собой тяжеленную бронированную дверь. Нужен, как минимум, двухсотсорокамиллиметровый миномёт, а то и тактическая ядерная пушка.

Грек полез в подвал, прятать приобретённое сокровище, а сталкеры, внемля призыву громкоговорящей связи, пошли в бар «Логово Барабашки» обмывать обновку.